Строительство КБЖД вызвало значительные и необратимые изменения уклада жизни села. Большой приток людей, массовое строительство жилых и служебных зданий вызвали коренную перестройку жизни трактового прибайкальского села.
Инженер путей сообщений О.П. Вяземский в пояснительной записке к предварительному проекту КБЖД, составленному на основании сокращенных изысканий 1889 г., писал, что «...на Байкале единственным населенным пунктом можно считать село Култук. Наличие мелких выселок в несколько дворов в устьях речек Утулика, Муринской, Снежной, Мишихи не могло причисляться к населенным пунктам. Село Култук было рыбацким селом и не имело особого значения в торговом отношении. Прибрежная полоса Байкала имела много удобных мест для образования селений, так что в будущем здесь могут быть большие поселения. Но для первоначальной обработки, расчистки угодий нужен огромный труд»111. Вот таким скромным, типичным крестьянским селением был Култук — единственный крупный населенный пункт на южной оконечности Байкала. Не случайно, что село стало основным центром строительства КБЖД.
Накануне строительства КБЖД село состояло из 107 домов, в которых проживало 667 жителей (преимущественно крестьяне). В селе были церковь, школа, таможня, почтовая станция, ветеринарный пункт, два трактира, мельница, несколько кузниц. Жители Култука занимались, в основном, обслуживанием Култукского (Московского) и Тункинского трактов, рыболовством и лесными промыслами. Обслуживание трактов включало ямской извоз, гужевую перевозку грузов, снабжение проезжающих продуктами. «Село чистенькое, в общем, производило приятное впечатление», — писала газета «Восточное обозрение»112. Село привлекало к себе и как дачный поселок среди живописной местности для проживания иркутян. Возможно, иркутяне на него так и смотрели бы, но железнодорожное строительство изменило как внешний облик села, так и его жителей.
В Култуке располагались конторы инженерно-технического персонала 2-го и 3-го строительных участков КБЖД. Здесь были резиденции двух подрядчиков. Граница двух строительных участков проходила там, где сегодня расположен железнодорожный переезд через КБЖД. Отсюда производился завоз материалов для ведения работ. Сюда съезжались сотни людей, чтобы оформиться на строительство железной дороги.
Ближайшие к Култуку искусственные сооружения и земляное полотно железной дороги в сторону станции Байкал сооружал подрядчик инженер путей сообщения Евгений Степанович Мамонтов. Здесь была его строительная резиденция. В Култуке жили его доверенное лицо, другие помощники, рабочие. Для своих рабочих он построил Здание санатория. 1910-е гг. четыре жилых дома, хлебопекарню, барак, склад с ледником, конюшню с сеновалом, кузницу и подсобные постройки (туалеты, выгребные ямы и др.)113. Все эти постройки располагались на склоне перед ручьем Трактовым. Так образовался своего рода поселок строителей. Кроме того, по речке Медлянке был поставлен барак, а в пади Широкой (Сосновой) на 154 км стояли дом и два барака для рабочих. Возле ручья Болотного стояли постройки другого предпринимателя, крестьянина Алексея Петровича Половинкина, строившего дорогу в сторону Слюдянки и за станцией далее. В числе построек были четыре барака и две кладовки. У речки Култучной стоял еще один барак с кладовкой114.
После принятия решения о переносе станции 3-го класса в долину р. Слюдянки в Култуке было начато строительство железнодорожного разъезда. Для разъезда Култук строители выбрали площадку на необжитых склонах левого берега ручья Медлянка. При сооружении первого пути здесь были построены два дома: казарма и полуказарма. Здесь же находилось временное здание больницы и бани для строителей железной дороги. На берегу Байкала была построена пристань.
Разъезд развивался в связи с увеличением перевозок по железной дороге, а также в связи с большими объемами воинских перевозок в 1904-1905 гг., в связи со строительством второго пути в 1911 —1913 гг. Кроме этого, в двух с небольшим километрах в сторону Слюдянки сооружается еще один разъезд Култук-2. Его сооружение обязано воинским перевозкам во время Русскояпонской войны. Управление Забайкальской железной дороги планировало его упразднить. Начальник дороги запрашивал у военного командования в 1905 г., нужен ли будет этот остановочный пункт в будущем для воинских команд115. На это заведующий передвижением войск отвечал, что разъезд «будет действовать всегда». Вот и действует он поныне. На разъезде Култук строится воинская платформа, пакгауз, пассажирское здание, жилые дома по долине ручья Медлянка, хозяйственные постройки. Во время сооружения второго пути здесь построили приемный покой и санаторий с хозяйственными помещениями.
