Жигалово. Сектор газа Иркутской области

Уже четверть века Жигаловский район живет ожиданием "золотого века", однако разработчики Ковыктинского месторождения не спешат со строительством газовой трубы

Одинокого путника, идущего из Качуга по тракту вдоль Лены, Жигаловский район встречает бывшей деревней Коркино. Это несколько заброшенных домов, потерявших в начале этого года статус населенного пункта по причине полного и хронического отсутствия жителей. Судьба Коркино характерна для Жигаловского района. По всей видимости, аналогичная участь ждет еще несколько деревенек, расположенных на берегах Лены и Тутуры: сельское хозяйство некогда крепкого аграрного района переживает глубокий упадок, и бывшие механизаторы и доярки, не найдя применения своему мастерству, стремятся покинуть малую родину.

"Нас будто специально разоряли" 

Если Коркино опустело уже окончательно, то деревня Грехово, расположенная на живописном берегу Тутуры, находится на грани вымирания.

— Какой-то бедный Грехов основал нашу деревню, — сетует пенсионерка Комира Николаевна.

— Почему же бедный? — удивляемся мы.

— Так разрушилось же все. А ведь когда-то была большая деревня.

Пахать здесь бросили меньше десяти лет назад. Но поля заросли настолько, что нужно заново поднимать целину. Бабушка Мира помнит, как резко обеднела деревня. Как будто ее разоряли специально. Помнит, как вдруг магазины перестали брать колхозную продукцию и как сильно переживали колхозники.Зять у нее работал заведующим фермой в Чекане. На ферме делали масло и возили его в Иркутск. И вдруг в одночасье ситуация изменилась.

— В магазинах появились иностранные масла, в золотинках. Вот и не стали наше, некрасивое, брать, — так понимает конкуренцию Комира Николаевна.

Масло после неудавшейся конкурентной борьбы растапливали и отдавали колхозникам для хозяйственных нужд.

За продуктами пенсионерка ездит в Жигалово. Проезд бабушке обходиться недешево соотносительно с ее доходами — 30 рублей. Еще они ловят для еды рыбу — когда маленькая вода. Мечта у пенсионерки донельзя простая — хоть бы хлеб сделали подешевле.

Флагман жигаловских аграриев

Одним из самых крепких хозяйств в районе считают Усть-Илгу. Юридически это ООО "Еланское", исторически — остатки колхоза имени Ильича. Мы приехали в Усть-Илгу, посмотрели. На деле "крепкое хозяйство" — это 20 человек народа, которые сеют пшеницу и немного ячменя. Из скотины держат голов семьдесят свиней и около двадцати — крупного рогатого. Дойного стада нет, на нем, по выражению председателя сельсовета Андрея Шелковникова, поставили крест. Урожаи никуда не продают — во-первых, кому зерно нужно, а во-вторых, и продавать-то обычно нечего, все расходится по селянам.Усть-Илге 340 лет. Сейчас здесь живут всего около семидесяти семей. Из соцкультбыта остались школа-девятилетка с 12 учителями, детсад и клуб. Малышей на селе мало, и бывают моменты, когда воспитателей в детском саду больше, чем ребятишек. А ведь еще недавно, в эпоху лагерей, здесь было еще и два интерната — для девочек и для мальчиков. В интернаты возили детей из зоновского поселка Молодежного, что в семи километрах от Усть-Илги, и деревни Грузновки, что в 25 километрах вниз по Лене. Но зона, существовавшая в подчинении ГУЛАГу с 1947 года по шестидесятые, исчезла, и сегодня Молодежный заброшен. Там живет лишь одна пожилая семейная пара.В Усть-Илге 38 безработных.

— Раньше все заняты были. А теперь... Наловишь рыбу, а куда ее? Когда-то ее зверпромхоз закупал. И заказы на дикорастущие травы были, и прочее, — с сожалением констатирует председатель.

Он еще помнит счастливые времена детства, когда все было, моторки спокойно на берегу оставляли, двери замками не запирали. А сейчас всякого сброда развелось.Из достопримечательностей в деревне сохранилась заколоченная церковь Иконы Одигитриевской Божией Матери. В тридцатые ее разгромил местный комсомол. Существует легенда, что церковные колокола вывезли в Жигалово и там утопили в Лене. Церковь превратили зернохранилище. Когда развитой социализм приказал долго жить, зернохранилище, то бишь церковь, пришла в полнейшее запустение. К религии селяне теперь приобщаются заново, пока без храма. Священник как-то приезжал крестить народ — сам жигаловский, а служит в Хомутово. И крестились тогда на реке целых пятнадцать человек — молодежь и взрослые.

