Февральская революция 1917 г. привела к тому, что прежняя власть по всей стране рухнула в одночасье. Временное правительство было поставлено перед фактом срочной организации всей новой государственной системы. А.Ф. Керенский вспоминал: «С первых же дней существования Временного правительства в его адрес стали поступать из всех уголков России ... многочисленные приветственные послания с выражением поддержки. Однако наряду с ними со всех концов страны стали поступать тревожные сообщения о параличе местной власти, о полном развале административного аппарата и полиции. Казалось, Россия вот-вот погрязнет в мятежах, грабежах и неконтролируемом насилии»1. 14 марта Министерство внутренних дел предложило своим губернским комиссарам формировать на местах комитеты из состава общественных организаций, а Юридическое совещание при правительстве 22 марта заявило о необходимости передать этим органам самоуправления «всю полноту государственной власти на местах». Однако эти постановления фактически только узаконили уже начавшийся процесс формирования местного управления, смена власти произошла самостоятельно, без указаний из центра. В этот период российское общество показало высокую степень самоорганизации, при этом события развивались в различных регионах страны по схожему сценарию.
Вторая российская революция стала для Иркутска классическим примером «революции по телеграфу», хотя между событиями в центре и провинции существовал некоторый временной разрыв. Именно сообщения из Петрограда сыграли определяющую роль в сломе прежнего государственного аппарата и положили начало становлению новой власти.
В начале 1917 г. в Иркутске, несмотря на проблемы с продовольствием и топливом, а также доходящие из Петрограда известия о беспорядках в столице, сохранялась спокойная обстановка. Иркутские газеты писали, что «циркулирующие в последние дни слухи в значительной степени преувеличены». По свидетельству очевидца, в Иркутске не было таких как в центре «нарастания событий и лихорадки ожидания – все произошло внезапно, как громовой удар из безоблачного неба»2.
Поздно вечером 28 февраля генерал-губернатор А.И. Пильц собрал экстренное совещание местных общественных деятелей и высокопоставленных членов губернской администрации, на котором настоятельно, несмотря на заверения командующего войсками Иркутского военного округа Я.Ф. Шкинского о верности гарнизона царской власти, предлагал создать «авторитетный» центр на случай могущих возникнуть в городе беспорядков. По мнению некоторых участников ночного совещания, на этот шаг Пильц решился после того, как получил известия об учреждении Временного комитета государственной думы и готовящемся отречении Николая II, но, не имея четких инструкций от центральной власти, не обнародовал их. Принципиальное решение о создании общегражданского комитета было принято единогласно. Из с. Усолье срочно был вызван отбывающий там ссылку социал-демократ (меньшевик), бывший депутат II Государственной думы Ираклий Церетели, которому предложили пост председателя.
Рескрипт Николая II о роспуске Государственной думы и Государственного совета от 25 февраля был опубликован в иркутских газетах только 1 марта, известие об образовании Временного правительства и Петроградского совета – 3 марта, а официальное сообщение об отречении императора – только 5 марта. Почта шла до Иркутска 8 суток. Поэтому первые вести о петроградских событиях дошли в виде частных телеграмм.
Первым днем революции в Иркутске стало 2 марта. Несмотря на то, что накануне иркутским губернатором А.И. Юганом были запрещены все собрания и сходки, с утра в городе происходили летучие митинги, толпы людей ходили по улицам с красными флагами. Прежняя губернская и городская администрации не оказали никакого сопротивления и никакого бы то ни было влияния на ход событий. По воспоминаниям очевидцев уже утром 2 марта «на стороне старой власти не было никого и ничего». В эти революционные дни в городе «не только не было пролито ни капли крови, но не было разбито ни одного стекла»3. Газета «Сибирь» писала: «Свержение старой власти и образование Временного комитета Государственной думы было встречено единодушно и с большой радостью».
