Приют для арестантских детей при Иркутской тюрьме являлся благотворительным учреждением, созданным в 1877 и содержавшимся в большей степени за счет частных пожертвований и «спасавшим детей от развращающего влияния тюремной среды и нравственной гибели».
Законодательство Российской империи не предусматривало какой-либо помощи малолетним арестантским детям. Если не находилось родственников, готовых позаботиться о ребенке, то он был вынужден вместе с осужденным родителем познавать все «прелести» тюремного быта.
Вопрос об устройстве при тюремном замке отдельного помещения для арестантских детей впервые возник еще в 1876, когда после очередного осмотра тюрьмы было отмечено бедственное положение малолетних детей, находившихся вместе с родителями-арестантами, в основном пересыльными. Цель учреждения приюта состояла в том, чтобы не допускать нахождения в арестантских камерах тюремного замка вместе с родителями детей арестантов и тем самым удалить их от вредного влияния арестантской среды. Вместе с тем приучать детей к труду, обучать их грамоте и ремеслам, влиять на их нравственное развитие и бороться с порочными привычками их прежней жизни.
Для арестантских детей были выделены четыре просторные комнаты, в которых могло разместиться до 60 человек. Ремонт и устройство были проведены за счет пожертвований иркутской 1-й гильдии купчихи Ольги Яковлевны Копп (Коппе)[1].
Открытие приюта для арестантских детей состоялось в 1877 в присутствии генерал-губернатора Восточной Сибири П.А Фридерикса.
Здание, выделенное для приюта, было ветхим. И уже в 1877 Дамское отделение губернского комитета попечительного Общества о тюрьмах (далее – Дамское отделение губернского комитета) поставило вопрос об окончательном отделении приюта от тюремного острога. Была открыта подписка по сбору пожертвований для этой цели, общая сумма сбора составила – 1488 руб. Самые большие суммы были пожертвованы членами благотворительного совета Дамского отделения губернского комитета: П.А. Катышевцевой – 1000 руб., Ю.И. Базановой – 200 руб.
В 1878 приют для арестантских детей занимал помещение на углу Жандармского переулка и Кузнецкой улицы.
В начале 1880-х Иркутская городская Дума утвердила прошение Дамского отделения губернского комитета о постройке нового здания для приюта арестантских детей, «назади Жандармских казарм» [2] (ныне район ул. Энгельса). Заведение расширялось, и к 1882 приют имел два обширных здания, застрахованных от огня в обществе «Саламандра». В одном доме находились девочки, в другом мальчики, а также столярные и сапожные мастерские.
В 1882 статс-секретарем К. Гротом был утвержден Устав приюта для арестантских детей. Приют состоял при Дамском отделении губернского комитета. Заведование приютом поручалось Совету Дамского отделения, который состоял из председательницы, директрис, губернского прокурора, казначея, избиравшегося из директоров комитета.
Известно, что в 1887 председательницей Совета была жена купца 1-й гильдии Елизавета Ивановна Голдобина, директрисами – супруга генерал-лейтенанта графиня София Сергеевна Игнатьева, супруга камер-юнкера Двора Его Величества статского советника Наталия Александровна Коленко и начальница Девичьего института Восточной Сибири Констанция Егоровна Быстрова. Исполняющим должность делопроизводителя являлся надворный советник Иван Антонович Ярошевич.
В приют дети поступали на постоянное и временное содержание. При поступлении в тюрьму пересыльных арестантов, их дети сразу поступали в приют, минуя тюрьму, согласия родителей на это не требовалось. На постоянное содержание поступали дети с формального согласия родителей или дети-сироты. Продолжительность пребывания зависела от пола детей: до 16-летнего возраста – мальчики, 18-летнего – девочки. Все дети получали от приюта содержание, независимо от состояния и положения родителей.
Количество содержавшихся в приюте арестантских детей в разные годы было неодинаковым. Первоначально, в 1877, в отделении постоянного пребывания арестантских детей находилось 25 человек (10 мальчиков, 15 девочек). В 1882 воспитывались 31 мальчик и 23 девочки[3], в 1897 – 62 воспитанника[4], в 1909 – 19 мальчиков, 12 девочек[5] (по другим данным – 35 девочек и 20 мальчиков[6]), в 1916 – 102 человека. Количество детей в пересыльном отделении приюта колебалось от 530 человек (в 1883) до 230 человек (1916)[7].
