К визиту первого секретаря ЦК КПСС Никиты Сергеевича Хрущева в Иркутске готовились с особой тщательностью. О приезде главы государства областной комитет партии был оповещен за месяц до намечаемой даты. В оставшееся время на субботниках по благоустройству кварталов трудились пионеры и комсомольцы, взрослые по разнарядке в нерабочее время чистили улицы, по которым должен был проследовать эскорт автомобилей с первым секретарем ЦК партии. Впрочем, тогда советские люди относились с пониманием к подобным мероприятиям, и призывать их проявить сознательность лишний раз не нужно было.
Говорят, что городские власти боялись повторения истории почти тридцатилетней давности. В начале 30-х годов в Иркутске гостил Клим Ворошилов. Прощаясь на вокзале, неожиданно бросил фразу провожавшим его лицам: "Ну и воняет у вас здесь!".
Конфуз не должен был повториться. Главные улицы города приводились в надлежащий вид. Там, где не удавалось быстро навести порядок, ставили деревянные щиты и заборы.
Как отмечено в официальной хронике, 7 октября 1957 года в 12.30 по местному времени в голубом небе над Иркутским аэропортом блеснул серебром турбовинтовой Ил-18. Через несколько минут он совершил посадку и подрулил к зданию аэровокзала. Подогнали трап, из салона самолета появился улыбающийся Никита Сергеевич.
Главу партии и государства охапками красных гвоздик и кремовых георгин приветствовали ученики одиннадцатой средней школы Люба Шапорова и Саша Бендер. Из официальных лиц Хрущева встречали первый секретарь Иркутского обкома партии Щетинин, первый секретарь Читинского обкома Козлов, командующий ЗабВО Крейзер.
Иркутяне, а также жители из близлежащих сел, жаждущие увидеть "самого", собрались на привокзальной площади. Высокий гость поприветствовал народ взмахом руки, а через несколько минуту сел в "Волгу" с открытым верхом и отправился в центр города.
Улицы, по которым двигался правительственный кортеж, был переполнен народом. На улице Карла Маркса из общей массы несколько выдвинулась пожилая женщина, низко поклонилась и несколько раз произнесла: "Спасибо!". Вряд ли главу государства оставили равнодушным приветствия рабочих, махавших фуражками с высоких лесов строившихся зданий, и дети, которые при приближении машин выпускали в небо белых голубей.
Из центра города по Байкальской кортеж направился на плотину Иркутской ГЭС. Никита Сергеевич спустился в машинный зал гидроэлектростанции и первый вопрос задал начальнику строительства:
– А скажите, товарищ Бочкин, какова будет себестоимость электроэнергии?
– Никита Сергеевич, она будет самой дешевой в стране.
– А откуда поставлены турбины?
– С Новосибирского и Харьковского заводов, Никита Сергеевич.
Дежурным машинистом тогда работал Никандр Артемьев. Хрущев подошел к нему и спросил:
– Как работаете?
– Мы можем работать только хорошо, – браво отрапортовал машинист, за что Никита Сергеевич крепко пожал ему руку.
Спустившись в зал управления, а затем полюбовавшись открывшимся с плотины видом города, Никита Сергеевич остался доволен, о чем в краткой речи сообщил собравшимся вокруг него рабочим и руководителям стройки.
В 14 часов 45 минут по местному времени глава партии попрощался с провожавшими его лицами и поднялся по трапу самолета. Через 5 минут Ил-18 взял курс на Братск.
Во второй раз Никита Сергеевич Хрущев побывал в Иркутске в 1959 году. К осени планировали сдать в эксплуатацию Иркутскую ГЭС, полным ходом шло строительство Братской ГЭС, там готовили к работе первую турбину. Торжественно запустить гигант в работу должен был кто-то из официальных лиц.
