Байкало-Ленский государственный природный заповедник занимает южную треть Байкальского хребта на территории Качугского и Ольхонского районов Иркутской области. На первый из них приходится 93% заповедной территории, на второй (Ольхонский) — 7%. Заповедник вытянут с юга на север вдоль западного побережья Байкала примерно на 120 км при средней ширине в 65 км. Периметр его границ составляет около 520 км, из которых 112 приходится на берег озера. Создан Постановлением Совета Министров РСФСР 5 декабря 1986. В декабре 1996 Байкало-Ленский заповедник был включен в состав участка Всемирного природного наследия "Озеро Байкал".
Создание заповедника первоначально связано с попыткой восстановления и расширения площади Баргузинского заповедника после резкого сокращения его площади в 1951 Во второй половине 1950-х энтузиасты охраны природы Байкала, в частности зоолог О.К. Гусев, биолог, чл.-корр. РАНИ Г.И. Галазий и председатель Байкальской комиссии Географического общества СССР географ В.В. Ламакин предложили заповедать не только части восточного побережья Байкала и Ушканьи острова (что намечалось В.Н. Сукачевым еще в начале ХХ века), но и участок на западном побережье озера — от мыса Рытый до мыса Котельниковский. О.К. Гусев, впервые побывавший здесь в 1956, предложил назвать его «Берегом бурых медведей» ввиду обилия там этих зверей (Гусев, 1956, 1957, 1958, 1964, 1982, 1990).
В мае 1960 Совет Министров РСФСР вынес Постановление «Об охране и использовании природных богатств в бассейне озера Байкал» (СП РСФСР, № 22, ст. 92), где были отражены данные предложения. Однако из-за новой реорганизации в 1961 всей заповедной системы СССР, указанные планы не осуществились. В 1969 было принято еще одно правительственное постановление, включающее проблемы охраны природы Байкала. После этого Иркутское управление охотничье-промыслового хозяйства Главохоты РСФСР (М.Г. Григорьев, Э.М. Леонтьев) внесло официальное предложение об организации Байкало-Ленского заповедника в истоках Лены и Киренги, которое было поддержано Иркутским облисполкомом.
Интерес к созданию этого заповедника возрос в середине 1970-х гг. с началом строительства Байкало-Амурской магистрали (БАМ), когда резко увеличился антропогенный пресс на прилежащие территории, в частности, к югу от строящегося города Северобайкальска. В связи с докладной запиской на эту тему, представленной в Главохоту РСФСР профессором В.Н. Скалоном, и обращением совещания по охране природы БАМ, проходившего в 1975 в Иркутске, Главохота РСФСР в начале 1976 направила в Иркутскую область проектно-изыскательную экспедицию, которой было поручено проектирование Витимского заповедника в Бодайбинском районе. Многие специалисты (Л.И. Малышев, Ф.Р. Штильмарк и др.) предлагали тогда переключиться на создание более актуального Байкало-Ленского заповедника, но облисполком выступил против. И только спустя почти 10 лет, в 1984, когда биоценозы Верхоленья уже понесли существенный урон от пожаров и браконьерства, в этих местах началось целевое его проектирование. Оно осуществлялось Западно-Сибирской проектно-изыскательской экспедицией Главохоты РСФСР под руководством А.С. Александрова совместно с Биологическим институтом СО АН СССР. Научным руководителем этих работ был сотрудник института зоолог Ю.Г. Швецов. Кроме того, в них принимали участие сотрудники ряда научных учреждений Иркутска: Лимнологического института, Иркутского университета, Восточно-Сибирского отделения ВНИИОЗ, Байкальского заповедника, а также работники управлений охотничьего и лесного хозяйства, картографы и другие специалисты. В процессе проектирования и в первые годы деятельности Байкало-Ленского заповедника возникало множество конфликтов, связанных с отводом лесных и — особенно — сельскохозяйственных угодий. До сих пор, несмотря на тщательную подготовку материалов, не удалось создать давно намеченную охранную зону вокруг заповедника. Заповедник состоит из трех лесничеств: «Берега бурых медведей», Верхне-Ленского и Киренгского. Первоначально он был подчинен Главохоте РСФСР, затем — российским органам по охране природы (Госкомэкология РСФСР, Минэкология Российской Федерации, Госкомэкология России). В 2000 передан в подчинение Министерству природных ресурсов Российской Федерации.
Байкало-Ленский заповедник расположен на северной периферии обширной физико-географической страны, называемой “Горы Южной Сибири”. Он занимает южную треть Байкальского хребта, представляющего собой крайнюю северо-западную гряду Саяно-Байкальской горно-складчатой области. Облик горного рельефа сформировался здесь под влиянием неотектонических процессов и горно-долинного оледенения позднего плейстоцена. Осевая линия хребта круто изломана движениями земной коры, разрушена ледниковыми процессами и влияниями атмосферных явлений. При высотах 1500-2200 м н.у.м. очень ярко выражены альпийские формы – обычны каменистые россыпи (курумы), фирны, различные проявления ледников, в частности, цирки и каровые озера, большинство которых на западном макросклоне дают водотоки ленскому бассейну (“Предбайкалье и Забайкалье”, 1965 и др.). Эта территория, как и все побережье Байкала, находится в зоне повышенной сейсмичности (за год на Байкале регистрируется до 200 землетрясений). У оси главного хребта в районах мысов Покойного и Кедровых наблюдаются следы древнейшего (докембрийского) вулканизма – крупные палеовулканы возрастом 1560-1710 млн. лет.
В нижней части западного макросклона часты проявления карста и вечной мерзлоты. Процессы разрушения материнских пород особенно развиты на восточной стороне хребта, где обычны каменные останцы с клиньями, тянущиеся от их подножия курумы и сели, которые нередко достигают Байкала. Характерны конусы выноса (крупнейший на всем побережье Байкала – мыс Рытый) и бурные водотоки – речки, ручьи, ключи, а также озера. Озера представляют собой типичные элементы ландшафта во всех вертикальных поясах и имеют различное происхождение (пойменные, лагунные, “соровые”, термокарстовые, ледниковые и др.). Хорошо прогреваемые мелководные прибрежные озера резко контрастируют с очень холодными и кристально чистыми водоемами высокогорий.
Своеобразие растительного покрова Байкало-Ленского заповедника определяется комплексом взаимосвязанных факторов: географических, климатических, орографических, геологических, эдафических, — которые в процессе исторического развития сформировали его современную флору и растительность. В настоящее время флора заповедника насчитывает около 130 видов грибов, около 300 видов лишайников, 175 видов мохообразных и 920 видов сосудистых растений (359 родов и 87 семейств), достоверно выявленных на территории Б-ЛГЗ и встречающихся в непосредственной близости от его границ. На территории заповедника насчитывается 47 эндемиков различного ранга (Сибири, Восточной Сибири, Байкальской Сибири и т.д.), что составляет 5,1% от общего видового богатства. Причем, наибольшее их количество содержат альпийская и горно-степная поясно-зональные группы. Это закономерно, так как именно высокогорья и степи Байкальской котловины отвечают двум необходимым условиям возникновения эндемизма: это экологическая и географическая изоляция и древность флоры (Малышев, Пешкова, 1984).
Среди эндемичных видов такие узколокализованные, как копеечник предбайкальский и остролодочник остролистновидный, известные лишь с Байкальского хребта, эндемик байкальской литорали луговик Турчанинова, произрастающий лишь в северном Прибайкалье кизильник Тюлиной, мак Попова, встречающийся только в центральных частях байкальских побережий, прибайкальский эндемик житняк двурядный, эндемичный вид Станового нагорья бородиния Тилинга и др.
23 вида являются реликтами различного возраста. Это: лук алтайский, щавель Маршалла, астрагалы ангарский, хоринский, хмелевидный и разноцветный, остролодочник Попова, копеечник щетинистый, змееголовник перистый — реликты древнесредиземноморской (нагорно-ксерофитной) миоцено-плиоценовой флоры; полушник колючеспоровый, многоряд-ник копьевидный, телиптерис болотный, коротконожка перистая, пион марьин-корень, василистник байкальский, незабудка Крылова, вероника Крылова, скабиоза бледножелтая -реликты неморальной (плиоценовой) флоры; бородиния Тилинга, карагана гривастая, жирянка обыкновенная — реликты криоаридных и аридных эпох третично-четвертичного времени (Пешкова, 1972; Малышев, Соболевская, 1981; Малышев, Пешкова, 1984; Положий, Крапивкина, 1985; Высокогорная флора..., 1972); местный гляциальный реликт не-вролома голостебельная, отнесенная нами к числу реликтовых видов по следующим соображениям. Ареал этого вида в Южной Сибири имеет дизъюнктивный характер и состоит, в основном, из трех очагов, сосредоточенных в горных областях. По своей поясно-зональной принадлежности, невролома голостебельная является высокогорно-тундровым видом, но здесь она встречена в лесном поясе, где произрастает по береговым откосам и нижним частям склонов речных долин. Отмеченное местонахождение лежит отдельно от всех ближайших современных частей ареала.
Таким образом, обнаруженную ботаниками заповедника в долинах рек Чанчур и Лена (между устьями рек Негнедай и Анай) популяцию можно считать реликтовой, оставшейся здесь с времен плейстоценовых оледенений. На территории заповедника произрастает 30 охраняемых видов сосудистых растений, 11 из которых были занесены в Красные книги СССР и РСФСР (полушник колючеспоровый, луговик Турчанинова, лук алтайский, башмачки крупноцветковый и известняковый, надбородник безлистный, гнездоц-ветка клобучковая, калипсо луковичная, ятрышник шлемо-носный, бородиния Тилинга и рододендрон Редовского ), а 19 — в Красную книгу Иркутской области (многорядник копьевидный, телиптерис болотный, лилии карликовая и саранка, красоднев малый, башмачок капельный, гнездовка камчатская, пион марьин-корень, адонис сибирский, мак Попова, дриада Сумневича, карагана гривастая, остролодочники Попова и томпудский, копеечник предбайкальский, родиолы розовая и четырехраздельная, подъельник обыкновенный и жирянка обыкновенная). За двумя видами — луком алтайским и луговиком Турчанинова — ведутся регулярные наблюдения на постоянных пробных площадях, где выясняются динамика численности и влияющие на нее условия.
