Владимир Иннокентьевич Винтовкин (ок. 1870 – ?) — иркутский торговец и предприниматель, мещанин, гласный иркутской городской думы (с 1906 по 1917).
Старший сын в многодетной семье коренного сибиряка И. Винтовкина, обосновавшегося в с. Лиственичном. Начальное образование получил в местной церковноприходской школе в центре с.Лиственичное, отличался любознательностью. Знал бурятский язык. С малых лет познал повседневный труд сельского жителя.
После окончания церковно-приходской школы поступил на работу к местному купцу, сначала «мальчиком на побегушках»; затем – помощником в канцелярской и счетной работе. Достигнув совершеннолетия и накопив некоторый исходный капитал, занялся товарообменом – стал «посредником между охотниками-промысловиками и торговцами». Поставлял заготовителям необходимые охотничьи припасы и оружие, взамен получая пушнину. Товар сбывался в Иркутске.
Торговый оборот Винтовкина с каждым годом весомо увеличивался, что позволило набрать штат разъездных приказчиков. Вскоре в наиболее крупных прибрежных поселках были созданы постоянно действующие фактории, состоящие из жилого дома и соответствующих хранимому товару складских помещений. В таких «опорных пунктах» постоянно проживал уполномоченный представитель В.И.Винтовкина. Главная база хозяйства располагалась в Лиственничном. Номенклатура заготовок включала в себя шкуры байкальской нерпы, байкальского омуля, осетрину, черную икру. Омуль заготавливался после лова целыми бочками и в таком виде доставлялся на рынок Иркутска, а сиг, таймень, хариус — поштучно.
К своей деятельности подключил младшего брата Сергея. В начале XX в. центральная торговая база в с.Лиственичном перестала удовлетворять возросшим потребностям оптового и розничного рынка: назрела необходимость перебрасывать дела в Иркутск. По проекту городского архитектора А.И.Кузнецова на ул. Зверевской вскоре был выстроен жилой комплекс, включавший жилой двухэтажный дом с флигелями для семьи Винтовкина, обширные двухэтажные складские и подсобные помещения, одноэтажную кирпичную минигостиницу-флигель, колодец, были проведены озеленительные мероприятия. На вспомогательной территории располагались добротный одноэтажный деревянный дом для управляющего, одноэтажный дом с полуподвалом также для служащих; конюшня, стайка для кур, сарай для хранения телег и саней, небольшая ремонтная мастерская, сооружение для ковки лошадей; погреб-ледник. Весь участок был огорожен прочным заплотом. Вся территория усадьбы был застелена толстыми плахами — грязи не было. Одновременно было подобрано место на рынке, выстроены павильон для торговли и погреб-ледник для будущей мясной торговли. Впоследствии им был построен мясной магазин в районе понтонного моста через р. Ангару.
Торговая деятельность Винтовкина отличалась надежностью: в совместных делах он никогда не подводил.
Поздней осенью 1904 семья Винтовкина вместе с обслуживающим персоналом и приказчиками, а также с сестрой Владимира Иннокентьевича Людмилой Иннокентьевной, перебрались в Иркутск на постоянное жительство. Дополнительно были набраны на работу приказчики, конторщики, подсобные рабочие, работницы в прачечную и на кухню (блюда, приготовленные на кухне у Винтовкиных, славились чуть ли не на весь Иркутск; хозяйничала на кухне Агния Прокопьевна, тетя Ага), горничные в минигостиницу, конюх, сторожа. Работники Винтовкина имели «спецодежду»: мужчинам предлагалось носить жилеты, а женщинам – входящие тогда в моду расписные халаты. 20 числа каждого месяца работникам выдавалась зарплата.
Помимо домов на ул. Зверевской (ныне ул. Бабушкина) владел недвижимостью по ул. Троицкой (совр. адрес – ул. Красного Восстания, 20).
Осуществлял поставки мяса из Монголии и Забайкалья через своих приказчиков и доверенных лиц. В совершенстве владел монгольским языком. Таким образом, торговля мясом, пушниной, рыбной и другой продукцией, включая ее заготовку и доставку к месту реализации охватывала весьма обширную территорию вокруг Байкала. Себестоимость продукции у Владимира Иннокентьевича была значительно ниже конкурентов.
Шкуры забитого скота сдавались Винтовкиным иркутскому скорняку Иосифу Мироновичу Барбакову, что приносило небольшой доход. Поддерживал коммерческо-дружеские отношения с Готовскими, Белоголовыми, Кринкевичем, имевшими в Иркутске торговлю мясом. Винтовкин выступил инициатором организации совместного с И.И. Готовским дела, т.е. закупки скота в Монголии на двоих, доставку мяса на пароходе «Святой Феодосии Черниговский» и расширенную его продажу в Иркутске, для чего дал Готовскому ссуду на расширение торговли. Вскоре чисто коммерческие отношения перешли в дружеские.
Владел грузопассажирским пароходом «Святой Феодисий Черниговский», укомплектованным многоопытной командой судоводителей, ходившим по Ангаре и Байкалу.
Имел небольшой дрожжевой завод. Определенный доход приносила торговля в северных районах Иркутской губернии, а также в районах, прилегающих в р. Ангаре в ее нижнем течении. Доставка осуществлялась собственным гужевым и речным транспортом.