Маленькое село быстро разрослось в целый поселок на ровном склоне гор. Среди значительного большинства новых построек выделялись деревянные дворцы строителей дороги, которые легко было принять за храмы. Скромные типовые железнодорожные постройки скрашивали общий вид Култука.
Култукская жизнь стала иметь свой «собственный мирок, привитый железнодорожным элементом». В Култуке всегда, испокон века, у всех был свой маленький интерес и страсть к наживе. Здесь всегда любили пожить «вовсю», а когда пришла железная дорога, эта страсть увеличилась во сто крат. О предстоящих в районе Култука железнодорожных изысканиях и постройке железной дороги крестьяне были наслышаны. У них уже дешево ничего нельзя было купить. Они все заготавливали впрок и копили. Даже куриные яйца пользовались особым почтением, и все это для приезда «господ анженеров»116.
Култучане всегда отличались своей смекалкой, рациональным подходом к делу. В мае 1900 г. приезжал некто Путинцев, командированный военным министерством для предложения местному обществу выйти из крестьянского сословия и перейти в казачье, т.к. был недокомплект казаков. Казаку предлагалось 30 десятин земли, полная отставка в 38 лет. Прием новобранцев начинался с 21 года. Служба длилась четыре года, затем казак был свободен от службы восемь лет, т.е. до 33 лет включительно. Путинцеву уже удалось набрать 8 тыс. казаков в других волостях. Например, в казачество перешли Смоленская волость и Тунка. Но в Култуке ничего не получилось. Култучане заявили, что пойдут в казаки, если им отдадут «их кормилицу каргу» (с 1898 г. они платили аренду архиерейскому дому через посредника) в бесплатное пользование. Кроме этого, крестьяне просили отрезать им кедровые леса в сторону Иркутска117. Надо было извлечь выгоду от приезда государственного чиновника, и култучане пытались это сделать. Правда, вскоре селяне добились права пользования берегом Байкала и без перехода в казаки, а чиновники военного ведомства их уже не посещали.
В 1901 г. пароходное движение со станции Байкал в Култук резко увеличилось. Пароходы к «Порт-Саиду» стремились «неудержимо». Почти ежедневно на горизонте из-за Ангасолки выдвигалась верхушка мачты. Ходили казенные пароходы Кругобайкальской железной дороги и А.Я. Немчинова. Возили администрацию. Из Лиственичного в Култук шел кирпич. Одно время из Лиственичного сюда на баржах доставлялись целые дома. Пароходы из Лиственичного продолжали «рейсировать» в Култук, несмотря на то, что «култукская гавань» увешивалась ледяной бахромой. Поднялась цена на рабочие руки с 1 руб. до 1 руб. 50 коп. в день, но рабочих рук не хватало118.
Железнодорожная администрация, обосновавшаяся в Култуке, по своей численности была весьма внушительна. Такого количества инженеров, какое было в Култуке в период строительства КБЖД, не то что в маленьком, в крупном городе встретить было невозможно. Как указывалось выше, в Култуке располагались конторы двух строительных участков: второго и третьего. Второй строительный участок от пади Асламова (114,2 км КБЖД) до села Култук возглавлял начальник участка инженер путей сообщения Х.А. Ярамышев. Его штат состоял из следующих инженеров и техников: инженеры путей сообщения М.С. Навроцкий, Г.А. Мартиросянц, В.А. Савримович А.И. Куницкий, И.В. Рахманов, инженеры-строители К.И. Ипсберг, С.В. Хлебников, Д.Ф. Волков, А.Н. Рещиков, техники Д.И. Вязьмин, А.К. Сулин, К.Д. Ширма-нов, И.Г. Мальчевский119.
К третьему строительному участку относился участок от села Култук до станции Мурино. Руководил участком инженер путей сообщения И.И. Бернатович, ему помогали инженер путей сообщения Г.А. Сокольский, инженерыстроители И.Я. Пулук и Н.В. Денисов, инженер-механик В.И. Высоцкий, гражданский инженер В.А. Козловский, техник Министерства внутренних дел В.А. Дроздов, техники Министерства путей сообщения В.Е. Протасович и И.И. Филиппович. На каждом участке имелся счетовод-письмоводитель (Масленников и Худяков) и чертежники (Качановский и Федоров)120.