Специальный фотокорреспондент ТАСС по Восточной Сибири Эдгар Брюханенко был очевидцем второго визита Хрущева в Иркутск и Братск. Вот что он вспомнил спустя почти сорок лет после тех событий:
– Тогда я был начинающим тассовским фотокором. Приезд Хрущева в Иркутск стал первым крещением. Естественно, страшно волновался. Работать пришлось с правительственным фотокорреспондентом Владимиром Севастьяновым, большим мастером своего дела. Никита Сергеевич должен был посетить Иркутскую ГЭС и сразу же улететь в Братск. Программа его визита постоянно менялась, и мы решились разделиться с Севастьяновым: он дежурил в аэропорту, а я отправился на ГЭС.
На площади, где сейчас находится памятник Ленину, наскоро поставили деревянную трибуну персон на 10–12 и обтянули ее кумачом. Возле самой трибуны расположились репортеры, а впритирку – огромная толпа народа, тысяч десять. Журналистов взяли в кольцо и придавили к трибуне. Все ждут – вот-вот должен появиться Никита Сергеевич. Вдруг кто-то из официальных лиц сообщил, что Хрущев на Иркутской ГЭС не появится, встреча со строителями отменяется.
Народ кинулся в сторону аэропорта. Нас мгновенно смяли. Удивляюсь, как нам тогда не оторвали головы, не поломали ноги и руки. В потрепанном виде репортеры побежали за толпой, чтобы успеть застать первого секретаря ЦК КПСС. Через плотину шоссе тогда шла гравийная дорога, транспорт отсутствовал. Представляете, какое расстояние нужно было преодолеть, чтобы добраться до аэропорта.
Истоптанный, израненный, я все-таки прибежал в аэропорт. Никиту Сергеевича окружала масса народа, но мне удалось протиснуться сквозь тела и сделать издалека несколько снимков. Один из тех негативов остался у меня в архиве. Тогда существовало такое правило, когда фотографировали членов партии и правительства, негативы у нас, местных фотокорреспондентов, забирали.
Пребывание Хрущева на Братской ГЭС в 1961 году было обставлено с помпой. Основное действие состоялось в зале пульта управления электростанции. Главный коммунист страны под объективами кинокамер и фотоаппаратов должен был включить символический рубильник, поставив первый агрегат ГЭС под промышленную нагрузку. На самом деле турбину в рабочем состоянии не единожды проверяли задолго до прибытия Хрущева. Об этом знали специалисты, но для большинства первый пуск выдавался за чистую монету.
– На Братской ГЭС Никита Сергеевич воткнул рубильник и произнес крылатую фразу, которая облетела весь мир: "И ток медленно пошел по проводам", – вспоминает о забавном эпизоде Эдгар Брюханенко. – Выражение, вырвавшееся из уст Хрущева, передали потом все средства массовой информации. Хотя мы долго гадали, кому эта фраза принадлежит: или это прямая речь первого секретаря, или это журналист толкнул отсебятину и приписал ее гостю. Но так или иначе авторство осталось за Хрущевым.
Кубинскую страницу в Иркутске 7 декабря 1960 года открыл пламенный революционер Эрнесто Че Гевара. Во время перелета из Пхеньяна в Москву он сделал короткую остановку в столице Восточной Сибири. На тот момент кубинские революционеры воспринимались руководством СССР довольно сдержанно. Возможно, Че Гевара прибыл в Советский Союз, чтобы договориться о более тесном сотрудничестве.
Команданте Че и кубинскую делегацию встречали в аэропорту по сокращенному регламенту. Наскоро провели митинг, на котором Че Гевара экспромтом толкнул зажигательную речь. Неизгладимое впечатление на собравшихся произвели колоритный облик кубинского революционера, его экспрессивная манера выражаться, а также диковинный испанский язык. После митинга в честь гостей Иркутский обком дал обед, где Че Геваре пришлось опять выступить. На этот раз гость сорвал аплодисменты. Дальше кубинцев оставили в покое, дали им возможность немного передохнуть и ближе к вечеру отправили самолетом Ту-104 в Москву.
Одиннадцатого мая 1963 года в Иркутск прилетел Фидель Кастро Рус. Погода в субботний день выдалась солнечная, аэропорт был обильно украшен кубинскими флагами, а народу собрали столько, что яблоку негде было упасть. Едва самолет приземлился и Фидель спустился по трапу, его окружила группа областных начальников.
