Туризм на Байкале. Американцы на озере // Карнышев А .Д. «Байкал таинственный...»

Исторические моменты отношения американцев к экологии

Америка — страна, в которой, как и в любой другой можно найти множество примеров противоречивого отношения к флоре и фауне. На одном полюсе — люди, до безграничности любящие природу, от­дающие её познанию и возвеличиванию все силы, а на другом — индивиды чья жизнь была и есть укором природе за их жестокости по отношению к флоре и фауне. Один из первых - американский пи­сатель XIX века Ралф Эмерсон, создал чудесное эссе «Природа», и написал в нем: «К природе я испытываю не враждебность, а любовь, горячую, как у ребенка. Я расту, я живу всеми порами в теплый день, как пшеница или дыня. Воздадим природе должное. Я не собираюсь бросать камнями в мою прекрасную мать, пачкать мое прекрасное гнездо. Я хочу лишь указать истинное место природы по отношению к человеку, поскольку и все настоящее образование преследует цель утвердить человека на подобающем ему месте; природа — это основа, достичь которой, иными словами, установить прочную связь с кото­рой является задачей всей человеческой жизни».

Соотечественник и современник, в чем-то ученик Р.Эмерсона Ген­ри Торо создал шедевр философской прозы своего времени «Уолден, или Жизнь в лесу»». В книге он описывал и впечатления, полученные при изолированном обитании в течение двух лет в примитивной хи­жине на берегу озера Уолден. Торо эстетически и этически поэтизиро­вал жизнь человека в нетронутой, девственной природе, показывая ее нравственные преимущества перед бытием в захламленных городских кварталах. Город для него — антипод природе, без которой настоящая жизнь немыслима. «В жизни наших городов наступил бы застой, если бы не окружающие неисхоженные леса и луга. Дикая природа нужна нам как источник бодрости... В нас живет стремление все познать и исследовать и одновременно — жажда тайны, желание, чтобы все оста­лось непознаваемым, чтобы суша и море были дикими и немереными, потому что они неизмеримы. Природой невозможно пресытиться. Нам необходимы бодрящие зрелища ее неисчерпаемой силы, ее титаниче­ской мощи... Нам надо видеть силы, превосходящие наши собствен­ные, и жизнь, цветущую там, куда не ступает наша нога».

Но позиции Эмерсона и Торо поддерживались далеко не всегда и не всеми американцами. Немало было и альтернативных действий и поступков. И обострённое внимание американцев к экологическим проблемам в своей стране и во всём мире — совершенно не случай­ное явление. Северо-американский континент по сути стал первой масштабной площадкой, на которой жажда наживы и психология временщика показали все свои негативные возможности влияния на окружающую среду. Открыв Америку, европейцы разных национальностей увидели богатейшую фауну, невиданное изобилие зверей, птиц и рыб, о чём существует немало свидетельств:

«Страна дикая, но богатая и обильная».

«Реки кишат рыбой. Дичь заволакивает небо».

«Гуси выстрела не пугаются возвращались глянуть, почему это их товарищ упал».

«Бобровые плотины идут тесно друг к другу и так далеко, как можно проследить. Бобры совсем не боятся людей».

«Вблизи соляного источника один охотник насчитал 1000 разных животных».

Прошло совсем немного времени в историческом масштабе - и от былого изобилия диких животных на континенте остались одни лишь воспоминания, что проявилось, прежде всего, в судьбе живот­ного мира.

Самый удручающий пример безоглядного, фанатичного истреб­ления крупных млекопитающих за всю историю человечества — тра­гедия миллионных стад бизонов, которые до прихода европейских переселенцев были по существу самодержавными властелинами пре­рий, раскинувшихся на огромном пространстве от Канады на севере до Техаса на юге и от Скалистых гор на западе до атлантического побережья на востоке. Их общая численность оценивалась на тот период не менее чем в 60 миллионов голов. А спустя 200 лет от этого трудно-представимого по огромности количества сохранились лишь немногие сотни.