С 1914 – член благотворительной, торговой комиссий, городского санитарного совета. В 1914 против Винтовкина, а также владельца крупнейшей колбасной фабрики Иркутска Эйхлера, Кринкевича и фотографа Горшкова было сфабриковано дело об изготовлении ими фальшивых кредитных билетов для закупки скота в Монголии. Местная пресса упоминала, что у провинившихся полиция произвела обыск и обнаружила устройство для изготовления фальшивок, необходимые исходные материалы для их производства и даже готовые кредитные билеты на сумму 30 тыс.рублей. Иркутским жандармским управлением было возбуждено дело. Однако губернский прокурор за отсутствием улик это дело прекратил.
В течение трех 4-летий с 1906 по 1917 состоял гласным иркутской городской думы. Отказался быть гласным в связи с призывом его служащим в действующую армию и необходимостью частых командировок из Иркутска. Являлся членом Иркутского благотворительного общества.
В сентябре 1917 в связи с катастрофической нехваткой продовольствия в Иркутске у В.И.Винтовкина комиссией по конфискации были изъяты все запасы пшеничной и ржаной муки и частично некоторых круп. Вместе с И.И.Готовским организовал дружину самообороны от грабителей.
После установления советской власти в Иркутске (декабрь 1917) решением губернской продовольственной комиссии у В.И.Винтовкина со складов было изъято все продовольствие, сам Винтовкин арестован и отправлен в тюрьму. Основа торгового дела семьи была подорвана – не стало оборотного капитала для покупки очередной партии товаров, в том числе и говяжьих туш.
В 1918 В.И.Винтовкин скончался в тюрьме от свирепствующего в это время тифа. В 1922 усадьба была национализирована, библиотека конфискована.
Семья
В 1896 женился на дочери соседей Шишеловых – Анне Ивановне Шишеловой. Семья была дружная, крепкая. Имел детей: Анну (1897 - ?) и Екатерину (24.10.1899-15.03.1975).
Сегодня наследники иркутского предпринимателя Владимира Иннокентьевича Винтовкина являются представителями шестого поколения этой фамилии. К сожалению, после замужества Екатерины Владимировны и Анны Владимировны фамилия Винтовкиных была утеряна, однако во многом благодаря внуку иркутского коммерсанта – Владимиру Борисовичу Посохину – память об этом роде жива.
Среди ныне живущих потомков В.И. Винтовкина – инкассаторы, врачи, педагоги, музыканты, агротехники, ученые, школьники. Из Листвянки, с берегов Байкала, из Иркутска «родовые веточки» Винтовкиных «дотянулись» до Новосибирска, Омска, Смоленска, Житомира, Улан-Удэ.
Н.И. Гаврилова
Развитие современных технологий и средств коммуникаций заставляет нас всё чаще откладывать ручку и конверт, отдавая предпочтение «электронке» и сотовой связи. Ведение переписки представляется если не чем-то архаическим, то явно связанным со «вчерашним днем». А вместе с тем письма, написанные на бумаге «от руки» и хранящие автограф, содержат в себе гораздо более ёмкую и разнообразную информацию, нежели выполненные на электронных носителях и, безусловно, выступают ценнейшим источником и музейным экспонатом.
Среди многочисленных поисков контактов с наследниками предпринимателей и купцов дореволюционного Иркутска пришедшее в музей из Смоленска письмо Владимира Борисовича Посохина было неожиданным. Позже Владимир Борисович напишет о себе, что родился он в Иркутске 23 октября 1921 г. (по старому стилю) в семье Бориса Владимировича Посохина и Екатерины Владимировны, детей известного иркутского книгоиздателя В.М.Посохина и предпринимателя В.И. Винтовкина. Первые годы жизни В.Б. прошли в домах, до революции принадлежащих представителям этих фамилий. Цепкая детская память на всю жизнь сохранила интерьеры комнат, рассказы бабушки, Анны Ивановны Винтовкиной о «прежней жизни», о деде, ее муже Владимире Иннокентьевиче, которого Володя никогда не видел. Эти образы впоследствии и лягут в основу его воспоминаний, а услышанное заставит восхищаться работоспособностью и энергией его предков, умением эффективно организовать производство, вести дело.
Но тогда, в 1920-х – начале 30-х гг. страна жила уже по другим законам. И внук иркутских купцов, глубоко верующих людей, одним из первых вступил в пионерскую организацию, затем — в комсомол; активно готовился по молодежной оборонной программе (имел все оборонные значки, в том числе «Ворошиловский всадник» и «ГТО» 2-й ступени), был корреспондентом школьной стенгазеты.
Боязнь быть арестованными в качестве «бывших» заставила родителей В.Б. Посохина летом 1934 г. переехать из Иркутска в с. Ребриха Алтайского края, а спустя три года судьба забросит Екатерину Владимировну с сыном в Новосибирск. В 1939 г. 17-летний Владимир Борисович, окончив школу, по Ворошиловскому призыву ушел служить в Красную Армию. Начинал службу в 1-й пулеметной роте 210 мотострелкового полка 82-й мотострелковой дивизии, дислоцировавшейся в МНР, в суровых условиях пустыни Гоби. Через 14 месяцев службы в Монголии был направлен служить в другую часть. Военным эшелоном был доставлен в Петергоф в пригороде Ленинграда, где формировалась одна из многих воинских частей, 198-я моторизированная стрелковая дивизия – страна усиленно готовилась к предстоящей войне.
С первых же дней Великой Отечественной войны участвовал в боевых действиях, прежде всего, на Карельском перешейке. На фронте вступил в ряды КПСС с 3-х месячным кандидатским стажем как отличившийся в боях.
Поступить в Новосибирский институт военных инженеров транспорта удалось только после демобилизации в декабре 1945 г. После окончания института участвовал в освоении целинных земель, работал в Совете Народного Хозяйства.