С прекращением водной переправы через Байкал, с середины или начала декабря по начало или середину января, все желающие попасть из Иркутской губернии в Забайкалье и далее направлялись не в Лиственичное, а на «возрождающийся к человеческой жизни Култук». Причиной тому — «хроническая ледокольная немощь». Култукские мужички прозвали ее «черной немочью». Это обстоятельство было невыгодно только для карманов путешественников, для култучан же, избалованных квартирными платами и постоем, оно давало еще одну доходную статью — извоз121.
По речке Култучной подрядчики на казенных участках вели массовую беспошлинную рубку самого лучшего леса.
С началом железнодорожного строительства на отчужденных и не отчужденных участках крестьянских земель как грибы стали появляться железнодорожные постройки. Тункинскую улицу не узнали бы даже те, кто был в Култуке всего два—три месяца назад122. На выезде улицы через болота и топи была построена дорога. Подрядчики нашли очень оригинальный способ уничтожения щепы и мусора, оставшихся после многочисленных построек. В различных пунктах села собраны горы щепы. Щепа поливалась керосином и сжигалась123. Так, например, 20 мая чуть не загорелся весь поселок во время бури. С огнем боролись железнодорожные рабочие, крестьяне, две пожарные машины: одна сельская, другая купца Чевелева (Чивилева).
С начала постройки Кругобайкальской железной дороги село Култук стало главным местом скопления как рабочих сил, так и строительных материалов и продуктов. В Култуке действительно скопилась масса безработного люда. Местное население само нуждалось в заработке, само искало заработка — отсюда понятно, что оно не совсем дружелюбно относилось к своим конкурентам, к пришлому люду, и не особенно дружелюбно давало пришлому люду комнаты в своих домах. Цены на квартиры в Култуке не ниже иркутских — и масса рабочих оставалась буквально под открытым небом.
С приходом железной дороги действительно начинается новый этап в жизни поселка. Значение железной дороги в жизни Култука подметил В.Л. Комаров, видный ботаник, исследователь Сибири. Летом 1902 г. по пути в Монголию он проезжал Култук. «Култук, еще недавно бывший тихим и мирным деревенским уголком, теперь стал одним из центров постройки КБЖД и совершенно переменился. Толпы разухабистых рабочих, обилие кабаков и всевозможных городских лавок и других учреждений, причудливой архитектуры дома инженеров и подрядчиков придали Култуку какой-то необыкновенный, почти опереточный характер с трагическим оттенком; впечатление от этого усиливается тем, что в самом Култуке работ еще не было, и только с северного Байкала доносился шум динамитных взрывов, подготавливающих постройку карниза, по которому будет впоследствии устроено полотно железной дороги»124. Новый облик Култука отметил и историк П. Головачев: «...Култук, откуда начинаются работы по Кругобайкальской дороге, стал неузнаваем и переполнился народом»125. Чем дальше, тем больше Култук продолжал перерождаться в какой-то мелочный базар, а в село беспрерывно «наплывал», рабочий люд, крестьяне неурожайных губерний, бросившие работы и вообще сменившие плуг на кайлу и лом.
В этом сельце со швейцарскими окрестностями, с «обломовской» тишью да благодатью теперь началось сильное оживление. Слышалась брань на улицах. Больше толпилось пьяного люда126.
Начало строительства КБЖД повлекло значительные изменения уклада жизни села. Для селян появилось много возможностей неплохо заработать. Хороший заработок местным жителям приносили гужевая и морская перевозки грузов, необходимых для строительства дороги, и непосредственное участие в строительстве. Ямщиков на Байкале было много. Одна Забайкальская железная дорога ежедневно отправляла 100 вагонов груза, на что требовалось не менее 1800 подвод127.
Немалые деньги получили некоторые крестьяне в качестве компенсации за снос домов и построек при строительстве дороги через село. В среднем казна выплачивала от 250 до 400 руб. за усадьбу. Абсолютным рекордсменом стал зажиточный житель села Василий Дмитриевич Сороковиков 1-й, у которого две усадьбы попали в зону строительства. Одну усадьбу казна выкупила за 450 рублей, другую за 3 тыс. руб. (по тем временам деньги немалые). Список строений во второй усадьбе впечатляющий: жилой дом на две половины, плюс еще жилой дом, вторые сени, четыре крыльца, два чулана, кладовая, два навеса, скотный двор, гусятник, рассадник, ясли для корма, два настила, два амбара, погреб с выходом, колодец, кузница, сеновал, заплот, тын, четверо ворот.
