Братский острог (старое написание — Брацкой острог) — бревенчатое укрепление, основанное в 1631 году казачьим пятидесятником Максимом Перфильевым на Ангаре напротив Падунского порога. Строительство острога явилось продолжением русской колонизации Сибири, проникновения землепроходцев в бассейн Енисея для сбора ясака (натуральных пошлин) и в поисках залежей серебряных руд.
В 1632 году в Братском остроге было уже около ста жителей. Отсюда лежали пути, ведущие к Ледовитому океану, Амуру и Восточному морю, в Даурию, Монголию и Китай. В 1654 году Дмитрий Фирсов сделал краткое описание острога и сообщил его размеры: «… острог мерою поставлен, круг его сто двадцать сажен».
Из острога выходили экспедиции Ивана Москвитина, первым достигшего Охотского моря, Курбата Иванова, первого исследователя Байкала, Якова Похабова, основателя будущего Иркутска. В конце первой половины XVII века Братский острог перенесли от Падуна к устью притока Ангары Оки.
В 1650-х годах в остроге в ссылке побывал протопоп Аввакум, подневольный участник Даурской экспедиции Афанасия Пашкова, в 1675 году — посольство Николая Спафария в Китай. В конце XVIII века здесь жил в ссылке Александр Радищев.
С утратой военного значения в XIX веке острог превратился в село Братско-Острожное, позже Братск. В связи с сооружением Братского водохранилища село было перенесено на новое место, в 1951 году стало рабочим посёлком, в 1955 году преобразован в город Братск. Одна из башен острога была разобрана и перевезена в Москву, находится в музее деревянного зодчества в Коломенском.
Чтобы восстановить исторический облик Братского острога, специалисты несколько лет искали и изучали архивные документы. За особо ценными и древними летописями обращались в Российскую академию наук. В итоге, известными стали практически все детали и размеры именно Братского острога. По этим данным опытные архитекторы Сибирского научно-исследовательского института «Наследие» подготовили эскизы и чертежи. Как известно от Братского острога сохранились сразу две сторожевых башни. Одна из них хорошо известна горожанам, она находится в самой Ангарской деревне. Вторую же перевезли в Москву – в музей-заповедник Коломенское. Именно по чертежам увезенной башни в прошлом году в Братске построили ее копию. Потом взялись за ворота. Они одновременно служили также часовней и амбаром. Более того, входная башня была самым сложным и красивым из заградительных строений острога. Со шпилем ее высота превышала 8 метров, а длина некоторых бревен - достигала 12. Новые ворота построят в соответствии с оригиналом. Единственное, чем это строение будет отличаться от подлинника - это наличием бетонного фундамента.5
Не так давно на башне установили купол. В "Ангарской деревне" надеются, что строительство завершится к концу мая, однако точной даты не называют, ведь задача стоит не из простых: в музее под открытым небом мечтают полностью воссоздать одно из старейших деревянных сооружений нашего края.6
"Братский острог — село Иркутской губернии Нижнеудинского округа, в 336 вер. от окружного города, лежит на левом берегу р. Ангары, при впадении в нее р. Оки, под 55° сев. шир. и 120° вост. долготы. Первоначально острог заложен был в 1631 г. Максимом Перфильевым на р. Ангаре, против "Падунского порога"; впоследствии переносился все ближе к устью Оки и только с 1654 г. находится на месте нынешнего села Братского, названного так по соседству с бурятами, известными у жителей больше под название "братских". На первоначальном месте острога осталась только небольшая, почерневшая от времени церковь с погостом, на котором похоронен знаменитый Хабаров, покоритель Приамурья. В селе сохранились две бревенчатые, почерневшие от времени, двухэтажные башни, крытые тесом; они стоят на (Ю и З) углах церковного погоста, находящегося на холме, среди селения. При селении имеется пристань и производится значительная рыбная ловля; приходское училище, основанное в 1850 г.; волостное правление, винный и соляной магазины, 60 дворов и 510 д. об. п. жителей (250 м. п. и 260 ж. п.). На противоположном берегу р. Ангары находится Спасопустынское селение, в часовне которого покоится прах Иннокентия 2-го (Нероновича), епископа иркутского, скончавшегося здесь в 1747 г. В этом селе, по преданию, был некогда монастырь, во имя Преображения Господня; в окрестностях и в самом селе находят старинные русские деньги, ножи, котлы и т. д."
Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890-1907.
