Как указывалось выше, строительство Култукского острога связано с именем боярского сына Ивана Похабова. Несмотря на то, что Култукский острог был одним из первых укрепленных пунктов на берегу Байкала, его история весьма туманна и загадочна.
О походах И. Похабова и строительстве Култукского острога на юге Байкала рассказывается в многочисленных современных публикациях (статьи А.В. Тиваненко, В.П. Силантьева, В.Г. Демина и др.)10.
Современная версия истории Култукского острога выглядит следующим образом. Казаки-землепроходцы, возглавляемые боярским сыном И. Похабовым, осенью 1647 г. переправились на восточный берег Байкала, имея цель найти серебряную руду и собрать ясак в государеву казну. После неудачного похода в долину р. Селенги и Уды казаки направляются на юг Байкала, чтобы далее совершить поход в Тункинскую долину. На южном побережье Байкала в районе среднего течения современной р. Похабихи у подножья отрога хребта Хамар-Дабан казаки строят острожное поселение с целью перезимовки отряда. Отсюда русские начали свое знакомство с Тункинской долиной и проникали в Монголию. К концу XVII в., когда к Култуку прокладываются пути от Иркутского и Тункинского острогов, происходит перенос Култука в долину р. Култучной и строительство нового Култукского острога, который просуществовал недолго. После подписания Буринского мирного договора между Россией и Китаем в 1727 г. острог прекратил свое существование.
Главными документами, на основании которых реконструируются исторические события, являются челобитные самого И. Похабова11. Так, в челобитной царю Александру Михайловичу от 1647 г. Иван Похабов сообщает:«...И мы холопы твои, идучи назад Селенгою рекою и Байкалом озером, и на Байкале озере в Култуке я, холоп твой, поставил острог».
Загадочность Култукского острога в том, что после ухода отряда И. Похабова он бесследно исчезает. Это странно, тем более что острожное поселение Похабова должно было состоять из нескольких домов, чтобы вместить всех людей, количество которых могло превышать 100 человек (вместе с пленниками). Как правило, острожные поселения представляли собой несколько домов, соединенных тыном и образующих внутренний двор12.
Первым подробным описанием юго-западного берега Байкала являются дневники российского посла Николая Милеску Спафария, который в 1675 г. проследовал через Байкал по пути в Китай. Во время своего путешествия Н. Спафарий скрупулезно записывал сведения о местах, которые он проезжал.
Одиннадцатого сентября 1675 г. в дневнике записано: «...из Байкала течет (Ангара) великой быстротой, а с тех высоких гор видать горы за Байкалом... и один край Байкала, который называют Култук», и далее: «На самом Култуке есть река Култушная, и там пристанища есть, а Култуком называют самый край узкий Байкальского моря, где оно кончается. А от реки Култушной многое место впадает река Снежная... река Выдрянная... Переемная... Мышиха... Мантуриха... И по тем рекам по всем зимовья промышленных казаков, которые промышляют соболей»13. И нет ни слова про Култукский острог. Это мнение разделяет и И.С. Сельский: «По занятии Култука казаками здесь существовали только зимовья рыболовов; потом несколько позднее заселения Мотской деревни, и в Култуке сделано было казенное поселение...»14 Таким образом, в 1675 г. в Култуке было лишь временное поселение (зимовье) казаков, промышляющих соболя и рыбу.
Отсутствие крупного населенного пункта (такого, как государственный острожек) косвенно подтверждается картами Сибири XVII — начала XVIII вв. На картах 1678, 1685, 1718, 1730 гг. указаны все крупные поселения Прибайкалья, а Култук отсутствует.
Чтобы разобраться с тем, где был поставлен острог и какова его судьба, попробуем восстановить хронологию походов И. Похабова по челобитным в Сибирский приказ. В 1644 г. Иван Похабов с отрядом был направлен енисейским воеводой в Братский острог для сбора ясака и для «прииску новых землиц». Собрав и укрепив Братский острог, отряд пошел вверх по Ангаре. Добравшись до Байкала, отряд переправился через озеро и в течение двух дней двигался вверх по Селенге15. Во время похода на р. Осе, Белой, Куде, Иркуте, Селенге казаки нашли много «неясачных людей», которых они силой заставили платить ясак. Для того чтобы вынудить бурят и тунгусов сдавать в российскую казну «мягкую рухлядь», казаки брали в заложники детей и женщин. Пришедшие за пленниками иноземцы сказали И. Похабову, что летом дать ясак нечем и они отдадут его будущей зимой. С Селенги отряд Похабова возвратился в Енисейский острог16.
