Придя в церковь, прихожане оказывались под сильным многосторонним воздействием на их чувства и мысли. Восхищение вызывал и стремящийся ввысь силуэт церкви, и ее интерьер, символизировавший мир земной и небесный; фрески и иконы с ликами святых и библейскими сценами властно вводили в таинственную атмосферу священнодействия. Пылающие свечи, лампады, запах ладана, красочные облачения священников, молитвы на торжественном церковно-славянском языке, колокольный звон, слаженное пение — все это способно было взволновать любого посетителя церкви.
Интерьер храма и церковная утварь сильно отличались в разных церквях. Источники упоминают о позолоченных крестах, венчавших храмы Красноярска, Иркутска, Кяхты. Великолепием, богатством внутренней отделки и церковных принадлежностей блистали церкви богатых городов — Иркутска, Енисейска, Кяхты. Храмы небольших городов и крупных сел обычно были украшены без особой роскоши, в деревенских церквях обстановка и утварь часто были бедными. Но впечатляющее оформление интерьера можно было иногда найти и в отдаленных, скромных снаружи церквях. Так, иркутский краевед Н.С. Щукин, побывавший в 1830 г. в Якутске, заметил: «... в деревянной Преображенской церкви, снаружи ничего не обещающей, я был приятно изумлен богатством утварей, ризницы, великолепным паникадилом и щегольскою отделкою иконостаса» 109.
Надзор за каноничностью оформления внутреннего пространства храмов был, по-видимому, не очень тщательным. Енисейский губернатор А.П. Степанов с удивлением писал, что внутри красноярского Воскресенского собора «над самыми царскими воротами находится странность, по крайней мере такою мне кажется потому, что не случалось встретить чего-нибудь подобного: это Папская тройная тиара» 110.
Об особенностях церковного пения этого времени в Восточной Сибири сведений мало, но можно предположить, что оно не всегда стояло на высоте даже в соборных храмах. Например, писатель И. Калашников дает такую оценку певчим Иркутска первой четверти века: «Хор архиерейский при преосвященном Вениамине дошел до крайней степени упадка, так что в нем был, наконец, только один бас, да и тот пел пополам с грехом. При преосвященном Михаиле хор архиерейский несколько поправился, но все, однако ж, уступал хору, составленному из казаков» 111. А вот каковы впечатления Н. Щукина о певчих Якутска: «...церковное пение еще во младенчестве, громогласие всеми уважается, хотя, признаться, оно и вводит в соблазн. — Есть хор певчих из казаков, но нет хорошего учителя и голосов: басы производят тоны, похожие на звуки, слышимые при раздирании толстой холстины; дишканты поют тенорами, а теноров и не слышно. Пиано выражается почти шепотом, за то уж форто, слишком форто; при всем том каждый обращается к вам с вопросом: каковы наши певчие? — Что им отвечать?» 112.
В молитвах, песнопениях проповедях прославлялись Троица, Богородица, святые, высказывались мысли о величии православия, предлагалось молиться Богу и опасаться его гнева, проводились идеи о первородном грехе человека, любви к ближнему, патриотизме, необходимости соблюдения десяти заповедей, повиновению властям, разъяснялись основные догматы христианства, давалась оценка важнейшим всероссийским и местным событиям, рекомендации о том, как поступать в конкретных жизненных ситуациях.
Духовенством неоднократно делались попытки удержать народ от пьянства. Начавшееся в 1858г. движение крестьян Ковенской губернии против винных откупщиков, завышавших цены на вино, распространилось на всю Россию. В Восточной Сибири борьба против откупов также проявилась, хотя и не столь сильно, как в центральных губерниях. Еще 25 июня 1859г. в «Иркутских губернских ведомостях» сообщалось, что об обществах трезвости в губернии ничего не слышно, но уже 9 июля в №28 «ведомостей» писали, что в Покровской церкви Иркутска проповедуется трезвость и достигнуты некоторые положительные результаты.
