Природа Байкала // Гольдфарб С.И. «Мир Байкала» (2010)

Глава из книги профессора С. И. Гольдфарба "Мир Байкала".  (К содержанию книги)

Байкал – самое крупное хранилище чистой пресной воды на Земле. Ученые оперируют таким количеством, как одна пятых всех мировых запасов. А по объему водной массы Байкал, к примеру, превосходит Балтику. Приведем несколько данных.

Точные координаты этого уникального природного объекта давно определены: Байкал расположен почти в центре Азии (51градус 40 – 55градусов 45 с.ш. и 103 градуса 40 –109 градусов 55 в.д.).

Длина береговой линии озера – 2000 км, длина озера между двумя крайними точками – 636 километров, ширина – 79,5 км.

Площадь водного зеркала составляет 21500 квадратных километров. Из 30 островов (подсчеты Черского и Гусева) самый большой остров – Ольхон, его площадь – 700 квадратных километров. Самый большой полуостров – Святой Нос (596 квадратных километров).

Водосборный бассейн Байкала составляет 557 500 квадратных километров. В Байкал впадают сотни рек, ручьев, источников. А из озера вытекает одна единственная река – Ангара.

Максимальные глубины на Байкале достигают 1620 метров в средней котловине, 1423 – в южной, 890 – в северной.

О природе Байкале, его тайнах и могуществе писали в своих записках путешественники и дипломаты, о нем слагали стихи, легенды, предания. Здесь столько удивительного, необъяснимого.

Взять хотя бы поющие пески. О них было известно давно, но немного. В пустынях и около водоемов они расточают свою особенную музыку. Оказалось, что в Сибири они тоже есть – на Байкале. Н. Волков так описывал это чудо на мысе Турали:

«Байкальские поющие пески особенно активизируются во время прибоя, сопровождаемого ветром. Чем дальше затягивалась беседа, тем с большим нетерпением мы ждали таинственный берег. Как только катер сбавил скорость, все обитатели судна высыпали на палубу. Еще издали четко обозначилась золотисто-желтая дюна, занимавшая всю береговую полосу неглубокой лагуны. Одной стороной она полого опускалась в воду, другой, круто взметнувшейся вверх, явно наступала на лес. Часть деревьев была уже наполовину засыпана песком.

Катер опустел, едва приткнувшись к берегу. И, пожалуй, впервые участники экспедиции пожалели, что стояла тихая погода: песок молчал. Но он не остался безразличным к физическому воздействию на него. При ходьбе песок издавал громкий скрип, очень напоминавший скрип кожаной обуви. Когда же кто-то начал резко загребать его каблуками сапог, скрип усилился и перешел в отрывистый свист. На вертикальные удары палкой песок ответил слабым похрустыванием, очень похожим на хруст крахмала…»¹⁰³

Российской посол и путешественник Н. Спафарий отметил: «…А погодие живет по Байкале великое всегда, но паче осеннею порою для того, что лежит Байкал что в чаше, окружен горами, будто стенами, и нигде же не отдыхает и не течет, опричь того, что от него течет Ангара река, а в нем большие реки и мелкие и иные многия в него впали, а по край берегу везде камень и пристанища немногие, наипаче на левой стороне едучи от реки Ангары, и для того разбивает суды часто».

Совершив фактически кругобайкальское путешествие, Спафарий сделал еще одно точное замечание: «Только от верхния Ангары до устья нижней Ангары везде подле моря утес каменной и горы высокие и места самые страшныя, и для того суды часто разбивает, а по Селенгинской стране земля низкая, и для того не так часто разбивает…»

В 1817 году Николай Семивский, автор очень интересной и поучительной книги «Новейшие… повествования о Сибири», написал «Послание с Невы на Ангару», в котором рассказал об одном из трагических происшествий на Байкале, когда в один миг под воду ушла гигантская поверхность земли.

…Когда природа там, страдая постепенно,

Стонала, мучилась, терзала все, рвала,

Подземным пламенем себя самую жгла;

И место, где с тобой гулял я над Байкалом,

Трясением земли соделала провалом.

…Низринулась земля, и пропасти открылись;

Но пропасти сии отвсюду наводнились.

Семивский предполагал, что Байкал справедливее можно называть Ангарским провалом, который в отдаленные и неизвестные времена произошел от сильного землетрясения: «Утвердительно можно сказать, что пространство между сими двумя реками [Верхней и Нижней Ангарой – С.Г.], наполненное водою, или самый Байкал, есть не что иное, как провал, землетрясением произведенный…»

Известный путешественник, ученый и писатель Никита Бичурин (о. Ианкиф), вероятно, на основании собранных на тот момент данных заметил: «Иркутск расположен на небольшом мысу, образующем подошву гор, которые от южной городской заставы продолжаются до самого Байкала, постепенно возвышаясь. Поэтому некоторые не без основания опасаются, что сей город сделается жертвою Байкала, если сильный удар землетрясения осадит каменное русло жерла ангарского…

Происхождение Байкала приписывают подземному огню. В самой вещи, если посмотреть на высочайшие береговые горы, опускающиеся в глубину озера в полуразрушенном виде, если обратить внимание на чрезвычайную неровность дна его, на острые вершины с деревьями и мхами, показывающиеся в воде при значительном удалении от берегов; особенно если представить себе недосягаемую глубину подле той самой подводной горы, чрез которую из него выходит Ангара; то нельзя не убедиться, что некогда, еще во времена незапамятные, сильное землетрясение произвело провал, составляющий водоем Байкал» ¹⁰⁴ .

Геолог Меглицкий полагал, что русло озера не могло быть образовано внезапным провалом гор. Скорее всего, как он рассуждал, это естественная продольная долина.

Многие исследователи образование байкальской впадины связывали с гигантскими подвижками земной коры, ссылаясь на катастрофическое землетрясения 30 – 31 декабря 1861 года, когда под воду ушла огромная береговая часть Байкала. Горный инженер И. Лопатин оставил описание увиденного. «Осевшая местность была совершенный луг около 30 верст длиною и 18 шириною. Здесь уже 150 лет жили буряты, занимавшиеся по преимуществу скотоводством, а также в больших размерах и хлебопашеством. По межевой карте видно, что все почти составляющее поземельный участок бурят теперь затоплено…» ¹⁰⁵

Проблема происхождения Байкала всегда интересовала ученых и вызывала споры. Как и почему в этом озере оказались морская и озерная флора и фауна – загадка над которой и по сей день бьются ученые всего мира.

А. Гумбольдт считал, что когда-то Байкал был фиордом Ледовитого океана. А в качестве доказательств приводил наличие в озере нерпы, различных видов губок, ракообразных. Первоначально этой же гипотезы придерживался и Дыбовский, который разделил всю фауну Байкала на две группы: сибирскую и сугубо байкальскую. И лишь в 1923 году он сделал окончательный свой вывод: «Точка зрения Гумбольдта-Пешеля и ряда других уважаемых авторитетов, принимавших Байкал за фиорд Северного Ледовитого океана, а его фауну идентичной с фауной того же океана, держалась лишь до исследовательских работ А.И. Чекановского, И.Д. Черского и Ф. Шмидта, показавших, что на просторах Сибири к югу от 67°5' с.ш. нет морских отложений моложе силурийского времени» ¹⁰⁶ .

Оригинальная точка зрения принадлежала профессору Н. Андрусову. Он считал Байкал природной мастерской, в которой постоянно образуются новые виды животного мира озера. Он также считал, что в силу своего размера пресноводное озеро создает условия, которые придают пресноводным животным морские черты. И если первую часть гипотезы Дыбовский признавал, то другую подвергал резкой критике.

Известный геолог и путешественник Обручев-старший предполагал, что Байкал образовался в начале четвертичного периода, примерно тогда же, когда стала образовываться альпийская складчатость в конце третичного периода. Это время появления Альп, Кавказа, Гималаев… Сама котловина, по его мнению, создалась из-за сбросов (опусканий). Обручев поддержал Зюсса, которой выдвинул идею, что Байкал врезан в так называемое «Древнее темя Азии». Древним теменем Азии ученые называют Саяно-Байкальское нагорье. Оно возникло еще в архейские времена. Нагорье представляло собой материковую глыбу, простиравшуюся на север, и составляло единое целое с Таймырским полуостровом и Анабарским массивом. Потом эти пространства были залиты Эозойским морем, которое и омывало это Древнее Темя Азии. В конце Эозоя, когда начались процессы горообразования, стали возникать первые впадины (грабены), в числе которых появилась и Байкальская. А вот современные глубины Байкала, как считал Обручев, появились значительно позже – в конце третичного периода. В это время Древнее Темя Азии испытывало значительные поднятия и опускания. Одно из самых значительных опусканий как раз и произошло в Байкальской грабене.

Любопытную гипотезу высказывал в своё время геолог М.М. Тетятьев. По его мнению, Прибайкалье в четвертичное время представляло собой холмистую страну, где было много озер. Забайкалье было покрыто Юрским морем. В это время началось поднятие этого материка, что и привело к образованию Прибайкальской нагорной страны. Но рядом шли процессы оседания пластов в местах наивысшего напряжения. Так образовалась Байкальская впадина.

Дыбовский, Дриженко, Верещагин своими исследованиями доказали, что байкальские глубины имеют подводные хребты, пересекающие дно озера с юго-запада на северо-восток. Иркутский геолог Павловский на основании имеющихся данных сделал вывод, что «это обстоятельство свидетельствует о том, что впадина Байкала не представляет собой простое ваннообразное углубление в земной коре, а является довольно сложной. Она состоит из сочетания нескольких, не менее трех, впадин…

Байкальская впадина имеет облик глубокой морщины на лике Земли. Это – узкая и длинная полоса земной коры, опустившаяся на 2 – 3 километра» ¹⁰⁷ .

«Геологи, изучающие строение и состав недр нашей планеты, хорошо знают в настоящее время, что начальные стадии развития земной коры отделены от нас громадным промежутком времени – свыше двух миллиардов лет. В эти отдаленные времена равно, как и позже, в течение докембрийской и палеозойской эр, то есть от двух миллиардов до 300 миллионов лет тому назад, та область, где сейчас расположен Байкал, переживала очень бурную жизнь, длительное существование обширных морских бассейнов неоднократно прерывалось мощным горообразованием, после которого размытые горные цепи вновь погружались и затоплялись морскими водами. Очень напряженной в это отдаленное время была разнообразная вулканическая деятельность. Громадные массы продуктов вулканической деятельности в виде различных по составу лав, туфов, вулканического пепла и вулканических бомб отлагались и на дне морских бассейнов, где они перемешивались с песками, галечниками и илами, а также и на поверхности тех участков суши, которые тогда существовали. Лишь с середины палеозойской эры к началу девонского периода (250 – 300 миллионов лет тому назад) область Прибайкалья вступает в стадию относительно спокойного существования. С этого времени, как говорят геологи, эта область утеряла свойства подвижной геосинклинальной зоны и вошла в стадию относительно спокойного платформенного режима. До сих пор во всей этой длительной и сложной древней истории области Прибайкалья нет никаких указаний, никаких признаков существования байкальской впадины. Ее, этой впадины, тогда, по всем признакам, еще не было. Здесь был возвышенный участок суши, откуда реки стекали во всех направлениях. Эта суша обладала мягким рельефом. Спокойное существование континентальной платформы продолжалось очень долго. На долю этой второй стадии развития Прибайкалья падает ряд геологических периодов – девон, карбон, пермь, триас и, вероятно, часть юрского периода, общей длительностью в 100 – 150 миллионов лет. В течение всего этого большого отрезка времени также не произошло никаких событий, которые можно было бы связать со впадиной Байкала. Лишь с середины юрского периода, или, говоря другими словами, с середины мезозойской эры появляются первые ясные указания в геологической летописи Восточной Сибири на появление первых впадин – зародышей будущего Байкала» ¹⁰⁸ .

