История Байкала. Торговля // Гольдфарб С.И. «Мир Байкала» (2010)

Глава из книги профессора С. И. Гольдфарба "Мир Байкала".  (К содержанию книги)

Кроме традиционных промыслов жители прибайкальских сел и деревень занимались торговлей. Торговая деятельность строилась по тем же принципам, что и в любой иной точке России или Сибири с поправками на местные особенности. Существовали крупные и мелкие оптово-розничные специализированные и смешанные ярмарки, существовала розничная торговля. К примеру, поселения Никольское и Лиственничное в 1905 г. имели торгово-промышленный оборот в 210 тыс. руб., в 1906 – 168 тыс., в 1907 – 152 тыс. Развиваясь хорошими темпами, уже в конце ХIХ в. Лиственничное становится крупным перевалочным пунктом для акцизных определенных товаров – алкоголя и чаев. Здесь было множество лавок и лавочек, винных погребов и трактиров. Крестьянин Тельминской волости А.О. Емельянов просил Управление государственными имуществами Иркутской губернии отвести ему землю под строительство мясной лавки. В прошении он, в частности, писал: «Владея домом в селении Лиственничном, я имею крайне малую усадьбу, которая не дозволяет мне иметь лавки для торговли мясом, мною производимом; между тем, прямо против моего дома через улицу (мой дом значится под ст. 25) имеется свободное пространство, примыкающее к берегу Байкала, которое может быть пригодно для установки нежилой постройки для торговли и для склада мяса. Мне для этой надобности требуется участок шириною от берега до дороги три сажени, а длиною четыре сажени.

Такой участок, будучи отведен мне, нисколько не стеснит ни пользования бичевником, ни прохода по улице, точно так же и в пожарном отношении стройка нежилая будет безопасна.

От края воды Байкала до линии, где идет улица, свободное пространство составляет в длину 9 саженей, так что если Управление Государственными имуществами даст мне разрешение занять место под лавку на протяжении 9 аршин, то и тогда по берегу останется свободная полоса шириной в 6 саженей, то есть гораздо больше, что оказывается в других пунктах по линии селения Лиственничного...» ¹

Иркутская мещанка М.А. Чиркунова тоже просила выделить ей участок земли под строительство мясной лавки.

Новогрудский мещанин И.М. Вильневчиц хотел арендовать землю под ренсковый погреб «с продажей вина только на вынос».

Иркутский купец А. Пихтин занимался винным делом в Лиственничном давно. В 1899 г. он просил разрешения на открытие винно-бакалейного магазина. Об этом же ходатайствовал другой иркутский купец И. Белозеров.

Одной из особенностей организации торговой деятельности следует считать таможенную службу, которая контролировала поступление товаров из Монголии и Китая и, соответственно, в Монголию и Китай.

Иркутская таможенная линия, или Иркутская, таможня была создана по одним данным в 1861, по другим – в 1862 г. Состояла она из застав. В разное время в их число входили контрольные пункты Ангинский, Байкальский, Бодайбинский, Бугульдейский, Выдринский, Витимский, Култукский, Лиственичный и др. Самое большое количество застав находилось именно вокруг Байкала, который являлся транзитным пунктом в торговых отношениях с Монголией и Китаем.

История байкальской таможни собственно и начиналась с желания упорядочения торгово-экономических отношений с Китаем. 24 октября 1722 года был подписан императорский указ – своеобразная инструкция инспектору таможен Сибирской губернии. В числе 23 пунктов был и этот: «Надлежит ему, инспектору, управление и надзирание иметь надо всеми пограничными таможнями, которые в Сибири обретаются, а именно которые в Китай, Мунгалы и иныя иностранные к Сибири прилежащие или пограничные земли».

В особенности много внимания уделялось торговле с мунгалами. Предлагалось определить, нет ли надобности в открытии новых таможен, не нужно ли увеличить число надсмотрщиков.

В статье 6 говорилось, что «особливо ему [инспектору. – С.Г.] надлежит ясно описать зимнюю и летнюю дорогу, которою обыкновенно ездят в Китай и Мунгалы».

