Александровский централ — Александровская центральная каторжная тюрьма, одна из каторжных тюрем дореволюционной России. Учреждена в 1873 году в селе Александровском, что в 76 километрах к северо-западу от Иркутска, на территории бывшего Александровского винокуренного завода, основанного в XVIII веке. Она была знаменита на весь мир. С разных концов Российской империи — петербургских «Крестов», московской Бутырки, варшавской Цитадели, Метехского замка в Тифлисе и других казематов — попадали сюда заключенные. Одни надолго застревали в его камерах, для других централ был лишь этапом тернистого пути каторжанина. Тюрьма пережила смену методов воспитания, политических режимов, хозяев зданий. Полуразрушенные постройки сохранились до сих пор и отнесены к историко-архитектурным памятникам федерального значения. В советское время Александровский централ считался памятником революционного прошлого. В разные годы там побывали видные большевики — Дзержинский, Фрунзе, Киров. Поэтому каторжную тюрьму в селе Александровском было принято рисовать только в черных красках. Экскурсантам, посещавшим эти места, обычно показывали ряд мрачных тюремных карцеров и особенно так называемые «каменные мешки» — глухие застенки, в которых якобы сохранились следы запекшейся крови расстрелянных революционеров и выбоины от пуль. Подобную наглядную агитацию экскурсоводы сопровождали соответствующими историческими пояснениями, похожими на страшилки для маленьких детей. На самом деле история Александровского централа неординарна. Такой тюрьмы в России больше никогда не было.
Это сейчас нас удивляют зарубежные тюрьмы в американских фильмах, а тогда и у нас условия содержания заключенных были совсем иными, нежели современные. Приведем лишь один пример. В 1895 году Иркутск посетили французы Шафанжон и Матиссен. Один был депутатом парламента, другой — мэром какого-то городка. Французы были в Иркутске проездом. Они ехали в Китай с коммерческими целями. В Сибири их поражало все: наши порядки, наши купцы. Но особенно они были ошеломлены, когда вернулись из поездки в Александровскую каторжную тюрьму. «Вы — государство контрастов и невероятных возможностей! Ведь такой тюрьмы, таких тюремных порядков, как в Александровском селе, нет нигде в мире», — говорили изумленные французы на встрече с иркутянами. Александровский централ действительно представлял собой уникум. Эта тюрьма никогда не отличалась особой строгостью режима и арестанты чувствовали себя здесь вольготно. Каторжане могли отлучаться из тюрьмы даже в Иркутск, для уголовников был смягченный режим, хотя по их спинам и погуливали розги, практиковался карцер, кандалы сковывали руки и ноги.
Александровский централ располагался в ложбине между двух высоких гор. В центре — двухэтажное здание из темно-красного кирпича, фасад которого выходил на тракт. Под крышей над главным входом находилась большая полуовальная вывеска с позолоченным двуглавым орлом. Над ним выделялась надпись: «Александровская центральная каторжная тюрьма». Издалека виднелись два ряда окон, покрытых железными решетками. Одни из них выходили на улицу, другие — на тюремный двор. Главное здание Александровского централа состояло из двух смежных корпусов, образующих большой квадрат. Широкий тюремный двор обнесен кирпичной оградой, по углам возвышались вышки для караула. В главном тюремном здании находилось более 30 общих камер, 21 одиночка и тюремные мастерские. Во дворе — кухня, баня, прачечная, кладовые, церковь.
Своеобразная революция тюремного перевоспитания преступников произошла в 1880-е годы, когда начальником централа стал Сипягин. Чуть позже его произвели в должность иркутского тюремного инспектора, а на его место пришел Лясотович, продолживший и развивший политику своего предшественника. С появлением в Александровской тюрьме этих двух либералов ее каторжный режим коренным образом изменился: вместо системы, основанной главным образом на том, чтобы карать преступников, появилась тенденция к их исправлению гуманным путем. Розги, кандалы и даже карцеры исчезли. Начальство сделало все возможное, чтобы организовать работы, в которых арестанты были бы заинтересованы. Возник целый ряд мастерских, прибыль с которых шла на улучшение положения арестантов, а третья часть заработка копилась, записывалась на их счет и выдавалась по отбытию наказания. В санитарном и гигиеническом отношении тюрьма превратилась в образцовое учреждение. Пища и одежда арестантов были таковы, что им завидовали даже крестьяне. Открылась школа, проводились разные собеседования, собственными силами устроили театр, на сцене которого выступали арестанты и оркестр. Дирижером стал сам начальник тюрьмы. — Это не тюремщик, а маэстро, арестанты — не арестанты, а публика, аплодирующая артисту, — говорили о начальнике тюрьмы и его подопечных, когда слушали музыку в исполнении тюремного оркестра.