Также отмечены здесь редкие виды грибов и лишайников — занесенные в Красные книги РСФСР и СССР осиновик белый, гериций (еже-вик) коралловидный, коккокарпия Кроноса, лептогиум Бурнета, лобария легочная, асахинея Шоландера, цетрарии Комарова и Лаурера. Состояние популяций подавляющего большинства редких видов растений — благополучное и зависит только от естественного течения природных процессов. Согласно схеме ботанико-географического районирования (Геоботаническая карта СССР, 1954; Пешкова, 1985), заповедник лежит в пределах лесной (таежной) зоны, южнотаежной подзоны и Евразиатской хвойно-лесной области.
По территории заповедника проходит географически и климатически обусловленный флористический рубеж, делящий единую Евразиатскую область на 2 подобласти: Евро-Сибирскую темнохвойно-лесную и Восточносибирскую светлохвойно-лесную. Границу подобластей В.Н. Васильев (1956) и А. Пешкова (1985) проводят по восточному пределу распространения лиственницы сибирской, и в заповеднике она проходит вдоль предгорий западного макросклона Байкальского хребта, пересекая его по направлению к юго-востоку в районе истока Лены (Пешкова, 1985) В пределах Евро-Сибирской подобласти широко распространены леса, сложенные несколькими древесными породами: елью сибирской, пихтой сибирской, сосной сибирской (кедр) и обыкновенной и лиственницей сибирской. Флора подобласти характеризуется преобладанием видов с евросибирским и южносибирским распространением, а ареал подобласти находится в зоне действия атлантических влагонесущих масс. В заповеднике эта подобласть представлена Верхоленско-Киренгским округом Среднесибирской провинции. Напротив, Восточносибирская подобласть, испытывающая влияние тихоокеанских муссонов, характеризуется повсеместным распространением и преобладанием в ландшафтах лесов из лиственницы Гмелина, а флору подобласти слагают преимущественно восточно-азиатские и северо-восточно-азиатские виды. В заповеднике подобласть представлена Прибайкальским округом Забайкальской провинции (Пешкова, 1985). У западной границы распространения в Прибайкальском округе находятся кедровый стланик, береза каменная, береза растопыренная, рододендроны Адамса и Редовского, вороний глаз мутовчатый, полынь куроголовчатая и др.
Следует отметить, что типичные для названных подобластей черты сглажены в заповеднике из-за пограничного положения его территории. Здесь наблюдается взаимопроникновение растений разных подобластей, в целом обогащающее флору, а также гибридизация лиственниц сибирской и Гмелина. В полосе стыка ареалов, приблизительно между 108 и 109° в.д., они дают третий вид с промежуточными признаками — лиственницу Чекановского (Малышев, Пешкова, 1984). Особый микроклимат Байкальской котловины, обусловленный сочетанием влияния Байкала и близкого расположения к нему высокого Байкальского хребта, а также литологический состав горных пород на наиболее сухом отрезке побережья (между мысами Рытый и Покойный) тоже накладывают свой отпечаток на растительный покров прибрежной части заповедника. На склонах Байкальского хребта отчетливо выражена высотная поясность растительности. Здесь выделяют лесной (в юго-восточной части заповедника — лесостепной), подгольцовый и гольцовый пояса.
Благодаря хорошо развитой высокогорной области хребта, растительный покров заповедника обогащен альпийско-тундровыми растительными группировками и высокогорными (альпийскими и аркто-альпийскими) видами растений. Растительность заповедника представлена семью типами: лесным, степным, кустарниковым, тундровым, луговым, болотным и водным. Господствующим типом является зональный лесной. По данным лесоустройств 1965, 1975 и 1984, покрытая лесом площадь составляет 86,4% от всей территории заповедника. Леса сложены здесь 6 видами хвойных деревьев — это лиственницы сибирская и Чекановского (в том числе и формы, близкие к лиственнице Гмелина), сосна обыкновенная, кедр сибирский, пихта сибирская, ель сибирская — и 5 видами лиственных - березы белая, повислая и каменная, осина, тополь душистый. На долю хвойных насаждений приходится 70,5% лесопокрытой площади, на долю лиственных — 10,2%.
Высотный предел распространения лесных сообществ колеблется в широком диапазоне: от 954 до 1600 м над уровнем моря на восточном макросклоне и от 1100 до 1300 м н. у. м. на западном. В целом, на восточном макросклоне Байкальского хребта, характеризующемся континентальным климатом, верхняя граница леса проходит ниже климатически обусловленного уровня, а ее среднее значение (1250 м н.у.м) совпадает с верхним пределом леса на более гумидных западных склонах Байкальского и Баргузинского хребтов (Малышев, 1957а; Тюлина, 1967). Это противоречит известной закономерности, что в более континентальных условиях верхняя граница леса проходит выше, чем в приморских. Объяснение этому явлению дала Л.Н. Тюлина (1967), по мнению которой, верхняя граница леса на восточном макросклоне Байкальского хребта снижена из-за воздействия сильных северо-западных ветров (фенов). Сплошной лавиной скатываясь по склонам, они вызывают иссушение воздуха и почв, препятствуя проникновению деревьев выше определенного уровня. Причем, такое значение фены имеют лишь на южных участках хребта с широким наклоненным плоским гольцовым плато, обрывающимся крутыми склонами в сторону Байкала.
Далее к северу рельеф приобретает более альпийские черты, и северо-западные ветры, разделяемые на отдельные потоки скалистыми вершинами, не набирают ураганной силы. Эдафические факторы также влияют на верхний предел леса. Так, на участке побережья от м. Заворотного до м. Южного Кедрового подгольцовый пояс начинается с высоты 555-755 м н.у.м (Малышев, 1957а). Здесь проникновению леса вверх препятствуют широко развитые подвижные каменистые осыпи и россыпи. Л.И. Малышев (1957) подметил также изменение верхней границы леса на сходных по крутизне и степени открытости склонах различных экспозиций близ мыса Покойного. Здесь на северо-восточном склоне подгольцовый пояс начинается с высоты 1105 м н.у.м, а на рядом расположенном юго-восточном — с 1285 м н.у.м. Кроме того, надолго снижают верхнюю границу леса и пожары.
На восточном макросклоне верхний предел распространения леса в основном образуют лиственница, кедр, каменная (шерстистая) береза, реже, на каменистых южных склонах — сосна и осина. Здесь и на побережье преобладают леса из сосны и лиственниц. По долинам рек — душистотополевники и смешанные леса с участием темнохвойных пород. Особенностью лесного пояса этого макросклона являются выпадение или фрагментарное развитие темнохвойного подпояса, снижение верхней границы леса и распространение лесостепей и экстразональных степных включений среди лесов юго-восточной части заповедника.
Верхнюю границу лесного пояса западного макросклона Байкальского хребта образуют кедр, пихта и, реже, береза каменная. На склонах и в предгорьях преобладает темнохвойная тайга, составленная лиственнично-кедровыми, пихтовыми, кедрово-пихтовыми и еловыми лесами. По долинам рек развиты небольшие рощицы тополя, мари и болота. Сосновые и лиственнично-сосновые леса широко распространены на побережье и байкальских склонах. Их развитию благоприятствуют континентальный климат и определенные эдафические условия. Сосновые леса занимают южные склоны в нижней и средней части лесного пояса, избегая охлажденной Байкалом береговой полосы. А.Н. Лукичева (1972) выяснила, что сосняки на склонах приурочены к горным породам определенного состава, а в пределах предгорной аккумулятивной равнины — к песчаным и каменистым отложениям конусов выноса рек и каменистым грядам. Более мелкоземистые грунты занимает лиственница.
На породах определенного состава (метаморфизированные песчаники средне-иликтинской подсвиты) по освещенным склонам сосняки могут проникать и до подгольцового пояса. Так, Л.Н. Тюлина (1967, 1974) наблюдала корявые сосновые редколесья с ярусом кедрового стланика и редким травяным покровом в районе мысов Шартлай и Южный Кедровый. Ботаниками заповедника такие фитоценозы отмечены и в верхней части лесного пояса над мысом Средним Кедровым. Крутые южные склоны гор заняты сосняками редкотравными, остепненными, мертвопокровными и брусничными. На предгорной равнине преобладают сосняки травяные, ритидиево-травяные, бруснично-рододендроновые и лишайниково-рододендроновые. Наиболее характерна рододендроновая (с подлеском из рододендрона даурского) группа ассоциаций.
