Депортация // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

ДЕПОРТАЦИЯ (от латинского deportation — изгнание, ссылка), насильственное перемещение государственной властью своих или чужих граждан с территории их прежнего проживания.

Первые упоминания о Депортации встречаются в источниках римского права. В XIX—XX вв. массовые Депортации широко использо­вались различными государствами как политический инструмент, боль­шая часть из них осуждена международным правом. В Рос­сийской империи первая массовая Депортация (выселение евреев из Москвы и Ростова-на-Дону) проведена в 1891—92. В хо­де Первой мировой войны из страны высылались груп­пы лиц, заподозренных в содействии или шпионаже в пользу воюющих против России стран. В 1930—40-х гг. в СССР Депортации  приобрели массовый планомерный характер, став частью репрессивной политики советского государства.

Выделяются 2 основных вида Депортации: социально-территориальная, объекты реп­рессий — социальные общности (дворянство, интеллигенция, крестьянство) и территориально-этническая («высылка народов»). Промежуточный, смешанный характер имели Депортации поляков и немцев в порядке «зачистки» западных и восточных границ из приграничных районов Украины и корейцев с Дальнего Востока, в основном крес­тьян во второй половине 1930-х гг.

Крестьянские депортации в 1930-е гг. были частью политики раскрестьянивания. Урал, Сибирь и Дальний Вос­ток в силу особенностей географических и климатических условий, а так­же исторических традиций стали основным местом, куда направлялись депортированные крестьяне. Первая крестьянская Депортация в Сибирь относится к 1921: в Томскую губернию выслали членов семей активных участ­ников крестьянского восстания в Тамбовской губернии («антоновщина») и подозреваемых в соучастии в сопротивлении власти (около 250 человек). Их пребывание в Сибири было кратковременным. В 1922 в ходе амнистирования участ­ников «антисоветских мятежей» почти всем им разре­шили выезд на родину.

Осенью 1929 таежные районы Западной Сибири определили как территорию для массового переселения «социально опасных элементов» (СОЭ) из приграничных районов Украины, Белоруссии и северо-запада европейской части РСФСР (Ленинградская область). Соответствующие директивные решения оформлялись как постановления СНК УССР, БССР и РСФСР в октябре-ноябре 1929. По сведениям Сибирского районного переселенческого управления (СибРПУ), в регион прибыло свыше 300 глав крестьянских семей из Белоруссии.

Постановление ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» высылка «кулацких» хозяйств с территории, где создавались колхозы, определялась в качестве одной из главных мер борьбы с «кулаками» (см. «Раскулачивание»), Постановление и последовавшие за ним партийно-государственные директивы первой половины 1930-х гг. инициировали массовые и локальные, меж- и внутрирегиональные Депортации преимущественно в северные и восточные отдаленные и труднодоступные регионы страны. В то же время для реализации планов мобилизационной экономики часть репрессированных крестьянских семей направлялась из восточных регионов в западные.

В 1930-е гг. было несколько волн крестьянских Депортаций. Основные пришлись на февраль—апрель 1930, февраль—июнь 1931, декабрь 1932 — май 1933. Первые крестьянские спецпоселения появи­лись на территории Северного края (40% от общего числа спецпереселенцев) и Уральской области (27%). Сибирь стала местом ссылки для 22%, Дальний Восток — для 4% репрессированных крестьян.

Уральские спецпоселки формировались за счет крестьян, ввезенных из других регионов (17 835 семей, 85 134 человек) и принудительно переселенных внутри области (13 708 семей, 66 115 человек). Спецпереселенцы направлялись преимущественно в северные округа области (для использования их труда лесозаготовительными и рыбопромысловыми организациями).

К маю 1930 в Сибирь из других регионов перемещены 1 103 семьи (5,3 тыс. человек) «кулаков второй категории» и почти 15 тыс. «одиночек особого назначения» («особовцы») — мужчин — глав семей с Украины с перспек­тивой Депортации остальных членов семей осенью 1930. Все «особовцы» размещались на приисках и предприятиях треста «Цветметзолото» на территории Сибири и Дальнего Востока.