Массовое движение развернулось в районе Киренска. Здесь еще в июне 1859г. 331 крестьянское хозяйство из 9 деревень договорилось год принимать вино только в случае болезни. Даже праздники и помочи обходились без вина 113. Намерение свое крестьяне выполняли строго. В №33 сообщалось, что крестьяне ближайших к Киренску сел (около 200 человек) решили не пить вина и слово свое держат. А в №39 «ведомостей» в заметке, датированной 2 сентября, рассказывалось о новых успехах в распространении трезвости.
Замечательным сборником публичных выступлений является книга протоиерея П. Громова 114. Это — единственный случай издания в одной книге поучений Восточно-Сибирского духовенства данного периода. Поэтому следует внимательно рассмотреть его основные особенности. В книге 22 текста речей, произнесенных в 1833-1856гг. (7 в Иркутске, 15 — на Камчатке и в Охотске). О высокой оценке их Русской церковью свидетельствует тот факт, что они изданы в Петербурге. Восемь выступлений связаны с конкретными событиями данной местности: четыре произнесены при освящении новых храмов на Камчатке, два — при отпевании умерших, одно — при известии об открытии Камчатской епархии и одно — при встрече ее первого епископа. Продолжительность выступлений невелика — от 6 до 15 минут. Слушатели при этом не уставали и поэтому почти каждая мысль и слово могли врезаться в память и оказать на человека желаемое воздействие.
Напечатанные в книге тексты являются прекрасными образцами ораторской речи. Отличающиеся торжественным стилем, с частым использованием церковнославянского языка, с цитатами из Нового и Ветхого завета, многочисленными ссылками на библейские сюжеты и события истории христианства, они способны были взволновать аудиторию и подчинить ее своему влиянию. Для проповедника характерен творческий подход к логике построения выступлений, использование нестандартных поворотов, неожиданных сопоставлений и логических ходов. Интересно, что выступая в трех случаях практически по одному и тому же поводу (о Нерукотворном образе в Спасской церкви Иркутска, дважды — об апостолах Петре и Павле, об Иннокентии Кульчицком) проповедник не повторяется, а находит каждый раз новый вариант сюжета. Нередки и исторические экскурсы, посвященные прошлому края, событиям местной церковной истории.
Поводы, в связи с которыми выступал автор книги, разнообразны. Кроме уже названных, это речи по случаю праздника введения в храм Пр. Богородицы, Рождества, наступления Нового года, дня восшествия на престол императора, тезоименитства императрицы, обручения наследника престола, речь в память землетрясения 741г. в Константинополе.
Основные идеи, высказанные П. Громовым, выглядят следующим образом. «Люби Бога более всего на земле, более отца и матери, жены, детей, более себя самого», говорил П. Громов 26 ноября 1834г. в Камчатском Петропавловском соборе (с.15). Пастве он предлагает «...все приключения в жизни относить к всеозаряющему Промыслу; от Солнца, Луны и звезд, от света, веселящего лице вселенной, возноситься мыслью к Творцу мира во вся дни живота своего и, если бы кто изрек пред ними от вольномысленного сердца: несть Бог, признавать такого безумным» (Слово в Охотском Преображенском соборе 12 января 1847г., с.82). Много раз П. Громовым пересказываются заповеди Декалога. Этому, например, посвящено слово в день преставления Иннокентия Кульчицкого 26 ноября 1834г. в Камчатском Петропавловском соборе.
Протоиереем многократно проводится мысль о том, что судьбы мира решает «воля Божия», хотя проявления ее иногда таинственны и недоступны человеческому познанию: «Тщетны оплоты, мертвы орудия, бессильна стража, недальновидно бодрствование, где нет охранения свыше. Не отвергается искусственная осторожность, но не в ней защита, а в силе Божией. Созидавшие град и столп без благословения Божия, не во славу Божию, а только бы удивить мир своим делом и сотворить себе имя, произвели на земле одно смешение (...), а от Вавилона их остаются лишь разыскиваемые учеными развалины» (Слово, произнесенное в иркутской Спасской церкви 16 августа 1856г., с.103).