Это была настоящая экологическая катастрофа, которых в по­добных масштабах никогда не испытывала сибирская земля. Безза­щитных животных истребляли сотнями и тысячами. Причём нередко использовали не всю тушу убитого бизона, а только самые ценные её части: печень, горб и язык. Огромное количество мяса и шкур оставалось гнить в местах массового разбоя. Постепенно прерии превращались в сплошное кладбище, усеянное до горизонта костями загубленных животных. Позднее предприимчивые люди додумались собирать тонны этих костей, с тем, чтобы изготовлять из них удобре­ния и чёрную краску.

Но не одним только стремлением к лёгкой наживе руководство­вались истребители копытных, а ещё и хладнокровным и циничным расчётом экономическим и политическим. Война с бизонами была одновременно и войной против индейцев, оказывавших упорное со­противление захватчикам. Уничтожая бизонов, от которых зависело существование индейцев прерий, колонизаторы обрекали их тем са­мым на голод и вымирание. Земли же вымерших и погубленных пе­реходили во владение «белых» хозяев. Но не только парнокопытные становились жертвами многочисленных охотников. За ними следовало уничтожение и других животных, которых когда-то берегли абориге­ны Америки. Отстрел «братьев меньших» стимулировалось стремле­нием прослыть «грозой животных», охотничьим азартом, желанием поднять свой статус среди социального окружения. Вот ещё один пот­рясающий факт: некий Жак Шварц за один лишь 1760 год уничтожил 140 пум, 109 волков, 17 чёрных медведей, 98 оленей, 111 бизонов, 12 росомах, 500 бобров и других «меховых животных». Один! А сколько их было в те жестокие времена, подобных «шварцев»!

Известный своей вероломностью и бесчеловечностью генерал Шеридан с циничной прямотой утверждал в то время: «Охотники для решения индейской проблемы сделали больше, чем сумела сде­лать армия за тридцать лет».

Можно сказать, что «очистка» Северной Америки от индейцев, от бизонов, которые кормили индейцев, от леса, который всегда был другом индейцев, - это были главные задачи американских пионе­ров, решенные ими с истинно американским размахом.

Законодательное собрание Новой Англии учредило в 1703 году премии в 40 фунтов стерлингов за каждый индейский скальп и за каждого краснокожего пленника; в 1720 году премия за каждый скальп была повышена до 100 фунтов; в 1744 году, после того, как одно из индейских племен было объявлено бунтовщическим, «опре­делились» следующие цены:

•    За скальп мужчины 12-ти лет и выше - 100 фунтов стер­лингов,

•    За пленника мужского пола — 105,

•    За пленную женщину или ребенка — 55,

•    За скальп женщины или ребенка — 50 фунтов.

Британский парламент объявил натасканных на охоту за людь­ми собак и скальпирование «средствами, дарованными богом и природой».

Об этих жестоких нравах американских пионеров стоит говорить хотя бы потому, что они резко контрастируют с порядками, уста­навливаемыми русскими в Сибири. После стычек первопроходцев-казаков с аборигенами во второй половине 17 века, в декабре 1695 года царские власти издали узаконение «О нечинении казней и пыток Сибирским ясачным иногородцам ни по каким делам без доклада го­сударю; об охранении их от обид, налогов и притеснений; о посылке приказчиков для ясачного сбора людей добрых по выбору градскому и о наблюдении, чтобы они ясачных людей не грабили, запрещенны­ми товарами не торговали, и вина не курили и не продавали». Начи­ная с 17 века, эти узаконения стали нормой отношения к аборигенам для большинства служилых людей. Сам царь Петр, приняв бурят из прибайкальской цаганской степи в 1703 году и запретив русским по­селенцам занимать бурятские «природные» места, подтвердил лояль­ное отношение к аборигенам. Такого же рода характер отношения к коренным американцам - индейцам демонстрировал на Аляске и Г.Шелихов, о деятельности которого мы уже рассказали.