Внутрирегиональные Депортации (преимущественно из западных и южных округов Си­бири в северные и восточные) не достигла «контрольных цифр»: вместо запланированных 25—30 тыс. семей «кулаков второй категории» местным органам удалось принудительно пере­селить 16 061 семью (80 305 человек). К лету 1930 в регионе размещалось почти 100 тыс. крестьян, депортированных из других областей страны и подвергнутых внутрикраевой высылке.Масштабы принудительных миграций на Дальнем Востоке в 1930 были незначительными по сравнению с соседними регио­нами. Весной здесь размещались 1 280 семей (7,3 тыс. человек), из них 447 семей (2,2 тыс. человек) перемещены внут­ри края. К концу 1930 численность спецпереселенцев возросла — 4 243 семьи (21,6 тыс. человек) за счет поступивших из Бе­лоруссии, Татарии, с Поволжья.

Депортации крестьянства в феврале—апреле 1930 вскрыла «громадные дефекты» в ее организации и проведении: дублирование функций партийных и государственных органов в Центре и на местах, особенно карательных (ОГПУ и НКВД союзных республик), спонтанность действий низовых органов («стихийное раскулачивание») и т. д. В местах высылки крестьянских се­мей процветало мародерство. В силу организационно-технических причин масштабы высылки оказались намного меньше фактического «раскулачивания»: на местах осталось втрое больше, чем было выслано, разоренных крестьянских семей. Депортации прово­дились в период массовых волнений и восстаний в де­ревне, обостряя социально-политическую обстановку в стране. Они выступали фактором дестабилизации экономической ситуации в регионах размещения спецпереселенцев. Для перевоз­ки «кулаков» к местам нового расселения на Урале и в Сибири вводилась гужевая повинность, осложнявшая ход лесозаготовок и весеннего сева (более чем по 30 тыс. подвод на Урале и в Сибири). Скопление высланных в транспортных узлах (весной 1930 в районе Тобольска более 30 тыс. человек) привело к вспышкам эпидемических заболеваний, массовой смертности.

В октябре 1930 началась операция по высылке в восточные регионы семей ранее депортированных «особовцев» с Украи­ны и из Белоруссии для воссоединения их в спецпосел­ках в Сибири и на Дальнем Востоке. В Томский, Яйский и Иркутский лагеря-распределители прибыло до 37 тыс. членов семей «особовцев», воссоединение которых с главами семей затянулось до весны 1931. Следующие 2 локальные внутрикраевые высылки прошли в Западной Сибири: в конце января 1931 из 21 района края выселено 725 семей (3,3 тыс. человек), во второй половине марта началась операция по высылке из 14 районов 2,5 тыс. человек, приостановленная из-за на­чавшейся распутицы.

Основная массовая внутрикраевая высылка в Западной Сибири про­водилась в конце мая — первой половине июня 1931 и являлась со­ставной частью второй и самой значительной депортационной волны в начале 1930-х гг. в стране. Из районов края выселено в спецпосел­ки Западной Сибири 39 788 семей (170,7 тыс. человек), размещен­ных преимущественно в так называемых северных, нарымских сельскохозяйственных комендатурах. По сведениям ПП ОГПУ по Запсибкраю, в середине июня там на­ходилось 57 905 семей (255,9 тыс. человек). Летом 1931 в так называемые южные, кузбасские промышленные комендатуры из Башкирии и Московской области прибыло 9 923 семьи (50,3 тыс. человек). Согласно учетным данным СибЛАГ на 24 сентября 1931, в северных комендатурах размещалось 203,6 тыс. человек, в южных — 91,7 тыс., всего — 295,3 тыс. человек (65 164 семьи).

В Восточной Сибири в 1931 в ходе внутрикраевой высылки в спецпоселки региона депортировано 9 077 семей (46,3 тыс. человек), из западных регионов страны (Поволжье, Башкирия, Центрально-Черноземная и Ленинградская области) — 5 431 семья (26,8 тыс. человек). В ходе осуществления массовых и локальные Депортации в 1930—31 в спецпоселках Западной Сибири ока­залось 69 950 крестьянских семей (317,4 тыс. человек), Восточной Си­бири — 26 555 семей (128,9 тыс. человек), всего — 96 505 семей (446,3 тыс. человек), или 25% от числа всех спецпе­реселенцев в СССР.

