Сегодня Иркутск – столица Иркутской губернии – незримыми и зримыми нитями практически связан со всеми странами мира, континентами и народами. В его культурном облике запечатлены и традиции седых времен, и то новое, что принесла перестройка всей нашей жизни в последние десятилетия. Далекие и даже экзотические страны и народы сегодня у нас в гостях, вместе со своими товарами и культурой. Необычайно расширился и мир иркутян, которые сейчас беспрепятственно выезжают по своим делам в любые точки земного шара.
Но так ли уж узок был мир наших предков, осваивавших суровые просторы Сибири в далекие времена?
Археологические открытия последних десятилетий в Предбайкалье, Якутии, Центральной Азии, Енисее и других регионах Внутренней Азии чрезвычайно удревнили время появления первого человека на этой территории (от 20 тыс. до 1 млн. и более лет). Это стало возможным в результате многолетней целенаправленной полевой, камеральной, экспериментальной и теоретической работы иркутских археологов в открытии, исследовании, геологическом обосновании, определении руководящих морфологических признаков древнейших артефактов на открытых местонахождениях и в склоновых отложениях. Эти разработки помогли и другим коллегам в относительно короткое время обнаружить, выделить из прежде аморфного материала, правильно диагностировать и описать аналогичные комплексы раннепалеолитических местонахождений в сопредельных и отдаленных от Предбайкалья районах. Особенно интересными для нас являются сообщения наших американских коллег об обнаружении архаичных комплексов.
Данные открытия на территории Предбайкалья привлекли внимание ведущих специалистов-палеоэтнологов многих зарубежных стран Европы, Азии и Америки и заставили коренным образом изменить представления о начальных этапах возникновения и развития человеческого общества и его культуры. Сам факт расширения географии местонахождений ранне-палеолитических памятников, которые до этого были известны только на территории Африки и Передней Азии, потребовал переосмыслить всю ранее созданную картину происхождения и становления человеческого общества.
Во-первых, необычайно расширяется «колыбель человечества», которую со времен Ч. Дарвина и до настоящего времени большинство ученых связывало только с Африканским континентом, т. е. районом распространения человекообразных обезьян. Теперь мы видим, что «колыбелью» становления человека оказывается практически вся территория Афро-Евразии, и, возможно, в ближайшее время мы получим веские доказательства, что в эту ойкумену входил и Американский континент.
Во-вторых, учитывая возраст памятников и этапы изменения морфологических признаков человека во времени, мы должны признать, что процесс антропогенеза, т. е. превращения обезьяны в человека, освобождения его от обезьяньих черт внешности, происходил не в узком, локальном районе, а на всей этой огромной территории, в разных географических и климатических зонах, по-разному обеспеченных биологическими ресурсами, пригодными для поддержания жизни и развития человека. Якутские ученые выдвинули гипотезу о «внетропической родине человека», утверждая, что в благодатных районах Африки, где и сейчас обезьянам живется хорошо, им не было необходимости превращаться в человека. Многие положения их аргументации заслуживают пристального внимания. Важно подчеркнуть сложный характер раннепалеолитической индустрии на территории Предбайкалья и в сопредельных регионах, свидетельствующий об «опережении» технологического мастерства древнейшего человека, определенного прогресса в его орудийной деятельности по отношению к изменению его внешнего облика, формированию новых черт внешности, прогресса в биологическом развитии.
В-третьих, вслед, а возможно в какой-то степени и параллельно, на поздних этапах на этой же огромной территории происходил процесс становления расовых типов человечества. В этом отношении можно с большой долей уверенности утверждать, что Предбайкалье и сопредельные регионы Восточной Сибири и Центральной Азии являлись уже на позднем этапе раннего палеолита эпицентром формирования монголоидной расы, представленной и сегодня классическими монголоидами байкальского и центрально-азиатского расовых типов – эвенками, бурятами и монголами.