США, как и все другие страны, имеют примеры пренебрежитель­ного и даже преступного отношения к природе и животным. Но они богаты и реалиями противоположного плана. Вот лишь один интереснейший факт: телеграмма президента Франклина Рузвельта военному секретарю Соединённых Штатов. Он написал её в 1941 году, когда узнал, что военное командование решило устроить полигон в районе, где водился редкий вид лебедя. Телеграмма гласила: «Вердикт вынесен в пользу лебедей и против армии. Армия должна поискать себе другое место для гнездования».

Исследование Байкала американцами

Первым американским исследователем Сибири и Байкала в русле рассматриваемых нами проблем как естественнонаучных, так и этнографических можно уверенно назвать участника известной экспедиции Кука, занимающего в ней должность капрала, Джона Ледиарда. Есть данные о том, что на сложнейшую поездку в суровые места его «благословил» будущий третий президент США Т. Джефферсон. Ле-диард начал свое путешествие по России летом 1787 года из Петербурга через Москву и Нижний Новгород. Из Казани Ледиард вместе со спутниками проследовали в Тобольск, затем в Барнаул и Томск, а в августе 1787 года прибыл в Иркутск. В своем пути по Сибири Ледиард увидел особенности сибирских аборигенов, названных им обобщенным именем «татары» и сразу же показал их связь с амери­канским коренным населением. В письме к Джефферсону, написан­ном из Барнаула 29 июня 1787 года, Ледиард пишет: «Я никогда не смогу, не увидев Вас лично, а может быть и тогда, рассказать Вам, как точно и детально татары напоминают аборигенов Америки. Они одни и те же люди, наиболее древние и многочисленные, и если бы их не разделяло небольшое море, они бы знали друг друга. Плащ ци­вилизации сидит на них так же плохо, как и на наших американских татарах. Они долгое время были дикими кочевниками, и пройдет еще много времени, пока они станут другими людьми».

В Иркутске Ледиард знакомится с учеником Линнея, известным сибирским ботаником А.М.Карамышевым, и последний углубляет и детализирует его знания по истории и этнологии сибирских абориге­нов, рассказывая Ледиарду о калмыках и монголах, которых «назы­вают здесь бурятами», а так же об якутских племенах. Он пишет в своем дневнике: «Карамышев говорит, что якутские татары являются истинными татарами, под чем я понимаю, что они по сравнению с другими племенами татар - наименее смешанные. Их язык, — гово­рит он, - древнейший язык, и другие племена понимают его. Якуты ранее владели этим краем, но были изгнаны калмыками (точнее, бу­рятами А.К.), которые совершили на них ряд набегов и преследовали до Лены, вниз по которой якуты бежали и осели в Якутске». Важным во взглядах Ледиарда на этническую проблему мож­но считать то, что, во-первых, ему принадлежит приоритет мысли о генеалогической общности происхождения американских индейцев и народов Северной Сибири. Во-вторых, Ледиард уже в то время утверждал, что разница в цвете кожи человека является единственно следствием природных причин и что смешение через браки и обычаи сделает со временем расы в этом отношении одинаковыми. Обе эти позиции Ледиарда были весьма позитивными, особенно если вспом­нить, что в то время в его стране наблюдались открытая расовая не­нависть и ксенофобия.

В августе 1787 года Ледиард побывал на Байкале в районе не­большой деревеньки Святого Николая, расположенной у истока Ан­гары километрах в пяти от озера, где имелась одноименная церковь. Ледиард указывает, что на калмыцком языке Байкал означает Се­верное море. Эта его интерпретация вызывает сомнение, поскольку калмыков в регионе уже не было, а бурятское население называло Байкал «Далайнор». Скорее всего, Ледиард показал китайскую или якутскую интерпретацию названия Байкала, о которых мы уже говорили. В разных местах своего дневника путешественник пишет, что считает это озеро одним из наиболее замечательных во­доемов на земном шаре, а пейзаж вокруг него -  самым живопис­ным, смелым и впечатляющим. Он отмечает, что Ангара вырывается из озера «между огромными бастионами вертикально стоящих скал» и представляет собой величественное зрелище. Интересно его размышление о данном стоке Байкала. «В любом случае количество воды, вытекающей через этот естественный выход, не соответствует тому количеству, которое втекает в Байкал. В более жарких стра­нах, как например, где расположено озеро Чад, в Африке, излишек легко удаляется испарением; но в таком холодном климате, как ир­кутский, это едва ли возможно. Единственно понятное объяснение этой странности состоит, по-видимому, в том, что следует предполо­жить внутреннюю связь Байкала с Великим (Северным) океаном».