На счету Владимира Борисовича проектирование и осуществление авторского надзора за строительством Барнаульского станкостроительного завода, Курганского приборостроительного завода, Омского завода кислородного машиностроения, Кемеровского механического завода, завода искусственного волокна в г. Искитиме, Новосибирских приборостроительных заводов имени Ленина, точечного машиностроения, завода «Искра», учебного корпуса Технического университета на ул. Немировича-Данченко и ряда других зданий. За активную боевую и трудовую деятельность Владимир Борисович был награжден двумя орденами и 17 медалями.
После демобилизации женился на однокласснице Нине Ивановне Тельцовой. В семье выросли дети Виктор (р. 1.01.1949) и Александр (19.03.1955 – 1981(?)).
Итак, в письме, пришедшим в Иркутск в августе 2003 г., «внук книгоиздателя В.М. Посохина и купца В.И. Винтовкина», как отрекомендовал себя Владимир Борисович, предлагал музею сотрудничество. Результатом переписки, длящейся чуть более полутора лет (до начала 2005 г.), стало формирование фонда, насчитывающего около 200 фотографий и документов, 15 писем и три отдельных текста его воспоминаний. Это чрезвычайно интересные, написанные ярким языком и содержащие богатейшую информацию по истории семейного клана Посохиных-Винтовкиных-Эфронов-Барбаковых с конца XIX в. и вплоть до наших дней материалы. Достаточно сказать, что список упомянутых в них персонажей с более или менее подробной характеристикой каждого насчитывает около 60 имен!
Первичная обработка фонда проведена, но требуется глубокий анализ источников и их публикация для введения в широкий научный оборот как представляющих интерес для историков, занимающихся сибирским купечеством, историей купеческой семьи, историей повседневности. Будучи же ограничены рамками статьи, сосредоточим внимание на одном из любопытнейших фрагментов воспоминаний В.Б. Посохина, связанных с жизнью семьи В.И. Винтовкина в Иркутске.
Владимир Иннокентьевич Винтовкин (1876–1918) родился в многодетной семье коренного сибиряка И. Винтовкина, обосновавшегося в с. Лиственичном.
Село Лиственничное стихийно возникло еще в начале XVIII в., а его первыми жителями были вольные переселенцы, свободные казаки, беглые ссыльные, предпочитавшие держаться от государева ока подальше. Благодаря удобному месторасположению Листвянка вскоре приобрела главенствующее положение среди расположенных поблизости деревень как главная пристань Байкала. Здесь жили и работали многие выдающиеся исследователи Байкала, отсюда отправлялись в научные экспедиции Бенедикт Дыбовский и Бернгард Петри.
В 1870-е гг., когда родился В.И. Винтовкин, в Лиственичном проживало около 200 человек. Основными занятиями его жителей были промыслы – охота и рыболовство. Позднее, когда поселок превратился в значимый транспортный узел, среди жителей Лиственичного появились профессиональные лоцманы, метеорологи, перевозчики, занятые обслуживанием переправы через Байкал. Численность же населения в начале ХХ в. возросла до 1500 человек.
Была в Лиственичном и местная церковноприходская школа. В ней и получил Владимир начальное образование. С детства мальчик отличался любознательностью, знал бурятский язык. С малых лет познал он и повседневный труд сельского жителя.
После окончания церковноприходской школы поступил на работу к местному купцу, сначала «мальчиком на побегушках», затем - помощником в канцелярской и счетной работе. Достигнув совершеннолетия и накопив некоторый исходный капитал, занялся товарообменом – стал «посредником между охотниками-промысловиками и торговцами»: поставлял заготовителям необходимые охотничьи припасы и оружие, взамен получая пушнину.
С каждым годом торговый оборот В.И. увеличивался, что позволило набрать штат разъездных приказчиков. Вскоре в наиболее крупных прибрежных поселках были созданы постоянно действующие фактории. Номенклатура заготовок включала в себя шкуры байкальской нерпы, байкальского омуля, осетрину, черную икру.
В начале XX в. центральная торговая база в с. Лиственичном перестала удовлетворять возросшим потребностям оптового и розничного рынка: дела были «переброшены» в Иркутск. Коммерческие интересы Винтовкина концентрировались вокруг заготовки, доставки и реализации рыбной и мясной продукции, следующей из Монголии и Забайкалья через приказчиков и доверенных лиц. Владел Владимир Иннокентьевич и грузопассажирским пароходом «Святой Феодосии Черниговский», ходившим по Ангаре и Байкалу; имел небольшой дрожжевой завод; определенный доход приносила также торговля в северных районах Иркутской губернии и районах, прилегающих к р. Ангаре в ее нижнем течении.
По проекту городского архитектора А.И. Кузнецова в Иркутске на ул. Зверевской был выстроен жилой комплекс, и поздней осенью 1904 г. семья Винтовкина, а помимо ее главы, это супруга Владимира Иннокентьевича – Анна Ивановна и две дочери – Анна и Екатерина, вместе с обслуживающим персоналом и приказчиками, перебрались в Иркутск.
С приходом в Иркутск в 1898 г. первого поезда заметно увеличивается приток населения из других регионов Сибири и Европейской России. Перешагнув отметку в 25 тыс. человек в 1862 г., к 1897 г. Иркутск насчитывал 51 473 человек, являясь вместе с Томском (1897 г. – 52 210 чел.) крупнейшим городом Сибири рубежа ХIХ–ХХ вв.
