Рыболовство и общество рыболовов-любителей до 1917

Не меньшую, чем охота, роль в жизни наших предков-земляков играла рыбная ловля. Ещё в пятидесятых-шестидесятых годах XVII в. великий писатель Древней Руси неистовый протопоп Аввакум в своём замечательном писании «Житие прото­попа Аввакума» пишет, что на озере Байкал «птиц зело много, гусей и лебедей, — по морю, яко снег, плавают. Рыба в нём — осетры и таймени, стерледи и омули, и сиги, и прочих родов много. Вода пресная, а нерпы и зайцы великие в нём: в окиане-море большом, живучи на Мезени, таких не видал. А рыбы зело густо в нём: осетры и тай­мени жирны гораздо — нельзя жарить на сковороде: жир будет». На дорогу местные жители Аввакуму дали «осетроф с сорок свежих».

А вот как писал о сибирском рыболовстве известный учёный и путешественник Петер Паллас в своём «Путешествии по Сибири, к востоку лежащей и до самой Даурии 1772 г.»: «Однако в оное время упражнялся я то в собрании трав около Посоль­ского монастыря, то в описании обыкновенного тутошнего рыболовства. Оно там, как и другие знатнейшие рыбные промыслы на откупу, и рыбаки обязаны на монас­тырь давать, как указание, известное число бочек рыбы.

Ловля производится всё лето насквозь неводами, длиною сажен на двести, и как море по сю сторону отмело, то и пускают его с лодки в море на твёрдом посконном канате, длиною сажен в триста воротом. Весною как скоро лёд сломает, самой луч­ший промысел бывает так называемых морских сигов и линков, кои в это время ве­ликим множеством к отмелям икру бросать приваливают. А летом, как и рыбаки ищут мест глубоких, то переходят оне ловить на каменную же сторону на север, где яр и очень глубоко. В это время ничего почти, кроме омулей, не попадалось, кои обыкно­венно походят на полуденную сторону, а к осени в устья рек забираются. Оная рыба в устье Селенги не более двух пяденей бывает, а  славны вместо того величиною каж­дый год промышляемые в Чивыркуйской губе по Байкалу и не инде где, что снова доказывается, что валовая рыба, так как и пролётная птица каждой год туда обраща­ется, где она, так сказать, зачалась... Поход омулей здесь за Байкалом везде славит­ся, да и справедливо, потому что если б их не столько было, то каменистые здешние нерыбные реки всех обывателей в посты никак бы не прокормили. Оне к Усть-Селенге обыкновенно приваливают около Успеньева дня; а около Удинска поелику оне идут очень тихо, появляются в половине сентября. В реку Уду не заходят ниже в Хилок, хотя впрочем на устье ловят их премножество. Напротив того, в Жиду, вЧикой, даже до Урлука, по Селенге за Орхон идут валом...

Гораздо удивительнее здесь в Байкале пребывание тюленей, кои иначе из океана недалеко в реки заходят, и в наши времена в Енисее и в Ангаре никогда их не видыва­ли, и так или чрезвычайною земли какою переменою или другим каким редким и необычайным случаем они сюда забрались.

Сверх того если есть что редкое, и в одном только Байкале и водится, то рыбка, которую русские коломенкою (голомянка) называют; она не очень давно здесь про­явилась, хотя нет ни малого сомнения, что была она и прежде, но только не примеча­ли. Она есть собой столь тверда как кусок сала, и справедливо так жирна, что если жарить, так одне только спиновые позвонки останутся, а прочее всё расплывается. В сети она никогда не попадает, и живой ещё никогда не видывали. Здесь не без веро­ятности заключают, что она держится в глубочайших только Байкала хлябях, каковыя посередке и на северной каменной стороне изведаны... Какие б причины в море были, кои б на поверхность сию рыбу выгоняли, того сказать никто не может. Обык­новенно выкидывает её сильною погодою с нагорной стороны, летом наиболее к Посольскому монастырю и к усть Селенге. Нередко случается видать её после ве­ликих штурмов, где она плавает на поверхности великими стадами, и некоторые годы было ея столько выброшено, что оне валом на берегу лежали, тогда-то при­морские жители изрядной имели себе выигрыш из них жир вытапливать и прода­вать китайцам...»

Рыбная продукция, полученная от Байкала, была одной из основных составляю­щих в питании иркутян с незапамятных времён, особенно у простого народа. В рез­кой форме встал вопрос о продуктах питания после знаменитого пожара 1879 г. Вот тогда немалую помощь оказал рыбопромышленный промысел на Байкале. В 1881 г. здесь было 15 иркутских рыбопромышленных фирм, в которых было занято промыс­лом с начала мая и до середины октября 1055 человек. Общая добыча за этот год со­ставила 3708 бочек омуля, 204 бочки икры, 235,5 бочки жиру. Весь улов реализован на сумму 272 016 рублей.

