Партия социалистов-революционеров // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

ПАРТИЯ СОЦИАЛИСТОВ-РЕВОЛЮЦИОНЕРОВ (ПСР, эсеры), социалистическая партия, возникла в начале 1900-х гг. Сформировавшись на основе идейной платформы народнического социализма и являясь по составу преимущественно интеллигентской организацией, ПСР видела решающую силу социалистической революции в крестьянстве и преклонялась перед его «социалистическим инстинктом» и «общинным духом». Эсеры своими задачами ставили свержение самодержавия, установление демократических свобод, социализацию земли. Эсеры выступали за использование различных форм революционной деятельности - от агитации и пропаганды до террора, именно террор рассматривался в качестве наиболее эффективного средства борьбы с самодержавием.

В Сибири вследствие меньшей остроты социальных противоречий процесс формирования эсеровских организаций начался несколько позже, чем в центре страны, но проходил в целом на той же идейной, тактической и организационной платформе. Поскольку в крае не было помещичьего землевладения, эсеровская программа социализации земли не была воспринята местным крестьянством, поэтому, в отличие от Европейской России, позиции эсеров в деревне были сравнительно слабыми. Главной сферой их деятельности стали города, значительная часть населения которых составляла мелкобуржуазная прослойка (служащие, ремесленники, учащаяся молодежь, полупролетарские слои и т. п.). Именно в крупных городах Сибири накануне революции 1905—1907 (Томске, Иркутске, Чите и Красноярске) появились 1-е оформленные группы эсеров (в 1902-04). В 1904 эсеровские группы объединились в Сибирский союз социалистов-революционеров; однако вплоть до 1905 эсеровские организации в крае оставались немногочисленными, по мере возможностей занимались распространением нелегальной литературной и устной пропагандой.

С начала революции 1905-07 увеличилось число организаций ПСР в Сибири и усилилось их влияние. К конце 1905 эсеровские формирования функционировали уже не только в крупных городах края, но и на ряде железнодорожных станций (Нижнеудинск, Оловянная, Мариинск и др.). В Сибири тогда действовало не менее 10 организаций эсеров. После поражения Декабрьского вооруженного восстания 1905 и тяжелых потерь, понесенных революционно-демократическими силами, деятельность организаций ПСР в Сибири временно приостановилась и оживилась вновь с лета 1906. В период отступления революции мелкобуржуазные слои проявили большую активность, чем в 1905. В связи с этим в регионе, как и во всей России, заметно возросло количество эсеровских организаций и их участников. К апрелю 1907 эсеры имели свои организации по меньшей мере в 21 населенном пункте, а их общая численность составила свыше 800 человек. Как и прежде, основной состав организаций - интеллигенция, учащаяся молодежь, служащие, но в некоторых из них (Красноярской, Читинской, Омской и др.) возросло число рабочих.  В сельской местности организационно оформилась лишь одна эсеровская группа, возникшая в селе Рыбинском Канского уезда Енисейской губернии.

В 1905-07 эсеры в Сибири практиковали выпуск нелегальных изданий, агитационно-пропагандирующую работу среди учащихся и солдат, организацию рабочих выступлений, бойкот Положения о Государственной думе, предложенного в августе 1905 министром внутренних дел А.Г. Булыгиным, и так далее. Поскольку царские власти усилили репрессии против революционно-демократических сил, активизировалась и террористическая деятельность. Если в 1905 эсерами в Восточной Сибири было совершено 3 террористических акта, то в 1906-07 уже 11. Однако в условиях спада революционного движения террористическая деятельность все больше вступала в противоречие с настроениями масс, приводила к усилению полицейских репрессий и оборачивалась в итоге против самих организаций ПСР.

Спустя несколько месяцев после государственного переворота 3 июня 1907 ведущие организации ПСР в регионе оказались либо разгромленными, либо понесли значительные потери в партийных кадрах. То подвергаясь разгрому, то возникая вновь, формирования эсеров в 1908-11 разновременно существовали в Тюмени, Новониколаевске, Томске, Верхнеудинске, Омске, Иркутске, некоторых других местах. По сравнению с периодом революции 1905-07 численность большинства их заметно сократилась (обычно не превышала 12-15 человек).