Ледиард, как и Паллас, упоминает о наличии в Байкале рыбы, называемой морской собакой. Известно, что такая рыба, иначе име­нуемая как покотница, или катран, относится к подотряду акул и водится в Черном и Баренцевом морях, а так же у северо-восточных берегов Северной Америки. Поскольку в настоящее время сведений о существовании в Байкале такой рыбы нет, можно предположить, что в данном случае речь шла о какой-то другой породе рыб или даже о пресноводном животном, возможно о нерпе.

В Иркутске Д. Ледиард встречался с Г.Шелиховым. Причем ин­терес и расспросы деятельности последнего в так называемой Русской Америке были настолько значительны и детальны, что серьезно на­сторожили Шелихова:  «С жарким любопытством спрашивал он у меня, где и в каких местах я был, далеко ли с российской стороны промыслы и корм по Северо-Восточному океяну и по матерой американской земле распространены, в каких местах и под которыми градусами северной широты есть наши заведения и поставлены знаки государственные». Наверное, Шелехов проинформи­ровал о нездоровом интересе американца и губернатора Восточной Сибири и Петербург, где в то время еще свежи были в памяти об­стоятельства о передаче секретных карт двух камчатских экспедиций европейским правителям со стороны французского профессора Пе­тербургской Академии наук Жозева де Лилля.

Ледиард вскоре проследовал в Якутск, но его желание попасть в Охотск и присоединиться к действовавшей тогда тайной морской экспедиции было не в интересах и иркутских торговых людей, начав­ших осваивать Аляску, и самих организаторов экспедиции. Это его стремление в конце концов не поддержали российские власти и по личному приказу императрицы Екатерины весной 1788 года он был выдворен за пределы страны как французский шпион.

Не удержимся еще от одного впечатляющего примера, хотя и косвенно связанного с Байкалом, но отражающего родство душ исследователей разных национальностей, идущих по непроторенным тропам природы. В начале декабря 1883 года на Якутской заставе Иркутска происходила встреча трупов американцев, безвременно погибших на Крайнем Севере в экспедиции экипажа «Жанетты». Возглавлял по­лярную экспедицию капитан Джордж де Лонг. Она была отправлена в 1879 году для исследования Ледовитого океана у берегов Севера Сибири. Экспедицией открыты три острова в Восточно-Сибирском море, названные именем де Лонга. «Жанетта» после двадцатитрехмесячного плавания по Северному океану потерпела крушение, а де Лонг с одиннадцатью спутниками после 140 дневных скитаний по суше и воде приняли мученическую смерть.

Иркутская общественность отдала дань чести и долга погиб­шим героям. На траурной церемонии прозвучали стихи поэта Н.Максимовича-Васильковского «На гроб капитана Де Лонга и его товарищей». Эти строки по их пафосу и значению уверенно можно отнести к гимну всем людям науки, отдавшим свои силы, здоровье и жизни ради исследования неизвестных земель.

В пустынях холодных, во славу науки,

Вы в жертву себя принесли.

Смотрите, все страны простерли вам руки

- На гроб вам венки принесли.

Ваш подвиг всем юношам долг их укажет,

Как, миру служа, умирать

Как следует. Имя то ваше им скажет

Для близких себя забывать!

Де Лонг! Ты отважный воитель науки,

Ты — витязь теперешних дней,

Ты славы не ведал, ты вынес лишь муки

Для знанья и пользы людей.

И имя потомки твое не забудут,

Наука его сохранит,

И славить потомки твой подвиг все будут,

Хоть будешь ты в землю зарыт.