Это совсем не значит, что памятники палеолита оставлены их непосредственными предками, а ныне проживающие аборигены Предбайкалья являются прямыми наследниками древних и древнейших палеолитических культур этого региона. Процесс антропогенеза и этногенеза происходил в сходных условиях на обширной территории Внутренней Азии, археологические памятники представлены практически однотипным инвентарем, одинаковым набором артефактов.
Миграционные потоки древних человеческих общин, как и в более позднее и уже историческое время, не были однонаправленными – с юга на север и с запада на восток. Поэтому прямые потомки населения, оставившего раннепалеолитические памятники в Предбайкалье, могли мигрировать и на север, вплоть до Американского континента, и на юг – вплоть до районов Центрального Китая, но они могли неоднократно возвращаться «на свою историческую родину».
Амплитуда сезонных и циклических передвижений могла достигать, судя по этнографическим данным, от нескольких сот до тысячи километров. И в этом плане уже изначально Предбайкалье не могло быть какой-то изолированной, замкнутой территорией.
В позднем палеолите – от мустье до финального палеолита (100 - 15 тыс. лет) – наблюдается формирование локальных культур, углубление специализации орудийных комплексов, закрепление в морфологии инвентаря элементов, характеризующих становление традиций в изготовлении орудий определенных замкнутых трудовых коллективов.
Они свидетельствуют о появлении каких-то устойчивых общностей, в которых была возможность генетической передачи приемов изготовления инвентаря. Наиболее изученные памятники конца палеолита, такие как Мальта и синхронные ей, особенно ярко свидетельствуют о «чересполосице» культур, несхожести друг с другом близ расположенных памятников и наличии параллелей с памятниками весьма отдаленных территорий.
Еще в момент открытия Мальты в 1928 году отмечалось сходство ее с памятниками Франции. А. П. Окладников проводил аналогии Мальты и Бурети с памятниками юга европейской части России. М. М. Герасимов надеялся найти памятники, родственные Мальте, в Средней Азии и Индии. Пока вопрос об истоках мальтинской культуры остается открытым. Новые исследования в Мальте иркутского археолога Г. И. Медведева совместно с бельгийскими археологами позволили удревнить время появления человека в Мальте до 100 тыс. лет, но пока не дают возможности прояснить генезис мальтинской культуры.
Однако, многие элементы этой культуры находят аналогии в культуре современных народов Центральной, Северной Азии и Аляски – тип жилища (чум-балаган), тип одежды (глухой комбинезон – как у алеутов и чукчей), культовые действия (захоронения ребенка внутри жилища, почитание места жилища, обо, изготовление изображений животных, птиц и человека – подобно онгонам сибирских народов).
Особенно привлекают ученых шедевры древнейшего искусства – статуэтки женщин из бивня мамонта. Предбайкалье пока остается самым восточным районом Евразии этого жанра малой пластики. В последние годы появились новые находки женских статуэток в Центральной и Западной Европе, но по количеству женских статуэток Мальта до сих пор занимает первое место в мире.
К мальтинскому времени относятся самые ранние на территории Северной Азии антропологические находки. Антропологическое изучение детского погребения подтверждает монголоидный облик носителей этой культуры.
Необходимо подчеркнуть, что развитие верхнепалеолитических культур происходило в условиях тундры, южная граница которой находиласьюжнее Предбайкалья. Поэтому и облик культуры древних обитателей Предбайкалья оказывается наиболее близким народам арктической зоны Евразии и Северной Америки.
На рубеже плейстоцена и голоцена – современного геологического периода, с началом мезолита (12 – 6 тыс. лет назад), в Предбайкалье формируется иной ландшафт, с иным животным миром и климатическими условиями: сухие степи, с небольшими очагами лесов, в которых древний человек уже не встречал типичных ранее для этой территории мамонтов, носорогов, северных оленей и других обитателей тундры, вымерших или ушедших далеко на север. Из старых животных остается только бизон. Появляются лошадь, благородный олень, козы, а вслед за ними – волки.