Через семь лет на Байкале рыбный промысел производился 12 иркутскими рыбо­промышленными фирмами, несколькими одиночками из местных бурят и верхне­ангарских тунгусов. Рыбопромышленники имели 12 парусных судов (длиной от 8 до 12 саженей), и неводов было 66 штук. Всего за 1888 год было получено около 3500 бочек омуля, 112 бочек икры и 560 пудов рыбьего жира. Эта добыча оценивалась в 206 750 рублей.

Но уже с начала девяностых годов рыбный промысел начал ухудшаться. Как обыч­но, в октябре 1894 г. в Иркутск с промыслов возвратились почти все рыбопромыш­ленники со своими рабочими (так называемой «ангарщиной»). По их словам, про­мысел этого года был намного хуже прошлогоднего; было добыто только по 6 бочек на невод. Вследствие чего цена на омуль подскочила до 15-17 рублей за сотню. Правда, на следующий год рыбопромышленники немного поправили свои дела, и в рай­оне Ангарска (ныне Нижнеангарска) на Байкале было выловлено около 2000 бо­чонков омуля. Но такое количество было достигнуто за счёт более интенсивного улова рыбы.

В 1896 г. в районе Ангарска добыто 2150 бочонков, а в 1897 г. — всего 1350 бочон­ков. Если это количество выловленной рыбы сравнить с уловом начала семидесятых годов, когда доставлялось в Иркутск до 8000 бочонков, то вполне понятно становится беспокойство о положении рыбной промышленности на Байкале.

Уже 29 марта 1886 г. генерал-губернатор Алексей Павлович Игнатьев собрал со­вещание, на которое были приглашены рыбопромышленники. На совещании рас­сматривались два взаимосвязанных вопроса: причины уменьшения в последние годы улова омуля и причины значительного подъёма цен на «этот истино народный про­дукт потребления». А Восточно-Сибирский отдел Географического общества послал на Байкал преподавателя Технического училища Сабурова со специальной целью выработать на месте правила пользования рыбными запасами. К чести учёных надо сказать, что почти за 30 лет до этого времени натуралисты выражали обеспокоен­ность о состоянии омулёвой ловли на Байкале. В «Иркутской летописи» Н. С. Рома­нова за 15 марта 1859 г. имеется следующая запись: «В зале Благородного собрания г. Радде прочёл лекцию о рыбах вообще и рыбной ловле в южной части Восточной Сибири в особенности: 1) Отличие этого разряда позвоночных животных от других; 2) Важность в отношении государственного хозяйства от сохранения некоторых пород рыб; 3) Ловля омулей в Байкале и постепенное уничтожение этой породы от способа ловли её; 4) Другие породы лососей».

В начале XX в. положением омулёвой ловли на Байкале заинтересовались в Рос­сийской Академии наук, так как объём промышленного рыболовства постоянно увеличивался во вред рыбным запасам Байкала. Если в 1907 г. было в Иркутск дос­тавлено 4118 бочонков и 113 лагунов различной байкальской рыбы, а рыбьего жира получено 133 бочонка, то в следующем, 1908 году в Иркутск было доставлено соот­ветственно 4706 бочонков и 354 лагун рыбы, рыбьего жира — 142 бочонка.

Изучение вопроса рыбного промысла было поручено старшему ихтиологу чле­ну Академии наук И. Д. Кузнецову, который 19 августа 1907 г. прибыл в Иркутск проездом в Ангарск для ознакомления на месте условий ловли омуля. А на следую­щий год, 5 июня, прибыла уже в Иркутск целая экспедиция во главе с тем же И. Д. Кузнецовым. Экспедиция также направилась для изучения омулёвого вопроса в Ангарск. Но ещё до прибытия экспедиции, 17 января 1908 г., у генерал-губернато­ра Восточной Сибири состоялось совещание о рыбном промысле на озере Байкал и реках его бассейна.

В опубликованной статье «К положению омулёвого промысла на Байкале» (газе­та «Сибирь», №279 от 6 декабря 1909 г.) указывалось, что для рыбопромышленности большой ущерб наносится ловлей сетями омуля круглый год, не оставляя времени для восстановления численности омуля. При этом сети достигали длиной до 1000-2000 саженей на лодку). Поэтому рыбопромышленники через иркутских депутатов обратились в Государственную думу с проектом нового рыболовного устава, предла­гающим регулирование лова омуля на Байкале и в реках, в него впадающих. В проект устава были включены следующие основные положения: 1) Категорически запре­тить лов рыбы на Байкале и во всех реках, впадающих в него, с 1 августа по 1 ноября, то есть на время икрометания омуля, сига и других рыб; 2) Ограничить применение для лова сетей до 100-200 саженей на лодку; 3) Учредить надзор для соблюдения всех правил промышленного лова рыбы.

