Алтайцы // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

АЛТАЙЦЫ. Под этнонимом алтайуы в современной академической науке традиционно объединяются: алтай-кижи («человек Ал­тая»), тетеленгиты, телеуты, кумандинцы, тубалары, челканцы. До начала 1990-х гг. все эти сообщества имели статус субэтнических образований в рамках алтайского этноса. В 1990-е гг. на основании государственных постановлений теленгиты, телеуты, кумандинцы, тубалары, челканцы были утверждены в статусе коренных малочисленных народов.

По данным на 1989 г. общая численность алтайцев составила 70,8 тыс. человек; из них 59,1 тыс. проживали на территории Ал­тая, 5,4 тыс. — в Кемеровской области, 689 человек — в Ка­захстане, 191 человек — в Узбекистане и т. д. По перепи­си 2002 67 239 человек идентифицировали себя как алтайцы, в том числе в Республике Алтай — 62 192 человек, в Алтайском крае — 1 880.

В рамках академических классификаций второй половины XIX в. северные алтайцы  были объединены в особую этнокультурную общность с делением на тубаларов, челканцев, кумандинцев; а теленгиты, телесы, телеуты — в группу южных алтайцев (старые обозначения — белые, алтайские, горные, порубежные, бийские калмыки, ойроты).

Выделение северных алтайцев было предложено в 1860-е гг. известным тюркологом В.В. Радловым, который перенес название 2 аборигенных родов Северного Алтая (кубан, куманды) на родственные им группы. Он же выделил в качестве самостоятельного народа с названием «Лебединские татары», «лебединцы», «челкан­цы» (от сеока «шалканыг», «чалканыг») коренное населе­ние бассейна реки Лебедь — притока Бии. Со временем эти на­звания закрепились в контексте политико-административного устройства сибирских территорий и в этнографических классификациях.

Этническое ядро южных алтайцев составили кочевые тюркоязычные сообщества. В начале I тыс. н. э. в евразийских сте­пях возникли этнополитические объединения, ставшие предшественниками и предками современных алтайцев. К 553 сложился Первый Тюркский каганат; с 689 по 744 существовал Второй Тюркский каганат; с 744 — 840 — Уйгурский каганат.

В раннесредневековый период на юге Сибири воз­никли 3 этнокультурных ареала — енисейско-кыргызский, кыпчако-кимакский и алтайско-телесский (теленгитский). Именно тогда была заложена основа современного мо­заичного тюркоязычного сообщества Сибири. Северные алтайцы сложились в результате длительных контактов преимущественно тюркских, самодийских, кетских и угорских племен.

Монгольское завоевание, включение сибирских земель в Джучиев улус, последующий распад державы Чингисхана и постепенное усиление различных этнополитических группировок монголов предопределили развитие этнических процессов в Центральной Азии на протяжении средневековья. Началось дробление общности «теле» (теленгитов), с VI по XIII в. кочевавших по Хангаю и Саяно-Алтаю, включая современную Туву и Алтай. Переселение за пределы Алтайских гор на территории Верхнего Приобья основы будущей общности телеутов стало частью миграций центральноазиатского и южносибирского населения в конце XVI — начале XVII в.

На территории Сибири к моменту включения его в орбиту политических и экономических интересов России сложились и получили развитие этно-потестарные структуры, лидерство среди которых занимали Кыргызская, Телеутская и Кан-Каракольская землицы. Через установление даннических от­ношений они втягивали в сферу своего влияния тюркоязычное население близлежащих земель, находясь при этом в вассал, зависимости сначала от государства Алтын-ха­нов, а затем — от Джунгарского ханства.

С начала XVII в. присутствие России на юге Сибири становилось все более и более ощутимым. Еще в начале XVII в. предки северных алтайцев оказались в российском подданстве и получили статус «ясачных», но вплоть до середины XVIII в. сохраняли российско-джунгарское двоеданство.

После падения Джунгарии, разгромленной Пин­ской империей, Алтай в 1756 вошел в состав России; при этом часть его коренного населения осталась в статусе двоеданцев по отношению к России и Китаю. Решение пограничных вопросов в XIX в. позволило снять этнополитические противоречия. Дальнейшая интеграция Сибири в по­литическо-административное и экономическое пространство России предопределила становление различных групп алтайцев.

После введения в 1822 «Устава об управлении ино­родцами» они были причислены к разрядам кочевых и оседлых «инородцев» как к податным сословиям империи. В рамках инородных управ на Северном Алтае, алтайские дючин и 2 Чуйских волостей в Горном Алтае происходи­ло становление современных групп северных и южных алтайцев. В ходе административных реформ конца XIX — начала XX в. началась унификация системы управления тюркским сообществом региона, одновременно разворачивались процессы этнической консолидации, которые, тем не менее, не были завершены.