В результате интенсивного таяния ледников резко увеличиваются водные потоки, формируя современную речную сеть (прибайкальский вариант «всемирного потопа»).
Хозяйство населения перестраивается. Ведущими отраслями становятся охота на новых животных, рыболовство, а на Байкале – морской зверобойный промысел (охота на нерпу). Появляются лук и стрелы, повысившие эффективность охоты, особенно индивидуальной; специализированные орудия рыболовства: гарпуны, рыболовные крючки, рыбки-приманки, сети. Одомашнивается волк. К концу мезолита мы встречаем уже отличную от дикого предка охотничью собаку и сложный ритуал ее погребения, что свидетельствует об особой роли этого первого одомашненного животного в жизни древнего человека. Таким образом, Предбайкалье входит в ареал первичной доместикации животных.
Индустриальные комплексы мезолитических памятников Предбайкалья находят удивительное сходство с памятниками этой эпохи на территории Монголии, Северного Китая, Кореи, Японии, Северо-Восточной Азии и Аляски. Широко развивается «вкладышевая» техника. Однако, если ножи-вкладыши в Предбайкалье и сопредельных регионах служили охотникам для разделки животного, то подобные вкладыши в Месопотамии являлись серпами для уборки злаков. Поэтому одинаковые технологические приемы в обработке камня в разных природных зонах использовались для разных целей.
В эпоху неолита (3 – 5 тыс. до н. э.), совпадающую со временем наибольшего потепления – голоценового оптимума, Предбайкалье превращается в таежную зону. От обширных степей остаются только небольшие изолированные степные островки, главным образом, в южной части. Углубляется специализация охотничье-рыболовецкого хозяйства. Совершенствуются орудия труда и технология их изготовления – шлифование, сверление, пиление камня, особенно такого твердого, как нефрит. Основным объектом таежной охоты становится лось.
Неолитические культуры Предбайкалья, довольно сильно отличаясь друг от друга, входят в общую систему неолитических культур таежной и лесной зон Евразии и резко отличаются от неолитических памятников евразийских степей и тем более южных регионов Азии, бассейна Средиземноморья, Северной Африки, Южной Америки.
Отличается предбайкальский неолит и от близких территорий – Забайкалья, Приамурья и Приморья. Совершенно не похож на неолит Японии.
В то же время в неолитических комплексах Северной Америки, в районе Великих Американских озер, содержится довольно много сходных с Предбайкальем форм каменных орудий и керамики, орнаментированной типично прибайкальскими техническими приемами и узорами, хотя основная доля неолитических материалов уникальна, характерна только для Американского континента и никак не связана с культурами Старого Света.
Технология изготовления неолитической керамики – ручная лепка с применением лопаточки для выколачивания, уплотнения стенок сосудов и нанесения соответствующего декора, сохранившаяся в Предбайкалье в бронзовом и железном веках, а в некоторых местах даже в ХХ веке, находит аналогии не только в соседних регионах Восточной Сибири, в Северной Америке, но и далеко на юге – в Индокитае и Новой Гвинее.
Эпоха палеометалла (энеолит, бронзовый век) и раннего железа в Предбайкалье (2 тыс. до н. э. – 1 тыс. н. э.) знаменует коренные изменения и в хозяйственном укладе, и в этническом облике населения. Особенностью Предбайкалья по сравнению с Забайкальем, Монголией, Тувой, Алтаем было отсутствие сколько-нибудь значительных месторождений меди. Поэтому бронзолитейное производство носило здесь зачаточный характер. В основном металлические изделия являются импортными, но встречены и их местные копии. Практически до начала железного века в Предбайкалье продолжали пережиточно существовать поздние неолитические культуры и традиции и охотничье-рыболовецкий уклад.
Однако в это время расширяется, в силу усиления засушливого климата, зона степей, и южная часть Предбайкалья уже более сильно ощущает влияние степных поздненеолитических и палеометаллических культур.
Особенно это становится заметным на рубеже бронзового и железного веков, в 7 – 5 веках до н. э. В этот период на всей территории Предбайкалья металл окончательно вытеснил каменный инвентарь.
