«Порт–Артур» (также «Хунхузы») — неофициальное название двух районов самовольной жилой застройки в начале ХХ века: в г. Иркутске на стрелке рек Ангары и Иркута и напротив поселка Иннокентьевского (станция Иркутск Сортировочный).
Строительство железнодорожного посёлка Иннокентьевского притянуло к себе бродячий люд, который оседал в Иркутске, – отбывших каторгу и ссылку, разорившихся крестьян и жителей города. Эти люди находили пристанище на станции Иннокентьевская и рыли землянки на противоположной стороне разрешенного властями Иннокентьевского поселка. Русско–японская война 1904–1905 добавила к самовольным застройщикам вернувшихся с войны инвалидов.
Власти безуспешно боролись с застройщиками: днем землянки сносились или выравнивались, а за ночь возникали вновь. В конце концов начальство смирилось, и поселок был признан официально. Жители называли его «Порт–Артур», намекая не только на заселение его участниками Русско–японской войны, но и на фактическое поражение администрации перед нарушившими закон застройщиками.
В 1906 власти признали самовольный поселок, дав ему название Ново–Иннокентьевский (ныне территория Ново–Ленино). В 1908 здесь насчитывалось около 300 человек, живших в 100 земляках и насыпных бараках.
Иркутск. Историко–краеведческий словарь. — Иркутск : Сиб. книга, 2011
В начале XX столетия в Иркутске самовольно образовался район жилой застройки с совсем необычным названием – «Порт–Артур». Иркутский «Порт–Артур» размещался почти на стрелке рек Ангары и Иркута, другой — напротив поселка Иннокентьевского (станция Иркутск Сортировочный). В нем находили пристанище сотни полуголодных из числа ссыльнопоселенцев, рабочей бедноты и разорившихся крестьян. В 1906 г. самовольно образовавшемуся поселку, дали официальное название «Ново–Иннокентьевский».
В настоящей статье речь идет о «Порт–Артуре» в районе Ангары и Иркута.
В начале XX столетия в Иркутске самовольно образовался район жилой застройки с совсем необычным названием – «Порт–Артур». Для иркутян 1904–1905 гг. это слово не сходило с уст и свидетельствовало о многом.
После прихода первого поезда в Иркутск, берег от устья Иркута до железнодорожного полотна и за ним был занят только лесопильным заводом со складом пиломатериалов купца Лаптева. Участок площадью 9 600 кв. саженей (43 680 кв. м) Лаптев арендовал у города за 36 копеек за кв. сажень на 12 лет, начиная с 12 октября 1900 г.[1]
«Порт–Артур», расположившийся почти на стрелке рек Ангары и Иркута, возник в 1903 г.[2] И не только Русско–японская война способствовала увеличению населения города Иркутска. С окончанием основных работ на строительстве Кругобайкальской железной дороги в 1904 г. освобождались тысячи рабочих, и это «грядущее нашествие», по словам газеты «Восточное обозрение», «могло поставить город в безвыходное положение»[3].
Русско–японская война коснулась «Порт–Артура» не только своим названием. 7 февраля 1904 г. именным высочайшим указом, данным Сенату, населенные пункты, прилегавшие к Сибирской железной дороге были объявлены на военном положении[4]. С целью беспрепятственного движения поездов, 22 марта 1904 г. сама Сибирская железная дорога объявлена на военном положении[5]. Одновременно правительство признало необходимым обнародовать список населенных пунктов, расположенных вдоль железной дороги, в которых объявлялось военное положение. В этом списке значился и «Порт–Артур». Причем в законе было написано так: «у реки Иркут, при устье, в 60 саженях поселок Порт–Артур или Хунхузы»[6].
Не успел поселок возникнуть, как власти начали действия по его сносу. 27 октября 1904 г. дума заслушала доклад «Комиссии по заведованию городскими угодьями» по поводу сноса незаконно возведенных построек в местности, называемой «Порт–Артур». Было принято постановление, в котором говорилось, что городская управа должна была выселить незаконных засельщиков, предоставив жителям «Порт–Артура» свободные городские участки до 1 марта 1905 г.[7] Причем указывалось: переселившихся добровольно, освободить от арендной платы в течение двух лет, а не желавших сменить место жительства переселить принудительно. Но городская управа вела себя по иному, она не только не запрещала селиться, но даже сама указывала места для новых поселенцев.