В юго-западной части заповедника и в бассейне р. Лены сосновые леса также занимают склоны южных экспозиций. В древостоях, кроме сосны, участвует лиственница сибирская. Наиболее характерны зеленомошные типы леса. В верховьях р. Лены в подгольцовом поясе Л.Н. Тюлина (1967) отмечала остатки сосновых боров — реликтов послеледникового термического максимума (единичные корявые сосны, обильно разрастающаяся возле мерзлотных медальонов толокнянка, вкрапления прострела и кошачьей лапки). Лиственничные леса, также широко распространенные в заповеднике, предпочитают местообитания с относительно глубокими рыхлыми отложениями и полутеневые склоны. В отличие от сосняков, на восточном макросклоне они повсеместно развиты в прибрежной полосе и на верхней границе леса. Кроме лиственницы сибирской, значительное участие в сложении древостоя таких лесов могут принимать сосна (до половины состава) и кедр на севере заповедного побережья и в верхней части лесного пояса. Наибольшие площади лиственничников сосредоточены в пределах предгорной равнины на щебенчато-суглинистых отложениях. На крутых каменистых склонах фрагменты лиственничников отмечаются лишь в местах скопления мелкозема (Лукичева, 1972). Типологически лиственничные леса довольно разнообразны: редкотравные, местами с рододендроном даурским (на северных склонах в правобережье ручья Рытого); травяно-брусничные и бруснично-рододендроновые, рододендроновые, с мохово-лишайниковым покровом, бруснично-зелено-мошные, бруснично-травяно-зеленомошные и ритидиевые (восточные и южные склоны, предгорный шлейф); травяные на карбонатных породах; багульниковые, бруснично-багуль-никовые, бруснично-бадановые и бадановые на кислых породах и северных склонах. В верхней части лесного пояса на переходе в подгольцовый — лиственничники с ярусом кедрового стланика. А в правобережье ручья Рытого Л.Н. Тюлиной и М.М. Ивановой описаны уникальные старые (перестойные) карликовые лиственничные редколесья с покровом типичной горной тундры, развитые на карбонатных осадочных породах и проникающие до высоты 1600 м н. у. м. В их нижнем ярусе преобладает дриада, а также горно-тундровые осоки и разнотравье. Мохово-лишайниковый покров несомкнутый, просвечивающий.
Близ верхней границы леса на юге западного макросклона встречаются лиственничные лишайниковые редколесья с подлеском из ерника (березки тощей), а в долинах рек и в нижних частях склонов в бассейне Лены — хвощево-багульниковые и багульниково-голубичные. В истоках Лены описаны лиственничные редколесья бруснично-лишайниково-зеленомошные с ярусом ерника по днищу широкой долины с крупнобугристым микрорельефом (Моложников, 1986). Темнохвойная тайга из кедра, пихты и, реже, ели распространена в основном на западной покати Байкальского хребта и Ленской части заповедника. Кедрово-пихтовые леса, в основном с чернично-баданово-зеленомошным покровом, занимают здесь склоны всех экспозиций и моренные отложения на днищах троговых долин. В верхних частях склонов преобладает пихта, а в нижних — кедр. На пониженных участках, тяготеющих к ключам, развиваются кедрово-пихтовые, пихтово-кедровые и пихтово-елово-кедровые леса с разно-травным и крупнотравным покровом. Высота травостоя здесь может достигать 1,5-1,7 м . Обычными растениями этого яруса можно считать живокость высокую, купырь лесной, реб-роплодник уральский, дудник низбегающий, василистник, чемерицу Лобеля, вейники Лангсдорфа и тупоколосковый. Моховой покров не развит. У верхней границы леса на небольших участках встречаются пихтарники кашкаровые и чернично-кашкаровые (с рододендроном золотистым) с мохово-лишайниковым покровом.
В южной и юго-западной частях заповедника встречаются кедровые и лиственнично-кедровые леса с зеленомошным, бруснично-зеленомошным или бадановым покровом. Еловые леса развиты по днищам большинства рек, стекающих с западных склонов хребта, однако по занимаемой площади они значительно уступают лесам из кедра и пихты. Чистые ельники отмечаются, в основном, только вдоль русел рек. В большинстве других еловых древосто-ев присутствуют кедр и пихта. На юго-западной окраине заповедника ель входит в состав лиственничных лесов, образует еловые редколесья с примесью березы по ерниково-сфагновым болотам. Наиболее часто встречаются разнотравные, хвощевые, бруснично- и чернично-зеленомошные типы ельников. На низких речных террасах и в межгорных впадинах могут формироваться ельники голубично-мохово-лишайниковые, а при застойности увлажнения — ерниково-сфагновые. На восточном макросклоне и побережье темнохвойная тайга представлена слабо, в основном кедром. Пихта встречается мизерными участками и отдельными вкраплениями в кедрачах по долинам рек (в верхней части лесного пояса) и близ ключей (в окрестностях мыса Малый Солонцовый). Ель почти не отмечается. Известны отдельные ее находки на мысе Шартлай (Малышев, 1957а) и в гольцах над бухтой Заворотной, мысами Средним и Южным Кедровыми. Причем, в последних случаях мы наблюдали карликовые стелющиеся деревца ели (не более 7-15 см высотой), распластанные по щебнисто-мелкоземистому субстрату, или единичные флаговые суховершинные полустелющиеся деревца (высотой не более 155 см) среди зарослей кедрового стланика на гольцовом гребне на высоте около 1700 м н.у.м. Условия для существования темнохвойных лесов в прибрежной части заповедника имеются лишь по ущельям ручьев, где повышена влажность воздуха и почв, а зимой глубок снежный покров, а также в районе Кедровых мысов, отличающихся повышенной влажностью климата и распространением гранитной интрузии ирельского комплекса, что, по мнению А.Н. Лукичевой (1972) и Л.Н. Тюлиной (1974), также обусловливает развитие здесь кедрачей. Из лиственных лесов заповедника коренными являются только небольшие участки каменноберезняков у верхней границы леса и рощицы тополя душистого по поймам ручьев. Березовые (из березы повислой) и осиновые древостой носят производный характер и развиваются на месте сгоревших хвойных лесов. Это, в основном, травяные типы. Кроме того, примесь березы и осины нередка в составе древесного яруса хвойных лесов. Каменная (шерстистая) береза — северопритихоокеанский вид, проникший по высокогорьям хребтов до Байкала (Сочава, 1980). В заповеднике она находится на крайнем юго-западном пределе ареала. Здесь каменноберезняки небольшими рощами встречаются по крутым склонам северных экспозиций, обычно слегка вогнутым и сильно заносимым снегом. Рощи и леса из тополя душистого встречаются на западной и восточной покатях Байкальского хребта.
Наиболее обычны вейниково-разнотравные и редкотравные топольники, развитые по более-менее широким поймам горных речек на речном аллювии. Травяной покров разной сомкнутости, часто обилен вейник Лангсдорфа. Из разнотравья обычны борец красноватый, золотарник даурский, какалия, иван-чай широколистный, «ясколки, пижма северная. В верхнем течении в топольниках встречаются оксирия, долгоног снеговой, рябинник Палласа и др. На надпойменных террасах тополевники сменяются хвойными лесами (тополево-кедровыми, тополево-лиственничными). Тополевый подрост выражен лишь на молодых участках поймы, располагается группами. В остальных частях преобладает подрост пихты и кедра. Переход от лесного пояса к гольцовому происходит через подгольцовый пояс растительности, в пределах которого лес изреживается, а господство в ландшафтах переходит к субальпийским кустарникам, в первую очередь, кедровому стланику, а также кустарниковым березкам, высокогорным видам ив и рододендронов. Принято считать, что редколесья (сомкнутость крон древесного яруса — 0,3) относятся к лесному поясу, а редины (сомкнутость — 0,1-0,2) — к подгольцовому. В заповеднике в подгольцовый пояс заходят, в основном, лиственница, кедр и каменная береза, обычно образующие древесные редины по кедровому стланику. Отдельные деревья могут проникать до высоты 1800-1900 м н.у.м. Абсолютное господство в подгольцовом поясе принадлежит кедровостланиковым сообществам. Площадь, занятая кедровым стлаником, составляет 59 488 га или 10,5% от лесопокрытой площади заповедника. На Байкальском хребте, как и во многих других районах Сибири, наблюдается тенденция к ограничению распространения кедрового стланика на карбонатных породах и обильное разрастание его на кристаллических (Лукичева, 1972). Основных групп ассоциаций кедрового стланика в заповеднике, как и в целом по Прибайкалью, выделено пять (мертвопокровная, лишайниковая, мохово-лишайниковая, зеленомошная и сфагновая). Ерники — сообщества кустарниковых берез (растопыренной, тощей, карликовой) — вторая по ландшафтной значимости формация подгольцового пояса. По занимаемой площади она немного уступает кедровостланиковой — 50 189 га или 8,8% от всей лесопокрытой территории заповедника. Хорошо сомкнутые ерники формируются в долинах, на седловинах и пологих склонах. В районе мыса Южного Кедрового Л.Н. Тюлина (1974) отметила довольно строгую приуроченность сообществ кустарниковых берез к склонам северных румбов. Наиболее обычны ерники лишайниковые, реже — с травяным покровом, тяготеющие к ручьям. Лишайниковые ассоциации кустарниковых берез занимают выпуклые участки склонов и днищ троговых долин (более характерны для западных склонов хребта), нередко связаны с выходами коренной породы. Часто хорошо развит второй полог из рододендрона золотистого. В травяно-кустарничковом ярусе особенно характерны бадан, черника, брусника. Лишай-никовый покров с преобладанием кладоний развит хорошо. Разнотравные ерниковые ассоциации занимают вогнутые элементы рельефа с достаточно проточным внутрипочвен-ным увлажнением, где скапливается снег, иногда мощностью до 1,5 м, а в долине Лены (верховья) — около ключиков и вокруг моренных озерков. Хорошо бывает развит ярус трав, составленный субальпийским и лесным разнотравьем. Мхи и лишайники встречаются небольшими пятнами. Другие кустарниковые формации подгольцового пояса заповедника - тальники (заросли из ив Крылова, сизой, копьевидной, шерстистой), кашкарники (из рододендрона золотистого), а по днищу троговой долины р. Лены сообщества из пятилистника кустарникового. Тальники, преимущественно из ивы Крылова, формируются по днищам долин, вдоль ручьев и связаны с избыточным проточным увлажнением. Высота ивы не превышает 1,5 м. Травяной покров состоит из субальпийского разнотравья, моховой — тонкий, прерывистый из гидрофильных зеленых мхов. Заросли кашкары или рододендрона золотистого развиты на вогнутых участках южных склонов на местах снежных забоев. Напочвенный покров чаще мохово-лишайниковый с участием черники, голубики, бадана и редкого разнотравья. Кроме того, кашкара нередко участвует в сложении второго яруса кедровостланиковых и ерниковых сообществ. Небольшие площади пятилистниковых зарослей встречены нами по днищу троговой долины в верховьях Лены. Преобладает пятилистник кустарниковый, к которому примешиваются березка тощая, ива Крылова и жимолость Палласа. Нижний ярус состоит из трав: это вероника длиннолистная, подмаренник северный, герань Крылова, пижма северная, злаки и осоки. Менее, чем кустарниковые, в подгольцовом поясе распространены другие сообщества - альпийско-субальпийские луга и пустоши. Луга подгольцового пояса связаны с хорошим проточным увлажнением и развиваются близ снежников, благодаря таянию снега, и вдоль ручьев и ручейков, стекающих со склонов.
