Александр Васильевич Колчак (4 [16] ноября 1874, с. Александровское Санкт-Петербургского уезда Санкт-Петербургской губернии Российской империи – 7 февраля 1920, г. Иркутск) — российский военный и политический деятель, флотоводец (1915–1917). Вице-адмирал Русского Императорского флота (1916), адмирал Сибирской флотилии (1918) 1. Полярный исследователь, океанограф (1900–1903). Участник Русско-японской, Первой мировой и Гражданской войн. Руководитель Белого движения, Верховный правитель России и Верховный главнокомандующий Русской армией (ноябрь 1918 – январь 1920).
Из дворян. Образование получил в 6–й Петербургской гимназии, в 1894 окончил Морской корпус.
В 1895–1899 плавал на судах «Рюрик» и «Крейсер» в Тихом океане. В 1900–1902 участвовал в полярной экспедиции барона Э. В. Толля. Один из островов в Таймырском заливе был назван именем Колчака (ныне о. Расторгуева).
В Иркутске 5 марта 1904 в Михайло–Архангельской (Харлампиевской) церкви обвенчался с Софьей Федоровной Омировой (1876–1956).
Участник русско–японской войны, награжден несколькими орденами и золотой саблей. С 21 апреля 1904 командовал миноносцем «Сердитый». Затем перешел на сухопутный фронт и до сдачи Порт–Артура 20 декабря командовал батарей. Признан больным и в апреле 1905 отправлен на родину.
После отчета об исследованиях награжден большой Константиновской медалью – высшей наградой Географического общества.
С середины 1906 служил в Морском генеральном штабе – центре работы по возрождению флота. С 1908 в экспедиции по изучению Северного Морского пути на транспортах «Таймыр» и «Вайгач». В 1912–1913 командовал эсминцами «Уссуриец» и «Пограничник».
С начала 1914 флаг–капитан, начальник оперативной части и ближайший помощник командующего Балтийским флотом. 7 октября 1915 под руководством А.В. Колчака была выполнена операция по высадке морского десанта в районе мыса Домеснес. С конца декабря 1915 начальник минной дивизии, крупнейшего соединения Балтийского флота. В апреле 1916 произведен в контр–адмиралы. 31 мая в Норчепингской бухте эсминцы «Новик», «Победитель» и «Гром» под командованием А.В. Колчака уничтожили 8 судов германского конвоя с железной рудой. В июне назначен командующим Черноморским флотом с производством в вице–адмиралы.
6 июня 1917 Севастопольский Совет постановил отстранить А.В. Колчака от руководства флотом и разоружить офицеров. Колчак построил команду флагмана, отдал кобуру с револьвером ближайшему матросу, переломил и выбросил за борт наградное золотое оружие со словами:
«Море меня наградило, морю я и возвращаю награду».
В августе–октябре 1917 руководил военно–морской миссией в Великобритании, затем в США. 30 декабря поступил на английскую службу на Месопотамский фронт. Необходимость борьбы с большевиками на Дальнем Востоке потребовала иных действий. С апреля по июль 1918 в Харбине Колчак – член правления Китайско–Восточной железной дороги, используя ресурсы которой формировал антибольшевистские силы. Из–за японцев не сложились отношения с атаманом Г. М. Семеновым, сражавшимся с красными в регионе с начала 1918. А.В. Колчак удален со своего поста и июль–август провел в Японии.
13 октября прибыл в Омск, а 4 ноября стал военным и морским министром Временного Сибирского правительства. В Омске 18 ноября 1918 казачьи офицеры свергли власть директории и арестовали ее членов, а Колчак был провозглашен Верховным Правителем России. Был признан всеми руководителями белых сил. Являлся Верховным Главнокомандующим антибольшевистских сил России. Во время отступления белых, будучи блокированным в Нижнеудинске чехами, А.В. Колчак 4 января 1920 последним своим указом передал полномочия Верховного Правителя генералу Деникину, а «всю полноту военной и гражданской власти на территории Российской Восточной окраины» атаману Семенову. Чехами «взят под международную охрану», а 15 января в Иркутске выдан эсеровскому Политцентру. Вместе с председателем Совета министров Всероссийского правительства В.Н. Пепеляевым расстрелян 7 февраля 1920. По сведениям Е.С. Петелиной, расстрел производился рядом с тюрьмой, за ее оградой.
4 ноября 2004 в Иркутске в день 130–летия со дня рождения, впервые в России, по инициативе фонда «Патриот» был установлен памятник А.В. Колчаку, а в 2005 имя Колчака выбито на фризе бывшего здания ВСОИРГО (ул. К. Маркса, 2).
Иркутск. Историко-краеведческий словарь, 2011.
Первым широко известным представителем рода Колчаков был османский военачальник Илиас Колчак–паша, командующий молдавским фронтом турецкой армии, а впоследствии комендант Хотинской крепости, взятый в плен фельдмаршалом Х. А. Минихом. После окончания войны Колчак–паша поселился в Польше, а в 1794 его потомки переселились в Россию и приняли православие. В 2000 газета «Алфавит» в № 43 впервые опубликовала уникальную находку к.и.н. С.В. Дрокова — протокол допроса Колчак–паши от 20 августа 1739. Протокол допроса включен в книгу историка «Адмирал Колчак и суд истории» (2009).
Александр Васильевич Колчак родился в семье представителя этого рода Василия Ивановича Колчака (1837—1913) — штабс–капитана морской артиллерии, впоследствии генерал–майора по Адмиралтейству. Свой первый офицерский чин В.И. Колчак выслужил тяжёлым ранением при обороне Севастополя во время Крымской войны 1853—1856 годов: он оказался одним из семерых выживших защитников Каменной башни на Малаховом Кургане, которых французы после штурма нашли среди трупов. После войны он окончил Горный институт в Петербурге и вплоть до отставки служил приёмщиком Морского министерства на Обуховском заводе, имея репутацию человека прямого и крайне щепетильного.
Мать Ольга Ильинична Колчак, урождённая Посохова, происходила из одесской купеческой семьи 2.
Сам Александр Васильевич родился 4 ноября 1874 в селе Александровском под Петербургом (ныне — исторический район Санкт-Петербурга на проспекте Обуховской обороны, рядом с Обуховским заводом). Ныне на проспекте Обуховской обороны находится памятник архитектуры XVIII века — Троицкая церковь «Кулич и Пасха», построенная в 1785 архитектором Н. А. Львовым, где был крещён Александр Васильевич Колчак.
В метрической 1874 года книге Троицкой церкви с. Александровского Санкт-Петербургского уезда под № 50 показано:
"Морской артиллерии у Штабс–капитана Василия Ивановича Колчак и законной жены его Ольги Ильиничны Колчак, обоих православных и первобрачных, сын Александр родился 4 ноября, а крещён 15 декабря 1874 года. Восприемниками его были: штабс–капитан морской Александр Иванович Колчак и вдова коллежского секретаря Дарья Филипповна Иванова".
Начальное образование будущий адмирал получил дома, затем поступил в 6–ю Петербургскую классическую гимназию, где в 1885—1888 годах окончил 1–3 классы гимназии. Во время обучения имел плохую успеваемость, и, при переводе в 3 класс получив двойку по русскому языку, тройку с минусом по латинскому, тройку по математике, тройку с минусом по немецкому и двойку по французскому языку, чуть не был оставлен на второй год. На повторных устных экзаменах по русскому и французскому языкам исправил оценки на тройки, и был переведён в третий класс 3.
В 1888 поступил в Морской кадетский корпус, который окончил в 1894, выдержав все экзамены на «отлично» кроме минного дела, по которому удовлетворительно ответил на 4 из 6 вопросов. Несмотря на это, должен был стать первым по успеваемости в своём выпуске, но запротестовал и первым стал его друг Дмитрий Филиппов (у которого было хуже с поведением), а Колчак получил одну из денежных премий имени адмирала П. И. Рикорда как второй в выпуске 3.
15 сентября 1894 года был произведён в мичманы, в конце года зачислен в Петербургский 7–й флотский экипаж, в марте 1895 года назначен для занятий штурманским делом в Кронштадтскую морскую обсерваторию, а спустя месяц его определили вахтенным офицером на броненосный крейсер «Рюрик». 5 мая того же года на «Рюрике» вышел из Кронштадта в заграничное плавание через южные моря к Владивостоку 4. В походах Колчак не только выполнял свои служебные обязанности, но и активно занимался самообразованием, пытался изучить китайский язык, также он увлёкся океанографией и гидрологией Тихого океана, особенно его интересовала северная его часть: Берингово море и Охотское море.
