Население // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

НАСЕЛЕНИЕ, исторически складывающаяся и не­прерывно возобновляющаяся совокупность людей, главный материальный компонент человеческого общества. На каждом этапе развития выступает как конкретно-историческая совокупность людей.

Формирование и развитие населения  Сибири в дорусское время изучено очень слабо. Его численность можно установить лишь приблизительно. В эпоху палеолита в Сибири, преимущественно в ее южной части, проживали немногочисленные коллективы людей — потомки выходцев из расположенных южнее районов Азии. В эпоху неолита границы проживания лю­дей значительно расширились — археологические памятники из­вестны уже на большей части территории Сибири.

В эпоху энеолита (афанасьевская культура) численность населения в западной части Южной Сибири заметно выросла за счет притока переселенцев из Прикаспия—Приуралья, принадлежавших к европеоидному расовому типу. Крупные притоки населения с запада и юга на территории Южной Сибири отмечались в эпоху бронзы и позднее. В целом до III—II вв. до н. э., времени гуннского завоевания, большин­ство населения Сибири, особенно в ее лесостепной полосе от Бай­кала до Урала, было представлено носителями европе­оидного типа. Монголоиды проживали в Забайкалье, бассейн Амура и почти по всей таежной и тундровой зоне региона.

Начиная с гуннского завоевания в Сибирь с юга и востока переселялись различные группы монголоидного расо­вого облика. В гунно-сяньбийское время (рубеж эр) в Южную Сибирь с территории Монголии пришли гяньгуни и другие племена, видимо, тюркоязычные по происхождению. В даль­нейшем они смешались здесь с местным европеоидным населе­нием. В конце I тыс. н. э. к востоку от Енисея происходит продвижение с территории Восточной Монголии на север ранних мон­голов, ассимилировавших и вытеснявших далее на север и запад тюркоязычное население. Тогда же из бассейна Амура на­чинают свое движение на север и запад тунгусы.

К началу русского освоения на территории Сибири и Дальнего Востока проживали различные по происхождению народы, преимущественно выраженного монголоидного облика и частично смешанно­го — монголоидно-европеоидного. В лесостепной полосе от Урала до Байкала обитали тюркоязычные народы. Сре­ди них в Саяно-Алтае еще фиксировались остатки не ассимилированного дотюркского населения — кето- и само­едоязычного, а также невыясненного происхождения (кумандинцы и другие на Северном Алтае). Тюркоязычное население в лице якутов проживало также по средней Лене, будучи вытеснен­ным сюда ранее из Байкальского региона монголами. От Прибайкалья до Приамурья селились монголоязычные буряты и дауры. Территория бассейна Амура (включая Приморье) и большая часть тайги бассейна Яны, Индигирки и Колымы были засе­лены племенами тунгусо-маньчжуроязычного происхождения; к западу от Лены тунгусы осваивали значительная часть территории таежной зоны бассейна Енисея и даже Оби. Таежную зону Западной Сибири занимали народы финно-угорского происхож­дения — манси и ханты (часть манси находились также к западу от Урала). В восточной части бассейна Оби проживали селькупы — народ неустановленного происхождения. По левобережью среднего и нижнего Енисея и частично на его восточном берегу сохранились группы кетоязычного происхожде­ния, испытывавшие сильное давление со стороны тун­гусов и бурят. Лесотундровая зона Западной Сибири была за­нята самоедоязычным населением, часть которого (ненцы) оби­тала и на территории европейской части страны. Небольшая группа самодийского населения (тавги) проживала на Таймыре. Лесотундровая зона северо-востока нашей страны, а также большая часть территории Камчатки и Сахалина была занята народами палеоазиатского происхождения; ранее ими была заселена значительная часть более южных районов, занятых затем тунгусо- и тюркоязычным населением. На крайнем юге Кам­чатки, Курильских островах и частично на Сахалине жили айны — народ невыясненного происхождения (возмож­но, родственнм аборигенам Австралии).

Впервые численность коренного населения большей части Си­бири получила отражение в письменных источниках русского про­исхождения. По данным ясачных книг, учитывавших взрослых мужчин-плательщиков, к середине XVII в. в Си­бири проживало 156—170 тыс. коренных жителей.

С.Г. Скобелев

В первой половине XVIII в. — дореформенный период XIX в. на­иболее достоверные сведения о быстро растущем населении края давали ревизские переписи, фиксировавшие только мужчин. Не забывая о характерном для Сибири превы­шении числа мужчин над женщинами, можно пример­но подсчитать общее количество жителей на территории Сибири и Дальнего Востока (тыс. человек): 1719 — 470, 1744 — 590, 1762 — 760, 1782 - 1 070, 1795 - 1 160, 1811 - 1 330, 1815 - 1 700, 1833 — 2 040, 1850 — 2 800. По данным 9-й ре­визии (1850), почти 70 % населения входило в сословие государственных крестьян, 25 % — в неподатные сословия (потомственные и личные дворяне, духовенство, казаки, служащие регу­лярной армии, некрещеные иноверцы). Представители городских сословий (мещанство, купечество, почетные граждане) составляли 2,9 %, такой же удельный вес имели лица, со­стоявшие на льготе, — переселенцы и пострадавшие от стихийных бедствий. Всего 0,1 % приходилось на кре­постных крестьян, которых насчитывалось 1 661 человек.

До конца XIX в. население в Сибири были присущи традиционные типы воспроизводства. В «нормальной» обстановке, пока не случалось сильного неурожая или особо губительных эпидемии, общий коэффициент брачности (число браков на 1 тыс. человек населения) де­ржался на уровне 10—11 %о. Рождаемость была максимально высо­кой (более 50 %о). Но большая смертность снижала показа­тели естественного прироста.

Во второй половине XIX - начале XX в. темпы роста населения повы­сились как в целом по Си­бири, так и в отдельно взя­тых городах и селениях, во всех губерниях и областях. Примерно за 60 лет, с 1858 по 1917, численность населения Сибири возросла более чем в 4 раза (табл. 1). Механический приток населения в регион стал нарастать с середины 1880-х гг., когда Сибирь пре­вратилась в основной район колонизации аграрной. Масшта­бы передвижения людей из Европейской России увеличились также в результате установ­ления регулярного сообще­ния по Транссибирской магистрали. В период Столыпинской аграрной реформы поток переселенцев достиг максимальной интенсивности за весь досоветский период. Механический прирост оставался главным фактором роста численности населения в сибирских городах в течение всей досоветской эпохи. В сельской местности механический при­рост доминировал только в периоды наиболее интенсивного притока аграрных мигрантов — в 1897—1900 и 1906—09.