Среди существовавших в Сибири в этот период эсеровских организаций не было единства в понимании тактических задач. Одни, обходя вопрос о терроре, предпочитали заниматься агитационно-пропагандисткой деятельностью, делая упор на использовании легальных возможностей. Другие, напротив, по-прежнему считали террор достаточно эффективным, хотя и не единственным средством борьбы с самодержавием. Разногласия по тактическим вопросам, в том числе в отношении к террору, усилились после провала попыток Сибирской автономной группы ПСР и ее Боевого летучего отряда возродить террор. 18 августа 1911 член отряда Б.И. Лагунов совершил в Горном Зерентуе неудачное покушение на начальника каторжной тюрьмы Высоцкого. Сибирский боевой отряд откликнулся на это событие выпуском прокламации, в которой было заявлено о стремлении его членов продолжать террористическую деятельность с еще большей энергией и настойчивостью. После покушения на Высоцкого готовились террористические акты в отношении иркутского и томского губернаторов, прокурора окружного суда Миллера, ряда других представителей царской администрации. В середине декабря 1911 проводятся обыски и аресты среди эсеров в Черемхове, Зиме, Новониколаевске, Омске, Барнауле, Бийске, Иркутске, Верхнеудинске, Чите, а также среди политических ссыльных в Киренском и Верхоленском уезде Иркутской губернии. Аресты наиболее активных членов надолго парализовали деятельность эсеровского подполья в Сибири. Отчеты жандармских учреждений в Сибири за 1912-14 свидетельствуют о почти полном свертывании местными эсерами нелегальной работы.

В годы Первой мировой войны ПСР не стала сильнее  в ее рядах усилились идейные и организационные разногласия. Преобладающим течением являлось «оборончество». «Оборонцы» оценивали войну с Германией как общенациональное дело. Наиболее ярко оборонческие настроения были выражены в передовых статьях иркутской легальной газеты «Сибирь», которая в 1916 перешла в руки эсеров. Наряду с сотрудничеством в легальной печати эсеры в Сибири уделяли большое внимание работе в кооперации. Нелегальной деятельностью большинство эсеров не занималось; в регионе ограничились изданием одной антивоенной листовки в Иркутске, проведением нелегальных собраний в Новониколаевске и Мариинске, участием отдельных эсеров в работе руководимых большевиками Союза сибирских рабочих в Иркутске и Военно-социалистического союза в Томске. Лишь после Февральской революции, когда в движение пришли широкие мелкобуржуазные слои, эсеры в Сибири вновь заявили о себе как о влиятельной политической силе.

После февраля 1917 социалисты-революционеры являлись активной и реальной политической величиной в общей расстановке сил в регионе. Они доминировали в социально-политической жизни, проявляя инициативы в создании новых властных структур, где занимали ключевое положение, пользовались поддержкой значительной части социально активных слоев и групп общества. Активисты партии в составе широкой коалиции социалистов вошли в состав руководства временных комитетов общественного порядка и безопасности (КОБ), советов разных форм и уровней, профсоюзов, кооперации, общественных объединений и организаций. Они участвовали в органах власти Временного правительства (из 10 назначенных Временным правительством региональных комиссаров в Сибири 3 являлись эсерами: половина уездных комиссаров в Томской губернии были членами ПСР), эсеры активно трансформировали традиции (городские думы, земства) и создавали новые формы местного самоуправления (народные собрания). В процессе проведения перманентных выборов в органы городского самоуправления партии социалистической ориентации, создававшие, как правило, межпартийные блоки, доминировали в городских думах губернских и уездных центров Сибири. Ключевые позиции завоевала партия и в ходе впервые проведенных в Сибири выборов в земские органы разных уровней. Расширения своей социальной базы эсеры добивались путем активной работы в советах крестьянских депутатов и создания новых организаций - крестьянских союзов. Подхватив идеи сибирского федерализма, эсеры приняли самое активное участие в организации оформлении сибирского областнического движения, придав созданным областническим структурам влияние и вес в общественно-политической борьбе за власть в регионе.