В 1646 г. воеводе Енисейского острога пришло донесение из Братского острога о том, что буряты не хотят платить дань. Енисейский воевода направляет И. Похабова с отрядом в 96 человек навести порядок со сбором ясака в окрестностях Братского острога, а затем «приискивать новые землицы и серебряные руды» и «проведать Китайское государство». Кроме того, Похабову было приказано на Байкале встретиться с отрядом боярского сына Василия Колесникова и, если будет необходимо, то идти на помощь к Колесникову для поиска серебряной руды. Летом 1646 г. казаки Похабова ставят острог на р. Осе и жесткими методами принуждают местное население платить ясак. Весной 1647 г., оставив в Осинском остроге 17 человек, Похабов отправился вверх по Ангаре и далее через Байкал на р. Селенгу и Уду. Поход длился три с половиной месяца. Возвращаясь с Селенги, отряд Похабова «на Байкале озере в Култуке» ставит острог. Зимой 1647—1648 гг. из «Култуцкого» острога Похабов совершает рейд — «ходил войною на Иркут реку», собрал ясак и «взял на бою иркутцкого князца Нарея». Другой отряд из 14 человек совершил военную вылазку по Селенге, где взяли ясак и заложников. Затем небольшой отряд совершил поход на лыжах «к монгольскому царю». Назад Похабов вернулся с монгольскими послами и с отрядом возвратился в Енисейский острог. Заложника «князца Нарея» Похабов передал Ивану Галкину, с отрядом которого он встретился по пути в Енисейский острог. Закончился второй поход И. Похабова на Байкал в июле 1648 г.
Из текста челобитных невозможно точно географически локализовать место событий. Из сообщения Похабова неясно, в каком месте Байкальского побережья отряд остановился на зимовку. Точные указания на местоположение острога отсутствуют. Таким образом, «Култуцкий острог» И. Похабова и современный Култук связывает лишь схожесть названий. А между тем известно, что в XVII в. топоним «култук» (тупик, угол, залив) употреблялся очень широко. Существовал Нижний Култук — юго-западная оконечность Байкала, Верхний Култук — северо-восточная оконечность озера, Баргузинский Култук17. Култуком называли Посольский сор, даже в настоящее время здесь сохранилось название реки Култушная.
Из описания Байкала Николая Спафария следует, что Култуком называлась вся юго-западная часть озера, начиная от истока Ангары18. На карте Байкала, составленной Карлом Риттером и опубликованной в 1833 г., также показано, что Култуком называется западная часть Байкала19. Поэтому фраза «на Байкале озере в Култуке» может означать любую точку юго-западной оконечности Байкала, а вовсе не обязательно район современного п. Култук или г. Слюдянки.
В отсутствие прямых указаний на местоположения острога есть смысл проанализировать обстоятельства похода и косвенно попытаться определить место зимовки отряда Похабова.
На какой Иркут ходил Похабов зимой 1647 г.? Если походы по Селенге и в Монголию относительно понятны, то поход на Иркут требует отдельного рассмотрения. В челобитной нет точных указаний на Тункинскую долину. По нашему мнению, фраза «ходил войною на Иркут реку на братцких людей и на тынгусов» связана с зимним рейдом казаков на территорию нижнего течения реки, вблизи Ангары. Там Похабов уже побывал в 1644 г., и ему был обещан ясак. О сборе ясака Похабовым по рекам Осе и Иркуту указывается и в летописи Антона Лосева20. О наличии многочисленных юрт бурят в нижнем течении Иркута говорится в различных документах21. Подтверждением такого предположения может служить карта С. Реме-зова (1701 г.), на которой показано, что Тункинская долина занята тунгусами, а буряты живут на Иркуте ближе к Иркутску22. Об этом свидетельствуют надписи на карте: кочевья «братских» людей помечены в районе Смоленщины и Баклашей, а на южной оконечности Байкала и в Тункинской долине «ясак собирали с тунгусов». Б.О. Долгих также указывает, что в нижнем течении Иркута в основном располагались многочисленные бурятские роды и небольшая часть тунгусов, а долину в среднем течении реки (Тункинскую долину) занимали тунгусы. Б.О. Долгих предполагает, что в Торской степи буряты стали жить после основания Тункинского острога в 1675 г.23Многочисленность бурятских стойбищ вблизи устья Иркута, ставшая одной из основных причин создания впоследствии Иркутского острога, должна была привлечь внимание Похабова, озабоченного сбором богатого ясак. Не случайно в 1652 г. Иван Похабов поставил зимовье именно в устье Иркута. Если действительно поход Похабова проходил не по Тункинской долине, а по нижнему течению Иркута, то выбор места строительства острога на южной оконечности Култука не логичен.