Н.А. Флоренсов в специальной статье «Возникновение и формирование впадины озера», опубликованной в 1978 г., изложил свою версию ее образования. «В настоящее время впадина Байкала рассматривается как центральное, крупнейшее и древнейшее звено Байкальской рифтовой зоны, возникшей и развивавшейся одновременно с Мировой рифтовой системой. В итоге исследований последнего десятилетия возможно с большой достоверностью представить себе механизм образования впадины.

Она чуть шире современной котловины (озерной ванны). Но гораздо глубже ее. «Корни» впадины, рассекая всю кору, уходят в верхнюю мантию, т.е. на глубину 50 – 60 км. Непреложен факт аномального разогрева недр под Байкалом и, по-видимому, под всей цепью впадин байкальского типа, тянущейся из Северной Монголии, начиная с впадины оз. Хубсугул до Южной Якутии, где последним звеном оказалась небольшая суходольная впадина Токко. Длина всей цепи составляет, таким образом, почти 2500 км.

Причина глубинного разогрева остается пока неясной как по отношению к Прибайкалью, так и к другим районам Земли, где установлены аномальные тепловые поля. Ясно лишь, что это явление связано с неравномерными во времени (имеются в виду отрезки геологического времени, измеряемого миллионами лет) и в пространстве поднятиями разогретого, следовательно, менее плотного и более легкого вещества из верхней мантии…

Легкое разогретое вещество, всплывая, приподняло над собой земную кору, местами взломав ее на всю толщину и образовав тем самым основу современных горных хребтов, окружающих Байкал. Вместе с тем разогретое вещество было вынуждено растекаться под корой в стороны, как показывают некоторые факты, главным образом – к югу и юго-востоку. Это создало горизонтальные силы растяжения и привело к некоторому утончению земной коры, действительно имеющему место, по геофизическим данным, под впадиной Байкала.

Растяжение коры с неизбежностью вызвало открытие древних и образование новых разломов, опускание по ним отдельных блоков и оформление межгорных впадин – «рифтовых долин» – во главе с гигантской впадиной будущего Байкала» ¹⁰⁹ .

Как считал Флоренсов, «исходной для современного рельефа и структуры Прибайкалья явилась эпоха позднего мела и начала палеогена, отличавшаяся низкой тектонической активностью и относительно сглаженным рельефом – равнинным, местами холмистым и грядовым. Такой режим господствовал на пространствах всей Южной Сибири и Центральной Азии. Климат был влажным и теплым. Интенсивно протекали процессы выветривания, т.е. химического и биогенного разложения горных пород…» ¹¹⁰

Судя по данным ученых, тот Байкал, который мы знаем сейчас, образовался не сразу. Формирование современного озера шло долго. Первоначально существовала многоозерная система. «Весь рассмотренный этап в развитии Прибайкалья, характеризующийся, в частности, существованием многоозерья при отсутствии очень крупных, очень глубоких и геологически длительно сохранявшихся озер, был для территории современного Прибайкалья (как и для всего Южно-Сибирского и Северо-Монгольского горного пояса) раннеорогенным. В течение этого времени (около 25 млн. лет) шла как бы подготовка к последующим, более бурным событиям. В литературе раннеорогенный этап называют поэтому еще подготовительным, предновобайкальским, предрифтовым» ¹¹¹ .

Учёный отмечал, что «начало эоплейстоцена (по другой шкале – верхнего плиоцена) – это быстрое углубление впадин и подъем горных хребтов, некоторое похолодание и заметное повышение влажности климата в горах, соответственно – интенсивный размыв горных хребтов, транспортировка обломочного материала и его накопление во впадинах в виде водно-осадочных отложений… Намечаются контуры Байкала, но еще далекие от современных. Глубоководные водоемы (вероятно, в сотни метров) уже налицо. Но был ли в это время единый Байкал – открытый вопрос. Важнее другое: в течение эоплейстоцена, видимо в его конце (или в начале прейстоцена), Байкал действительно возник как единое озеро» ¹¹² .

(Следует отметить, что в древнейшие времена стоки Байкала уходили через Баргузинскую долину в бассейн реки Витим и далее в Лену. Ангары еще не существовало.) Исследования позже подтвердили догадки ученых: Ангара моложе Байкала.

«Вторая часть позднего орогенного, или собственно рифтового, этапа охватывает плейстоцен и голоцен. Глубинные силы действуют с тем же напряжением. Вулканизм к западу от Байкала идет на убыль, но зато он еще не утихает «на восточном фланге рифтовой зоны, в хр. Удокан. Речная сеть в четвертичное время продолжает развиваться унасле-дованно в одних и перестраиваться в других местах. Предполагается, что сток Байкала переместился уже в нижнем плейстоцене из Голоустно-Манзурской древней долины к современному истоку Ангары. Происхождение последнего, а вместе с ним и возникновение Ангары, безусловно, было связано с тектоническими явлениями, на что указывает, например, батиметрия зал. Лиственничного, представляющего собой оседание на 300 м блока береговой суши, т.е. Приморского хребта. Если это так, то исток и сама Ангара геологически крайние, их образование удалено от нашего времени не более чем 200 – 300 тысяч лет» ¹¹³ .

Опускание материковой суши открыло байкальской воде новый путь – в «небольшую старую падь, принадлежавшую Большой речке, которая текла на северо-запад и впадала в Иркут. Байкал, прорвавшись в долину Большой речки, образовал Ангару. Меньший по размерам Иркут стал ее притоком» ¹¹⁴ .

А вот что удалось выяснить после более чем сорока погружений глубоководных аппаратов «Пайсисов» летом 1977 года на Байкале.

«Совместными усилиями – геофизическими исследованиями с борта «Г.Ю. Верещагин» и визуальными с борта аппаратов «Пайсис-7» и «Пайсис-11» – получен обширный научный материал, позволивший по-новому взглянуть на природу Байкальского рифта. Во всяком случае, при рассмотрении механизма образования Байкальской впадины появилась возможность использовать существующие тектонические модели, то есть объяснить, какие процессы образовали впадину и что делает ее похожей на океанский рифт.

Сейсмическое  профилирование  позволило установить, что южная котловина представляет собой ассиметричный грабен, имеющий крутой северный борт и более пологий южный. К востоку южная котловина углубляется и расширяется. Установлено, что максимальная мощность осадочных пород составляет 2400 метров.

Методами магнитометрии определены аномалии магнитного поля в различных районах Байкала. Установлено, что тепловой поток в южной части озера почти вдвое превышает средний уровень теплового поля в районах, удаленных от Байкала, что свидетельствует о разогреве глубинных слоев под рифтовой зоной.

Геологи, работая под водой и проводя анализы собранных образцов, установили, что подводные склоны Байкала сложены теми же породами, что и берега озера, освещаемые солнцем. Многочисленные ступени, обрывы, каньоны и долины подводного склона, не разрушенные эрозией, не различимые с помощью судовых эхолотов и обнаруженные при визуальных наблюдениях, оказались характерными образованиями, появляющимися в зонах растяжения и сброса. Говоря иными словами, геологи своими глазами увидели подтверждение того, что Байкал является грабеном (грабен – это опущенный участок земной коры между тектоническими трещинами). На поверхности земли крупные грабены представлены впадинами, иногда занятыми озерами (оз. Байкал) или морями (Красное море).

Не занесенные осадками трещины, увиденные через иллюминаторы аппаратов, говорят о том, что Байкальский рифт продолжает жить, и недавние землетрясения, произошедшие в этом районе, – еще одно тому подтверждение.

Что же касается образца базальта, поднятого наверх, то эта порода при последующем анализе оказалась метабазальтом, то есть древним измененным базальтом, появившемся тогда, когда еще формировалась континентальная кора в этом районе. Таким образом, вулканизма на Байкале не обнаружено, может быть, он здесь и есть, но нужны дополнительные исследования. Пока же, как позволяют судить материалы экспедиции, Байкальский рифт еще находится в предспрединговой стадии, то есть глубинное вещество еще не получило выхода наверх, но это может произойти в геологическом будущем.

В результате работ на Байкале ученые заметно приблизились к пониманию процессов, приводящих к формированию рифтовой впадины, однако, как это всегда бывает, полученные в ходе исследований данные породили новые вопросы, и, может быть, нам еще придется вернуться на Байкал» ¹¹⁵ .

Споры о геологическом прошлом Байкала касались и проблем происхождения его флоры и фауны. Существовало две теории – морского и пресноводного происхождения озера и его обитателей. Долгое время в решении этого вопроса преобладала гипотеза Л.С.Берга – пресноводного происхождения. По ней, «со времени осадков нижнекембрийского моря область Байкала более не покрывалась морем» ¹¹⁶ .

Г.Ю. Верещагин придерживался другого мнения: «Природные условия Байкала не могут объяснить имеющегося сходства его фауны и флоры с фауной и флорой морской… Причины необходимо искать в непосредственном проникновении элементов морской фауны и флоры в состав байкальского населения… Возможные источники, откуда проникли морские элементы в Байкал, – это юрское море к югу от Байкала… Возможности проникновения в Байкал морских элементов две: 1) активная иммиграция вверх по рекам, 2) сливание вод из соседних районов…

В юрское время Центральная Азия, вопреки прежде укоренившемуся мнению, являлась морем…

В последующее время, вплоть до третичного, происходило постепенное опреснение этого моря, расчленение его на отдельные составные части и образование ряда реликтовых водоемов, имевших в своем составе ряд приспособившихся к пресноводному образу жизни представителей морской фауны и флоры…

При последующих изменениях в относительной высоте отдельных точек поверхности всего района водоемы эти получили сток в район Байкала, котловина которого образовалась только в конце третичного или в начале четвертичного периода…» ¹¹⁷

По Верещагину, вся флора и фауна слагались из следующих элементов: 1) общесибирского, 2) древнего пресноводного, к которому относятся формы, являющиеся остатками древней третичной пресноводной фауны, 3) морского элемента, к которому относятся формы, имеющие ближайших родичей в составе морской фауны и флоры, а в пресных водах встречающиеся помимо Байкала либо как морские реликты, либо как иммигранты, и 4) элемента невыясненного происхождения, «форм не имеющих генетического родства ни с какими другими, встречающимися вне Байкала»¹¹⁸.

Известно, что Байкал располагается не в одной, а в трех котловинах, которым дали название Северная, Средняя и Южная. Котловины эти разделены между собой подводными хребтами. Академический хребет протянулся от северного конца Ольхона на северо-восток. Другой хребет разделяет Среднюю и Южную часть Байкала.