Все пять частей света, с тобою прощаясь,

Промолвят: «Покойся, герой!»

Погибший, средь тундры бесплодной скитаясь,

Ты чести достоин такой.

Кто так умирает, тот вновь воскресает

В устах умиленной толпы.

И тело героев хотя зарывают, но славу

Они по себе оставляют,

Так лавры не свянут твои.

Шутц — один из американцев, сопровождавших перевоз погиб­ших на родину, сказал в своем спиче следующие слова: «Наша роди­на стремится оказать последние почести их останкам, и наши соотече­ственники будут в высшей степени довольны, услышавши об этих почестях, которые оказаны были здесь, и мы сочтем для себя сколько удовольствием, столько же и обязанностью довести до сведения на­шего правительства об атрибутах почестей и уважения, оказанных умершим в отдаленнейших областях Сибири. Когда мы возвратимся домой и окончим нашу печальную миссию, то мы увезем с собой в высшей степени приятные воспоминания об Иркутске и тот прием и радушие, которые были оказаны нам правительством, городскими властями, Географическим обществом и вообще сибирским народом, (которые) никогда не будут нами забыты».

Но в целом в восприятии американцев Сибирь многие годы была (и остается ?) представленной односторонне. Н.М.Ядринцев, по­бывавший в США в 1893 году, писал об этом: «Сибирь занимала американцев... с точки зрения ссылки, после книги Кеннана. Обра­зованных американцев, с которыми я встречался, я стремился убе­дить, что Сибирь не только страна ссылки, но и страна, представ­ляющая все условия грандиозного развития промышленности».

В годы второй Мировой войны Байкальскому региону довелось увидеть еще одну так же с трагическими нотками форму связи с Америкой.

Над северными районами Байкала пролегала трасса «Аляска-Сибирь», по которой в военное время советские летчики перегоняли на фронт американские самолеты. Более восьми тысяч истебителей «Кингкобра», бомбардировщиков «Бостон» и других боевых машин были изготовлены союзниками и поступили на вооружение Советс­кой Армии. К сожалению длинная и трудная воздушная трасса «оси­ливалась» не всеми самолетами. В таежных просторах Северного Прибайкалья нашли свое «последнее пристанище» немало машин вместе с экипажами, и до сих пор иркутские и бурятские энтузиасты занимаются их поиском и восстановлением имен участников герои­ческих перелетов.

Тема «Американцыи Байкал», и сегодня, на наш взгляд, являет­ся тем предметом, о котором стоит говорить. Первой причиной этого можно назвать повышенное внимание граждан этой страны к эколо­гии замечательного сибирского озера, которое вылилось не только в познавательном интересе американцев к защите природы вокруг уникального водоёма мира, но и в конкретных практических раз­работках.

Деятельность американцев, направленная на сохранение Байкала

Конкретное участие американцев в решении проблем Байкала стало по-настоящему возможным лишь после снятия «железного за­навеса» в годы перестройки. В 1988 году всемирно известный эколог Дейвид Бровер проплывает почти весь Байкал и останавливается во многих городах и посёлках на его берегу. Этот замечательный человек в своей стране снял более десяти фильмов и создал около 40 книг о природе Америки, о самых прекрасных местах своей родины. После книг Бровера, написанных ярко и страстно, немало людей за­думались о судьбе природы, по-настоящему полюбили её и начали принимать участие в её защите. Такую же цель видел учёный и пи­сатель в своём посещении Байкала.