Одним из наказов енисейского воеводы И. Похабову было оказание помощи (в том числе и хлебными запасами) Василию Колесникову, «проведовавшему» серебряную руду в Забайкалье. Не дождавшись людей В. Колесникова летом 1647 г. на Селенге, Похабов должен был остановиться на зимовку в таком месте, где его могли бы найти казаки из Баргузинского острога. Если путь с Ангары через Байкал на Селенгу уже был известен и Похабову, и Колесникову, то южная оконечность Байкала была неизведанной. Уходить на юг Байкала было бессмысленно. Логичнее предположить, что место острога должно быть выбрано на побережье Байкала недалеко от устья Селенги. Где же Похабов ждал гонцов Колесникова?
Отсутствие более поздней информации об остроге может быть понятно, если предположить, что это поселение не исчезло и еще долго использовалось русскими, а потерялось лишь название острога. Неконкретное название Култукский (т.е. у залива) было заменено каким-то другим. Единственным «часто посещаемым» местом на восточном берегу южного Байкала являлся Посольский мыс и залив Прорва. Именно здесь останавливалось в 1650 г. русское посольство во главе с Ерофеем Заболоцким, на которое напали «брацкие люди» и «побили до смерти»24. Здесь в 1652 г. была сооружена первая на байкальском побережье часовня.
В зимовье на «усть Прорвы реки» в 1652-1953 гг. зимовал большой отряд сына боярского Петра Бекетова («со мной идет триста человек»). Место своей зимовки в челобитной Бекетов называет «новым государевым зимовьем». Но вопреки мнению А. В. Тиваненко25, в донесении в Сибирский приказ Бекетов не сообщает, что этот «государев новый острожек» поставлен им. Из челобитной можно понять, что П. Бекетов идет в уже существующее «государево зимовье», поскольку по пути на Байкал летом 1652 г. из Братского острога он отправляет отряд пятидесятника Ивана Максимова налегке на Иргень-озеро через Баргузинский острог. Отряду Максимова «велено» быстро добираться до Иргень-озера, «поделать струги добрые гребные» и идти навстречу отряду Бекетова, который будет его ждать в «новом государевом зимовье» на Байкале. Иван Максимов приплыл на Байкал на двух стругах только на следующее лето 6 июля 1653 г. Узнавая, почему Максимов не приплыл на Байкал летом 1652 г., Бекетов говорил: «Для чего... ко мне не послал на встречу в новое государево зимовье на Байкал озеро, против своей наказной памяти...»26.
Возвращающийся из ссылки в 1662 г. протопоп Аввакум описывает на берегу Байкала вблизи Посольского побережья многочисленное население: «У моря русских людей наехала станица соболиная, рыбу промышляет...»27 В 1675 г. в районе Прорвы останавливался Спафарий и в своих дневниках отметил, что «...рыбы ловят бесчисленно много, и ежегодно приходят дощаники из Братского и Иркутского... » и далее возле Прорвы «есть Посольский мыс... И от того мыса есть дорога, которая вдет сухим путем на конях до Селенгинских заимок и до самого Селенгинского острога...»28В 1681 г. на этом месте был построен Посольский Спасо-Преображенский монастырь29. Монастырь на Посольском мысу изображен С. Ремезовым на карте 1701 г., и, возможно, поэтому на карте нет «государевых зимовьев» И. Похабова и П. Бекетова. Согласно надписям на карте Ремезова, Посольский мыс является пунктом, через который идет основной путь в Забайкалье.