В кварталах предместья «Глазково» имелось до 135 свободных участков. Сдавались они на основании постановления городской думы от 18 октября 1903 г. и 29 ноября 1904 г. по 5–18 коп. за кв. сажен в год, сроком на 12 лет. Но малоимущие жители «Порт–Артура» не собирались трогаться с места.
В 1905 г. городская дума постановила: отвести участки для добровольцев налево (если ехать от вокзала вверх на Кайскую гору) от Кругобайкальского тракта, между Пушкинской и Лермонтовской улицами в бесплатное пользование в течение первых трех лет, без права передачи участков другим лицам и с обязательством сноса построек в «Порт–Артуре». Но в указанном месте было только 39 участков.
Акты комиссионного осмотра участков 30 апреля и 4 мая 1905 г. во главе с заместителем городского головы Я.С. Комаровым показали, что население охотно выполнило бы все пожелания со стороны города, касавшиеся упорядочивания участков в «Порт–Артуре». И сам Я.С. Комаров, судя по всему, был не против «Порт–Артура», предложив прорыть канал по линии отчуждения по самой низменной части между Иркутом и Ангарой для «освежения» и осушения местности.
Однако вопрос самовольного заселения постепенно превращался в сложную проблему. Пока власти решали, как выселять людей, «Порт–Артур» увеличивался в размерах. Чиновник городской управы А.А. Юзефович[8] пытался доказать, что на всех участков для переселения не хватит, так как в 1905 г. в «Порт–Артуре» стояло почти 300 домов, в которых ютились до 2 тыс. жителей.
«Порт–Артур» периодически подвергался наводнению (1905, 1906, 1907 гг.)[9]. Но жители настаивали на узаконении их мест, без этого они, якобы, не могли вкладывать свои средства на благоустройство, не будучи уверены в том, что их ни кто не будет трогать.
28–30 мая 1905 г. в городской управе состоялись торги на отдачу мест под жилые постройки на вновь проектируемых трех кварталах между Циклодромом и Гоголевским училищем[10].
В ноябре 1905 г. начальник отдела городской управы А.А. Юзефович сделал доклад об оставлении «порт–артурцев» на месте, а в апреле 1906 г., когда он уже был городским головой, снова внес предложение на рассмотрение думы, которая 15 мая 1906 г. согласилась с его предложение и избрала комиссию по вопросу о благоустройстве предместья «Порт–Артур»[11].
В то же время город затеял судебный процесс по поводу самовольного заселения. Мировой судья 5–го участка Иркутска рассматривал все иски городской управы. «Порт–артурцы» пытались обжаловать действия городских властей, получив в защиту пристава А.А. Тарасова. В качестве обвинителя выступал городской голова.
Для вытеснения жителей возбуждено 416 дел (в середине сентября 1907 г. было 431 дело), из которых по 200 выданы исполнительные листы на снесение построек в месячный срок. Согласно судебному решению город имел право на принудительный снос. Срок прошел, а жители и не собирались сносить свои дома. По остальных делам поданы апелляционные жалобы в окружной суд. Жители пытались доказать, что они хоть и селились самовольно, но их жизнь заставила это делать.
18 апреля 1906 г. А.А. Юзефович сделал распоряжение городскому инженеру представить сведения о количестве участков, занятых в «Порт–Артуре». Землемеру предложено разбить на мелкие участки свободные кварталы в «Глазково» за № 33 и 34 и дать сведения, какими участками могла располагать управа в случае выселения предместья в кварталы № 19, 27, 28, 31, 32.
По сведениям городского инженера застроенных участков в «Заангарском» предместье в данное время – 428[12].