Во второй половине XIX — начале XX в. относительные величины рождаемости и смертности в Сибири (табл. 2) были вы­ше, чем в Европейской России и в целом по стране. Эта зако­номерность отражала специфику края, осваиваемого и заселяемого в нелегких природно-климатических и социальных условиях. Но вследствие повышенной смертности естественный прирост населения был в Сибири меньшим, чем в Европейской России и в це­лом по стране, в иные годы - даже отрицательным. Пос­тепенно ситуация стабилизировалась, а в начале 1890-х гг. наступил качественный перелом — ежегодные коэффициенты естественного прироста стали выше, чем в центре страны. При этом за счет сокращения смертности они последовательно на­растали и в городах, и в селениях, тогда как в Европейской России на рубеже XIX—XX вв. сокращались. Накануне Первой мировой войны в Сибири в крестьянской среде естественный прирост достиг «взрывных» показателей - более 20 %, что характерно для начальной стадии перехода от традиционного к модернизированному типу воспроизводства населения.

Таблица 2

Естественное движение населения Сибири в конце XIX — начале XX в. (на 1 тыс. человек населения)

 

В 1884—91 — без Забайкальской области.

Годы	Родилось	Умерло	Естеств. прирост
1884-87	48,8	34,7	14,1
1888-91	47,0	34,0	13,0
1892-96	48,8	35,7	13,1
1897-1901	49,9	32,0	17,9
1902-05	47,5	31,2	16,3
1906-09	52,3	34,0	18,3
1910-14	51,5	31,9	19,6

В конце XIX в. аборигенные этносы на территории от Урала до Тихого океана насчитывали не менее 820—870 тыс. человек, а по некоторым подсчетам - до 1,2 млн человек. В наиболее плотно заселенных русскими губерниях (Тобольской, Томской и Енисейской) их доля в населении составляла 6—9 %, в среднем по Западной и Восточной Сибири — 17 %.

Городское население в преимущественно аграрном крае составляло небольшую долю — 6,2 % в 1897, 10,8 % — на начало 1914. Однако оно росло опережающими темпами — в 1,5—2 раза быстрее, чем сельское, что свидетельствовало о начале урбанизационных процессов.

Половой состав населения Сибири в течение долгого времени характеризовался значительным перевесом в пользу мужчин - такая ситуация обычна для зоны фронтира. В сибирских го­родах мужчины составляли в среднем 52-55 % жителей. С течением времени диспропорция сглаживалась. В де­ревнях наиболее освоенной юго-западной части Сибири к концу XIX в. половая структура населения нормализовалась — наблюдался небольшой перевес в пользу женщин. Спе­цифичной для Сибири была концентрация населения в наиболее работоспособных и репродуктивных возрастах. Деревенские дворы, особенно в среде недавних пересе­ленцев, отличались также демографической и экономической перспектив­ностью - высокой долей в их составе детей и подростков, малой долей стариков (см. Семья крестьянская).

В годы Первой мировой войны в Сибири, как и в целом по стране, наблюдался серьезный демографический кри­зис, обусловленный прежде всего массовым призывом молодых мужчин в армию. От своего хозяйства и семей бы­ло оторвано более половины трудоспособных мужчин репро­дуктивного возраста. Уход на войну потенциальных женихов, а так­же общее снижение уровня и качества жизни привели к тому, что количество браков в Сибирском регионе в 1914—15 сократилось на 25-30 % по сравнению с довоенным време­нем. Начиная с 1915 происходит резкий спад рожда­емости, быстро уменьшается естественный прирост населе­ния. Миграция населения в регион продолжается, но в гораз­до более скромных размерах, чем раньше. Изменился состав мигрантов — до минимума сократилось аграрное и «промышленное» переселение. Появилась новая форма миграции: за Урал направился поток беженцев и вы­селенцев из прифронтовых районов, а также военнопленных. Вынужденные мигранты в своей основной массе в Сибири не задержались и долгосрочного влияния на демографическую ситуацию не оказали.

В 1915 в сельской местности Сибири рождаемость достигла лишь 82 % от уровня 3 предшествующих лет. В 1916 и 1917 падение рождаемости продолжалось, она составила соответственно 67 и 65 % от довоенного показателя. Общий коэффициент рожда­емости, равный в 1912—14 в Енисейской губернии 55—57 %о, сократился в 1915 до 47, в 1916 — до 37 и в 1917 — до 36%. Сокращение рождаемости стало главным фактором снижения естественного прироста. По данным за 1917, в Томской губернии (без Алтая) естественный прирост населения составил 11 %, т. е. оказался примерно в 2 раза меньше, чем в довоенный период. В том­ских селениях этот показатель в 1917 был равен 12,4 %, при рождаемости в 29,1 и смертности в 16,7 %.

Однако в Сибири демографический кризис проявлялся слабее, чем в Европейской России. Тем не менее и здесь он дефор­мировал начавшийся в конце XIX — начале XX в. демографический переход. Негативные последствия для Сибири имели глубо­кие кризисные явления в центре страны - районе расселения потенциальных переселенцев, временного пребывания мобилизованных в действующую армию мужчин-сибиряков.

В.А. Зверев

Радикальные перемены в демографической ситуации произошли в 1918. В Сибири на этой стадии демографического развития под­нялась кратковременная волна компенсаторного роста рожда­емости, обусловленная демобилизацией царской армии и, соответственно, частичным преодолением дисбаланса полов. По данным переписи населения 1926, в Сибирском крае на­считывалось 173 тыс. детей 1916 г. р., 160 тыс. детей 1917 г. р., 227 тыс. детей 1918 г. р.

