Крюков, Артемий Матвеевич

Артемий Матвеевич Крюков (? - ?) — чиновник Главного управления Восточной Сибири.

По воспоминаниям близко знав­шего его В.И. Вагина, Артемий Матвеевич Крюков был сыном разорившего­ся кяхтинского купца. По­лучил экстерном среднее образование. В записанных Вагиным воспоминаниях самого Крюкова тот говорил, что отец его «человек известный, богатый, купец 1-й гильдии, разорился вследствие происков деятелей трескинской ад­министрации». Тот же Вагин писал, что А.М. Крюков окончил Троицкосавское народное училище и, восполнив недостаток образования чте­нием, считался очень образованным человеком.

Будучи приходским учителем, он добивался возможности сдать экзамен на звание уездного учителя, что давало право стать чиновником. После отказа иркутского училищного начальства Крюков «взял отпуск, поехал в Петербург и по­дал министру (С.С. Уварову) просьбу о том, чтобы ему дан был экза­мен. Министр распорядился об этом, и Крюков блистательно выдержал экзамен в Петербургском университете».

Сведения формулярного списка А.М. Крюкова несколько расходят­ся с версией мемуариста. В нем указано его происхождение «из каза­ков». Там же значится, что в 1835 он удостоен Казанским университе­том звания уездного учителя и в соответствии с этим чина губернского секретаря. В 1841 учитель Троицкосавского училища Артемий Крюков и его брат чиновник Яков Крюков были привлечены к ответственно­сти по делу декабриста М.С. Лунина, обвиненного в создании и распро­странении противоправительственных сочинений. На следствии А.М. Крюков показал, что «видел» некоторые рукописи Лунина, но «не читал их». Несмотря на явную неправдоподобность таких показаний, он не понес никакого наказания, вероятно, в связи с тем, что дело Лунина бы­ло сознательно прекращено петербургскими и иркутскими властями. По мнению Т.А. Перцевой, Крюков все же входил в кружок распространителей сочинений Лунина.

В 1841/42 А.М. Крюков перешел из учебного ведомства в Иркут­ское общее губернское управление – как утверждал Вагин, Крюкова пригласил к себе на службу иркутский губернатор А.В. Пятницкий. Ус­пешная карьера, отмеченная благодарностями и орденом Св. Анны 3-й степени, была прервана увольнением по предписанию Н.Н. Муравьева в июне 1848. Очевидно, именно в это время и произошло столкновение титулярного советника Крюкова с генерал-губернатором, описанное не­сколькими мемуаристами. Во время него Крюков якобы ответил грозно­му генералу, что «Крюковых на каторге не было, а Муравьевы были». Несколько лет после этого он прослужил в Нерчинском горном правле­нии, а затем, несмотря на случившееся, был вновь принят на службу в Главное управление. В.И. Вагин так объясняет этот поворот в жизни Крюкова:

«Муравьев вообще был злопамятен; но случалось, что он со­знавал свои ошибки и старался исправить их и загладить сделанное им зло. К сожалению, это случалось редко... Неизвестно, какими путями он убедился, что донос на Крюкова был ложен и что вообще Крюков не такой человек, каким его представили. В это время получены были до­носы о злоупотреблениях на Троицком солеваренном заводе. Муравьев был очень возмущен, но не знал, кого туда послать на следствие. В один табельный день он был в соборе и увидел Крюкова, который преусердно молился. На другой же день он послал за Крюковым, назначил его к себе чиновником по поручениям и послал в Троицкий завод».

Во всепод­даннейшем отчете по управлению Восточной Сибирью за 1856 Му­равьев докладывал о командировании чиновника Главного управления для следствия и о предании после того суду управляющего Троицким солеваренным заводом, полицмейстера и четырех чиновников с удалением всех и от должностей.

Вероятно, выбор Муравьева пал на Крюкова именно потому, что тот, с одной стороны, уже имел некоторый опыт службы в горном ве­домстве, а с другой – не принадлежал к «горным». В.И. Вагин писал:

«Горные инженеры, воспитанники одного заве­дения, связанные большею частью родством между собою, составляли, как на Алтае, так и в Нерчинских заводах, одну семью, из которой сора не выносилось и члены которой стояли горой друг за друга».

Другой мемуарист, Д. Казанцев, вспоминал:

«Муравьев почему-то полагал, что все горные наживаются незаконным путем, а посему старательно подыс­кивал себе такого человека, который бы прекрасно знал горное дело на практике. Такую личность он и нашел в лице А.М. Крюкова».

Деятельность Крюкова в роли личного доверенного ревизора по горным делам при генерал-губернаторе привела его к неизбежному столкновению с горными чиновниками. Будучи направлен с ревизией на Карийские золотые промыслы, Крюков, как ему казалось, в очередной раз разоблачил злоупотребления «горных» и в таком духе доложил лично Муравьеву. Однако пристав Верхне-Карийского промысла А.А. Черкасов пожаловался горному начальнику О.А. Дейхману, который, в от­личие от своих предшественников, пользовался репутацией честного человека и которому генерал-губернатор вполне доверял. Дейхман, в свою очередь, обратился к М.С. Корсакову, и объединенными усилиями они опровергли утверждения Крюкова. В результате тот был вынужден выйти в отставку и дослужил свой срок до пенсии уже на другой должности.