— В прошлом году приезжали из Иркутска специалисты центра сохранения архитектурного наследия. Измеряли церковь. Говорили, что будут восстанавливать, — рассказывает председатель сельсовета. Однако сам он гораздо больше озабочен подключением своей вотчины ко второй программе телевидения — пока селяне наслаждаются только центральным Первым каналом. На второй надо 95 тысяч рублей. Андрей Васильевич уже полтора года как написал просьбу в районную администрацию, но ответа нет.

Школьники доят коров и делают сливки

Еще одно место, где не умерло сельское хозяйство, — село Знаменка. Одно из самых старинных поселений на территории района возникло в 1644 году.Когда-то этот крошечный поселок на берегу реки Илги был известен по всей Иркутской губернии. В 1736 году в четырех километрах от Знаменки построили Илгинский винокуренный завод. Рядом с ним выросла слобода, реку перегородили плотиной, а вскоре там появилась церквушка.История завода насчитывает чуть более ста лет. За это время он пережил как моменты взлета (с 1750-х по 1770-е становится крупнейшим винокуренным заводом Иркутской губернии), так и моменты падения, когда в середине XIX века вынужден был остановить свое производство, не выдержав конкурентной борьбы.

С самого начала на Илгинском заводе широко использовался подневольный труд ссыльных, а также местных жителей, приговоренных судом к отрабатыванию казенных недоимок. Юные краеведы из Знаменки нашли на месте бывшего завода кандалы. Старожил Николай Кучев рассказал им семейную легенду о своем прапрапрадеде, которого отправили сюда в ссылку за богохульный поступок: будучи подвыпившим, он умудрился исполнить "Барыню" на церковных колоколах.Когда завод закрыли, население слободы переселилось в Знаменку и соседние деревни — Нижнюю Слободу и Закору. С тех пор здесь сложилась своеобразная община, на землях которой в годы советской власти располагался колхоз "Знамя Советов".

От былого благополучия в настоящее время почти ничего не осталось. Две бригады на изношенной технике засевают небольшой пахотный клин. Собранного урожая зерновых едва хватает на прокорм домашней скотины. Зато за последние пять лет прилично развилось подсобное хозяйство при местной школе.Сейчас оно занимает 43 гектара сельскохозяйственных угодий. При школе построена ферма, где содержится более 30 голов крупного рогатого скота. Их обслуживают сами школьники. В круглогодичных работах заняты ученики 5—11-х классов. Ребятишки приходят на ферму к пяти утра, сами доят, убирают и чистят животных. Поэтому питание в школе бесплатное, а летом школьники получают зарплату примерно три тысячи рублей в месяц.

Подсобное школьное хозяйство в Знаменке известно за пределами района. Несколько лет назад его посетили чиновники из областного центра и пришли в восторг от увиденного. Губернатор Иркутской области даже подарил школе трактор, который стал незаменимым в хозяйстве. У местных жителей молоко и сливки со школьной фермы идут нарасхват. Это единственное, что они вывозят из поселка в качестве гостинцев, когда отправляются в город к родственникам.Собственно, вот и все сельское хозяйство некогда добротного аграрного района. Никаких планов по его восстановлению мы не услышали ни в мэрии, ни в самих хозяйствах. А посему закончим с сельскохозяйственной темой и перейдем к более насущному для района вопросу — Ковыктинскому газоконденсатному месторождению.

Трубу ждут уже четверть века 

— В свое время, когда просчитывались доходы, которые мы получим с Ковыктинского месторождения, предполагалось, что район сможет стать территорией-донором, — говорит Галина Басурманова, начальник отдела экономики, труда и экономических связей районной администрации.

Но пока до донорства району далеко. Ковыкта развивается ни шатко ни валко. От некоторых жителей района мы даже слышали такую версию развития событий: англичане-"бипишники" (а компания "Бритиш Петролеум", как известно, является одним из главных акционеров компании "Русиа Петролуем", которая владеет лицензией на разработку месторождения) сознательно сдерживают проект — дескать, рановато пока выбрасывать на мировой рынок дешевый сибирский газ.

У Басурмановой на этот счет, впрочем, свое мнение:

— Англичане работают на перспективу. Они привыкли точно просчитывать доход, который предполагают получить. Представитель "Бритиш Петролеум" на последних слушаниях по проекту сказал, что быстро вопросы у них не решаются.

Так или иначе, Ковыкту разрабатывают уже ровно четверть века, а долгожданной трубы, по которой пойдет газ и которая озолотит район, до сих пор нет. И версия о сознательном сдерживании проекта не выглядит такой уж бессмысленной, тем более что в районе уже есть подобные прецеденты.