«... Посем привезли в Брацкой острог и в тюрьму кинули, соломки дали. И сидел до филипова поста в студеной башне; там зима в те поры живет, да бог грел и без платья. Что собачка, в соломке лежу: коли накормят, коли нет. Много мышей было, я их скуфьею бил, — и батошка не дадут дурачки! Все на брюхе лежал: спина гнила. Блох да вшей много было. Хотел на Пашкова кричать: «прости!» — да сила божия возбранила, — велено терпеть» — так описывал протопоп Аввакум свое безрадостное пребывание в Братском остроге зимой 1656/57 года. К этому времени основанный в 1631 году Максимом Перфильевым на реке Ангаре у Падунского порога острог уже был перенесен на новое место, к устью реки Оки, и поставлен у впадения ее в Ангару. В «Чертежной книге Сибири» С. У. Ремезова на разных ее листах имеется несколько изображений Братского острога. Основываясь на этих изображениях, более поздних описаниях (И. -Г. Гмелин, Ф. Ф. Ласковский, И. И. Воротников, Н. В. Султанов) и, самое главное, на сохранившихся в натуре двух башнях, можно получить довольно точное представление и о самом остроге и об устройстве его башен.
В имеющейся литературе о Братском остроге очень много противоречивых сведений, особенно в описаниях дореволюционного периода. Однако детальные натурные исследования, проведенные в советское время, помогли в значительной степени привести в систему эти сведения и многое уточнить. Самое подробное и тщательное обследование, включая археологические раскопки, было проведено в 1957-1958 годах многочисленной группой археологов, этнографов и искусствоведов, занимавшихся изучением материальной культуры в зоне затопления Братской ГЭС. Тогда же был решен и вопрос о переносе братских башен в другое место.
Обследованные остатки Братского острога относятся уже к третьей крепости, построенной в 1654 году. При ее возведении часть сооружений была, видимо, перенесена со старого места, на что указывают существенные различия в конструкции обеих сохранившихся башен. Новый острог был поставлен на небольшом пригорке и имел «под тремя башнями три избы, четвертая порожняя да ворота проезжие. На воротах поставлена часовня да анбар новой рублен с перерубом трех сажен печатных». Наглядное изображение этой четырехбашенной крепости имеется в книге С. У. Ремезова. В своем донесении о проведенных в 1654 году работах Дмитрий фирсов сделал краткое описание острога и сообщил его размеры: «... острог мерою поставлен, круг его сто двадцать сажен», не забыв назвать и имена мастеров: «... а в работе был у острога Иван Козьмин да Василий Хороший с товарищи».[1]
Острог имел квадратную в плане форму со стороной в тридцать саженей, с четырьмя башнями по углам. Расположенный в довольно равнинной местности, он занимал между тем очень удобное положение — недалеко от впадения реки Оки в Ангару. Реки, плодородные пашни и богатые окрестные леса способствовали превращению небольшого укрепления в развитое поселение, просуществовавшее более трех веков. Благоприятные условия для налаживания хозяйственной деятельности вокруг острога не раз отмечали его основатели и приказчики, и тот факт, что около острога было «земель пашенных добре много», не остался без внимания — Братский острог стал вскоре опорным пунктом в процессе дальнейшего освоения Прибайкалья.
После отписки Д. фирсова ни в одном из последующих документов нет сведений о том, перестраивался ли острог заново. Наиболее подробные описи XVIII века упоминают уже только о двух острожных башнях и дают некоторые сведения о серьезных перестройках проездных ворот. Данные описей послужили основанием к тому, что вопрос этот больше не поднимался в исторической литературе. Однако археологические исследования 1957-1958 годов, и в частности поиски следов острожных стен, привели к тому, что раскопками были обнаружены остатки двух, а местами и трех рядов стен, расположенных параллельно друг другу на расстоянии около метра. По убеждению археолога А. В. Никитина, руководившего раскопками, это свидетельствует о существовании до постройки острога в 1654 году на его месте «каких-то других укреплений, погибших от пожара»[2]. Этим предположением дело, однако, и ограничилось.
Сложное переплетение самых разнообразных функций, выполняемых Братским острогом, нашло отражение в его подробном описании 1724 года, составленном после включения острога в состав Илимского воеводства. Опись появилась на свет во время передачи крепости И. Толстоуховым его преемнику, М. Ознобихину. Подчиняясь с момента основания Енисейскому воеводству, Братский острог в 1696 году обрел самостоятельность, став подотчетным непосредственно Сибирскому приказу, минуя Енисейск, что было оговорено и в царском указе: «... а енисейскому воеводе того Брацкого острогу ни в чем ведать не велено»[3]. Около тридцати лет продолжалось управление Братским острогом из Москвы. Очень рано утратив свои военно-оборонительные функции, он превратился в сельский погост, и две его оставшиеся башни постепенно ветшали, всеми забытые и заброшенные. И все-таки судьба оказалась благосклонной к ним — ни у кого не поднялась рука «пустить красного петуха» или разобрать башни на дрова, как это случилось с остатками Якутской крепости, одной из выдающихся деревянных крепостей в Сибири.