Понятно, что такое огромное скопление народа в сравнительно небольшом селении, прежде всего, обострило квартирный вопрос. Ожидая начала постройки железной дороги, култукские мужики усиленно строили дома, рассчитывая иметь выгодных квартирантов с началом работ. С началом работ цены на квартиры стали ужасно велики 20—30 руб. в месяц за небольшой крестьянский домик. Происходили настоящие квартирные войны. Квартиры «брались с боя», и при этом нередко приходилось пускать в ход еще и разные военные хитрости. «Обыватели, понятно, подняли квартирные цены до невероятности, тем более что для них это момент совершенно исключительный, момент, который после постройки дороги уже никогда не повторится. За несчастную лачужку, вся цена-то которой иногда не более 100-150 руб., платят по 25 руб. в месяц. Небольшая комнатка в крестьянской избе стоила 10—15 руб. в месяц»128.
В то время во всем Култуке, кажется, не было уже свободного уголка, где бы ни ютились, часто десятками, люди. В крохотных избушках жили нередко по нескольку семей. «Рабочие-крестьяне, мужчины, женщины, дети копаются в этих лачужках как муравьи, валяются, как поленья, на холодном полу. Грязь, сырость, отвратительный воздух, духота вот необходимые принадлежности этих квартир...»129.
Хотя дома росли как грибы, но все они предназначались не для простого люда, а для инженеров-строителей и купцов. Дело осложнялось еще и тем, что казенное лесничество не позволяло крестьянам рубить строевой лес на том основании, что лес мог понадобиться железной дороге. Им не выдавали даже тот лес, который был нарублен ими.
За короткое время в селе появилось около десятка разных лавок булочные, мясные, овощные; залы для стрижки и бритья; несколько кабаков; гостиница «Байкал»; ночлежный дом; жилой дом с помещениями для пассажиров и служащих; железнодорожный клуб (игорный дом); больница первого периода строительства; здание конторы начальника второго участка; здание конторы начальника третьего участка; железнодорожный санаторий второго периода строительства; хозяйственный павильон второго периода строительства; две бани; здание церкви; здание церковноприходской школы; 22 жилых дома; три пристани. Жилые дома в Култуке в полосе отчуждения строил Г.М. Шмерлинг130. До настоящего времени сохранились лишь семь жилых домов и здание санатория.
Интересно появление в Култуке казенной бани. Первого августа 1902 г. начальник 1-й дистанции инженер путей сообщения Г.А. Сокольский писал начальнику третьего строительного участка инженеру И.И. Бернатовичу: «Ввиду того, что число живущих на станции Култучная служащих все увеличивается, необходимо для них построить баню». Начальник 3-го участка в свою очередь в рапорте докладывал начальнику работ Б.У. Савримовичу: «Имею честь доложить Вашему превосходительству, что в настоящее время является крайней необходимостью постройка бани на станции Култучная ввиду увеличения числа служащих, живущих на ней теперь, которые обходятся без бани и не могут даже в летнее время за невозможностью купаться в озере Байкальском и реках вследствие сильно холодной воды. Так что баня требуется круглый год»131.
Казна уже давно решила выстроить для нужд всех желающих в Култуке баню. И первое время в ней мылись все. Но как? Как дикари, без малейшего «намека на систему».
Вода и баня для Култука была злободневным вопросом. Нет, жители Байкальской улицы (тянувшейся вдоль Байкала) проблем с водой не испытывали. Сложнее было тем, кто жил вверх по Большой улице. Водовозкой могли пользоваться только служащие, занимавшие казенные квартиры. Остальным же (если не считать частных услуг водовоза мастера Маршалова) хоть самим таскай воду из Байкала за сотни метров к своему дому.
Частная баня была закрыта в 1905 г. за антисанитарное ее содержание, казенная же благополучно снабжала своих посетителей простудой и разными кожными заболеваниями, а 80 служащих участка мылись в черных и получерных банях култукских крестьян.
Строители 29 декабря устроили по инициативе священника Чуринова для школьников и детей служащих по подписке елку. «Восточное обозрение» сообщало: «3 января 1903 г. в помещении Култукской церковноприходской школы в пользу усиления библиотечного фонда этой школы был устроен по инициативе священника Чуринова литературно-музыкальный вечер, привлекший полный зал публики»132. Не отставали култучане от Иркутска и в спорте. Против села на Байкале был устроен каток.
На некоторое время Култук стал одним из центров внимания путешественников, желающих посмотреть строительство КБЖД. В 1900—1905 гг. в «Восточном обозрении» про жизнь села рассказывается по 3—4 раза в месяц. Вот весьма любопытные заметки: «В канун Троицы култукские заборы украсились широковещательными афишами, уведомляющими местную публику, что "непобежденный никем итальянец Отто Леонардо покажет свою неутомимость, пробежав в час 20 верст". Кроме того, "труппа известных российских артистов и артисток" обещала дать "магическо-спиритическое галло-атлетоэквилибристическое и акробатическое представление".