Спор о происхождении Байкала имеет практический смысл. Правильные ответы и гипотезы в итоге превращаются в месторождения полезных ископаемых, возможные строительные площадки, гидрологические заключения и т.п. Вот лишь один, но показательный пример.

В.А. Обручев считал, что угленосные отложения должны встречаться лишь в котловинах, которые окружены склонами из кристаллических пород. Он сделал такой вывод, потому что 20 – 25 миллионов лет тому назад озера и болота располагались именно в таких котловинах, и по мере отмирания водоемов шло накопление углей. По другой теории, угленосные породы залегали на больших пространствах, покрытых надвигами из кристаллических пород. В зависимости от гипотезы геологи вели полевые работы, применяли те или иные приемы разведки.

В XVI – XVIII веках большинство колонизированных территорий оценивалось не только с точки зрения ископаемых богатств, лекарственных растений, иных материальных активов, но и с точки зрения того, может или нет колония принять новое население и прокормить его. А еще, судя по всему, высоко ценился здоровый климат.

Историк и путешественник Иоганн Фишер в своей знаменитой книге «Сибирская история», которая вышла в 1774 году в Санкт-Петербурге, писал: «По завоеваниями россиянами Сибири нарочитое было приложено старание для ее населения и размножения городами, крепостями, большими и малыми деревнями; но, невзирая на то, она еще очень пуста, и, рассуждая по обширности ее, могла бы еще пропитать несколько миллионов народу, Сибирь хотя студеная страна, но воздух там чистый и здоровый, и люди могли бы жить до глубокой старости…»¹¹⁹

Ученые пришли к выводу, что в связи со столь своеобразными климатическими условиями на Байкале его следует относить к особой климатической подобласти. Действительно, на таком небольшом по масштабам пространстве, которое тяготеет к Байкалу – такое разнообразие климатов: сухой степной, морской, холодный альпийский. Но и это еще не все климатические чудеса. Было выделено целых три климатических округа, которые соответствуют трем котловинам Байкала (а в каждом округе несколько климатических районов с подрайонами).

На Байкале даже ветры особые. Местные жители каждому ждали имя. Баргузин – северо-восточный, Верховик – северо-западный, Сарма – северо-западный, Горный – дующий перпендикулярно берегу, Шелонник – «гулящий» на восточном побережье. С ужасом говорят рыбаки о «толчее», когда на середине озера встречаются разные ветра.

В одном из первых исследований, связанных со строительством Забайкальской железной дороги в 1894 году, были получены любопытные данные о ветрах. Итак, с юго-востока дул «Култук с камня», с юга –Шелонник, с юго-запада – Култук. Вот как характеризовались эти три байкальских ветра в отчете экспедиции по исследованию Байкала.

«С юго-западного конца озера Байкал, от селения Култук дует противоположный Верховику ветер Култук. У юго-западного берега он не чувствителен под защитою гор; летом повторяется очень часто, но при значительной силе достигает лишь до половины Байкала; осенью он бывает сильнее и дует через все озеро. Так как при продольных по озеру ветрах волны имеют большое расстояние для пробега, то при этих ветрах они хотя и достигают большой величины, но бывают правильные, крупные и прокатистые…

Западный ветер (например, для Мысовой по направлению от Лиственничной) бывает только осенью, но и тогда дает незначительную волну.

Южный (Шелонник) и юго-восточный («Култук с камня»), падая со снежных вершин гор юго-восточного берега от устья реки Снежной по направлению к Лиственничному, обыкновенно сменяют собой ветер горный, исключительно бывают осенью, отличаются непродолжительностью, порывистостью и разводят у северо-западного берега сильную, крупную и частую зыбь…»

Верховик – так называют северный ветер, который дует из долины реки Верхняя Ангара вдоль озера на юг.

В песне «Славное море» воспет могучий ветер Баргузин. Встретиться с ним чаще всего можно в центральной части Байкала. Он дует из Баргузинской долины поперек и вдоль Байкала.

Одним из самых коварных считается Горный. Этот ветер рождается на западе и северо-западе Байкала. Появляется он внезапно, срываясь с гор.

И, конечно, Сарма – мощный, самый страшный из байкальских ветров. Он вырывается из долины реки Сарма. Известный байкальский исследователь Вознесенский писал: «Ветер этот отличается не только своей ужасающей силой и продолжительностью, но и тем еще, что он поднимает целые тучи водяных брызг, быстро обледеневающих в воздухе. Эти брызги уносятся сравнительно высоко, так что ими обильно покрываются не только мачты судов, но и весь скалистый полуостров Кобыльей головы (на Ольхоне) как с наветренной, так и с подветренной стороны. Метеорологическая будка, дождемер и мостик, находящиеся на высоте 8 – 10 метров выше воды, во время Сармы покрываются толстым ледяным слоем» ¹²¹ .

Сам Байкал оказывает огромное влияние на формирование климата прилегающих территорий. По многолетним наблюдениям, температура зимних месяцев в районе Култука и Лиственичного выше, чем в Иркутске. Так, средняя температура декабря в Лиственничном – -11 градусов, в Иркутске – -17,9 градусов. Наоборот, температура весенних и летних месяцев ниже. Причина такого расхождения хорошо известна. За лето поверхность Байкала накапливает тепло, а потом осенью медленно отдает его. Весной же поверхность озера нагревается медленно. И это влияет на понижение температуры.

По данным ученых, Байкал оказывает влияние на территории находящиеся приблизительно в радиусе 100 километров. В среднем озеро повышает температуру окружающей местности на 2 градуса.

«В Верхоленске мы имеем среднюю температуру декабря -25,2 градуса, тогда как на Ушканьем острове – -9 градусов. Другими словами, на расстоянии 160 верст мы имеем разницу средних месячных температур 16 градусов. В среднем 1 градус на каждые 10 верст. В действительности разница еще резче, так как единственной причиной, препятствующей распространению согревающего влияния Байкала в направлении на северо-запад, служит мощный, но узкий береговой хребет, поднимающийся крутой стеной по западному берегу Байкала» 122 .

По данным метеорологов, температура воздуха, к примеру, в Слюдянском районе колеблется в январе от -16,2 до -17,9 градусов, июле от +13,3 до +15,9 градусов. Сравнивая их с температурами других мест, можно увидеть, что в зимнее время они на 4-5 градусов выше, а летние на 2-3 градуса ниже, чем на территориях, удаленных от Байкала.

Атмосферных осадков здесь выпадет больше, чем, скажем, в Иркутском районе. Влияние Байкала сказывается и на продолжительности безморозного периода, который длится до 121 – 126 дней.

«В целом, – считают ученые, – агроклиматические условия в гольцово-горно-таежной части неблагоприятны для земледелия из-за суровой продолжительной зимы с коротким и холодным летом. В прибрежной части района возможно выращивание ячменя, гороха, ранней капусты, картофеля, турнепса, репы, редиса, салата и др., однако здесь мало угодий, пригодных для освоения под пашню. Небольшие участки имеются между Солзаном и Утуликом, Слюдянкой и Култуком и по долине р. Култук. С применением осушения здесь может быть освоено до 1000 га новых земель» ¹²³ .

По многолетним наблюдениям ученых известно, что Байкал в этих местах замерзает в первых числах января, а вскрывается около половины мая. Толщина льда обычно составляла 0,42 – 0,45 саженей, но иногда доходила и до 0,50 саженей. Эти промеры позволяли сделать вывод, что в течение более чем трех месяцев ледяной покров вполне может быть дорогой. Правда, безопасным можно было считать только путь вдоль берега, ибо дальше путешественники вполне могли угодить в промоину или трещину.

Известные исследователи Байкала В. Дыбовский и В. Годлевский по этому поводу писали: «Образование трещин происходит следующим образом: тотчас после своего образования тонкий еще ледяной покров озера трескается то тут, то там. Льдины сдвигаются одна на другую, или же их выбрасывает на берег. Понятно, что чем толще и, следовательно, крепче покров, тем труднее происходят подобные местные переломы, и потому, явление несколько изменяется: при сильных ветрах и участии давления воздуха покров трескается на значительное пространство по нескольку километров, и оторванные льдины передвигаются ветром, пока не наткнутся на препятствия, которые им ставит уцелевшее ледяное полотно; ударяясь об его край, льдины дробятся, нагромождаются на этом краю, образуя род вала, обозначающего места обоюдной встречи; таким образом, по отношению к передвигаемой льдине, на подветренной стороне образуется щель, а на противоположной – вал, называемый торосом» ¹²⁴ .

Таяние льда на Байкале начинается в конце апреля с северо-западной стороны широкой полосой. Лед становится рыхлым, а на юго-восточном берегу появляются полыньи вначале в устьях рек.

По количеству осадков Прибайкалье относят к влажной зоне умеренных широт. По берегам Байкала количество осадков чуть больше среднего, фиксируемого по области. Максимальное количество их выпадает на юго-западном берегу, где свое влияние оказывает Хамар-Дабан.

По данным климатологов, количество снежного покрова уступает западной Сибири. Правда, толщина покрова увеличивается по берегам Байкала (достигает 37 сантиметров) и в горах Хамар-Дабана: в Мишихе количество снежного покрова бывает до 134 см.

В Прибайкалье много солнечных дней. Вот что писал В.Ф. Дягилев: «Прибайкалье по продолжительности солнечного сияния почти вдвое превосходит Москву и превосходит юг СССР – Полтаву. Особенно резко отличие в феврале, когда продолжительность солнечного сияния в Полтаве лишь 1,8, а в Иркутске же 6,8 часов. Оно превосходит Крым и такие курорты, как Железноводск, где средняя за год продолжительность – 4,9 часов.

Отношение действительной продолжительности солнечного сияния к возможной зимой 44,5, летом 53,6, осенью 48,9; за год – 51,9. Число дней без солнца (когда солнце закрыто весь день облаками) в Иркутске очень мало: в феврале 2,7, в марте и апреле лишь по 1,4»¹²⁵.

Любопытно, что в «Описании Иркутского наместничества» за 1792 год говорится об отсутствии «отменных дерев». Трудно представить себе истинность вот таких предложений: «Отменных дерев, кроме вереса, растущего около Байкала по горам, на каменных расщелинах, который превышает приятностию многие куренья, иных нет. Зверей: соболей, белки, медведей, волков, лосей, диких баранов и зайцев довольно; насекомые суть единственны, как в первой части показано» ¹²⁶ .

Байкал – край минеральных источников. Знаменитые горячие и холодные ключи в Хакусах, Горячинске, Давше, Тункинской долине издревле использовались местными жителями в лечебных целях. В Большереченском и Котельниковском источниках температура приближается к температуре кипения. Известны источники в районе Чивыркуйского залива – Питалевский, Фролихинский, Давшинский, Гаргинский, Томпинский, Алинский, Кулинский. Температура байкальских источников выше, чем у минеральных источников Кавказа. Разница эта достигает 27 и даже 46 градусов. К примеру, в знаменитом источнике «Большая речка» в Баргузинском заповеднике температура воды достигает 76 градусов тепла.

Вблизи источников ученые находили уникальные образцы флоры. Известный натуралист и путешественник О. Гусев писал, что «все эти растения и животные были признаны реликтами, сохраняющимися в этих местах уже более миллиона лет, с того исторического периода развития земли, когда в Прибайкалье господствовала теплолюбивая фауна и флора.