В мае 1887 пожар уничтожил здание приюта, со всей обстановкой, убытки были определены в сумму 13 580 руб. Летопись Иркутска зафиксировала произошедшее: «Ночью 8 мая (в 2 часа) произошел пожар в приюте арестантских детей по Жандармскому переулку. Дом сгорел весь. При прибытии пожарных им пришлось заниматься спасением спящих воспитанников, а потом уже тушить огонь»[8].
17 мая в городском театре музыкальным обществом был дан оперный спектакль в пользу сгоревшего приюта арестантских детей. Поставлены были сцены из опер «Жизнь за царя» и «Аида»[9].
Поступило предложение о приобретении дома Бусыгиной, который находился на ул. Набережной. Здание было куплено за 14 тыс. руб. Приют перевели в новое помещение.
На верхний этаж были помещены девочки, на средний – класс, столовая и квартира надзирательницы, на нижний – мальчики и мастерские.
Дом оказался неприспособленным для расположения в нем приюта. Земли для выращивания овощей было недостаточно. Нижний этаж был неудобен для помещения мальчиков. Было решено, что дальнейшее использование здания нецелесообразно. Председательница Дамского отделения губернского комитета Елизавета Ивановна Голдобина согласилась оставить дом в личную собственность за 14 тыс. руб. На постройку нового здания для приюта и ремонт уцелевшего было затрачено 11 560 руб.
В 1892 Губернский комитет попечительного Общества о тюрьмах вышел с предложением о покупке для приюта двух домов купца Вейса, один из которых был расположен в Рабочей слободе, позади тюремного замка, на набережной реки Сарафанки.
Таким образом, с 1893 приют для арестантских детей помещался в новых зданиях. В 1894 при приюте были открыты больница, прачечная, строительство которых шло хозяйственным способом.
В 1911 адрес приюта указан, как угол Жандармского переулка и Поплавской улицы, дом № 41.
1 июля 1912 в приюте начали работать переплетная и картонно-футлярная мастерские[10].
Приют содержался на средства казны, директорских членских взносов, благотворительных пожертвований, сборов от устраиваемых увеселений.
Казной по тюремной смете на содержание приюта отпускалось в разные годы от 2000 до 5000 руб. Этих средств не хватало на все нужды заведения. Значительные суммы поступали из частных пожертвований (например, в 1909 в пользу приюта арестантских детей от Е.С. Патушинской поступило 100 руб.), а также из средств Дамского отделения губернского комитета попечительного Общества о тюрьмах. Обычный годовой доход приюта при 75–80 воспитанниках исчислялся в сумме 11–12 тыс. руб. Наибольшая сумма составила 26 390 руб. в 1887.
Лица, которые делали существенные пожертвования, считались почетными попечителями. В арестантском приюте устанавливались именные стипендии для тех, кто вносил единовременную сумму в 1000 руб.
Советом Дамского отделения губернского комитета попечительного Общества о тюрьмах проводилась активная деятельность по привлечению средств: организовывались благотворительные спектакли, концерты, лотереи. А сами члены Совета постоянно занимались благотворительностью. В этом отношении особая роль принадлежала Юлии Ивановне Базановой, Г.Д. Смирновой, П.А. Катышевцевой, Е.И. Голдобиной.
Особую статью дохода составляло проведение лотереи-аллегри. Так, в 1882 чистая выручка от лотереи-аллегри составила 6500 руб., в 1884 – 3429 руб. 85 коп., в 1887 – 1365 руб. 93 коп., в 1889 – 2296 руб. 50 коп., в 1991 – 4304 руб. 53 коп. (с пожертвованиями), в 1892 – 3235 руб. 54 коп.
Часть вещей на розыгрыш этой лотереи-аллегри, которая устраивалась советом приюта раз в год, приготавливали воспитанники.
«Мальчики поставляют предметы мастерства; столярного, токарного, сапожного и переплетного, а девочки – свои женские рукоделия»[11].
На ежегодных балах, маскарадах также реализовывалась продукция, изготовленная воспитанниками приюта.
8 марта 1887 в городском театре был музыкально-литературный вечер с живыми картинками в пользу приюта арестантских детей. Прибыль – 919 руб. 16 коп. Подобное мероприятие прошло 28 апреля 1891, когда во временном театре был дан спектакль в пользу приюта. Получено чистой прибыли 716 руб.