В обязанности таможенников входило ознакомиться с родом товаров, проходящих через таможни, изучить систему пошлин. Любопытна 12 статья: «Может ли купечеству полезно быть, чтоб Его Императорское Величество изволил всякими товарами Российскими и Сибирскими и иными иностранными в Мунгалы торговать, или лучше ли бы было, чтоб некоторые товары, которые прямо в Мунгалах не расходятся, запретить туда ввозить, чтоб Российский торг в Пекине не испортить».

Давались таможне и другие поручения. В частности, узнать, достаточно ли в крае телег, саней, лошадей, велика ли плата за провоз, собрать сведения, нельзя ли устроить водное сообщение по Сибири: «Осведомиться, можно ли расчистить Ангарские пороги и разделать дорогу по берегу р. Ангары, у Симанского (Шаманского) порога, и нельзя ли завести два буера на Байкал для перевозки людей, писем и товаров с одной стороны моря на другую, из которых один буер может быть в Иркутске, а другой в Селенгинске» ² .

Иркутская таможенная линия включала в себя две заставы: в Култуке и Лиственничном. Таможенные посты действовали в более мелких населенных пунктах – Голоустном, Буульдейке, Курети. В Лиственничном находилась таможенная застава, которая действовала в составе Иркутской таможни. Она препятствовала  проникновению  контрабандного товара на западном участке Байкала. Сообщения, подобные следующему, были далеко не редкостью. Лев Марков рассказывал: «В апреле 1898 г. на Лиственничной таможенной заставе было замечено, что по льду Байкала к селу Лиственничному движется человек с поклажей. Досмотрщик послал казака для задержания. За церковью Лиственничного неизвестный бросил свой мешок и побежал вглубь Байкала. Из-за ненадежности льда казак не решился его преследовать, а в подобранном мешке оказалось 30 фунтов чая». А вот еще одно сообщение, подтверждающее, что Лиственичная застава не была просто периферийной таможенной точкой: «В феврале 1899 г. три вооруженных шашками и револьверами стражника Лиственничной заставы, остановив сани с контрабандным чаем, не смогли справиться с двумя провозителями, имевшими револьверы, побросали оружие и скрылись в безопасное место» ³ .

С развитием Кяхты как центра торговли с Монголией и Китаем значение байкальских таможенных пунктов уменьшилось. Но во второй половине XIX века, в особенности после заключения в 1851 году Кульджинского договора, кяхтинская торговля постепенно сдала свои позиции, и Иркутск вновь стал главным международным транзитным пунктом. Главные таможенные операции перенесли сюда, и с 1861 года Иркутская таможня оказалась вновь ведущей в регионе, а, следовательно, таможенные пункты и караулы байкальской линии вновь обрели свое  утерянное значение.

С постройкой Транссибирской магистрали стал осуществляться досмотр груза на железнодорожном вокзале в Иркутске и на границе Иркутской губернии и Забайкальской области. Теперь приходилось досматривать грузы, а также личные вещи пассажиров. Это происходило на станциях Танхой и Выдрино. При портовых пристанях тоже существовали специальные досмотровые залы. Современному читателю покажется странным, но всех пассажиров, которые выезжали из Лиственничного в Иркутск на пароходах, подвергали таможенному досмотру. Процедура эта, нередко томительная и скучная, занимала несколько часов. В связи с этим увеличился состав иркутской таможенной службы, выросло число застав, появились таможенные посты.

Первоначально таможенную линию обслуживали сибирские казаки, в 1898 году от их услуг отказались. Взамен была создана вольнонаемная таможенная стража – пешая и конная. Стражники совершали обходы и объезды своих постов и обязаны были не допускать нарушения таможенных законов.Поскольку заставы обслуживали различные территории, то и количество стражников было разным. В частности, на Култукской заставе служили 6 пеших и 6 конных стражников, в Лиственничном – 18 и 16 соответственно, в Мысовой – 4 и 2.

В 1900 году в Иркутскую таможенную линию входили следующие участки таможенного контроля: Иркутский (городской), Кяхтинский, Лиственничный, Куретский, Мысовой, Сретенский, Тункинский. К этому времени действовало 30 таможенных постов.