М.Г. Попов расценил эти находки как реликты палеоценовой или миоценовой субтропической флоры, сохраняющиеся в этих местах с середины третичного периода, то есть на протяжении 25 – 40 миллионов лет!»¹²⁷. Эти гипотезы вызвали дискуссии, которые продолжаются и по сей день.

На Байкале, по данным ученых, 27 больших и маленьких островов. Каждый из них играет свою роль в жизнедеятельности озера. К примеру, «острова Камешек-Безымянный и Голый Кылтыгей являются оригинальнейшими птичьими базарами северного Байкала. Десятки гнезд серебристых (Larus argentatus mongolicus) и сизых (Larus canis heinei) чаек видны на их каменных карнизах. Остров Камешек-Безымянный – гнездовье больших бакланов. (Phalacracorax carbo slnensis), единственное на всем северном Байкале. На острове Лохматый Кылтыгей М.Г. Поповым было найдено интересное растение – новый мак с большими белыми цветами, признанное ученым загадочным эндемом Лохматого Кылтыгея. На острове Бакланьем гнездятся тетерева (Lyrurus tetrix) и, что самое интересное, весной бывают страстные тетеревиные тока» 128 .

Самый крупный остров Ольхон имеет размеры 73 километра в длину и 11 в ширину. Та часть Байкала, которая находится между Ольхоном и западным берегом, называется Малое море. Продолжением Ольхона считается полуостров Святой Нос. По данным геологов когда-то они составляли одно целое. Эту идею впервые высказал Г.Ю. Верещагин. Все водоемы на полуострове, по его мнению, являются остатками пролива.

В 70 километрах от Ольхона, на северо-востоке, расположились Ушканьи острова – Большой Ушканий и три Малых Ушканчика – Долгий, Круглый и Тонкий. Названия их ученые связывают с тем, что в старину здесь водилось много зайцев (ушканов).

Группа Ушканьих островов находится против полуострова Святой Нос. Архипелаг состоит из большого Ушканьего острова и трех малых. Большой остров вытянулся с востока на запад в длину на пять километров и в самой широкой части достигает трех километров. Площадь его составляет около девяти квадратных километров, а высота доходит до 216 метров над уровнем Байкала.

Самый маленький остров из архипелага – Долгий. Он вытянут с юго-запада на северо-восток. Длина его – 1250 метров, а высота от 17 до 21 метров над уровнем Байкала. Самый высокий остров из группы малых Ушканьих островов между Долгим и Тоненьким – Круглый. Высота его – 21 метр.

Одним из первых исследователей Ушканьих островов был Паласс, который побывал здесь в ходе академической экспедиции. Острова были нанесены на карту в 1772 году штурманом Алексеем Пушкаревым. Потом здесь побывали И.Д. Черский и участники экспедиции Ф.Н. Дриженко. Растительность Ушканьих островов описал В.Н. Сукачев в 1914 году.

Судя по всему, Ушканьи острова старше самого Байкала. Ученые считали, что они остаток подводного Академического хребта. Известный исследователь Байкала Г.Ю. Верещагин, побывав здесь и исследовав местность, решил, что рано или поздно Ушканьи острова исчезнут в силу естественных причин: будут размыты волнами Байкала. А вот другой байкаловед В.В. Ломакин, пришел к противоположному выводу. Ломакин считал, что острова – это проявление тектонической активности байкальской впадины и когда-нибудь все четыре острова соединятся между собой в единый комплекс. Археологические раскопки позволили П.П. Хороших и В.В. Ломакину сделать вывод, что скорость поднятия Ушканьих островов огромная – 2 миллиметра в год, 20 сантиметров в сто лет и два метра за тысячелетие.

Любопытно, что растительность на островах отличается друг от друга. Это происходит в силу климатических особенностей Байкала и месторасположения островов. Вот что пишет В.В. Ломакин: «На Большом Ушканьем острове растет хорошо сохранившийся первобытный лес из высоких лиственниц и сосен. Под деревьями – густые заросли рододендрона, кусты которого покрываются весной множеством красивых фиолетовых цветков. На юго-восточном склоне острова раскинулась небольшая степная «маряна» (поляна). Среди леса местами возвышаются голые утесы. На Малых Ушканьих островах растет редкий и низкорослый лиственничный лес. Эти островки столь невелики, что сплошь подвергаются летом охлаждающему влиянию байкальской воды, температура которой в открытом озере даже в теплые дни редко повышается выше 4 градусов. Холод препятствует росту деревьев, в связи с чем на малых островах растет карликовая березка, которой нет на Большом острове, где Байкал сильно охлаждает только береговую полосу.

…В летнее время, при безветрии, Ушканьи острова часто окутаны туманом, подолгу густой пеленой лежащим на холодном озере. В ясные дни они очень привлекательны своей дикой живописностью»¹²⁹.

А еще, по данным В.В. Ломакина, на Большом Ушканьем острове целых десять древних волноприбойных террас и плоская вершина – самая верхняя из них.

Кроме того, что здесь находится среда обитания зайцев-беляков, сюда приходят в массовом порядке байкальские нерпы. Ушканьи острова – самое крупное из 22 нерпичьих лежбищ, находящихся на Байкале. В 1957 году у острова Круглого ученые наблюдали скопление 100 тюленей. Байкаловеды отметили здесь также большое количество высоких муравейников.

В Чивыркуйский заливе расположены острова Большой Кылдыгей (Лохматый Кылдыгей) и Малый Кылдыгей (Голый Кылдыгей), есть остров Елены в Онгоконской губе и Бакланий остров.

Окаймляют Байкал хребты, поэтому берега озера высокие, по большей части скалистые, крутые и часто отвесные. Береговые линии Байкала волнистые, вогнутые участки образуют бухты. А выступающие – мысы. Их в Байкале насчитывается до 174.  Крупные заливы стали природными бухтами.

По западному побережью Байкала идут Приморский и Онотский хребты. Первый тянется до параллели острова Ольхон. Продолжением Приморского хребта является Байкальский хребет, тянущийся до верхней Ангары.

Приморский хребет, гористый, возвышающийся над уровнем Байкала, круто опускается к самому побережью Байкала. Вершины хребта достигают 1857 метров абсолютной высоты. Онотский хребет идет к западу от Приморского и является водоразделом рек, впадающих в Байкал, и притоков Лены и Ангары.

Вдоль южного и юго-восточного берега Байкала идет хребет Хамар-Дабан (в переводе с бурятского – Хребет-нос). Хамар-Дабан – водораздел бассейна Байкала и Иркута с одной стороны и Селенги с другой. Вершины этого хребта поднимаются до 2300 метров абсолютной высоты.

На северо-западе Байкал ограничен Кичерским хребтом. На западе расположен хребет Улан-Бургасы. Вдоль Восточного берега северной части Байкала тянется Баргузинский хребет. Баргузинский хребет – своеобразный водораздел между реками Подлеморья и Баргузинской долины.

Байкал окружен рядом озер, которые здесь называются сорами. Те соры, которые сообщаются с озером небольшими проливами, называют прорвами. Соры на Байкале разные: от небольших до таких, которые насчитывают несколько десятков квадратных метров.

Есть и озера, с которыми Байкал связан непосредственно. К примеру, озеро Духовое на 95 метров выше уровня Байкала. Из Духового вытекает одноименная речка, которая несет свои воды в Байкал.

Байкал имеет три залива: Баргузинский, Чивыркуйский и Провал. По величине самый большой – Баргузинский, затем идет Чивыркуйский и, наконец, самый маленький – Провал.

Перешеек, связывающий полуостров Святой Нос с материком, разделяет два крупных залива – Баргузинский (он вдаётся в материк на 32 км) и Чивыркуйский. Между полуостровом Святой Нос и материком находится Чивыркуйский, или Курбуликский, залив. Существует множество описаний этих байкальских природных образований.

Вот как Н. Волков описывал, к примеру, Чивыркуйский залив: «Вначале дружно согласились с тем, что Чивыркутский залив – по меньшей мере «осколок Кавказского побережья» и что, если здесь провести свой летний отдых, не надо будет ехать ни на какой южный курорт. К его достоинствам единодушно отнесли великолепный, густо напоенный ароматами лесов воздух; горячие источники, в которых можно принимать лечебные ванны; многочисленные бухточки и лагуны, глубоко вдающиеся в материк и потому хорошо прогреваемые в летнее время. В этих местах можно сколько угодно купаться и загорать на солнце. Живописные сопки, распадки и горные кручи, прилегающие к заливу, позволяют совершать самые разнообразные прогулки и походы. Не забыты были и ягоды, грибы, дичь, которыми славятся здешние места, а также рыбные богатства Чивыркуйского залива, являющегося одним из крупнейших промысловых районов Байкала»¹³⁰.

Полуостров Святой Нос образует и целый ряд небольших заливов (губ) – Онгоконская, Змеиная губа, губа Фертикова.

А вот история о заливе Провал. «Случилось это в канун нового 1862 года. Жители Цаганской степи, привольно раскинувшейся к северу от устья р.Селенги, и прилегающих к ней таежных деревень Дубинине, Шерашева, Инкиной, Кударинской и Оймурской заканчивали последние приготовления к традиционным празднествам. Доваривали крепкие меды, доставали из погребов солености и копчености, специально припасенные для этих дней. Тридцатого декабря, под вечер, когда многие рыбаки и охотники уже собирались сесть за столы, чтобы проводить старый 1861 год, послышался подземный шум. Но поскольку такого рода явления, вплоть до подземных толчков, здесь повторялись довольно часто, никто не придал этому особого значения. Однако вскоре шум усилился и стал похож на быстро приближающуюся бурю. Вслед за тем раздался первый толчок, и земля волнообразно заколебалась. Сами собой зазвенели колокола на церквах, попадали самовары и скамьи, открылись двери и ворота. А когда от очередного удара избы затрещали и заскрипели,люди в страхе выбежали на улицу.

Быстро наступившая ночь не только не принесла желанного успокоения, а еще больше усугубила тревогу: земля почти все время дрожала мелкой нервной дрожью, что-то невидимое в темноте лопалось и рушилось. О сне и отдыхе все забыли.

Назавтра все как будто улеглось. Но в полдень раздался еще более грозный подземный шум, смешанный с треском и грохотом. Земля начала так вздрагивать и колебаться, что на ней уже стало невозможно стоять. Людей и скот бросало из стороны в сторону. Двадцатипудовые бочки с рыбой перекатывались по дворам. Воздух наполнился криками людей и ревом обезумевших животных. Даже птицы начали падать с неба и старались укрыться в домах и надворных постройках. Почти повсеместно земля растрескалась, и в воздух ударили фонтаны теплой воды, смешанной с песком, илом и грязью. Местами они поднимались до четырех – пяти метров высоты. Вместе с ними, как пробки, вылетали срубы колодцев. Жители деревни Кударинской и одного из степных улусов впоследствии уверяли, что они ясно видели искры и огонь, которые вырывались из-под земли и опалили некоторые постройки. В той же деревне Кударинской во время одного из сильнейших ударов разрушился купол церкви и, упав на обе стороны храма, разрушил боковые пристройки. Часть каменных глыб обрушилась внутрь храма и проломила пол.