Традиционный митинг открыл Гриценко. Речь первого секретаря обкома звучала вдохновенно, он сравнил тропическую пальму с сибирским кедром и высчитал, что Байкал и остров Куба находятся на противоположных сторонах земного шара, как раз друг под другом. Фидель слушал, улыбался, а когда пришел его черед, произнес ответное слово на родном испанском языке, чеканя фразы и яростно жестикулируя руками. Переводчик с трудом за ним поспевал.
Из аэропорта в сопровождении эскорта мотоциклистов кубинская делегация направилась в город. Десятки тысяч иркутян с цветами, флагами и плакатами приветствовали ее на улицах. Вечером на "Ракете" Фидель укатил на Байкал и посетил Лимнологический институт в поселке Листвянка. После экскурсии по музею директор института Григорий Галазий подарил Фиделю чучело глухаря и картину с видом священного моря.
Рано утром, несмотря на крупную волну, Фидель решил испытать рыбацкое счастье. Лично ему с уловом не повезло, но на берегу Ангары он повстречался с рыбаками и те пригласили посидеть революционера у костра, где жарился только что выловленный хариус. Рыбаки угостили Фиделя байкальским деликатесом и подарили ему сети.
Там же, на берегу, команданте повстречался с молодым охотником Геннадием Александровым – студентом ИСХИ. Геннадий подарил кубинцу двухмесячного медвежонка, пойманного в тайге во время последней охоты. Зверя Фидель назвал Байкалом и долго расспрашивал Геннадия, как лучше растить медведя и чем кормить на Кубе.
Заглянув по пути на Иркутскую ГЭС, кубинский лидер прибыл на железнодорожный вокзал, где его уже поджидали алюминщики из Шелехова. Прямо на перроне шелеховцы приняли Фиделя Кастро в почетные металлурги завода, выдали диплом, шляпу металлурга, памятную медаль и красное знамя.
Ровно в 10 часов утра по местному времени от перрона Иркутского вокзала отошел специальный поезд в Братск. Кубинцу впервые в жизни предстояло проехать около тысячи километров по Транссибу.
В Зиме, Нижнеудинске, Тайшете поезд делал короткие остановки. Фидель открывал окно и общался с народом. В нескольких километрах от блокпоста Кадуй Фидель с сопровождавшей его компанией сошел с поезда. Вечерняя прогулка и последующий пикник прошли в лучших традициях русского гостеприимства.
В Братске Фидель Кастро Рус прогостил до 13 мая. Ему показали все новостройки города. Особенно революционера впечатлили размеры гидроэлектростанции.
– Фотожурналисты и телевизионщики буквально охотились за Фиделем, – рассказывает Эдгар Брюханенко. – Каждый стремился сделать лучший кадр, расталкивая других локтями. Уже тогда нравы в нашей среде были беспардонными. Особенно отличались в этом работники телевидения. Пробиться сквозь их ряды и выбрать подходящую позицию для съемки было трудно. Лучший снимок Фиделя Кастро в Братске сделал мой коллега Владимир Севастьянов, а пленку проявлял я. Севастьянову удалось растолкать телевизионщиков и сфотографировать Фиделя одного на фоне строительной площадки Братской ГЭС. Как он умудрился именно так заснять Фиделя без посторонних лиц? Это удача для фотокорреспондента. Фотография под двумя фамилиями вышла в центральных газетах. Моя стояла первой, и мне было неудобно, но Владимир сказал мне, что считает проявку, печатание фотографии и своевременную ее отправку по каналам ТАСС в Москву важной составляющей успеха.
В день отъезда кубинцев из Братска в областной газете появилась коротенькая заметка за подписью Гильермо Гарсиа. В ней выражалась благодарность работникам ВСЖД за хорошее обслуживание и внимательное отношение к кубинской делегации.