Свободных участков в кварталах № 19, 27, 28, 31, 32 оказалось 70 штук, намеченных участков в № 33 и 34 – 168. При этом размер 9 × 15 саженей (19 × 32 м) едва ли мог быть допущен, так как от Лермонтовской улицы, как средней линии этих кварталов, шел крутой склон, а к линии селитебной черты от последней – значительный подъем. Кроме того, застройка двух смежных участков размером 16 × 30 саженей (34 × 64 м) не могло считаться безопасной в пожарном отношении, в этом случае ситуация была бы не лучше чем в «Заангарском» предместье, в 30 саженях (64 м) от селитебной черты, где располагались ямы, образовалась свалка.
Управа постановила: выделять участки 23 × 10 саженей (49 × 21 м) тогда их было бы 90 участков, а всего в «Глазково» на то время было 160–170 участков[13].
На заседании городской думы 15 мая 1906 г. доложено об исполнении постановления думы от 26 апреля 1906 г. о выселении лиц, самовольно занявших участки городской земли около керосинового склада общества «Мазут» и лесопильного завода Лаптева. Депутаты считали, что городская управа игнорировала постановление думы. Городские чиновники считали, что жизнь поставила вопрос не о сносе поселка, а об улучшении этой местности в пожарном и санитарном отношении[14].
Депутат В.И. Тышко считал невозможным оставить название поселка «Порт–Артур», «с именем которого для всякого русского связаны неприятные воспоминания», в тоже время не считал удобным называть его «Заангарским предместьем» и предложил назвать «Иркутное предместье». Большинство думцев высказались «за»[15].
И так, 15 мая 1906 г. городская дума приняла постановление:
– об отмене своего определения от 26 октября и 11 ноября 1904 г. по вопросу о выселении в местности «Порт–Артур»;
– назвать самовольно застроившийся поселок «Иркутное предместье»;
– планировку предместья, определение арендной платы за места и приведение этой местности в состояние, отвечающее требованиям заселенных мест, возложить на управу[16].
А.А. Юзефович считал, что антисанитарное состояние поселка нисколько не хуже, чем в «Глазково» и по контрактам жители могли бы следить за своей территорией. Трудно выселить 300–400 семей, устроившихся в силу жизненной необходимости. Жизнь взяла свое, считал А.А. Юзефович, надо только все упорядочить, тем более, что средств на выселение не было.
В июле 1906 г. городская власть отвела в Глазковском предместье участки для высеявшихся «порт–артурцев». Участки образовали три новых улицы, расположившихся за улицей Лермонтовской. Шло строительство и в районе рощи «Звездочка». Там тоже было уже три улицы[17].
15–22 сентября мировой судья 3–го участка рассматривал 431 дело о выселении «порт–артурцев»[18].
22 ноября 1907 г. городская управа ходатайствовала перед думой о сохранении на будущее должности околоточного надзирателя, утвержденной постановлением думы от 12 апреля 1907 г. с 1 мая по 15 декабря 1907 г. для охраны городских земель в местности ограниченной Иркутом, Ангарой и железнодорожным полотном от самовольных захватов под строительство (с содержанием 750 руб. в год)[19].
В декабре 1907 г. после доклада генерал–губернатору городскими чиновниками А.П. Артюшковым, И.М. Семигановским, Ш.Ш. Шафигуллиным о ситуации в местности «Порт–Артур» начальник края принял решение о сносе всех построек до 1 мая 1908 г.[20]
Городская комиссия отмечала полное не благоустройство территории поселка. Землянки, засыпные клетушки, стайки и сарайки, бараки, отсутствие планировки, все это придавало местности весьма непривлекательный вид. Из 800 бараков около 100 были необитаемы, так как в них была вода. Вода находилась и в обитаемых бараках. Была угроза инфекционных заболеваний.
Но присяжный поверенный подал апелляцию на решение мирового судьи о выдворении «порт–артурцев» с просьбой приостановить исполнение этих решений[21].
«Порт–артурцы» считали не удобными для проживания места в районе рощи «Звездочка» и Петрушиной горы, так как это было далеко от мест их работы. Удобным считался район между Иркутным мостом и Военным городком, а также на берегу Иркута. Кроме того, нужны были субсидии для переселения людей, так как «порт–артурцы» – это беднота, которая была не способная переселиться самостоятельно.
