Не меньшую, чем охота, роль в жизни наших предков-земляков играла рыбная ловля. Ещё в пятидесятых-шестидесятых годах XVII в. великий писатель Древней Руси неистовый протопоп Аввакум в своём замечательном писании «Житие протопопа Аввакума» пишет, что на озере Байкал «птиц зело много, гусей и лебедей, — по морю, яко снег, плавают. Рыба в нём — осетры и таймени, стерледи и омули, и сиги, и прочих родов много. Вода пресная, а нерпы и зайцы великие в нём: в окиане-море большом, живучи на Мезени, таких не видал. А рыбы зело густо в нём: осетры и таймени жирны гораздо — нельзя жарить на сковороде: жир будет». На дорогу местные жители Аввакуму дали «осетроф с сорок свежих».
А вот как писал о сибирском рыболовстве известный учёный и путешественник Петер Паллас в своём «Путешествии по Сибири, к востоку лежащей и до самой Даурии 1772 г.»: «Однако в оное время упражнялся я то в собрании трав около Посольского монастыря, то в описании обыкновенного тутошнего рыболовства. Оно там, как и другие знатнейшие рыбные промыслы на откупу, и рыбаки обязаны на монастырь давать, как указание, известное число бочек рыбы.
Ловля производится всё лето насквозь неводами, длиною сажен на двести, и как море по сю сторону отмело, то и пускают его с лодки в море на твёрдом посконном канате, длиною сажен в триста воротом. Весною как скоро лёд сломает, самой лучший промысел бывает так называемых морских сигов и линков, кои в это время великим множеством к отмелям икру бросать приваливают. А летом, как и рыбаки ищут мест глубоких, то переходят оне ловить на каменную же сторону на север, где яр и очень глубоко. В это время ничего почти, кроме омулей, не попадалось, кои обыкновенно походят на полуденную сторону, а к осени в устья рек забираются. Оная рыба в устье Селенги не более двух пяденей бывает, а славны вместо того величиною каждый год промышляемые в Чивыркуйской губе по Байкалу и не инде где, что снова доказывается, что валовая рыба, так как и пролётная птица каждой год туда обращается, где она, так сказать, зачалась... Поход омулей здесь за Байкалом везде славится, да и справедливо, потому что если б их не столько было, то каменистые здешние нерыбные реки всех обывателей в посты никак бы не прокормили. Оне к Усть-Селенге обыкновенно приваливают около Успеньева дня; а около Удинска поелику оне идут очень тихо, появляются в половине сентября. В реку Уду не заходят ниже в Хилок, хотя впрочем на устье ловят их премножество. Напротив того, в Жиду, вЧикой, даже до Урлука, по Селенге за Орхон идут валом...
Гораздо удивительнее здесь в Байкале пребывание тюленей, кои иначе из океана недалеко в реки заходят, и в наши времена в Енисее и в Ангаре никогда их не видывали, и так или чрезвычайною земли какою переменою или другим каким редким и необычайным случаем они сюда забрались.
Сверх того если есть что редкое, и в одном только Байкале и водится, то рыбка, которую русские коломенкою (голомянка) называют; она не очень давно здесь проявилась, хотя нет ни малого сомнения, что была она и прежде, но только не примечали. Она есть собой столь тверда как кусок сала, и справедливо так жирна, что если жарить, так одне только спиновые позвонки останутся, а прочее всё расплывается. В сети она никогда не попадает, и живой ещё никогда не видывали. Здесь не без вероятности заключают, что она держится в глубочайших только Байкала хлябях, каковыя посередке и на северной каменной стороне изведаны... Какие б причины в море были, кои б на поверхность сию рыбу выгоняли, того сказать никто не может. Обыкновенно выкидывает её сильною погодою с нагорной стороны, летом наиболее к Посольскому монастырю и к усть Селенге. Нередко случается видать её после великих штурмов, где она плавает на поверхности великими стадами, и некоторые годы было ея столько выброшено, что оне валом на берегу лежали, тогда-то приморские жители изрядной имели себе выигрыш из них жир вытапливать и продавать китайцам...»
Рыбная продукция, полученная от Байкала, была одной из основных составляющих в питании иркутян с незапамятных времён, особенно у простого народа. В резкой форме встал вопрос о продуктах питания после знаменитого пожара 1879 г. Вот тогда немалую помощь оказал рыбопромышленный промысел на Байкале. В 1881 г. здесь было 15 иркутских рыбопромышленных фирм, в которых было занято промыслом с начала мая и до середины октября 1055 человек. Общая добыча за этот год составила 3708 бочек омуля, 204 бочки икры, 235,5 бочки жиру. Весь улов реализован на сумму 272 016 рублей.