Описание Братского острога, сделанное в 1724 году, довольно наглядно рисует то, что от него к этому времени осталось:
«Острог мерою в четырех стенах 120 сажен. Около острогу надолбы ветхие. В нагорную сторону по углам того острогу 2 башни на жилых избах... В решную сторону того же острога проезжие ворота, у тех ворот запор железный. А на тех воротах построен казенный анбар, где бывает ясашная и денежная и товарная всякая казна... Около того анбару перила, забраны с трех сторон досками в косяк, покрыты тесом. А на тех перилах с двух сторон створные двери на крюках железнах... В стене острожной в нутряную сторону в углу приказная изба старого строения без анбара и без сеней... В остроге 3 анбара ветхие, крыты драньем... В остроге ж 2 погреба, в том числе один с выходом, ветхой, другой зелейной, творило выкладено кирпичем... Над ним покрыт сарай тесом. Две лавки с перерубами, у перерубов двери особые, без замков... По верхную сторону острога 2 прикащичьи новые избы, в том числе одна белая, другая черная, промеж ими сени с казенкою, крыты тесом в зубец, под одной кровлей ... семеры двери, 4 оконницы. На задворье башня ветхая, да анбар ветхой, крыты драньем. За острогом у Оки реки на угоре две государевы житницы, без замков, ветхие, крыты драньем. Выше Брацкого острогу вверх по Оке, на Черной речке государева мельница ветхая... В Брацком остроге в Нижнем посаде изба ветхая с клетью и с сеньем, в которой преж сего живали приказной избы подьячие»[4].
При всем сходстве с башнями других сибирских крепостей башни Братского острога имеют одну существенную особенность: кроме оборонительных они с самого начала выполняли функции жилых помещений. Такое разделение функций нашло четкое отражение в структуре башен и их конструктивном устройстве. Во-первых, особо следует отметить различие между самими башнями. Это различие касается способа рубки (укладки) венцов сруба. В северо-западной башне выемка паза производилась в верхней части каждого венца, а в юго-западной - в нижней части, способом, более распространенным в русском деревянном зодчестве XVI-XVII веков. Сегодня мы имеем лишь несколько памятников деревянного зодчества, срубы которых сложены более древним способом — с выемкой паза в верхней части венца. Этот древний способ оказался непрактичным, а потому не получил широкого распространения. Дело в том, что такой паз, располагаясь в верхней части венца, представлял собой своеобразный лоток и вода, попадая в него, служила причиной быстрого загнивания бревен.
Второе отличие уже характерно для обеих братских башен и касается устройства нижней части их срубов. Первые этажи башен были изолированы от вторых и предназначались для проживания казаков. Причем таковыми башни были с самого начала их строительства. Первый этаж башен утеплен (между венцами проложен слой мха), а второй — нет. Междуэтажное перекрытие представляет собой сплошной бревенчатый настил, утепленный глиной и слоем земли. Внутри изб располагались печи, топившиеся по-черному. О том, что в башнях деревянных крепостей совмещались различные функции, в том числе военно-оборонительные и жилые, нам известно из многих письменных источников. Но если относительно других крепостей мы об этом знаем только лишь по документам, то башни Братского острога демонстрируют это сами, и в этом их непреходящая ценность и основная особенность.
Северо-западная башня (ил. 128-130) была в 1959 году перевезена и установлена в селе Коломенском под Москвой, а юго-западная — на территории Братской ГЭС. Обе башни идентичны: прямоугольные в плане срубы размером 5,2 × 4,9 м, поднимавшиеся на высоту 4,5 м. Над срубом нависал облам высотой 1,3 м. В процессе сборки башен на новых местах были восстановлены их утраченные элементы — в частности, нижние четыре венца сруба, обнаруженные раскопками в земле, крыльцо и лестница на второй ярус. Восстановлены были и дозорные вышки.
Таким образом, проведенное комплексное исследование остатков Братского острога позволило на вполне достоверной основе выполнить реконструкцию этого уникального памятника крепостного деревянного зодчества, восстановив архитектурный облик двух его башен, и осуществить мероприятия по их дальнейшему сохранению.
Крадин Н. П. Русское деревянное оборонное зодчество. — М.: Искусство, 1988.
В 1631 году к грозному Падунскому порогу на Ангаре пришел из Енисейска казачий пятидесятник Максим Перфильев. Он заложил возле Падуна бревенчатое укрепление, назвав его Братским острогом. Перфильев остался там на зимовку. Башня Братского острога, построенная казаками в 1652 году, в 1959-м была перевезена в музей деревянного зодчества в Коломенское под Москвой.
Походы по Ангаре
Туруханские и енисейские землепроходцы и до Перфильева не раз проникали на Ангару. Уже тогда Енисей и Верхняя Тунгуска, как называлась Ангара от места ее впадения в Енисей, стали частью будущего пути на Лену. Русские прослышали про "братскую землю", где обитали буряты. Вскоре туда двинулся енисейский служивый Ждан Власов (1623 год), а через четыре года Максим Перфильев получил "наказную память" для первого похода на Ангару.