Мысль о всемогуществе Бога проповедник как бы разъясняет в речи, посвященной дню апостола Петра и Павла в одноименном Камчатском соборе. Выступление это интересно неожиданными логическими ходами и, вероятно, должно было произвести сильное впечатление на слушателей. П Громов заявляет: «В духе пытливом иные спрашивают: отчего не видно тех чудес ныне, какие совершались во времена давние? И сим вопросом едва не говорит: да были ли и давние чудеса?» (с.25). Затем пастырь пытается объяснить, «почему менее видно таких чудес ныне». - «В чем состояли чудеса Веры? Иногда в праведной казни врагов благочестия и добродетели, а большею частию в утешительных знамениях для послушных сынов Божиих» (с.25). П. Громов перечисляет далее ряд событий, отмеченных в евангелиях, называя их чудесными, и продолжает: «Каких еще чудес желать от Бога? Да и на что их желать, когда для разумного создания Божия они рассыпаны всюду, от искры в кремне до огнедышущей сопки, от мертвого камня до светил небесных, от червя до левиафана во глубине моря?» (с.29). Речь свою П. Громов завершает неожиданным и эффектным ходом, объявляя, что храм, в котором находятся слушатели, тоже можно считать «своего рода чудом: «он находится на том месте, где 95 лет назад было стойбище туземца Неяка, сопротивлявшегося царским войскам. Но к этому стойбищу подошли корабли «Петр» и «Павел», по имени которых новая русская гавань была названа Петропавловской, Беринг и Чириков вынудили аборигенов подчиниться и оставили здесь свой походный храм, на месте которого возведен существующий ныне, названный в честь двух апостолов. «Как объяснить соединение таких благопоспешных обстоятельств? Невер или маловер задумаются, а всякий истинный христианин в простодушии своем скажет, что это было истинное чудо, благодетельное для края, славное для России...» (с.30).
26 октября 1841г. П. Громов произнес слово в память катастрофического землетрясения, случившегося в Константинополе одиннадцать веков назад, повлекшего гибель тысячи жителей и включенного в список событий, отмечавшихся в церковных богослужениях. Этот факт для пастыря стал поводом для объяснений, почему иногда колеблется земля. Он связывает случаи землетрясений с гневом Божьим из-за массовых грехов и беззаконий человеческих: «все исчисленные ныне события показывают, - а других в опровержение их нет, - что земля колеблется тогда, когда тяжело ей под нашими неправдами... Но противоречия не будет, если скажем, что трясение земли есть болезнь природы, начавшаяся вместе с вызванными грехом болезнями человеческими» (с.60-61).
Священник напоминает затем, что уже 4 месяца на Камчатке сотрясается земля. Причиной этого он объявляет недавний случай кровосмешения, ставший известным властям в результате цунами, вызванного подземным толчком.
Вывод проповедник делает следующий: «В продолжении слишком четырех месяцев не обретаем и мы надлежащего покоя. Осмотримся еще: нет ли посреди нас и еще греха, уподобляющего место наше Содому и Гоморру, нет ли тайного вопля, слышимого только Богом, подобного воплю Ниневии, нет ли нечистоты, которую земля наша силится стрясти с себя? Осмотримся и убоимся страшного закона правосудия небесного...» (с.63).