В 9 часов вечера в здании городской управы «без предварительного соглашения, а исключительно под влиянием текущих событий» открылось собрание, на котором присутствовали представители от городской думы, профсоюзов, кооперативов, продовольственных комитетов, всего более 200 человек. Тон собранию задали ссыльные социал-демократы и эсеры. По их предложению началось конструирование общегражданского комитета, получившего название - Комитет общественных организаций4. Больший интерес к организации комитета проявили местная интеллигенция и буржуазия. Согласно Положению, разработанному B.C. Войтинским и утвержденному на одном из первых заседаний, комитет являлся высшим политическим учреждением Иркутска и губернии. Его члены должны избираться всем гражданским и военным населением губернии, в том числе и учащимися. Возрастной ценз определялся в 18 лет. Выборы производятся на основе всеобщего, прямого, тайного и равного права. Каждые 2 000 человек избирают одного представителя. Члены КООРГа имеют отличительный знак – ленту красно-зеленого цвета и письменное удостоверение5. Расположился КООРГ в здании канцелярии генерал-губернатора.
Процесс формирования КООРГа продолжался на протяжении почти двух месяцев. Фактически члены комитета не избирались, а делегировались от отдельных организаций. Руководители комитета объясняли это тем, что его создание «было вызвано стихийностью выдвинутого момента, и потому он (КООРГ) не может считаться полным выразителем всего народа»6. По мере возникновения новых общественных, политических, профессиональных, кооперативных объединений их представители кооптировались в состав комитета. Принцип формирования КООРГа был один – широкое представительство общественности в органах местного управления вне зависимости от политических убеждений. Однако при избрании Исполнительного комитета предпочтение все-таки отдавалась «левым». В него вошли А.Р. Гоц (меньшевик), И.Г. Церетели (меньшевик), B.C. Войтинский (меньшевик), C.Л. Вайнштейн (меньшевик), С.Н. Салтыков (эсер), Е.М. Тимофеев (эсер), Н.А. Никольский, (меньшевик), А.П. Кругликов (эсер), Н. Кармазинский. Первые трое вскоре выехали в Петроград и там вошли в состав Исполкома рабочих и солдатских депутатов. Председателем исполкома Иркутского комитета общественных организаций был избран секретарь биржевого комитета Аполлон Кругликов. Первоначально в состав КООРГа вошли 10 эсеров, 4 меньшевика, 9 представителей торгово-промышленных кругов7. Однако уже через месяц в Комитете было более 150 представителей, среди них – 36 эсеров, 33 меньшевика, 27 кадетов, 8 народных социалистов, 7 большевиков, 1 буржуазный националист. Таким образом, власть в Иркутске оказалась в руках левого блока демократических сил. Объяснялось это относительной ограниченностью монархических настроений, массовой политической ссылкой, которая консолидировала левые силы и радикализовала политическую ориентацию основной массы населения. Февральская революция создала для них возможности приобщения к реальной политике.
К апрелю 1917 г. уполномоченные представляли в КООРГе 77 различных организаций Иркутска, в том числе профсоюзы рабочих и служащих, Комитет средних учебных заведений, Биржевой комитет, Совет присяжных поверенных, Общество народных библиотек, Совет съезда углепромышленников Черемховского района, Отделение всероссийского союз городов, Общество вольной Украины, Польско-литовское общество «Огниво», Общество иркутских магометан, Успенскую общину старообрядцев и даже общество охотников. Количество уполномоченных не регламентировалось, но, как правило, ограничивалось 1–3 человеками. Исключение было сделано в мае для Губернской по земским делам комиссии, она была включена в полном составе (5 человек). Рабочие получали представительство только через профсоюзы. Отказано было в представительстве благотворительным обществам, на том основании, что они не являются общественно-политическими, но в этом скорее просматривалось нежелание широко доступа «буржуазного элемента» в органы местного управления.