Об Александровском централе стали говорить, писать целые трактаты. Посмотреть на него приезжали иностранцы, не скрывавшие своего удивления невиданным порядкам. Слава о централе разнеслась далеко за пределы России. Правительство гордилось тюрьмой, охотно давало пропуски в нее и не обращало внимания на проправительственные газеты, кричавшие, что в селе Александровском не каторжная тюрьма, а отель первого разряда. Она превратилась в гордость российского тюремного ведомства, и на нее всегда ссылались, когда кто-то ругал русские каторжные порядки. Результаты такого подхода к делу в тюрьме не замедлили сказаться: процент исправляющихся значительно повысился, побеги совершенно прекратились. Большие партии арестантов отправлялись на постройку Сибирской железной дороги без всякого конвоя, всего с одним-двумя надзирателями.
Александровский винокуренный завод, по сути, тоже был каторгой. Точная дата его возникновения неизвестна. О нем упоминает академик Георги в описании своего путешествия по Европейской России и Сибири в 1772 году. Тогда он находился в частных руках, но через 15 лет перешел в казну. В тот момент, помимо "свободных" рабочих, на нём трудилось 154 каторжника. В первой половине XIX века таких было уже около 1 000 чел. (политических заключенных в 1835 году было 62 чел.). Работа завода была сверхприбыльной — в год он "выкуривал" 200 тысяч вёдер водки, а накладные расходы были минимальные.
На заводе содержались участники Польского восстания. Часть их во главе с Петром Высоцким в ночь на 22 июня 1835 года совершила побег, но была впоследствии схвачена. Высоцкий получил 1 тыс. ударов палками, остальные - по 500. Содержались здесь участники Чумного бунта в Севастополе 1830 года, в том числе одна женщина, 24-летняя унтер-офицерская жена Маланья Рогова; Польского восстания 1863 г.; участники других антиправительственных выступлений. Некоторым из них удавалось бежать. Многие, отбыв каторгу, оставались жить на вольном поселении рядом с заводом. Так возникло село Александровское.
В Александровском централе (с 1873 г.) содержались уголовные преступники, высылаемые из европейской части России на каторжные работы в Восточную Сибирь. В двух корпусах размещались 33 общих и 21 одиночная камера, рассчитанные на 1 тыс. заключенных. Фактически же заключенных было намного больше. В 1889 г. тюрьма сгорела, восстановлена в 1891 г.
Кроме Центральной каторжной тюрьмы, в селе Александровском с 1889 года находилась Александровская центральная пересыльная тюрьма. Она предназначалась для временного содержания ссыльных. отправляемых в Иркутскую губернию, Якутскую и Забайкальскую области. "Партии ссыльно-поселенцев, следующих на поселение по Иркутской губернии, кроме Киренского округа, отправляются из пересыльной тюрьмы в течение всего года, а следующие в Киренский округ и Якутскую область — во время летней навигации по реке Лене, а каторжные 1 и 2 разрядов, следующие к отправке в Забайкальскую область, отсылаются туда во время летней и зимней навигации по озеру Байкалу", — сказано в "Положении" об Александровской пересыльной тюрьме. Через нее прошли некоторые видные деятели будущего большевистского государства: Ф.Дзержинский (1902); М.Фрунзе (1914); С.Орджоникидзе (1915-16) и другие.
Сроки заключения в каторжной тюрьме составляли от 4 лет до вечной каторги ("бессрочники", "вечники"). В пересыльной — от 1 месяца до 2,5 лет.
Во время Русско-японской войны 1904-1905 годов Александровский централ был освобожден от каторжан и переоборудован в военный госпиталь. С 1906 года вновь становится тюрьмой, в основном для политических заключенных (информация из Энциклопедического словаря МВД). Однако брошюра Ф.Кудрявцева «Александровский централ» (Иркутск, 1936) говорит о том, что в период вышеуказанной войны тюрьма продолжала функционировать. В ней, в частности, содержались «романовцы». В этой же брошюре приводятся следующие факты: в 1904-1907 годы каторжане Александровского централа работали на Усольском солеваренном заводе (45 человек) и на каменноугольных копях Макаревича в Черемхово (83 чел).