Сильное впечатление должна была оставить речь пастыря в 1849г. по случаю освящения Спасской церкви в Иркутске после ремонта. П. Громов рассказывает о значении храма, утверждает, что его предшественница ветхозаветная скиния была устроена по чертежу, данному самим Богом, объясняет значение частей храма и предлагает его посетителям «всякое житейское отложить попечение»: «да не будет здесь места не только нечистым помыслам себялюбия, но и самым, в другое время и в другом месте дозволенным, заботам о земном! Мирское величие здесь да смирится, неверие да не внидет сюда, неблаговеинство да сокроется в чувстве близкого присутствия Божия, и всякая плоть человеча да молчит и да стоит со страхом и трепетом!» (с.9). Затем П. Громов с осуждением говорит: «После этого не можем не высказать удивления, как ужасны те люди, которые, не понимая сего, дозволяют себе и осклабиться, и празднословить, и даже искать угодий чувственности в Божьих храмах, в самый, страшный для ангелов, час бескровного жертвоприношения» (с.98).
Рассказав о значении храма для верующих, о том, как следует себя вести в нем, оратор удачно переходит к названию того храма, в котором произносится речь. Он говорит, что не случайно основатели Иркутска, сооружая церковь в земле язычников, «первый храм посвятили великому имени Спасителя всех человеков, и замечательно, что воздвигли его в честь чудесного происхождения Нерукотворного Образа Богочловека. Мысль, достойная соображения благочестивых пришельцев в страну сию. Они хотели не только провозвестить в глубине Сибири спасителя мира, но и показать призываемым к Вере досточтимый лик Его, полный милосердия и любви» (с.99).
В «Слове на новый 1835 год» священник призывает молящихся в Камчатском Петропавловском соборе задуматься над смыслом праздника, подводящего итоги прошедших месяцев: «Откуда же наши радостные приветствия Новому году? Для чего взаимные поздравления? Истина стоит на страже своей и самые лестные речи переводит на свой язык: «Смертный! Истекший год унес значительную часть твоей жизни; триста шестьдесят пять дней истекшего года для тебя невозвратны. Осмотрись. Уже в этом храме недостает многих, которые в прошлом новолетии разделяли с тобой молитву, а теперь? — за пределом времени или славят с ангелами Бога, или с отверженными проклинают бытие свое. Около сих истин вращается наша радость о новом годе, как бы осторожно ни была высказана» (с.19).
Пастырь говорит далее о том, что с радостью этот праздник должны встречать те, «кто прожил год сообразно с духом Христовым», приветствует различные слои общества, умело показывая особенности их положения и перспективы дальнейшей жизни.
Речь свою оратор заключает следующим выводом: «Значит, обычай поздравлять с новым годом, благожелать по мере требований, определяемых званием, состоянием, положением в обществе, не суетен; основание его в любви, во взаимном уважении, в долге благодарности и в сострадании, вообще в избытке чувств, отверзающих уста» (с.23).
Свое последнее выступление в Петропавловске-Камчатском перед возвращением в Иркутск П. Громов посвящает суду «в последний день мира», говорит, что в нем будут участвовать «не только святые, но и тяжкие грешники», просит простить его, если он «вольно или невольно оскорбил кого словом или делом соблазна» и заключает: «А я, буде не потопит меня буря водная, где бы я ни был, не забуду любви вашей. Постоянная, усердная молитва моя будет о Камчатке...» (с.79).
В «Слове в день святителя иркутского Иннокентия» 26 ноября 1842г. в Камчатском Петропавловском соборе оратор, кратко рассказав об Иннокентии Кульчицком, говорил, что православному следует быть зажженным светильником, подобным Иннокентию, гореть и освещать все вокруг себя, «разливать вокруг себя свет Христов, как токмо и где токмо можешь» (с.67).
Выступая с проповедью по случаю Рождества Христова, П. Громов обрушивается на обычай рядиться в эти праздничные дни, вполне справедливо называя его остатками язычества. «...При свете просвещения давно пора бы очиститься от такого идолобесия»,- продолжает проповедник. Понимая, что этот обычай очень распространен, и бороться с ним трудно, он говорит: «Чувствуем, что речь наша для непривычного слуха может показаться странною. Но всякий исполняет свою обязанность» (с.5).