В марте по всей губернии прокатилась волна демонстраций и митингов, одобривших свержение самодержавия, поддержавших Временное правительство и признавших Комитет общественных организаций Иркутска высшей местной властью. Свершившуюся революцию приветствовали войска Иркутского гарнизона, курсанты военных училищ, рабочие и служащие торгово-промышленных предприятий и государственных учреждений. Начальник Забайкальской железной дороги Зурабов официально заявил о том, что все железнодорожники поддерживают Временное правительство и местную власть в лице КООРГа, что Иркутский отдел железнодорожного жандармского управления ликвидирован, а его начальник Григорович арестован.
10 марта в Иркутске прошло празднование Дня свободы, включавшее военный парад, торжественный молебен в Казанском соборе с провозглашением многолетия «Богохранимой державе Российской и Временному правительству». Через несколько дней состоялась присяга иркутян российскому государству и присяга городского и губернского управления Временному правительству. Позднее всех свое отношение к новой власти определило иркутское духовенство. В начале июня губернский епархиальный съезд небольшим перевесом голосов поддержал Временное правительство и его политику8. Только после этого представители иркутского православного духовенства были введены в состав КООРГа.
В течение марта по всей губернии шло создание органов местного управления: комитетов общественной безопасности, комитетов общественных организаций, комитетов общественной обороны, гражданских комитетов. В первую очередь они организовывались там, где на поселении находились политические ссыльные. Уже в первых числах марта сообщалось, что вокруг Иркутска «сеть комитетов покрыла все деревни и села»9. Одними из первых такие организации были созданы в Слюдянке, Черемхово, Киренске, Нижнеудинске, Тулуне, Балаганске, Усолье. На севере губернии был организован самый крупный периферийный Объединенный комитет общественных организаций Бодайбинского золотопромышленного района, ставший «коллективом местного управления края». Его деятельность распространялась на территорию Витимского и Ленского горных округов. В уставном документе этой организации зафиксировано, что комитет признает Временное правительство высшей политической и государственной властью в стране, но сохраняет некоторую автономность (в первую очередь по отношению к Иркутскому КООРГу) в управлении местными делами «в виду исключительного своеобразного краевого положения». В Комитет был избран 31 делегат, которые из своего состава сформировали Исполнительный совет уполномоченных по милиции, продовольственному делу, охране и организации труда, культурно-массовой работе, финансам10.
Первым мероприятием новой власти стала ликвидация прежнего управления. Были арестованы генерал-губернатор А.И. Пильц, полицмейстер Петровский, начальник губернского жандармского управления Балабин, отстранены от должности губернатор А.И. Юган, командующий войсками Иркутского военного округа генерал Шкинский, главный инспектор народных училищ Василенко. Вскоре всем им было разрешено покинуть Иркутск. Командующим войсками Иркутского военного округа сначала был назначен полковник П.Г. Фелицин, а затем – поручик эсер А.А. Краковецкий, начальником городской охраны – бывший политический ссыльный, юрист Е.Ф. Роговской. Главным инспектором народных училищ стал бывший член II Государственной думы В.Г. Архангельский. 4 марта была утверждена должность краевого комиссара, на которого возлагались функции генерал-губернатора. Его полномочия распространялись на Иркутскую, Енисейскую губернии, Забайкальскую область и Якутию. Обязанности краевого комиссара исполнял чиновник канцелярии генерал-губернатора С.Н. Салтыков. Официально в этой должности он был утвержден Временным правительством только 23 мая 1917 г.