Троица день праздничный, и публики посмотреть такое занимательное представление в назначенное время и место набралось масса. Долго все ждали, наконец, появился сам Отто Леонардо с тарелкою, в трико, собрал посильную добровольную мзду и... побежал. Утомительно, скучно было смотреть, как этот маг и спирит, подхлестывая себя кнутиком, бегал по небольшой площадке. Большая часть публики разбрелась крайне недовольная, не дождавшись конца бега, представления же знаменитой труппы совсем не было...»; «...Приезжее железнодорожное начальство привезло с собой в Култук по граммофону. Один начальник, раскрыв окна, услаждал слух "местных аборигенов звуками арий Собинова"... Другой взглянул на этот вопрос шире, — взглядом государственного деятеля... и решил поставить дело ознакомления култучан с изящной и классической музыкой... более широко. Был приглашен техник, знающий граммофонное дело. Высоко на горе, над Култуком, было выстроено казенное здание, очень изящно расположенное в разбитом парке, с верандочкой, обращенной к селу, и вот теперь каждый тихий вечер на этой верандочке техником устанавливается граммофон, и когда приближающаяся ночь погасит шум дня и зажжет звезды, весь Култук оглашается волнами звуков... а култучане сидят у открытых окон, пьют чай и услаждаются, развивая вкус и музыкальные способности»133.
Двенадцатого марта 1903 г. был утвержден устав Култукского общественного собрания, которое предполагало «доставить своим членам и их семействам возможность проводить свободное от занятий время с удобством, приятностью и пользою». Для достижения этой цели предлагалось проводить маскарады и балаганы, концерты и литературные вечера, драматические представления, устраивать конкурсы и организовывать игры в карты, шахматы, шашки, домино, бильярд... Выписывать газеты и книги, приглашать различных специалистов для чтения лекций. Членами собрания не могли быть женщины, учащиеся местных учебных заведений, нижние чины и юнкера. Пре бывание в собрании разрешалось до часа ночи. Нарушившие это правило обязаны были платить при выходе штраф до 30 руб.134
Инженеры путей сообщения могли себе позволить (и позволяли) охотиться во время весеннего пролета птицы на Косогол (оз. Хубсугул, Монголия), за 300 верст от Култука за границей135. Благо в то время пересечь границу не представляло особых проблем.
Наряду с положительными изменениями происходили и негативные процессы. Кроме инженеров и квалифицированных рабочих строительство КБЖД привлекло немалое количество опустившихся людей, которые зачастую не имели ни документов, ни денег, ни желания работать. «Восточное обозрение» писало: «Рабочих у Байкала собралось тьма-тьмущая. В ожидании работ собравшиеся рабочие люди, из которых многие не обладают даже полным человеческим составом, т.е. при наличии души и тела не имеют паспорта, пытаются делать приложение своих сил и данных от природы способностей к обстоятельствам и тем заставляют нашего обывателя часто вспоминать благоразумную русскую пословицу: плохо не клади, вора в грех не вводи»136.
«Култук переживал такую метаморфозу, что становится с каждым днем неузнаваем. Тихая и сонная деревушка, где до строительства КБЖД иногда по неделям не видели нового человека, благодаря сосредоточению здесь двух участков Кругобайкальской железной дороги совершенно преобразилась. За короткое время появилось около десятка разных лавок, появились булочные мясные лавки, в разных местах продаются овощи и фрукты, начиная от капусты и лука и кончая яблоками, виноградом и дынями, появились залы для стрижки и бритья; залы, которые скорее следовало бы назвать конурами, появилась, наконец, и кухмистерская "Москва" с вывеской, на которой буквы глядят в разные концы света»137.
Улица по праздничным дням превращалась в базар, «который многолюдством своим скоро может поспорить с какой-нибудь Сухаревской толкучкой или с Лубянкой». Многие из прибывших «при первом на них взгляде вызывают большие сомнения относительно душевных и других качеств». Беспаспортных полиция не успевала отправлять в Иркутск. Култукская кутузка не вмещала задержанных. Местная же полиция в лице станового пристава 3-го участка была завалена делами, т.к. обслуживала кроме Култука весь Тункинский район с его 20-тысячным населением.