В 1628 году искусный рудознатец, бывший енисейский воевода Яков Хрипунов, пройдя пороги Ангары, начал поиски серебряной руды в новом крае. Он прослышал о богатых залежах серебра в Даурии, собрался туда идти, но внезапно умер, не осуществив своего замысла. Могила первого ангарского рудознатца затерялась где-то возле устья Илима.Одновременно с Хрипуновым под "братский порог" пришел бесстрашный Петр Бекетов. В 1629 году, питаясь лишь травой и кореньями, он семь недель скитался в неизведанных землях.В 1632 году в Братском остроге находилось около ста жителей. От сосновых ворот Братска расходились пути, ведущие к Ледовитому океану, Амуру и Восточному морю, в Даурию, Монголию и Китай. Один за другим здесь появлялись величайшие землепроходцы XVII века — Василий Бугор, Иван Московитин, Курбат Иванов, Иван Похабов.
Василий Ермолаев-Бугор, продолжая свои странствия, дошел отсюда до Анадыря. Иван Москвитин открыл Охотское море. Курбат Иванов первым исследовал Байкал. Иван Похабов, основав будущий Иркутск и открыв Селенгу, пошел "к мунгальскому царю Цысану, для проведывания серебряных руд и Китайского государства". Основатель Братского острога Максим Перфильев исследовал Селенгу, а потом поплыл к устьям великих сибирских рек. Петру Бекетову посчастливилось открыть почти непрерывный водный путь между Ангарой и Амуром.Сразу же после основания Братского острога землепроходцы получили различные устные сведения не только о Китае, но даже о Тибете и далай-ламе. Затем, на исходе первой половины XVII века, Братский острог перенесли от Падуна к устью Оки.Отважные служилые люди, презрев опасности, шли на стругах и каюках к Падуну, Долгому, Пьяному и другим порогам и перетаскивали свои суда на руках через каменные гряды. Зоркие глаза путешественников различали среди бурных вод Ангары отдельные "конь-камни", "языки", "камни-лебеди", гранитные "лопатки".
Братск встречал и провожал
На порогах Ангары и в Братском остроге побывал протопоп Аввакум — подневольный участник Даурской экспедиции Афанасия Пашкова.
"Горы высокие, дебри непроходимые, утес каменный, яко стена стоит, а поглядеть, заломя голову", — описывал Аввакум окрестности Долгого порога. Протопоп запомнил три каменных переката через всю реку на Падунском пороге. Но струги Пашкова — подлинные речные корабли, вмещавшие по 50 человек каждый, — миновали грозные препятствия и пошли дальше, в "самые глубочайшие пределы" — Байкал, Селенгу, Хилок, Шилку, Ингоду. Ангарские пороги не могли задержать движение русских людей.
Летом 1675 года Братский острог встречал посольство Николая Спафария, спешившего в Китай. Этот ученый человек тоже осмотрел Братск и Ангару с ее сиенитовыми и гранитными теснинами. По Ангаре проплыл, направляясь в Маньчжурию, передовой гонец Спафария — Игнатий Милованов, уже успевший побывать в Пекине, в гостях у императора Кан-си.Братский острог окружали пашни, возделанные русскими людьми и бурятами. В самой крепости стояли "многие амбары хлеба", собранного в порядке десятинной подати. Когда на Амуре и Зее были открыты добрые хлебородные места, даурские воеводы предлагали пашенным людям из Братского острога переселяться на эту целину.Летом 1687 года к Братскому острогу приплыла невиданная дотоле воинская сила — более двух тысяч стрельцов, сопровождавших посольство Федора Головина. Он должен был заключить мирный договор с полномочными представителями богдыхана.Вскоре наступило время, когда по Ангаре пошли струги, груженные даурским серебром и нерченским свинцом, суда с китайским шелком и ревенем. По реке проплыл "камчатский Ермак" Владимир Атласов.В конце XVIII века великий илимский узник Александр Радищев не раз беседовал с братскими лоцманами, собирая данные по истории судоходства на ангарских порогах.Радищев сожалел о том, что судовую кладь надо было перевозить сушей вокруг Падуна и лишь после этого вновь нагружать корабли. Но он верил в будущее Ангары, считая ее главным звеном непрерывной связи России с Китаем. Радищев предсказывал, что Ангара и Иркутск со временем будут "главою сильные и обширные области".
Сергей Марков, Иркипедия
5 В Ангарской деревне полным ходом идут работы по восстановлению Братского острога // Телерадиокомпания "Братск", 2 июля 2013 года
6 Елена Малышкина Центральная башня Братского острога почти отреставрирована // Вести Иркутск, 10 апреля 2014 года
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