Проведенный анализ исторических документов позволяет предположить, что осенью 1647 г. отряд Похабова, возвращаясь с Селенги, построил укрепленный острожек в районе Посольского мыса и залива Прорва для перезимовки и ожидания посланцев из Баргузинского острога от Василия Колесникова. Выбранное место поселения является стратегически удобным на всем юго-восточном побережье Байкала. Здесь есть удобное «морское пристанище» — залив Прорва. Отсюда начинается сухопутная дорога вверх по Селенге. Отсюда казакам было очень удобно совершать рейды вверх по Селенге, в Монголию и в нижнее течение Иркута. Интересно, что в своем описании Прибайкалья Карл Риттер сообщает, что Посольский монастырь находится «при большом заливе... называемом Прорвой... Это обыкновенная якорная стоянка или гавань при переезде от Иркутска в Селенгинск, где еще до открытия устья Селенги, при заливе, обилующем рыбою, было построено русскими первое зимовье»30. После ухода отряда Похабова острожное поселение становится центром освоения Забайкалья и используется отрядами «служилых людей», рыбои зверопромысловиками. Здесь строится часовня, а позднее и монастырь. Название «Култуцкое» для нового поселения не прижилось из-за географической неконкретности. После строительства Селенгинского острога в 1665 г., ставшего основным центром юго-восточного Прибайкалья, поселение на берегу Байкала превратилось в перевалочный пункт на пути в Забайкалье. В течение двух с половиной веков на Посольском мысу заканчивалась переправа через Байкал, и далее путешественники следовали «сухим» путем вверх по Селенге.
Когда же появилось первое поселение на юго-западной оконечности Байкала? По мнению И.С. Сельского, в Култук первыми пришли казаки Ивана Похабова позднее 1652 г. (а не 1647 г.) — «...с устья р. Иркута пошел вверх по ней, достиг до Култука, где основал зимовье на речке Похабихе». При этом он указывает, что «...Иван Похабов в 1652 г. хотел проникнуть по реке Иркуту к Байкалу, но в начале своего предприятия встретил сопротивление от тункинских и китойских бурят...»31 К сожалению, сведений об этом походе очень мало. Возможно, здесь происходит путаница имен предводителей Якова и Ивана Похабовых. По сведениям, собранным историком Б.О. Долгих, вероятнее всего, первыми русскими, достигшими юго-западной оконечности Байкала, были казаки Якова Похабова (основателя Иркутского острога и однофамильца Ивана Похабова), который в 1661 г. совершил поход от Иркутского острога вверх по Иркуту, в Тункинскую долину и далее в Монголию32. В научных архивах сохранились документы об этом рейде Я. Похабова. Во время этого похода на современной р. Култучной было построено зимовье. В честь этого похода название речки на юго-западной оконечности Байкала получило название
«Похабиха» (позднее это название перешло на реку, впадающую в Байкал южнее Шаманского мыса). Об этом прямо указывает А. Мартос: «...Похабиха, которую называют в честь того Похабова, который построил острог Иркутский...»33Позднее это мнение поддержал ветеринарный врач Култука А.Г. Коханский. В докладной на имя начальника 3-го строительного участка КБЖД он пишет:
«...включая сюда речку Похабиху» (та самая речка, до которой, как до предельного пункта, доехал известный казак Похабов основатель г. Иркутска)34. Таким образом, название «Похабиха» появилось не в связи с походом Ивана Похабова в 1647 г.
До конца XVII в. в районе южной оконечности Байкала находились лишь зимовья промышленников. По сведениям историка Б.О. Долгих, «Култуцкое» казенное зимовье было построено в 1694 г. Зимовье играло роль сторожевого поста, а также использовалось для сбора ясака. В архивах сохранились сведения о регистрации уплаты ясака и первых списках тунгусов-кумкагиров, сделанных в Култуке в 1694—1696 гг. В начале XVIII в. в Култукском остроге на «государевой» службе находилось 20 казаков35. В челобитной иркутских конных казаков царю Петру Алексеевичу 1698 г. Култук называется в одном ряду с известными укрепленными опорными пунктами Прибайкалья: «...ведомо в Иркутцку в приказной избе всем служилым людям, потому что и на 206 и на 207 и на 208 годы и впредь на 209 год для Тункинской и Култуцкой и Белского и Баргузинского острогов годовых служеб посылок твоим великого государя денежным жалованьем служилые люди без недодач пожалованы сполна».
Култук был промежуточным пунктом на пути из Тункинского острога до Иркутска. Через Култук ехали служилые люди туда и обратно с челобитными, донесениями, сопровождая монгольских посланцев. Например, прибывшие из Иркутска через Култук «Васька Бахарь с двумя тунгусами» сообщали в Тунку, что внизу Зун-Мурино стоят некие «воинские люди», которые, по мнению тункинского приказчика Юрко Могилева, «ездят не от тайшей, ездят они де сами собой воровством» и поэтому представляют опасность для Тункинского острога36. Письменный голова Л.К. Кислянский в 1684 г. приказывал под угрозой тюрьмы посланцу «мунгальского царя Очироя» не ездить в Иркутск по рекам Китою и Белой, а только через Тункинский острог и только с провожатым37. Случалось, Култук занимался перебежчиками с китайской стороны. В 1722 г. тунгусы донесли култукскому приказчику Михаилу Бжицкому о том, что беглые джунгары, бежавшие из плена, двигаются к Култуку, и «идут оные люди пустым местом, через горы и болоты»38. Служилые люди и тунгусы по приказу М. Бжицкого доставили 14 перебежчиков в Култук, и приказчик послал за провожатыми в Иркутск.