Масштабы внутренних Депортаций в Уральской области в 1931 были меньше, чем в 1930 (12 тыс. семей, около 60 тыс. человек), однако регион принял громадную массу спецпереселенцев извне. В 1930—31 Уральская область стала местом размещения 128 233 семей (592,1 тыс. человек), или почти 30% от общей численности репрессированных и направленных в спецпо­селки крестьян. На Дальнем Востоке в тот период расселено в спецпоселках 9 697 семей (48,9 тыс. человек), или 3% от общей численности депортированных.

Убыль населения спецпоселков в 1930—31 не подда­ется точным оценкам. В масштабах страны она состав­ляла примерно 500 тыс. человек, большая часть — бежавшие и умершие. По данным органов ОГПУ, из спец­поселений Западной Сибири бежало 9,2%, Восточной Сибири — 9,3% от общей численности спецпереселенцев, смертность со­ставляла 7%.

Массовая Депортация в 1933 по составу носила смешанный характер: преобладали городские деклассированные элементы («чист­ка» городов, пограничных  территорий) и рецидивисты (разгрузка мест заключения). «Кулаки» составляли меньшинство. Первоначальные грандиозные планы Депортации в спецпоселки Западной Си­бири и Северного Казахстана почти 2 млн человек оказались нереальными и неоднократно корректировались. В итоге в течение первой половины 1933 в спецпоселки страны депортировано 268,1 тыс. человек, преимущественно городской маргинальный элемент. Из этого числа в Западную Сибирь выслано около 140 тыс. человек, в том числе почти 5,5 тыс. цыган из окрестностей Москвы. Высылка производилась с грубейшими нарушениями ка­рательных инструкций: в спецпоселки направлялись дряхлые старики, инвалиды, многодетные семьи без трудоспособных мужчин и т. д. В результате в местах вселения «нового контингента» резко возросли смертность, бегство, гра­бежи местного населения. Трагические события произошли в мае—июне 1933 в Александро-Ваховской комендатуре (Назинская трагедия). Из 6 тыс. человек, высаженных на речном острове близ деревни Назино для последующего разме­щения в поселках комендатуры, в течение месяца из-за го­лода и насильственных действий рецидивистов погибло до 2,5 тыс. человек. Комиссия Запсибкрайкома ВКП(б) уста­новила, что из 10 289 человек, поступивших в спецпоселки Александровского района в мае—июне 1933, в октябре того же года осталось 2 025 человек. Около 2 тыс. рецидивистов было направлено в лагеря, 6 тыс. человек считались умершими и бежавшими. В течение следующего года в лагеря напра­вили еще 10% из числа «нового контингента». Наиболь­шие трудности в адаптации к условиям спецпоселения испытывали высланные в Сибирь жители Северного Кавказа (черкесы, кабардинцы). В 1933 из 289,4 тыс. спецпереселенцев Западной Сибири бежало 49,7 тыс. человек, умерло 26,7 тыс. человек.

1933-й год оказался критическим и для спецпосе­ленцев Уральской области. Движение «спецконтингента» (соотношение «прибыли» и «убыли») в спецпоселках приобрело отрицательную динамику. В комендатуры региона прибыло около 62 тыс. человек, в том числе 18 тыс. «возвращено из бегов», тогда как убыль составила 127 тыс. человек, из них 51 тыс. умерших и 56 тыс. бежавших. В комендату­рах Дальнего Востока в 1933 прибывшие составили 13,5 тыс., убывшие — 7,5 тыс. человек. Необходимость обеспечения рабочей силой растущих оборонных производств на Дальнем Востоке повлекла устойчивый прирост спецпереселенцев (40 тыс. человек в 1932 и 50 тыс. человек в 1937), обеспечивавшийся за счет перебросок внутри системы спецпоселений.

