Новости

Вампилов А. По местам писателя в Иркутске. 2 часть

Вы здесь

Версия для печатиSend by emailСохранить в PDF
Первый иркутский стиляга Володя Соколов заявлял: "Я принимаю на Большой с шести до двенадцати". Большая - улица Карла Маркса.
Первый иркутский стиляга Володя Соколов заявлял: "Я принимаю на Большой с шести до двенадцати". Большая - улица Карла Маркса.
Университетское общежитие размещалось в Харлампиевской церкви.
Университетское общежитие размещалось в Харлампиевской церкви.
В этом проеме стояла кровать Бориса Кислова, на которую почти каждый вечер укладывался Вампилов.
В этом проеме стояла кровать Бориса Кислова, на которую почти каждый вечер укладывался Вампилов.
По этой лестнице не раз поднимался Вампилов, декламируя переделанные стихи Пушкина: "Вот лестница. Она уж развалилась...".
По этой лестнице не раз поднимался Вампилов, декламируя переделанные стихи Пушкина: "Вот лестница. Она уж развалилась...".
"Шизанутый тип", Владимир Павлович Калошин, прототип Калошина из "Истории с метранпажем", работал лаборантом на филологическом факультете. В этом здании на Гагарина, 20, в пятидесятых годах как-то размещался весь Иркутский госуниверситет.
"Шизанутый тип", Владимир Павлович Калошин, прототип Калошина из "Истории с метранпажем", работал лаборантом на филологическом факультете. В этом здании на Гагарина, 20, в пятидесятых годах как-то размещался весь Иркутский госуниверситет.
Вот в этом здании, бывшей редакции "Молодежки", брали халтуру студенты-филологи.
Вот в этом здании, бывшей редакции "Молодежки", брали халтуру студенты-филологи.
Борис Кислов, ближайший друг Вампилова: "Я наблюдал, как Вампилов становился лидером и в актерской среде, и в писательской. Когда он был студентом, многие из нас, сами не замечая того, попадали под его влияние".
Борис Кислов, ближайший друг Вампилова: "Я наблюдал, как Вампилов становился лидером и в актерской среде, и в писательской. Когда он был студентом, многие из нас, сами не замечая того, попадали под его влияние".
На бывшее коммерческое подворье на улице Сухэ-Батора частенько заглядывал Саша Вампилов. Здесь в шестидесятых годах было актерское общежитие.
На бывшее коммерческое подворье на улице Сухэ-Батора частенько заглядывал Саша Вампилов. Здесь в шестидесятых годах было актерское общежитие.
Дом 57а по Дальневосточной. Этому дому Вампилов посвятил лучшие строки из "Утиной охоты"
Дом 57а по Дальневосточной. Этому дому Вампилов посвятил лучшие строки из "Утиной охоты"
В этом общежитии на 25-го Октября чуть не убили Игоря Петрова "Травиатой" по голове. Вспомнить молодость собрались поседевшие Сашины друзья: иркутский писатель Владимир Жемчужников (первый справа) и его жена, драматург Нелли Матханова (вторая слева), редактор Лина Иоффе и бард Алик Стуков.
В этом общежитии на 25-го Октября чуть не убили Игоря Петрова "Травиатой" по голове. Вспомнить молодость собрались поседевшие Сашины друзья: иркутский писатель Владимир Жемчужников (первый справа) и его жена, драматург Нелли Матханова (вторая слева), редактор Лина Иоффе и бард Алик Стуков.

Месяц назад в нашем еженедельнике были опубликованы истории иркутян, которые стали прототипами литературных героев драматурга Александра Вампилова. Статья очень понравилась читателям, поэтому сегодня в "Пятнице" — прогулка по тем местам в Иркутске, которые связаны с Вампиловым. О них рассказывает близкий друг писателя Борис Кислов (дружили с августа 1955-го до смерти драматурга в августе 1972-го), сейчас — профессор философии в БГУЭП, бывшем нархозе.

Читать -  "По Вампиловским местам" (начало)

Киевская, 1 — бывшая редакция "СМ"

"Когда мы были студентами, часто брали халтуру в "Советской молодежи" на Киевской, 1. Тогда в газету приходило огромное количество стихов и рассказов, и редакция должна была что-то отвечать авторам посланий. Вот для ответов на письма и брали студентов-филологов. Известные сегодня поэты и писатели, а тогда зеленые студенты, Ким Балков, Андрей Румянцев, Юра Николайчук читали эти самодельные стихи и отвечали авторам. Мы жили тогда в общаге на 25-го Октября. Как мы хохотали, когда читали чьи-нибудь "перлы"!

Однажды читали стихи некоего Чуркина из Тайшета (я запомнил фамилию сочинителя, потому что редактор "СМ" тоже был Чуркин):

Из подворотни выбрел пес лохматый

И вдруг завоил, будто не к добру.