Рост рождаемости не означал, что демографическая подсисте­ма Сибири в 1918 вступила в стадию подъема. Напро­тив, в годы революции и Гражданской войны население пере­жило мощную демографическую катастрофу. Гражданская война, раз­вернувшаяся непосредственно на территории Сибири, привела к гибели людей в ходе боевых действий. Но главной причиной роста смертности сибиряков стали массовые эпидемии инфекционных заболеваний в условиях распада государственных структур, разрушения системы здравоохранения и санитарного контроля, экономической разрухи и голода. Широкое распространение в ре­гионе получили сыпной и брюшной тиф, холера, дизен­терия, оспа, скарлатина, туберкулез. Особенно тяжелой эпидемическая обстановка была зимой 1919/20. Всего в 1920 в Сибири зарегистрировано около 600 тыс. случаев только тифозных заболеваний. Летальность от тифа поднялась до критических величин. В Томске в 1920 коэффициент смертнос­ти достиг невиданной ранее отметки — 100 %, причем среди мужчин — 170 %. Одновременно, начиная с 1919, ста­ла сокращаться рождаемость, что на фоне повышенной детской смертности привело к снижению численности поколений. Число детей 1919 г. р. составило в Сибирском крае 204 тыс., 1920 г. р. - 200 тыс. человек.

Изгнание колчаковцев не только не улучшило, но напротив, усложнило демографическую ситуацию. В связи с начав­шейся продовольственной разверсткой в Сибири вспых­нуло вооруженное крестьянское восстание. В 1920 Омскую и Алтайскую губернии поразил неурожай. Сбор зерна в 1921 также оказался низким из-за засухи, затронувшей многие волости и уезды Омской, отчасти Новониколаевской и Томской губерний. Население несло потери в ходе боевых действий, из-за голода и инфекционных болезней. В 1921 в «Сибревкомовской Сибири» зафиксировано почти 130 тыс. случаев брюшного, сып­ного, возврат. тифа, 24 тыс. случаев дизентерии, 14 тыс. заболеваний оспой, свыше 19 тыс. заболеваний холерой.

Городское население Сибири за период с начала 1918 по начало 1921 сократилось на 11 % (табл. 3). Это происходило как за счет вымирания горожан вследствие эпидемий, так и в результате их массового бегства в сельскую местность и другие регионы России. Известную роль сыграло и так называемое белое беженство. По мере наступления Красной армии из сибирских горо­дов вслед за армией А.В. Колчака уходили купцы, чи­новники, представители интеллигенции, часть рабочих. Рост сельского населения Сибири в 1918—22 обеспечивался в основном за счет миграционного притока беженцев, причем не только из сибирских городов, но и из-за пределов региона. По данным переписи 1926, численность неместных уроженцев, прибывших в Сибирский край в 1914-20, составила 592 тыс. человек, из которых только 23,5 % поселились в городах, остальные — в сельскую местности. Приток мигрантов нейтрализовал об­щее сокращение численности сибиряков.

Таблица 3

Динамика численности населения Сибирского края

в 1918-22 (на начало года, тыс. человек)

Год	Городское население	Сельское население	Всего
1918 1919 1920 1921 1922 1922 в % к 1918	1007,9 958,8 935,6 901,4 967,1 95,9	7316.5 7431.6 7875.6 8111.4 8298.1 113.4	8324.4 8390.4 8811.2 9012.8 9265.2 111.3

Введение новой экономической политики стабилизи­ровало не только экономику, но и демографическую подсистему об­щества. Рождаемость стала быстро увеличиваться, а смертность несколько сократилась, хотя и оставалась весьма высо­кой. Естественный прирост колебался в пределах 19—24 %, что обеспечивало высокие темпы роста численности сибиряков.

Всесоюзная перепись 1926 зафиксировала в Сибири (включая Якутию) 11 млн человек, из которых 9,6 млн (87,2 %) проживали в сельской местности, 1,4 млн (12,8 %) — в городских поселениях. Крупнейшими городами Сибири были: Омск (152,5 тыс.), Новосибирск (120,6 тыс.), Томск (91,2 тыс.), Иркутск (89,2 тыс.), Барнаул (69,7 тыс.), Красноярск (65,2 тыс.), Чита (61,6 тыс.), Тюмень (50,2 тыс.). В возрастной структуре населения  Сибири преобладала молодежь. Удельный вес лиц старше 60 лет составлял всего 6,5 %, тогда как на долю детей и подростков до 14 лет приходилось свыше 40 %. Относительно сбалансированным был и половой состав: после снижения удельного веса мужчин, про­исшедшего в годы Первой мировой и Гражданской войн, их численность увеличилась, к концу 1926 достигнув 49,2 %.

На территории Сибири в середине — конце 1920-х гг. по-прежнему доминировал так называемый традиционный тип воспроизводства населения, для которого была характерна очень низкая продолжительность жизни. Средняя продолжительность жизни сибиряков состав­ляла у мужчин 39,2, у женщин - 43,2 года. Коэффициент смерт­ности в конце 1920-х гг. колебался в городах Сибирского края в пределах 21—23 %, в сельской местности — 22—25 %. Коэффициент рождаемости в Сибири составлял 37—42 %о в го­родах, 55—57 %о — в деревне. В отдельных сельских округах рождаемость достигала физиологического максимума, превышая 60 %. Таки образом, высокая смертность компенсировалась еще более высокой рождаемостью, что обеспечивало значительный естественный прирост. В городах коэффициент естественного прироста со­ставлял 16—19 %», в сельской местности — 32—33 %.

В Сибири в 1920-е гг. зарождается современный (рациональ­ный) тип воспроизводства населения, намечается переход от вы­сокой смертности и рождаемости к низкой смертности и рождаемости, увеличивается средняя продолжительность жизни. Но в конце 1920-х гг. это едва наметившееся дви­жение к исторически новому типу воспроизводства населения было прервано. Демографическая сфера Сибири в связи с ускоренной индустриализацией и коллективизацией была втянута в полосу глубокого кризиса. Начиная с конца 1920-х гг. в регионе повышается смертность, снижается рождае­мость. В городах Западной Сибири уровень рождаемости за 1928—30 сократился на 16 %, а уровень смертности по­высился на 15 %, в городах Восточной Сибири эти показате­ли составили соответственно 27 и 7 %.