На рубеже ХIХ–ХХ вв. наблюдается и рост капитального строительства в Иркутске. Если в конце ХIХ в. стоимость всех построек города оценивалась в 10,8 млн. руб., то в 1904 г. – уже в 13,7 млн. руб. В 1884 г. в Иркутске насчитывалось 11 228 зданий, а уже в 1910 г. их было 18 187. Только за десять лет, с 1904 по 1913 г. городской управой было выдано более 3,5 тыс. разрешений на постройку жилых домов.
В целом, в начале ХХ в. развитие Иркутска соответствовало реалиям капиталистического общества. Блеск и роскошь центральных кварталов, определявших лицо города в качестве торгово-финансовой столицы Сибири, сочетались с бедностью и запущенностью рабочих предместий.
Проведение железной дороги усилило экономические связи Иркутска, способствовало ускорению и росту товарооборота, притоку в городе населения. Расширение рынка сбыта сибирской сельскохозяйственной продукции внесло новый импульс в развитие таких традиционных для Иркутска производств, как мукомольное и кожевенное, маслоделие, пищевая промышленности.
На развитие иркутской промышленности определенное влияние оказала Первая мировая война. В связи с подорожанием сырья и нехваткой рабочих рук закрылся ряд мелких и средних предприятий, сократилось производство во многих крупных заведениях. Вместе с тем увеличение военных заказов стимулировало развитие ряда производств, укрепило их материально-техническую базу и привело в отдельных отраслях к появлению монополистических объединений. Во многом это объяснялось тем, что Иркутску в эти годы была отведена роль одного из центров организации военной экономики на территории Сибири. С учреждением в 1915 г. Заводского Совещания Сибирского района именно в Иркутске решались вопросы мобилизации сибирской промышленности, выполнения и размещения военных заказов. Неудивительно, что промышленное развитие города в годы войны приобретает более динамичный характер. По сравнению с 1910-м к 1917 г. почти в восемь раз увеличивается количество предприятий и в пять раз число занятых на них рабочих.
В предвоенные и военные годы в Иркутске начинают создаваться объединения синдикатного типа, стремящиеся к монополизации производства и рынка. С началом промышленного освоения Черемховского угольного бассейна были образованы несколько акционерных обществ и товариществ. В 1908 году по инициативе нескольких иркутских и российских предпринимателей образован синдикат «Уголь», позднее преобразованный в «Сибирское торгово-промышленное товарищество». В 1910 году в Иркутске было создано объединение мукомолов «Торговый дом С.И. Белицкова и К», преобразованное в 1915 году в «Иркутское мукомольное товарищество на паях» с первоначальным капиталом в 300 тыс.руб. Основателями его были владельцы крупных иркутских паровых мельниц купцы С.И. Белицкий, В.М. Посохин, З.И. Помус и Я.Д. Фризер. Товарищество сосредоточило в своих руках почти 90 % помола зерна в Иркутской губернии.
В 1915 году возникли еще два крупных синдиката: «Акционерное общество Иркутского кирпичного завода» с капиталом в 500 тыс. руб. и «Сибирско-Монгольское торгово-промышленное акционерное общество». Общество занималось закупками в Монголии скота и сырья для кожевенной промышленности, а также имело в Иркутске кожевенный завод, оборудованный по последнему слову техники. В 1915 году оно было преобразовано в «Сибирмонгол».
Таким образом, к 1917 году Иркутск становится не только крупнейшим торговым центром на востоке страны, но и значительно увеличивает свой промышленный потенциал.
В Иркутске, где численность торгово-промышленных слоев традиционно была высока, и в начале ХХ в. предпринимательские слои занимали существенный процент населения. Безусловный приоритет и размах проводимых торгово-промышленных операций принадлежал 1-гильдейскому купечеству. «На слуху» у иркутян были фамилии Фризера, Кузнеца, Патушинских, Первунинских, Посохина, наследников Второва и др.
Вместе с тем в Иркутске развивался и крепко удерживал позиции бизнес «средней руки», представленный крупным мещанством, купечеством 2 гильдии, выходцами из других сословий, не выбиравших гильдейские свидетельства для ведения торгово-промышленной деятельности. Сферы их предпринимательской активности были чрезвычайно обширны.
Среди таких крепких предпринимателей средней руки следует отметить и перебравшегося в Иркутск в первые годы ХХ в. Владимира Иннокентьевича Винтовкина. В связи с расширением дела им дополнительно были набраны на работу приказчики, конторщики, подсобные рабочие, работницы в прачечную и на кухню (блюда, приготовленные на кухне у Винтовкиных, славились чуть ли не на весь Иркутск), горничные, конюх, сторожа. Работники Винтовкина имели «спецодежду»: мужчинам предлагалось носить жилеты, а женщинам – входящие тогда в моду расписные халаты. 20 числа каждого месяца работникам выдавалась зарплата.
Обратимся к характеристике иркутской усадьбы В.И.Винтовкина. «В общий комплекс застройки входили двухэтажный жилой дом для многочисленной семьи, – пишет в своих воспоминаниях В.Б. Посохин. Первый этаж дома был кирпичным. В нем располагались зал и жилые комнаты членов семьи – каждому отдельная. Второй деревянный этаж дома занимали прачечная, гладильная и комната для персонала. К дому еще была пристроена одноэтажная кухня со своими подсобными помещениями.