Покидая наши края, уставший Фидель Кастро Рус в неформальной обстановке заявил: "Все ничего, все понравилось, но вы слишком много едите и пьете".
Летом 1965 года во всех центральных советских газетах были напечатаны статьи, в которых сообщалось о предстоящем визите в Москву президента Югославии Иосипа Броз Тито. После перечисления его биографических данных сообщалось, что Тито намеревается совершить турне по СССР. В планах значились Иркутск, Братск и озеро Байкал.
Тогда путешествовать по Советскому Союзу дозволялось только друзьям по соцлагерю. Представителей враждебного капиталистического стана и отступников дальше столицы не пропускали. Броз Тито из-за конфликта со Сталиным числился в отступниках, поэтому для сведущего человека сообщение прессы свидетельствовало о том, что опальному югославскому лидеру списывались "грехи".
22 июня в 17.45 в Иркутском аэропорту совершил посадку самолет Ил-18. Никогда еще в Иркутск не прибывала такая многочисленная делегация. Вместе с Тито на борту самолета находились его супруга – Ивана Броз, девять высших югославских госчиновников и четверо партийцев с советской стороны, среди них член ЦК КПСС Кириленко. Встречал визитеров весь местный политический бомонд, возглавляемый председателем Верховного Совета СССР Анастасом Микояном. Он прилетел спецрейсом из Москвы и руководил приемом.
Традиционный митинг у здания аэропорта был непродолжительным. Первый секретарь Иркутского обкома КПСС Гриценко от имени жителей города пригласил югославскую делегацию съездить в Братск для обозрения грандиозной плотины ГЭС, а затем отдохнуть на Байкале. В ответ Тито произнес несколько слов благодарности.
Кортеж черных "Чаек" и "Волг" проехал от здания аэропорта в центр города, приветствуемый тысячами иркутян. Вечером следующего дня югославская делегация отбыла в Братск. Пребывание Тито на севере области прошло по стандартному сценарию. Вместе с Микояном они посетили ГЭС, расписались в книге отзывов и во второй половине дня вернулись в Иркутск. Прямо из аэропорта гости проследовали к причалу "Ракета" на Иркутском водохранилище. Погода благоприятствовала водной прогулке до Байкала.
По прибытии в Листвянку югославов разместили в специальной резиденции для отдыха. Утром 25 июня позвонили по телефону из Политбюро, Анастаса Микояна срочно вызывали в Москву. Голос по телефону конфиденциально сообщил, что его ждут в Кремле неотложные дела. На самом деле коллеги Микояна по Политбюро приготовили ему неприятный сюрприз – они приняли постановление об отстранении его от занимаемой должности в связи с преклонным возрастом.
Но и без Микояна югославские товарищи весело провели время. Теплоход "Иркутск" доставил их в ближайший к поселку залив. На широкой поляне с видом на озеро устроили пикник. Пели русские и югославские песни и даже отплясывали национальный танец – казарочку. Устав от общения с байкальской природой, компания вернулась в банкетный зал резиденции, где Иркутские обком и облисполком дали грандиозный обед в честь высоких гостей. На следующий день в 11.45 утра самолет с югославами на борту вылетел в Омск.
Через двенадцать лет югославский президент еще раз посетил Иркутск. На этот раз он прилетел без супруги, в поездке его сопровождал член Политбюро ЦК КПСС Юрий Соломенцев. У трапа самолета в Иркутском аэропорту его встречал Банников. По сравнению с предыдущим визитом полностью поменялся состав югославской делегации, отправившейся с Тито на переговоры в Китай.
Если не считать непродолжительного посещения Большереченской зверофермы, все пять дней своего визита Тито провел на Байкале. Как проходил этот визит, хорошо помнит фотокорреспондент ТАСС Эдгар Брюханенко:
– Запомнился на всю жизнь случай. Встречали Тито. Повезли его на Байкал. А перед этим за неделю или две из санатория "Байкал" выселили всех отдыхающих и в принудительном порядке развезли по всем здравницам бывшего СССР. Предлагали на выбор: хочешь – в Сочи, хочешь – в Геленджик поезжай. Так вот, когда кортеж автомобилей с Тито следовал из Иркутска в Листвянку, по обеим сторонам Байкальского тракта стояли люди. Не просто кучка здесь, кучка там, – монолитной стеной все 60 километров. Тогда весь город не работал – ни один завод, ни один институт. Всех автобусами вывезли на тракт для приветствия. Какая же это была дурь, без слов матерных не объяснишь.