Демографический кризис в Сибири быстро перерос в демографическую катастрофу. В Сибири она разразилась раньше, чем в других районах страны, — уже в 1931. Неурожай 1931 и изъя­тие у сибирских крестьян товарного хлеба к осени 1932 обост­рили голод до предела. Голод охватил главным образом хлебо­производящие районы Западной Сибири, в первую очередь Алтай. В Востояной Сибири он носил латентный характер — в структуре питания преобладали низкокачественный хлеб и картофель при острой нехватке белков и витаминов. Неизбежными спутниками голода стали эпидемии инфекционных и желудочно-кишечных болезней.

В 1933 уровень смертности в Сибири достиг огромных величин, особенно среди детей. Одновременно значительно сокра­тилась рождаемость. Показатели смертности превысили показатели рождаемости, что вызвало процесс депопу­ляции. По отрывочным данным текущего учета естественного движения населения тех лет, в городах Сибири в 1933 родилось 73 тыс. младенцев, тогда как умерло 81 тыс. человек. В Но­восибирске было зарегистрировано 6,7 тыс. рождений и 8,4 тыс. смертей, в Томске — соответственно 2,1 тыс. и 3,5 тыс. В городах Восточной Сибири на 1 тыс. населения умер 41 человек, тогда как коэффициент рождаемости составил 33 %. В Иркутске было зафиксировано 3 тыс. рождений и свыше 6 тыс. смертей, в Красноярске — 3 и 5 тыс., в Улан-Удэ — 1,5 и 2 тыс. соответственно. Для сельской местности из-за почти полного отсутствия достоверных данных количественные оценки вообще невозмож­ны. Однако очевидно, что депопуляция затронула в первую очередь деревню, которая потеряла сотни тысяч жизней. Уровень смертности был особенно высоким в сельских районах, получивших относительно хороший урожай.

Основными причинами смертей были сыпной и брюшной тиф, дизентерия, скарлатина, коклюш, корь, дифтерия, септическая ангина, заболевания органов пищеварения и органов дыхания. Такая структура причин смерти от­ражала неполноценное питание, проживание в холодных, сырых и тесных бараках, слабое развитие здравоохра­нения. В ходе демографической катастрофы 1932—33 в масштабах всей страны было потеряно до 7 млн человек, в Сибири — от 700 тыс. до 1 млн человек.

К концу 1934 — началу 1935 демографическая ситуация нормали­зовалась вследствие постепенного отступления голода и повышения уровня жизни населения. Смертность сократилась, а рождаемость вновь обрела тенденцию к увеличению. Для того чтобы стимулировать рождаемость и тем са­мым компенсировать огромные потери населения в ходе голода, ЦИК и СНК СССР в июне 1936 приняли постановление о запре­щении абортов и увеличении материальной помощи многодетным семьям. Рождаемость в 1937 повысилась, но затем вновь началось ее сокращение. В процессе снижения рождае­мости сыграли роль массовые репрессии, разрушавшие семьи. Но основополагающими предпосылками падения рождаемости в Сибири явились бурная индустриализа­ция и не менее бурная урбанизация, кардинально из­менившие образ жизни людей и социокультурную среду их обитания. Сотни тысяч молодых женщин приступили к работе на заводах, фабриках, стройках, на колхозно-совхозных полях, начали учиться. Население Сибири в конце 1930-х гг. вновь втянулось в общемировой процесс демографического перехода. Запрет абортов не мог приостановить, а тем более отменить это глобальное движение. С 1938 в Сибири широко распространилось нелегальное прерыва­ние беременности, которое в совокупности с нарушением баланса полов вследствие репрессий, сверхсмертности мужчин и массовой мобилизации юношей в армию пос­ле принятия Закона о всеобщей воинской обязанности (1 сентября 1939) обусловило резкое падение рождаемости. Брачность населения Сибири за 1938—40 сократилась в 2 раза, а рождаемость к 1940 уменьшилась до 37 % в Западной Си­бири и 39 % в Восточной Сибири.

Концентрация ресурсов в сфере военной промышленности и Со­ветско-финская война 1939—40 обусловили очередное падение уровня материальной обеспеченности населения и сбой в работе органов здравоохранения. Осенью 1940 — весной 1941 в ряде сельских районов Сибири разразился голод. Сибирские города переживали острый кризис снабжения. В связи с этим обозначилась тенденция к повышению смертности. В 1940 коэффициент смертности населения Западной Сибири составили 20,7 %, Восточной Сибири — 18,6 %. В конце 1930-х — начале 1940-х гг. вновь появились признаки демографического кризиса.

Между переписями 1926 и 1939 население Сибири выросло на 28 % (табл. 4). Однако рост был достигнут главным образом за счет увеличения более чем в 3 раза численности горожан. Их количество в Сибири повышалось в основном за счет миграционного прироста, обеспеченного бегством крестьян из деревни. Особенно быстро увеличивалось население городов, ставших средоточием промышленного строительства. Это Новосибирск, Омск, Иркутск, Сталинск (ныне — Новокузнецк), Кемерово, Красноярск, Чита, Киселевск, Прокопьевск, Белово, Барнаул. Очень резко (почти в 7 раз) выросла численность городского населения Кузбасса. Если в 1926 в городах Кузбасса про­живало 120 тыс. человек, то в 1939 — 910 тыс. человек.

Таблица 4

Дата переписи	Все население	В том числе:
		сельское	городское
			тыс. чел.	уд. вес, %
17 дек. 1926	11024,0	9609,0	1415,0	12,8
6 янв. 1937	13497,9	9498,9	3999,0	29,6
17 янв. 1939	14112,0	9688,0	4424,0	31,3
1939 в % к 1926	128,0	100,8	312,7	-

Сельское население Сибири в 1930-е гг. фактически стагнирова­ло. Его численность выросла всего на 0,8 %. При этом в ряде районов Западной Сибири (Алтайский край, Новосибирская и Омская области) отток крестьян в города и голод привели к уменьшению количества сельского населения. Особенно существенное сниже­ние, вызванное голодом, произошло между 1926 и 1937. Процесс сокращения численности сельского населения Сибири в 1930-е гг. частично был нейтрализован депортацией в восточные районы СССР спецпереселенцев из других регионов страны.