В последующие годы спецпоселения восточных регионов страны, прежде всего Сибири, пополнялись только за счет локальных высылок, носивших преимущественно внутрирегиональный характер. Так, в октябре 1934 за срыв планов хлебозаготовок постановлением краевых органов Западной Сибири расформированы 2 колхоза Калачинского района, а бывшие колхозные семьи (460 человек) депортированы в северные комендатуры. В конце мая 1935 с санкции Политбюро из 55 районов края за «са­ботаж посевной кампании» в комендатуры выслано 588 хозяйств единоличников (2 615 человек). Осенью того же года в ходе хлебоуборочной кампании за «саботаж» высла­но еще 500 хозяйств. Тогда же за «саботаж хлебосдачи» из южных комендатур края в северные переселено 94 семьи (460 человек). В начале октября более 100 хозяйств высланы на север из районов Красноярского края.

В 1935 продолжались Депортации в Сибирь из европейской части страны. В апреле 1935 из Ленинградской области в ходе «зачистки границы» в Западную Сибирь направлено 296 семей (1 546 человек). В июле в северные районы Красноярского края переселено 750 «кулаков» с семьями из Азово-Черноморского края. В 1935 начались высылки по конфессионному признаку. В мае 46 семей «сектантов» (163 человек) депортированы из Бийского района в Нарымский округ, туда же в июне направили 14 семей «сектантов» (84 человек) из Воронеж­ской области.

В марте 1936 Политбюро по просьбе краевого руководства Западной Сибири санкционировало Депортации из Ойротии (Горный Ал­тай) «315 семей (1426 человек) баев и бывших активных организаторов восстаний» в карагандинские спецпоселки. Эта Депортация по своему типу была смешанной — сельской по территориальному признаку, этнической по составу высланных.

Этнические депортации в 1940 — начале 1950-х гг. делятся на 2 периода: военный (1940—45) и послевоенный (1946 — начало 1950-х гг.). Внутри первого выделяются Депортации превентивные (1940—41) и «возмездия» (1943—45). В 1940—41 проведены 4 Депортации с восточной территории довоенного польского государства: с февраля 1940 — «осадники» — польские колони­сты, в основном бывшие участники советско-польской войны 1920—21, получившие в качестве награды земельные наделы, и «лесники» — сотрудники лесной охраны; в конце июня — начале июля — «спецпереселенцы-беженцы», прибывавшие в западные области Украины и Белоруссии с оккупированной немца­ми территории; в апреле 1940 — «административно-высланные» — члены семей репрессированных польских офицеров, полицейских, государственных служащих, помещиков, участников контрреволюционных повстанческих организаций и др.; в мае—июне 1941 — «ссыльнопоселенцы». Ссыльнопоселенцами являлись депортированные в июне 1941 из прибалтийских республик, Молдавской ССР и западных областей Украины и Белоруссии и членов семей, главы которых были арестованы и направлялись в исправительно-трудовые лагеря и колонии. Высылке подверглось 350—380 тыс. бывших польских граждан. В Новосибирскую область (в границах 1940) прибыло 19,6 тыс. человек, из них 3,2 тыс. «осадников» и 16,4 тыс. «беженцев». В Алтайском крае к 1 января 1941 оказалось 10,1 тыс. бывших польских граждан (2 451 семья) из западных областей Украины и Белоруссии, из них 6 тыс. (1 291 семья) «осадников», 4 тыс. (1 160 семей) «беженцев». Прибывших расселили в 44 спец­поселках. Омская область приняла 8,5 тыс. граждан до­военного польского государства (6,9 тыс. «осадников» и 1,9 тыс. «беженцев»), Красноярский край — 14,8 тыс. (13,3 тыс. «осадников» и 1,4 тыс. «беженцев»), Иркутская область — 2,9 тыс. (593 «осадника» и 2,3 тыс. «беженцев»).