В 1897 Колчак подавал рапорт с просьбой перевести его на канонерскую лодку «Кореец» которая направлялась в то время к Командорским островам, где он планировал заняться исследовательской работой, однако вместо этого был направлен в качестве вахтенного учителя на парусный крейсер «Крейсер» который использовался для подготовки боцманов и унтер–офицеров. В воспоминаниях командира «Крейсера» Цывинского Г. Ф. можно встретить такой отзыв 4:
«Одним из вахтенных учителей был мичман А. В. Колчак. Это был необычайно способный и талантливый офицер, обладал редкой памятью, владел прекрасно тремя европейскими языками, знал хорошо лоции всех морей, знал историю всех почти европейских флотов и морских сражений».
Местом якорной стоянки «Крейсера» был избран корейский порт Генсан, Зиму 1897—1898 года корабль провёл в Нагасаки 4.
5 декабря 1898 года «Крейсер» отправился из Порт–Артура в расположение Балтийского флота, 6 декабря Колчак и Алексей Геркен были произведены в лейтенанты. На подходе к Шанхаю штурман посадил судно на мель и вскоре был списан, на его место назначили сына адмирала Геркена Алексея, а Колчак стал его помощником 4.
В 1899 он опубликовал статью «Наблюдения над поверхностными температурами и удельными весами морской воды, произведённые на крейсерах «Рюрик» и «Крейсер» с мая 1897 года по март 1899 года 5. 6 августа 1894 года был назначен на крейсер 1–го ранга «Рюрик» в качестве помощника вахтенного начальника и 15 ноября 1894 года был произведен в чин мичмана. На этом крейсере он отбыл на Дальний Восток. В конце 1896 года Колчак был назначен на крейсер 2–го ранга «Крейсер» на должность вахтенного начальника. На этом корабле он на протяжении нескольких лет ходил в походы по Тихому океану, в 1899 вернулся в Кронштадт. 6 декабря 1898 года он был произведен в лейтенанты.
По прибытии в Кронштадт Колчак отправился к вице-адмиралу С.О. Макарову, готовившемуся к плаванью на ледоколе «Ермак» по Северному Ледовитому океану. Александр Васильевич обратился с просьбой принять его в состав экспедиции, однако получил отказ, так как ко времени подачи прошения экипаж экспедиции был полностью укомплектован. После этого некоторое время Колчак входил в личный состав судна «Князь Пожарский», а в сентябре 1899 года перешёл на эскадренный броненосец «Петропавловск» и на нём отправился на Дальний Восток. Однако во время стоянки в греческом порту Пирей он получил приглашение из Академии наук от барона Э.В. Толля принять участие в вышеупомянутой экспедиции. Из Греции через Одессу в январе 1900 года Колчак прибыл в Петербург. Начальник экспедиции предложил Александру Васильевичу руководить гидрологическими работами, а также исполнять обязанности второго магнитолога. Всю зиму и весну 1900 года Колчак готовился к экспедиции.
21 июля 1900 года экспедиция на шхуне «Заря» двинулась по Балтийскому, Северному и Норвежскому морям к берегам Таймырского полуострова, где предстояла первая зимовка. В октябре 1900 года Колчак участвовал в поездке Толля к фьорду Гафнера, а в апреле–мае 1901 года они вдвоём путешествовали по Таймыру. На протяжении всей экспедиции будущий адмирал вёл активную научную работу. В 1901 Э.В. Толль увековечил имя А.В. Колчака, назвав его именем открытый экспедицией остров в Карском море и мыс. По итогам экспедиции в 1903 Александр Васильевич был избран действительным членом Императорского Русского географического общества.
Весной 1902 года Толль принял решение направиться пешком к северу от Новосибирских островов вместе с магнитологом Ф.Г. Зебергом и двумя Каюрами. Остальным же членам экспедиции из–за недостатка запаса продуктов предстояло пройти от острова Беннетта на юг, на материк, а в дальнейшем вернуться в Петербург. Колчак со своими спутниками вышли к устью Лены и через Якутск и Иркутск прибыли в столицу. По прибытии в Санкт-Петербург Александр Васильевич доложил Академии о проделанной работе, а также сообщил о предприятии барона Толля, от которого ни к тому времени, ни позднее никаких вестей не поступило. В январе 1903 года было принято решение организовать экспедицию с целью выяснения судьбы Толля. Экспедиция длилась с 5 мая по 7 декабря 1903 года. В её составе было 17 человек на 12 нартах, запряжённых 160 собаками. Путь до острова Беннета занял три месяца и был крайне тяжёлым. 4 августа 1903 года, достигнув острова, экспедиция обнаружила следы пребывания Толля и его спутников: были найдены документы экспедиции, коллекции, геодезические инструменты и дневник. Выяснилось, что Толль прибыл на остров летом 1902 г., и направился на юг, имея запас провизии лишь на 2–3 недели. Стало ясно, что экспедиция Толля погибла.
За участие в экспедиции Александр Васильевич был награждён:
"Совѣтъ Императорскаго Русскаго Географическаго Общества въ засѣданіи 30 января с. г. присудилъ дѣйствительному члену Общества Лейтенанту Александру Васильевичу Колчаку за участіе въ экспедиціи барона Э. В. Толя и за путешествіе на островъ Беннета, составляющее важный географическій подвигъ, совершеніе котораго было сопряжено съ большими трудностями и опасностью для жизни, – свою высшую награду – Константиновскую медаль."
В декабре 1903 года 29–летний лейтенант Колчак отправился в обратный путь в Петербург, где собирался обвенчаться со своей невестой Софьей Омировой. Неподалеку от Иркутска его застало известие о начале Русско–японской войны. Он вызвал отца и невесту телеграммой в Сибирь и сразу после венчания в Иркутске, в Харлампиевской церкви, отбыл в Порт–Артур.
Командующий Тихоокеанской эскадрой адмирал С.О. Макаров предложил ему служить на броненосце «Петропавловск», с января по апрель 1904 года являвшемся флагманом эскадры. Колчак отказался и попросил назначения на быстроходный крейсер «Аскольд», что вскоре спасло ему жизнь. Через несколько дней «Петропавловск» подорвался на мине и стремительно затонул, унеся на дно более 600 матросов и офицеров, в том числе самого Макарова и знаменитого художника–баталиста В.В. Верещагина. Вскоре после этого Колчак стал командиром миноносца «Сердитый». Совершив ночную опасную вылазку, Колчак расставил мины, на которых взорвался японский крейсер «Такасаго» 6. К концу осады Порт–Артура ему пришлось командовать береговой артиллерийской батареей, так как тяжелейший ревматизм — следствие двух полярных экспедиций — заставил его покинуть боевой корабль. За этим последовало ранение, сдача Порт–Артура и японский плен, в котором Колчак провёл четыре месяца. По возвращении был награждён Георгиевским оружием — золотой саблей с надписью «За храбрость».
После плена Колчак почти сразу получил чин капитана второго ранга. Главной задачей группы морских офицеров и адмиралов, в которую вошёл и Колчак, стала разработка планов дальнейшего развития российского военно–морского флота.
В 1906 был создан (в том числе и по инициативе Колчака) Морской Генеральный штаб, взявший на себя непосредственную боевую подготовку флота. Александр Васильевич был заведующим его отделением русской статистики, занимался разработками по реорганизации военно–морского флота, выступал в Государственной Думе в качестве эксперта по военно–морским вопросам. Затем была составлена судостроительная программа. Для получения дополнительных ассигнований офицеры и адмиралы активно лоббировали свою программу в Думе. Строительство новых судов продвигалось медленно — 6 (из 8) линкоров, около 10 крейсеров и несколько десятков эсминцев и подводных лодок вступили в строй только в 1915—1916 годы, в разгар Первой мировой войны, а некоторые из заложенных в то время кораблей достраивали уже в 1930–е годы.
Учитывая значительный численный перевес потенциального противника, Морской генштаб разработал новый план защиты Петербурга и Финского залива — при угрозе нападения все корабли Балтийского флота по условленному сигналу должны были выйти в море и выставить в устье Финского залива 8 линий минных заграждений, прикрываемых береговыми батареями.