Внутрипартийная жизнь ПСР претерпела в 1917 кардинальные изменения. Из радикально оппозиционной нелегальной партии она с падением самодержавия стремительно трансфор­мировалась в крупнейшую по численности политическую организованную силу, получившую поддержку значительной массы низов города и деревни, солдат, а также городских средних слоев. Эсеры лидировали по числу проведенных общепартийных мероприятий. В течение марта-октября 1917 из прошедших в регионе 60 партийных съездов, конференций и совещаний они провели 28. ПСР имела наиболее разветвленную и организационно завершенную структуру среди политических партий региона (уезд - город - губерния (область)), включавшую в себя около 250 партийных организаций. Численность эсеровских организаций в регионе в период пика партийного строительства ПСР (весна-лето 1917) составила, по оценкам историков, от 11-12 тыс. до 15 тыс. человек. В составе партийных комитетов особое место занимали агитационно-пропагандистские и литературно-издательские комиссии (отделы), позволявшие развернуть и осуществлять партийную работу как в городе, так и в деревне. Помимо членских взносов,  целевых отчислений от организаций, единовременных сборов и пожертвований партийная касса пополнялась и за счет активной и разнообразной издательской деятельности. Организации ПСР выпускали самостоятельно (официальные партийные органы) и контролировали многие издания местных советов, всего не менее 50 газет. Тираж изданий колебался от нескольких сот до 2-3 тыс. экземпляров. «Слово трудового крестьянства» в июне имело рассылку более 21 тыс. экземпляров. Поддержка по основным стратегическим вопросам коалиции Временного правительства и участие в его деятельности по мере углубления общенационального кризиса и поляризации социальных сил, привела к осени 1917 ПСР к внутрипартийному размежеванию и формированию 3 фракций (правые — центр — левые), различавшихся отношением к вопросам о власти (коалиция с правыми силами или «однородная демократическая власть») и войне (оборонцы и интернационалисты). Началось организационное оформление левых групп эсеров-интернационалистов (1-я из них возникла в Красноярске летом 1917). В конце 1917 — начале 1918 завершился раскол ПСР с выделением из нее левых эсеров, оформивших далее свой кратковременный блок с большевиками в Центросибири и на местах.

Кульминацией политического успеха ПСР стала безоговорочная победа на выборах в Учредительное собрание, куда эсеры шли по единым партийным спискам, блокировавшись в ряде губерний с советами крестьянских депутатов. В Сибири итоги выборов имели следующую партийную окраску: эсеры получили 75 % голосов избирателей, большевики — 8,6 %. Эсеры получили поддержку 37 % городских избирателей (в губернских центрах, за исключением Иркутска, большевики победили со значительным перевесом), деревня почти целиком поддержала ПСР. Членами Учредительного собрания от сибирских территорий стали 43 человека (без Акмолинской области), в том числе 38 эсеров, 3 большевика, 2 представителя национальных организаций.

Отстаивая концепцию народовластия и неприятия диктатур как справа (военной), так и слева (большевистской), лидеры ПСР в период кризиса власти и падения Временного правительства консолидировано выступили против большевистской власти. Путем создания разнородных социально-политических коалиций и использования своих позиций в массовых организациях эсерам удалось существенно затормозить и замедлить формирование большевиками органов новой власти в Сибири. В борьбе за власть в регионе эсеры противопоставляли областническое движение, активизировав процесс создания на его основе антибольшевистских органов (Сибирская областная дума и Временное правительство автономной Сибири). Борьба с большевиками, навлекшая репрессии на ПСР (аресты эсеров, закрытие их печатных изданий и т. д.) и переход организаций на нелегальное положение, потребовала в новых условиях консолидации сил и внесения корректив в стратегию и тактику. Первая Всесибирская конференция ПСР (Томск, 5—16 апреля 1918) избрала краевой комитет партии, ставивший целью свержение большевистской власти. Боевые подпольные организации ПСР, координировавшие свои действия с другими антибольшевистскими силами, сыграли значительную роль в успешном военном перевороте в Сибири, осуществленном при содействии Чехословацкого корпуса.

Наступивший вслед за этим легальный период партийно-политической деятельности (июнь—ноябрь 1918) стал временем очередной попытки практической реализации в регионе модели власти в форме широкой демократической коалиции левых с цензовыми элементами от создания кратковременного Западно-Сибирского комиссариата (ЗСК), почти целиком эсеровского по своему составу и проводимым мероприятиям, до участия в деятельности Временного Сибирского правительства. По мере смещения центра власти вправо, который эсеры пытались предотвратить ставкой на различные проэсеровские представительные органы (Уфимское государственное совещание, Директория, Сибирская областная дума и другие), руководство ПСР в Сибири теряло свои политические позиции и вес. Первый Всесибирский съезд членов ПСР (27 сентября — 9 октября 1919) проходил в полулегальной обстановке и в условиях начавшихся открытых репрессий (аресты и расстрелы) против ее региональных лидеров и активистов.