5 февраля 1908 г. городская управа просили ассигновать 5 тыс. руб. на снос домов в Иркутном предместье и об отмене постановления думы от 15 мая 1906 г. о включении этой местности в селитебную черту города.
Были предъявлены иски на снос 440 построек. 207 дел переданы судебному приставу для исполнения решений мирового судьи и 123 барака описаны.
После месячного срока, данного мировым судьей, никто не покинул предместье. Но в окружной суд шли апелляции. А.А. Тарасов говорил депутатам, что поселок развивался у всех на глазах, и не жители виноваты, а городское управление, и поэтому необходимо отвести земли и оказать финансовую помощь на переселение.
Вскоре дума отменила свое прежнее решение об оставлении «порт–артурцев» на месте и выделила деньги на снос построек[22].
В феврале 1908 г. в городскую управу поступило два коллективного заявления от 137 домохозяев «Порт–Артурского» предместья, в которых они ходатайствовали о сдаче им на 12 лет земли между Циклодромом и Кругобайкальским трактом, размером 200–250 кв. саж. по 5 коп. за 1 кв. сажень. Домохозяева предполагали распределить эти участки между собой согласно жребию.
Кроме этого было подано еще 101 отдельное заявление: а) об отводе 49 мест в «Глазково», пяти мест за Иркутом вблизи военного городка, одного места по речке Ушаковке около острожного моста (всего 55 мест), и б) о выдаче 64 пособий на перенос жилищ[23].
14 февраля 1908 г. начальник Забайкальской железной дороги сообщил губернатору, что дорога может выдать ссуду на переезд своих служащих из «Порт–Артура» лишь в том случае, если город отведет железной дороге безвозмездно из своих владений участок земли для «исключительно железнодорожного поселка».
Городской голова обратился в Управление дороги с просьбой о помощи своим служащим, как когда–то во время наводнения. На это было сказано, что деньги на помощь при наводнении были взяты из средств, предназначенных для пособий служащим при стихийных бедствиях, к которым относилось и наводнение, но в их число не могло быть отнесено переселение людей по требованию городских властей.
Жители «Порт–Артура» не намерены упорствовать и готовы были перенести свои дома, но они жаловались, что места им не указаны и просили не спешить со сносом, так как им нужна помощь. Они просили ссуду за круговую поруку.
Вопрос о ссуде для переселенцев дума уже решала и высказалась отрицательно и сосредоточила свои усилия для выбора места для переселения.
4 марта 1908 г. дума постановила:
– отвести 30 кварталов земли за рощей Звездочкой плоть до земель села Кузьмиха и сдавать в аренду на условиях: первый год бесплатно, следующие три года по 5 коп., следующие 8 лет по 10 коп за 1 кв. сажень, а угловые участки на 50 % дороже;
– в указанном месте могли селиться все желающие;
– отклонить ходатайства жителей «Порт–Артура» о выдаче ссуд на переселение;
– сдать усадебные места, как жителям «Порт–Артура», так и другим лицам на общих основаниях с торгов[24].
5 марта 1908 в думе вновь обсуждали вопрос о судьбе «портартурцев». Но на этот раз речь шла о новых участках. Земли в пределах города не было. Городская управа предоставила думе доклад о расширении черты города и о дополнении города новыми участками. Городской властью было намечено более 850 новых участков. Большая часть из них (440) располагалась за рощей «Звездочкой» в направлении села Кузьмиха. Остальные намечались за Циклодромом, около Глазковского кладбища и в других местах.
«Порт–артурцы» в своих заявлениях просили переселять их на Кайскую гору между Циклодромом (сейчас сад им. Парижской коммуны) и Кругобайкальским трактом, при этом они просили распределять участки по жребию и установить плату в 5 коп. за 1 кв. сажень, тогда как существовавшая плата составляла 30 коп. за кв. сажень.