Капитан второго ранга Колчак принимал участие в проектировании специальных ледокольных судов «Таймыр» и «Вайгач», спущенных на воду в 1909. Весной 1910 эти суда прибыли во Владивосток, затем отправились в картографическую экспедицию к Берингову проливу и мысу Дежнёва, вернувшись к осени обратно во Владивосток. Колчак в этой экспедиции командовал ледоколом «Вайгач». В 1908 перешёл на работу в Морскую академию. В 1909 опубликовал своё наиболее крупное исследование — монографию, обобщавшую его гляциологические исследования в Арктике, — «Лёд Карского и Сибирского морей» 7.
Участвовал в разработке проекта экспедиции с целью изучения Северного морского пути. В 1909—1910 годы экспедиция, в составе которой Колчак командовал кораблём, совершила переход из Балтийского моря во Владивосток, а затем и плавание по направлению к мысу Дежнева.
С 1910 в Морском Генштабе занимался разработкой судостроительной программы России.
В 1912 Колчак переходит служить на Балтийский флот на должность флаг–капитана по оперативной части штаба командующего флотом. В декабре 1913 года был произведён в капитаны 1–го ранга.
Для защиты столицы от возможного нападения германского флота Минная дивизия по личному приказу адмирала Эссена в ночь на 18 июля 1914 выставила минные заграждения в водах Финского залива, не дожидаясь разрешения морского министра и Николая II.
Осенью 1914 при личном участии Колчака была разработана операция по минной блокаде немецких военно–морских баз. В 1914—1915 эсминцы и крейсеры, в том числе и под командованием Колчака, выставили мины у Киля, Данцига (Гданьска), Пиллау (современный Балтийск), Виндавы и даже у острова Борнхольм. В результате на этих минных полях подорвалось 4 германских крейсера (2 из них затонули — «Фридрих Карл» и «Бремен» (по другим данным, потоплен ПЛ Е–9), 8 эсминцев и 11 транспортов 8.
При этом попытка перехвата немецкого конвоя, перевозившего руду из Швеции, в которой Колчак принимал непосредственное участие, закончилась неудачей 9.
Кроме успешной постановки мин, организовывал нападения на караваны германских торговых судов. С сентября 1915 года командовал минной дивизией, затем морскими силами в Рижском заливе.
9 октября 1915 года А.В. Колчак был награжден орденом Святого Великомученика и Победоносца Георгия IV–й степени 10. Из рассказа служившего под началом Колчака офицера Н.Фомина:
"Вечером флот оставался на якоре, когда из Ставки Верховного главнокомандующего была мною принята телефонограмма приблизительно такого содержания: „Передается по повелению Государя Императора: капитану 1 ранга Колчаку. Мне приятно было узнать из донесений командарма–12 о блестящей поддержке, оказанной армии кораблями под Вашим командованием, приведшей к победе наших войск и захвату важных позиций неприятеля. Я давно был осведомлен о доблестной Вашей службе и многих подвигах… награждаю Вас Св. Георгием 4–ой степени. Николай. Представьте достойных к награде“…Ночью, когда Александр Васильевич заснул, мы взяли его тужурку и пальто и нашили ему георгиевские ленточки…." 11
Именно в 1915—1916 годы начинаются романтические, глубокие, многолетние любовные отношения А. В. Колчака с Анной Васильевной Тимирёвой.
В апреле 1916 был произведён в контр–адмиралы.
Летом 1916 Ставка начала подготовку десантной операции для захвата Константинополя и Черноморских проливов.
28 июня 1916 года приказом российского Императора Николая II Александр Васильевич был произведён в вице–адмиралы и назначен командующим Черноморским флотом.
Вот как объяснял причину этого перевода с Балтийского моря на Чёрное сам Колчак:
«…назначение меня в Чёрное море обусловливалось тем, что весною 1917 года предполагалось выполнить так называемую Босфорскую операцию, то есть произвести уже удар на Константинополь…На мой вопрос почему именно меня вызвали, когда я все время работал в Балтийском флоте… — ген. Алексеев сказал, что общее мнение в ставке было таково, что я лично, по своим свойствам, могу выполнить эту операцию успешнее, чем кто–либо другой» 12.
Колчак также вспоминал об этом:
«Затем, после выяснения всех вопросов, я явился к Государю. Он меня принял в саду и очень долго, около часу, меня также инструктировал относительно положения вещей на фронте, главным образом, в связи с выступлением Румынии, которая его чрезвычайно заботила, ввиду того, что Румыния, по–видимому, не вполне готова, чтобы начать военные действия, и ее выступление не может дать положительных результатов. […] Я спросил относительно Босфорской операции. Он сказал, что сейчас говорить об этом трудно, но мы должны готовиться к ней и разрабатывать два варианта: будущий фронт, наступающий на западном берегу Черного моря и самостоятельная операция на Босфоре, перевозка десанта и выброска его на Босфор. Тут еще было прибавлено Государем: «Я совершенно не сочувствую при настоящем положении выступлению Румынии, я боюсь, что это будет невыгодное предприятие, которое только удлинит наш фронт, но на этом настаивает французское союзное командование: они требуют, чтобы Румыния во что бы то ни стало выступила, они послали в Румынию специальную миссию, боевые боеприпасы, и приходится уступать давлению союзного командования.» 13
Первоочередной стратегической задачей Черноморского флота было отражение набегов германских крейсеров «Гебен» и «Бреслау» на русские порты и транспортные коммуникации. 14 Второй основной задачей было минирование русскими кораблями выходов из Босфора.Эта задача была успешно выполнена.
Из воспоминаний близкого сподвижника и друга Колчака контр–адмирала М. Смирнова:
«Тотчас по вступлении Колчака в командование флотом было получено известие секретной разведки о том, что крейсер «Бреслау» вышел из Босфора в Черное море в неизвестном направлении. Адмирал Колчак хотел немедленно выйти с флотом в море для встречи с «Бреслау», но оказалось, что… выходные фарватеры не протралены и протраление их займет 6 часов времени… Стало ясно, почему… флот никогда не мог выйти вовремя в море для встречи противника, который успевал делать набеги на наши берега… Утром флот Колчак вывел, около 4 часов дня настиг врага на пути к Кавказскому побережью. Приблизившись на 90 кабельтовых, флагман–линкор «Императрица Мария» дал по «Бреслау» залп, который накрыл его. Противник поспешил выпустить дымовую завесу и, пользуясь быстроходностью, двинулся восвояси, не выполнив задания. Хотя шансов догнать немецкий крейсер у кораблей Колчака не было, он преследовал его до вечера. С этого времени как этот, так и другой немецкий быстроходный линейный крейсер «Гебен» не отваживались выходить в море и нападать на российское побережье. По отработанным на Балтике методам через некоторое время под своим личным руководством Колчак провел минирование Босфора, турецкого побережья, которое затем повторялось, и практически вообще лишил противника возможности активных действий. «Гебен» подорвался на минах и вообще вышел из строя. Подорвались на минах 6 вражеских подводных лодок. В соответствии с замыслом командующего мины ставили, по возможности, не далее 5 миль от берега с тем расчетом, чтобы при необходимости можно было бомбардировать Босфорские укрепления с моря. Кроме того, было организовано постоянное наблюдение за портами противника, состоянием минных заграждений. Близ них, то есть у берегов Турции, постоянно курсировали миноносцы, с которыми нередко выходил в плавание и Колчак.» 11
Минная блокада лишила крейсера и подводные лодки 15 противника возможности беспрепятственного выхода в Черное море, ослабила напряжение транспортной службы русского флота. 11
С конца 1916 года начинается комплексная практическая подготовка к Босфорской операции: проводятся тренировки по высадке десанта, стрельбе с кораблей, разведывательные походы отрядов миноносцев к Босфору, всесторонне изучается побережье, проводится аэрофотосъемка. 15
М. Смирнов уже в эмиграции писал: «Не случись революции, Колчак водрузил бы русский флаг на Босфоре». 16
Адмирал Колчак не принял участия в телеграфном совещании Главнокомандующих фронтами Русской армии, которое высказалось 2 марта 1917 года в пользу отречения Императора Николая II в пользу Сына несмотря на то, что сведения о происходящем в столице до него к этому времени уже доходили. Первое сообщение флота о событиях в Петрограде было сделано Колчаком отнюдь не в «революционном» тоне: Командующий флотом отнюдь не спешил присоединяться к революционному течению, и заканчивал свой опубликованный 3 марта приказ вполне монархическим призывом 17:
«Приказываю всем чинам Черноморского флота и вверенных мне сухопутных войск продолжать твердо и непоколебимо выполнять свой долг перед Государем Императором и Родиной.»