Подкрадывался сумрак бородатый,

Подвязывая сумочку к ребру.

Саша был тогда в комнате, когда мы это читали, и смеялся с нами до слез. Видимо, этот случай и подтолкнул Сашу написать анекдотичный рассказ. Я помню, как он восхищался образами тайшетского самородка: "Какая удивительная смесь шизофрении и сильных образов! Вот смотри, как он пишет о пне, накрытом шапкой снега: "Что это? Коврига хлеба или турецкая чалма?"

Гагарина, 20 — Иркутский госуниверситет

 "В пятидесятых годах университет занимал всего один корпус на Гагарина, 20. На первом этаже бывшего института благородных девиц учились юристы, на втором — филологи, историки и географы, на третьем — биологи, на пятом — математики и физики.

У нас в деканате филологического факультета был лаборант Калошин Владимир Павлович. Шизанутый тип. Он отправлял в ЦК партии письма, в которых критиковал Карла Маркса. За что позже и поплатился должностью. Но мы поначалу этого не знали. Нас на первом курсе отправили в колхоз, а за старшего послали этого Калошина. Вот у кого-то из первокурсников случился день рождения. Владимир Павлович и говорит нам: "А давайте голубей наловим и зажарим!" Мы с таким доверием к нему: ну, раз старший говорит, значит, правда голуби — какой-то деликатес. Нам-то по семнадцать лет было всем. И мы по всей деревне гонялись за этими голубями, нажарили потом целую сковороду. А деревенские на нас пальцами показывали: "Смотрите, голубей жрут!" Только когда мы раскусили, что он немного не в себе, Саня написал:

Судьбою злою нам подброшен Владимир Павлович Калошин!

Потом он благополучно упал со стога, и его забрали в Иркутск. И последние недели колхозной жизни мы доживали уже без Калошина. Потом этот странноватый тип под своей собственной фамилией появляется у Вампилова в нескольких пьесах. Калошин — главный герой в "Истории с метранпажем" из "Провинциальных анекдотов", например".

Общежитие в Харлампиевской церкви

"В этом общежитии Саша жил на абитуре, а на четвертом курсе вернулся сюда снова. Хотя он жил на 3-й Железнодорожной с братом Мишей, но чаще бывал в общежитии. Случалось, что его разыскивала в общежитии мама, потому что Саня мог сутками не появляться дома.

— Мы учились в университете с двух часов, — вспоминает Борис Анатольевич. — Но так как ложились всегда поздно, едва успевали и к двум. Вечером я возвращался с какой-нибудь гулянки, а на моей подушке уже лежала курчавая голова Вампилова. "Будить меня я разрешаю только Кислову!" — говорил Вампилов моим соседям по комнате. "А я разрешаю меня будить только Вампилову!" — предупреждал я, засыпая. Понятно, что часто мы оба просыпали первую пару.

Кто только не ночевал в нашей комнате! И журналисты, и начинающие писатели, и разные поэты и актеры. Однажды на столе в нашей комнате спал кандидат наук Вася Куратченко. Его выгнала жена, и ночевать ему было негде. На полу он брезговал, потому что полы мы не мыли, нас даже за это обещали выселить из общежития. Поэтому спал он исключительно на столе.

К девчонкам из нашей группы мы относились как к сестрам. На первом курсе влюблялись в них, а потом как-то привыкли, и отношения перешли в более спокойное русло. Однажды комнату освободили для новобрачных, а девчонки — соседки невесты пришли к нам ночевать. Уместились две на одной кровати. Вдруг ночью приходит Вадик М. и заявляет с порога:

— Андрюха! Вставай, пойдем посс...м, а то я один боюсь.

Сначала стало тихо, а потом раздался оглушительный хохот. Вадик включил свет и обомлел. Он не понял, что в нашей комнате делают девчонки".

Улица Карла Маркса

 "Я принимаю на Большой с шести до двенадцати!" — эту фразу Саня взял для своего героя, услышав как-то заявление Володи Соколова. Соколов был первым стилягой в Иркутске. Он носил в ухе серьгу — это была неслыханная дерзость для нашего времени, брюки дудочкой и длинные волосы. Он хулиганил и дерзил. Вот он и произнес эту сакраментальную фразу: "Я принимаю на Большой с шести до двенадцати!"

Если кто не знает, Большая — это улица Карла Маркса. В наше время она по вечерам была переполнена народом. Гуляли парами и компаниями, направлялись обычно к саду Парижской коммуны на набережную, где играл оркестр и была танцплощадка. Шли как на демонстрации — улица была перекрыта для движения машин. А сегодня выйдешь на Маркса в десять — ни одной души".