Любопытен доклад начальника Иркутского жандармского управления губернатору, сделанный в июне 1905 года:
"...Начальник гарнизона с. Александровского сообщил мне, что политические арестанты, содержащиеся в одиночных камерах Александровской центральной каторжной тюрьмы, с утра до вечера гуляют все вместе во дворе тюрьмы или в коридорах своих помещений и камеры запираются уже поздно ночью. Вечерами, часов до 11-12, собравшись около окон, выходящих на улицу, хором поют революционные песни, которые привлекают слушателей частных лиц и нижних чинов."
Либерализм властей достиг апогея в октябре 1905 года, когда царское правительство объявило амнистию политическим заключенным. Все таковые в Александровском централе были освобождены. Однако уже через несколько месяцев, в начале 1906 года, камеры вновь заполнились "политическими".
Летом 1906 и 1907 годов около 300 каторжан строили вторую колею Транссиба. От 100 до 250 заключенных (в зависимости от поступления заказов) шили одежду и обувь, выполняли кузнечные и слесарные работы.
10 апреля 1908 года группа из 20 политических заключенных совершила побег. Четверо были убиты на месте, шестерых задержали сразу, один скрылся в неизвестном направлении. Остальные, проблуждав несколько дней по тайге, были задержаны. Все 15 пойманных были приговорены к смертной казни, которая позже была заменена вечной каторгой. Не зная об этой замене, они приняли яд (4 умерло, остальные выжили).
Количество политзаключённых в разные годы составляло от 250 до 700 человек. Между двумя группами заключенных — «политиками» и уголовниками — постоянно возникали конфликты. Верх, как правило, одерживали уголовники. После Революции 1905 года в Александровский централ поступило много бывших солдат и матросов, осужденных по политическим статьям, и положение изменилось. В 1909 году тюремное начальство сознательно перемешало в камерах политических и уголовников, надеясь вытравить «революционный дух». Однако к тому времени политические создали так называемые «коммуны», организации взаимопомощи со своим уставом и стройной организацией. Затея начальства успехом не увенчалась.
После февральской революции все политические заключенные были освобождены. Однако вскоре всё вернулось к прежнему положению вещей.
Конечно, за внешней стороной не сразу можно было разглядеть, что уголовное братство, не смотря на тюремную лафу, продолжало жить по своим законам. Главных авторитетов в тюрьме называли иванами, в число которых входили убийцы и грабители, имевшие за плечами богатое уголовное прошлое. Они противопоставляли себя другим уголовникам — «шпанке» или «кобылке» и держали тех в своем подчинении. Достигалось это следующим путем. «Иваны» добывали на воле водку, закуску, различные мелкие товары и открывали «майдан» — тайную тюремную лавочку. Цены в ней были высокими, а деньги ссужались под огромные проценты. Администрация тюрьмы старалась контролировать майданщиков и не давала им развернуться в полную силу. Негласный союз между властями и «иванами» позволял поддерживать дисциплину и сносные отношения между уголовными элементами. Подобная идиллия продержалась до весны 1902 года, пока в пересыльную тюрьму при Александровском централе по этапу не прибыл Феликс Дзержинский. Его присутствие называют злым роком: после его отбытия к месту назначения ссылки в Вилюйске Александровский централ из образцовой каторжной тюрьмы стал стремительно превращаться в заштатную российскую. Перед его прибытием среди каторжан числилось 50 политических, ничем не выделявшихся на фоне остальных арестантов.
Как только Дзержинский появился в пределах тюрьмы, сразу созвал сходку. На этой встрече была избрана руководящая тройка во главе с Железным Феликсом, наделенным диктаторскими полномочиями. Придравшись к чистым формальностям, политические поставили администрации ультиматум, основным требованием которого стало «послабление в тюремном режиме». Их выполнение превратило бы и без того вольготную жизнь арестантов в сплошной праздник. Естественно, что начальник тюрьмы ответил отказом. Тогда политические подняли восстание. Они действовали смело и решительно, выставили тюремную охрану за ворота и забаррикадировали их. На три дня власть в Александровском централе перешла к революционерам. Впоследствии эти три дня советские историки назвали Коммунистической республикой. Разбираться с чрезвычайной ситуацией приехал иркутский вице-губернатор. Совместно с администрацией тюрьмы ему с большим трудом удалось уломать непокорных бунтовщиков, не прибегая к военной силе. После этих событий правительство решило покончить с либерализмом. Начальник тюрьмы Лясотович был отправлен в отставку, кардинально стали меняться все тюремные порядки. В 1904 году из Александровского централа был совершен массовый побег 15 политических арестантов через подкоп, после чего меры по содержанию преступников значительно ужесточились. Тюрьма потеряла свою былую славу, и преступники уже не стремились попасть сюда, как это было еще совсем недавно. Вот так Железный Феликс со товарищи подкинул большую свинью простому российскому уголовному люду. Кстати, во время пересылки в Вилюйск он совершил дерзкий побег и добрался до Америки. А обделенные уголовники и тюремные служащие Александровского централа еще долго вспоминали Дзержинского недобрым словом.
