Николай Иванович Трескин (1763, г. Смоленск, Российская империя – 1842, г. Москва, Российская империя) — иркутский гражданский губернатор в 1806–1819, действительный статский советник.
Родился в семье священника. Был женат на Агнессе Фёдоровне Ключарёвой (1775 -1819), дочери сенатора, от которой имел шестерых сыновей и двух дочерей. Когда в 1806 году генерал-губернатором Сибири был назначен Иван Борисович Пестель (1765-1843), Трескин, который служил под руководством последнего в Почтовом ведомстве, последовал за ним в Тобольск. В 1809 году Пестель уехал в Санкт-Петербург с докладом о положении дел в Сибири, доверив правление Иркутской, Томской и Тобольской губерниями Трескину, занявшему пост гражданского губернатора Иркутска. «Я его, так сказать, образовал к службе, – говорил о Трескине сам Пестель, – и знал его правила, его строгую честность и искреннее благочестие. Нельзя было найти человека надежнейшего, который бы был мне более предан и даже, из благодарности, более привязан».
По оценке сибирского историка В. И. Вагина, Трескин стал «правою рукой Пестеля, главным деятелем во все его управление Сибирью, образцом для других сибирских губеpнатоpов, их учителем». По приезде в Иркутск Трескину пришлось столкнуться с местным купечеством, хотя борьба администрации с купечеством началась задолго до его приезда. В ходе этой борьбы допускал произвол и насилия, нередко обвинялся во взяточничестве и злоупотреблениях. Управлял деспотично, располагая полной административной, военной и духовной властью, жестоко расправлялся с жалобщиками – богатых купцов Сибиряковых сослал в Нерчинск и Жиганск, купца Мыльникова в Баргузин, купца Киселёва поместил в дом для умалишённых, советника Корсакова за непокорность выслал из Иркутской губернии и предписал от имени военного генерал-губернатора всем губернаторам не дозволять ему нигде жить дольше трех дней, но в то же время не выпускал за пределы Сибири, вследствие чего Корсаков целых четыре года кружил по Сибири как бродяга.
Вместе с тем, провёл многие реформы, значительно улучшив работу полиции и общее состояние общественной жизни, обновил работу Приказа общественного призрения, передав ему больницу с аптекой, вычистил город и исправил Московский тракт, 10 июня 1814 года подписал указ «О содержании пожарной части в губернском городе Иркутске», ставший основополагающим для создания пожарных подразделений по всей восточной части России.
К заслугам Трескина можно отнести наведение порядка в Иркутске и его благоустройство: решение о выравнивании улиц, осушении и поднятии площадей и прокладке гатей. Затем последовало обращение к жителям о самостоятельном переносе построек, выходящих за красную линию улиц. И только после неоднократного предупреждения, убедившись в том, что жители добровольно не хотят урезать свои участки для выравнивания улиц, были приняты суровые меры (отпиливание выступающих далеко в улицу частей домов). Исправлены казенные и публичные здания, выстроен новый ремесленный дом, новые городские запасные магазины, перестроен тюремный замок, возведены каменные Московские триумфальные ворота, по случаю 10-летия восшествия на престол императора Александра I.
Из полиции в короткий срок были уволены запятнавшие себя сотрудники, а взамен приняты «надежные офицеры». Особое внимание уделял Т. путям сообщения: в 1810–1812 начато устройство Хамар-Дабанской дороги (от Иркутска до Троицкосавска), которая сыграла определенную роль в торговле России с Китаем, хотя и не была достроена; произведена реконструкция Московского и Верхоленского трактов, исправлена Охотская дорога. В июне 1814 принято положение «О содержании пожарной части в губернском городе Иркутске», положившее начало организации профессиональной пожарной охраны Восточной Сибири и Дальнего Востока.
Трескин стремился распространить среди бурят земледелие и добился, хотя и суровыми мерами, определенных результатов. Проводились мероприятия и по развитию скотоводства. Мнения о нем современников различны: одни его обвиняли в злоупотреблениях, взяточничестве, незаконных преследованиях иркутского купечества, другие высоко ценили как энергичного и деятельно администратора, добившегося значительных успехов в благоустройстве губернии и Иркутска. Одобрительную оценку его распорядительности давали H. H. Муpавьёв-Амуpский и декабрист В. И. Штейнгейль.
17 сентября 1819 Н.И. Трескин был отстранен от должности и по результатам ревизии М.М. Сперанского Сибирский Комитет (26 января 1821) предал его суду Сената. Сперанский предъявил Трескину обвинение в получении подарков на 88 тысяч рублей и наложил взыскание на сумму в 2 миллиона 847 тысяч рублей, после чего последний был отстранён от должности, а более 600 его пособников отданы под суд. Разбирательства тянулись долго, известно, что в 1834 Н.И. Трескин всё ещё был под судом. Лишён чинов и знаков отличия с запрещением въезда в столицы. Последующие годы проживал в имении, недалеко от Москвы. Умер в 1842 году в Москве в возрасте 79 лет.