Телеграммой председателя Временного правительства кн. Львова было предписано передать обязанности губернатора городскому голове. Однако, по мнению руководства Комитета общественных организаций, «ставленник местного черносотенного чиновничества и купечества» И.М. Бобровский был совершенно «неприемлем для демократии и вообще для прогрессивных кругов»11. В данном случае политические убеждения были поставлены выше деловых качеств. Вопреки указанию центральной власти, КООРГ 3 марта назначил комиссаром по управлению губернией бывшего управляющего Казенной палатой И.А. Лаврова. В это же время в Иркутск Временное правительство направило в качестве краевого комиссара горного инженера П.И. Преображенского, которому отводилось центральное место во взаимоотношениях правительства с краем и который, по существу, являлся бы здесь единственным представителем государства. Реакция на это со стороны Исполнительного комитета была резко негативной, т.к. назначение Преображенского краевым комиссаром было согласовано не с КООРГом, а с городским головою Бобровским. И.Г. Церетели сообщал в Петроград: «Имейте в виду, переворот в Иркутске совершился без всяких замешательств и при полном единодушии населения. Это дает нам право ожидать полного доверия к себе со стороны центральной власти... Преображенский как комиссар для нас неприемлем, настаиваем, чтобы никаких должностных лиц вы к нам не присылали»12. В результате активного обмена телеграммами миссия Преображенского была ограничена чисто осведомительными функциями, и вскоре он покинул Иркутск (в апреле Преображенский назначен товарищем министра просвещения во Временном правительстве). Сместить же с должности городского головы Бобровского Исполкому комитета не удалось. Примечательно, что согласно циркуляру МВД от 14 марта именно губернские комиссары должны были формировать на местах губернские и прочие комитеты и не должны были им подчиняться, но на деле получалось наоборот: комиссары не имели реальной власти и зависели от органов местного управления. Видимо не случайно в Положение о комиссарах от 26 апреля 1917 г. было внесено дополнение о том, что комиссары имеют право надзора над органами местного самоуправления, но не имеют права ревизии, и их назначение должно производиться только по согласованию с губернскими комитетами общественных организаций13. Проявления местничества и противодействие должностным лицам, назначаемым из центра, имели место и впоследствии. Так, в сентябре исполняющий обязанности командующего войсками Иркутского военного округа А.А. Краковецкий, краевой комиссар А.Н. Кругликов и Окружное бюро советов Восточной Сибири заявили коллективный протест против вмешательства назначенного Временным правительством военного комиссара В.Н. Пирогова в дела, «находящиеся вне его компетенции»14.
В 20-х числах марта КООРГ официально объявил себя представителем Временного правительства в пределах Иркутской губернии. К тому времени это был уже формальный акт, явившийся ответом на распоряжение МВД о передаче всей полноты государственной власти на местах органам самоуправления.
23 марта была реорганизована городская дума. В ее состав введены представители от Совета профсоюзов, Комитета общественных организаций, советов рабочих и солдатских депутатов, кооперативов, продовольственного комитета, обществ врачей, педагогов, родительских комитетов, еврейской общины. Консолидация социалистов и либеральной общественности в органах городского и губернского управлений способствовала быстрой ликвидации прежней власти, на стороне которой не оказалось социальных сил, способных ее защитить.
3 марта состоялось первое заседание совета рабочих депутатов. Председателем его был избран меньшевик Л.И. Гольдман. В состав исполкома вошли меньшевики, большевики и эсеры. Совет сразу же, по поручению КООРГа, приступил к созданию народной милиции. Одновременно был организован Совет военных депутатов под председательством эсера поручика А.А. Краковецкого, однако после того как 4 апреля образовался Объединенный совет рабочих и солдатских депутатов, объявивший себя исполнительной властью на территории города и гарнизона, Совет военных депутатов стал исключительно офицерской представительной организацией. Советы однозначно высказались за поддержку Временного правительства и продолжение войн до победного конца. Эсеро-меныневистское большинство в КООРГе и советах объективно отражало расстановку политических сил в губернии на тот момент. Серьезных разногласий между ними не было, что объяснялось и схожестью их политической структуры, и участием одних и тех же лиц в исполнительных органах. Однако со временем Советы стали все больше акцентировать свое внимание на социальных вопросах, а Комитет общественных организаций – на проблемах местного управления.