В этот роковой день исчезла под водой вся Цаганская степь, занимавшая более двухсот квадратных километров. По словам очевидцев-бурят, в тот момент, когда земля резко осела, байкальская вода поднялась стеной, в трех местах прорвала береговую гряду и всесокрушающим шквалом понеслась по степи. То, что не было разрушено водой, в порошок стерли огромные льдины, пришедшие из Байкала вслед за водяным валом.

Но местами степь опускалась медленно и еще накануне была затоплена теплыми грунтовыми водами. Это значительно уменьшило разрушительные действия байкальской волны. В таких местах затонули целыми и невредимыми сотни юрт, домов и хозяйственных построек. Согласно официальной справке, с которой мы познакомились несколько позже, от затопления Цаганской степи пострадало более одной тысячи трехсот человек. Погибло свыше пяти тысяч голов скота, много хлеба и сена. Кроме того, вода поглотила шестьдесят шесть различных заведений, двадцать шесть кузниц и множество различного домашнего и хозяйственного скарба.

После того как волнения несколько улеглись, жители прилегающих к Провалу деревень два месяца спали, не раздеваясь, в ожидании новых бед. Одновременно они стали обнаруживать новые «чудеса»: у деревни Инкиной открылся весьма обильный ключ, а болото, занимавшее большую площадь земли около деревни Дубинино, совсем высохло. Единственный ключ, издавна снабжавший водой жителей Арбузовской почтовой станции, также исчез бесследно. Но, пожалуй, самым удивительным было появление плавающих островов. Горы тундровой земли с лесом и отличными сенокосными угодьями отделились от берега новоявленного залива и начали блуждать в нем по воле волн и ветра. И просуществовали они довольно долго. Когда их прибивало к материку, крестьяне заготавливали на подвижных лугах сено. С течением времени эти блуждающие острова были разрушены водой и ветром и исчезли.

Немало тревожных минут пережили в те новогодние дни и жители многих населенных пунктов, удаленных от Цаганской степи на сотни километров. Так, в Иркутске ясно слышали подземный гул, похожий, по словам одних очевидцев, на шум полноводной и быстро текущей реки, а по словам других – на шум кипящей в котле воды. И здесь тоже отчаянно трещали и скрипели дома, разваливались печные трубы, самопроизвольно звонили колокола, бренчала в шкафах посуда. Все кресты на церквах повалились набок и накренились в разные стороны.

Землетрясение, которому обязан своим рождением залив Провал, было слышно на огромной территории в полтора миллиона квадратных километров: от Александровского завода в Читинской области до Нижнеудинска в Иркутской области и от Тунки-Урги на юге до Киренска на севере»¹³¹.

Есть еще одно, более ранее описание страшного землетрясения. О том, какие стихии бушевали здесь, можно лишь догадываться. Но есть и реальные описания одного из подобных катастрофических событий – так называемого Провала, события, которое произошло 30 декабря 1861 года в устьях Селенги, когда под воду ушла огромная территория, заселенная бурятами.

Вот что рассказывал один из исследователей этого землетрясения, горный инженер И. Лопати

«Осевшая местность была совершенный луг около 30 верст длиною и 18 шириною. Здесь уже 150 лет жили буряты, занимавшиеся преимущественно скотоводством, а также в больших размерах и хлебопашеством. По межевой карте видно, что все почти составляющее поземельный участок бурят теперь затоплено, а следовательно, они лишены даже возможности проживать на этой местности… Тайша бурятский рассказывал мне, что когда однажды они копали колодезь, то на глубине сажени нашли три очажных камня, какие обыкновенно бывают в юртах бурят; другой раз нашли остатки каких-то деревянных изделий. Основываясь на этом, Тайша выразил убеждение, что когда-нибудь их степь была так же затоплена, как и теперь, а уж потом нанесло или подняло ее опять… Землетрясение при устьях Селенги началось 30 декабря и продолжается, может быть, и теперь еще… 15 января [1862 г. – С.Г.] я был на границе потопленной степи и ночью слышал разбудившее меня продолжительное дрожание земли, сопровождавшееся гулом, подобно отдаленному грому.

Здешние жители рассказывают так про землетрясение 30 декабря. Первый удар послышался после обеда и хотя испугал народ, но не произвел больших повреждений. После этого в продолжение суток было несколько слабых ударов. 31 декабря произошла страшная катастрофа, которую я и расскажу относительно трех местностей, где она произвела различные результаты…

На устье, где стоят русские деревни, послышался сильный удар… от Байкала. Земля дала трещины, из коих выбросило песок с водою; из колодцев выкинуло грязь, состоящую из иловатого песку, залившую в некоторых местах целые дворы. Склоны уступа дали широкие трещины, из которых вытекли ручьи. Так, между деревнями Инкиной и Шерашева до сих пор еще течет обильный ключ вблизи большого провала, образовавшегося на месте бывшего здесь овражка. В деревне Красинковой образовался новый лог сажени 3 наибольшей глубины и 20 шириною; из-под этого логу также вытекает небольшой ключ, а в одной части ложбины земля провалилась совершенно на 3 или 4 аршина. В месте перелома земли стоявшие деревянные строения или разрушились, или очень повредились. В Кударинской слободе удар в нижних частях селения был так силен, что песок, выброшенный из трещин, выбивал половицы в избах, а вода, появившаяся одновременно, затопила землю на 1,2 аршина и потом сбыла, так что теперь слой льду кое-где залегает в рытвинах. Колебание земли по краю уступа было таково, что люди не могли держаться на ногах. Страшный гул, который слышался в это время, и трещины в земле приводили людей в неописанный ужас…

На низменной равнине [Цаганская степь. – Э.Д.] землетрясение только 31 декабря произвело весь вред, который мы теперь видим. Там послышался сильный вертикальный удар, от которого земля вздулась буграми. На вершине их через широкие трещины выброшены были песок и вода, последняя даже иногда фонтанами. Вода 31 числа залила местность почти на 2 аршина и прорывала, вероятно, по мере ударов. 1-го января пришла вода с Байкала и покрыла местность еще несколько более, так что теперь по промерам глубина воды всего от 3 до 4 аршин там, где земля наиболее опустилась. Эта глубокая полоса идет от Байкала чрез прорву параллельно берегам озера. Лед покрывает местность в два слоя, первый, нижний, образовавшийся ночью с 31 на 1 число; второй же слой – вольный, пришедший с Байкала. Несколько улусов бурят в этом месте затопило так, что избы стоят в воде почти по самые крыши. Другие строения так косо выдаются над уровнем льда, что видно, как местность была взволнована землетрясением. Наиболее же пострадали улусы, лежащие ближе к прорве, происшедшей от последнего землетрясения, а те, которые стоят ближе к Селенге, находятся в воде не более как на ¼ аршина… Из людей здесь погибла только одна бурятская девочка, попавшая в большую щель, а прочие жители вследствие постепенности воды все спаслись, кто на полати, кто на крыше изб. Не бежали же они потому, что ожидали убыли воды, пока, наконец, глубина последней не заставила их поневоле остаться на месте. Наконец, 2 января волостной кандидат Дружинин, собрав крестьян из соседних деревень, русских, пошел помогать бурятам вырваться из их затопленных улусов. Некоторые из инородцев до того перепугались, что едва откликались из-под крыш на зов пришедших крестьян…

Третья местность, где проявление землетрясения было особенно сильно, это берег Байкала… именно на Налетовской карте, где стояло зимовье крестьянина Суворова. 30 декабря там ловили рыбу несколько крестьян из русских деревень. Ловля была так удачна, что, несмотря на то, что 31 число было на Воскресенье, они вопреки обычаю и увещеваниям посторонних остались продолжать промысел. Собираясь после обеда вынимать снасти, они все ушли из зимовья на море, кроме одной женщины. Вдруг послышался удар снизу, и их подняло волною. Желая найти спасение на привычном убежище – земле, они хотели было бежать туда, но неожиданное зрелище сильно взволнованной суши до того поразило их, что они кинулись далее на Байкальский лед, который в то время был еще неподвижен; едва только успели они отбежать, как волна, поднявшая их, быстро устремилась на берег, снесла зимовье и пошла на две с лишним версты в глубь земли, уничтожив стоявший на пути лесок и прорвав землю, которая одновременно опустилась, так что теперь глубина прорвы имеет на 2 аршина воды, да надо льдом высится берег от 1 до 1 ½ аршин. Слой растительной земли как бы изорван по берегам этого пролива. Волна по прошествии нескольких минут быстро возвратилась в Байкал, разломав далеко от берега лед. Рыбаки едва спаслись, по льдинам пробираясь на берег… Льдины в несколько сажен длиною и 1 ½ аршин толщины отнесены на две версты и покрывают поверхность пролива между затопленною местностью и Байкалом, зимовьев нет и следа, женщину, бывшую там, унесло и мертвую затерло между льдинами, где уже впоследствии ее нашли. Проезжавший мимо зимовьев бурят пропал совершенно, нашли только части его костюма.

Кроме этой большой прорвы, имеющей до ½ версты шириною, сажен 300 от нее, ближе к Селенге, образовалась другая прорва в 30 сажен, на месте которой также стояло зимовье, теперь снесенное… Сажен 50 далее по берегу есть еще третий прорыв, имеющий  10 сажен ширины. Есть некоторые факты, указывающие, что понижение почвы совершается до сих пор… Сила и центр землетрясения были на бурятской степи и именно на берегу озера, где Налетовская карта» ¹³² .

Вот такие могучие силы природы проявились на Байкале…

Еще одно байкальское явление вызывает интерес ученых – это подводные течения. Вот что рассказывал один из историков, исследователей Байкала А. Тиваненко: «Однажды местные рыбаки, ночевавшие близ Бакланьего мыса, были разбужены среди ночи непонятным явлением. При совершенно тихой безветренной погоде их баркас, стоявший на якоре, неожиданно начало сильно раскачивать.

Напуганные непонятным явлением, рыбаки вскочили со своих лежанок, глянули за борт. То, что они увидели, поразило их еще более: два километра сетей, поставленных в море, натянутых как стрела, водило из стороны в сторону, скручивало в спирали. Привязанная одним концом к баркасу сеть медленно извивалась и постепенно дальним концом уходила в черноту морской пучины, увлекая за собою лодку с рыбаками. Натяжение сети оказалось так сильно, что рыболовецкая бригада не смогла выбрать ее на баркас, более того – сеть все быстрее уходила под воду…»¹³³

По сведениям А. Тиваненко, таких случаев на Байкале было немало. Как тут не вспомнить легенды о существовании на Байкале таинственных воронок, подземных рек, неких каналов, которые соединяют Байкал с океаном. Ученые же говорят о мощных подводных течениях.

Самым большим полуостровом на восточном берегу Байкала является полуостров Святой Нос. С материком он соединен перешейком шириной до 10 километров. Все экспедиции отмечали его заболоченность и труднопроходимость. Именно на этом перешейке находится озеро Рангатуй, или Большой Сор. Полуостров имеет очертания неправильного треугольника. Крайняя точка на северо-востоке образует мыс, который назвали «Верхнее изголовье»,  а юго-западная оконечность называется «Нижнее изголовье». Полуостров с материком соединял перешеек, шириною до 8 верст. Длина полуострова – 59 километров, ширина до 25 километров. Один из исследователей полуострова В. Дягилев писал: «Горные породы Св. Носа – сланцы, большею частью изогнутые, измятые, перебитые торосами. Среди сланцев обломки кристаллического известняка, обычно обогащенного различными минералами –пироксеном, роговой обманкой, биотитом, гранатом, есть глыбы инъецированные кварцем. Недалеко от  В. Изголовья, в жиле аплита, найден минерал ортит, на северном берегу м. Фертикова – графит, не имеющий , правда, промышленного значения.