Самый большой доход приносил хор воспитанников приюта. Хор состоял из 20 человек. Выступления хора давали случайные и постоянные заработки. Случайными были приглашения выступить на свадьбах. Постоянный заработок был за пение в Благовещенской церкви. Настоятель церкви выплачивал 900 руб. ежегодно.
Каждый год в доходную часть закладывались известные суммы, которые должны были заработать приютские мастерские – столярная, переплетная и сапожная.
В расходной части отсутствовала статья «Обувь» – ею полностью обеспечивала собственная сапожная мастерская. Приютские девочки обшивали-обвязывали и мальчиков, и себя – уроки рукоделия были ежедневными. Для ремонта одежды использовалась чулочная машина, которую смотрительница позаимствовала у знакомых.
Огород, за которым ухаживали сообща, обеспечивал овощами. Конфеты же были только в рождественских подарках от госпожи Е.С. Патушинской и госпожи О.Л. Воллернер. Они же брали на себя все расходы по елке.
В 1887 попечительницей приюта арестантских детей была жена купца 1-й гильдии Татьяна Леонтьевна Кальмеер.
В 1908 попечительницами являлись Александра Георгиевна Селиванова, Анастасия Петровна Моллериус, Анастасия Андреевна Кузьмина-Караваева, Елизавета Карповна Кисель-Загорянская, Елена Степановна Кошкарова, Мария Григорьевна Кальмеер, Мария Петровна Янчуковская; попечителями – Давид Михайлович Кузнец и Сергей Феофилович Баторевич. В следующем году среди попечителей заведения, наряду с упомянутыми ранее, встречаем такие фамилии: Петр Карлович Гран, Варвара Ивановна Второва, Елизавета Соломоновна Патушинская, Тихомирова.
В 1914 и 1915 попечителем значился господин генерал-губернатор Леонид Михайлович Князев.
Штат приюта составляли одна надзирательница в приюте для детей пересыльных арестантов, одна надзирательница в приюте постоянного содержания, священник, учитель, помощник надзирателя, мастера по обучению ремеслу (столярному, сапожному, переплетному). Все должности содержались за счет сумм, получаемых из средств Дамского отделения губернского комитета.
Первой надзирательницей приюта была вдова надворного советника Орлова. В должности смотрительницы приюта в 1881 состояла вдова чиновник Александра Севастьяновна Пинюгина, в 1887–1891 – Варвара Степановна Кобяшева (в 1891 вдова канцелярского служащего), в 1897 – Ольга Петровна Глазырина, в 1901–1905 – Мария Иннокентьевна Смирнова (03.02.1854 – 31.10.1907; похоронена в ограде Преображенской церкви Иркутска[12]), в 1908 – Наталья Карловна Андреевская, в 1909–1916 – Парасковья Федоровна Лейценгер.
В 1881 помощницей смотрительницы была девица Екатерина Петровна Яшуткина, в 1887 – Прасковья Фоминична Приставка, в 1902 – Евгения Константиновна Осинская, в 1903 – Лариса Григорьевна Попова (она же учительница), в 1905–1911 – Елизавета Александровна Плясовская (она же учительница).
Когда был открыт приют, для преподавания Закона Божьего был приглашен священник тюремной церкви отец Константин Любин. В 1881–1987 в должности законоучителя состоял священник Иннокентий Виноградов, в 1891–1905 – священник Измаил Иванович Соколов (1853 – 03.12.1907; в разное время он состоял учителем по священной истории в Иркутском духовном училище, законоучителем в 1-й женской гимназии, в Иркутском юнкерском училище, школе «Детский сад». Избирался гласным Иркутской городской думы), в 1908–1915 – протоиерей о. Александр Семенович Писарев.
Первоначально обучением чтению и письму занималась надзирательница приюта Орлова, она же преподавала девочкам рукоделие. В 1887 в приюте работал учитель Афанасий Михайлович Нелюбин. В 1891 – Николай Андреевич Рукавицын, его помощницами значатся мещанка Прасковья Фоминична Приставка и Ульяна Ивановна Сухих. В 1897 обучением детей занимался учитель Александр Иванович Журавлев, ему помогала Юлия Аркадьевна Глазырина. В 1914 преподавала учительница Антонина Андреевна Евсейчик.