С проведением русско-китайской границы култукским ясашным тунгусам была поручена охрана пограничных маяков при устьях речек Харацай и Цежий (притоки р. Джиды), впоследствии на том участке образовались Харацайский и Цеженский караулы39.
«Култушное зимовье» показано на карте тобольского картографа Семена Ремезова (1701 г.). Оно отмечено на карте узловым пунктом, расположенным на левому берегу р. Похабихи. От него показаны дороги — одна на Моты, другая в Тункинскую долину. Несмотря на это, гипотеза о постройке казенного зимовья в среднем течении современной р. Похабихи вызывает большие сомнения. Следует учитывать тот факт, что СУ. Ремезов составлял свою карту на основе информации, которую собирал у проезжающих купцов, путешественников и «служилых людей». По этой причине карта С. Ремезова имеет много пространственных искажений и отражает представления людей о расположении рек, дорог и населенных пунктов. Соответственно, вблизи дорог эта карта более подробная, вдалеке от торговых путей — более схематичная. Исторические карты и записки путешественников показывают, что ряд топонимов Прибайкалья на протяжении двух веков значительно изменялись и закрепились за определенными географическими объектами лишь в середине XIX в.
В Южном Прибайкалье на карте С. Ремезова отмечены следующие реки Половинна, Похабиха, Безымянна, Тугали (Утулик), Мурин, Снежная, Култушна, Ведреная (Выдреная), Переемная, Мишиха, Подковрижна (Мысовка, Мысовая), Мансуриха (Мантуриха). Таким образом, отмечены и соответствуют современному расположению все крупные реки южного Байкала, за исключением двух: Осиновки, которая названа на карте Култушной, и Култучной (самой крупной на юге Байкала), которая названа на карте Похабихой.
Вывод о том, что Похабихой на карте 1701 г. названа р. Култучная, подтверждают различные информационные надписи на карте. Выше Култушного зимовья слева по течению реки на карте присутствует надпись: «Пашни по горам и степям споваль». Однако известно, что в районе современной р. Похабихи еще во второй половине XIX в. стояли девственные леса. Ее долина в нижнем течении болотистая, выше входит в ущелье, ограниченное скалами и крутыми склонами, и мало подходит для земледелия. Пашни по горам и степям возможны были только в долине р. Култучной или Талой. Путешественники неоднократно отмечали, что долина Култучной сравнительно безлесная, широкая и светлая. Надпись на карте «До култушного Алены запасы судами возят по бакалу» означает, что Култушное зимовье должно находиться на берегу Байкала. Места, подходящие для строительства поселения на берегу Байкала, — только территория современного Култука. Устье р. Похабихи находится в болотистой низменности. И, наконец, показанная на карте дорога в Тункинскую долину идет по левому берегу р. Похабихи. Но единственный возможный вариант проезда в Тунку — это по долине р. Култучной. Современная река Похабиха течет в глубоком ущелье, и путь по ней упирается в отроги Хамар-Дабана.
До разграничения русско-китайских владений (1727 г.) Култукский острожек оставался пограничным сторожевым постом. В то время среди населенных пунктов Иркутского уезда значительным был только Тункинский острог. Култук находился в подчинении Тунки. Жители Култука, как это ни покажется странным, в начале XVIII в. охраняли российско-китайскую границу. Как выглядело острожное казенное зимовье в Култуке, сказать трудно. Но можно предположить, что если в нем находилось до 20 казаков, то поселение состояло из нескольких изб, соединенных тыновым частоколом так, как это обычно делалось в острожных поселениях40.
После подписания 20 августа 1727 г. Буринского договора вдоль российско-китайской границы от Кяхты на запад комиссар Колычев поставил 24 маяка. Пограничные знаки под номерами 9 и 10 от Кяхты на запад было поручено охранять «Култуцкого зимовья ясашным тунгусам: шуленге Тануму Табитуеву и Ченек Заргунгаеву, при них улусных людей пять человек». Им было определено «пограничное смотрение» по указу: устье речки Харацай. 10й маяк поручен ясашным Цингинова роду шуленги Битуду Заситова рода Шибшунгина, при них пять «улусных людей». Им определено «пограничное смотрение» по указу: урочище при речке Цежий41. После проведения русскокитайской границы значение Култука как сторожевого поста было утрачено.