Возле Знаменки, о пришкольном хозяйстве которой мы уже рассказывали, существует богатое месторождение высокоминерализованных рассолов, содержащих бром, литий, а также кальций, магний, рубидий, стронций и кучу других полезных вещей.С 1992 года на месторождении трудится предприятие Брайнсиб. По словам местных наблюдателей, первоначально дела у разработчиков шли неплохо, однако, когда пришло время получать лицензию на промышленную разработку, начались проблемы. Не дает Москва лицензию — хоть тресни! И дело вовсе не в том, что литий и бром никому не нужны, напротив — спрос на них огромный, просто, как говорят все те же местные наблюдатели, дешевый жигаловский литий невыгоден каким-то большим людям.Сейчас существует такая схема поставок лития в нашу страну: добывают его в Израиле, перерабатывают в США, и лишь потом его покупает Россия. Заведомо невыгодная для нас схема, но кому-то очень хочется, чтобы она оставалась как можно дольше.В итоге сейчас месторождение рассолов законсервировано. Когда там снова появятся люди, никто не знает.

Из Жигалово теплоходы возят кусками 

Наибольшим оптимизмом в Жигалово веет с реки Лены, где находится местный судостроительный завод. Сейчас на его стапелях трудятся около двухсот человек. На территории предприятия в разной степени готовности находятся пять теплоходов и яхта.

Последнее время руководство завода обратило свое внимание на Байкал, и вскоре поступило несколько предложений на строительство кораблей туристического класса. Первый пассажирский теплоход "Агата-классик" был заказан и оплачен администрацией Иркутской области. (Странное дело, на Байкале почему-то все считают, что "Агата-классик" — собственность главы группы компаний "Классик" Юрия Ковалева.) Это прогулочное судно из Жигалово на Байкал доставляли на трех трейлерах. Сперва построили, затем разрезали на три блока и по частям перевезли в поселок Никола для повторной сборки и спуска на воду. Опыт получился удачным, и теперь у судостроительного завода в поселке появилась собственная база.

В настоящее время в Жигалово приступили к подготовительным работам для строительства комфортабельной яхты, которую заказала одна из коммерческих фирм.

Новорожденных моют из самовара 

Если судостроители строят суда XXI века, то районная больница до сих пор использует методы XIX века. Новорожденных в роддоме моют из краника... старинного самовара фабрики "Тейле" 1882 года! А что делать? В роддоме нет элементарной раковины!Сама больница представляет собой несколько невероятно изношенных зданий 1928 года постройки. Грядущей зимой у врачей есть нехорошая перспектива замерзнуть. Нужно менять 200 метров труб только снаружи. А по всей системе водоснабжения идет ржавая вода, потому что котел проржавел.В районе много алкогольных больных — потому что качество алкоголя очень плохое.

— Вчера троих привезли. Один аж кричал: "Спаси! Жить хочу, сто тысяч дам!" А как полегчало, так и забыл об обещании, — говорит главврач Жигаловской ЦРБ Сергей Моисеев.

Он 23 года отработал нейрорентгенологом в Иркутской областной клинической больнице. И скоро будет два года, как возглавляет ЦРБ. Больница считалась самой плохой в области. Теперь кое-как получила четвертую категорию. С кадрами проблема: хирург — пенсионер, педиатр и терапевт — по одному на весь район.

Счастливое детство Жигаловского района 

Врачи говорят, что в принципе в районе могло бы быть здоровое население: неплохая экология, натуральные продукты, но дело портит массовое пьянство населения. Во многих семьях хронически рождаются уроды, но их родители-алкоголики в упорным постоянством продолжают плодиться и размножаться. На каждого ребенка полагаются детские пособия — а это деньги, на которые можно купить пару-тройку бутылок стеклоочистителя "Троя".

Много в районе детей-дистрофиков. Родители пьют и не кормят малышей. Дети едят объедки и комбикорм.— Таких детей мы сразу, как только выявляем, стараемся в больницу положить. Лучше не ждать, пока их доставят в полуживом состоянии, — говорит Сергей Моисеев.За последнее время в районе было два случая детоубийства. В 2002 году одна женщина задушила своего ребенка и закопала в огороде. Когда оперативники начали выкапывать новорожденного, рядом нашли тело еще одного ребенка. Мамочка клялась, что этот у нее родился уже мертвым. Пришлось поверить ей на слово, поскольку трупик сгнил и провести экспертизу возможным не представлялось. Любопытно, что на днях эта женщина родила девочку.