В южном Приангарье, верховьях реки Лены, степном кудинско-манзурском коридоре, соединяющем Приангарье с верхней Леной, в Ольхонском районе формируются культуры кочевников-скотоводов.
Бронзовый инвентарь, присутствующий в памятниках раннего железного века, говорит о сильных связях с Южной Сибирью и Алтаем. Могильные конструкции и погребальный обряд свидетельствуют о сохранении и эволюции местных традиций и появлении носителей новой культуры, так называемой культуры плиточных могил, распространенной в степной зоне южного Забайкалья, практически на всей территории Монголии и в северо-восточных районах Китая.
Большинством ученых в настоящее время эта культура связывается с выделением протомонгольских племен. Строгое единообразие погребальных конструкций на огромной территории Внутренней Азии, вероятно, свидетельствует о каком-то политическом объединении кочевников в государственное устройство раннего типа, о котором мы не имеем письменных свидетельств. Любопытно, что шнуровая и гладкостенная керамика, орнаментированная накладными рубчатыми валиками, которая встречена в плиточных могилах Прибайкалья и Центральной Монголии, в основном распространена к северу от Предбайкалья, практически на всей территории Якутии, где нет плиточных могил и никаких свидетельств о появлении скотоводческих культур. В остальных районах Забайкалья и Монголии распространяются керамические изделия северо-китайского происхождения. Можно утверждать, что с этого времени Предбайкалье оказывается близкой периферией раннеклассового общества и древнейших государств Востока.
С периода возникновения мощной державы Хунну Предбайкалье становится своего рода «Запорожской Сечью», куда стекаются осколки разбитых в междоусобных войнах на просторах Центральной Азии племенных объединений и отдельных родовых групп.
В 5 – 6 веках н. э. на территории степной зоны Предбайкалья формируется яркая кочевая скотоводческая культура, которая отождествляется с племенным союзом курыкан древнетюркских эпитафий или гулигань – китайских летописей. Курыканы уже непосредственно втягиваются в орбиту политики степных империй 1 – 2 тыс. н. э. Они то входят в состав этих кочевых государств, то заключают союз с далеким Китаем, отправляя туда свои посольства и диковинные для китайцев дары.
В то же время курыканы связаны с Согдианой и Хорезмом. Купцы и проповедники из этих государств не только проникают в Предбайкалье, но и основывают здесь свои колонии.
Курыканские лошади, так удивившие своей статью китайского императора, имели среднеазиатское или персидское происхождение.
Близкая по облику с курыканской в Предбайкалье культура развивается в Якутии. Обе культуры связываются с происхождением современного якутского этноса. Вместе с тем в курыканской культуре много элементов, которые унаследовали буряты Предбайкалья. Сам этноним расшифровывается с позиции монгольских, а не тюркских языков.
Вопрос об этнической принадлежности курыкан остается дискуссионным. Наиболее убедительным является утверждение, что в составе этого племенного союза или какого-то иного политического объединения были тунгусоязычные, тюркоязычные и монголоязычные этнические группы. Это подтверждается анализом топонимики Предбайкалья и бурятской антропонимии.
С эпохи палеометалла влияние культур Предбайкалья уже не достигает Америки, но зато усиливаются и нарастают связи с культурами степной зоны Евразии. Усиливаются экономические связи. Довольно частыми при раскопках памятников железного века в Предбайкалье становятся находки китайских медных монет.
С началом возникновения единого монгольского государства при Чингисхане Предбайкалье непосредственно входит в его состав, бурятские родовые группы и племенные объединения поставляют в войско Чингис-хана и его наследников свои воинские подразделения, которые во время существования этого государства могли оказаться в любых регионах этой обширной империи – от Молдавии на западе до Кореи на востоке и до Вьетнама или Индии на юге.