Через семь лет на Байкале рыбный промысел производился 12 иркутскими рыбопромышленными фирмами, несколькими одиночками из местных бурят и верхнеангарских тунгусов. Рыбопромышленники имели 12 парусных судов (длиной от 8 до 12 саженей), и неводов было 66 штук. Всего за 1888 год было получено около 3500 бочек омуля, 112 бочек икры и 560 пудов рыбьего жира. Эта добыча оценивалась в 206 750 рублей.
Но уже с начала девяностых годов рыбный промысел начал ухудшаться. Как обычно, в октябре 1894 г. в Иркутск с промыслов возвратились почти все рыбопромышленники со своими рабочими (так называемой «ангарщиной»). По их словам, промысел этого года был намного хуже прошлогоднего; было добыто только по 6 бочек на невод. Вследствие чего цена на омуль подскочила до 15-17 рублей за сотню. Правда, на следующий год рыбопромышленники немного поправили свои дела, и в районе Ангарска (ныне Нижнеангарска) на Байкале было выловлено около 2000 бочонков омуля. Но такое количество было достигнуто за счёт более интенсивного улова рыбы.
В 1896 г. в районе Ангарска добыто 2150 бочонков, а в 1897 г. — всего 1350 бочонков. Если это количество выловленной рыбы сравнить с уловом начала семидесятых годов, когда доставлялось в Иркутск до 8000 бочонков, то вполне понятно становится беспокойство о положении рыбной промышленности на Байкале.
Уже 29 марта 1886 г. генерал-губернатор Алексей Павлович Игнатьев собрал совещание, на которое были приглашены рыбопромышленники. На совещании рассматривались два взаимосвязанных вопроса: причины уменьшения в последние годы улова омуля и причины значительного подъёма цен на «этот истино народный продукт потребления». А Восточно-Сибирский отдел Географического общества послал на Байкал преподавателя Технического училища Сабурова со специальной целью выработать на месте правила пользования рыбными запасами. К чести учёных надо сказать, что почти за 30 лет до этого времени натуралисты выражали обеспокоенность о состоянии омулёвой ловли на Байкале. В «Иркутской летописи» Н. С. Романова за 15 марта 1859 г. имеется следующая запись: «В зале Благородного собрания г. Радде прочёл лекцию о рыбах вообще и рыбной ловле в южной части Восточной Сибири в особенности: 1) Отличие этого разряда позвоночных животных от других; 2) Важность в отношении государственного хозяйства от сохранения некоторых пород рыб; 3) Ловля омулей в Байкале и постепенное уничтожение этой породы от способа ловли её; 4) Другие породы лососей».
В начале XX в. положением омулёвой ловли на Байкале заинтересовались в Российской Академии наук, так как объём промышленного рыболовства постоянно увеличивался во вред рыбным запасам Байкала. Если в 1907 г. было в Иркутск доставлено 4118 бочонков и 113 лагунов различной байкальской рыбы, а рыбьего жира получено 133 бочонка, то в следующем, 1908 году в Иркутск было доставлено соответственно 4706 бочонков и 354 лагун рыбы, рыбьего жира — 142 бочонка.
Изучение вопроса рыбного промысла было поручено старшему ихтиологу члену Академии наук И. Д. Кузнецову, который 19 августа 1907 г. прибыл в Иркутск проездом в Ангарск для ознакомления на месте условий ловли омуля. А на следующий год, 5 июня, прибыла уже в Иркутск целая экспедиция во главе с тем же И. Д. Кузнецовым. Экспедиция также направилась для изучения омулёвого вопроса в Ангарск. Но ещё до прибытия экспедиции, 17 января 1908 г., у генерал-губернатора Восточной Сибири состоялось совещание о рыбном промысле на озере Байкал и реках его бассейна.
В опубликованной статье «К положению омулёвого промысла на Байкале» (газета «Сибирь», №279 от 6 декабря 1909 г.) указывалось, что для рыбопромышленности большой ущерб наносится ловлей сетями омуля круглый год, не оставляя времени для восстановления численности омуля. При этом сети достигали длиной до 1000-2000 саженей на лодку). Поэтому рыбопромышленники через иркутских депутатов обратились в Государственную думу с проектом нового рыболовного устава, предлагающим регулирование лова омуля на Байкале и в реках, в него впадающих. В проект устава были включены следующие основные положения: 1) Категорически запретить лов рыбы на Байкале и во всех реках, впадающих в него, с 1 августа по 1 ноября, то есть на время икрометания омуля, сига и других рыб; 2) Ограничить применение для лова сетей до 100-200 саженей на лодку; 3) Учредить надзор для соблюдения всех правил промышленного лова рыбы.