Своеобразные луга из лесного крупнотравья и субальпийского разнотравья в комплексе с ерниками и сообществами пятилистника кустарникового распространены в долине верховьев Лены. Наиболее обычны в подгольцовом поясе разнотравные луга из водосбора железистого, герани Крылова, купальниц азиатской и Кытманова, вероники густоцветковой, ветреницы сибирской, фиалки алтайской, чемерицы Лобеля и др. Из осок присутствуют ножкоплодная и черноцветковая, из злаков — пахучеколосник альпийский, вейник Лангсдорфа, реже — мятлик альпийский. Вдоль постоянных ручьев близ границы лесного пояса развиваются крупнотравные луга из дудника низбегающего, живокости высокой, луков (скороды и черемши), василистника простого, вероники длиннолистной и др. Пустоши - переходные сообщества между лугами и тундрами — распространены на более сухих, чем луга участках. Отмечены черничные, бадановые, кустарничковые (черника, голубика) с кашкарой и сиббальдиевые пустоши. Наиболее высокий гольцовый пояс гор - это царство тундр: лишайниковых, осоковых, дриадовых, моховых. Сухие лишайниковые тундры (кладониевые, цетрариевые, алекториевые, накипнолишайниковые) занимают плоские или полого-выпуклые участки гольцов с явно выраженным дефицитом почвенной влаги. Значительная часть снега сдувается с таких поверхностей сильными северо-западными ветрами. Там, где снежный покров уносится полностью, формируются щебенчатые и каменистые накипнолишайниковые тундры. На поверхности тундры заметны признаки морозно-мерзлотных процессов: типично выражены щебенчато-суглинистые пятна-медальоны, каменные «котлы» и борозды, заполненные рыхло лежащими обломками горных пород. Местами хорошо заметна террасированность склонов, связанная с солифлюкцией (Тюлина, 1974). Кладониевые тундры занимают сухие щебнистые склоны и играют доминирующую роль в растительном покрове гольцового пояса. Цетрариевые тундры формируются в средних и верхних частях пологих и сухих склонов гольцов со слабо-щебнистыми почвами. Алекториевые тундры (из алектории бледно-охряной) приурочены к верхней части гольцового пояса и занимают плавно очерченные вершины и небольшие участки плато. Издали они выделяются бледно-салатным тоном, который создается плотным покровом доминирующей здесь алектории. Дриадовые тундры (из дриад большой, точечной, острозубчатой) встречаются в основном лишь на юге Байкальского хребта в пределах заповедника и приурочены к карбонатным субстратам. Кроме дриад, кустарничковый ярус слагают ивы клинолистная и барбарисолистная. Щебнистые тундры занимают участки гольцовых перевалов, наиболее сильно обдуваемые холодными ветрами. Снег здесь уносится ветром и лишь за укрытиями камней остается небольшими пятнами. Оголенные грунты подвергаются сильному и быстрому охлаждению. Из лишайников присутствуют лишь накипные. Каменистые накипнолишайниковые тундры — гольцовые пустыни — развиваются в особо суровых условиях верхней части гольцов. Почвы обычно нет. Мелкозем и дресва осыпаются в щели между камнями и постепенно выносятся вниз по склону. Кустистые лишайники и мхи редки, зато камни обильно покрыты накипными лишайниками. Сырые моховые тундры отмечаются реже, чем сухие лишайниковые, и занимают незначительные площади. Они развиваются в межгорных депрессиях при затрудненном дренаже, поэтому почвы здесь всегда переувлажнены, имеют довольно мощную торфянистую дернину. Часто на этих местообитаниях отмечается многолетняя мерзлота. Наиболее обычны осоково-моховая и кустарничково-моховая тундры. Осоковые тундры из осоки мечелистной встречаются по плоско-вогнутым понижениям и верхним частям западных склонов каров.
Отличительной чертой растительности Байкало-Ленского заповедника является широкое распространение в его юго-восточной части (от м. Рытого до м. Саган-Морян) лесостепного ландшафта и более-менее крупных участков степей на конусах выноса мысов Рытый, Анютхэ, Шартлай, Покойный и Саган-Морян. Степные участки побережья заповедника представляют собой экстразональные включения в составе зональной лесной растительности. Их существование обусловлено «аридно-теневым» эффектом (Сочава, 1980), усиленным иссушающим воздействием «горных» ветров, а также широким развитием здесь основных и карбонатных пород, с которыми связано развитие степной растительности даже в районах наибольшего увлажнения (Тюлина, 1974). По таким породам степные элементы проникают до подгольцового пояса. Развитие степей в сухих котловинах характерно для Сибири (Лукичева, 1972). Но лесостепи и степи юго-восточной части Байкальского хребта и прилегающего побережья — единственные заповедные степные участки Байкальской котловины. Во флористическом и типологическом отношении степи заповедника, как и вообще степные острова таежной полосы Сибири, сходны с дауро-монгольскими степями. Многие исследователи (Малышев, 1957а, 1962, 1965; Попов, 1957; Пешкова, 1960, 1972; Малышев, Пешкова, 1984) рассматривают их как реликтовые осколки ксеротермического периода (плейстоценового возраста). Лесостепь юго-восточной части заповедника сложена в основном лиственничными лесами из лиственниц сибирской и Чекановского с включенными в них степями. На мысе Анютхэ степные участки почти сплошной полосой в верхней части шлейфов опоясывают подножия коренных склонов (Тюлина, 1967), а склоны хребта у мыса Покойный представляют собой чередование продольных степных и более узких лесных вертикальных полос, зависящих от мезорельефа и экспозиции склона. По мнению Л.И. Малышева (1957а), степные включения среди лиственничников данного участка побережья не являются степями в строгом смысле, так как сложены в основном скально-степными видами. Но сообщества, занимающие обширные площади на мысах Рытый, Шартлай, Покойный и др. можно отнести к собственно степям. Полынно-разнотравно-злаковые степи по склонам Байкальского хребта поднимаются до высоты 1200-1300 м н.у.м, а отдельные степные участки — и до 1600-1700 м н.у.м. Они представлены разнотравно-злаковыми и злаково-разнотравными сообществами с лишайниками и участием полыней. По основной фитоценотической структуре и составу флоры они мало отличаются от горных степей лесного пояса. Отличия заключаются, главным образом, в увеличении ценотической роли лишайников и обогащении флоры подгольцовыми и гольцовыми видами (Лукичева, 1972). При продвижении на север побережья климат становится более влажным и холодным, и степные участки сокращаются, оставаясь лишь в виде небольших марян на склонах и по наиболее возвышенным и старым участкам северных мысов. Степные сообщества последних отличаются сильным развитием лишайниковой синузии, в том числе и с участием высокогорных лишайников. Еще одно отличие — смена эдификатора типчаковой формации: если на южных участках побережья типчаковые степи слагает овсяница ленская, то по северным мысам ее замещает овсяница сфагновая. Такие криофитные сообщества, сходные с подгольцовыми степями, возникли благодаря сочетанию весенне-летнего охлаждающего влияния Байкала с действием ветров, зимой сдувающих снег с поверхности мысов, а также эдафическим условиям (галечная основа), не способствующими задержанию влаги. Подробную типологию степей заповедника еще предстоит разработать, так как все исследования степей на территории нынешнего заповедника проводились 30-40 лет назад и в литературе освещались лишь в самых общих чертах. В период до организации заповедника и в первые годы его существования степные участки мысов Рытый-Шартлай подвергались интенсивному выпасу, а на мысах Рытом и Покойном — еще и искуственному поливу для создания сенокосов: в узкой части долин ручьев сооружалась запруда, и вода по желобам подавалась на мыс, что привело к олуговению растительности на этих участках. После перехода этих мысов к заповеднику система искусственного полива была разрушена, и началось восстановление степной растительности под воздействием естественных факторов. Но продолжающийся браконьерский выпас нарушает хрупкое равновесие экосистемы степей заповедника, что может привести к их дигрессии. Естественные луга лесного пояса развиваются по периферии лагунных и карстовых (на мысе Саган-Морян) озер и в понижениях на мысах. Представлены они, в основном, осоковыми (шмидтоосоковой, носатоосоковой, остистоосоковой, ложнокурайскоосоковой), вейниковыми (лангсдорфо- и незамечаемовейниковой) и турчаниновощучковой формациями болотистых и торфянистых лугов. Меньшие площади занимают короткоколосо-лисохвостная, луговохвощевая и крупноразнотравная (из видов лугово-лесного крупнотравья на лесных полянах) формации настоящих лугов и триниусополевицевая и узколистномятликовая формации остепненых лугов. На нарушенных в прошлом мезофитных местообита-ниях разрастаются пырей ползучий и пырейник Гмелина. Болота характерны для приленской части заповедника, где они развиваются на месте остаточных мелководных озер и по долинам рек. Болотная растительность заповедника почти не изучена из-за трудной доступности западной части территории. Но известно наличие ерниково-сфагновых болот в юго-западной части заповедника. В микрорельефе их выделяются крупные (до 1,5 м) и мелкие торфяные бугры. Единично растут деревья лиственницы, березы, кедра и ели. Хорошо выражен ярус из кустарниковых берез, багульника болотного и Кассандры. Травяно-кустарничковый ярус представлен вейником Лангсдорфа, осокой-ситничком, ожикой рыжеватой, лютиком однолистным, калужницей болотной, борцом сомнительным, сердечником луговым, дудником тонколистным, синюхой китайской и кистистой, андромедой, клюквой мелкоплодной и морошкой. Моховой покров сложен преимущественно сфагновыми мхами. Водная растительность изучена пока лишь на прибрежной части заповедника в лагунных озерах на мысах Покойном, Большом и Малом Солонцовых, Среднем Кедровом и в Покойницком заливе. Она представлена зарослями рдестов (зла-ковидного, туполистного, влагалищного, пронзеннолистного, нитевидного, длиннейшего), горца земноводного, урути (колосистой, сибирской и мутовчатой), пузырчаток (средней и обыкновенной), шелковников (щитовидного и неукореняющегося), ряски тройчатой, болотника болотного, стрелолиста плавающего, водяной сосенки и полушника колючеспо-рового. Последний, представляющий собой реликтовый охраняемый вид, который был занесен в Красные книги РСФСР и Иркутской области, найден пока только в лагунном озере на мысе Малый Солонцовый. В целом, растительный покров заповедника сочетает в себе многие черты — от универсальности до уникальности. В нем представлены как элементы южно-сибирской зональности, так и особенности, обусловленные сугубо местной спецификой; как преобразованные человеком, так и девственные растительные сообщества; как сравнительно молодые, так и реликтовые. Благодаря вхождению Байкальского хребта в состав заповедника, в его растительность включены горные элементы, а сочетание ряда орографических, климатических и эдафических факторов позволило сохраниться в юго-восточной части Байкальского хребта и на прилегающем побережье реликтовым степным ландшафтам. Флора заповедника довольно богата и представительна для Предбайкалья, содержит редкие виды сосудистых растений, грибов и лишайников.