Администрация города понимала, что таких денег в бюджете нет. Городской голова обращался в Управление Забайкальской железной дороги с ходатайством о выделении субсидий на переселение «порт–артурцев», но дорога не могла выдавать денежные субсидии, так как не было для этого законных оснований. Дорога могла выдать субсидии только при условии, что город вместо «Порт–Артура» безвозмездно представит городские земли в другом месте для образования железнодорожного поселка. Дума не приняла этого условия, и вопрос о переселении остался открытым[25].
6 марта 1908 г. дума вновь приняла постановление о сносе построек. Хотя в основном уже все жители были переселены в местность «Звездочка», но куда переселять оставшихся людей, и как их переселять, ясности все еще не было. 250 «порт–артурцев» готовы были поселиться за Циклодромом, но просили помощи в 75–100 руб. с погашением в течение пяти лет. Город выделить 25 тыс. руб. не мог.
В это же время управа приступила к сносу затопленных и не затопленных домов. Оставшиеся битатели домов были вынуждены уехать к знакомым[26]. Стоимость снесения одного барака – 25 руб. Городская управа просила ассигновать думу 5 тыс. руб. на снос 200 бараков[27].
Для переселения дума вынесла решение отвести 30 кварталов за рощей «Звездочкой» с бесплатным пользованием в первый год, затем в последующие три года по 5 коп., а в остальные восемь лет по 10 коп. за квадратную сажень (4,55 кв. м). После 12 лет выплат, плата устанавливалась согласно существовавшей в городе нормы за аренду земли. Места за Циклодромом решено сдавать с торгов и без каких–либо льгот.
Весьма любопытно, что 1 апреля 1908 г. Иркутский окружной суд отменил постановление думы о выселении жителей и сносе построек в «Иркутном предместье»[28].
15 мая 1908 г. Иркутская городская дума постановила вновь образуемые в Глазковском предместье улицы, идущие параллельно Гоголевской, между Кругобайкальской и Понтонной, называть 1–й, 2, 3–й… Глазковскими[29].
29 мая 1908 г. Дума рассмотрела представленный городской управой проект расширения Глазково. Это было вызвано тем, что селитебной площади этого предместья оказалось недостаточно для переселения жителей из поселка «Порт–Артур». В итоге дума постановила: вновь проектируемые улицы, которые служили продолжением уже существовавших, называть теми же названиями, а новым дать название Глазковских с номерами[30].
В 1908 г. произошло значительное расширение селитебной площади в Глазковском предместье. Из 780 домохозяев поселка около 600 заняли отведенные им усадебные места, из которых более бедные поселились в Глазковском предместье за кладбищем. Первоначально они разобрали места в Вознесенском предместье, но заболоченность территории в том месте, вынудила администрацию отвести им места в Глазково. К середине июля на Иркуте из 800 построек оставались не убранными еще 40, но к 27 июля были снесены и они[31]. Оставался не снесенным только один дом мирового судьи Б.К. Мейселя, который он обещал снести в ближайшие дни. Наконец, 5 августа 1908 г. на заседании думы городским головой было сообщено, что в «Порт–Артуре» все постройки снесены. Некоторые принудительно, но основная часть добровольно.
Постройка домов на новом месте почти заканчивалась. Городская управа была озабочена приведением улиц в порядок, которые во время строительства домов выглядели так, что поездка по ним городского головы закончилась поломкой экипажа[32].
И так, к концу июля 1908 г. на реке Иркут все 800 построек «Порт–Артура» были снесены. Поселение исчезло навсегда.
Городская власть хотя и с большим трудом, но решила проблему самовольного заселения берега Иркута. Но местность пустовать не могла, тем более, что она привлекала внимание некоторых предприимчивых людей. Городские чиновники держали ее про запас. На заседании думы 10 февраля 1909 г. было заслушано ходатайство Составского о выделении места под склад леса площадью 3 тыс. кв. саж. за 25 коп. за кв. саж. на 12 лет. Дума не возражала, но, наученная опытом, во избежание повторной истории с заселением, в договор с арендатором был введен пункт, в котором оговаривалось, что возведение на участке жилых построек возможно в том случае, ели арендатор поднимет уровень берега на высоту, не затапливаемую водой[33].