Историк А.С. Кручинин приводит в своей работе письмо капитана 2–го ранга Лукина, содержание которого вполне может быть интерпретировано как предложение А.В. Колчака о широкомасштабной военной демонстрации «юга» в противовес солдатскому мятежу «севера». Кручинин обращает также внимание на раздраженную реплику великого князя Николая Николаевича 7 марта по поводу действий адмирала: «он прямо невозможен». Историк обращает внимание читателя на то обстоятельство, что оперативные предложения и планы Командующего Черноморским флотом у Николая Николаевича раньше никогда не вызывали столь негативной реакции. 18
После Февральской революции 1917 года Колчак первым на Черноморском флоте присягнул на верность Временному правительству. Удостоился благодарности от военного министра Гучкова за быстрые разумные свои действия, коими он способствовал сохранению порядка на Черноморском флоте. Однако из–за пораженческой пропаганды и агитации, проникавших после февраля 1917 в армию и флот, и армия, и флот стали двигаться к своему развалу. 25 апреля 1917 года Александр Васильевич выступил на собрании офицеров с докладом «Положение нашей вооружённой силы и взаимоотношения с союзниками». Кроме прочего Колчак отмечал:
«Мы стоим перед распадом и уничтожением нашей вооружённой силы, [ибо] старые формы дисциплины рухнули, а новые создать не удалось.»
Колчак требовал прекратить доморощенные реформы, основанные на «самомнении невежества», и принять формы дисциплины и организации внутренней жизни, уже принятые у союзников. 29 апреля 1917 года с санкции Колчака из Севастополя выехала делегация в составе около 300 матросов и севастопольских рабочих с целью повлиять на Балтийский флот и армии фронта, «чтобы вели войну активно при полном напряжении сил».
В июне 1917 года Севастопольский совет постановил разоружить офицеров, заподозренных в контрреволюции, в том числе, отобрать и у Колчака его Георгиевское оружие — вручённую ему за Порт–Артур золотую саблю. Адмирал предпочёл выбросить клинок за борт со словами: «Газеты не хотят, чтобы у нас было оружие, так пусть идёт в море». В тот же день Александр Васильевич сдал дела контр–адмиралу В.К. Лукину. Через три недели водолазы подняли саблю со дна и вручили Колчаку 19, выгравировав на лезвии надпись: «Рыцарю чести адмиралу Колчаку от Союза офицеров армии и флота».
В это время Колчак, наравне с Генерального штаба генералом от инфантерии Л.Г. Корниловым, рассматривался как потенциальный кандидат в военные диктаторы. Именно по этой причине в августе А.Ф. Керенский вызвал адмирала в Петроград, где принудил его подать в отставку, после чего он по приглашению командования американского флота направился в США для консультирования американских специалистов об опыте использования русскими моряками минного оружия на Балтийском и Чёрном морях в Первую мировую войну. По словам Колчака существовала и иная, тайная, причина его поездки в США:
«… Адмирал Гленон совершенно секретно сообщил мне, что в Америке существует предположение предпринять активные действия американского флота в Средиземном море против турок и Дарданелл. Зная, что я занимался аналогичными операциями, адм. Гленон сказал мне, что было бы желательно, чтобы я дал все сведения по вопросу о десантных операциях в Босфоре. Относительно этой десантной операции он просил меня никому ничего не говорить и не сообщать об этом даже правительству, так как он будет просить правительство командировать меня в Америку, официально для сообщения сведений по минному делу и борьбе с подводными лодками». 20
В Сан-Франциско Колчаку предложили остаться в США, обещав ему кафедру минного дела в лучшем военно–морском колледже и богатую жизнь в коттедже на берегу океана. Колчак ответил отказом и отправился назад в Россию.
Прибыв в Японию, Колчак узнал об Октябрьском перевороте и ликвидации Ставки Верховного Главнокомандующего и начатых большевиками переговорах с немцами. Ответил согласием на телеграмму с предложением своей кандидатуры в Учредительное собрание от кадетов и группы беспартийных по Черноморскому флотскому округу, однако его ответ был получен с опозданием. Адмирал выехал в Токио. Там он вручил британскому послу просьбу о приеме в английскую действующую армию «хоть рядовым». Посол, после консультаций с Лондоном, вручил Колчаку направление на Месопотамский фронт. По дороге туда, в Сингапуре, его настигла телеграмма русского посланника в Китае Кудашева, приглашавшего его в Маньчжурию для формирования русских воинских частей. Колчак поехал в Пекин, после чего приступил к организации русских вооруженных сил для защиты КВЖД. Однако из–за разногласий с атаманом Семёновым и управляющим КВЖД генералом Хорватом адмирал Колчак оставил Маньчжурию и выехал в Россию, намереваясь вступить в Добровольческую армию генералов Михаила Васильевича Алексеева и Антона Ивановича Деникина. В Севастополе у него остались жена и сын.
13 октября 1918 он прибыл в Омск, откуда на следующий день отправил письмо генералу Алексееву (полученное на Дону в ноябре — уже после смерти Алексеева), в котором выражал намерение отправиться на юг России с тем, чтобы поступить в его распоряжение в качестве подчиненного.21
В Омске же тем временем разразился политический кризис. 4 ноября 1918 Колчака, как популярную среди офицеров фигуру, пригласили на должность военного и морского министра в состав Совета министров так называемой «Директории» — находившегося в Омске объединённого антибольшевистского правительства, где большинство составляли эсеры. В ночь на 18 ноября 1918 в Омске казачьи офицеры арестовали четырёх эсеров–руководителей Директории во главе с её председателем Н.Д. Авксентьевым. В сложившейся обстановке Совет министров — исполнительный орган Директории — объявил о принятии на себя всей полноты верховной власти и затем постановил вручить её одному лицу, присвоив ему титул Верховного Правителя Российского государства. Тайным голосованием членов Совмина на данный пост был избран Колчак. Адмирал заявил о своём согласии на избрание и первым же своим приказом по армии объявил о принятии на себя звания Верховного Главнокомандующего.
После своего прихода к власти А.В. Колчак отменил распоряжение о том, что евреи как потенциальные шпионы подлежат выселению из 100–вёрстной прифронтовой зоны. 22
Обращаясь к населению, Колчак заявил:
«Приняв крест этой власти в исключительно трудных условиях гражданской войны и полного расстройства государственной жизни, объявляю, что не пойду ни по пути реакции, ни по гибельному пути партийности».
Далее Верховный Правитель провозглашал цели и задачи новой власти. Первой, наиболее актуальной задачей называлось укрепление и повышение боеспособности армии. Второй, неразрывно с первой связанной — «победа над большевизмом». Третьей задачей, решение которой признавалось возможным лишь при условии победы, провозглашалось «возрождение и воскресение погибающего государства». Вся деятельность новой власти объявлялась нацеленной на то, чтобы «временная верховная власть Верховного Правителя и Верховного Главнокомандующего могла бы передать судьбу государства в руки народа, предоставив ему устроить государственное управление по своей воле». 23
Колчак надеялся, что под знаменем борьбы с красными ему удастся объединить самые разнородные политические силы и создать новую государственную власть. Поначалу положение на фронтах благоприятствовало этим планам. В декабре 1918 Сибирская армия заняла Пермь, имевшую важное стратегическое значение и существенные запасы военного снаряжения.
В марте 1919 войска Сибирской и Западной Армий белогвардейцев развернули генеральное наступление в направлении на Самару и на Казань, в апреле заняли весь Урал и приблизились к Волге. Но вследствие того что не была выбрана основная цель наступления (либо на север на соединение с Миллером, либо на юго–запад, на соединение с Деникиным) наступлении проходило по концентрически расходящимся направлениям. Благодаря стратегическим просчётам колчаковской Ставки (начальник штаба Ставки генерал–майор Д.А. Лебедев), уровень командования которой был весьма низким, войска красного Восточного фронта сначала остановили наступавших белых, а затем в мае 1919 нанесли им тактическое поражение, последовательно были оставлены Уфа, Екатеринбург и Челябинск. Ставший в августе 1919 колчаковским военным министром генерал барон А.П. Будберг писал:
«У Ставки при начале апрельского наступления вообще не было никакого плана, не появилось его и в мае, когда красные перешли в контрнаступление. Такая стратегия всегда ведет к катастрофе, в тех же обстоятельствах (фронт страшно растянут, резервов нет, войска и командиры слабо подготовлены и маневрировать не способны и вообще безграмотны) было особенно опасно. Красные по военной части также безграмотны, все их планы очень наивны и сразу разгадываются, при мало–мальски грамотных начальниках и обученных маневрированию солдатах, всякую операцию красных можно легко обратить в их разгром. Но у красных есть планы (операций). а у белогвардейцев их вообще нет, в этом главное преимущество.»