Летом 1941 началась высылка из Литовской, Лат­вийской, Эстонской и Молдавской ССР. Высылке подлежали отнесенные к категориям «антисоветский, уголовный и социально-опасный элемент». Вместо за­планированных 39,4 тыс. человек фактически выслано не ме­нее 43 тыс. человек, из них 28 тыс. «членов семей», 12,5 тыс. «глав семей», 2,5 тыс. осужденных «не по поли­тическим статьям». Все высылаемые подразделялись на 2 группы: группа А включала «глав семей», группа В — «членов семей». Каждый эшелон группы А сопровож­дал конвой из 65 человек, группы В — 29 человек. В каждом эшелоне имелся санитарный вагон, в котором работали врач и фельдшер. Депортированных предполагалось переда­вать в ведение лесных предприятий, на которые возлагались обязанности по жилищно-бытовому устройству и использованию труда высланных.

В июне—июле 1941 в Новосибирскую область для рас­селения были завезены 19,4 тыс. ссыльнопоселенцев из Латвийской, Литовской, Эстонской, Молдавской республик и западных областей Украины и Белоруссии: «члены семей, осужденных тройками УНКВД к 20-ти гг. вы­сылки», «главы семей которых репрессированы, а часть их находилась на нелегальном положении». Из них взрослые (старше 16 лет) составили 12,6 тыс., дети — 6,7 тыс. человек. Среди взрослых насчитывалось 3,6 тыс. мужчин и около 9 тыс. женщин. Все поступившие ссыльно­поселенцы расселялись в 12 районах Нарымского округа и в 2 северных (Пихтовском и Шегарском) районах области. В Ал­тайский край прибыло 17,4 тыс. человек, в Красноярский — 13,2 тыс., из них не менее 8,3 тыс. — из Прибалтики (большинство из Латвии, незначительная часть из Литвы), в Омскую область — 11,5 тыс. человек.

Основанием для тотального выселения советских граждан немецкой национальности служил Указ Президиума Верховного Совета СССР от 28 августа 1941 «О переселении немцев, проживающих в районах Поволжья», действие которого распространялось на немецкое население АССР немцев По­волжья, а также Саратовской и Сталинградской областей. НКВД разработал и принял «Инструкцию по проведе­нию переселения немцев, проживающих в АССР немцев Поволжья, Саратовской и Сталинградской областях»; ее действие распространялось и на немцев других регионов страны. В 1941 в Новосибирскую область прибыло 124,7 тыс. депортированных немцев (28 064 семьи), из них около 45% составляли дети, 27 % — женщины, 22 % — мужчины и 5,8% — старики. В Омской области 83,5 тыс. депортированных немцев расселили в 60 районах, в Алтайском крае прибыв­ших 99,4 тыс. человек — в 57 районах и Ойротской АО. Весь контингент размещался в сельской местности и привлекался преимущественно к работам в сельском хозяйстве.

В конце 1943—44 проводились так называемые депортации воз­мездия. На Дальний Восток и в Иркутскую область попали не­большие группы карачаевцев, в Казахстан и Киргизию — другие «контингенты». В Сибирь переселили почти всех калмыков. 27 декабря 1943 Указом Президиума Верховного Совета СССР Калмыцкая АССР ликвидировалась, ее районы вошли в новообразованную Астраханскую область, а также Ставропольский край, Ростовскую и Сталинград­скую области. Всех калмыков предусматривалось переселить в другие районы СССР, наделить землей в новых местах поселений и оказать государственную помощь по хозяйственному устройству. 28 декабря того же года вышло постановление СНК о выселении калмыков в Алтайский и Красноярский края, Омскую и Новосибирскую области.

Операция под кодовым названием «Улусы» прово­дилась 28—29 декабря 1943, в ходе которой депортировано население Калмыкии. В марте—апреле 1944 выселению подверглись калмыки, проживавшие вне бывшей КАССР. В места поселения направлялись также калмыки, демо­билизованные из Красной армии и военнослужащие. Пред­полагалось выселить 115—120 тыс. человек в Алтайский (35 тыс.) и Красноярский (30 тыс.) края, Омскую (35 тыс.) и Новосибирскую (20 тыс.) области. Всего переселено около 123 тыс. человек, в том числе около 96 тыс. в Сибирский регион (Ново­сибирская и Омская области, Алтайский и Красноярский края). В 1944—45 в Сибирь продолжали поступать не­большие группы калмыков-спецпереселенцев.