Соответственно ландшафтному распределению на фоне резко выраженной высотной поясности, в заповеднике можно выделить четыре основные типа животного населения: степной, лугово-ерниковый, таежный и высокогорный. Изученность отдельных групп животного мира весьма неравномерна. Очень мало сведений о беспозвоночных. Единственная специальная публикация в сборнике трудов заповедника посвящена биотопическому распределению насекомых-фитофагов (Эпова, 1998). Согласно материалам М.М. Кожова (1962) в данном районе обитают представители 8 типов беспозвоночных — простейших, губок, кишечнополостных, плоских, круглых и кольчатых червей, моллюсков и членистоногих. Несколько видов губок живут в прибрежной части Байкала. Их скелеты, похожие на сухие ветки, выбрасываются волнами на берег. Из свободно живущих плоских червей в Байкале встречаются ресничные планарии, а также малощетинковые кольчецы и пиявки, в почвах побережья много дождевых червей. Паразитических червей (круглых и плоских) в изобилии можно встретить при вскрытии многих млекопитающих, в частности, грызунов, а также птиц и рыб. Среди моллюсков преобладают пресноводные брюхоногие и расти-тельноядные безраковинные слизняки. В Байкале, прибрежных озерах и по низовьям рек живут представители многочисленных ракообразных. Сведений о членистоногих в заповеднике пока очень мало. Из клещей многочисленны гамазовые и панцирные, редки иксодовые и краснотелки. Насекомых не менее 15 отрядов. Только бабочек в районе заповедника по предварительным данным встречается более ста видов. Большинство насекомых приурочено к лесному поясу, тогда как в зоне высокогорий их сравнительно мало. Степные формы вероятнее всего являются реликтовыми. Проведенные в заповеднике исследования показали, что зоопланктон в пойменных прибрежных и высокогорных районах представлен 130 таксонами, относящимися к двум классам, 24 семействам и 60 родам. Наиболее типичными группами являются коловратки (60 видов), ветвистоусые (44 вида) и веслоногие (20 видов), причем 7 видов коловраток и 2 вида ракообразных выделены для водоемов Восточной Сибири впервые.
По материалам проектирования Байкало-Ленского заповедника (А.С. Александров, Ю.Г. Швецов, В.Н. Моложников и др.) на его территории и в намечавшейся охранной зоне насчитывается не менее 320 видов позвоночных животных, относящихся к 6 классам, 47 отрядам, 87 семействам и 190 родам. В различных водоемах заповедника обитает около 15 видов рыб. В Лене обычны сибирский хариус, обыкновенный сиг, ленок, обыкновенный валек и налим. Щука и окунь встречаются только в озере Северном на мысе Покойном. Еще до создания заповедника исчез из состава ихтиофауны таймень, и теперь планируется его реакклиматизация. В горных озерах обитают хариус (включая карликовую форму) и сибирский голец, а в реках встречается гольян.
Земноводные и пресмыкающиеся специально пока не изучались. В пределах заповедника (преимущественно в низкогорьях, степях или в долине Лены) отмечены остромордая и сибирская лягушки, а также сибирский углозуб. Среди пресмыкающихся обнаружены два вида ящериц (живородящая и прыткая, обе очень редки) и два вида змей — обыкновенная гадюка, встреченная только в окрестностях селения Чанчур на Лене и щитомордник Палласа, распространенный в бассейне Лены на западном макросклоне Байкальского хребта. Фауна птиц заповедника насчитывает 235 видов, из них 146 гнездящихся, а для 29 видов гнездование предполагается; 50 пролетных видов; зимующих и залетных — по 5 и один исчезнувший вид (восточная дрофа). Наиболее типичны птицы горной тайги, менее характерны орнитокомплексы водно-болотных, высокогорных и степных ландшафтов. Гагарообразные, поганки и веслоногие представлены по одному виду. Чернозобая гагара изредка гнездится в долине Лены, а красношейная поганка и большой баклан отмечены как залетные (в прошлом баклан на Байкале был, как известно, весьма обычен). Из голенастых не представляет редкости черный аист — в заповеднике гнездится не менее 10-15 пар этого «краснокнижного» вида, причем отмечена тенденция к росту численности. Серые журавли обычны в период пролета и в небольшом количестве гнездятся на подходящих участках. На весеннем и осеннем пролетах иногда отмечаютя журавли-красавки, а также серые цапли (Попов и др., 1998). Водоплавающие представлены почти всеми видами, типичными для данного региона (Скрябин, 1975; Гагина, 1988), но численность их в период гнездования сравнительно незначительна (обычны гоголь, большой крохаль, чирок-свистунок и кряква). На побережье Байкала, особенно на мысах Большой и Малый Солонцовые, обычен горбоносый турпан, сравнительно редкий на других участках Западного Байкала. Редки на гнездовье широконоска, серая утка и касатка (Мельников, Реуков, 1989; Мурашов, 1998). Численность водоплавающих птиц за годы существования заповедника заметно увеличилась. Растет обилие огаря - гнездится 5-8 пар. Из других редких видов водоплавающих птиц можно выделить залет белого гуся и встречи на пролете пискульки, клоктуна и черной кряквы (Попов и др., 1998). Довольно много различных уток (кряква, чирки, свиязь, хохлатая чернеть, гоголь и др.), а также лебедей, гуменников и крохалей встречаются на пролете в прибрежной зоне Байкала и по ближайшим водоемам. На лагунных озерках и заливчиках с травяными берегами оседают на гнездовье не только многие водоплавающие птицы, но и различные кулики (общее число ржанкообразных в заповеднике более 30), в частности, перевозчик, фифи, азиатский и обыкновенный бекасы, малый зуек. Там же постоянно обитают серебристая чайка и речная крачка, образующие осенью заметные скопления. По долине Лены выражен (хотя и не очень четко) постоянный пролетный путь многих видов птиц (Мельников, 1999). На побережье Байкала отмечены залеты чегравы и белой чайки. На высокогорных озерах обитают хрустаны, имеются летние встречи горного дупеля, довольно обычен и горбоносый турпан. Среди редких куликов на пролете у берега Байкала наблюдались кроншнеп-малютка и длиннопалый песочник.