В годы Гражданской войны Александровский централ — тюрьма с особо жестоким режимом. В ней содержались сторонники Советской власти, пленные красноармейцы, партизаны. 13 сентября 1919 года около 700 заключенных Пересыльной тюрьмы и 113 солдат Александровской местной команды, захватив около 200 ружей, совершили побег. Часть из них позже присоединилась к красным партизанам.
К декабрю 1919 года в Александровском централе содержалось 1 204 заключенных. Утром 8 декабря часть из них (около 80 чел.), несмотря на огонь на поражение и жертвы, совершила побег. Вечером того же дня бежать удалось ещё одной небольшой группе заключенных. 9 декабря Александровский централ был полностью окружен солдатами Александровского гарнизона, прибывшими им на помощь военнослужащими Чехословацкого корпуса и егерями с одним 3-дюймовым орудием. Утром 10 декабря начался артобстрел и штурм. Ворвавшиеся на территорию Александровского централа солдаты забрасывали камеры гранатами и расстреливали из пулеметов. Погибло около 200 заключенных.
В январе 1920 года Александровский централ взяли красные партизаны. Позже здесь была основана Александровская трудовая колония для несовершеннолетних правонарушителей и беспризорников. К 1936 году в ней было налажено производство пуговиц, поделок из гагата (месторождение которого нашли поблизости и другие производства. Выходила газета «Новая жизнь».
Впоследствии, до конца 1950-х годов, бывший Александровский централ использовался как следственный изолятор.
После революции и гражданской войны Александровский централ превратился в исправительно-трудовую колонию. Она входила в систему архипелага ГУЛАГ. Контингент заключенных был самым широким — уголовники, враги советской власти, репрессированные. Этот период в истории тюрьмы долгое время оставался совершенно неизвестным в силу политических причин. Впервые некоторые подробности о нем появились в книге Александра Наумова «Тюрьмы и колонии Иркутской области». В 1956 году за ворота Александровского централа вышла последняя партия заключенных, японские военнопленные.
С этого момента тюрьма меняет профиль своей деятельности: корпуса и хозяйственные постройки переданы в ведение областной психоневрологической больницы № 2, их пытаются перестроить под новые нужды. Стометровый тюремный коридор разбивают на отделения для острых, беспокойных и спокойных больных, камеры переоборудуют в больничные палаты. В середине 60-х годов XX века количество пациентов достигало 1200 человек. В настоящее время их около 500 и 230 человек обслуживающего персонала. Главный корпус Александровского централа отнесен к историко-архитектурным памятникам федерального значения. Но, несмотря на этот статус, его не щадит ни время, ни люди, ни природные явления. Несколько лет назад пожар уничтожил половину здания. А до этого очень долго разваливался кирпичный забор толщиной в 1 и высотой 3 метра, пока не разрушился до основания. Сохранившаяся часть здания, построенного на болоте, под воздействием проседания почвы находится в аварийном состоянии. Вопрос о переселении больницы на новое место поставлен в повестку дня.
В марте 2014 года начался перевод пациентов из психиатрической больницы №2 села Александровское, состояние здания которой не отвечает современным требованиям оказания медпомощи.
Песня — неофициальный гимн Александровского централа (слова и мотив народные):
Далеко в стране Иркутской,
Между скал и крутых гор,
Обнесен стеной высокой
Чисто выметенный двор.
На переднем на фасаде
Большая вывеска висит,
А на ней орел двухглавый
Позолоченный блестит...
Это, парень, дом казенный -
Александровский централ.
А хозяин сему дому
Сам Романов Николай!..
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