В 2003 году в районе произошел не менее дикий случай. Районный педиатр обратила внимание, что у одной женщины, ходившей на сносях, чудесным образом исчез живот. А вот ребенка нигде не было. Педиатр сообщила о своих сомнениях в милицию, и вскоре несостоявшая мамочка раскололась. От того, что она сообщила, у милиционеров волосы поднялись дыбом: женщина положила ребенка в ведерко, отнесла с огород, облила конденсатом и подожгла.

Как сообщил прокурор района Вячеслав Бабенко, оба дела довели до суда и женщины получили заслуженное наказание. Первая — один год, вторая — три года. Насколько нам известно, это едва ли не первый случай в Иркутской области, когда уголовные дела по матерям-детоубийцам получают логическое завершение: приговор и тюремные сроки.

Первое минирование в районе

В целом криминальная жизнь района спокойна и нетороплива: в основном бытовуха на почве пьянки и белой горячки. Громкие групповые преступления, произошедшие в районе за последнее время: убийство девушки в лесном массиве, взрыв в коммерческом магазине и двойное убийство в одном из частных домов с последующим поджогом этого дома — раскрыты сотрудниками правоохранительных органов.

Именно в те дни, когда мы были в Жигаловском районе, здесь произошло из ряда вон выходящее событие: в селе Рудовка, что в нескольких километрах от райцентра, заминировали школу. Минирование, понятно, оказалось ложным, лжетеррориста ищут. Прелесть этого события в том, что это первое лжеминирование за всю историю Жигаловского района. Прогресс приходит сюда и такими сомнительными путями.

Легенда о банде Черепановых

Более интересно криминальное прошлое района, о котором в народе сейчас слагают легенды. В Тутуре, старинном сибирском селе у впадения одноименной реки в Лену, любят рассказывать легенду о банде Черепановых.В ее главарях стояли зажиточные супруги Черепановы. В годы Гражданской войны банда выкашивала активистов и представителей советской власти на территории нынешних Жигаловского и Качугского районов. Возле деревни Келора был у них лагерь — на так называемой Офицерской сопке. Банда насчитывала от 20 до 50 и больше человек.

Бандитам активно помогали жители Тутуры. Они в основном были зажиточными людьми и советскую власть совсем не уважали. Не сыграло роли даже и то, что здесь проживали политссыльные, в том числе и революционный авторитет Куйбышев. Тутурский краевед Любовь Лысикова рассказывает, что местные жители с революционерами не общались и старались всячески оградить от их влияния своих детей.

На весь район банда нехорошо прославилась зверствами в деревне Якимовке, где был замучен и изрублен в куски местный учитель Иосиф Аксаментов. Он закончил учительские курсы и начал готовить учебный год в якимовской школе. Когда пришла банда, он, по одной версии, спутал их с партизанами и кинулся к бандитам с расспросами, по другой — прятался, да его нашли. Как бы то ни было, его поймали, привязали к лошадям и погнали за деревню. Нашли учителя изрубленным в куски. Куски сложили в мешковину и привезли в деревню Тутуру — якимовские жители побоялись хоронить убиенного у себя. В Тутуре могилу Аксаментова заровняли на случай, если банда вернется. Памятник Аксаментову поставили после смерти его матери на ее же могиле.

Рассказывают, что фактически бандой руководила жена Черепанова, женщина зверского нрава. Когда банду разгромил местный чоновский отряд, вдова Черепанова взяла документы убитой коммунистки и исчезла. Бандитку, наводившую страх на весь район, нашли через пятьдесят лет. По прошествии долгих лет местный житель отдыхал на курорте Аршан, и лицо одной работницы курорта показалось ему знакомым. В женщине он узнал Черепанову. Оказалось, Черепанова дожила до глубокой старости по чужим документам, получая партизанские льготы. Заслуженного наказания Черепанова не понесла — на момент задержания даме было уже за восемьдесят.

Памятником тех событий по сей день осталась таинственная Офицерская сопка, обросшая как мхом суевериями. С той самой поры, как разгромили банду, на Офицерскую сопку (где, говорят, видны еще остатки лагеря и ограда, сложенная из камней) никто не заходит. Охотники предпочитают не приближаться к ней.

— Я хотела сводить туда ребят, — вспоминает Любовь Лысикова. — Пробовала договориться с проводником. Но местные промысловики отказали со словами: "Мы туда не ходим, и вам там делать нечего".

Читайте в Иркипедии:

1. Жигалово: территория заколдованных деревень и медвежьих углов
2. Районный центр культуры и досуга посёлка Жигалово
3. Ковыктинское газоконденсатное месторождение