Из наград имел орден святой Анны 1-ой степени.
Алексей Гаращенко. Историческая энциклопедия Сибири
«...В первых годах текущего столетия в Сибири служил губернатором Трескин, прозванный у жителей вторым Аракчеевым. Родом Трескин происходил из смоленских священнических детей. Это был величайший оригинал. Он не был зол и жесток, но, как власть, был очень строг.
Вся полиция при нем была доведена до совершенства, и во всей Иркутской губернии не было ни грабежей, ни воровства. Рассказывали, что всякий проезжий, забывший в доме крестьянина какую-нибудь вещь, непременно был догоняем и получал забытое.
Дороги и мосты были превосходны, деревни чисты, крестьяне зажиточны, скота и лошадей много. О преступлениях в городе не было слышно. Что такое был Трескин в этом городе - теперь трудно иметь понятие. Трескин и законы были синонимы. По праздникам Трескин дозволял дамам целовать свою руку; из мужчин допускались к руке только старшие чины и купцы первой гильдии. Все дамы целовали ручки у его супруги и у дочерей.
Рассказов о его деспотической власти множество. Жалобы до Петербурга не доходили, а если редкая и прорывалась, то для того, чтобы не повторяться. Трескин был замечательно деятелен, работал он с раннего утра до глубокой ночи, вникал во все мелочи. Город при нем превратился в военное поселение. Не знали, когда спит Трескин: его можно было встретить во всякое время дня и ночи, и встретить, скорее всего, там, где не ожидаете. Он, как сказочный халиф Гарун-аль-Рашид, гулял в простом платье, заходил в частные дома, замечал все: плохи ли были калачи на базаре, плох ли гороховый кисель, бывший в постах в большом употреблении в Сибири. Зайдет, бывало, в частный дом и видит - муж с утра ушел на работу, а жена сидит и попивает чаек. «А что ты, матушка, приготовила мужу поесть?» - и в печь. Если в печи ничего нет - тотчас расправа.
Он ходил всегда один, но полицейские зорко следили издали и тотчас являлись, куда нужно. Наружное безобразие города сильно возмущало Трескина, и он его в три года переломал и переустроил. Это была настоящая архитектурная революция, но он совершил её. Управляя при военном губернаторе Пестеле обширнейшей в мире провинцией, он не имел понятия о том, что такое статистика и вообще терпеть не мог ученых, считая науки занятием пустым и бесполезным. Он держал в своих руках местного архиерея, приказывал ему являться на свои вечера; даже проповеди в торжественные дни последний говорил не иначе, как с распоряжения или по приказаниям его, отдаваемым через полицеймейстера.
Трескин держал себя со всеми как восточный властитель, заставляя даже вице-губернатора подавать ему шубу. Ежедневные официальные приемы у него происходили в девять часов утра. Его большая прихожая всегда была полна служебного люда - казаки, полицейские офицеры, дежурные чиновники. Тишина полная. У глухой стены на раз назначенных местах стояли чиновники с бумагами, и ни один чиновник не смел пошевелить ногой или кашлянуть. Более часа чиновники, как каменные, ожидали его выхода, не сводя глаз с маленькой двери, где должен был появиться Трескин. Появление его было очень характерное, потому что являлся он, как мраморная белая статуя Командора. На нем был как снег белый колпак, из-под колпака свисали длинные белые волосы, рубашка со стоячим воротником без галстука, подпоясанный белым кушаком белоснежный халат, из-под которого видно нижнее белье, чулки и мягкие туфли без задков. Он не шел, а двигался, скользя туфлями.
Взяток Трескин лично не брал; их брала его супруга, по сибирскому выражению, Трещиха, которая задалась собрать для своих восьмерых детей по пуду ассигнаций на каждого. Жена его имела огромное влияние на дела, она всегда была окружена молодыми, красивыми чиновниками, которых называла своими «детками». Она раздавала должности и брала взятки по важным делам. Губернатор, говорили, не берет, а Трещихе «надо поклониться».
При Трескине в Сибири взяточничество доходило до высшей степени. Подарки от разных обществ и частных лиц ему уже некуда было девать, и Трещиха открыла в гостином дворе лавку, где последние и продавались. Он ежегодно отправлял обозы всякого добра на сохранение к своему брату в Москву. Всё, присланное им до 1812 года, сгорело при нашествии французов, но и после этого он продолжал посылать обозы. После своей отставки он, поселившись в Москве, притворился бедняком, водил дочерей в заячьих салопах и «по бедности» просил даже у государя пособия через известного сановника Нарышкина. Но кто тогда не знал о миллионах Трескина…
Существует предание, что он вывез из Сибири пуды ассигнаций в замороженных осетрах; говорили, что после его смерти в одном из диванов нашли в подушке более 500 тысяч рублей депозитками: предполагали, что покойный об них забыл…».
Пыляев М.И. Замечательные чудаки и оригиналы. Репр. воспр. изд. 1898 г. М.: Орбита, 1990.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