В начале ХХ века Иркутскую таможню возглавлял граф С.Д. Татищев. Он же разработал специальную инструкцию для служащих своего ведомства. «В досмотрщики принимаются лица всякого звания, но предпочтительно из запасных воинских чинов, безупречного поведения, грамотные…, здоровые и пригодные к таможенной службе, в возрасте не менее 21 года и не старше 30 лет». Для них предусматривался также испытательный срок ⁴ .

Строго были выписаны правила поведения таможенника: «Досмотрщики обязаны… без разрешения не отлучаться… С товарохозяевами, с купцами, агентами железной дороги, пассажирами и вообще с публикой обходиться вежливо, не входить в пререкания и не делать никому напрасных затруднений или остановок, в случае недоразумения немедленно докладывать… Ни в коем случае не требовать и не принимать никаких подарков по службе ни деньгами, ни вещами, ни чем-либо иным, в случае же подкупа деньги или вещи, данные в подкуп, представлять немедленно к начальству… В продаже с аукционного торга конфискованных или оставленных за пошлину товаров досмотрщикам воспрещается покупать что- либо на аукционе»⁵.

Таможенный пост в Лиственничном действовал вплоть до 1925 г. Во время гражданской войны в ведении Иркутской таможни, которая являлась достаточно самостоятельной и играла роль окружного таможенного учреждения, находилось шесть таможенных застав и ряд постов непосредственно на границах с Монголией, Якутией и Забайкальем. Ряд постановлений Совета министров Сибирского временного правительства фактически уничтожил таможенную линию Забайкалье – Иркутская губерния: в августе 1919 года ликвидировали Танхойскую, Байкальскую, Ангинскую заставы.

С установлением Советской власти часть таможенных застав была или перенесена в другие населенные пункты или восстановлена. Так, был создан Селенгинский таможенный надзор на станции Мысовая, Тункинский в Тунке, восстановлен таможенный пост в Лиственничном, Танхое.

Возвращаясь к собственно торговле, заметим, что часть жителей Лиственничного и Никольского зарабатывала на жизнь сдачей в аренду помещений рыбопромышленникам и тем, чей путь лежал через Байкал. Пароходы делали рейсы не каждый день, и, чтобы переждать какое-то время, прибывшие пассажиры вынуждены были ночевать в Лиственничном.

В разных местах Прибайкалья проходили традиционные торгово-промышленные ярмарки. К примеру с 15 июня съезжались на Ольхонскую торговую ярмарку из Иркутска, Манзурки и близлежащих местностей для оптовых закупок рыбы и продукции сельского хозяйства. Располагалась эта ярмарка на берегу Базарной бухты в проливе Ольхонские ворота. Собственно, и имя свое бухта получила от проходящих шумных базаров. Ольхонская ярмарка созывалась по общественному приговору. Избирался и базарный староста. В 1876 году им стал инородец «чернорудского рода Алодий Хилаев. Общество дало ему такое наставление: «Степная Дума, командируя Вас на ярмарку, учрежденную на берегу в губе Ольхонского пролива моря Байкал, поручает: вовремя открывать ярмарку, находиться там безотлучно, наблюдать за порядком, разбирать жалобы; следить, чтобы никто не продавал на ярмарке хлебное вино и другие крепкие напитки; запрещать скупать рыбу одному лицу и передавать в другие руки из-за барышей; если Вами будут замечены беспорядки: грабежи, воровство, драки и т.д. – обязательно задерживать виновных и передавать в Думу; наблюдать, чтобы лица, не заплатившие установленную пошлину, были задержаны и доставлены в Думу» ⁶ .

А вот другой документ, от 11 февраля 1883 года, касающийся Ольхонской ярмарки, который носит уже ярко выраженный экономический характер. Здесь устанавливаются цены и тарифы на конкретные услуги. Так, определялось, что с каждой бочки посола рыбы нужно брать 30 коп., с лагуна, равного половине бочки, – 15 коп., за место, находящееся под лавками – 3 рубля, балаганами – по 1 рубль 50 коп., с хозяев каждого невода – 5 руб., за табак, коноплю, жир – по 2 коп.» ⁷ .