Народ толпами сновал по единственной Большой улице, и почти каждый пароход привозил сюда массу нового люда. Ехало в Култук разное железнодорожное начальство, начиная от тех, перед которыми вытягиваются в струнку, и кончая теми, которые сами вытягиваются в струнку перед другими, ехали разные крупные и мелкие коммерсанты, подрядчики, рядчики и торгаши, надеявшиеся «свить себе теплое гнездышко у лакомого железнодорожного 1 дела», ехали разные искатели легкой наживы — «рыцари зеленого стола, ножа, револьвера и отмычки», совершавшие свои «подвиги» под покровом темноты. Большой приток граждан этой категории вызвал резкую вспышку криминальных событий: кражи и разбойные нападения стали одной из главных проблем прибайкальских сел и поселков. В газетах неоднократно упоминается, что местные жители вынуждены были устраивать на домах крепкие запоры и остерегаться поздних передвижений по улицам. Сообщения о криминальных явлениях стали обычным делом. В периодической печати того времени можно было встретить следующие сообщения: «На 2-м участке были взломаны кладовые инженера Ярамышева. Ночью на лавку торгующих в Култуке татар сделано нападение со взломом. Лавка находилась перед самыми окнами местного пристава Лейкума. Сделана попытка нападения в Слюдянке на местного священника Чуринова. Фаза разбойничьих похождений в селе Култук в самом разгаре. После ночного нападения на местного обывателя ограбили подвал господина Томберга, похитили кассу у господина Урусова, делали попытки ограбления господина Чевелева, украли двух лошадей в Похабихе. Полиция была завалена делами. 20 июля — нападение на ренсковый погреб Середкина и Кирикова, расположенный на тракте близ железнодорожного моста у речки Солзан».
Проблема усугублялась большим притоком в село винно-водочной продукции. Если раньше торговля вином являлась монополией сельской общины, которая и регулировала продажу алкоголя, то появление большого количества виноторговцев для строителей КБЖД привело к резкому росту пьянства среди населения. «Восточное обозрение» сообщало: «Рост и развитие Култука особенно отражается на деятельности местного общественного кабака. Кабак — это верный барометр нашей жизни. Будущий историк Култука мог бы по количеству проданных ведер водки составить себе вполне ясное представление о росте и развитии его. Прежде водку возили раз в 2-3 недели, теперь возят уже непрерывно. Не только в воскресные и праздничные дни, но нередко и в будничные дни кабак переполнен, масса народа находится не только в кабаке, но и запруживает значительную часть улицы возле него. Брань, крики стоят стоном на большом пространстве впереди и сзади кабака. Пьяные валяются посреди улицы и на голых камнях, на берегу Байкала, где стоит кабак. Как только наступает вечер, женщине уже нельзя одной появляться на улице, да и мужчине опасно ходить без револьвера. Ворота, двери, ставни, прежде никогда не закрывавшиеся, теперь наглухо запираются при наступлении ночи. Прежняя патриархальность совершенно исчезла»138. «В нынешнем году в селе Култук открыта питейная лавка без чайной. Спрос на вино был так велик, что не успевали подвозить его. Сколько бы ни подвозили вина в лавку, его раскупают в 2—3 дня, и потом лавка пустовала, пустела и улица. Зато в дни торговли лавка буквально осаждается народом... Целая нескончаемая вереница в два ряда людей разных национальностей, полов и возрастов с массой порожней посуды ждали очереди. Среди этой безобразной толпы то и деле разыгрывались сцены; выходки более смелых поражают прохожих своей наглостью. Главными покупателями являлись тайные продавцы вина со станции Слюдянка, а также и култучане, которые скупали водку и потом, когда не было ее в лавке, перепродавали по высоким ценам. Жажда наживы охватывала широкий крут людей.
Грязный поток деморализующе протекает по общественному укладу жизни местных и пришлых людей. Достаточно указать, что не редкость видеть детей, играющих в пьяных мужиков или контрабандистов по тайной продаже водки»139.
В селе Култук существовала, кроме казенной, и частная пристань для выгрузки товаров из барж и пароходов. Но товары прямо с пароходов увозились хозяевами, а обе пристани заполнены складами казенного вина, которые охраняли сторожа, нанятые доставщиками Середкиным и Кириковым140, т.к. в Култуке не было склада для хранения казенного вина, которое в то время приобрело особую ценность ввиду того, что казенной лавки в селении не было.
На себе испытывал Култук и недовольство рабочих на строительстве КБЖД.
Так, в начале 1903 г. недовольные уровнем оплаты рабочие в количестве 150 человек пришли из пади Хабартуй (11 км) в село. И только благодаря тактичности жандарма Лейкума успокоенные на время ушли обратно141.