26 августа 1908 г. на заседании городской думы было заслушано сообщение городской управы о наименовании улиц Глазковского предместья, образовавшихся на Кайской горе, улицами 1, 2, 3 и 4 линия. Улица, ведущая от железнодорожного виадука к Иркутному мосту, была названа Иркутной, улица, проходившая параллельно, но верхом стала называться Тургеневской (Тургенева), улица от сворота с железнодорожного виадука к вокзалу до рощи «Звездочка» – Вокзальной[34].
Свой «Порт–Артур» образовался и напротив поселка Иннокентьевского (станция Иркутск–Сортировочный). В нем находили пристанище сотни полуголодных из числа ссыльнопоселенцев, рабочей бедноты и разорившихся крестьян.
Как бы жалко не выглядели эти жилища, но упразднить этот населенный пункт было невозможно. Железная дорога развивалась. Шел естественный рост населения, и препятствовать ему не было никакой необходимости, а вот планомерно развивать поселок было очень важно. Первый шаг со стороны властей был сделан в 1906 г., когда самовольно образовавшемуся поселку дали официальное название «Ново–Иннокентьевский»[35].
Хобта А.В., Никифорова Н.В. Иркутску 350 лет – история и современность: Материалы всероссийской научно–практической конференции «Сибиряковские чтения» 12–13 октября 2011. — Иркутск, 2011. — С. 255–266.
[1] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1881–1901 гг. / Изд. подг. Н.В. Куликаускене. – Иркутск, 1993. – С. 435.
[2] Иркутская летопись 1661–1940 гг. / Сост., автор пред. и прим. Ю.П. Колмаков. – Иркутск, 2003. – С. 157.
[3] Восточное обозрение. – 1904. 22 авг.
[4] ПСЗ. 3–е изд. Т. 24. № 24007.
[5] Там же. № 24251.
[6] Там же. № 24252. Штаты и табели. – С. 356.
[7] Известия Иркутской городской думы. – 1905. – Т. 1. – С. 177–187.
[8] С 29 марта 1906 г. А.А. Юзефович назначен исполняющим обязанности городского головы. Постановлением временного генерал–губернатора городской голова П.Я. Горяев отстранен от должности на время военного положения. А.А. Юзефович исполнял обязанности до 22 мая 1907 г.
[9] Иркутская летопись 1661–1940 гг. … С. 165, 192; Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1924 гг. / Сост., пред. и прим. Н.В. Куликаускене. – Иркутск, 1994. – С. 73, 82.
[10] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1904 гг. … – С. 55.
[11] Сибирь. 1908. 12 февр.
[12] Известия Иркутской городской думы. – 1906. – Т. 2. – № 9 – 12. – С. 51.
[13] Там же. – С. 51–52.
[14] Там же. – С. 40.
[15] Там же.
[16] Иркутская летопись 1661–1940 гг. … – С. 185.
[17] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1924 гг. … – С. 90–91.
[18] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1924 гг. … – С. 93–94.
[19] Известия Иркутской городской думы. 1908. Т. 1. № 1–2. – С. 249.
[20] Там же. 1907. Т. 3. № 23–24. С. 776; Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1924 гг. … – С. 98.
[21] Известия Иркутской городской думы. – 1908. – Т. 1. – № 1–2. – С. 267.
[22] Там же. – С. 268.
[23] Там же. – № 5–6. – С. 478.
[24] Там же. – № 3–4. – С. 484.
[25] Сибирь. – 1908. – 5 марта.
[26] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1924 гг. … – С. 104.
[27] Сибирь. – 1908. – 12 февр.
[28] Иркутская летопись 1661–1940 гг. … – С. 207.
[29] Там же. – Т. 2. – № 11–12. – С. 295–296.
[30] Там же. – № 13–14. – С. 532.
[31] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1924 гг. … – С. 110.
[32] Известия Иркутской городской думы. – 1908. – Т. 2. – № 15–16. – С. 805.
[33] Сибирь. – 1909. – 12 февр.
[34] Иркутская летопись 1661–1940 гг. … – С. 211, 217.
[35] ГАИО. Ф. 25. Оп. 13. Д. 35. Л. 3.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