В июне 1919 года Верховный Правитель адмирал А.В. Колчак отклонил предложение К.Г. Маннергейма двинуть 100–тысячную финскую армию на Петроград в обмен на признание независимости Финляндии, заявив, что «не поступится никогда и ни за какие минутные выгоды» «идеей великой неделимой России». 24
Итогом всему стал более чем полугодовой отход колчаковских армий на восток.
Надо сказать, что сам Колчак прекрасно осознавал факт отчаянного кадрового голода, приведшего, в конечном итоге, к трагедии его армии в 1919. В частности, в разговоре с генералом Иностранцевым Колчак открыто констатировал это печальное обстоятельство:
«Вы скоро сами убедитесь, как мы бедны людьми, почему нам и приходится терпеть даже на высоких постах, не исключая и постов министров, людей, далеко не соответствующих занимаемым ими местам, но — это потому, что их заменить некем…» 25
30 ноября 1918 Верховный Правитель и Верховный Главнокомандующий адмирал А.В. Колчак издал приказ не только о «восстановлении дня празднования святого великомученика и победоносца Георгия 26 ноября (старого стиля)», но и расширении его значения, повелев: 26
«Считать этот день праздником всей Русской Армии, доблестные представители которой высокими подвигами, храбростью и мужеством запечатлели свою любовь и преданность нашей Великой Родине на полях брани. День сей торжественно праздновать ежегодно во всех воинских частях и командах.»
Верховный Правитель отменил учрежденное Временным правительством награждение «Георгием с лавровой ветвью», даже запретив ношение полученных ранее таких наград, как отменил и награждение орденом Святого Станислава. Были восстановлены награждения орденами Святого Георгия до 2–й степени включительно и Георгиевским оружием, орденами Святого Владимира до 2–й степени включительно, и орденами Святой Анны всех степеней. Солдат награждали Георгиевскими крестами и медалями «За усердие» (кроме медалей на лентах ордена Святого Станислава). Не были восстановлены высшие Императорские ордена: Орден Святого апостола Андрея Первозванного, Орден Святого Александра Невского, Орден Святого Георгия I–й степени, Орден Святого Владимира I–й степени, Орден Белого Орла. Верховный Правитель отказался от восстановления орденов, награждение которыми было делом Царя, а также оставил во всей орденской системе (отражавшей и государственную иерархию) незанятой самую высшую ступень 27.
Части армий, подконтрольные Колчаку в Сибири, осуществляли карательные операции в районах действия партизан, в этих операциях использовались также отряды Чехословацкого корпуса 28. Отношение адмирала Колчака к большевикам, которых он именовал «шайкой грабителей», «врагами народа», было крайне негативным 29. 30 ноября 1918 года правительство Колчака приняло постановление, подписанное Верховным правителем России, которое предусматривало смертную казнь для лиц, виновных в «воспрепятствовании» осуществлению власти Колчака или Совета министров 30. Член ЦК эсеров Д.Ф. Раков был арестован в ночь государственного переворота в Омске 18 ноября 1918 года, поставившего у власти Колчака. До 21 марта 1919 он сидел в нескольких тюрьмах Омска под угрозой расстрела. Описание времени в тюрьме, отправленное одному из товарищей Ракова, было опубликовано в 1920 в виде брошюры с названием «В застенках Колчака. Голос из Сибири» 31.
Политические руководители чехословацкого корпуса Б. Павлу и В. Гирса в официальном меморандуме союзникам в ноябре 1919 года заявляли:
«Невыносимое состояние, в каком находится наша армия, вынуждает нас обратиться к союзным державам с просьбой о совете, каким образом чехословацкая армия могла бы обеспечить собственную безопасность и свободное возвращение на родину, вопрос о чём разрешен с согласия всех союзных держав. Войско наше согласно было охранять магистраль и пути сообщений в определенном ему районе и задачу эту исполняло вполне добросовестно. В настоящий момент пребывание нашего войска на магистрали и охрана её становится невозможными просто по причине бесцельности, равно как и вследствие самых элементарных требований справедливости и гуманности. Охраняя железную дорогу и поддерживая в стране порядок, войско наше вынуждено сохранять то состояние полного произвола и беззакония, которое здесь воцарилось. Под защитой чехословацких штыков местные русские военные органы позволяют себе действия, перед которыми ужаснется весь цивилизованный мир. Выжигание деревень, избиение мирных русских граждан целыми сотнями, расстрелы без суда представителей демократии по простому подозрению в политической неблагонадежности составляют обычное явление, и ответственность за все перед судом народов всего мира ложится на вас: почему мы, имея военную силу, не воспротивились этому беззаконию».
По мнению Г.К. Гинса, изданием этого меморандума чешские представители искали оправдания для своего бегства из Сибири и уклонения от поддержки отступавших колчаковских войск, а также искали сближения с левыми 32. Одновременно с выпуском чешского меморандума в Иркутске, разжалованным чешским генералом Гайдой была 17 ноября 1919 года была совершена попытка государственного переворота во Владивостоке.
Согласно официальному заключению, направленного Лениным в Сибирь зав. отделом юстиции Сибревкома А.Г. Гойхбарга, в Екатеринбургской губернии, одной из 12 находившихся под контролем Колчака, было подвергнуто телесным наказаниям около 10% двухмиллионного населения, в том числе женщины и дети 33, 34; в той же губернии было расстреляно не менее 25 тысяч человек 35, 36, 37.
При подавлении большевистского вооружённого восстания 22 декабря 1918 года по официальным данным в г. Омске по приговору военно–полевого суда было расстреляно 49 человек, приговорено к каторжным работам и тюрьме 13 человек, оправдано 3 и убито при подавлении восстания 133 человека. В поселке Куломзино (пригород Омска) жертв оказалось больше, а именно: по приговору суда расстреляно 117 человек, оправдано — 24, убито при подавлении мятежа — 144 человека 38,
Более 625 человек были расстреляны при подавлении восстания в Кустанае в апреле 1919, несколько селений были выжжены. Усмирителям восстания Колчак адресовал такой приказ:
«От лица службы благодарю генерал–майора Волкова и всех господ офицеров, солдат и казаков, принимавших участие при подавлении восстания. Наиболее отличившихся представить к наградам» 39.
В ночь на 30 июля 1919 в Красноярском военном городке вспыхнуло восстание, в котором приняли участие 3–й полк 2–й отдельной бригады и большинство солдат 31–го полка 8–й дивизии, всего до 3 тыс. человек. Захватив военный городок, восставшие предприняли наступление на Красноярск, но были разбиты, потеряв до 700 человек убитыми.40 Руководившему подавлением восстания генералу Розанову адмирал послал телеграмму: «Благодарю вас, всех начальников, офицеров, стрелков и казаков за отлично выполненную работу» 39.
Отряды большевиков после разгрома осенью 1918 обосновались в тайге, в основном южнее Красноярска и в районе Минусинска, и, пополняясь дезертирами, начали нападать на коммуникации Белой армии. Весной 1919 года они были окружены и частично уничтожены, частично вытеснены ещё глубже в тайгу, частично бежали в Китай.
Крестьянство Сибири, как и всей России, не желавшее воевать ни в Красной, ни в Белой армиях, избегая мобилизаций, бежало в леса, организуя «зелёные» шайки. Подобная картина наблюдалась и в тылу армии Колчака. Но до сентября — октября 1919 года эти отряды были малочисленны и не представляли для власти особой проблемы.
Когда осенью 1919 года фронт рухнул, начался развал армии и массовое дезертирство. Дезертиры в массовом порядке стали присоединяться к активизировавшимся большевистским отрядам, в результате чего их численность выросла до десятков тысяч человек.41.