Вновь прибывший «контингент» расселили в 24 районах Алтайского края, 16 районах Новосибирской и 20 районах Омской областей, причем более 50% калмыков-спецпересе­ленцев, направленных в Омскую область, вселялись в ее северные округа: Ямало-Ненецкий, Ханты-Мансийский и Тобольский. В Омской области 25 тыс. калмыков расселили в 20 районах, в Новосибирской области 20 тыс. калмыков — в 14 районах. Расселение производилось с учетом трудоиспользования депортированных, главным образом в совхозах, подсобных хозяйствах, колхозах, а также в рыболовных и лесозаготовительных хозяйствах. Калмыки расселялись и среди коренного населения, и среди спецпереселенцев-немцев, и компактными группами. Некоторые поселены (или переселены позже) в городе и использовались на различных предприятиях по специальности или в качестве подсобных рабочих.

В мае—июне 1944 из Крыма и с Кавказа в глубь страны поступило 66 тыс. этнодепортантов, часть из них попала в Кемеровскую область. В 1944 начались реп­рессии против «оуновцев» (ОУН — организация украинских националистов). 31 марта 1944 вышел приказ НКВД о ссылке членов семей «оуновцев» в Красноярский край, Ом­скую, Новосибирскую и Иркутскую области. В апреле 1944 1-й эшелон с 200 семьями депортированных был под­готовлен к отправке в Красноярский край. В 1944—47 на спецпоселение поступило 100,3 тыс. «оуновцев». По со­стоянию на 1 января 1949, в Красноярском крае числилось 5,4 тыс. человек, в Новосибирской области — 244 человек, в Чи­тинской — 1,5 тыс., в Иркутской — 8,4 тыс., в Омской — 13,4 тыс., в Кемеровской области — 28,9 тыс., в Якутской АССР - 700 человек.

В 1947—48 — новый всплеск репрессированной активности советского государства. Одним из новых контингентов стали «вла­совцы», направлявшиеся на спецпоселение на 6 лет согласно директиве МВД СССР № 97 от 20 апреля 1946 «О порядке оформления материалов и направления для расселения на положении спецпереселенцев лиц, слу­живших в немецкой армии, "власовцев", легионеров и полицейских». В 1946—47 на спецпоселение поступило 148,1 тыс. «власовцев», часть их была расселена в Си­бири. В Иркутской и Кемеровской областях, Красноярском крае, Якутии, Магадане и на других территориях в начале 1949 находилось около 71 тыс. «власовцев» (в марте 1949 числилось 112,9 тыс. «власовцев» без учета бежавших, умерших и арестованных).

По Указу Президиума Верховного Совета СССР от 2 июня 1948 «О выселении в отдаленные районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой повинности и ведущих антиобщественный паразитический образ жизни» приговор о выселении сроком на 8 лет мог выносить сельсовет и утверждать райисполком. В 1948 было вы­селено более 27 тыс. человек, за 1948—53 — 33,3 тыс. человек.

22 мая 1948 по постановлению Верховного Совета СССР от 21 февраля 1948 выселению подверглись «семьи литовских бандитов и националистов», находившихся на нелегальном положении, а также их пособники и «кулаки» с семь­ями (49,3 тыс. человек). Местами вселения стали Красно­ярский край, Иркутская область, Якутская и Бурят-Монгольская АССР.

25 марта 1949 на основании постановления Совета министров СССР от 29 января 1949 осуществлена еще одна «операция по изъятию», охватившая всю Прибалтику. Депортации подвер­глось 94,8 тыс. человек, в том числе 25,8 тыс. человек направлено в Иркутскую область, 22,5 тыс. — в Омскую, 16,1 тыс. — в Томскую, 10,1 тыс. — в Новосибирскую, 5,5 тыс. — в Амурскую область, 13,8 тыс. человек — в Красноярский край и т. д.