Второй объект – одноэтажная кирпичная минигостиница-флигель, стоящая на некотором удалении от главного жилого дома в глубине двора. Обширные складские помещения были двухэтажными и разделялись на секции. В каждом были многоярусные полки, перед складами был широкий навес, а сбоку – высокая кирпичная противопожарная брандмауэрная стена, отделяющая склады от соседних вспомогательных сооружений. По предложению Владимира Иннокентьевича отдельно стоящая завозня была модернизирована. Она представляла собой не только крытый навес, но и закрытый склад при нем, в который можно было ставить, не разгружая повозки с грузом. Ворота склада на ночь запирались. «Попутно» в глубине этого склада хранился большой запас напиленных и наколотых березовых дров на всю студеную сибирскую зиму. Кроме того, для растопки имелся запас лучины из смолистых дров хвойных пород и запас древесного угля для постоянной «заправки» утюга при глажении.
Около большого хозяйственного дома был колодец с воротом, на который наматывалась длинная веревка при подъеме ведра с водой. Для защиты от пыли на срубе колодца имелась откидывающаяся крышка. В дальнем конце двора был устроен туалет и помойная яма.
По соседству отгороженная легким заплотом с воротами была вспомогательная территория, на которой расположились: добротный одноэтажный деревянный дом для управляющего всем многоотраслевым производством. Неподалеку был также одноэтажный дом с полуподвалом, в котором на «верхнем» этаже жили те служащие, в которых была необходимость всегда иметь их под рукой в любое время дня и ночи. Здесь же была квартира сторожа; в полуподвальной части дом располагались конторские помещения для приказчиков и конторских служащих.
Вплотную к брандмауэрной стене было компасное сооружение, состоящее из стайки с жердочками для кур и конюшни. Далее был сарай для хранения телег или саней и небольшая ремонтная мастерская. Рядом под навесом было сооружение для ковки лошадей и четыре стойки-«подставки» для ног лошади. Здесь же был погреб-ледник, в котором хранился необходимый запас портящихся продуктов.
Весь участок был огорожен прочным заплотом: вкопанными в землю круглыми столбами с пазами для плах – высота заплота был достаточно высока. Для въезда на каждый участок были ворота с калиткой сбоку. Ворота запирались прочной балкой-засовом, одним из концов которой можно было запереть калитку.
Вся территория усадьбы была застелена толстыми плахами – грязи не было... На задах дома был главный садик. Там были посажены сибирские яблони, кусты белой и обыкновенной сирени, а посредине была большая тумба с набором всевозможных цветов, которые по очереди цвели все лето. Здесь были посеяны анютины глазки, львиный зев, левкой, душистый табак, астры и другие виды. Садик и особенно палисадник рядом с парадным ходом в дом были огорожены красивой запоминающейся оградкой. Было также заказано художественное специальное чугунное литье для боковин ножек скамеек. Скамейки украшали все входы в здания. Рядом с воротами снаружи и изнутри также для отдыха были устроены более скромные лавочки-скамеечки. Наружное уличное благоустройство дома состояло из прочного широкого тротуара. А далее к дороге была проложена канава для стока дождевых вод, по краю дороги были посажены молодые деревца.
Усадьба Винтовкиных была построена «с размахом», таким образом, чтобы были удовлетворены все житейские и производственно-хозяйственные запросы обитателей, и чтобы все способствовало наилучшему обслуживанию приезжих гостей и их спутников-партнеров.
Главный фасад первого этажа основного жилого дома был прекрасно отделан фигурной кирпичной кладкой. Подчеркнут цоколь, сделано обрамление оконных проемов поясками с боков и карнизом сверху. Окна закрывались деревянными резными ставнями. Как кирпичная кладка фасада здания, так и ставни окон были украшены оберегами.
Главный вход в дом был устроен со двора и выделялся высоким просторным крыльцом с широкими ступенями. Крыльцо также было ограничено с обоих сторон массивным деревянным парапетом – боковинами, на которые была сооружена декоративная решетка из относительно тонких брусков с ровными квадратными отверстиями. Крыльцо венчал массивный козырек с красивыми резными карнизами.
У массивной филенчатой входной двери был установлен механический звонок... Конструкция его была такая: снаружи висел шнур с ручкой на конце как у современной скакалки, этот шнур был соединен с пружинным кронштейном, на конце которого был укреплен звонок. Натянутый шнур изгибал кронштейн и когда он выпрямлялся, то звонил звонок.
За красиво отесанной входной дверью находилась прихожая. В прихожей сразу же у входа с левой стороны была устроена довольно широкая лестница, которая вела на второй этаж, где располагались подсобные помещения: прачечная, гладильная и комната для персонала, над жилыми комнатами на всю длину дома была сделана сушильня для белья. Ее фасадная часть была глухая, а противоположная, выходящая на крышу над залом – продуваемая. Из прачечной в этом помещение был широкий специальный вход, закрываемый створками; для теплоты еще на это место изнутри навешивался ковер. Над прихожей на втором этаже была устроена просторная полностью остекленная веранда. Пир желании на ней можно было и загорать – окна были створчатыми – открывались. Однако, основным назначением этой веранды было временное хранение всех стиральных и гладильных принадлежностей и запасов мыла, крахмала, соды и древесного угля для заправки утюгов. Для размещения всего этого хозяйства на веранде были поставлены шкафы. После Октябрьской революции, когда дом был муниципализирован, это помещение использовалось как дополнительная кладовая.
Но все-таки спустимся на первый этаж. Из прихожей дверь вела в раздевалку с соответствующим набором мебели: вешалок, полочек для шляп, подставок для калош, большого зеркало-трюмо со столиком, на котором находились необходимые туалетные аксессуары. И уже из этого помещения широкий вход вел в зал – основе место для приема гостей. Необходимо отметить, что здесь же с левой стороны от двери из зала был второй дополнительный вход на второй этаж по крутой винтовой лестнице, при необходимости можно было воспользоваться и ей.