Как отмечает А.Л. Литвин,
«трудно говорить о поддержке его политики в Сибири и на Урале, если из примерно 400 тыс. красных партизан того времени 150 тыс. действовали против него, а среди них 4—5 % было зажиточных крестьян, или, как их тогда называли, кулаков». 42
В 1914-1917 годах около трети золотого запаса России было отослано на временное хранение в Англию и Канаду, а примерно половина была вывезена в Казань. Часть доставшегося после Октября 1917 года целиком большевикам золотого запаса Российской империи, хранившаяся в Казани (более 500 тонн), была взята у них 7 августа 1918 года войсками Народной армии под командованием Генерального штаба полковника В.О. Каппеля при взятии Казани и отправлена в Самару, где утвердилось правительство КОМУЧа. Из Самары золото на некоторое время перевезли в Уфу, а в конце ноября 1918 года золотой запас Российской империи был перемещён в Омск и поступил в распоряжение правительства Колчака. Золото было размещено на хранение в местном филиале Госбанка. В мае 1919 года было установлено, что всего в Омске находилось золота на сумму 650 млн рублей (505 тонн).
Имея в своем распоряжении бо́льшую часть золотого запаса России, Колчак не позволял своему правительству расходовать золото, даже для стабилизации финансовой системы и борьбы с инфляцией (которой способствовала безудержная эмиссия «керенок» и царских рублей большевиками). На закупку вооружения и обмундирования для своей армии Колчак потратил 68 миллионов рублей. Под залог 128 миллионов рублей получены кредиты в зарубежных банках: доходы от размещения возвращались в Россию.
31 октября 1919 года золотой запас под усиленной охраной был погружен в 40 вагонов, ещё в 12 вагонах находился сопровождающий персонал. Транссибирская магистраль на протяжении от Ново–Николаевска (ныне Новосибирск) до Иркутска контролировалась чехами, чьей главной задачей была собственная эвакуация из России. Только 27 декабря 1919 штабной поезд и поезд с золотом прибыли на станцию Нижнеудинск, где представители Антанты вынудили адмирала Колчака подписать приказ об отречении от прав Верховного правителя России и передать эшелон с золотым запасом под контроль Чехословацкого корпуса. 15 января 1920 чешское командование выдало Колчака эсеровскому Политцентру, который уже через несколько дней передал адмирала большевикам. 7 февраля чехословаки передали большевикам 409 миллионов рублей золотом в обмен на гарантии беспрепятственной эвакуации корпуса из России. Народный комиссариат финансов РСФСР в июне 1921 года составил справку, из которой следует, что за период правления адмирала Колчака золотой запас России сократился на 235,6 миллионов рублей, или на 182 тонны. Ещё 35 миллионов рублей из золотого запаса пропало уже после передачи его большевикам, при перевозке из Иркутска в Казань.
Читайте в Иркипедии:
4 января 1920 в Нижнеудинске адмирал А.В. Колчак подписал свой последний указ, в котором объявил о намерении передать полномочия «Верховной Всероссийской Власти» А.И. Деникину. Впредь до получения указаний от А.И. Деникина «вся полнота военной и гражданской власти на всей территории Российской Восточной Окраины» предоставлялась генерал–лейтенанту Г.М. Семёнову.
5 января 1920 в Иркутске произошёл переворот, город был захвачен эсеро–меньшевистским Политическим центром. 15 января А.В. Колчак, выехавший из Нижнеудинска в чехословацком эшелоне, в вагоне под флагами Великобритании, Франции, США, Японии и Чехословакии, прибыл к пригородам Иркутска. Чехословацкое командование по требованию эсеровского Политцентра, с санкции французского генерала Жанена, передало Колчака его представителям. 21 января Политцентр передал власть в Иркутске большевистскому ревкому. С 21 января по 6 февраля 1920 велись допросы Колчака Чрезвычайной следственной комиссией.
А.В. Колчак содержался в Иркутской тюрьме (ул. Баррикад, за рекой Ушаковкой), в камере № 5. Камера не отличалась от других – койка, стол, зарешеченное окно. Этажом выше, в общей женской камере находилась Анна Тимирева.
В охране тюрьмы числился 18–летний Иван Фролович Урванцев. Иван жил в казарме, стоял в общем карауле и у камеры Колчака, и, случалось, поздно ночью, адмирал заговаривал с молодым охранником. Выяснилось, что адмирал принимал у себя в Омске молодого геолога Николая Николаевича Урванцева, родственника Ивана Урванцева, и направил его на Таймыр. В 1920–1921 Н.Н. Урванцев и Н.А. Бегичев вдоль и поперек прошли Таймыр. Н.Н. Урванцев нашел на Таймыре уголь и никель и по праву считается одним из основателей Норильска. Много лет спустя о знаменитом узнике Иркутской тюрьмы кандидату юридических наук, профессору С.В. Андрееву, рассказывал сам И.Ф. Урванцев. С ведома начальника тюрьмы, когда в карауле стоял Иван Урванцев, Александру Васильевичу и Анне Васильевне устраивались совместные прогулки, когда они могли поговорить и обменяться новостями 43. С камерой № 5 связаны различные легенды. Например, будто бы адмирал, зная о неизбежной расправе, нарисовал на дверях камеры свой портрет в полный рост и в мундире 43.
В ночь с 6 на 7 февраля 1920 адмирал А.В. Колчак и председатель Совета министров России В. Н. Пепеляев были расстреляны на берегу реки Ушаковки без суда, по постановлению Иркутского военно–революционного комитета. Постановление комитета о расстреле Верховного Правителя адмирала Колчака и председателя Совета Министров Пепеляева было подписано А. Ширямовым, председателем комитета и его членами А. Сноскаревым, М. Левенсоном и управделами комитета Обориным. Текст постановления о расстреле А.В. Колчака и В.Н. Пепеляева впервые опубликован в статье бывшего председателя Иркутского военно–революционного комитета А.Ширямова 44.
В 1991 Л.Г. Колотило сделал предположение, что постановление о расстреле было составлено уже после расстрела, как оправдательный документ, ибо датировано седьмым февраля, а в тюрьму предгубчека С. Чудновский и И.Н. Бурсак прибыли во втором часу ночи 7 февраля, якобы уже с текстом постановления, причём до этого составляли из коммунистов расстрельную команду 45. В работе В.И. Шишкина 1998 года 46 показано, что имеющийся в ГАРФ подлинник постановления датирован шестым февраля, а не седьмым, как указано в статье составлявшего это постановление А. Ширямова. Однако, в этом же источнике приведён текст телеграммы председателя Сибревкома и члена Реввоенсовета 5 армии И. Н. Смирнова, где говорится, что решение о расстреле Колчака было принято на заседании седьмого февраля. Кроме того, весь день шестого февраля шёл допрос Колчака. Имеющаяся в документах путаница в датах заставляет сомневаться в составлении постановления о расстреле до его совершения.
По официальной версии, расстрел совершён из опасения, что прорывающиеся к Иркутску части генерала В.О. Каппеля имеют целью освободить Колчака 47. Однако В.И. Шишкин утверждает 48, что никакой опасности освобождения Колчака не существовало, и его расстрел всего лишь акт политической мести и устрашения. Согласно наиболее распространённой версии казнь произошла на берегу реки Ушаковки близ Знаменского женского монастыря. Руководил расстрелом Самуил Гдальевич Чудновский. По легенде, сидя на льду в ожидании расстрела, адмирал пел романс «Гори, гори, моя звезда…» Есть версия, что Колчак сам командовал своим расстрелом, так как из присутствующих он был старшим по званию. После расстрела тела убитых были сброшены в прорубь.
Символическая могила А.В. Колчака находится в Иркутске на месте его «упокоения в водах Ангары» недалеко от Знаменского монастыря, где установлен крест
Жена А.В. Колчака, Софья Фёдоровна, урождённая Омирова (1876-1956), родилась в 1876 в Каменец–Подольске Подольской губернии Российской империи (ныне Хмельницкой области Украины). Её отцом был действительный тайный советник Фёдор Васильевич Омиров. Мать Дарья Фёдоровна, урождённая Каменская, была дочерью генерал–майора, директора Лесного института Ф. А. Каменского, сестрой скульптора Ф. Ф. Каменского. Потомственная дворянка Подольской губернии, Софья Фёдоровна воспитывалась в Смольном институте и была очень образованной девушкой (знала семь языков, французский и немецкий знала в совершенстве). Была красивой, волевой и независимой по характеру.