Революция и свержение самодержавия не могли привести к автоматическому решению всех проблем, новая власть унаследовала от старой чрезвычайно сложную обстановку практически во всех сферах жизни. КООРГ, попытавшийся сосредоточить в своих руках все управление губернией, главную свою цель видел в том, чтобы «ввести политическую и экономическую жизнь в русло организованности и планомерности». Уже 7 марта были оформлены основные секции КООРГа (топливная, железнодорожная, продовольственная, промышленная, финансовая, труда) и укомплектован их штат.
С 14 марта на всех предприятиях губернии, работающих на оборону, вводился 8-часовой рабочий день и 50% надбавка к заработной плате, образовывались примирительные камеры для урегулирования конфликтов между рабочими и предпринимателями. Вскоре 8-часовой рабочий день был введен на всех предприятиях города.
Первоочередной задачей было, если не полное разрешение, то хотя бы снижение остроты продовольственного кризиса. Был реорганизован продовольственный комитет, в него вошли представители от советов рабочих, солдатских и военных депутатов, кооперативов и профсоюзов. Одним из своих первых распоряжений комитет запретил вывоз продовольствия за пределы губернии, изготовление кондитерских изделий и алкогольных напитков из сельскохозяйственного сырья. Были заключены договоры о поставках хлеба из Харбина и западносибирских губерний. Однако, по словам председателя комитета И.А. Якушева, проблема заключалась не столько в недостатке продовольственных припасов, сколько в сложностях их доставки в губернию, Поэтому с 1 сентября 1917 г. КООРГ вынужден был пойти на введение карточек на хлеб, сахар, мясо и мануфактуру.
На первом этапе Временное правительство практически не оказывало заметного влияния на формирование новой системы местного управления. Этот процесс в большей степени был результатом самодеятельного творчества общественных сил, и реформирование шло спешно и бессистемно. Отсутствовала всякая правовая основа, деятельность местных властей регулировалась лишь отдельными циркулярами МВД. Но в течение двух месяцев отдел по делам местного управления Министерств внутренних дел разработал ряд реформ, в том числе новое положение о городском самоуправлении.
Согласно правилам, выборы в городские думы должны были состояться, не дожидаясь истечения срока полномочий гласных, избранных в соответствии с «Городовым положением» 1892 г. В Иркутске они были назначены на 30 июля. Списки кандидатов в гласные городской думы предоставлялись заявителями от различных партий и групп и нумеровались в порядке их поступления в избирательную комиссию. Право участия в выборах имели «российские граждане обоего пола всех национальностей и вероисповеданий, достигшие... двадцати лет, если они во время составления избирательных списков проживают в данном городе, либо имеют в городе домашнее обзаведение, или состоят там на службе...»15. Однако в гласные могли быть избираемы и не проживающие в городе и не имеющие здесь никакого домохозяйства лица. Не имели избирательного права представители высшей местной административной власти и местной милиции, монашествующие, а также признанные безумными и глухонемыми.
Иркутск был разделен на 20 избирательных участков. Организация избирательной кампании была возложена на управу, а городскую избирательную комиссию возглавил городской голова И.М. Бобровский. Выборы в городскую думу активизировали деятельность всех политических и общественных сил. Наряду с партийными списками регистрировались списки общественных организаций и городских территориальных объединений граждан. К моменту выборов в избирательную комиссию были представлены десять избирательных списков: №1 – партии социалистов-революционеров, №2 – социал-демократов (меньшевиков), №3 – иркутского комитета российской сионистской организации, №4 – Партии народной свободы (кадетов), №5 – жителей окраин нагорной части Иркутска, №6 – партии народных социалистов, №7 – социал-демократов (большевиков), №8 – союза домовладельцев, №9 – жителей Нагорной части города, №10 – союза служащих правительственных учреждений. Социал-демократы к лету 1917 г. формально еще сохраняли единую партийную организацию, но в муниципальных выборах впервые выступили со своими списками и предвыборными платформами. От участия в выборах городских гласных отказался Бурятский национальный комитет, не рассчитывая получить достаточное количество голосов из-за малочисленности проживающих в Иркутске бурят и сконцентрировав все силы на земских выборах.