6 апреля 1949 Политбюро ЦК ВКП(б) одобрило постановление Совета министров СССР «О выселении с территории Молдавской ССР кулаков, пособников белогвардей­цев, участников нелегальных организаций, а также их семей». Операция проходила 6—7 июля; 40 850 человек де­портировалось в Курганскую, Тюменскую, Иркутскую, Кемеровскую области, Алтайский и Хабаровский края и в Бурят-Монгольскую АССР.

В январе—марте 1951 постановление Совета министров СССР санкционировались новые выселения «кулаков» с семь­ями с территории Западной Украины и Западной Белоруссии; из Литвы в Иркутскую область высылались бывшие военнослужащие армии Андерса, репатриированные из Англии. Депортации под­верглись «сектантские элементы»; они были высланы в Томскую и Иркутскую области (в апреле 1951 в Томскую область из Молдавии прибыли 2,6 тыс. иеговистов).

Согласно постановлению Совета министров СССР от 5 сентября 1951 в Тюменскую область, Красноярский край и другие районы Сибири поступили «раскулаченные» из Прибалтики (16,8 тыс. человек), Правобережной Молдавии (9,7 тыс. человек), Западной Украины и Западной Белоруссии (5,6 тыс. человек). Весной 1952 принят ряд аналогичных постановлений по «кулакам» Западной Белоруссии; часть депортированных попа­ла в Иркутскую область.

По данным на 1 января 1953, на учете состояло 2753,4 тыс. спецпоселенцев; среди них «бывших кулаков», депортированных в 1930-х гг., было немного по сравнению с численностью репрессированных в военные и послевоенные годы. Они размещались в Сибири в Красноярском (151,5 тыс.) и Алтайском (138,6 тыс.) крае, Читин­ской (10,2 тыс.), Тюменской (68,7 тыс.), Томской (80,1 тыс.), Омской (87,3 тыс.), Иркутской (91,9 тыс.), Но­восибирской (110,2 тыс.), Кемеровской (121,6 тыс.) областях, Бурят-Монгольской (13,9 тыс.) и Якутской (17,8 тыс.) АССР, на Дальнем Севере (Магадан) (6,2 тыс.). С уче­том спецпоселенцев, находившихся на спецстройках МВД и в исправительно-трудовых лагерях, доля данной катего­рии «спецконтингента», отбывавшего спецпоселение в Сибири, достигала примерно 30% от его численности в СССР (около 900 тыс.).

На Дальнем Востоке репрессированные размещались в основном в Хабаровском крае (35,6 тыс.), среди спецпоселенцев доминировали «оуновцы» — 26,1 тыс. На Урале спецпоселенцы дислоцировались в Молотовской (87,2 тыс., в том числе 52,3 тыс. немцев), Свердловской (77,5 тыс., в том числе 62,5 тыс. немцев), Челябинской (около 53 тыс., в том числе 46,3 тыс. немцев) и Курганской (14,2 тыс., в том числе 13,4 тыс. выселенных из Молдавии в 1949) областях.

Депортации в 1930 — первой половины 1950-х гг. являлись одним из сущностных проявлений тоталитарного режима и привели к насильственному искусственному изменению демографической, этно-социальной структуры и структуры занятости населения как в районах высылки, так и в районах основного размещения реп­рессированных, породили межнациональные конфликты, остро проявившиеся после распада СССР.

Лит.: Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930 — весна 1931 г. Новосибирск, 1992; Спецпереселенцы в Западной Сибири. Весна 1931 — начало 1933 г. Новосибирск, 1993; Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1933—1938. Новосибирск, 1994; Спецпереселен­цы в Западной Сибири. 1939—1945. Новосибирск, 1996; Бруль В. Депортированные народы в Сибири (1935—1965 гг.): Сравнитель­ный анализ // Наказанный народ. Репрессии против российских немцев. М., 1999; Полян П.М. Не по своей воле... История и гео­графия принудительных миграций в СССР. М., 2001; Земское В.Н. Спецпоселенцы в СССР. 1930—1960. М., 2003; Красильников С.А. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы. М., 2003.

С.А. Красильников, В.В. Сарнова