По договорённости с Александром Васильевичем Колчаком они должны были пожениться после его первой экспедиции. В честь Софьи (на тот момент невесты) был назван небольшой островок в архипелаге Литке и мыс на острове Беннета. Ожидание растянулось на несколько лет. Они обвенчались 5 марта 1904 года в Свято–Харлампиевском храме в Иркутске. В настоящее время храм является действующим 51.
Софья Фёдоровна родила от Колчака троих детей: первая девочка родилась около 1905 и не прожила и месяца; сын Ростислав родился 9 марта 1910, дочь Маргарита (1912—1914) простудилась во время бегства от немцев из Либавы и скончалась.
Софья Фёдоровна жила в Гатчине, затем в Либаве. После обстрела Либавы немцами в начале войны (2 августа 1914 года) бежала, бросив всё, кроме нескольких чемоданов (казённая квартира Колчака была затем разграблена, и его имущество погибло). Из Гельсингфорса переехала к мужу в Севастополь, где во время Гражданской войны ждала мужа до последнего. В 1919 ей удалось эмигрировать: британские союзники снабдили её деньгами и предоставили возможность выехать на корабле из Севастополя в Констанцу. Далее она перебралась в Бухарест, а затем уехала в Париж. Ростислава привезли туда же. Софья Фёдоровна пережила немецкую оккупацию Парижа и плен сына — офицера французской армии. Умерла в госпитале Люнжюмо в Париже в 1956 и была похоронена на главном кладбище русского зарубежья — Сент–Женевьев де Буа. Последней просьбой адмирала Колчака перед расстрелом было: «Я прошу сообщить моей жене, которая живет в Париже, что я благословляю своего сына». — «Сообщу», — ответил руководивший расстрелом чекист С.Г. Чудновский 52.
Сын Колчака Ростислав родился 9 марта 1910 года. В возрасте семи лет, летом 1917, после отъезда отца в Петроград, был отправлен матерью к родным в Каменец–Подольский. В 1919 Ростислав вместе с матерью покинул Россию и уехал сначала в Румынию, а потом во Францию, где окончил Высшую школу дипломатических и коммерческих наук и в 1931 поступил на службу в Алжирский банк. Женой Ростислава Колчака была Екатерина Развозова, дочь адмирала Александра Развозова. В 1939 Ростислав Александрович был мобилизован во французскую армию, воевал на бельгийской границе и в 1940 был взят в плен немцами, после войны он вернулся в Париж. После смерти матери Ростислав Александрович стал обладателем небольшого семейного архива. Слабый здоровьем, он умер 28 июня 1965 года и был похоронен рядом с матерью на русском кладбище в Сент-Женевьев-де-Буа 53, где позже была захоронена и его жена. Их сын Александр Ростиславович (родился в 1933) живёт в Париже.
В конце Гражданской войны на Дальнем Востоке и в последующие годы в эмиграции 7 февраля — день расстрела адмирала — отмечался панихидами в память «убиенного воина Александра» и служил днём поминовения всех павших участников Белого движения на востоке страны, прежде всего погибших в ходе отступления колчаковской армии зимой 1919–1920 годов («Великого Сибирского Ледяного похода»). Имя адмирала Колчака высечено на памятнике героям Белого движения («Галлиполийском обелиске») на парижском Кладбище Сент–Женевьев–де-Буа.
В советской историографии личность Колчака отождествлялась со многими негативными проявлениями хаоса и беззакония гражданской войны на Урале и в Сибири. Термин «колчаковщина» использовался как синоним жестокого режима. Общей оценкой деятельности его правительства стала следующая характеристика — «буржуазно–монархическая реакция».
В постсоветский период Дума Таймырского автономного округа постановила вернуть имя Колчака острову в Карском море, на здании Морского корпуса в Санкт-Петербурге была открыта мемориальная доска с барельефом.
4 ноября 2004 в Иркутске торжественно открыт памятник А. В. Колчаку. Автор идеи и спонсор проекта — С. В. Андреев, скульптор — В. М. Клыков.
31 октября 2008 в Москве во дворе часовни Николая Мирликийского Чудотворца открыта мемориальная доска А.В. Колчаку. Плита провисела чуть более суток: в результате совершенного неизвестными акта вандализма в ночь на 6 ноября она была разбита 54. Представитель движения «Наследие адмирала Колчака» Валентина Киселёва выразила мнение, что злоумышленники разбили доску в память о Колчаке специально в канун годовщины Октябрьской революции, предположив участие в этом потомков революционеров 55. После восстановления доску планируется установить во внутреннем дворе часовни Николая Мирликийского Чудотворца 56.
6 февраля 1998 в Иркутском драматическом театре состоялась премьера спектакля «Звезда Адмирала». Автор — Сергей Остроумов, режиссёр — Вячеслав Кокорин, исполнитель роли адмирала Колчака — заслуженный артист РФ Геннадий Гущин 57.
4 ноября 2005 в Иркутском драматическом театре состоялась премьера спектакля «Встречи с адмиралом Колчаком». Автор — Сергей Остроумов, режиссер — Геннадий Шапошников, роль Адмирала сыграл народный артист РФ Георгий Тараторкин 58, 59. Позднее спектакль был сыгран на сцене театра им. Моссовета 60. В 2007 спектакль был показан в столице Чувашии городе Чебоксары 61.
В Иркутске в здании вокзала «Иркутск Пассажирский» установлена мемориальная доска в честь адмирала А.В. Колчака.
18 декабря 2006 в Иркутске в здании СИЗО № 1 ГУФСИН по Иркутской области в бывшей камере Александра Колчака (камера №5) размещена музейная экспозиция 62. Проект разработан Иркутским областным краеведческим музеем совместно с СИЗО № 1 ГУФСИН по Иркутской области 63.
6 февраля 2007 в Иркутске на фризе здания Иркутского областного краеведческого музея (бывшее здание Восточно-Сибирского отдела Русского географического общества), где Александр Колчак читал доклад об арктической экспедиции 1901, была восстановлена уничтоженная после революции почётная надпись в честь Александра Колчака рядом с именами других учёных и исследователей Сибири.
В 2008 было принято решение установить памятник Верховному правителю России в Омске на Иртышской набережной 64.
В октябре 2008 в прокат вышел фильм о Колчаке «Адмиралъ». Осенью 2009 вышел на экраны сериал «Адмиралъ».
Постановлением Думы Таймырского автономного округа, имя Колчака возвращено острову в Карском море.
В Екатеринбурге на здании частного кафе (улица Февральской революции, 9), была установлена доска в память о том, что в этом доме жил в 1919 А.В. Колчак. Доска не была зарегистрирована. 4 ноября 2017 неизвестным лицом эта доска была разбита, а позднее убрана.
В 2010 в Иркутске вышла в свет газета «Звезда Адмирала» (авторское издание Сергея Остроумова, тираж 1.000 экз.), посвящённая 90–летию со дня расстрела Александра Колчака.
В честь адмирала назван открытый в 2013 эндемичный для Арктики и Сибири вид клещей Arctoseius koltschaki.
В апреле 2014 Монархическая партия РФ объявила о планах установки памятника Колчаку в Севастополе.
12 ноября 2016 в Санкт-Петербурге на доме № 3, ул. Большая Зеленина, где проживал адмирал в 1905–1912, была установлена мемориальная доска А. В. Колчаку. 25 апреля 2017 суд постановил демонтировать доску и признал её размещение незаконным. 5 июля 2017 года по решению суда доска была демонтирована.
13 октября 2016 в Иркутской областной библиотеке им. И.И. Молчанова-Сибирского состоялась презентация книги Галины Майоровой «Александр Васильевич Колчак: нет ничего выше Родины и служения ей».
В феврале 1990 Л. Г. Колотило совместно с В.Д. Доценко подготовили телепередачу о А.В. Колчаке (программа «Пятое колесо»), которой было положено начало процесса его реабилитации, продолженного позже академиком Д.С. Лихачёвым, вице–адмиралом В.Н. Щербаковым и др., заявившими о необходимости оценки законности смертного приговора адмиралу, вынесенного большевистским Иркутским военно–революционным комитетом.
13 апреля 1990 года в газете ЛГУ опубликовал биографическую статью Л. Г. Колотило об адмирале Колчаке 68 и статью о расстреле Колчака 69. Статьи вызвали сильнейшее раздражение у парткома ЛГУ, автору было объявлено порицание. Статьи несколько раз перепечатывались другими газетами 70. В 1991 вышла книга «Допрос А. В. Колчака» с вводной статьёй Л.Г. Колотило 71. В примечаниях к этой книге Л. Г. Колотило впервые выдвинул версию о расстреле Колчака не только без суда, но и до составления постановления Военно–революционного комитета 72.