В декабре и апреле проходили ярмарки на севере Байкала – в Душкачане. Главным товаром там были рыба, меха и съестные припасы.

Чем торговали, вернее, за что платили деньги в ранний период освоения Прибайкалья, известно из многочисленных документов той поры. В свободном обороте были продукты питания, холст, кожа, посуда, различного рода изделия ковки. Хлеб, соль, порох служилым людям, как правило, выдавались в счет жалованья, но, судя по наличию в сибирских острогах базара с базарной площадью как обязательного элемента, те же продукты могли находиться и в свободной продаже. Надо полагать, что в свободной продаже находились и продукты всех видов промыслового хозяйства: рыба, дичь, мясо диких животных, говяжий жир. Крестьянство поставляло на рынок продукцию сельскохозяйственных промыслов: продукты питания, солому, смолу, дрова.

В конце XVI века в «Перечневых выписках окладных и неокладных расходов и доходов» уже фигурируют «московские» товарные «присылки»: английское сукно, красный кумач, выбойка, медь зеленая.

Из «Описания Иркутска 30-х годов XVIII века» Миллера известно, что в Иркутске действует «винной подвал». За гостиным двором мясной ряд, есть мелочный ряд, пивоварня с пивным кабаком, есть винные и медовые кабаки

Ко всем заведениям, производящим хмельное, – внимание особое. Это наиважнейшая статья государственных доходов. Любопытно, что по отписке иркутского таможенного головы Василья Курлакова об устройстве казенных кабаков за Байкалом, датированной 1698 годом, следует, что за Байкалом никаких кабаков и продажи крепких напитков нет.

Перед нами прелюбопытный документ, точнее – таблица, составленная на основании архивных материалов. Это «Журнал генеральной проверки торговых и промышленных заведений по Тункинской волости в 1889 году» ⁸ . Итак, какие же торгово-промышленные заведения имелись в тех или иных населенных пунктах Южного Прибайкалья? Они были самыми различными и соответствовали потребностям местного быта.

Розничная торговля опиралась на крупные или мелкие оптовые склады. Особенно это касалось винной торговли. Известно, что крупные винные склады имелись в Мурино,Утулике,Безымянке.Склады принадлежали известным торговым домам или частным лицам, как это было, скажем, в Утулике, где склад держал отставной чиновник Петр Иванович Васютович.

Торговля влияла на многое. Так было, например, в Слюдянке, которая, как известно, была расположена частью на землях крестьян Култукского сельского общества, а частью на казенной земле, которая отдавалась в оброк Управлением государственных имуществ. По своему географическому положению Слюдянка разделялась на две части: Байкальскую, между линией железной дороги и Байкалом, и Нагорную, идущую от железной дороги к Байкальским горам.

Так вот, Байкальская сторона была населена главным образом торговым и промышленным людом, Нагорная – рабочими и служащими железной дороги. Как писал непременный член по крестьянским делам Иркутского губернского управления статский советник Шастин в записке Иркутскому губернатору, «байкальская сторона богаче Нагорной, и потому первой приходится платить на общие поселковые расходы больше, чем второй. Жители Байкальской стороны, число которых не достигает и половины количества населения Нагорной, платят приблизительно 3/4 всей суммы, раскладываемой поселком» ⁹ . Этому было, конечно, свое объяснение. Базарная торговля привела к сосредоточению в этой части поселка торгового люда. Вероятно, и здесь, несмотря на наличие базарной площади, места не хватало всем желающим, и торговля постепенно рассредоточивалась по постоялым дворам, на Большой вокзальной улице. Чтобы привлечь торговлю и в Нагорную часть, жители ее исхлопотали право учредить базар на Воздвиженской площади, где он, кстати говоря, когда-то и находился. Вероятно, вопрос с открытием второго базара в Слюдянке обсуждался на Байкальской стороне, поскольку, как следует из той же записки Шастина, «байкальская сторона ничего не имеет против устройства базаров на обеих частях поселка, лишь бы не заставляли байкальцев платить деньги на проведение в порядок Шабаевской площади, свой же, Байкальский базар, они устроят сами» ¹⁰ .