Наибольшая высото гор полуострова – 1337 м»¹³⁴.

В 1900г. на Байкале работал общественный деятель А.М. Станиловский. Его экспедиция началась 4 июня. Местом своих работ он избрал полуостров Святой Нос, объясняя это тем, что, ознакомившись с маршрутом известного исследователя прибайкальской флоры Турчанинова, обнаружил, что тот как раз не был на полуострове. Начав маршрут в Лиственничном, Станиловский далее проехал до устья Верхней Ангары, бухт Песчаная, Турки, Баргузинского залива, устья Кичеры… В Иркутском государственном архиве сохранилась «Книга записей Анто- на Михайловича Станиловского», по которой можно узнать, как проходила экспедиция. «Ожидания мои относительно обилия растительных форм, – читаем в кратком отчете, – на не исследованном еще полуострове не вполне оправдались. Весь полуостров покрыт лесом таежного типа и только изредка в мелководных бухтах, на пологих берегах их встречаются клочки луговой растительности, в некоторых узких долинках при речках – моховые заросли с растительностью тундрового характера и на утесах и скалистых обрывах формы, специально свойственные этим местонахождениям. По рассказам байкальских рыбопромышленников, единственное место Святого Носа, довольно богатое растительными формами, – это нижнее «изголовье». Туда, по рассказам, в прежнее время ежегодно летом ездили бурятские ламы из Селенгинска для собирания лекарственных трав»¹³⁵.

21 июля путешественники совершили первое путешествие в глубь полуострова Святой Нос. Здесь путешественники увидели большое озеро Сор, или Рангатуй, и множество маленьких озер. Они оставили вот такое описание увиденного:

«Горы полуострова ниже Баргузинского хребта и в некоторых местах Св. Носа не имеют резко выраженного гребня… Как раз на вершинах этого района я нашел большие ровные площади, местами слегка заболоченные, покрытые оленьим мхом и низкорослой березой. Везде были видны следы северных оленей. Вершины гольцов обоих Изголовьев носят характер зазубренных пиков.

Северо-восточный склон В. Изголовья крут и изрезан большим количеством неглубоких сухих долин. Там, где подножие основного хребта отступает от берега, например против о. Елены (Онгоконская бухта), выходы долин заболочены до берега залива. Местами попадаются незначительные речки, как, например, впадающая в вершину Змеиной бухты или речки Крестовая, впадающая в ту же бухту. Самой многоводной рекой из виденных мной на северо-восточном берегу является р. Буртуй, впадающая в оз. Рангатуй и берущая начало высоко в гольцах юго-восточной группы.

Древесная растительность, пострадавшая от пожаров главным образом в юго-западной части, наиболее сохранилась в средней, в северо-западной и северо-восточных частях полуострова. Здесь, поднимаясь на гольцы В. Изголовья, мы сначала встретим весьма густые сосново-пихтовые, а по долинам ручьев кедровые насаждения. Ветровалы и обгоревшие стволы дерев образуют трудно проходимые «заломы». По склонам островов главного хребта преобладают уже светлые сосновые насаждения, которые на гребнях этих островов часто вновь уступают место пихте и лиственнице, а затем выше березе и осине…

В юго-восточной части Св. Носа преобладают чистые сосновые боры, покрывающие склоны гор. Узкая долина речки Буртуя заросла высокоствольной березой и хвойными породами. Выше начинаются значительные заросли кедрового стланца, чередующиеся с открытыми площадями каменистых россыпей, по которым кое-где попадается благоухающая смородина с сильно пахучими смолистыми листьями. Вершины гор более или менее ровные с одинаково торчащими пиками, образованными нагроможденными друг на друга каменными глыбами, между которыми укоренился кедровый стланец. Таким образом, обзор северо- и юго-восточного полуострова показал нам некоторое отличие его от Баргузинского хребта как общего характера, так и в смысле распределения растительности, в местах, являющихся типичными станциями подлеморского соболя»¹³⁶.

На полуострове исследователи не нашли соболя и тарбагана, а на берегу Чивыркуйского залива не было мелких грызунов – мышей полевок. Вероятно, это следствие большого числа змей, которые обитали здесь. Зато в большом количестве в этих местах обитала белка. Были зайцы, лисицы, волки, рысь и колонок. Здесь обитали также северные олени, лоси и в «весьма значительном количестве» медведи. В июне и июле во время так называемой гоньбы на берег В. Изголовья Святого Носа выходила нерпа. А ещё здесь было много птиц: встречались рябчики и глухари, сойки и кедровки, воробьиные, пищухи.

Святой Нос был всегда малообитаемым местом, главным образом обживался сезонными охотниками на белку. Именно из-за малообитаемости здесь предполагалось создать заповедник или заказник с элементами ведения охотничьего хозяйства. С другой стороны, близлежащие деревни Макаринино, Адамово и Усть-Барзузин позволяли надеяться на развитие здесь отдельных видов охотничьего и рыболовного промыслов.

С вершины полуострова в Байкал стекало несколько небольших речек: Буртуй, Крестовая, Маркова, Онгоконская.

По мнению ряда ученых, как уже упоминалось, в ледниковый период Байкал выглядел иначе. Сток байкальской воды происходил через бассейн реки Лены, а современный исток Ангары стал результатом мощных сейсмических процессов. Была здесь и активная вулканическая деятельность. Об этом свидетельствуют многочисленные горячие источники. Кстати говоря, исток самой Лены находится всего в девяти километрах от Байкала, правда теперь он отрезан от озера стеной хребтов. Предполагается, что Баргузинская, Тункинская, Верхнеангарская долины некогда были заливами Байкала. Берег Байкала от Култука до Мысовой представлял собой своеобразную дугу с вдающимися в нее бухтами. В этом месте их было значительно больше, чем на участке от Баранчика до Култука: Слюдянская находилась между Шаманским мысом и Каркадаем, Бурочная (Буракшинская) – между мысами Кикадаем и Безымянным, Куркавочная – между мысами Безымянным и Утуликским, Солзанская – между Утуликским и Солзанским, Осиновская – между Солзанским и Муринским, Паньковская – между Муринским и Снежинским, Мамайская – между Снежинским и Выдринским, Выдринская – между Выдринским и Осиновским, Дуриха – между Осиновским и Селенгинским, Шестопалиха – между Селенгинским и Куркавочным, Танхойская – между Куркавочным и Переемным и другие.

Откуда в Байкале столько воды? Разумеется, от притоков – рек, речушек, ручейков. Сколько точно? Одни исследователи называют число 336, другие – 460, третьи – 544. Известный исследователь Байкала В. Брянский, много лет специально изучающий водотоки озера, пришел к выводу, что число постоянных водотоков включает в том числе 15 родников и четыре термальных источника.

К примеру, в пределах Слюдянского района более 45 рек и ручьев, не считая безымянных ручьев и ключей, впадало в Байкал. Правда по другим данным, 1947 года, речек, самостоятельно впадающих в Байкал в пределах Слюдянского района, начитывалось до 62, кроме того – 23 притока имел Иркут и 7 притоков Ангара ¹³⁷ .

Большая часть байкальских притоков – небольшие горные речки и ручьи, стекающие в Байкал. Наиболее крупные притоки – Селенга, Верхняя Ангара, Кичера, Голоустная, Баргузин.

Одним из важнейших притоков Байкала является Верхняя Ангара. В своем течении она бывает и мелкой, и узкой, и медленной. Однако дельта ее поражает воображение: она занимает более 500 километров

Другим крупным притоком Байкала является река Баргузин. Она берет свое начало из озера Балантамур Южно-Муйского хребта на высоте около 2500 метров. Протяженность Баргузина – 480 километров, а площадь бассейна более 21100 кв. км. Он считается третьим по объему воды притоком после Селенги и Верхней Ангары. Не случайно еще Спафарий в своих записках отметил: «А река Баргузин – река великая». Эта река судоходна на 204 км. От устья (пос. Усть-Баргузин) до села Могойто. В истоках много ледниковых озер, богатых рыбой.

Известно, что на протяжении участка от Култука до Мысовой в Байкал впадают реки Култучная, Похабиха, Слюдянка, Безымянная, Куркавочная, Утулик, Бабха, Харлахта, Солзан, Мурин, Панькова, Снежная, Талая, Осиновка, ручьи Моховой и Тихий, реки Выдрина, Улятуй, Аносовка, Дурея, Бехтуй, Шестопалиха, Переемная, Половинная, Малиновка, Парная, Малая Язовка, Большая Язовка, Мишиха, Болваниха, Быстрая, Ореховка, Малая Ивановка, Большая Ивановка, Клюевка, Мысовая и другие.

Большинство рек в Слюдянском районе – горные, впадающие в Байкал и стекающие с Хамар-Дабана. Наиболее крупная река в пределах района – Быстрая. Западную часть Слюдянского района пересекает р. Иркут. Известны и несколько озер: Слюдянское, Теплое, Голоустнинское, Култукское, Утуликские озера...

О реке Итанца, на которой был построен Итанцинский острог, а впоследствии возникло большое село Турунтаево, писал в свое время посол Спафарий в своих записках: «Впадает она в Селенгу, а вытекает из озера, и дощаниками и каюками не ходят подле нее сухим путем в острог Баргузин. По той речке, по Итанце, – степь великая, …а места добрые и хлебородные». Хотя Итанца и не впадает напрямую в Байкал, она несет свои воды в Селенгу, важнейший приток озера. Местные жители из-за ее «вертлявости» говаривали: «Это речка Итанца – ни начала, ни конца».

Еще одна байкальская река – Турка. На ней стоит большое село, названное по имени реки. Дли- на реки около 200 километров. Она течет между хребтами Улан-Бургасы и Голондинский. Притоком Турки является река Ямбуй. По имени Турки названы также Туркинские минеральные источники, известные своими целебными свойствами далеко за пределами Прибайкалья.

Следует упомянуть и реку Хаим, что в переводе с эвенкийского языка означает «Выход теплых ручье в реку», и байкальский приток Кику. Длина последней 82 км. Река зарождается на высоте 1700 метров на хребте Улан-Бургасы, проходит мимо села Гремячинск, а затем сворачивает на север. Именно здесь, в пойме, образовалось несколько прибрежных озер – Малое Духовое, Большое Духовое, Дикое.

Еще в прошлом веке был сделан вывод, что главным источником питания рек являются тающие в горах снега и дожди. И действительно, атмосферные осадки, по наблюдению ученых, достаточно обильные: примерно около 40 сантиметров на поверхностный слой воды в двести метров»¹³⁸ .

Несмотря на то, что все притоки несут в озеро различные взвеси, а во время ливней и паводков – целые потоки органических веществ, большие глыбы и много камней, вода в Байкале удивительно прозрачная.