Все помещения первого этажа были очень высокими. Огромные окна из зала открывались в сторону садика – летом аромат цветов чувствовался и здесь. Далее по всему периметру шли двери в индивидуальные комнаты. Помимо комнат для каждого члена семьи была также резервная – для приезжих родственников или очень близких знакомых. Между комнатами – одна на две комнаты были печи-голландки, топки из которых выходили в зал. Все печи были отделаны кафелем с изразцами. Их художественное оформление дополнительно украшало зал.
Особою красоту представляла отделка потолка зала. На всей его площади была нарисована картина, изображающая один из библейских сюжетов. Она была исполнена несмываемыми красками. Ее вид постоянно радовал всех посетителей зала.
Посредине описываемого зала стоял достаточно большого размера, чтобы уместилась вся семьи и приезжие гости, обеденный стол, накрытый белоснежной скатертью. За этим столом три раза в день в специально установленное время собиралась вся семья – опоздания не допускались!
В свободных простенках располагалось несколько посудных шкафов, в которых стопами стояла посуда, как для постоянного, так и для праздничного застолья, преимущественно из фарфора китайского производства. В выдвижных ящиках шкафов лежали столовые десертные и чайные наборы столовых приборов, преимущественно из серебра. Здесь же стояла хрустальная уникальная посуда для торжественных годовых празднований: вазочки для варенья, графины для вина, фужеры, рюмки.
У каждого члена семьи было свое определенное место за столом, и стоял «персональный» стул, накрытый былым чехлом. У окон был расставлен еще ряд кресел для отдыха.
На все это великолепие с центрального самого заметного места со стены «глядели» старинные настенные часы с боем в нарядно отделанном деревянном футляре. Своим боем они определяли ритм каждодневной жизни всего дружного семейного сообщества.
Из зала в левую сторону, в глубину двора, был сделан широкий темный, то есть без окон, коридор в сторону пристройки – отдельно стоящей просторной кухни с подсобными помещениями. Из этого коридора была дверь еще в одну маленькую жилую комнату, в которой, уединившись, жила старенька горбатенькая сестра главы семейства Людмила Иннокентьевна Винтовкина или как я ее звал, – пишет В.Б. Посохин, – тетя Люда.
Еще об одном предмете обстановки я забыл упомянуть: в уголке зала стояло пианино, которое исправно служило не только ежедневным музыкальным занятиям дочерей, но и для музыкального сопровождения общих танцев или сольного пения при сборах молодежи на различных праздниках. Такие сборы был нередки.
Мебель в жилых комнатах не отличалась особенным разнообразием: деревянные кровати, застеленные одеялами из верблюжьей шерсти, накрытые цветными покрывалами с «горкой» пуховых подушек; комоды для белья, шифоньеры для одежды, трельяжи, маленькие столики и по паре венских стульев. У женщин на тумбочке трельяжа стояли многочисленные баночки с кремами, коробочки с духами, пудра, небольшие изящные ящички для драгоценностей и прочей мелочи, так необходимой для женского туалета. В комнате Владимира Иннокентьевича стоял большой рабочий двухтумбовый стол, в ящиках которого были все необходимые для повседневной работы, документы, ценники, каталоги. На столе стоял массивный чернильный прибор из местного полудрагоценного камня и набор ручек и карандашей, а также массивное пресс-папье. На стене висела карта Иркутской губернии. В одном из ящиков стола лежали лоции рек Ангары и Селенги, также подробная карта озера Байкал. Это были вторые – резервные экземпляры. Такие же пособия для судовождения находились у капитана парохода «Святой Феодосии Черниговский», которым владел Владимир Иннокентьевич. Здесь же находились, то есть в ящике стола, основные книги учета всех материальных ценностей и денежных средств.
Комната Анны Ивановны отличалась от других тем, что в ней находились «персональное» кресло-качалка для отдыха хозяйки и общий для семьи книжный шкаф. Конструкция книжных шкафов того времени отличалась тем, что их передние стеклянные створки поднимались вверх и задвигались внутрь шкафа. В этом книжном шкафу хранилась художественная и справочная литература для всей семьи. Это библиотека великих писателей, куда входили полные собрания сочинений лорда Байрона, Вильяма Шекспира, Фридриха Шиллера и русских писателей А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Л.Н. Толстого. Каждый том этого издания был изящно оформлен и прекрасно иллюстрирован. Из справочной литературы имелись энциклопедический словарь под редакцией Брокгауза и Эфрона и Краткий орфографический словарь.
Были также приобретены сочинения доктора Вильгельма Майера из серии «Вся природа» и «Жизнь природы». В эти серии входят следующие сочинения: «Мироздание» доктора В.Майера, «История земли» профессора М. Неймара, «Происхождение животного мира» профессора И. Гааке, «Жизнь животных» Брэма, «Жизнь растений» профессора фон-Марилауна и другие. Всего эти серии составляли 14 томов с рисунками, картами, чертежами, автотипиями и хромолитографиями. Этот книжный шкаф с упомянутыми изданиями в нем и ее старинным креслом до сих пор хранится в доме внучки Анны Ивановы – Тамары Николаевны...
Еще в комнате у Анны Ивановны стояла швейная машина марки «Зингер», в тумбочке лежало специальное приспособление для вышивания. Оно представляло собой два входящих друг в друга кольца, между которыми зажималась предназначенная для вышивки ткань.