Хищных птиц в заповеднике встречено около 20 видов. Наиболее характерны среди них типичные обитатели горно-таежных ландшафтов — ястребы тетеревятник и перепелятник, обыкновенный канюк, черный коршун, чеглок, пустельга. Ранее в этой местности был довольно обычен орлан-белохвост (Гусев, 1976), но в настоящее время на гнездовье он здесь не отмечается. Сотрудниками заповедника предложена и осуществляется программа для восстановления его численности при помощи сооружения искусственных гнезд. По притокам Лены (р. Тонгода) изредка гнездится скопа. По долине Лены обнаружено несколько пар сапсанов. Зимует в заповеднике и кречет. Возможно гнездование беркута (отдельные встречи в зоне высокогорий). В гнездовой период встречены дербник и орел-карлик. На степных участках мыса Рытого возможно гнездование могильника и балобана. В заповеднике обитают все виды сов, характерные для Прибайкалья. Довольно обычными являются болотная и ушастая сова, бородатая и длиннохвостая неясыти. Сравнительно редки ястребиная сова, филин, сплюшка и мохноногий сыч. В отдельные годы зимой регистрируются белые совы. Из голубей для побережья Байкала характерен скалистый голубь, а в лесах низкогорий — большая горлица. Лишь в последние годы здесь стал гнездится новый для Прибайкалья вид — клинтух. Очень характерны три вида стрижей (белопоясничный - у побережья Байкала, черный в долине Лены, иглохвостый в поясе высокогорий), два вида кукушек (обыкновенная и глухая). Удод встречается по скалистым участкам байкальского побережья. Типичны семь видов дятлов, из которых наиболее многочислен большой пестрый. Среди куриных птиц массовым видом горно-таежного пояса является рябчик, предпочитающий смешанные леса с наличием ягодников. Широко распространен и глухарь, тогда как тетерев тяготеет к западному макросклону хребта (Степаненко, 1998). К редким для заповедника обитателям относятся бородатая, белая и тундряная куропатки. Первая из них обитает на мысах Рытый, Шартла, Анютхе и Покойный, две других встречаются в гольцовой зоне. Очень редко гнездится перепел. Отмечена и его зимняя встреча — 5 декабря 1988 на мысе Анютхе (Попов и др., 1988). Воробьиные птицы представлены примерно 120 видами, среди которых наиболее типичны обитатели горно-таежных и лугово-ерниковых ландшафтов. У самого Байкала в зарослях ивняка и боярышника гнездятся сорокопуты-жуланы, дубровник и другие овсянки (белошапочная, рыжая, седоголовая). Для низкогорий наиболее характерны дрозды (темнозобый, оливковый, сибирский, пестрый, рябинник и др.), певчий и пятнистый сверчки, горихвостки, различные пеночки, мухоловки, соловьи (красношейка и синий), овсянки, синицы, ласточки, трясогузки, в зимнее время свиристель и клесты, а также несколько видов врановых птиц: ворон, ворона, даурская галка. Характерны и кочующие формы врановых: кедровка, сойка, кукша. Все эти птицы находят для себя хорошие кормовые и защитные условия. Комплекс воробьиных птиц горно-таежного пояса типичен для региона. Это прежде всего буроголовые гаички, московки, поползни, несколько видов таежных пеночек, овсянок, соловьев, а также многие виды, указанных ранее для лесов низкогорий и долин (врановые и др.). Несколько беднее комплекс воробьиных птиц высокогорных ландшафтов. Только здесь гнездятся краснобрюхая и, возможно, красноспинная горихвостки, полярная овсянка, горный конек, альпийская, бледная и гималайская завирушки, сибирский и, возможно, гималайский вьюрок, восточный воронок. На степных участках байкальского побережья гнездятся рогатый жаворонок, обыкновенная каменка, каменка-плясунья, плешанка, пестрый каменный дрозд, овсянки красноухая и, возможно, Годлевского. К особо редким воробьиным птицам можно отнести крапивника, желтоголового королька. Млекопитающие Байкальского заповедника изучены значительно лучше других групп животных. К настоящему времени здесь выявлено обитание 52 видов млекопитающих, типичных для северо-сибирской области Палеарктики (10 насекомоядных, 7 рукокрылых, 16 грызунов, 2 зайцеобразных, 12 хищных, .1 ластоногих и 5 копытных). Эндемиком является только байкальская нерпа. Среди насекомоядных преобладают бурозубки. Их насчитывается восемь видов. Наиболее обычными являются обыкновенная, средняя, равнозубая. Более редки малая, крошечная, крупнозубая, тундровая и бурая. Средняя бурозубка широко распространена во всех лесах и зоне высокогорья, тогда как равнозубая тяготеет к типичной тайге, а обыкновенная -к долинам рек. По рекам западного макросклона главного хребта встречается кутора, а в долине Лены у поселка Чанчур отмечен сибирский крот (Хомколова, 1998). Рукокрылые в заповеднике представлены ночницами (водяная, усатая и Брандта), указывается на присутствие обыкновенного ушана и северного кожанка, возможно и обитание ночницы Иконникова. Наблюдения за этими животными пока лишь поверхностны. Из отряда хищников первым, по традиции, следует назвать соболя, самого многочисленного представителя семейства куньих и типичного обитателя горной тайги. В начале XX века численность данного вида в северном Прибайкалье была снижена до предела, но все-таки зверьки сохранялись в истоках Киренги и Улькана (по верховьям Лены, возможно, он был истреблен). Восстановление шло в 1930-50-х гг., преимущественно за счет местного очага, но некоторую роль сыграли и выпуски зверьков в 1947 и 1949 по реке Анай (они были отловлены в Бодайбинском районе на Витиме). Соболь занимал ведущее место в охотничьем хозяйстве региона, но в 1970-80-х гг. его поголовье в районах Верхоленья из-за неумеренного промысла начало вновь снижаться. В настоящее время соболь населяет все леса заповедника, включая массивы кедрового стланика в зоне высокогорий. Показатели плотности населения в различных угодьях — от 1,5-2 до 8-12 и даже до 20 соболей на 1000 га. Всего в заповеднике примерно 2000 соболей. Наилучшие условия он находит в кедровниках высокогорий. В 1992-1993 гг. наблюдалась экстремальная по кормовым условиям ситуация (отсутствие кедрового ореха и низкая численность грызунов), в результате которой численность соболей сократилась примерно втрое, но восстановилась через три года. Заповедник является естественным резерватом ценного пушного вида для окрестных охотугодий, куда расселяются зверьки при увеличении их поголовья. Из других куньих обычны по долинам рек и в некоторых других биотопах горностай и ласка. Не представляет редкости и выдра, численность которой в заповеднике заметно выше, по сравнению со смежными участками. На реках западного макросклона показатели ее численности составляют от 0,5-1,5 до 3,0-5,0 особей на 10 км речного русла. Летом, из-за перемещения зверей вслед за поднимающейся вверх по течению рыбой, эти показатели заметно снижаются. Относительное обилие выдры как следствие благоприятных для этого вида гидрологических и кормовых условий - одна из особенностей териофауны Байкало-Ленского заповедника. Основным кормом для выдры являются мелкие хариусы и налимы, хотя звери подчас ловят и крупных (до 2-х кг) ленков или сигов. Зимой выдры часто используют мясо утонувших в полыньях копытных, а при урожае семян кедра и обилии упавших шишек — кедровые орехи. В это время выдры иногда совершают миграции, переходя через местные водоразделы. Общее число этих зверей в заповеднике довольно стабильно — около 100-120 особей. В 1996 в заповеднике впервые отмечены следы американской норки. Росомаха встречается повсеместно, но бывает относительно обычна только в местах зимовок копытных зверей. Будучи хорошо приспособлена к условиям глубокоснежья, она широко перемещается, становясь иногда «нахлебницей» в местах постоянных волчьих охот. В заповеднике обитает примерно 20-25 росомах. Барсук чрезвычайно редок, и достоверные сведения о его обитании получены только в 1997-1998 гг. Рысь постоянно обитает только в относительно малоснежной юго-западной части заповедника и на восточном макрослоне Байкальского хребта. В отличие от обитающих здесь же волков, которые держатся преимущественно по долинам, рысь предпочитает участки с резко пересеченным рельефом, прокладывая тропы по гребням хребтов. Она сочетает большие переходы с длительными остановками на кормовых участках, где охотится на копытных (марал, кабарга, косуля), зайцев и боровую дичь. Численность рыси в заповеднике — до 30 особей. Волки обычны в заповеднике и их распространение тесно связано с наличием копытных зверей. Летом эти хищники встречаются по всей его территории, зимой же концентрируются в местах кормежки маралов, лосей и северных оленей. Чаще всего жертвами волков становятся маралы. В пределах заповедника обитает 6 стай волков общей численностью около 35 особей, которые осваивают и территории смежные с заповедником. Лисиц здесь примерно столько же, сколько и волков, но обычен этот вид только в горно-лесостепных ландшафтах южной половины байкальского побережья, хотя изредка встречается и на других участках, вплоть до высокогорий. На западном макросклоне хребта лисицы довольно редки. Бурого медведя признают своеобразным символом Байкало-Ленского заповедника. Он является самым обычным видом среди крупных хищников и населяет практически всю заповедную территорию. В западной части заповедника медведи сравнительно оседлы. Показатели плотности их населения здесь достигают 0,6-1,0 особи на 1000 га. Медведи, населяющие восточную часть заповедника, более подвижны. Звери осваивают оба макросклона Байкальского хребта, порой сосредотачиваясь на отдельных кормовых участках. Из берлог медведи выходят обычно во второй половине апреля. Сразу после спячки они кормятся на прогреваемых склонах (марянах), где рано сходит снег и появляется ранняя зелень. Затем они концентрируются на участках западного побережья — от южной его границы до мыса Саган-Марян. В июне на Байкале идет массовый вылет байкальских ручейников («липочан»). Одновременно бычки-подкаменщики откладывают икру на прибрежные камни у самого уреза воды. Все это привлекает сюда медведей, и в это время можно видеть на берегу до 6-7 зверей, кормящихся белковой пищей. Они с грохотом переворачивают прибрежные камни, слизывая ручейников или икру, не обращая внимание на просходящее вокруг. Довольно часто попадают в медвежьи лапы и трупы байкальских нерп. В связи с этим в мае-июне на побережье Байкала показатели численности медведей могут достигать 6-8 особей на 1000 га. В конце июня-начале июля медведи переходят на склоны хребтов, к горным полянам и альпийским лугам с богатой растительностью. Показатели плотности на таких участках достигают 2-4 особи на 1000 га. В августе медведи предпочитают ягодники, а позднее концентрируются в кедровниках и зарослях стланика, где кормятся кедровыми орешками, чтобы накопить жир для зимовки. Годы полного неурожая орехов случаются в Прибайкалье редко, примерно через 20-30 лет.