Прозрачность воды измеряется различными способами. Один из способов – с помощью специального прибора, диска Сенеки. Это пластинка, окрашенная в белый цвет, которую опускают с затененной стороны лодки, пока она не перестанет быть видимой. Тогда отмечается глубина.

Существует и фотографический способ. Он более точен. В воду опускают фотографическую кассету со специальным приспособлением. На определенной глубине это приспособление срабатывает. Глубина, на которой пластина перестает чернеть, также является определителем прозрачности воды.

Временами прозрачность Байкала достигает 40 метров, а средняя прозрачность воды составляет 18 метров.

На Байкале существует несколько заповедников. Долгое время в мире, как известно, эквивалентом валюты являлась пушнина. Сибирская пушнина имела огромное значение в экономике России и Сибири, так как ее экспорт являлся важной доходно статьей. Изделия из соболя считались лучшим подарком высокопоставленным особам.

Достаточно сказать, что именно пушнина являлась одной из главных целей правительственной деятельности за Уралом на протяжении многих и многих лет. С.В. Бахрушин по этому поводу писал: «Ясак, т.е. сбор мехов в виде дани с туземцев, и десятая пошлина натурой с русских промыслов были в сущности сначала единственным, зато чрезвычайно сильным интересом, который привлекал Московское государство на восток и ради которого произведена была оккупация страны: строились города, содержались гарнизоны, заводилось земледелие. По расчетам Котошихина, «соболиная казна», поступавшая из Сибири и из восточных областей Европейской России, достигала грандиозной ценности в 600000 рублей и составляла около трети тогдашнего доходного бюджета государства. За отсутствием благородных металлов «соболиная казна» до известной степени играла в финансах XVII века роль современного золотого фонда. При недостатке металлических денег, меха шли и на жалованье служилым людям, и на награды боярам и духовным лицам, и на подарки иностранным «потентам», и на милостыню восточным церквам. Но главное значение этого фонда «мягкой рухляди» заключалось в том, что он давал возможность правительству сосредоточить в своих руках всю внешнюю торговлю мехами и вместе с тем ссужать московских купцов пушным товаром для торговли. Таким образом, при крайней примитивности тогдашних финансов, слабом развитии денежного оборота и полном почти отсутствии торгового кредита, сибирские меха, поступавшие в казну, являлись не только одним из наиболее крупных средств для поддержания колеблющегося московского бюджета, но и одним из важнейших факторов торговой жизни государства, и еще в 1739 г. императорское правительства не считало возможным перевести ясак на деньги из опасения «великого ущерба» казне «для того, что соболя и прочие звери не без прибыли в торг употребляются»¹³⁹.

В середине 17 века только Восточная Сибирь давала 80 тысяч соболей в год, а в целом в России добывалось 200 тысяч зверьков.

Нужно отметить, что коренное население не рассматривало добычу пушного зверя как основу своей экономики. «Естественному сохранению животного мира в некоторой степени способствовало то, что жрецами религии (ламаизма или язычества) многие господствующие водоразделы и отдельные горные вершины объявлялись священными местами, специально выделяемыми для совершения обрядовых культов. В результате этого создавались стихийные заповедники и заказники, способствующие сохранению и увеличению численности ценных промысловых видов. Помимо этого у местного населения строго соблюдались сроки начала и окончания промыслового сезона. Отдельные редкие виды животных объявлялись запрещенными к отстрелу под страхом наказания за нарушение религиозного культа»¹⁴⁰ .

Охотничий промысел был развит повсеместно. Нельзя сказать, что царское правительство не пыталось его регламентировать. Еще царь Алексей Михайлович Романов, а затем Петр I издавали указы относительно порядка промысла.

Но к 90-м годам XIX в. добыча пушнины в Восточной Сибири упала в два раза. В 1910 году во всей России охотники продали всего 27 тысяч соболиных шкурок. Истребление соболя было ускорено резким повышением цен на шкурку с 1900 года. «В 1910- 1912 годах заготовительная стоимость баргузинского соболя достигла огромных по тем временам цен – 235 рублей в среднем за шкурку и даже 400, а иногда и 600 рублей за наиболее ценные.

Угрожающее падение заготовок соболя в начале ХХ столетия заставило, наконец, предпринять экстренные меры. Кризис пушного рынка готовил серьезнейшие беды не только малым народностям Сибири, для которых охота была жизненно важным и даже необходимым занятием, одним из главных источников существования, но и международной торговли» ¹⁴¹ .

Баргузинской соболь считался одним из лучших в мире. Для охраны его был создан Баргузинский соболиный заповедник, а для организации пушносырьевых торгов в Баргузинском уезде действовали две ярмарки – Баунтовская и Улюнская.

Над соболем, который добывался без особых ограничений, к началу ХХ века нависла угроза исчезновения как вида. Единственным выходом из ситуации был полный запрет добычи соболя и создание заповедника. И действительно, такой закон последовал в 1912 году: промысел соболя запрещался повсеместно в течение трёх лет. Тогда же Департамент земледелия сформировал три экспедиции для изучения состояния соболя в Восточной Сибири. Один отряд должен был работать на Байкале, второй в районах Восточных Саян и третий на Камчатке. Байкальская экспедиция получила название Баргузинской, поскольку работала на территории Баргузинской долины, где соболь был, как уже говорилось, самого лучшего качества. Возглавил отряд очень известный в России знаток пушного промысла Г.Г. Доппельмаир. В экспедиции было еще четверо участников: Д.Н. Александров, А.Д. Батурин, К.А. Замбелин и З.Ф. Сватош.

21 июня 1914 года участники Баргузинского отряда прибыли в Усть-Баргузин. После непродолжительной подготовки 1 июля на пароходе «Святой Феодосий» экспедиция высадилась в Сосновской бухте на северо-восточном побережье Байкала у западных отрогов Баргузинского хребта. Эти место замечательно описаны прекрасным бурятским пи- сателем Михаилом Жигжитовым. Подлеморье – так любовно звали этот район Байкала русские, буряты и эвенки.

Подлеморье – исконные земли эвенков. Охотники и скотоводы, они вели кочевой образ жизни: на лето уходили на горные оленьи пастбища, зимой спускались к Байкалу. Но однажды случилась беда. Вот что рассказывал в книге «Заповедник на Байкале» С. Устинов:

«Но это было давно, очень давно. А сейчас Алексей Черных, один из самых последних шемагирцев, рассказывает мне историю своего рода. …В конце прошлого века над Подлеморьем пронеслась эпидемия «какой-то большой болезни» (по-видимому, это была черная оспа). За несколько суток опустели многие долины речек. Вымерли целые семьи. На глазах у мальчика скончались родители и их старшие дети, многие соседи. Люди в панике разбежались по тайге…»

После эпидемии осталось всего 19 семей общей численностью 68 человек. Которые к 1914 году почти оседло жили в поселке Сосновка около устья речки Кудалы. Здесь был их родовой центр: несколько зимовий, церковь (эвенки уже были обращены в христианство, но многие обряды предков соблюдали, в частности умерших хоронили по старым обычаям – клали в лесу на огороженный по бокам настил из грубо отесанных плах), магазин, маяк. Охотничий промысел в Подлеморье был поставлен таким образом, что основные охотничьи угодья сдавались в аренду промышленникам.

По мнению С. Устинова, именно здесь, на Кудале, водился самый лучший баргузинский соболь.

В 1914 году участники экспедиции ушли в свои первые маршруты. Д.Н. Александров отправился вдоль берега Байкала до устья Большой. В его задачу входило исследовать водораздел речек Езовка и Большая. Потом он поднялся к речке Курумкан, прошел долинами речек Таркулика и Одораченка. Один из его маршрутов лежал к устью Большой Черемшанки: исследователю нужно было в итоге оказаться в долине реки Баргузин.

Северные байкальские территории исследовал сам Доппелмаир. А Сваатош отправился по долине реки Нергили. Фактически заповедник стал работать с 1915 года. Именно с осени 1915 г. усилиями членов экспедиции на территории будущего Баргузинского заповедника была установлена охрана соболя. Шесть стражников вели наблюдение за местностью.

Исследования продолжались и в дальнейшем. Целью экспедиции было создание будущего Баргузинского заповедника. 17 мая 1916 года постановлением иркутского генерал-губернатора у эвенков изъяли из пользования часть земли, и таким образом был создан сам заповедник и казенный охотничий участок при нем. После многочисленных приключений экспедиция закончила свою работу, а ее участники, за исключением З.Ф. Сватоша и К.А. Забелина, возвратились в Петербург. Последний заведовал охотничьим эксплуатационным участком, а Сватош руководил собственно соболиным заповедником. Они так и остались на всю жизнь преданными этому делу, оба прожили яркую жизнь и последние дни свои провели в заповедных местах.

З.Ф. Сватош был родом с Северного Кавказа. Он родился в станице Крымской в 1886 году. После окончания Симферопольского реального училища принимал участие в ряде экспедиций: в 1911 – 1912 гг. он участник африканской экспедиции А.К. Горчакова, затем ездил на Шпицберген с Русановым. Через два года после этой экспедиции Сватош уезжает на Байкал исследовать соболя. Он работал в заповеднике до 1945 года и умер в 1949 году в возрасте 63 лет. Его выдающиеся заслуги в исследовании животного мира Байкала признаны во всем мире.

20 января 1917 года министр земледелия представил в Сенат записку «Об учреждении Баргузинского заповедника». «Границы были определены следующие: южная – по долине реки Большой Чивыркуй, западная – по берегу Байкала от устья названной реки до мыса Зыряновского, северная – от этого мыса по хребту водораздела рек Таркулика – Биракана и далее по водоразделу Таркулик – Давше, восточная – по главному водоразделу Баргузинского хребта. Общая площадь составила 200 000 га.

Одновременно созданный Баргузинский казенный охотничий участок имел следующие границы: западная – озеро Байкал, восточная – водораздел Баргузинского хребта, северная – мыс Гулокан – водораздел южной речки Амнундакан – река Томпуда, южная – мыс Валукан – водораздел Таркулик –Биракан. Площадь участка 370 000 га» ¹⁴² .

Баргузинский  заповедник  расположен  на северо-восточном побережье озера, примыкая к баргузинскому хребту. 100 километров побережья Байкала входит в состав этого уникального природного образования. Создавался он первоначально как соболиный: в тот период ценнейший пушной зверек оказался на грани истребления. Площадь заповедника составляет в настоящее время 263200 гектаров, туда входит и трехкилометровая полоса акватории самого озера.

Как и любое новое дело, создание заповедника оказалось сопряжено с многочисленными сложностями. Особенностью Баргузинского заповедника являлось то, что местному коренному населению разрешалось вести охотничий промысел, которым являлся главным источником существования. К примеру, оказалось, что территории, которые отводились под новый заповедник, являлись местами традиционного лова на Байкале, именно здесь сосредоточивались главнейшие рыбные промыслы.

Заповедные места, которые, собственно, и составили природный охраняемый парк, местные жители называют Подлеморьем – это территория на северо-востоке Байкала между озером и главным водораздельным гребнем Баргузинского заповедника.

Современный Баргузинский заповедник состоит из двух лесничеств и двух охранных зон на западном склоне Баргузинского хребта.