Из отдельно стоящей пристройки-кухни с ее подсобными помещениями, как уже упоминалось, через широкий утепленный коридор можно было пройти в зал. Эта пристройка начиналась своей прихожей и отдельным ходом для непосредственного «снабжения» кухни водой из колодца, дровами из сарая-завозни и продуктами. Перед входом в кухню была просторная кладовая с ярусами полок и ларями на полу для хранения текущего запаса продуктов и разнообразных видов тары: стеклянных бутылях и бутылках, деревянных и картонных ящиках, мешочках и других емкостях. Тут же хранились приспособления для изготовления каких-то разовых заказов: формы для пасхи, куличей, специальные мороженицы и другие «персональные» вещицы.
Посредине кухни была сооружена большая плита с четырьмя конфорками и духовым шкафом. Непосредственно у плиты было небольшое возвышение-ступенька для удобства работы поваров. На кухне стояло несколько столов, чтобы, например, мясо и рыба не разделывались на одном месте. На стенах висели несколько шкафов для разнообразной посуды, форм, подставок и других кухонных приспособлений, а в ящиках столов лежали разного вида ножи, вилки, половники, лопаточки, стопки и пестики к ним, коробочки со специями и баночки с солью – всего не перечислить. Тут же в уголочке стояло несколько самоваров – больших и поменьше. Их приводили «в действие» в зависимости от количества гостей.
Необходимо отметить, что кухня во всем усадебном хозяйстве Винтовкиных имела очень важное значение, потому что было необходимо обеспечивать качественным питанием не только всю многочисленную семью, но и всех постояльцев...
Теперь еще об одном одноэтажном кирпичном домике, расположенном в глубине территории усадьбы – флигеле. В нем разместилась минигостиница для приезжих. Надо сказать, что слава о вкусной и сытной пище в усадьбе Винтовкиных, о превосходном обслуживании распространялась по всей округе. Этому способствовала отличная «технология» приема клиентов.
Гостиница начиналась с небольшой прихожей, за которой следовала раздевалка с небольшим набором мебели: вешалкой, трюмо для обуви и для головных уборов. Здесь же были кое-какие предметы туалета и ухода: крем и щетки для обуви, расчистки, бритвенные приборы. Посредине дома была печь-голландка и рядом небольшая комнатка для горничной, у которой в шкафах хранились расходный набор постельных принадлежностей, а также комплект столовой и чайной посуды, столовые принадлежности. Здесь же находился небольшой самовар... В большой комнате стоял ряд заправленных для отдыха кроватей, а посередине – большой стол и стулья вокруг него. Все было готово для приема посетителей в любое время дня или ночи. Надо сказать, что удаление этого заведения от основного дома было вызвано «производственной» необходимостью: приезжие баловались не только чаем, но зачастую и более крепкими напитками, в том числе бывало в изрядном количестве...
...Теперь о самом главном — о процедуре рабочего приема каждого из приезжающих гостей независимо от их, так сказать, значимости. Это, конечно, не относится к торжественному приему посетителей по случаю годовых праздников или других знаменательных дат.
Каждого приезжающего у ворот встречал сторож и провожал или к главному складу, где совершался акт приема товара или наоборот его продажи, или к завозне, где в дело вступали приказчик, который ставил телегу или сани в закрытый охраняемый склад, и конюх, распрягавший лошадь и отводивший ее в конюшню. Сбруя, естественно, складывалась в специальное хранилище. Сам приезжий направлялся в гостиницу. Там гостя принимала горничная, устраивала на спальное место и кормила ужином. Ведь чаще всего гости приезжали в конце рабочего дня. Вся пища готовилась на общей для всех кухне и приносилась в судках, горячей.
Мясные продукты для питания складывались в свой ледник после каждого привоза свежего мяса из Монголии. А остальные продукты покупала на базаре экономка. Для этого она каждый день с достаточным количеством тары – покупки велись мелким оптом – на повозке отправлялась на заготовки.
На собственной конюшне у Винтовкиных имелись соответствующие экипажи дл торжественных выездов в театр или в гости, а также для рабочих выездок на базар или по другим делам.
Теперь еще об одной стороне обслуживания – об обработке грязного белья. Как уже упоминалось, второй этаж главного дома был полностью отведен для стирки, сушки и глаженья белья. Стирка в то время велась вручную в ванночках на стиральных досках. После стирки белье выносилось для сушки в специальное помещение, продуваемое через жалюзи. Эти решетчатые стены были обращены в сад, так что пыли со стороны улицы не было. После сушки все белье обрабатывалось на специальных валиках рубелем – этакой большой деревянной теркой, после чего оно было годно для глажения. Гладили большими утюгами, внутри которых для жара накладывался древесный угль и вначале разжигался лучинами. Уже потом гладильщица, помахивая утюгом из стороны в сторону, раздувала огонь и доводила жар «до кондиции». Готовое белье складывались стопками в шкафы, из которых горничная брала его по мере надобности. У нее в гостинице тоже был небольшой шкаф для текущего расхода белья.
Чтобы сделать свое хозяйство – заезжий двор – домом отличного обслуживания, требовалось достаточное количество квалифицированного и главное, предупредительно-вежливого обслуживающего персонала: управляющий-администратор, торговые служащие, сторожа и конюх, горничные-официантки, повара, прачки и гладильщицы, всех не перечислишь...»