Великая Отечественная война создала предпосылки для новой полномасштабной демографической катастрофы. В 1941—42 в Сибири увеличилась смертность населения. В конце 1942 — начале 1943 произошел позитивный перелом в динамике смертности, которая обрела устойчивую тенденцию к снижению (табл. 5). Это, несомненно, было важным достижением властей по развитию здравоохранения тыловых районов и ужесточению санитарного законодательства. Не меньшую роль сыграла быстрая адаптация населения к условиям жизни военных лет.

Таблица 5

Динамика воспроизводства населения Сибири в годы Великой Отечественной войны

 

Год	На 1 тыс. чел. населения
	родилось	умерло	естеств. прирост (убыль)
1942	22,0	26,0	-4,0
1943	12,5	18,4	-5,9
1944	12,2	12,6	-0,4
1945	15,6	9,9	+5,7

 

Главной характеристикой демографической динамики периода вой­ны явилось значительное сокращение числа родившихся де­тей, в основе чего лежал образовавшийся дисбаланс по­лов — сотни тысяч мужчин были призваны в армию. К 1943 в сельском населении Сибири на 100 мужчин в возрастной группе 18—49 лет приходилось около 400 женщин. Аналогичеая ситуа­ция сформировалась и в городах. Дисбаланс полов обус­ловил резкое уменьшение числа заключенных браков, распад уже сложившихся семейных отношений.

В военные годы резко сократилась численность сельского населения, сни­зились показатели естественного прироста. К этому привели массовые мобилизации мужчин в Красную армию и их гибель в ходе боевых действий. Кроме того, из сельской местности в города для работы в промышленности, на транспорте и стройках самотеком и в порядке мобилизаций трудовых перемес­тилось несколько сотен тысяч крестьян. Депортация в сельскую местность Сибири отдельных этнических групп (главным образом немцев и калмыков) не компенсировала отток местного сельского населения в ар­мию и города. В результате сельское население Сибири в военные годы сократилось более чем на 2 млн человек (табл. 6).

Таблица 6

			В том числе
Дата	Все		городское
		сельское	тыс. чел.	уд. вес, %
1 янв. 1941	14949,8	10006,5	4943,3	33,1
1 янв. 1942	15342,9	9949,8	5393,1	35,2
1 янв. 1943	15007,1	9366,2	5640,9	37,6
1 янв. 1944	14081,9	8359,0	5722,9	40,6
1 мая 1945	13549,6	7689,3	5860,3	43,3
1945 в % к 1941	90,6	76,8	118,6	—

Сибирские города, превратившиеся в средоточие военной промышленности, явились центрами притяжения мигрантов не только из деревень. В них прибыло большое количество эвакуированных. Все это нейтрализовало естественную убыль городского населения и мобилизацию мужчин в армию. Городское население Сиби­ри в военные годы увеличилось на 917 тыс. человек. Особенно существенно выросла численность населения Новосибирска, Омска, Осинников, Норильска, Красноярска, Рубцовска, Киселевска, Бердска.

Потери населения Сибири в 1941—45 складываются из нескольких компонентов. Во-первых, это гибель сибиряков на фронте. На территории Сибирского и Забайкальского военного округов в период войны было призвано в армию 3 189 тыс. человек. Безвозвратные потери этого контингента составили 946 тыс. человек. Во-вторых, рост смертности в 1941—42 привел к превышению числа умерших по сравнению с обычными показателями (за «норму» условно принят 1939) на 130 тыс. человек. В-третьих, дефицит рождений военных лет составил в Сибири 950 тыс. человек. Совокупные (прямые, косвенные  и демографические) потери населения Сибири в годы войны превысили 2 млн человек.

После завершения войны и до середины 1947, когда де­мобилизация в основном закончилась, в Сибирь прибыло 587 тыс. фронтовиков. Это привело к некоторому смягчению дисбаланса половозрастного состава населения, восстановлению семей и повышению брачности. Поднялась волна ком­пенсаторной рождаемости. Если в 1945 общий коэффициент рождаемости населения Сибири составил 15,6 %, то в 1946 — 28, в 1947 — 31 %. Вместе с тем осенью 1946 на Сибирь об­рушился голод, продлившийся до осени 1947. Уровень смертности населения в 1947 по отношению к 1946 повысился: в городах — на 32 %, в сельской местности — на 34 %. Резко вырос удельный вес таких заболеваний, как туберкулез, воспаление легких, желудочно-кишечные болезни, септи­ческая ангина и сыпной тиф. Еще одним следствием го­лода стало падение рождаемости в 1948. Голод 1946—47 нейтрализовал компенсаторную волну рождаемости, которая оказалась кратковременной и слабой.

В 1949 и примерно до конца 1950-х гг. демографическая сфера Сибири вступила в самую благополучную стадию раз­вития. Показатели смертности в эти годы сокращались. Рождаемость стабилизировалась на высоком уровне. Такое соотношение рождаемости и смертности обеспе­чивало высокие показатели естественного прироста (табл. 7). Демографическая ситуация на территории Сибири в этот период оцени­вается как демографический взрыв.

Таблица 7

Динамика воспроизводственных процессов на территории Сибири в конце 1940-х — 1950-е гг.

 

Год	На 1 тыс. чел. населения
	родилось	умерло	естеств. прирост
1948	28,5	12,3	16,2
1950	32,7	11,7	21,0
1955	30,9	9,0	21,9
1960	26,9	6,9	20,0

В конце 1950-х гг. средняя продолжительность жизни населения Сибири достигла показателей развитых стран. В 1958— 59 продолжительность жизни мужчин в Западной Сибири составила 62 года, женщин — 72, в Восточной Сибири — 62 и 70 лет соответственно.

Естественный прирост в совокупности с притоком мигран­тов из других регионов СССР обеспечил повышенные тем­пы роста населения Сибири (табл. 8). Как и в предшествующие годы, особенно высокими темпами росла численности городского населения, что отражало индустриальную направленность хозяйственного освоения но­вых территорий. Уровень урбанизированности Сибири к 1959 достиг 52 %. Вместе с тем довоенная численность сельского населения не восстановилась даже в исключительно благоприятных условиях демографического развития 1950-х гг.