Такое явление наблюдалось в 1992-1993 гг. и вызвало двукратное снижение численности медведей, а также появление голодных зверей-шатунов, опасных для людей. В обычных условиях медведи не агрессивны, но все-таки в тайге приходится соблюдать осторожность, избегая неожиданных контактов с ними (особенно это касается медведиц с потомством). При любом удобном случае медведи пытаются добывать копытных животных. Время залегания медведей в берлоги совпадает с установлением снежного покрова и первыми морозами (обычно в конце октября). Байкальская нерпа регулярно встречается у заповедного побережья Байкала. При проектировании заповедника в 1984 на участке побережья от устья реки Большая Ледяная до мыса Кедровый насчитывали до 100 нерп, которые держались довольно крупными группами. Преследование людьми сказалось на численности нерпы, но в настоящее время ее обилие восстанавливается. Залежки ее обычны на всем протяжении побережья Байкала (в пределах заповедника). Наиболее крупные лежбища нерпы известны у Саган-Маряна и реки Ледяной (несколько десятков особей). Размещение и численность копытных зверей в большой мере зависит от условий рельефа, растительности, высоты снежного покрова зимой и ряда других факторов. Разнообразие природных условий заповедника обусловило неравномерность распределения копытных и частые перемещения (местные миграции) по территории. Кабарга является здесь довольно обычным и оседлым видом, но ее распространение носит очаговый характер. Наиболее благоприятны для кабарги леса восточного макросклона Байкальского хребта, а также бассейны рек Б. Анай и Аллилей. В темнохвойных лесах горных склонов показа-тели ее численности составляют 15-20 особей на 1000 га. В бассейне Киренги, истоках Тонгоды и Лены данный вид практически не встречается. Благородный олень (марал или изюбрь) — типичный вид, распространенный по всему заповеднику. Подвидовая принадлежность этих оленей требует уточнения, но типичные фенотипы марала или изюбря у большинства встречаемых зверей не выявлены (или же отмечаются крайне редко). Преобладают животные с признаками двух подвидов. Устоявшееся местное название — изюбрь, хотя правильнее говорить о марале. В заповеднике существуют две территориальные группировки этих животных, обитающие на разных склонах Байкальского хребта. На восточном макросклоне зимует около 400 оленей. Плотность населения в лучших стациях (горной лесостепи) достигает 15-20 особей на 1000 га. Весну маралы проводят в этих же угодьях, поэтому в мае на марянах можно видеть оленей, которые пасутся вблизи от кормящихся здесь же медведей. Летом маралы на побережье встречаются реже, так как частично откочевывают в зону высокогорий на свежую зелень альпийских лугов. К периоду гона, начинающегося на побережье Байкала в конце сентября, эти олени вновь сосредотачиваются на восточных склонах главного хребта. Звуки их рева можно слышать почти из любой точки побережья, а на некоторых участках одновременно ревет до 5-6 оленей. Благородные олени западного макросклона Байкальского хребта не столь многочисленны (показатели плотности населения — 2-3 особи на 1000 га по долинам рек летом до 7-10 на отдельных участках в период гона). Рев здесь начинается примерно на декаду раньше, чем на Байкале. На зиму они откочевывают на юго-запад, покидая территорию заповедника. Основные зимовки расположены у западной его границы южнее р. Киренги. К марту в заповеднике остается по- « рядка 200 благородных оленей, зимующих при глубине снега от 40 до 70 см.
Показатели плотности населения здесь неравномерны (от 0,3-0,5 до 5-7 особей на 1000 га). Кроме того, одиночные олени или небольшие их группы успешно зимуют и в зоне глубокоснежья, выбирая участки крутых склонов южных экспозиций или наледей, где глубина снега не столь значительна. Общее количество оленей в заповеднике составляет около 600 особей. На Байкальском хребте в недалеком прошлом самым многочисленным видом среди копытных 'был дикий северный олень (горно-лесная форма). Сейчас его численность заметно сократилась, однако он остается обычным видом в заповеднике, осваивая почти всю его территорию, за исключением лесов восточного макросклона и угодий южнее реки Анай. Для северных оленей (местное название - согжой) характерны вертикальные сезонные миграции. Летом они пасутся преимущественно в зоне высокогорий, на гольцах и горных тундрах. В конце июня и июле при тихой ясной погоде за дневной маршрут в 20-30 км можно встретить до 30-40 северных оленей, спасающихся от гнуса на снежниках. В августе, когда появляются грибы, а количество кровососущих насекомых уменьшается, олени начинают спускаться в лесной пояс, постепенно мигрируя к западу. Интенсивность их перемещений связана с выпадением снега и его глубиной. Основные месте зимовок находятся в бассейне Киренги и озера Тулон, а также в верховье реки Берея. Северные олени из бассейнов рек Киренги и Тонгоды зимуют в бассейне р. Нотай. Олени бассейна р. Лены зимуют по рекам Сухая, Негнедай, Анга и в окрестностях озера Тулон, включая бассейн р. Джигдахан и верховья р. Береи. Часть оленей спускается вниз по Лене за пределы заповедной территории. Если летом в заповеднике насчитывается 300-400 северных оленей, то в конце зимы — не более сотни. Зимующие звери чаще встречаются в бассейне Лены, некоторые табунки - на малоснежных участках гольцов (на выдувах). За пределами заповедника северные олени интенсивно преследуются охотниками, поэтому численность их остается низкой. Весенняя миграция, когда звери поднимаются к высокогорьям, проходит с конца апреля до середины июля (в зависимости от оседания и таяния снегов). Лось обычен по западным склонам главного хребта. Летом эти звери концентрируются у отдельных («кормовых») озер и по долинам рек вплоть до подгольцовья. На отдельных участках численность лосей может достигать 6-8 особей на 1000 га. К осени они откочевывают на юго-запад, нередко за пределы заповедника. Основные места зимовок лося находятся в бассейнах рек Лены и Туколони (от 0,5 до 2,0 на 1000 га). Общее число зверей в заповеднике в зимний период не превышает 200 особей. Заповедник содействует увеличению поголовья этого вида. Сибирская косуля в заповеднике встречается почти повсеместно. В летний период она довольно многочисленна (до 10 особей на 1000 га), во всяком случае более обычна, чем другие виды копытных. На восточных склонах Байкальского хребта она осваивает участки со сглаженным рельефом у подножий и нижние части склонов. Летом животные придерживаются подходящих участков на всем протяжении заповедного побережья, а зимой встречаются только в южной его половине. Общее количество косуль в заповеднике зимой не более 50 особей. Численность ее, из-за интенсивного преследования за пределами заповедника, сокращается. Отряд зайцеобразных представлен в заповеднике двумя видами — зайцем-беляком и северной пищухой. Беляк придерживается долинных лесов западного макросклона. Встречается он и в разреженных лесах у побережья Байкала. Пищуха типична для гольцовых россыпей, но встречается и в лесном поясе. Численность этих видов, так же, как и большинства лесных грызунов, значительно меняется по годам. Среди шестнадцати видов отряда грызунов особого внимания заслуживает обыкновенная белка.
В период проектирования заповедника в 1984 численность белки была высока. В смешанных лесах бассейна Лены обитало до 23-32 зверьков на км2. В настоящее время ее обилие заметно ниже, чем на опромышляемых территориях. Редким, но характерным видом верхоленской и прибайкальской тайги можно считать летягу, а многочисленным — бурундука, наиболее обычного по таежным склонам и в зарослях кедрового стланика. В связи с разнообразием кормов этого вида, его численность более стабильна. Одним из наиболее редких и ценных зверей в заповеднике можно считать черношапочного сурка, который находится здесь на юго-западной границе ареала. Сурки обитают только в гольцах, придерживаясь горных цирков по верховьям рек и ручьев с крупноглыбистыми россыпями и субальпийскими лужайками с густой травянистой растительностью. Крупных его поселений здесь не обнаружено, встречи довольно редки (в прошлом этот вид активно преследовался здесь охотниками). Он занесен в Красные книги России, Иркутской области и Бурятии (Попов, 1996). Длиннохвостый суслик — типичный обитатель прибрежных лесостепей и степей. В период создания заповедника он был наиболее обычен на мысе Рытом, хотя в прошлом достигал бухты Солнечной. За период существования заповедника этот вид продвинулся к северу примерно на 15 км. Ондатра попала на данную территорию в 1940-х гг., расселяясь по Байкалу, а также долинам Лены и Киренги. Она обитает в прибрежных озерах и некоторых бухтах у побережья. Верхнее течение Лены и ее притоков неблагоприятно для этого вида, и ондатра встречается здесь редко. Речные бобры в прошлом обитали в бассейне верхней Лены и Киренги, но были истреблены там в конце XVII - начале XVIII вв. В раскопах древних поселений по верхней Лене (окрестности Качуга) находили кости бобра, который очевидно был здесь тотемным животным (Арембовский, 1937; Скалой, 1951). О том же говорят и ведомости ясачных сборов. В 1956 37 бобров из Воронежского заповедника были выпущены в бассейне реки Шоны, левого притока верхней Лены, впадающей около с. Чининги. В 1959 там же было выпущено еще 14 белорусских бобров («Акклиматизация...», 1973). Животные расселились по Лене вплоть до нынешней территории заповедника, но постепенно исчезли. Основной причиной тому стало браконьерство (в 1980-х гг. шкуры бобров иногда появлялись на пушном «черном рынке» в Качу-ге). Определенную роль в неудаче реакклиматизации сыграла также плохая организация выпуска животных на реке Шоне. В 1984 Ю.Г. Швецов нашел череп бобра на слиянии Правой и Левой Киренги, а В.Н. Степаненко в 1990 обнаружил в верховьях Правой Тонгоды следы недавнего пребывания бобров (прошлогодние погрызы). Учитывая эти и ряд других сведений о бобрах Верхоленья, заповедник планирует ре-акклиматизацию данного вида. Для этой цели не нужно завозить зверей непосредственно из европейской части страны, как это было в прошлом, следует использовать вновь созданные местные популяции бобров из Иркутской области (бассейн р. Зима, Зулумайский заказник) (Комаров, 1988; Мельников и др., 1987, 1992, 2000) или с юга Красноярского края (бассейн р. Кебеж и др.). Конкретные места отлова «сибирских» бобров для расселения должны быть тщательно уточнены. Среди мелких лесных грызунов, имеющих большое значение в питании соболя и других хищников, наиболее широко распространены красная и красно-серая полевки. В 1984 их численность была весьма высока — в кедровниках отмечалось до 43-45 попаданий зверьков на 100 ловушко-суток (в долинных лесах — 28-31, в пойменных ерниках — 10-13). Показатели численности в настоящее время значительно ниже (Хомколова, 1998). Красно-серая полевка заметно уступает по численности красной, но довольно обычна в подгольцовых участках. Если в питании красной полевки преобладают семена и мхи (встречаются также и насекомые), то красно-серая чаше поедает цветы и листья трав, а зимой оба вида обгладывают кору кустарников и молодых деревьев. В зоне высокогорья обитает большеухая полевка. Она предпочитает сочетание разнотравных альпийских лужаек с россыпями, где бывает довольно многочисленна (до 20-26 попаданий на 100 л/с в 1984). Довольно обычен этот вид в лишайниковых тундрах и зарослях кедрового стланика.