...Размеренная жизнь семьи Винтовкиных оборвалась в 1917 г. После установления в городе советской власти решением губернской продовольственной комиссии у В.И. Винтовкина со складов было изъято всё продовольствие, а сам Винтовкин арестован и отправлен в тюрьму, где скончался от свирепствующего в это время тифа. В 1922 г. усадьба была национализирована, библиотека конфискована. Овдовевшая Анна Ивановна со старшей дочерью Анной (Екатерина в 1920 г. вышла замуж) переселилась на второй этаж дома, в одну из комнат.
Дом постепенно пустел. В 1919 г. «от греха подальше» уехал во Владивосток младший брат В.И. Винтовкина Сергей Иннокентьевич. Там его следы потерялись, вероятно, он эмигрировал в Китай. Только Людмила Иннокентьевна по-прежнему жила в своей комнатке на первом этаже национализированной усадьбы.
После замужества старшей дочери Анны в 1928 г. Анна Ивановна переехала к Екатерине: в семье младшей дочери подрастал ее внук, Владимир, требующий заботы и внимания бабушки. После отъезда Кати с семьей из Иркутска Анна Ивановна в конце 1930-х гг., навсегда распрощавшись с Иркутском и родной усадьбой, перебралась на постоянно жительство в Улан-Уде, где к тому времени проживала семья ее старшей дочери Анны Владимировны Барбаковой.
Супруг Анны Владимировны Николай Иосифович Барбаков после окончания медицинского факультета ИГУ (1928 г.) по распределению был направлен на работу в Бурят-монгольскую автономную республику. За 26 лет работы Н.И. Барбаков проделал путь от врача-ординатора Кяхтинской районной больницы до заместителя министра здравоохранения республики, занимая ряд руководящих должностей в республиканских медицинских учреждениях, одновременно избираясь в состав городского совета столицы республики. Ныне его дети, внуки и правнуки живут в Улан-Уде, Житомире, Омске.
Более сложной оказалась судьба младшей дочери В.И.Винтовкина Екатерины (24.10.1899 – 15.03.1975). После окончания Второй Хаминовской гимназии она поступала в восьмой дополнительный класс частной женской гимназии Варвары Степановны Некрасовой для получения общеобразовательной и педагогической подготовки, который окончила 6 августа 1919 г. Эта учеба дала Кате профессию учителя младших классов.
А спустя год, 23 октября 1920 г., в возрасте 21 года Екатерина Владимировна вышла замуж за Бориса Владимировича Посохина. Сначала семья жила на мансарде одного из домов по ул.Солдатской; позже переехали в бывшую усадьбу В.М. Посохина в дом, где раньше жили служащие типографии и магазина. В конце 1920-х гг. семья вместе с сыном Володей переехала на второй этаж бывшего главного дома семьи Винтовкиных на ул. Бабушкина, № 10.
В 1934 г. усадьба Винтовкиных окончательно потеряла своих хозяев. Вероятно, в середине ХХ в. дом еще был жилым, но к 1990-м годам от некогда обширной красивой усадьбы оставалась лишь нижняя кирпичная кладка жилого 2-этажного дома…
После развода с мужем в 1937 г. Екатерина Владимировна с сыном Владимиром переехала на постоянное жительство в Новосибирск к своей дальней родственнице. Не имея специального образования, Екатерина пошла работать регистратором в городскую поликлинику № 5 с окладом в 150 руб. Снимала малюсенькую комнату, а потом старенький и холодный домик с печным отоплением.
Несмотря на трудности, в 1939 г. Екатерина Владимировна сумела окончить курсы медицинских лаборантов. По этой специальности она и проработала до ухода на пенсию. Поздней осенью 1939 г. была направлена для работы по специальности в больницу станции Итат Западно-сибирской железной дороги; затем – на работу в этой же должности в больницу районного центра - поселок Тяжин.
Во время Великой Отечественной войны Е.В. Посохина (Винтовкина) была призвана в армию в звании младшего лейтенанта медицинской службы, прослужив до декабря 1945 г. Работала на должностях медицинского лаборанта и диэтсестры-начальника госпитальной столовой в городах Сретенске и Благовещенске Амурской области. В декабре 1945 г. была демобилизована из армии и встретилась в сыном Владимиром у родственников Барбаковых в Улан-Удэ. Затем через Иркутск, где повидалась с Верой Владимировной Эфрон (сестра Бориса Владимировича Посохина), вернулись в Новосибирск. Там, в Новосибирске, Екатерина Владимировна работала медицинским лаборантом в госпитале, а после его ликвидации перешла на работу в «свою» 5-ю городскую поликлинику, откуда и вышла на пенсию. Ее многолетняя трудовая деятельность была отмечена медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне» и «За победу над Японией».
Сегодня наследники иркутского предпринимателя Владимира Иннокентьевича Винтовкина являются представителями шестого поколения этой фамилии. К сожалению, после замужества Екатерины Владимировны и Анны Владимировны фамилия Винтовкиных была утеряна, однако во многом благодаря внуку иркутского коммерсанта память об этом роде жива.
Среди ныне живущих потомков В.И. Винтовкина – инкассаторы, врачи, педагоги, музыканты, агротехники, ученые, школьники. Из Листвянки, с берегов Байкала, из Иркутска «родовые веточки» Винтовкиных «дотянулись» до Новосибирска, Омска, Смоленска, Житомира, Улан-Удэ. Одному из самых младших представителей этой фамилии уже 17 лет…
Гаврилова Н.И.
История одной семьи: Письма и воспоминания В.Б. Посохина // Ежегодник Музея истории города Иркутска. Иркутск: Оттиск, 2006. С. 193–203.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