К избранию предлагалось 546 кандидатов. В Иркутске широко практиковалась возможность выдвигать в гласные лиц, постоянно не проживающих в городе и не имеющих недвижимого имущества, поэтому среди кандидатов значительной была доля политических ссыльных.
Всего в выборах участвовали 28 815 жителей Иркутска (около 26% всего населения). За список эсеров проголосовал 51% иркутян, социал-демократов (меньшевиков) – 13%, кадетов – 12,7%, социал-демократов (большевиков) – 11,8%, домовладельцев – 4,5%, сионистов – 1,8%, народных социалистов – 1,2%, граждан Нагорного района – 1,6%, служащих правительственных учреждений – 1%, жителей окраин нагорной части – 0,5%. В городскую думу было выбрано 90 гласных, среди них 47 эсеров, 12 социал-демократов (меньшевиков), 11 кадетов, 11 социал-демократов (большевиков)16. 18 августа на первом заседании вновь избранной думы городским головою был избран Н.А. Чичинадзе, председателем президиума В.Г. Дистлер, товарищем председателя – А.Я. Буткевич.
К этому же времени относится реорганизация Комитета общественных организаций. Несмотря на то, что КООРГ с самого начала заявил о себе как о губернской власти, фактически его полномочия не выходили за рамки окрестностей губернского центра. В отношении других территорий губернии он выступал чаще всего в качестве транслирующего органа, передающего и разъясняющего постановления центральной власти. Понимая ненормальность такого положения, и в тоже время не имея хорошей налаженной связи с центром, в июне КООРГ выступил инициатором проведения краевого восточносибирского съезда комитетов общественных организаций с целью координации и объединения их деятельности. В нем приняли участие представители Иркутской губернии, Забайкальской области, Якутии. Енисейская губерния делегировала только одного представителя, тем самым показывая явное нежелание подчинения Иркутскому краевому центру и сомнение вообще в необходимости такового.
Известны данные о 61 из 66 делегатов съезда. 25 человек родились в Сибири, 13 прожили здесь от 10 до 20 лет, 13 человек – от 5 до 10 лет и 9 человек – от 1 до 5 лет. Средний возраст – 35 лет, 32 делегата были в возрасте от 25 до 35 лет. Русских на съезде было 40, бурят – 7, евреев – 6, поляков – 3, латышей – 3, украинцев – 2. В партийном отношении преобладали социалисты-революционеры – 23 человека, социал-демократы – 22 человека (преимущественно меньшевики), кроме того, были кадеты, областники-федералисты и автономисты, анархисты-синдикалисты и беспартийные. Более половины делегатов были в прошлом политическими ссыльными: 42 участника съезда в общей сложности провели в тюрьме и ссылке 163 года, 16 человек отбыли на каторге 86 лет17.
На съезде рассматривались вопросы о форме административно- политического объединения края, о введение в Сибири земского самоуправления и отношениях между исполкомами комитетов общественных организаций и вновь создаваемыми органами местного самоуправления – земствами, о создании экономических советов и их функциях, об отмене каторги и ссылки. Большинство делегатов высказались за автономию Сибири в «пределах федеративной России в смысле широкого местного самоуправления», социализацию земли, объединение восточносибирских губерний и областей в единый политический и экономический союз, так как «краевое единение Восточной Сибири диктуется всем укладом ее жизни»18. Создан был Краевой комитет, в который вошли по 2 представителя от Бюро советов Восточной Сибири, Енисейской, Иркутской губерний, Забайкальской области и по 1 представителю от Бурятского национального комитета и Якутии. Восточносибирский краевой съезд постановил, что к избранному на съезде председателем Исполкома краевого комитета А.Н. Крутикову должны быть переданы все полномочия краевого комиссара. Тем самым еще раз подтверждалось стремление местных органов власти к самостоятельности в проведении кадровой политики.