Очень интересно слово, посвященное дню восшествия на престол императора Николая I, (Иркутский кафедральный собор , 20 ноября 1833г.). Царю протоиерей уделяет лишь один заключительный абзац, а сам обличает лесть, которой нередко поддаются правители: «Сильные земли! Права ваши священны: ибо всяка душа властем предержащим да повинуется...; власть ваша от Бога. Потому, будут ли уверять вас: бози есте! Или обещать вам: будете яко бози, не вдавайте себя в веру ласкателям. Похвала льстивых не увеличит истинного величия; но то верно, что может помрачить его... Благословен убо властелин, когда заграждает слух свой от льстивых внушений! Но сугубо благословен, если выслушивает лесть для того, чтобы, по примеру Господа Иисуса, обличить ее, вынести на позор и, для блага многих, раздавить ядовитее пресмыкающееся!» (с.12-13).
Вероятно, в этих словах звучит почти открытое порицание генерал-губернатора А.С. Лавинского, добившегося себе в церкви особых почестей и уволенного от должности приблизительно в это время.
Две речи П. Громова обращают внимание родителей (главным образом женщин), на обязанность воспитания детей, не передавать им «своенравия, раздражительности, легкомыслия, притворства, лукавства, расточительности», стараясь брать пример с Богородицы (речь в день праздника Введения в храм Пр. Богородицы в Спасской церкви 21 ноября 1848г.). А 21 апреля 1849г., в день тезоименитства императрицы Александры Федоровны, П. Громов произносит речь в церкви Иркутского Института благородных девиц. Он призывает воспитанниц заботиться прежде всего не о богатстве и удобствах жизни, а о своем внутреннем мире: «Изящные картины только что для украшения домов, а для прочности важно основание. Основным правилом нравственного воспитания, преимущественно женского пола, апостол Петр признает улучшение сердца. Да будет, говорит он, украшением вашим не внешнее плетение волос, не золотые уборы, не наряды в одежде, но сокровенный сердца человек!» (с.89).
Вызывает недоумение логика «Слова при отпевании утонувших» в сентябре 1845г. при крушении брига «Гижига». Погибло 14 человек, в том числе и дети, несколько человек спаслось. В соборе Петропавловска оратор сказал, что нельзя предположить, что все утонувшие наказаны за грехи, что судьба человека «это тайна», но, тем не менее, призвал всех присутствующих покаяться.
Естественно, что будучи частью правительственного аппарата, священники не забывали прославлять членов императорской фамилии. Фраза «Бога бойтесь, царя чтите», повторяется П. Громовым в нескольких речах. Выступая в камчатских церквях в связи с их освящением, проповедник каждый раз говорит, что открытие церкви — это результат заботы о камчадалах со стороны монарха. Сам Николай I и его супруга провозглашаются идеалами, с которых следует брать пример. Высоко оценивается в выступлениях П. Громова и православная церковь, особенно сибирские архиереи, иногда не вполне заслуженно.
Помимо своего культового значения, церкви служили также местом, где зачитывались важнейшие государственные акты, где сообщалось о крупных политических событиях. Причт храмов соответствующим образом реагировал на них: праздновались радостные события, справлялись панихиды в случаях смерти членов царствующего дома, крупных местных светских и церковных администраторов. Приведем выдержки из «Иркутской летописи», рассказывающие о том, как в городских церквях отмечались разные политические события 1826-1829гг.
1828 год: «8 мая в Иркутске праздновали молебствованием и целодневным звоном о мире с Персиею, последовавшем 10 февраля. 13 мая в Иркутск прибыл из С.-Петербурга курьер с высочайшим Манифестом от 14 апреля с объявлением войны Турции и указа о наборе рекрут...
12 августа в Иркутске отправлено молебствие за взятие российским оружием турецких крепостей (в июне) Анапы, Браилова и других...».
1829 год: «28 июля в Иркутске было отправлено во всех церквах города молебствие за победу, одержанную российскими войсками над турецким верховным визирем близ крепости Шумлы 30 мая».