Развитию этих процессов способствовало создание 1 июня 1922 Ойротской АО в составе Алтайского края. Согласно переписи 1926 численность коренного населения области составила 42 278 человек; из них к алтайцам  отнесли себя 35 647 человек (84,3 %), к теленгитам — 3 414 (8,1 %), к ойротам — 1 477 (3,5 %), к кумандинцам — 1 384 (3,3 %), к телеутам — 344 (0,8 %), к тубаларам — 12 чел. В перечень не вошли челканцы, территория проживания которых (по реке Лебедь) была включена в состав Ойротской АО лишь в 1927. С 1926 по 1999 тубалары, челканцы, кумандин­цы, телеуты при переписях населения не учитывались, включаясь в состав алтайцев.

Основная масса современных алтайцев относится к южносибирской расе с участием центральноазиатского компонента у теленгитов и уральской расы у тубаларов.

Коренное население Алтая говорит на тюркских языках алтайской языковой общности. Языки южных алтайцев отно­сятся к киргизско-кыпчакской группе; северных алтайцев — к хакасской подгруппе уйгуро-огузской группы. Языки телеутов, теленгитов, челканцев, кумандинцев, тубаларов имеют статус языков коренных малочисленных народов.

В настоящее время алтайский язык наряду с русским провозглашен государственным языком Республики Алтай. По данным Всероссийской переписи 2002, в Республике Алтай 62 635 человек вла­деют алтайским языком, 513 — чалканским, 418 — тубаларским, 327 — кумандинским. Языки северных алтайцев ограничены в своем функционировании и сохраняют значение лишь в семейном и бытовом общении. Практически все аборигенные группы Алтая двуязычны.

Имея различные этногенетические и языковые модели, южные и северные алтайцы освоили горно-степную, горно-таежную и предтаежную зоны. В результате возникли оригинальные культурно-хозяйственные типы, основанные на отгонном скотоводстве с чередованием сезонных (зонально районированных) пастбищ в Горном Ал­тае и типы с преобладанием промысловой экономики (охота, рыболовство, пчеловодство и сбор кедр, ореха) в сочетании с ручным мотыжным земледелием, ткачеством и металлообработкой в районах Северного Алтая. По данным на 1897, небольшие посевы ячменя производила половина всех алтайских хозяйств.

В культуре жизнеобеспечения различных групп алтайцев, на­ряду с общими чертами, имелся ряд отличий. Южные алтайцы разводили лошадей, крупный и мелкий рогатый скот; кроме того, теленгиты имели яков и верблюдов. Традиционный рацион кочевых алтайцев имел мясо-молочную направленность; в кулина­рии также использовали мясо дичи, крупяные и мучные изделия, дикоросы.

Комплекс одежды у южных алтайцев универсально включал длинную рубаху и широкие штаны, которые шили из тка­ни или кожи. Обувью служили мягкие сапоги с войлочными вставками. На голове носили коническую шапку из цветной тка­ни, подбитую мехом, или округлую шапку с верхом из лисьих лапок и мерлушковым подбоем. В традиционный кос­тюм также входила нагольная овчинная шуба с запахом на правую сторону, которую подпоясывали широким поя­сом. Иногда летом вместо шубы надевали сходный по крою суконный халат с большим отложным воротником. Замужние женщины поверх верхней одежды носили длин­ную распашную безрукавку-чегедек, отороченную по­зументом. Тендерные различия в костюме подчеркивал набор украшений и аксессуаров, специфичный для де­вушек, женщин и мужчин.

С XVII в. районы расселения северных алтайцев и телеутов, при­годные для пашен, земледелия, стали зоной приоритетной  крестьянской колонизации, в контексте которой развернулись процессы аккультурации в сфере жизнеобеспечения. Освоение русских традиций в сфере земледелия, до­мостроения и одежды телеутами изменило облик изначально скотоводческой культуры; при этом произошло формирование оригинальных бытовых стандартов, имеющих этническую специфику.

В среде южных алтайцев, ориентированных на традицию, ус­тойчиво сохранялись практики кочевания. Основой в струк­туре кочевий были зимние и летние стоянки. Кочевому образу жизни соответствовали типы поселений, харак­терными особенностями которых являлись разбросанность и малолюдность. В качестве жилища алтайцы использовали мно­гоугольные срубные и круглые войлочные юрты, а также жердевые конические шалаши с корьевым покрытием.