Логика Гражданской войны, предопределив нежизненность форм власти, возникших путем временного союза и объединения правых и левых сил на основе антибольшевизма, не привела, тем не менее, к отказу ПСР от фундаментального принципа борьбы за демократию и неприятия диктаторских режимов правого и левого толка. С установлением военной диктатуры в Сибири партия перешла в оппозицию колчаковскому режиму. На организованной Сибкрайкомом ПСР в апреле 1919 региональной Сибир­ско-Уральской конференции был подтвержден принцип борьбы «на два фронта» с учетом в дальнейшем новой тактики ПСР, когда летом 1919 руководство на IX Совете партии решило временно отказаться от вооруженной борьбы с большевизмом. Сибирские эсеры реализовывали свою оппо­зицию колчаковщине в различных формах — от умеренных до вооруженной борьбы с военной диктатурой.

Осенью 1919 началось активное формирование антиколчаковской земско-социалистической оппозиции. Ее программа предполагала реализацию модели народовластия путем опоры на органы самоуправления (земские прежде всего), чтобы осуществить свержение военной диктатуры и со­зыв Сибирского учредительного собрания. На Всесибирском совещании представителей земств и городов (12 ноября 1920) нелегально формируется оппозиционный социально-политический альянс, куда вошли представители эсеров, меньшеви­ков, земского движения, получивший затем название «Политический центр» (большевики придерживались выжидательной позиции в качестве наблюдателей).

Поднятое Политцентром в Иркутске в ночь на 25 декабря 1919 вооруженное восстание завершилось успехом левой политической коалиции, намеревавшейся создать демократическое буферное государство с центром в Иркутске и начавшей для этого переговоры с большевиками. Земско-социалистический блок сыграл на завершающем этапе военного разгрома колчаковщины роль самостоятельной политической силы, с которой должно было тактически считаться большевистское руководство.

21 января 1920 Политцентр передал свои функции созданному Иркутскому ВРК, подведя тем самым черту под очередной попыткой социалистической оппозиции сыграть роль «третьей силы» в противостоянии военных диктатур.

Восстановление государственности в Сибири происходило в привычной для Современной России военно-коммунистической форме (революционные комитеты), исключавшей участие в региональных органах власти представителей небольшевистских социалистических партий и течений, кроме левых групп, примкнувших в качестве союзников к большевикам. Организациям ПСР было отказано в легальной политической деятельности, часть их лидеров и активистов подверглась арестам, другие перешли в подполье. К середине 1921 эсерам удалось восстановить руководящие центры и деятельность в губернии и части уездных городов Сибири. Однако репрессии большевиков и целенаправленное вытеснение членов ПСР из руководящих профсоюзных и кооперативных органов и крестьянских организаций вело к сужению традиционных сфер влияния эсеров на массы.

Центральное место в общей концепции «добивания» социалистической оппозиции, осуществлявшейся большевистским руководством в 1922—23, занимали судебный процесс над лидерами ПСР (июнь—август 1922) и «ликвидационный съезд» бывших членов ПСР (весна 1923), в организации и проведении которого заметную роль играли лидеры и активисты ПСР, участвовавшие в событиях 1917—20 в Сибирском регионе (Е.М. Тимофеев, Ф.Ф. Федорович, Д.Ф. Раков, Л.Я. Герштейн). Ряд других видных в прошлом эсеров Сибири фактически выступил на стороне обвинения (А.А. Краковецкий, И.С. Юдин). Попытки обвинения доказать антинародную, антисоветскую деятельность организаций ПСР в Сибири на завершающем этапе Гражданской войны (Политцентр и крестьянские мятежи в регионе) оказались несостоятельными даже в глазах лидеров большевиков. Оказался недоказанным и тезис о ведущей роли ПСР в организации массовых крестьянских восстаний в Западной Сибири в 1920-21 через якобы созданный эсерами Сибирский крестьянский союз (СКС). С московским процессом руководство Сиббюро ЦК РКП(б) пыталось связать проведенный в конце мая 1922 в Новониколаевске открытый судебный процесс над генералом Бакичем и его офицерами. Е.М. Ярославский утверждал, что высшее офицерство одобряло программу СКС и готово было его реализовывать.