Рядовые иркутяне Тито почти не видели, по городским улицам он передвигался в закрытой "Чайке" с затемненными стеклами. Редкие очевидцы, вспоминая приезд югославского президента в Листвянку, рассказывали, что вслед за ним на автомобиле подвезли персональную кровать. Этот громоздкий предмет Броз Тито всегда возил с собой и не вселялся в апартаменты до тех пор, пока кровать не занимала подобающего ей места.
– Во время работы журналистов с государственными деятелями и генсеками я отвечал за техническую сторону дела, – вспомнил один любопытный эпизод из своей работы Эдгар Дмитриевич. – Например, проявлял снимок Броз Тито в лаборатории. За моей спиной стояли два югослава и внимательно следили за происходящим процессом. Случай был трудный, особенный. Дело в том, что лицо у Тито очень смуглое, на руках у него были черные лайковые перчатки; а рубашка – белая. Попробуйте себе представить на черно-белой фотографии проявить его облик, чтобы руки не получились черными как головешки, белая рубашка не превратилась бы в пустое место и лицо вышло отчетливо. Для получения качественной фотографии я применил свое ноу-хау. Сделал тампончик на спичке, макнул его в очень сильный фиксаж и реакцию черного цвета остановил. Фото получилось что надо! Когда югославы увидели мою примитивную операцию, без ложной скромности скажу: их восторгам не было границ.
О работе по освещению визитов высоких гостей лучше других знает авторитетный репортер, фотокорреспондент ТАСС Эдгар Дмитриевич Брюханенко.
– Хотя правительственных съемок я не любил, но работать с таким контингентом было интересно, – вспоминает Эдгар Дмитриевич. – У меня был служебный автомобиль, который я сам и водил. Перед приездом какой-нибудь делегации все автомобили, принимавшие участие в мероприятии, пропускали через специальный технический осмотр. Тогда мне везло – мое авто обслуживали в обкомовском гараже тщательно, быстро и бесплатно.
По рангу я на своей служебной машине мог занимать 15-е место в колонне. А что на пятнадцатом автомобиле можно успеть сфотографировать? Делегация уже приехала, ее встретили, поднесли хлеб-соль, рассадили по автомобилям, и тут только я появляюсь, опаздывал. Поэтому мне приходилось договариваться с охраной, гаишниками, чтобы попасть в третий автомобиль. Тогда успевал к событию – и работа выполнялась к сроку.
Во время приезда делегаций у меня на квартире создавался штаб, там работали по 5–10 репортеров. Работали в суете и спешке. Одни проявляли пленку, другие печатали фотографии. На балконе стоял спецаппарат "Нева". С его помощью устанавливал связь со столицей, а Москву уже ждали Лондон, Париж, Вашингтон, другие столицы. Фоторепортажи нужно было передавать за считанные секунды, ведь за все платили валютой. Одним словом, работа нервная.
Во время краткосрочных пребываний персон Эдгару Дмитриевичу приходилось мчаться прямо в аэропорт.
– Как тассовец, я обладал хорошим пропуском – оперативной путевкой с красной полосой по диагонали. С этим документом рвался в порт: проезжал на красный свет светофора, не останавливался на милицейские свистки. Иногда даже выбрасывал путевку в окошко, чтобы меня оставили в покое, а на обратном пути подъезжал к постовым милиционерам и вежливо с ними разговаривал. Оперативную путевку они возвращали и делали словесный втык. Начальник ГАИ мне говорил, мол, на дороге делай все что хочешь, но если попадешься под мухой – тебе конец. Поэтому я старался обходиться без "мухи".
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