Таблица 8

Динамика численности населения Сибири между 1947 и 1959, тыс. человек.

 

			В том числе:
Дата	Все		городское
	население	сельское	тыс. чел.	уд. вес, %
1 янв. 1947 (оценка)	13839,3	7844,6	5994,7	43,3
1 янв. 1951 (оценка)	15062,0	8713,1	9326,9	43,7
17 янв. 1959 (перепись)	18040,0	8713,1	9326,9	51,7
1959 в % к 1946	130,4	111,1	155,6	—

В.А. Исупов

В 1960—80-е гг. интенсивно развивался процесс пе­рехода от традиционного типа воспроизводства населения к современно­му. Этот переход не был равномерным в разных территориально-этнических общностях и социально-экономических сферах (город, деревня). Сибирь по темпам перехода отставала от европейских районов страны, сельская местность — от города.

К 1989 численность населения Сибири увеличилась до 24 158,3 тыс. человек (табл. 9). При этом по сравнению с 1970 городское население возросло в 1,5 раза, а сельское сократилось на 11,6 %. Прирост численности городского населения происходил в основном за счет мигра­ции сельчан в города, уровень к-рой превышал естественный прирост. В процессе сокращения численность сельского населения решаю­щая роль также принадлежала миграции, влияние естественного движения и перемещений, вызванных политикой ликвидации "неперспективных" деревень и административно-территориальным преобразованием населенных пунктов, было слабее.

Таблица 9

Регион	Все население	В	том числе:
		сел. население	гор. население
			тыс. чел.	уд. вес, %
	Перепись 15 янв. 1970
Зап.-Сиб. р-н	12109,5	4678,2	7431,3	61,4
Вост.-Сиб. р-н	7463,4	2851,4	4612,0	61,8
Якутская АССР	664,1	289,6	374,5	56,4
	Перепись 17 янв. 1979
Зап.-Сиб. р-н	12958,5	4190,7	8767,8	67,7
Вос.-Сиб. р-н	8157,8	2552,9	5604,9	68,7
Якутская АССР	838,8	324,6	514,2	61,3
	Перепись 12 янв. 1989
Зап.-Сиб. р-н	15003,2	4082,5	10920,7	72,8
Вост.-Сиб. р-н	9155,1	2571,6	6583,5	71,9
Якутская АССР	1081,4	360,2	721,2	66,7

Численность населения по отдельным периодам изменялась неравномерно. В 1960-е гг. темпы его роста стали существенно ниже, чем в 1950-е гг., и по этому показателю было потеряно преимущество перед Россией. Однако уже в 1970—80-е гг. население Сибири возрастало более быстрыми темпами, чем в целом по стране. Особенно интенсивным был рост в районах промышленного освоения - Западно-Сибирского нефтегазового ком­плекса, Ангаро-Енисейской зоны, Байкало-Амурской магистрали и др. За 30-летие (1959—89) в Тюменской области численность населения возросла в 2,8 раза, в том числе городского — в 6,8 раза, в Красноярском крае — соответственно на 37,5 % и в 2 раза, в Бурятии — на 54,6 % и в 2,3 раза, в Туве — на 79,8 % и в 2,9 раза и т. д. Относительно низкими были темпы прироста населения в Алтайском крае, Новосибирской и Кемеровской областях.

В 1960-80-е гг. в Сибири происходил ускоренный процесс урбанизации. За 1959—89 удельный вес городского населения в Западной Сибири увеличился с 51,7 до 72,8 %, в Восточной Сибири — с 52,7 до 71,9 %. Наиболее высокий уровень урбани­зации к концу 1980-х гг. был достигнут в Кемеровской (87,4 %), Тюменской (76,1 %) и Иркутской (80,5 %) области. В то же время доля сельского населения составляла около трети в Омской, Томской и Читинской областях, в селах Алтая проживало 44 % населения. Преобладали сельские жители в Горном Алтае (73 %) и Туве (53,2 %).

На рубеже 1950—60-х гг. вследствие стабилизации смертности и значительного уменьшения рождаемости резко снизились темпы естественного прироста населения. В 1960-е гг. тен­денция к снижению рождаемости стала повсеместной. С 1960 по 1970 коэффициент рождаемости в Западной Сибири упал с 26,7 до 15,2 %, в Восточной Сибири — с 27,7 до 17,5 %, в РСФСР — с 23,2 до 14,6 %». Это было результатом действия многих взаимосвязанных причин. Отрицательное дейст­вие начал оказывать в эти годы структурный фактор — в детородный возраст вступали контингенты людей, ро­дившихся в годы войны. На селе ситуацию усугубил усиленный процесс миграции, который именно в этот пе­риод привел к «вымыванию» возрастных групп, наиболее способных к деторождению. Отчетливо проявилась тен­денция уменьшения доли рождений детей высокой оче­редности вследствие переориентации не только горожан, но и сельчан на малодетную семью. Если в 1960 в сибирских селах 47 % детей составляли дети 3-й, 4-й и последую­щих очередностей, то в 1970 на эти рождения приходи­лось только 28 %. Наибольшее сокращение рождаемости произошло на селе. За 1960-е гг. коэффициент рождаемости у сельчан понизился в Западной Сибири с 30,5 до 15,2 %, в Восточной Сибири — с 31,6 до 17,5 %.

В 1970-е гг. рождаемость стала повышаться благо­даря вхождению в репродуктивный возраст поколений послевоенных лет рождения. Рост рождаемости продолжал­ся вплоть до 1987 и был обусловлен не только действием структурного фактора, но и реализацией государственных мер по стиму­лированию воспроизводства населения. С 1970 по 1987 ко­эффициент рождаемости возрос в Западной Сибири с 15,2 до 18,6 %, в Восточной Сибири — с 17,5 до 20,6 %. Наибольший всплеск рождаемости произошел в 1982 и 1983, когда ее пока­затели составили в Западной Сибири соответственно 20 и 20,2 %, в Восточной Сибири — 21,3 и 21,4 %.