Общежитие на улице 25-го Октября

"Саня очень любил классическую музыку. Магнитофонов тогда не было, мы слушали виниловые пластинки. Долгоиграющие пластинки только-только стали входить в моду. Ими обменивались, их собирали.

— Слушай, я такую пластинку достал! — при встрече говорили друг другу.

Что слушали студенты-филологи? Моцарта, Шопена, Гайдна, Листа, Бетховена. Все играли в струнном оркестре университета, Игорь Петров играл на баяне, а Саня — на мандолине. Однажды Игорю Петрову удалось даже где-то достать "Травиату" Верди.

Ни у кого не было такой пластинки! "Травиата" была настоящей гордостью Игоря.

Однажды к друзьям в общежитие заглянул Саня. Внезапно в комнате кто-то выключил свет, и началась свалка. Кидались подушками, ботинками, потом в ход пошли томики Ленина. И вдруг кто-то истошным голосом заорал:

— Бей Игоря Петрова "Травиатой" по голове!

Свет включился. Все захохотали".

Парк на набережной Ангары

"Парк Парижской коммуны в пятидесятых годах располагался на набережной Ангары. Тенистые аллеи были обнесены старинной чугунной оградой — настоящим произведением кузнечного искусства. В шестидесятых ограду варварски разломали и отправили на металлолом — во времена Хрущева все "разгораживали". А во времена Вампилова через эту двухметровую ограду студенты-филологи перелезали в сад, чтобы не платить деньги за вход. Однажды Саня с друзьями решил пробраться в сад известным способом. За оградой стояла компания молодых людей.

— Пацаны, милиции нету? — просил Вампилов, прежде чем перелезть.

— Нету-нету. Лезьте! — откликнулись с той стороны.

Саня и еще двое парней перелезли и тут только разглядели на рукавах у парней красные повязки. Это оказались дружинники. Они тут же сдали безбилетников в кутузку, где на них составили протокол".

Дом на Дальневосточной, 57а

С этим пятиэтажным домом из красного кирпича у Вампилова связаны лучшие сцены из "Утиной охоты". Помните новоселье, когда к Зилову собрались все его друзья? Как принесли лавочку с улицы в качестве подарка? А помните, как Зилова замкнула в квартире жена, а Ирина в это время случайно оказалась под дверью и выслушала пламенное признание в любви и красочное описание утиной охоты?

Эта квартира на Дальневосточной (кстати, трехкомнатная. — Авт.) появилась у Вампилова незадолго до смерти. Почти всю жизнь он скитался по чужим квартирам, а то жил в Ново-Ленино, в однокомнатной. Когда Зилов в "Утиной охоте" объясняет, как найти его дом, он говорит, что дом — второй от остановки. На самом деле дом — второй от Ангары, из его окон видна голубая полоска реки.

Его будущая вторая жена Ольга поступала на автомобильный факультет. Не поступила — не добрала баллов.

— Саня был ловелас тот еще, — вспоминает Борис Анатольевич. — До сих пор не пойму, как он оказался на автомобильном факультете. Наверное, что-то писал про абитуриентов. Когда он узнал, что Ольга не поступила, он обратился ко мне: "Девчонка поступает в ваш нархоз. Полбалла не добрала, давай поможем ее протолкнуть!" Мы пошли к Роману Ильговскому, он был аспирантом, чуть-чуть постарше нас. "А какое у нее происхождение? Если родители — рабочие, можно помочь". А у Ольги оказался папа рабочий, и она поступила. А потом стала женой Сани.

В "Утиной охоте" эта же история случается с Ириной, только заканчивается все как-то трагически.

"Вампилов никогда не лез в лидеры, но частенько занимал место вожака в любой компании. Наверное, потому что он был умным человеком и, что немаловажно, умел дать отпор язвительно и остроумно. Поначалу парни пытались над ним подшучивать, но он многих отучил от наездов".

Нокаут из-за Есенина

"Только благодаря Сане мы все пристрастились к запрещенной в то время поэзии Есенина. Когда возвращались из колхоза, вышел курьезный случай. В соседнем с нами купе ехал второкурсник Толя Субботин, задира и боксер, он как-то подвыпил и зашел к нам. Стал восхвалять Маяковского. А Саня сказал, что "Маяковский — не поэт, а конъюнктурщик, вот Есенин — это настоящий поэт"! Субботин послал Саню в нокаут".

  Фото Сергея Игнатенко

 

Выходные данные материала:

Жанр материала: Статья | Автор(ы): Гордеева Оксана | Оригинальное название материала: По вампиловским местам-2 | Источник(и): Иркипедия | Дата публикации оригинала (хрестоматии): 2006 | Дата последней редакции в Иркипедии: 07 апреля 2015

Примечание: "Авторский коллектив" означает совокупность всех сотрудников и нештатных авторов Иркипедии, которые создавали статью и вносили в неё правки и дополнения по мере необходимости.