В планировке традиционного алтайского жилища выделялся сак-рализованный центр — очаг, который считали защитником дома. В обустройстве интерьера отчетливо разделялись мужская и женская половины с гендерно акцентированными наборами бытовой утвари. Пространство жилища делилось на нижнюю (привходовую) и верхнюю (почетную) часть за оча­гом, где находились все наиболее ценные вещи и культурные атрибуты — изображения семейных и родовых духов-покровителей. Пандемониум родовых покровителей алтайцев соответствовал их традиционным социальным структурам.

Семья алтайцев была моногамной. Формой самоорганиза­ции этноса являлось деление на сеоки («кости») — эк­зогамные патрилинейные (часто связанные кросскузенными браками) подразделения, восходящие к перво-предкам. В XIX в. система административного управления алтайцев сохранила некоторые черты, унаследованные от джунгарского времени. В конце XIX в. наиболее крупные сеоки, к которым тяготе­ли сеоки малочисленные, образовывали 7 дючин (податных единиц) и определяли состав населения 1-й и 2-й Чуйских волостей. Сеоки играли большую роль в организации семейно-брачных отношений и не противоречили формированию территориальных сообществ. Самосознание алтайцев имело много­уровневый характер.

Традиционные родовые структуры в среде алтайцев сохранили свое значение вплоть до современности. Конец XX в. был отмечен развитием родового движения и восстановлением института зайсанов — глав родов. Задачи, которые бы­ли поставлены возникшими ассоциациями родов имели культурно охранительный характер.

В рамках современного движения за сохранения и популя­ризацию национальных культур, и духовного наследия возникает ин­терес к проблеме соотношения архаичных мифологических воз­зрений алтайцев. Они сохранялись в рамках обрядово-ритуальных практик и запретов, закреплялись фольклором. Устное творчество алтайцев отличалось разнообразием жанров: героический эпос, легенды, предания, песни, пословицы и по­говорки. Поныне среди алтайцев сохраняется практика сказительства и горлового пения. В Республике Алтай успешно осуществляется программа возрождения и популяриза­ции музыкальных и эпических традиций.

Традиционно алтайцы относились к кругу народов, ори­ентированных на шаманизм, в основе которого лежали пантеистические воззрения и культ родовых покровителей. С начала интеграции Алтая в состав Российского государства в регионе стало распространяться православие. Особен­но активно проходила христианизация среди теленгитов, телеутов, кумандинцев, челканцев и тубаларов. По данным переписи 1897, 34,5 % алтайцев были православными. Принимая крещение, представители аборигенного сообщества в большинстве своем сохраняли традиционные верования и об­ряды; в их среде шли процессы синкретизации.

Среди алтайцев-кочевников православие не имело широко­го распространения. В конце XX — начале XX в. на Алтае стал формироваться бурханизм — общенациональная (надродовая) религия, в которой отчетливо проявилась политическая ан­тиколониальная направленность. Бурханизм, отрицав­ший кровавые жертвы шаманизма, ориентировался на почитание светлых божеств. В его основе лежали пан­теистические воззрения, скорректированные народным ламаиз­мом, имевшим широкое распространение в Центральной Азии. Движение бурханизма, которое принято рассматривать как религиозную форму этнической консолидации алтай-кижи, было подавлено в начале XX в. и в форме необурханизма воз­родилось в конце XX в. Наряду с ним среди алтайцев бытуют другие религии.

В 1990-е гг. на Алтае развернулось движение за воз­рождение национальной культуры и языка. Рубеж XX—XXI вв. на Алтае ознаменовался развитием этнических процессов, направленных на сохранение этно-культурного своеобразия коренных малочисленных народов, с одной стороны, и консоли­дацией всех групп алтайцев, с другой. После провозглашения суверенитета Республики Алтай наряду с общероссийскими праздни­ками был установлен День независимости Республики (3 июля) — Эл-Ойын («Народные игры»), с 1992 отме­чаемый как общеалтайский праздник.

Лит.: Токарев С. А. Пережитки родового культа у алтайцев // Тр. Ин-та этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Нов. сер. 1947. Т. 1; Потапов Л. П. Краткий очерк культуры и быта алтайцев. Горно-Алтайск, 1948; Он же. Одежда алтайцев // Сб. Музея ан­тропологии и этнографии / Ин-т этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. 1951. Т. 13; Он же. Пища алтайцев // Там же. Т. 14; Он же. Очерки по истории алтайцев. М.; Л., 1953; Он же. Этни­ческий состав и происхождение алтайцев: Историко-этнографический очерк. Л., 1969; Шатинова Н.И. Семья у алтайцев. Горно-Алтайск, 1982; Анохин А.В. Материалы по шаманизму у алтайцев. Горно-Алтайск, 1994; Шерстова Л.И. Тюрки и Русские в Южной Сибири. Новосибирск, 2005.

И. В. Октябрьская