В 1911 указан учитель пения и регент – Семен Николаевич Куклин, в 1914 учитель-регент Анатолий Михайлович Гольцов.
Ремеслу детей обучали в 1891 столярный мастер – мещанин Иван Иванович Елиашевич, сапожный мастер – мещанин Иван Алексеевич Марков, в 1897 – мастера: столярный – Трофимов, сапожный – Войнюш, в 1901 и 1902 – столярный мастер Николай Григорьевич Проваторов и учитель сапожного дела Николай Васильевич Баженов (преподавал и в 1905), в 1905 – учитель столярного мастерства Иван Михайлович Семенов, в 1911 – Николай Иванович Бахматов (столярное мастерство) и Гаврила Степанович Артюшкин (сапожный мастер). В 1908 уроки кройки и шитья девочкам преподавала Екатерина Артемьевна Лешоткина.
В 1902 в штате появляется учитель переплетного мастерства – Никифор Викторович Стефанов (работал в 1902 и 1903). В 1905 в этом качестве работал Григорий Никифорович Шварц, в 1914 – Измаил Васильевич Курочкин.
В 1901 надзирателями в приюте значились Екатерина Ивановна Белуцкая и Алексей Титович Кузнецов, в 1905 – Александра Петровна Зонова и Баушкин, в 1911 – Елизавета Николаевна Каратеева и Михаил Эдуардович Кононович-Горбацкий.
За здоровьем детей следил врач Николай Августович Юргенсон (с 1908 по 1914), директор Ивано-Матренинской детской больницы.
День в приюте начинался в 6 часов утра. Расписание дня было составлено с учетом достижений современной педагогики и психологии: обучение чередовалось с трудом, самостоятельная работа с отдыхом. Особое внимание уделялось нравственно-религиозному воспитанию и умственному развитию детей.
Обучение грамоте в приюте начиналось с шестилетнего возраста по программе начальной школы. Ученики делились на три возрастные группы. В каждой группе были разные учителя, в самой младшей группе роль преподавателя исполняла надзирательница. Занятия велись по русскому языку, арифметике. Мальчики обучались сапожному и столярному делу, девочки занимались шитьем, рукоделием.
С началом каникул в приюте арестантских детей оставались только занятия в мастерских. Детей окружали вниманием: организовывали игры, чтения книг, выезды в город, «дальние прогулки».
В 1911–1916 в справочной литературе упоминается училище приюта арестантских детей (пер. Жандармский, собственный дом).
После октябрьского переворота 1917 было велено видеть в царских тюрьмах исключительно оружие реакции, направленное против революционеров. И от всякой «лишней атрибутики» вроде приютов для детей заключенных отказались в принципе. Вместо них большевики соорудили куда более «прогрессивные» в плане «воспитания коллективом» исправительно-трудовые лагеря для взрослых и детские колонии (позже названные детскими домами, что не сильно изменило их сущность) – для несовершеннолетних.
[1] Бубис Н. Иркутский тюремный замок // Земля Иркутская. 1998. № 10. С. 55; Ольга Яковлевна Копп.
[2] Бубис Н. Указ. соч. С. 55.
[3] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1881–1901 гг. / изд. подг. Н.В. Куликаускене. – Иркутск, 1993. С. 58; Иркутская летопись 1661–1940 гг. / сост., автор предисл. и примеч. Ю.П. Колмаков. – Иркутск, 2003. С. 82.
[4] Адрес-календарь личного состава служащих в правительственных, общественных и частных учреждениях города Иркутска на 1897–98 год. – Иркутск, 1897. – Отд. 4. – С. 78.
[5] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1924 гг. / сост., предисл. и примеч. Н.В. Куликаускене. – Иркутск, 1994. С. 118.
[6] Сибирь. – 1909. – № 246. – 29 октября. – С. 2.
[7] ГАИО. Ф. 228. Оп. 1. Д. 20. Л. 43, 44.
[8] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1881–1901 гг. … С. 154.
[9] Там же. – С. 154.
[10] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1924 гг. … – С. 172.
[11] Чирков Н.С. Иркутск в кармане: Справочник 1908–1909 г. – Иркутск, б/г. – С. 152.
[12] Гаращенко А. Мир праху твоему, иркутянин // Земля Иркутская. – 1996. – № 5. – С. 33.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