Рано или поздно бурятские воины, если не оставались на полях сражений, возвращались в родные края. Об этом также имеются определенные свидетельства. Но возвращались они уже другими, впитавшими культурные элементы тех стран и народов, на территорию которых их забрасывала судьба. Следы этих культурных влияний мы находим в языке, фольклоре и топонимике бурят.
Появление в XVII веке русских землепроходцев в Предбайкалье, вхождение этой территории в состав Российской империи, установление твердой государственной границы между Россией и Китаем, в состав которого вошли все остальные родственные бурятам монгольские племена, навсегда отрезало коренное население Предбайкалья от прямого политического влияния на их жизнь Монголии, потерявшей в это время свою политическую независимость и оказавшейся на два с лишним века под властью маньчжурской династии.
Подобным образом маленькие этнические группы тофалар и сойотов были отрезаны государственной границей от единого тувинского этноса.
Калмыки, которые ранее находились в непосредственной близости от западных бурят, оказались позднее в районе южного Поволжья, вдали от остального монгольского мира.
На протяжении последних четырех веков Предбайкалье все более и более заселяется русскими и русскоязычными колонистами.
Параллельно идут два потока переселенцев из различных уголков России ‑ стихийное и плановое. Последнее было начато еще царским правительством и наиболее интенсивно развивалось при советской власти.
Так, для строительства БАМа формировались группы переселенцев из всех советских республик, которые, по мнению организаторов, должны были способствовать укреплению интернациональных связей между народами СССР.
Из стихийных групп переселенцев можно отметить особенно значительные потоки татар из Поволжья, которые компактно селятся среди бурят, создавая часто этнически однородные населенные пункты, а в больших поселениях и городах – отдельные улицы или кварталы.
Развитие земледелия, ремесел, мануфактурного и промышленного производства, торговли с Китаем привело к росту городов, усилению экономических связей территории как с другими регионами России, так и с зарубежными странами.
Широко известна роль Иркутска в установлении торговых и культурных связей с Аляской и западными районами Северной Америки.
Особенное значение для Предбайкалья имело строительство Транссибирской магистрали и КВЖД, усилившее многосторонние связи его населения с внутренними районами Китая.
Бурные политические события ХХ века: революции и гражданские войны в России, Монголии и Китае, распад прежде могущественных империй – привели к обретению своей государственности Монголией, в создании и укреплении которой активное участие принимали буряты Предбайкалья. Возникает движение за воссоединение Монголии и Бурятии в единое целое, которое заканчивается полным разгромом «панмонголизма».
После распада СССР, децентрализации власти среди бурятской интеллигенции снова возрождаются идеи о различных вариантах воссоединения разрозненных частей бурятского этноса. Усть-Ордынский Бурятский автономный округ выходит из состава Иркутской области и получает самостоятельный статус субъекта Российской Федерации. Это, однако, не приводит к объединению с Республикой Бурятия. Нет пока каких-либо видимых усилий к развитию культурных и экономических связей с Монголией. Тем не менее прилагаются активные меры к укреплению разнообразных экономических связей и совместных проектов с администрацией Иркутской области.
В постсоветский период усилился поток мигрантов из бывших советских республик, особенно из Средней Азии и Кавказа. Они наиболее заметны в областном центре и городах, расположенных вдоль ВСЖД. Открытие свободных торговых связей с зарубежными странами привело к увеличению мигрантов, часто не легализованных, из Китая, Кореи, Вьетнама и Монголии. В то же время после выхода из СССР прибалтийских республик практически полностью выехали из районов Иркутской области поселенцы из Прибалтики. Особый колорит Иркутску придают сегодня студенты из зарубежных азиатских и африканских стран. Поэтому демографическая структура Предбайкалья и особенно Иркутска становится все более пестрой и постоянно меняется. Но это есть закономерный результат усиления внутренних и международных экономических, в первую очередь торговых, связей отдельного региона, города с далекими и близкими странами и народами.
Во все времена, во всех государствах – от древнейших восточных деспотий или демократических полисов до современных мегаполисов всех континентов – города как политические, культурные и экономические центры всегда были полиэтническими.