25 сентября 1910 г. статский советник ихтиолог И. Д. Кузнецов прибыл в Иркутск уже в качестве старшего специалиста по рыболовству, которого командировало Главное управление земледелия и землеустройства. Цель его посещения состояла в сборе сведений на месте о рыбной ловле на Байкале и в реках его бассейна. Кроме того, ему поручено дать предложения о правилах регулирования рыбного промысла в Иркутской губернии и Забайкальской области.
Иркутские рыбопромышленники вели добычу рыбной продукции не только на озере Байкал и его реках, но и по Амуру. В связи с этим интересное сообщение даёт газета «Иркутская жизнь» в номере за 25 июня 1916г. Вот эта небольшая заметка: «От местного рыбопромышленника Лаврова на имя городского головы из Николаевска-на-Амуре получена следующая телеграмма: «Ввиду закрытия моей торговли возможен меньший привоз в Иркутск солёной рыбы-кэты и, как следствие этого, значительное повышение цен, настоящим рекомендую заготавливать средствами города необходимое количество кэты, для закупки которой необходимо послать сюда уполномоченного возможно скорее».
Расположение города Иркутска сразу же на четырёх реках: Ангаре, Иркуте, Ушаковке и Кае благоприятствовало развитию любительского рыболовства. Особенно большого размаха достигла любительская рыбалка в первые годы двадцатого столетия. Ловля рыбы на удочку разрешалась всегда без каких-либо ограничений. Ну, а за право ловить рыбу, особенно в реках Ангаре и Иркуте, другими орудиями необходимо было платить.
В 1905 г. 16 апреля «Иркутские губернские ведомости» сообщают о решении Городской управы, «что все городские рыболовные статьи по рр. Ангаре и Иркуту отданы на срок по 1 января 1908 г. с торгов по контрактам в арендное пользование иркутским мещанам Д. П. Тумашёву и В. А. Латышеву с правом их не допускать никого к бесплатной ловле рыбы сетями, перемётами и другими орудиями, кроме удочек. Ловля последними дозволяется свободно всеми, и арендаторам предоставлено уличённых в запрещённой ловле рыбы преследовать законным правом непосредственно от себя, без вмешательства в это Городской управы».
Организованное любительское рыболовство начинается с 22 декабря 1908 г., когда был утверждён устав вновь созданного Иркутского Общества рыболовов-любителей. Практическая деятельность Общества началась в январе 1909 г. И уже в этом году Обществом открываются две дачи рыболовных угодий: Ушаковская дача за деревней Патроны (открыта 24 мая), а вторая на реке Иркуте (открыта 28 июня). Последняя дача просуществовала шесть лет, и взамен её была открыта 31 мая 1915 года дача рыболовов-любителей и любителей природы на реке Кае против деревни Мельниковой. Скорей всего, на перенос дачи повлияли частые прибыли воды на Иркуте и затопления. Совершившимся сильным наводнением на Иркуте 26 июля 1913г. затопило не только дачу Общества рыболовов, но и Селивановский посёлок. Для спасения людей были мобилизованы три гребные лодки и паровой катер «Чайка».
Для руководства деятельностью Общества рыболовов-любителей и любителей природы на общем собрании избиралось правление с председательствующим во главе. Для примера можно рассказать об одном таком общем собрании, прошедшем 2 февраля 1916 г. под председательством Мыльникова. Первым же вопросом присутствующие заслушали отчёт о деятельности правления за истекший 1915 год. Одной из главных задач правления были работы по переносу всех дачных построек с реки Иркут на реку Каю и благоустройство этих строений. При этом отмечалось, что благоустройство выполнено в срок до разлива Ирк\та. Число членов за прошлый год увеличилось на 38 человек. На Кайскую гору сделано около 3000 посещений, в том числе детьми — 896. Согласно сообщению ревизионной комиссии, приход Общества составил 3788 рублей 50 копеек, а расход — 3758 рублей 94 копейки. Далее собрание рассмотрело предложенную смету на 1916 г. в сумме 2200 рублей. Здесь же собрание пересмотрело годовой членский взнос и установило его в размере 5 рублей (вместо 3 рублей в прошедшем году). И последний вопрос — избрание правления и ревизионной комиссии.
Иркутские повествования. 1661 - 1917 годы. В 2 т. / Автор-составитель А. К. Чернигов. Иркутск: "Оттиск", 2003. Т. 1.