В 1902 году Управление государственными имуществами Иркутской губернии стало собирать сведения, сколько участков по линии железной дороги будет отведено под ренсковые (винные) погреба. Выяснилась прелюбопытная картина. Оказалось, что отдельные арендаторы, взяв участки под предлогом занятия сельскохозяйственной деятельностью, решили заняться винной торговлей.

С началом строительства Кругобайкальской железной дороги появилось значительное число желающих получить в аренду участки казенной земли, в особенности в местностях, где предполагалось ставить вокзалы и станции, в особенности для открытия ренсковых погребов. Управление считало это дело выгодным для казны, ибо предполагаемый доход составлял до 2000 рублей с участка. Известен случай с предприимчивым отставным канцелярским служащим Борисом Иринарховичем Лавшониковым, который заключил договор на аренду сразу пяти казенных участков, прилегающих к с. Култуку. Между тем, «Устав о Питейных сборах» был очень строг и регламентировал практически каждый шаг в этом направлении. Так, в статье 483 сказано: «Вдоль существующих железных дорог не дозволяется производить раздробительной питейной продажи, кроме гостиниц на почтовых станциях, ближе ста сажень от рельсов как главного пути, так и боковых ветвей дороги, за исключением лишь тех побочных путей, которые служат собственно для надобностей управления дороги. В местах расположения железнодорожных станций означенное расстояние уменьшается: для трактовых заведений и постоялых дворов или корчм до тридцати сажень, а для, заведений открываемых в городах для торговли только на вынос, – до шестидесяти сажень». Статья 570 гласила: «1) по линиям строящихся железных дорог продажа напитков вне городов и вообще вне поселений дозволяется на следующих условиях: открывать заведения не иначе, как на местах, отведенных начальством железных дорог, и лишь для продажи крепких напитков на вынос; 2) заведения сии не должны быть ближе одной версты от места, где живут более пятидесяти человек рабочих, а также от сам самих работ, и содержатели заведений обязаны по мере распространения работ относить заведения на надлежащее расстояние в месячный срок со дня объявления о том начальства дороги; 3) при каждом участке работ не должно быть более одного заведения, и только в случае большого протяжения участка или разделения его значительною рекою дозволяется иметь два заведения; 4) воспрещение иметь заведение ближе одной версты не относится к тем работам, кои производятся малым числом рабочих раздробительно, и вообще где употребляется не более пятидесяти рабочих».

Важным периодом в районе считался октябрь, время, когда начинался массовый забой импортного скота, который перегонялся из Монголии в Култук, где имелся крупный убойный пункт. К этому времени должны были быть готовы огромные ледники, жилые помещения для скотобойцев. Железная дорога отрабатывала специальный график подачи вагонов, а действовавший в Култуке мясокомбинат к этому моменту обеспечивался дополнительной рабочей силой и т.п.

1 Цит. по: Гольдфарб С. Листвянка. – Иркутск, 2002. – С. 75-76.

2 Исторический очерк Сибири.– Т. 2. – Иркутск, 1886. – С. 67-68.

3 Цит. по: Гольдфарб С. Листвянка. – Иркутск, 2002. – С. 139.

4 Кругобайкальская железная дорога как связующее звено Транссиба и уникальный памятник инженерного искусства. – Иркутск, 2006. – С. 71.

5 Там же.

6 Иметхенов А.Б., Долхонова Э.З., Елбаскин П.Н. Ольхон – край родной. – Улан-Удэ, 1977. – С. 118.

7 Там же. – С. 119.

8 ГАИО. – Ф. 161. – Оп. 4, д. 521.

9 ГАИО. – Ф. 25. – Оп. 10, д. 2750. – К. 1077.

10 Там же.

Библиографические данные

1. Гольдфарб С.И. Мир Байкала / С.И. Гольдфарб ; цв. фот. С. Григорьева. — Иркутск : Репроцентр A1, 2010. — 630 с. ; 27 см. — 3000 экз. — ISBN 978-5-91344 — 195-9 (в пер.).