В конце 1990–х за реабилитацию А. В. Колчака высказывались занимавший в то время пост генерального прокурора РФ Юрий Скуратов и начальник Генштаба ВС РФ генерал армии Анатолий Квашнин 73.
В 1998 С. Зуев, руководитель Общественного фонда по созданию храма–музея в память о жертвах политических репрессий направил в Главную военную прокуратуру заявление о реабилитации Колчака, которое дошло до суда. 26 января 1999 года военный суд Забайкальского военного округа признал А. В. Колчака не подлежащим реабилитации, так как, с точки зрения военных юристов, несмотря на свои широкие полномочия, адмирал не остановил проводимого его контрразведкой террора в отношении гражданского населения.
Сторонники адмирала с этими доводами не согласились. Иеромонах Никон (Белавенец), руководитель организации «За Веру и Отечество» обратился в Верховный Суд Российской Федерации с просьбой о внесении протеста на отказ в реабилитации А. В. Колчака. Протест был передан в Военную коллегию Верховного суда, которая, рассмотрев дело в сентябре 2001 года, приняла решение — не опротестовывать решение Военного суда ЗабВО. Члены Военной коллегии постановили, что заслуги адмирала в дореволюционный период не могут служить основанием для его реабилитации: Иркутский военно–революционный комитет приговорил адмирала к расстрелу за организацию военных действий против советской России и массовые репрессии в отношении мирного населения и красноармейцев, и, следовательно, был прав.
Защитники адмирала решили обратиться в Конституционный суд Российской Федерации, который в 2000 постановил, что суд Забайкальского военного округа не имел права рассматривать дело «без извещения осуждённого или его защитников о времени и месте судебного заседания». Поскольку суд ЗабВО в 1999 рассматривал дело о реабилитации Колчака в отсутствие защитников, то, согласно решению Конституционного суда, дело должно быть рассмотрено вновь, уже с непосредственным участием защиты.
В 2004 Конституционный суд отметил, что дело о реабилитации белого главнокомандующего и Верховного правителя России времён Гражданской войны не закрыто, как ранее постановил Верховный суд. Члены Конституционного суда усмотрели, что суд первой инстанции, где впервые был поставлен вопрос о реабилитации адмирала, нарушил юридическую процедуру.
Процесс юридической реабилитации А. В. Колчака вызывает неоднозначное отношение и той части общества, которая, в принципе, положительно оценивает эту историческую фигуру. В 2006 губернатор Омской области Л. К. Полежаев заявил, что А. В. Колчак не нуждается в реабилитации, так как «время его реабилитировало, а не военная прокуратура».
В 2009 издательством «Центрполиграф» опубликована книга С. В. Дрокова «Адмирал Колчак и суд истории». На основании документов следственного дела А. В. Колчака, автор книги ставит под сомнение компетенцию следственных групп прокуратур 1999—2004 годов. Дроков доказывает необходимость официального снятия конкретных обвинений, сформулированных и опубликованных советской властью, против адмирала 74.
В первых строках романа «Земля Санникова», изданного в 1926, В. А. Обручев описывает выступление на заседании Русского географического общества неназванного «морского офицера, совершившего смелое плавание в вельботе через Ледовитое море с Новосибирских островов на остров Беннетта, на который высадился барон Толль, оттуда не вернувшийся», упоминая «мужественное лицо докладчика, обветренное полярными непогодами». Этому описанию полностью соответствует реальный человек — Александр Колчак.
Колчак является персонажем романа А. Н. Степанова «Порт-Артур» (1940–1942).
Преимущественно положительно оценивается личность и деятельность Колчака в романе П. А. Северного «Ледяной смех» (1981).
Колчак является одним из действующих лиц исторического романа Валентина Пикуля «Три возраста Окини-сан» (1981) и «Моонзунд» (1970).
Жизнь Колчака описана во второй книге трёхтомника «Огненный крест» Юрия Власова. В книге «Гибель адмирала» описаны последние дни жизни Верховного правителя Российского государства, находящегося в заключении в Иркутском губчека. Изображение героя как с внешней, так и с внутренней точек зрения подчинено целям раскрытия многосторонней личности Колчака и доказательству того, что адмирал являлся недосягаемой и непреодолимой вершиной чести и порядочности.
Жизнь Колчака описана в романах «Заглянуть в бездну» В. Е. Максимова, изданном автором в эмиграции в Париже (1986), «Адмиральский час» М. И. Юдалевича (2000), «Колчак. Верховный правитель» В. Д. Поволяева (2001).
Адмирал Колчак является одним из главных героев второй части трилогии Кира Булычёва «Река Хронос» — «Штурм Дюльбера» (1992), написанной в жанре альтернативной истории. Одной из линий повествования является версия о возможном развитии событий 1917 года, если бы адмиралу Колчаку удалось успешно провести Босфорскую операцию и силами Черноморского флота взять Константинополь.
Колчаку посвящали стихотворения многие авторы, в том числе:
В 1919 в среди красноармейцев была популярна частушка со словами: «Мундир английский, / Погон французский, / Табак японский, / Правитель омский» (в разных вариантах). После отступления Русской армии и оставления Омска частушка получила продолжение: «Мундир сносился, / Погон свалился, / Табак скурился, / Правитель смылся». Генерал П.Н. Краснов в романе «От двуглавого орла к красному знамени» (1921) изображает её исполнение на вечеринке у красных командиров в Петрограде в июле 1920. Долгое время частушка иллюстрировала время правления Колчака в советских учебниках истории для средней школы.
В романе Николая Островского «Как закалялась сталь» приведены слова другой популярной частушки:
Адмиралу А.В. Колчаку посвящён ряд песен:
Наборы открыток «А. В. Колчак в Иркутске», 1 и 2 части (2005). Авторы: Андреев С. В., Коробов С. А., Коробова Г. В., Козлов И. И.
«Допрос Колчака»
1. Допрос Колчака / Публ. и предисловие К. А. Попова. — Л.: Гиз, 1925.
Существуют многочисленные переиздания, полностью, либо частично воспроизводящие текст по этой советской публикации, например:
Допрос Колчака // Арестант пятой камеры. — М., 1990;
Допрос А. В. Колчака. / Отв. за выпуск В. Д. Доценко и Л. Г. Колотило. Изд. 2–е., репринтное, доп. — Л.: Политекс, 1991;
Колчак А. В.: Последние дни жизни / Сост. Г. В. Егоров. — Барнаул, 1991.
Другой текст, несколько отличающийся, опубликован ранее в Берлине И. В. Гессеном:
2. Протоколы допроса адмирала Колчака чрезвычайной следственной комиссией в Иркутске в январе — феврале 1920 г. // Архив русской революции. — М., 1991. — Кн. 5. — Т. 10. — С. 177–321.
Впервые подлинные протоколы допросов А. В. Колчака и А. В. Тимиревой из фондов ЦА ФСК РФ (бывш. ЦА КГБ СССР) были опубликованы в 1994 С. В. Дроковым. В своих работах С. В. Дроков подверг критике предшествующие публикации, охарактеризовав переиздаваемые стенограммы допросов А. В. Колчака, как «исторический подлог»:
3. Подлинные протоколы допросов адмирала А. В. Колчака и А. В. Тимиревой. / Публ. С. В. Дрокова // Отечественные архивы. 1994. № 5. С. 84–97; № 6. С. 21–58.
Публикации документов
Колчак Р. Адмирал Колчак. Его род и семья (из семейной хроники) // Военно–исторический вестник (Париж). 1959, № 13–14. 1960, № 16.
Дроков С. В. Порт-Артурский дневник лейтенанта Колчака // Советские архивы. 1990, № 5.
Шишкин В. И. Расстрел адмирала Колчака // Гуманитарные науки в Сибири. 1998, № 2.
Процесс над колчаковскими министрами. Май 1920. / Отв. ред. В. И. Шишкин. — М.: Фонд «Демократия», 2003.
Дроков С. В., Коновалова О. В. К истории рода адмирала Колчака // Отечественные архивы. 1992. № 5. С. 95–99.
Мемуары
Биографии
Исследования
Публицистика
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