Взаимодействие российских и американских движений в защиту Байкала и не только его, знаменательно и тем, что зародилось оно по инициативе молодых людей. В конце 80-х годов 20-го века во время всемирного молодежного конгресса в Финляндии родилась идея объединить усилия молодежи в сохранении каких-либо уникальных природных объектов. Было отдано предпочтение озерам Тахо — США и Байкал — СССР, и создана общественная организация «Тахо-Байкал институт» (ТВД). В 1991 году началась реальная деятельность в за­щиту обоих озер. На Байкале в тот год работал международный от­ряд, в программе которого были экологический семинар, обследование туристических троп, их обустройство, теоретические занятия по дендрологии (наука о влиянии загрязняющих факторов на состав леса и его качество), биотехнические работы. В США аналогичный отряд занимался строительством заборов, расчисткой площадок и троп, а затем взялся за добросовестное изучение американского законодательства по охране окружающей среды, его члены знакомились с компьютерными системами обмена информацией. Кроме данных мероприятий, деятельность «Тахо-Байкал» предполагает изучение культурных и этнических особенностей аборигенных народов двух континентов. Американцев, естественно, интересуют самобытные особенности аборигенных наро­дов Прибайкалья, а россиян — жизнь американских индейцев.

Уже с первого года работы в движение «Тахо-Байкал» включи­лись не только американские и советские молодые люди, в 1991 году в отряд была вовлечена молодежь из Германии, Швеции, Монго­лии, Китая, Канады, Аргентины и других стран. Интернациональ­ность движения, кроме общего интереса к уникальным природным территориям, сказалась и в том, что уже много лет общественная ор­ганизация «Тахо-Байкал» проводит много мероприятий культурно-этнографического плана. Как правило, встречи по такой программе происходят на байкальских и забайкальских территориях Республи­ки Бурятия. С обеих сторон проявляется общий интерес и к абориге­нам Байкала — бурятам и эвенкам. Молодежь знакомится с давними религиозными и бытовыми традициями народов, встречается с шама­нами, посещает дацаны и другие молельные и святые места.

То, что зародилось на основе общественной и гражданской инициативы, вскоре закрепилось и действиями политических лидеров. В 1992 г. президенты двух стран подписывают документы, в которых звучит забота и намерение совместно сделать всё возможное ради будущего Байкала: «Соединённые Штаты и Российская Федерация, подтверждая свою готовность способствовать расширению сотруд­ничества в области охраны окружающей среды и фундаментальных научных исследований, объявляют о своём намерении охранить уни­кальную экосистему озера Байкал и использовать его потенциал в исследованиях по лимнологии, геологии и глобальным изменениям климата. Чтобы достигнуть эту цель, оба Президента будут стремить­ся создать условия для плодотворных контактов между соответствую­щими агенствами, учёными и неправительственными организациями, а также в ближайшее время созовут совещание Экспертов в области охраны окружающей среды, чтобы обсудить вопросы сотрудничества между США и Россией, направленного на сохранение этого уникаль­ного творения природы для нынешнего и будущего поколений».

В 1993 году в свет вышел совместный проект «Байкальский реги­он в двадцать первом веке: модель устойчивого развития или непре­рывная деградация?». Проект носит статус комплексной программы политики землепользования для российской территории бассейна озера Байкал. Организации — участники проекта:

•    Фирма «Дэвид Ассосиэтс» (США)

•    Международный центр социально-экологических проблем Байкальского региона (РФ)

•    Российская академия наук

•    Центр гражданских инициатив (США)

По просьбе правительства Республики Бурятии, администраций Иркутской и Читинской областей и под руководством «Дэвид Ассосиэтс» был осуществлён двухгодичный проект разработки комплексной программы землепользования для 30 миллионов гектаров бассейна Байкала. Программа, как считают её заказчики и разработчики, «до­стойна великого озера и будущих поколений». Директор проекта - Джордж Д.Дэвис,  координатор - Сергей Шапхаев.  В целом отмечая интереснейшие и значимые выводы и предложения работы по проекту, стоит сказать, что многие его идеи и наработки уже рань­ше «звучали» в научных и практических сборниках ученых Сибири.