Из группы серых полевок ранее были отмечены полевка-экономка и темная (пашенная) полевка. На северной периферии ареала в 1984 обнаружена редкая для заповедника лесная мышовка, предпочитающая разреженные и смешанные леса. Типичным таежным обитателем может быть названа азиатская лесная мышь, тяготеющая к лесам с кедром и зарослями кедрового стланика. Показатели ее численности в среднем составляют 4,7 на 100 ловушко-суток (Хомколова, 1998), но может быть и значительно выше (данные В.Ф. Лямкина). Мышь-малютка, предпочитающая лесо-луговые ландшафты, изредка встречалась в нижней части западного макросклона. На мысе Рытом в 1984 сохранялась микропопуляция даурского хомячка — типичного обитателя степей. Хомячки придерживались в то время летних загонов для скота, кормились там насекомыми и семенами сорняков. В таежных мшистых участках по долинам западного склона был обнаружен лесной лемминг. Встречался он также в заболоченных лиственничниках. Надо отметить, что группы мелких грызунов, также, как насекомоядные и рукокрылые заповедника, нуждаются в более тщательном изучении.
Байкало-Ленский заповедник в целом достаточно полно отражает комплекс ландшафтов южной половины Байкальского хребта. Эта территория была сравнительно мало затронута деятельностью человека до заповедания. Несколько веков она осваивалась охотниками: как верхоленскими (чанчурскими и тутуро-очеульскими) эвенками со стороны Лены и Киренги, так и местным русско-бурятским населением. Если «чанчурские тунгусы», как называли эвенков Верхоленья, не держали домашних оленей, то охотники-эвенки верховий Киренги издавна использовали этих животных во время промысла, проникая в гольцы до истоков Киренги, Тонгоды и Улькана. Даже в середине 1950-х гг. нашего века охотничий колхоз (центр его был в Муринье) осваивал вершину Киренги с вьючными оленями (Думитрашко, 1949; Штильмарк, 1972, 1976). Русские охотники издавна заходили к истокам Лены при помощи лодок и на лошадях. Охотники-соболевщики проникали сюда не только из Качуга, Верхоленья, Иликты, но даже с восточной стороны Байкала. Аборигены бурятских селений байкальского побережья, расположенных южнее и севернее поселка Онгурен, имели постоянный маршрут: Онгурен — р. Анай, истоки Лены — мыс Покойный — Онгурен. Оживленная верховая тропа от верховий Лены (селение Чанчур) к Байкалу была проложена не позднее XVIII века (вероятно, значительно раньше). Возможно, ею пользовались русские первопроходцы. Леса по берегам верхнего течения Лены (до устья р. Негнедай) рубились для постройки лодок-карбасов, которыми сплавлялись вниз по реке вплоть до Якутска (это происходило в основном за пределами нынешнего заповедника). В 50-е годы была неудачная попытка заготовки леса (сосны обыкновенной) в районе устья р. Малой Лены. В настоящее время леса здесь уже восстановились, и на местах рубок лишь местами сохранились полусгнившие пни и остатки конных лесовозных дорог. Интенсивный охотничий промысел как в XIX веке, когда был почти выбит соболь, так и в ХХ-м, при деятельности охотколхозов и кооперативных охотничье-промысловых хозяйств (они возникли в конце 1950-х гг., и почти сразу после этого киренские эвенки перестали держать домашних оленей), существенно повлиял на численность ряда ценных животных (соболя, сурка, северного оленя и других копытных). Неупорядоченная, браконьерская охота сказывается на животных заповедника и в наше время, прежде всего из-за отсутствия охранной зоны. Определенное влияние на биоценозы Верхоленья оказывал туризм. Всесоюзный маршрут от берега Байкала к истокам Лены пользовался большой популярностью. Перевалив тропой с Байкала, туристы делали остановки по правобережью Большой Лены, приготовляясь к дальнейшему сплаву. Сбор топлива, заготовка жердей и шестов для катамаранов сопровождались вытаптыванием ягельников. Туристы собирали ягоды, грибы, лекарственные растения и т. п. Попутно, конечно, занимались рыбалкой и охотой. Отрицательная роль всех этих факторов при заповеднике снизилась, хотя в нем официально «организованы три туристических маршрута — сплав по реке Лене; к истоку Лены и знакомство с берегом Байкала» (см. буклет о Байкало-Ленском заповеднике, текст В. Попова и др., М., 1998).
Несколько степных участков побережья (мыс Рытый, Шартла, Покойники и Малый Солонцовый) входили в земли колхозов и на них проводились выпасы скота, сенокошение, охотились чабаны. Фактически выпас скота продолжался здесь до середины 1990-х гг. На первых двух указанных мысах были организованы примитивные ирригационные системы для полива пастбищ. В настоящее время выпас прекращен, и коренные биоценозы постепенно восстанавливаются. Территория лесничества «Берег бурых медведей» входила в состав государственного лесоохотничьего хозяйства «Байкал», где велась в основном охота на медведей. В верховьях р. Анай в 1930-х гг. существовал прииск для добычи золота. На побережье Байкала (бухта Заворотная) ранее эксплуатировалось месторождение микрокварцитов, разработка которых сейчас прекращена и месторождение законсервировано. Этот участок площадью 8 тыс. га не вошел в заповедник, но его планируется включить в его охранную зону. Некоторое воздействие на природу наблюдается в районе мыса Покойники, где находится метеостанция. Ее сотрудники держат несколько десятков голов скота, выпасая его вблизи станции. Здесь же они заготавливают на зиму сено. В целом же современная сохранность естественных экосистем в заповеднике может быть признана хорошей.
Первым ученым, детально обследовавшим побережье Байкала в пределах нынешнего заповедника и непосредственно посетившим один из притоков Лены, был И.Д. Черский, что отражено в классической монографии Карла Риттера «Землеведение Азии» (часть вторая, 1895). Черский отмечал, что в 1857 по верховьям Киренги и Лены прошли члены сибирской экспедиции 1855-1957 гг. геологи Крыжин и Усольцев. Начиная с 1930-х гг. географические и геологические исследования в Верхоленье проводились довольно интенсивно (Н.В. Думитрашко, А.А. Бутаров и др.) До создания Байкало-Ленского заповедника, в 1930-1980-х гг., в его нынешних пределах (Байкальский хребет, западное побережье Байкала) неоднократно вели краткосрочные экспедиционные исследования известные ботаники и зоологи (М.М. Кожов, Л.Н. Тюлина, Л.И. Малышев,И. Галазий,А. Пешкова,В. Макрый, А.В. Бардунов, В.Н. Скалой, Н.С. Свиридов, О.К. Гусев и др). Определенный вклад в изучение природы этой местности был сделан и при проектировании заповедника. Научный отдел Байкало-Ленского заповедника начал работать в 1988 Его первоначальной задачей была инвентаризация флоры и фауны территории заповедника и регулярное составление «Летописей природы». Их подготовлено уже 8 томов. В последние годы заповедник активно сотрудничает с другими научными учреждениями: заключены договоры о научно-исследовательской деятельности с Лимнологическим институтом СО РАН по четырем темам, а также с Институтами географии СО РАН и эпидемиологии. В настоящее время в научном отделе заповедника работает 11 человек — 4 териолога, по 2 ботаника и орнитолога, почвовед, гидробиолог и энтомолог. Двое сотрудников готовят кандидатские диссертации. На базе заповедника, под руководством его работников, ежегодно проходят курсовую и дипломную практики несколько студентов из высших учебных заведений Иркутска. В 1999 и 2000 гг. здесь работали в период практики студенты из Польши. Сотрудники заповедника принимают активное участие в проведении экологических экспертиз, проектировании других охраняемых территорий, ведут интенсивную пропаганду научных знаний в области охраны природы. За время существования заповедника его сотрудниками опубликовано свыше ста научных статей, в том числе и в центральных изданиях. В 1998 вышел в свет первый том «Трудов Байкало-Ленского государственного природного заповедника», изданный в Москве. Он включает около 30 статей о его природе (ботаника, почвоведение, орнитология и другие отрасли наук). Собраны материалы и для второго выпуска, хотя научная деятельность в настоящее время практически не финансируется. Источники средств на эти цели приходится специально изыскивать (гранты, местные экофонды и др.) Несмотря на эти серьезные трудности, научный коллектив стремится решать поставленные перед ним задачи. В последние годы большое внимание уделяется проблемам экологического просвещения — ежегодно организуются «марши парков», ведется большая эколого-пропагандистская работа с местным населением.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