10 Тиваненко А.В. Острог Усть-Прорва // Ленинское знамя. — 1971. — 16 февр.; Он же. Вокруг Байкала. — Улан-Удэ, 1979; Он же. Где же был Култукский острог?// Ленинское знамя. — 1970. — 4 дек.; Силантьев В.П. Култукский острог // Славное море.— 1995. — 21 июня.; Демин В.Г. Родовое гнездо // Вост.-Сиб. правда. — 1997. — 12 июля, 2, 9, 16, 23, 30 авг., 6 сент.
11 Сборник документов по истории Бурятии... — С. 133—135.
12 Крадин Н.П. Русское деревянное оборонное зодчество. — М., 1988. — С. 21.
13 Спафарий Н.М. Указ. соч. С. 98-99.
14 Сельский И.С. Путь от Култука по направлению в Тункинский край // Зап. СОРГО.Иркутск, 1889. С. 546.
15 Сборник документов по истории Бурятии... — С. 118.
16 Там же. С. 119.
17 Серебренников И.И. Иркутская губерния в изображении «Чертежной книги Сибири» Семена Ремезова. — Иркутск, 1913. — С. 9; Мельхеев М.Н. Топонимика Бурятии. — Улан-Удэ, 1969. С. 137.
18 Силантьев В.П. Указ. соч.
19 Риттер К. Землеведение Азии. Т. 5. Восточная Сибирь: озеро Байкал и прибайкальские страны, Забайкалье и степь Гоби / Под. ред. П.П.Семенова. — СПб, 1879. — С. 134.
20 Обозрение разных происшествий, до истории и древностей касающихся, в Иркутской губернии и в сопредельных оной странах бывших, сообразно предписанию г-на главного губерний начальника сочиненное губернским землемером, надворным советником, императорского Санкт-Петербургского Вольного экономического общества членом Антоном Лосевым в городе Иркутске в 1812-м году // Летопись города Иркутска XVII—XIX вв. / Сост. и науч. ред. И. В. Куликаускене. — Иркутск, 1996. — С. 138.
21 Долгих Б.О. Указ. соч. С. 274-305; Спафарий Н.М. Указ. соч. С. 100; Сборник документов по истории Бурятии... — С. 118, 134—135. ; Серебренников И.И. Указ. соч.С. 4.
22 Серебренников И.И. Указ. соч. — С. 4.
23 Долгих Б.О. Указ. соч. С. 300.
24 Обозрение разных происшествий, до истории и древностей касающихся, в Иркутской губернии... — С. 141.
25 Тиваненко А.В. Указ. соч.
26 Сборник документов по истории Бурятии... — С. 190.
27 Житие протопопа Аввакума, им самим написанное, и другие его сочинения. — Иркутск, 1979. С. 45.
28 Спафарий Н.М. Указ. соч. — С. 102.
29 Обозрение разных происшествий, до истории и древностей касающихся, в Иркутской губернии... – С. 154.
30Риттер К. Землеведение Азии. Т. 5. Восточная Сибирь: озеро Байкал и прибайкальские страны, Забайкалье и степь Гоби / Под. ред. П.П. Семенова. — СПб, 1879. — С. 84.
31 Сельский И. С. Путь от Култука по направлению в Тункинский край // Зап. СОИРГО. — Иркутск, 1889. С. 545.
32 Шахеров В.П. Форпост в Прибайкалье // Земля Иркутская. — 2001. — № 16. — С. 4;Долгих Б.О. Указ. соч. – С. 297298
33 Мартос А.И. Указ. соч. С. 34.
34 РГИА. Ф. 350. Оп. 13. Д. 352. Л. 2.
35 Васильев А.П. Забайкальские казаки. Исторический очерк.— Чита. 1916. — Т. 1. — С. 219.
36 Сборник документов по истории Бурятии... — С. 284.
37 Там же. С. 281.
38 Русско-китайские отношения в XVIII в.: Материалы и документы. Т. 2. 1725—1727. — М., 1990. № 113. С. 258.
39 Сычевский. Историческая записка о Китайской границе. — М., 1875. — С. 23.
40 См.: Крадин Н.П. Русское деревянное оборонное зодчество. — М., 1988. С. 65.
41 Сычевский. Указ. соч. — С. 23.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