В этом есть свои плюсы и минусы. Адаптированные к местным условиям иноэтнические элементы являются естественными связующими звеньями с их родиной, укрепляют рыночные отношения между Предбайкальем, имеющим теперь возможность самостоятельного выхода на зарубежный рынок, и странами ближнего и дальнего зарубежья, такими как Тайвань, Гонконг, Новая Зеландия, еще недавно считавшимися экзотическими и недосягаемыми для иркутян.
В заключение этого краткого экскурса в прошлое нашего края хотелось бы ответить на вполне уместный вопрос: а надо ли все это знать так глубоко – от сотворения человека до исторического времени – прошлое того или иного региона человеку, занимающемуся проблемами сегодняшнего дня, вовлеченному в современные политические баталии, а не в исторические дискуссии о древностях?
Как показывает современная политическая жизнь, все-таки надо! Особенно это становится актуальным в связи с принятием Закона о земле.
Вопрос о том, на чьей земле мы живем, кто имеет на нее большее или меньшее историческое право, – не праздный и не простой. Этот вопрос теоретически и практически неоднократно поднимался не только в интеллигентской среде, но и политическими течениями, партиями, теми или иными политическими деятелями и правительствами. Глубина исторического «права» в каждом отдельном случае имела амплитуду от нескольких веков до многих тысячелетий.
На земли до Байкала в свое время претендовали финны, опираясь на заключение археологов о единстве неолитической «ямочной» керамики от Скандинавии до Восточной Сибири. Как известно, на территорию от Приморья до Байкала претендовали с начала ХХ века японцы. Эта мысль сейчас реанимируется в связи с выявлением близости мезолитических комплексов Предбайкалья и Японии. К японцам в последние годы примкнули корейцы, тоже готовые начать поиски своей исторической прародины именно на Байкале, а не в других регионах, где можно обнаружить не меньше параллелей с древнекорейскими памятниками. Давно на Прибайкалье претендует Китай. В 1970-е годы китайские дипломаты в зарубежных посольствах распространяли «Белую книгу», в том числе и на русском языке, в которой обосновывали археологическими и летописными данными свои права на Предбайкалье. Не прочь прибрать к рукам земли у Байкала и отдельные деятели Турции, опираясь на тексты древнетюркских памятников в Монголии, кстати, открытые иркутскими учеными Н. М. Ядринцевым и Д. А. Клеменцом в конце XIX века. Поэтому глубокие и точные знания истории, понимание сути этнических процессов, формирования и взаимодействия этнических культур являются гарантом верных политических решений и экономических успехов. Стабильное и устойчивое развитие региона зависит во многом от правильного решения межнациональных проблем.
Изучая специфику национальной культуры, этнографии и истории, обсуждая проблемы возрождения и сохранения этнических культур, необходимо помнить, что в настоящее время не может быть механического возрождения культуры прошлого того или иного народа, когда мы находимся в суровых условиях выживания среди других народов и государств, которые не будут ни при каких обстоятельствах нашими няньками.
И в этой возрастающей жесткой конкуренции экономик и культур стоит необыкновенно важная задача: как сохранить все лучшее из прошлого, то особенное, что отличает этносы нашего региона от всех других народов мира, и в то же время освоить все интеллектуальные богатства, которые открываются для нас в начале 3-го тысячелетия.
Аккумуляция культурно-этнических ценностей, их сохранение и приумножение могут стать новым ресурсом в развитии наших культурно-экономических связей с зарубежными партнерами, способствовать взаимному сближению и взаимопониманию стран и народов, ибо нет непреодолимых границ между этносами и культурами. Мировая культура и цивилизация будут тем богаче и ярче, чем ярче и самобытнее будут составляющие ее разнообразные этнические компоненты, в разной степени несущие в себе генетическую память прошлого исторического развития. И пусть всегда наша Иркутская губерния будет открыта для дружественных встреч с культурами и цивилизациями всех континентов.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