Другой проблемой села стало катастрофическое уничтожение окружающих лесов. Часть леса вблизи села была переведена из собственности общины в распоряжение строительных участков КБЖД. Невиданные для Култука темпы строительства приводили к быстрому вырубанию леса. Если еще в конце XIX в. возле села кедровые и лиственничные леса тянулись до самого Байкала, то уже в 1912-1914 гг. за хвойным лесом приходилось ехать несколько километров от села.
Изменились и условия ямских перевозок. С 1 января 1902 г. по Тункинскому тракту от села Култук до Тунки отправлялись две пары почтовых лошадей, что вместе с обывательскими теперь составляло четыре пары. Почта от Култука ходила в Иркутск не один раз в неделю, как было ранее, а два раза. В Култук почта прибывала по четвергам и воскресеньям142. В целом с почтовой гоньбой творилось что-то ненормальное. Раньше по всему Кругобайкальскому тракту до Култука были назначены три пары почтовых. В «кругобайкальское» время «эти прискорбные пары» растягивались для потребности трех трактов, а именно Забайкальского (в сторону Мысовой), Кругобайкальского (к Иркутску), и Тункинского (в сторону почтовой станции Быстринская). Но тем не менее через Култук на курорт Аршан ежегодно проезжало до тысячи отдыхающих.
В период строительства КБЖД происходит резкое уменьшение рыбных, охотничьих и кедровых ресурсов. Кроме этого, после сдачи в эксплуатацию КБЖД резко уменьшился заработок селян от гужевых перевозок, и многим пришлось искать новые виды заработка.
В целом можно сказать, что строительство КБЖД необратимо изменило село и стало важной вехой в истории Култука. Социально-экономические изменения жизни наряду с положительными факторами принесли селу и немало негативных явлений.
Култук несколько раз посещал министр путей сообщения, почетный гражданин города Иркутска князь М.И. Хилков. Двадцатого мая 1903 г. уже совершенно стемнело, когда ледокол «Ангара», на котором ехал министр, прибыл в Култук. Село было переполнено рабочим людом и железнодорожными чиновниками. Для встречи министра железнодорожная пристань и все постройки рядчиков и подрядчиков были празднично оформлены. Все ждали гостя. Но министр в этот вечер не вышел на берег. Он ночевал на ледоколе «Ангара». Зато на следующий день, поднявшись в шесть часов утра, Михаил Иванович уже около семи был в култукском железнодорожном приемном покое. Это заведение «славилось» своим антисанитарным состоянием.
За день до приезда М.И. Хилкова в Култук из местной железнодорожной больницы (где было 30 человек вместо 15) многих выписали. В больнице начали делать ремонт. Пошла чистка, мойка, но за день все сделать не успели. Вот так в неподготовленную больницу и попал министр. Старший врач страху натерпелся, но обошлось.
Вообще же с началом работы на строительстве КБЖД положение с медицинской помощью в Култуке только ухудшилось. Отмечалось напряжение Б работе тесной железнодорожной больницы. В эту больницу, которую едва ли можно было так называть (она располагалась в крестьянской избе площадью 27 кв. м), беспрерывно доставлялись контуженные, раненые и больные люди. Медицинский персонал состоял из врача и одного фельдшера. Был и другой фельдшер, но он занимался оборудованием кухни и ведением хозяйственных закупок.
Прибывших пациентов за недостатком места укладывали прямо на пол. где-нибудь под окном. Довольно упомянуть, что больные, выздоравливая от их основных заболеваний, тут же заболевали цингой143.
В одном из номеров «Восточного обозрения» был вполне подробно рассмотрен один из инцидентов с больницей. Врач, затруднявшийся куда же. наконец, положить прибывшего больного рабочего, отправил его в строительную контору 3-го участка на усмотрение начальства. Но там нашли «неудобным положить этого больного, почему он был отвезен в какую-то железнодорожную кухню, находящуюся на очень далеком расстоянии от больницы»144. Осмотрев больницу, министр продолжил путешествие на станцию Слюдянка.
В сентябре 1903 г. генерал-губернатор П.И. Кутайсов во время объезда на пароходе «Второй» остановился в Култуке, где ему представились чины местной полиции и агенты технического надзора на строительстве железной дороги. Затем пароход с генерал-губернатором пошел в Слюдянку145.
Когда началась Русско-японская война, военное ведомство не могло организовать медицинскую помощь проходящим по Кругобайкальскому тракту войскам. Больше всего работал врач Култукской железнодорожной больницы.