В конце 1980-х гг. население Сибири вступило в очередную стадию падения рождаемости. Это явилось следствием как структурных сдвигов — в активный детородный возраст вступало все более малолюдное поколение 1960-х гг., так и ухудшения социально-экономической обстановки в стране. Ко­эффициент рождаемости за 1987—89 в Западной Сибири снизил­ся с 18,6 до 15,3 %, в Восточной Сибири — с 20,6 до 17,5 %. Несмотря на падение рождаемости, уровень ее в Сибирском регионе превышал среднероссийский. В Западной Сибири наибольшей рождаемостью отличалась Тюменская область (в 1987 — 22,3 %», в 1989 — 17,4 %), что было связано в основном с миграционным притоком населения в молодых возрастах. В Восточной Сибири наивысшая рождаемость наблюдалась в национальных районах — Туве (в 1987 — 30,8 %, в 1989 — 27,5 %) и Бурятии (в 1987 — 23,3 %, в 1989 — 20,4 %).

На протяжении 1960—80-х гг. смертность населения Сиби­ри возрастала, но по сравнению с Россией имела бо­лее низкие показатели. При этом в сибирских селах коэффициент смертности был выше, чем в городах, что было связано не только с постарением населения, но и с недостаточным развитием медицинского обслуживания. Динамика смертности отличалась неравномерностью. В 1960—70-е гг. показатели ее повы­шались (в Западной Сибири с 1960 по 1980 коэффициент смертно­сти возрос с 6,9 до 10,4 %, в том числе на селе — с 7,5 до 12 %, в Восточной Сибири — с 6,8 до 9,7 % и с 7,2 до 11,2 % соответственно). В начале и в середине 1980-х гг. произошло некоторое снижение уровня смертности, что было связано с проведением антиалкогольной кампании. Однако эффект оказался кратковременным, и в конце 1980-х гг. показатели смертности стали расти. В 1989 коэффициент смертности в Западной Сибири составил 9,3 %, в Восточной Сибири — 8,9, в РСФСР — 10,7 %.

Причина более низких показателей смертности в Сибирском регионе по сравнению с РСФСР заключалась в особенностях возрастной структуры сибирского населения — высока была доля молодых возрастных групп. Однако в старших возрастах смертность в Сибири была выше, чем в среднем по РСФСР, а мужская смертность, особенно на селе, превышала жен­скую, что являлось следствием несчастных случаев, в первую очередь, производственного травматизма, болезней орга­нов пищеварения и дыхания. Высокой в большинстве районов Сибири оставалась и детская смертность. Коэффициент смертности детей до 1 года в 1989 в Западной Сибири рав­нялся 20,8 %, в Восточной Сибири — 19, в РСФСР — 17,8 %. Смертность детей на селе по-прежнему оставалась более высокой, чем в городе.

В соответствии с тенденциями рождаемости и смертности показатели естественного прироста населения  в Сибири были выше, чем в целом по РСФСР. В 1960-е гг. произошло их резкое падение. С 1960 по 1970 в Западной Сибири коэффициент естественного прироста населения снизился с 19,8 до 7,1%, в Восточной Сибири — с 20,9 до 9,8, в РСФСР — с 15,8 до 5,9 %. В последующий период этот показатель колебался по го­дам, однако вплоть до второй половины 1980-х гг. повышался, а в концу десятилетия произошло его повсеместное сни­жение: с 1987 по 1989 в Западной Сибири — с 9,6 до 6 %, в Восточной Сибири — с 12,2 до 8,6, в РСФСР — с 6,7 до 3,9 %.

 Наивысшим приростом населения к концу 1980-х гг. отличались Тюменская область, Бурятия и Тува, наименьший естественный прирост отмечен в 1989 в Кемеровской и Новосибир­ской областях, в Алтайском и Красноярском краях.

Падение естественного прироста населения связано не только с резким сокращением рождаемости и некоторым повыше­нием смертности. На демографических показателях сказались и нараставшие трудности социально-экономического характера, снижение уровня жизни, недостаточная эффективность демографической политики.

И.Б. Карпунина, А.П. Мелентьева

Между переписями 1989 и 2002 население Сибири (в гра­ницах Сибирского федерального округа) сократилось на 4,8 %, однако по интенсивности изменения численности городского и сельского населения в пределах региона выделялись несколько времен­ных периодов.

В 1989—93 еще продолжали наращивать свое городское и сельское население Омская и Иркутская области, Красноярский край, Республики Алтай и Хакасия. Однако в Алтайском крае, Томской, Кемеровской и Читинской областях, а так­же в Республиках Бурятия и Тыва отмечалась новая тенденция: сокращение городского и рост сельского населения. В результа­те за рассматриваемый период городское население Сибири сокра­тилось на 176,9 тыс. человек, а сельское увеличилось на 375,3 тыс. человек.

Основной компонентой такого изменения тенденций в ди­намике населения явилась вынужденная миграция из средне- азиатских республик бывшего СССР. Рост численности сельского населения был обусловлен также сокращением оттока сельчан и увели­чением прибытия в село городских жителей. Миграционный отток из городов объяснялся снижением темпов промышленного производства, ростом безработицы, неразвитостью рынка жилья.

В 1993—96 практически все территории, кроме Том­ской области и Красноярского края, теряли свое население как в городской, так и в сельской местности. Особенно значительное уменьше­ние горожан наблюдалось в Кемеровской, Читинской и Иркутской областях. Результатом стало сокращение на 129,1 тыс. человек городского и на 44,3 тыс. человек сельского населения.

Особенностью периода 1996—2002 является убыль как городского, так и сельского населения почти всех сибирских территорий. В результате численность горожан сократилась на 582 тыс. человек, а численность сельчан — на 457 тыс. человек. Наиболее интенсивно городское население сокращалось в Алтайском крае в начале 1990-х гг. и в Кемеровской области в 1993—96.

Миграция населения из города в село на фоне снижения естественного прироста и оттока за пределы региона приводила к абсолютному сокращению численности городского населения (табл. 10).

Таблица 10

Динамика численности населения Сибири в 1996—2002, тыс. человек.

 

	На 1 янв. 1996		Изменения за 1996-2002		По пе	реписи 2002
Регион	гор. насе-	сел. насе-	гор. насе-	сел. насе-	гор. насе-	сел. насе-
	ление	ление	ление	ление	ление	ление
Зап.-Сибир- ский р-н (без	8326	3632	-215	-217	8111	3415
Тюменской
обл.)
Вост.-Сибир-	6529	2615	-367	-240	6162	2375
ский р-н
Сибирский федеральный	14855	6247	-582	-457	14273	5790
окр.