«8 сентября отправлено во всех церквах города молебствие за взятие российским оружием турецких крепостей Силистрии и Арзерума; он считается богатейшим городом, имея до 27 тысяч домов и до 100 тысяч жителей».
«14 сентября в Иркутске было отправлено такое же торжество о переходе российских войск через горы Балканския и о занятии турецких городов Месеврии, Бургаса, Ахиола, Анадала, Ямболя, Сливно и Карнобада».
13 октября праздновалось о занятии российскими войсками в 8 день августа турецкого города Адрианополя...
25 октября получено известие о мире с Турциею, состоявшемся в Адрианополе 2 сентября 1829 года; по сему случаю было отправляемо в 3 число ноября на площади молебствие с коленопреклонением, произведена пушечная стрельба — 51 выстрел и трехдневный колокольный звон».
В той же «Иркутской летописи» за 1847-1856гг. отмечены случаи церковных празднеств, связанных с императорской фамилией. 20 мая 1847г. по одному дню звонили в честь рождения и крещения сына у наследника престола. В 1848г. «целодневным звоном» отмечено обручение и трехдневным звоном — бракосочетание великого князя Константина Николаевича, в 1849г. был «целодневный звон» в честь окончания войны с «мятежными венграми»; в 1850г. «целодневный звон» повторялся 4 раза по случаю рождения и крещения двух великокняжеских сыновей; в 1851г. однодневным звоном праздновали рождение и крещение еще одного августейшего ребенка, обручение, а трехдневным звоном — брак великой княгини Екатерины Михайловны. В 1852, 1854 и 1855гг. подобных торжеств не было. В 1853г. рождение дочери наследника Марии и ее крещение заставили церкви звонить два дня. В 1856г. один день звонили в честь обручения великого князя Николая Николаевича, затем три дня — в честь его свадьбы. «Целодневным звоном» встретили известие о заключении мира с Францией, Англией, Турцией, Сардинией после Крымской войны.
Кроме того, в церквях принималась присяга императорам. Так, в Иркутске 21 декабря 1825г. было получено известие о смерти Александра I; тогда же присягали Константину Павловичу, а после получения манифеста о восшествии на престол Николая I 6 января 1826г. был «читан Высочайший манифест и учинена верноподданническая присяга». 11 марта 1855г. в 9 часов утра в Иркутск прибыл курьер с сообщением о кончине Николая I, а в 2 часа дня в кафедральном соборе духовенству, генералам и чиновникам был зачитан манифест о смерти императора, а затем принята присяга на верность новому монарху Александру II. После этого присягали войска на площади у собора, а на следующий день — ученики всех гражданских учебных заведений в Воскресенской церкви 116.
В кафедральном Богоявленском соборе по традиции принимали присягу после избрания на должность городского головы, гласных дум, судьи и заседателя городского суда. 27 мая 1835г. в Иркутске на площади недалеко от собора «происходило торжественное освящение новых полковых знамен, присланных на перемену старых, от времени пришедших в негодность, в баталионы 13 и 14; освящение совершал архимандрит Никодим с духовенством», в присутствии высших военных и гражданских начальников» 117.
Особые церемонии производились при встрече и отъезде архиереев. 1831 год: «6 ноября преосвященный Мелетий архиепископ Иркутский прибыл в Вознесенский монастырь, а 8 числа по утру прибыл в г. Иркутск при звоне колоколов, в Владимирскую церковь, в которой облачился в архиерейские одежды и шествовал торжественно в Богоявленский собор; где совершал молебствие по случаю крещения Великого князя Николая Александровича... и был вседневный звон». В 1835г. Мелетия перевели в Харьковскую епархию, и при выезде из Иркутска он «сопровождаем был из города колокольным звоном по всем церквам».
Оглавление книги "ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ В XVII – НАЧАЛЕ ХХ ВЕКОВ"
Глава 3. Православная церковь Восточной Сибири в 1805-1860 годах
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