Описывая связи американцев с жителями Байкальского регио­на, стоит сказать и о реальном воплощении идеи генеалогического родства американских индейцев с аборигенами Сибири. В июле 2004 года в Тункинском районе Республики Бурятия прошла меж­дународная научно-практическая конференция «Культурные связи Древней Сибири и Америки: проблемы, исследования, гипотезы». Мероприятия конференции органично «перетекли» на Байкал, яв­ляющийся колыбелью многих таких исторических взаимодействий. Присутствующие на конференции известные специалисты из России - профессор Н.Жуковская и президент Ассоциации шаманов Азии и Сибири Н.Степанова,  из Америки - аспирант А.Берштейн,  из Италии — шаман С.Кобелло, из Монголии — шаман Б.Зааринбае и другие участники провели серьезный разговор об исторической судь­бе азиатского шаманизма и его месте в современности.

На Шаманском мысу между поселениями Култук и Слюдянка участники конференции наблюдали совместный обряд пяти родов монгольских и четырех родов бурятских шаманов, посвященного возрождению практики проведения традиционных камланий на Бай­кале. Затем мероприятия продолжились на обетованной шаманской земле — острове Ольхон, и вновь речь шла о сбережении давних ри­туалов байкальского шаманизма, о защите природной среды. Одним из практических итогов конференции можно назвать решение о раз­работке Международного туристского мегапроекта «Путешествие по древнему пути из Сибири в Америку».

Одну из первых (к сожалению, неудавшихся) попыток пере­плыть Байкал сделала американка из штата Калифорния Линн Кокс в 1988 году. К этому времени она была уже всемирно известной плов­чихой с крупными достижениями. В 15 лет она преодолела самую популярную в мире марафонскую дистанцию - пролив Ла-Манш, расстояние в 33 километра между английским городом Дувр и французским Кале. Вскоре после Ла-Манша ей покорилась ещё более длинная дистанция — 42 км от Лос-Анджелеса до острова Каталина. В 1975 году первой из женщин преодолела пролив Кука в Новой Зеландии. Были у неё заплывы через Магелланов пролив, на Мысе Доброй Надежды, а в 1987 году она переплыла Берингов пролив с американского острова Малый Диомид (Крузенштерна) на советский Большой Диомид — всего около 7 км.

26 августа 1988 года Кокс сделала марафонский заплыв в Лиственничном заливе - от Бакланьего камня до пади Крестовой. По уточнённым данным она осилила в студёной байкальской воде рас­стояние в 17 км 800 м за 4 часа 18 минут. Этот труднейший заплыв восхитил сибиряков, доказав им, что могут делать и иностранные представительницы прекрасного пола. Вот как говорит об этом писа­тель В.Жемчужников: «Свидетели великолепной спортивной победы Линн, само собой, сознавали, что гостья из Америки ну не то чтобы посрамила сибиряков, а, по-русски, утёрла нос. Сделалась очевид­ной простая истина: сильные телом и духом проживают не только в Сибири и не только в русских селениях есть женщины, коими вос­хищался поэт Некрасов — «коня на скаку остановит, в горящую избу войдёт».

Говоря об отношении к природе со стороны американцев, стоит вспомнить, что негативные мнения о вредном влиянии иностранных туристов на природу Байкала достаточно часто встречаются у прибай­кальских жителей (опять-таки во многом психологический механизм защиты: легче уповать на вредоносность «чужих», чем признавать свои недоработки и упущения экологического плана). Но практика показывает иное. Чтобы подтвердить это, приведем (кстати сказать, так нужные сегодня для всех байкальцев) заповеди американского общества туристских агенств (АСТА).

Находясь в поездке по делам или с целью отдыха:

1.  не нарушайте хрупкого равновесия, существующего на Земле. Помните, что если все не примут участия в его сохранении, чудесные и неповторимые места могут исчезнуть и будущие поколения не смо­гут наслаждаться ими;

2.  не оставляйте после себя никаких следов, кроме отпечатков ва­ших ног. Делайте на память только фотографии. Никаких надписей на деревьях и скалах! Никакого мусора! Не старайтесь прихватить с собой «сувениры» на память из природных заповедников и истори­ческих мест;

3.  чтобы Ваши поездки стали более содержательными, стремитесь узнавать побольше о географии, обычаях, образе жизни и культуре региона посещения. Прислушивайтесь к тому, что говорят местные жители, пользуйтесь случаем вступить с ними в разговор;