С 1992 в регионах с высоким удельным весом русского населения на­чался процесс депопуляции, продолжающийся и в настоящее время. Естественный прирост во все годы реформ сохранялся только в субъектах РФ, где высок удельный вес коренного населения. Но и в этих регионах, например в Республиках Тыва, Алтай, Эвенкийском автономном округе, к 2002 этот показатель стал меньше в 5—10 раз, чем в 1990, и едва превышал нуле­вой уровень, за которым начинается депопуляция.

В целом демографическая ситуация в 1989—2005 в Сибири классифицируется как кризисная. Основные ее компонен­ты: сокращение численности населения на 5 % и средней ожидаемой про­должительности жизни на 4 года, рост смертности и расширение сферы негативные влияния социальных заболеваний (туберкулеза, алкоголизма, наркомании, токсикома­нии, венерических болезней), ухудшение репродуктивного здоровья и качественных характеристик воспроизводства населения. В условиях одновременного сокращения уровня рождаемости и роста смертности населения Сибири в 1993 «вошло в зону» отрицательного естественного прироста, и к настоящему времени, несмотря на рост с 2000 показателей рождаемости, естественный при­рост населения только на 60—70 % обеспечивает уровень про­стого воспроизводства.

Начиная с 1993 ежегодные потери населения Сибири только от сверхсмертности составляли 60—100 тыс. человек. В ре­зультате суммарный уровень сверхсмертности населения Си­бири за 1992—2001 превысил 757 тыс. человек. Растущие показатели смертности определили особенно высокие темпы сокращения показателей продолжительности жизни у населения трудоспособного возраста. Только за 1991—93 продолжительность жизни у мужчин трудоспособного воз­раста в Омской области сократилась на 3,5 года, в Ново­сибирской, Тюменской и Томской областях — на 5 лет, в Кемеровской — на 5,8 года. Для женщин трудоспособного возраста это сокращение по разным областям Западной Си­бири составило 1,7—3,5 года. В результате к 1994 про­должительность жизни в Кемеровской области была самой низкой в Западной Сибири и составляла у мужчин 54—56 лет, у женщин — 68—69 лет, что на 2,5—3 года ниже, чем в России в целом.

Сокращение рождаемости затронуло все возрастные группы женщин, причем более существенное было у женщин в возрасте 20—34 лет, характеризующемся, во-первых, наиболее высоким уровнем рождаемости, во-вторых, рождением 2-х детей и детей более высокой очередно­сти. Возросло число абортов на 1 тыс. женщин репро­дуктивного возраста, что свидетельствовало о тенденции «от­ложенных» рождений. В результате суммарный коэффициент рождаемости в Сибири к 2004 составил 1,4 (1,3 — в го­роде и 1,5 — в селе).

Таким образом, происшедшие в последнее десятилетие XX в. изменения оказали существенное влияние на сокращение де­мографического потенциала восточных районов России в начале XXI в. и бу­дут иметь долговременные демографические и социально-экономические последствия.

С.В. Соболева

Изменение численности населения Дальнего Востока в XX в. показыва­ет таблица 11.

Таблица 11

Численность населения Дальнего Востока в 1923—2002

 

Год	Все население, тыс. чел.	Уд. вес гор. населения, %
1923'	1617,7	26,2
1926''	1881,0	25,1
1939'''	2366,5	49,1
1959	4346,8	70,3
1970	5116,4	73,4
1979	5980,3	76,4
1989	6859,3	77,3
2002	6692,9	75,9

* 1923 — Дальневосточная область.

** 1926 — Дальневосточный край.

*** 1939 — Приморский и Хабаровский края.

 

Лит.: Долгих Б.О. Родовой и племенной состав народов Сибири в XVII в. М., 1960; Кабузан В.М. Изменения в размещении населе­ния России в XVIII — первой половине XIX в. (по материалам реви­зий). М., 1971; Воробьев В.В. Население Восточной Сибири (совре­менная динамика и вопросы прогнозирования). Новосибирск, 1977; Пронин В.И. Население Сибири за 50 лет (1863—1913 гг.) // Исто­рия СССР. 1981. № 4; Московский А.С., Исупов В.А. Формиро­вание городского населения Сибири (1926—1939 гг.). Новосибирск, 1984; Алексеев В.В., Исупов В.А. Население Сибири в годы Вели­кой Отечественной войны. Новосибирск, 1986; Соболева С.В. Дина­мика продолжительности жизни населения Сибири в 70—80-х гг. // Тенденции социального развития сибирской деревни в 80-е го­ды. Новосибирск, 1990; Исупов В.А. Городское население Сиби­ри: От катастрофы к возрождению (конец 30-х — конец 50-х гг.). Новосибирск, 1991; Гущин Н.Я. Население Сибири в ХХ веке: ос­новные тенденции и катаклизмы в развитии. Новосибирск, 1995; Кышпанаков В.А. Население Хакасии: 1917—1990-е гг. Абакан, 1995; Население Западной Сибири в ХХ веке. Новосибирск, 1997; Ско­белев С.Г. Демография коренных народов Сибири в XVII—XX вв.: колебания численности и их причины. Новосибирск, 1998; Зве­рев В.А. Воспроизводство сибирского населения на начальном эта­пе демографического перехода в России // «Сибирь — мой край...»: Проблемы региональной истории и исторического образования. Новосибирск, 1999; Он же. Старт модернизации: Демографиче­ские процессы в городах и селениях Сибири (конец XIX — начало XX в.) // Сибирь в XVII—XX вв.: демографические процессы и об­щественно-политическая жизнь. Новосибирск, 2006; Ивонин А.Р. Западносибирский город последней четверти XVIII — 60-х гг. XIX в. (опыт историко-демографического исследования). Барна­ул, 2000; Регионы России. Социально-экономические показате­ли. М., 2004; Соболева С.В., Чудаева О.В. Сибирь: тенденции и перспективы демографического развития // Политический класс. М., 2005. № 9.