Другим элементом плана по дискредитации и уничто­жению ПСР стала инспирированная и контролируемая большевистско-чекистским руководством кампания «самоликвида­ции» эсеровских партийных организаций. В течение 1923 проводилась планомерная организованная работа по созыву Всероссийского съезда бывших эсеров. В Сибири данное «движение» возглавил ряд известных в прошлом региональных деятелей ПСР: В.С. Занозин, В.А. Строкан и др. Проведение в регионе летом-осенью 1923 «ликвидационных» городских и губернских конференций бывших членов ПСР сопровождалось активной агитационно-пропагандистской кампанией с публикацией в печати заявлений о выходе из партии. Наряду с этим ряд активистов-«ликвидаторов» вступил в ряды РКП(б). Все это осуществлялось в контексте непрерывных репрессивно-дискриминационных действий. Однако в сводках региональных ГПУ и парткомов РКП(б) 1-й половине 1920-х гг. фиксировался подъем интереса к идеям меньшевистской, эсеровской и анархистской партий в среде студенчества и рабочей молодежи.

На протяжении 1920-30-х гг. на территории Сибири от­бывали различные сроки заключения и ссылки в тюрь­мах, политических изоляторах, лагерях, на поселении сотни активистов и рядовых членов ПСР, осужденных к изоляции за прошлую политическую деятельность в рядах социалистов-революционеров. Большинство погибло накануне и в годы «Большого террора». Среди них такие видные лидеры ПСР, как А.Р. Гоц, Д.Д. Донской, Е.А. Иванова-Иранова, Е.Е. Колосов, В.Л. Утгоф-Дерюжинский, М.С. Цейтлин и др. Значительная их часть была расстреляна по обвинению в принадлежности к «контрреволюци­онной эсеро-монархической повстанческо-террористи­ческой организации», якобы вскрытой работниками Управления НКВД по Западно-Сибирскому краю в 1937. В этом же расстрельном ряду оказались и лидеры «ликвидационного» эсеровского движения в Сибири В.С. Занозин, И.Х. Петелин и другие.

В современной исторической литературе существуют 2 альтернативные точки зрения на историческую роль и причины поражения ПСР как политической силы (самоликвидация и уничтожение). Первая из них фактически является модификацией традиционной советской теории о «крахе» и «банкротстве» крупнейшей небольшевистской партии в России вследствие идейно-политической несостоятельности ее доктрины, стратегических просчетов в практической деятельности и глубоких противоречий внутри самой партии, ее организованной слабости и других объективных и субъективных причин с добавлением, что репрессивная политика большевиков лишь ускорила разложение партии на завершающем этапе ее существования. Согласно другой, ПСР выступала реальным носителем и идейно-организационной основой демократической альтернативы большевистской диктатуре, с чем и было связано последовательное и методичное уничтожение большевиками основного политического конкурента путем сочетания массированной пропаганды по дискредитации ПСР и ее лидеров с массовыми регрессионными акциями ВЧК-ГПУ-ОГПУ-НКВД.

Лит.: Черняк Э.И. Эсеровские организации в Сибири в 1917 - начале 1918 гг. (К истории банкротства партии). Томск, 1987; Непролетарские партии России в трех революциях. М., 1989; Толочко А.П. Политические партии и борьба за массы в Сиби­ри в годы нового революционного подъема (1910-1914 гг.). Томск, 1989; Он же. Непролетарские партии в Сибири (1905 г. - февраль 1917 г.). Омск, 1995; Шиловский М.В. Общественно-политическое движение в Сибири второй половины XIX - начала XX века: Учеб. пособие. Новосибирск, 1996. Вып. 3; Добровольский А.В. Эсеры Сибири во власти и в оппозиции (1917-1923 гг.). Новосибирск, 2002; Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период социальных катаклизмов 1917-1920 гг. Новосибирск, 2003.

С.А. Красильников, А.П. Толочко