Напомним, что официально он создавался в 1916 году. Впоследствии, когда произошла Октябрьская социалистическая революция и началась гражданская война, Бурятия отошла к дальневосточной республике, и вопрос о создании Баргузинского заповедника решался уже с ДВР. Был заключен специальный договор между Российской республикой и ДВР о передаче первой на 25 лет полуострова Святой Нос и близлежащих к нему территорий по берегу Чивыркуйского залива.

Историческим фактом является и то, что еще в мае 1916 года заповедник был учрежден указом именно Иркутского губернатора. Площадь угодий под Баргузинским заповедником составляла тогда более двухсот тысяч гектаров. Но с установлением советской власти созданный заповедник из-за отсутствия средств практически не действовал, и в начале 20-х годов его пришлось создавать фактически заново. Этому предшествовало несколько научно-исследовательских программ.

Так, летом 1921 года С. Турову, сотруднику Зоологического кабинета Иркутского госуниверситета, было поручено провести рекогносцировочную экспедицию для изучения полуострова Святой Нос. В задачи экспедиции входило разрешение вопроса о возможности создания заповедника и зооферм на Св. Носу, т.е. а) выяснение наличия подходящих станций для обитания соболя, б) изучение фауны млекопитающих и птиц, в частности тех, которые являются пищей для соболя, в) определение значения этого района для местных промышленников, г) выяснение условий существования персонала будущего заповедника (рыбные богатства, сенокосы пути сообщения и т.д.)

В 1921 году экспедицию организовать так и не удалось. Не было средств. Но в 1922 году отряд С. Турова приступил к исследованиям. 15 июня отряд в составе трех человек отправился из Иркутска к полуострову Святой Нос. Экспедиция состояла из трех человек: С. Турова, лесничего Прибайкальского лесничества А.Г. Сокова и его сына Н. Сокова. Почти пять дней занял путь до Лиственничного. «Незнакомство с фарватером покрытой островами быстро текущей Ангары заставляло нас на перекатах не один раз тащить тяжело загруженную лодку по пояс в ледяной воде»¹⁴³ .

30 июня экспедиция на борту парохода из Лиственничного отправилась в Нижнеангарск и 6 июля высадилась в бухте Сосновка на северо-восточном побережье Байкала. Именно здесь находились маяк, дом заведующего соболиным заповедником и питомник.

С. Туров, которого считают одним из создателей заповедника, писал: «Летом 1923 года Центральным управлением по Делам Охоты, в лице профессора С.А. Бутурлина, было предложено мне ознакомиться с проектом создания соболиного заповедника на полуострове Святой Нос (Баргузинский п-в) на сев.-восточном берегу озера Байкал. Осуществление этого проекта зашло уже настолько далеко, что был издан декрет о заповедовании п-ва Св. Нос, близ лежащих к нему вод и берега материка, а равно и некоторых других районов Байкальского побережья; кроме того, был заключен договор между Российской Республикой и Дальневосточной о передаче первой на 25 лет п-ва Святой Нос и ближайшей к нему территории материка по берегу Чивыркуйского залива»¹⁴⁴ .

Состояние заповедника (точнее, того природного объекта, который назывался заповедником), по словам Турова, было бедственным: «За последнее время заповедник подвергался систематическому опустошению со стороны хищников, чему в значительной мере способствовала и стража, допуская так называемых половинщиков, т.е. промышленников, которые половину промысла отдавали стражнику за беспрепятственную охоту в заповеднике. По мнению З.Ф. Сватоша, на территории заповедника за 1920 год убито не менее 150-200 соболей»¹⁴⁵.

Браконьерство достигло, видимо, серьезных размахов. К середине 20-х годов браконьеры перестали добывать зверька на неохраняемых территориях долин Чивыркуя и Малой Черемшанки – они стремились попасть на реки Кудалду, Сосновку, т.е. в центр заповедника.

Для «правильной» охоты нужно было приобрести билет стоимостью 30 рублей за сезон, то есть с 15 октября по 1 января (осенний сезон) и с 1 января по 1 февраля (зимний). В Баргузинском районе ежегодно добывалось около 700 соболей.

В начале 30-х гг. на территории заповедника работала баргузинская экспедиция ВНИИПО – Всесоюзного НИИ промысловой охоты. А впоследствии был открыт пункт этого научно-исследовательского учреждения.

В настоящее время здесь изучаются все природные объекты, вся экосистема. В 1986 году решением ЮНЕСКО ему был присвоен статус биосферного.

В 1937 году Президиум Восточно-Сибирской области принял решение об организации нескольких заповедников и заказников на территории Иркутской области, в том числе двух на территории Слюдянского района. Речь шла о Больше-Глубоковском заказнике на пушного и копытного зверя и Култукском соболином. Что касается первого заказника, то он был учрежден еще в 1931 году. Площадь его составляла 120 кв.км. Главными промысловыми животными здесь считались белка, колонок, горностай, изюбрь, лось, кабарга. Култукский заказник возник в 1929 году. Здесь были те же промысловые звери.

В 1938 году местная власть ходатайствовала о приобретении соболей из Баргузинского района в количестве 20 штук и выпуска их на территорию лесных массивов рек Мурино и Утулик Слюдянского района. Стоит отметить, что для организации работы по разведению соболей требовалось 25 000 рублей ¹⁴⁶ .

В 1969 году было принято решение об организации на территории Бурятии Байкальского заповедника. Он в отличие от Баргузинского, который создавался для восстановления соболя, задумывался как многоцелевой – для сохранения целых природных комплексов южного и юго-восточного побережья Байкала, центральной части хребта Хамар-Дабан. Под заповедник выделили площадь в 166 тысяч гектаров. Новый заповедник создавался на принципах невмешательства в ход природных процессов.

В 1977 году экипаж советского подводного аппарата «Пайсис-11» из трех человек совершил несколько погружений на дно Байкала. Это было давней мечтой лимнологов, геологов, сейсмологов, географов и многих других исследователей. Сколько тайн удалось открыть благодаря уникальному инженерному сооружению!

На Байкал привезли два глубоководных аппарата «Пайсис-11» и «Пайсис-7». Один основной, второй для страховки. Экспедиция работала по несколькими программам – «Рифт», «Докембрий», «Литодинамика», «Биология», «Гидрофизика». Каждая из программ была нацелена на изучение геологии байкальской впадины, биологии озера.

И вот что увидели подводные аргонавты при первом же погружении на глубину 800 метров: «Через несколько десятков метров замечаем странное животное, очень похожее на улитку без раковины, длиной сантиметров пятнадцать. На голове, вернее, на том конце туловища, которым животное двигалось вперед, – два маленьких бугорка. Улитка медленно ползла по илу, оставляя за собой еле заметный гусеничный след…» Но одним из самых памятных было погружение на глубину 1410 метров: «Перед нами равнина, вся взрытая холмиками и ямками –следами деятельности голомянок, бычков и бокоплавов. Метрах в двух от нас лежит бычок, не подающий никаких признаков жизни. Из полумрака к аппарату медленно двигаются на длинных тонких ногах бокоплавы, привлеченные, видимо, светом. Голомянки, не обращая на нас внимания, пикируют, врезаются в грунт и снова взмывают вверх, перепахивая верхний слой ила. Такое активное поведение этих чисто байкальских рыбок до погружений «Пайсиса» было неизвестно…» ¹⁴⁷ .

---

103 Славное море. – Иркутск, 1957. – С. 301

104 Северные цветы за 1832 год. – М., 1980. – С. 37-38.

105 Амур. – 1862. – № 11.

106 Эйльбарт Н.В. Портреты исследователей Забайкалья. – М., 2006. – С. 39.

107 Новая Сибирь. – Иркутск, 1954. – Т. 31. – С. 276.

108 Там же.

109 Проблемы Байкала. – Новосибирск, 1978. – С. 9.

110 Там же. – С. 11.

111 Там же. – С. 13.

112 Там же. – С. 14.

113 Там же. – С. 15.

114 Краеведческий сборник. – Улан-Удэ, 1958. – Вып. 3. – С. 24.

115 Подоржанский А.М. Вижу дно Байкала. – Ленинград, 1982. – С. 103-104.

116 Труды Байкальской лимнологической станции. – Ленинград, 1932. – С. 1.

117 Там же. – С. 2.

118 Там же. – С. 3.

119 Фишер И. Сибирская история. – СПб., 1774. – С. 4.

120 Галазий Г.И., Моложников В.Н. История ботанических исследований на Байкале. – Новосибирск, 1982. – С. 15.

121 Дриженко Ф.Н. Лоция и физико-географический очерк озера Байкала. – СПб., 1908.

122 Дягилев В.Ф. Прибайкалье. – Иркутск, 1929. – С. 54-55.

123 Иркутская область – природные условия административных районов. – Иркутск, 1993. – С. 253.

124 Дыбовский В., Годлевский В. Этюды у юго-западной оконечности Байкала // Известия ВСОРГО – 1870. – Т. 1. – № 2.

125 Дягилев В.Ф. Прибайкалье. – Иркутск, 1929. – С. 61.

126 Описание Иркутского наместничества. 1792 г. – Новосибирск, 1988 – С. 79.

127 Тропами охотоведов. – Иркутск, 1969. – С. 14-15.

128 Гусев О.К.От Баргузинского заповедника до Ушканьих островов. – Иркутск, 1960. – С. 9.

129 Ломакин В.В. Ушканьи острова на Байкале // Природа. – 1955. – № 9. – С. 96-99.

130 Славное море. – Иркутск, 1957. – С. 307.

131 Там же. – С. 308-309.

132 Цит. по: Демин Э. Из кладовых байкальской старины. – Байкал. – 1991. – № 1. – С. 125 –132.

133 Байкал. – 1981. – № 6. – С. 139.

134 Известия общества изучения Восточно-Сибирского края. – Иркутск, 1936. – Т. 1. – С. 100-101.

135 ГАИО. – Ф. 293. – Оп. 1, д. 90. – Л. 31.

136 Туров С. К вопросу о баргузинском соболином заповеднике. – Иркутск, 1923. – С.11-12.

137 ГАИО. – Ф. 3066. – Оп. 1, д. 11. – Л. 3.

138 Дягилев В.Ф. Прибайкалье. – Иркутск, 1929. – С. 82.

139 Гудошников М. Сибирь. Историческая хрестоматия. – Москва, Иркутск, 1932. – С. 31.

140 История развития системы охотничьего хозяйства и охраны животных в Бурятии. – http://www.kcmb.ru/

141 Гусев О. Тропами охотоведов. – Иркутск, 1969. – С. 4.

142  Устинов С. Заповедник на Байкале. – Иркутск, 1979. – С.20-21.

143 Туров С. К вопросу о баргузинском соболином заповеднике. – Иркутск, 1923. – С. 4.

144 Там же. – С. 4

145 Там же. – С. 4.

146 ГАИО. – Ф. 665. – Оп.1, д. 57. – Л. 128.

147 Подражанский А.М. Вижу дно Байкала. – Ленинград, 1982. – С. 101.

Библиографические данные

1. Гольдфарб С.И. Мир Байкала / С.И. Гольдфарб ; цв. фот. С. Григорьева. — Иркутск : Репроцентр A1, 2010. — 630 с. ; 27 см. — 3000 экз. — ISBN 978-5-91344 — 195-9 (в пер.).