Следует отметить, что при всей серьезности обсуждаемых вопросов, большинство из принятых резолюций съезда не имело практического значения, и не только потому, что уже не оставалось времени для их реализации, но и из-за отсутствия единства взглядов в понимании сути социализации и муниципализации земли, федеративного и автономного устройства страны и края, прав и компетенций органов местного самоуправления и их отношений с центральной властью.
В ходе продолжающегося процесса конструирования системы органов местного управления и в связи с учреждением Краевого комитета встал вопрос о полномочиях иркутского КООРГа. Принцип делегирования членов комитета, многочисленность персонального состава, параллелизм в работе отделов требовали его реорганизации. Однако четкого представления о характере и пределах этой реорганизации не было. Согласно позиции одних, после учреждения земства в крас и переизбрания городской думы, КООРГ, как орган временного управления, должен быть ликвидирован, по мнению других, передав хозяйственные функции местному самоуправлению, он мог стать чисто политической организацией. Однозначного подхода к решению этой проблемы так и не было найдено. Тем не менее, в июне было принято решение о замене КООРГа Иркутским гражданским комитетом в составе 45 депутатов. Его полномочия распространялись только на г. Иркутск. Выборы в комитет должны были пройти «без различия пола, национальности и вероисповедания» на основе всеобщего, прямого, тайного и равного голосования19. На практике реализовать это решение не удалось.
Конструирование системы местного управления в Иркутске шло при непосредственном участие политических сил левого социалистического блока, сохраняющих свои позиции до осени 1917 г., В целом оно соответствовало основным тенденциям общероссийского процесса формирования новой власти Бессистемное, непоследовательное на начальном этапе, оно постепенно входило в организованное русло. Однако отсутствие стабильности в стране, органической связи центральной власти с провинцией, недостатки законодательной базы, оттягивание решения многих вопросов до созыва Учредительного собрания, а затем и октябрьский переворот не позволили завершить полномасштабное реформирование системы государственной власти и местного управления, начатое в марте 1917 г.
1. Керенский А.Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. М. 1993. С.152
2. Voitinsky V. A year of victories and defeats. / Socialist memo.ru/anniv/ y07/february 1917.html
3. Там же.
4. Сибирь. 1917. 4 марта.
5. РГИА. Ф.756. Оп.1. Д.5. Л.18
6. ГАИО. Ф.741. Оп. 1 .Д.З. Л.З
7. Романов Н.С. Летопись г. Иркутска за 1902-1924 гг. С. 511.
8. Сибирь. 1917. 2 июня
9. Известия Исполнительного комитета общественных организаций г. Иркутска. 1917. 8 марта.
10. РГИА. Ф.1418. Оп.1.Д767. Л.412-413.
11. Voitinsky V. A year of victories and defeats./Socialist memo.ru/anniv/ y07/february 1917.html
12. ГАИО. Ф.741. On. 1. Д.29. Л.28
13. Гайда Ф.А. Механизм власти Временного правительства (март-апрель 1917 г.) // Вопросы истории. 2001. №2. С.149
14. Иркутская летопись 1661-1940 гг. / Сост. Ю.П. Колмаков. Иркутск, 2004. С.326
15. Собрание узаконений и положений правительства, издаваемое при Правительствующем Сенате. Отдел первый. 14 июня 1917 г. №137. Ст. 730. С. 1167.
16. ГАИО. Ф. 741. Оп.1. Д.46. Л.39.
17. Там же. Ф.756. Оп.1. Д.7. Л.157-157об.
18. Там же. Д.31. Л.21.
19. Там же. Д.44. Л.30-41.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