25 сентября 1910 г. статский советник ихтиолог И. Д. Кузнецов прибыл в Иркутск уже в качестве старшего специалиста по рыболовству, которого командировало Глав­ное управление земледелия и землеустройства. Цель его посещения состояла в сборе сведений на месте о рыбной ловле на Байкале и в реках его бассейна. Кроме того, ему поручено дать предложения о правилах регулирования рыбного промысла в Иркутс­кой губернии и Забайкальской области.

Иркутские рыбопромышленники вели добычу рыбной продукции не только на озере Байкал и его реках, но и по Амуру. В связи с этим интересное сообщение даёт газета «Иркутская жизнь» в номере за 25 июня 1916г. Вот эта небольшая заметка: «От местного рыбопромышленника Лаврова на имя городского головы из Николаевска-на-Амуре получена следующая телеграмма: «Ввиду закрытия моей торговли возмо­жен меньший привоз в Иркутск солёной рыбы-кэты и, как следствие этого, значи­тельное повышение цен, настоящим рекомендую заготавливать средствами города необходимое количество кэты, для закупки которой необходимо послать сюда упол­номоченного возможно скорее».

Расположение города Иркутска сразу же на четырёх реках: Ангаре, Иркуте, Ушаковке и Кае благоприятствовало развитию любительского рыболовства. Особенно большого размаха достигла любительская рыбалка в первые годы двадцатого столе­тия. Ловля рыбы на удочку разрешалась всегда без каких-либо ограничений. Ну, а за право ловить рыбу, особенно в реках Ангаре и Иркуте, другими орудиями необходи­мо было платить.

В 1905 г. 16 апреля «Иркутские губернские ведомости» сообщают о решении Го­родской управы, «что все городские рыболовные статьи по рр. Ангаре и Иркуту отданы на срок по 1 января 1908 г. с торгов по контрактам в арендное пользова­ние иркутским мещанам Д. П. Тумашёву и В. А. Латышеву с правом их не допус­кать никого к бесплатной ловле рыбы сетями, перемётами и другими орудиями, кроме удочек. Ловля последними дозволяется свободно всеми, и арендаторам пре­доставлено уличённых в запрещённой ловле рыбы преследовать законным пра­вом непосредственно от себя, без вмешательства в это Городской управы».

Организованное любительское рыболовство начинается с 22 декабря 1908 г., ког­да был утверждён устав вновь созданного Иркутского Общества рыболовов-любите­лей. Практическая деятельность Общества началась в январе 1909 г. И уже в этом году Обществом открываются две дачи рыболовных угодий: Ушаковская дача за де­ревней Патроны (открыта 24 мая), а вторая на реке Иркуте (открыта 28 июня). Пос­ледняя дача просуществовала шесть лет, и взамен её была открыта 31 мая 1915 года дача рыболовов-любителей и любителей природы на реке Кае против деревни Мель­никовой. Скорей всего, на перенос дачи повлияли частые прибыли воды на Иркуте и затопления. Совершившимся сильным наводнением на Иркуте 26 июля 1913г. зато­пило не только дачу Общества рыболовов, но и Селивановский посёлок. Для спасе­ния людей были мобилизованы три гребные лодки и паровой катер «Чайка».

Для руководства деятельностью Общества рыболовов-любителей и любителей природы на общем собрании избиралось правление с председательствующим во гла­ве. Для примера можно рассказать об одном таком общем собрании, прошедшем 2 февраля 1916 г. под председательством Мыльникова. Первым же вопросом присут­ствующие заслушали отчёт о деятельности правления за истекший 1915 год. Одной из главных задач правления были работы по переносу всех дачных построек с реки Иркут на реку Каю и благоустройство этих строений. При этом отмечалось, что бла­гоустройство выполнено в срок до разлива Ирк\та. Число членов за прошлый год увеличилось на 38 человек. На Кайскую гору сделано около 3000 посещений, в том числе детьми — 896. Согласно сообщению ревизионной комиссии, приход Общества составил 3788 рублей 50 копеек, а расход — 3758 рублей 94 копейки. Далее со­брание рассмотрело предложенную смету на 1916 г. в сумме 2200 рублей. Здесь же собрание пересмотрело годовой членский взнос и установило его в размере 5 рублей (вместо 3 рублей в прошедшем году). И последний вопрос — избрание правления и ревизионной комиссии.

Иркутские повествования. 1661 - 1917 годы. В 2 т. / Автор-составитель А. К. Чернигов. Иркутск: "Оттиск", 2003. Т. 1.