110 РГИА. Ф. 326. Оп. 4. Д. 1135. Л. 11 об.-12, 13 об.– 14.
111 Там же. Ф. 350. Оп. 13. Д. 138. Л. 48.
112 Вост. обозрение. — 1897. — 30 апр.
113 РГИА. Ф. 160. Оп. 1. Д. 150. Л. 100, 102.
114 Там же. Л. 259.
115 ГАИО. Ф. 72. Оп. 1. Д. 571. Л. 356.
116 Вост. обозрение. — 1898. — 5 июля.
117 Вост. обозрение. — 1900. — 28 мая.
118 Там же. — 1901. — 30 сент.
119 Сооружение Кругобайкальской железной дороги: Сборник пояснительных записок, технических условий и расчетов сооружении (к альбому типовых и исполнительных чертежей). 1900-1905. СПб., 1907. – С. 11.
120 РГИА. Ф. 326. Оп. 3. Д. 22. Л. 50.
121 Вост. обозрение. — 1901. — 8 дек.
122 Там же. — 21 нояб.
123 Там же. 1902. 29 мая.
124 Комаров В.Л. Поездка в Тункинский край и на озеро Косогол. — СПб. 1902. — С. 4.
125 Головачев П. Сибирь. Природа. Люди. Жизнь. М., 1902. С. 263.
126 Вост. обозрение. — 1898. – 29 июля.
127 Вост. обозрение. — 1904. — 3 апр.
128 Там же. 1901. 17 окт.
129 Там же. 1901. 17 окт.
130 РГИА. Ф. 326. Оп. 4. Д. 418. Л. 28.
131 Там же. Оп. 3. Д. 231. Л. 41.
132 Вост. обозрение. — 1903. — 9 янв.
133 Вост. обозрение. 1902. 30 июня.
134 Гольдфарб С., Кобенков А., Харитонов А. Указ. соч. — С. 56.
135 Комаров В.Л. Поездка в Тункинский край и на озеро Косогол в 1902 г. // Изв. ИРГО. — Т. 41. Вып. 1. -С. 17.
136 Вост. обозрение. 1902. – 12.
137 Там же. — 1901. — 17 окт.
138 Вост. обозрение. — 1901. — 17 окт.
139 Там же. 1905. 3 мая.
140 Иркутские губернские ведомости. — 1904. — 10 сент.
141 Иркутские губернские ведомости. — 1903. — 9 янв.
142 Там же. 1902. 11 янв.
143 В газете «Восточное обозрение» (1901 г. 26 мая) появилась заметка, описывающая ситуацию с больницей: «Перейдя по жердочке через грязный, заваленный дровами двор, мы поднялись на крыльцо и вошли в комнату аршина 2 в ширину и 4 в длину, наполовину заставленную некрашеным столом. Нас обдало спертым воздухом, насыщенным испарениями. В соседней комнате виднелись грядушки деревянных кроватей. Пройти в на можно было, лишь переступив двух больных, валявшихся на полу на собственных полушубках. Один из них, обернувшись ко мне спиной, стонал не умолкая. В соседней комнате на полу лежали вплотную еще двое, кровати тоже были заняты. Заглянул перегородку. "Это у нас операционная, приемная и все прочее", — пояснил мне мой спутник. Утопая по щиколотку в жидкой грязи, тесно перемешанной с конским навозом, перебрались мы через двор и просунулись в темный коридорчик простой крестьянской избы. Войдя в избу, я не мог ничего рассмотреть, несмотря на довольно ранний еще час. Присмотревшись некоторое время в полумраке, молено было с трудом ориентироваться в облаках какого-то сизого марева, стоявшего в избе. Средину комнаты занимала железная печь. Доски, положенные на козлы, заменяли кровати. На них на груде грязного тряпья разместились несколько счастливцев, остальные больные валялись на полу, представляя из себя какуюто бесформенную массу, из которой там и сям поднимались головы, руки, ноги. Лиц больных рассмотреть невозможно. Пахло полушубками и еще какой-то кислятиной, голова кружилась. Я поспешил выйти. В такой обстановке и здоровый не выдержит. В приемном покое разразилась цинга, но мер никаких не приняли. Врачи и железнодорожные агенты умывают руки, слагая с себя всякую нравственную ответственность, и пишут в высшие инстанции, а пока там разбираются, рабочие мрут».
144 Вост. обозрение. — 1902. — 8 мая.
145 Там же. 1903. 26 сент.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
