Приёмом высоких гостей в Иркутске в 1960-80-е годы занимались специалисты отдела зарубежных связей обкома КПСС. Эти годы для Иркутской области стали величайшим прорывом. Среди тайги, на пустом месте вырастали новые города — Усть-Илимск, Шелехов, Ангарск, Саянск, Братск. Появились самые мощные в мире гидроэлектростанции и крупные промышленные гиганты. Песни о стройках Иркутской области тогда пела вся страна. В год Иркутск посещали до 100 иностранных делегаций.
«Без всякого преувеличения можно сказать: у нас перебывало полмира, — говорит Борис Недашковский, бывший заведующий отделом зарубежных связей обкома КПСС. — Каждый день в Иркутск прибывали официальные гости. Я спал не раздеваясь, по три-четыре часа в сутки. В сорок два года схлопотал инфаркт, потому что такая нагрузка просто так для организма не проходит».
Одним из самых ярких событий в жизни Иркутска был приезд Фиделя Кастро в 1963 году. Такого ажиотажа и всеобщего восторга иркутян от заезжего гостя никогда не было и уже вряд ли будет. Новость о приезде Фиделя облетела город как молния. Кубинского лидера — молодого, красивого, мужественного — любили и боготворили все женщины Иркутска. Он казался воплощением революционной идеи, сбывшейся мечтой о новом герое.
Когда самолет Фиделя приземлился в Иркутском аэропорту, его встретили цветами и аплодисментами.
«Марк Сергеев написал стихи о дружбе кубинской пальмы и сибирского кедра, — вспоминает Борис Васильевич Недашковский. — Стихи поручили читать первому секретарю обкома Гриценко. Это был здоровый мужик с громовым голосом, фронтовик. Когда Гриценко увидел Фиделя, то растерялся и немного сбился. В общем, кое-как дочитал стихи до конца. Фидель через переводчика ответил на это пламенное приветствие: "Я стихов не пишу, но тоже хочу передать вам горячий привет с Кубы", — и произнес блестящую речь!»
Из аэропорта Фиделя повезли в особняк на улице Карла Маркса, предназначенный для приема высоких гостей. Но две машины кортежа почему-то заблудились и попали на улицу Ленина. Напротив авиационного техникума улицу перекрыли студенты института иностранных языков, которые хотели лично поговорить с товарищем Фиделем. Когда появились машины, в одной из которых сидел министр сельского хозяйства Кубы, очень похожий на Кастро, девушки с романского отделения взялись за руки и преградили дорогу. Началась давка.
Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы не чекисты. Быстро взяв под руки кубинского министра и объясняя, что это совсем не Кастро, они провели его дворами на улицу Марата. Оставшиеся на дороге машины чуть не смяли.
На следующий день Фиделя привезли в Братск. Там его встречало около двухсот человек. Было выставлено оцепление, натянуты веревки, чтобы дать дорогу для прохода Фиделя. Но как только люди увидели Кастро, все снесли — и оцепление, и веревки. Чудом удалось избежать давки.
Из аэропорта Фиделя привезли в ресторан «Падун», где были накрыты богатые столы. Он поднял первый бокал, выпил и сказал: «Ну а теперь покажите мне стройку!» И ни к чему не притронулся...
До сих пор в среде иркутских поваров вспоминают анекдотичный случай, произошедший с Фиделем. Говорят, что в Иркутском аэропорту, в ресторане, его накормили пельменями. Переборщили — положили много жирной свинины, и у кубинского лидера расстроился желудок. В первый день приезда Фидель часто хватался за живот и говорил: «О, эти маленькие русские скользкие пирожки!» Но было ли так на самом деле, никто не знает.
Был в Иркутске и генеральный секретарь Компартии Чили, знаменитый революционер Луис Корвалан. Полжизни он провел в тюрьмах, вторую половину жизни — в глубоком подполье. Иркутск его поразил — он видел свою мечту сбывшейся.
«Особенно Луиса Корвалана поразил завод "Эталон", — рассказывает Борис Недашковский. — Там делали изумительные высокоточные приборы — влагометры. Эти влагометры использовались на подводных лодках и на космических кораблях. Изготавливали такие приборы только в Иркутске и на одном заводе в США. Коллектив завода небольшой и очень сплоченный. Директор Николай Иванович Герасимов вел политику рабочей династии: отец приводил на работу сына, мать — дочь и так далее, чтобы не было случайных людей. Зарплаты были высокие, попасть на "Эталон" считалось честью. Качество продукции завода было очень высоким. Корвалан уезжал из Иркутска довольным и счастливым. Он говорил при расставании, что не зря сидел в тюрьме столько лет».
Легендарный Харилаос Флоракис — деятель греческого и международного коммунизма, первый секретарь ЦК КП Греции, участник движения сопротивления приехал в Иркутск летом 1978 года. В отличие от других гостей, Флоракис прекрасно знал русский язык. Тридцать лет он отсидел в тюрьме и за это время по детекторному приемнику выучил русский язык. В тюремной камере он прочитал все сто томов Ленина.
Вместе с Флоракисом приехали жена и известный греческий композитор Теодоракис с семьей.
— Зачем ты взял с собой Теодоракиса? — спрашивал потом не раз Недашковский. — Он ведь не коммунист.
— Как ты не понимаешь? — горячился Флоракис. — Он знаменитый на весь мир композитор, собирает многотысячные аудитории в Нью-Йорке и Париже! Представляешь, какая будет победа, если он перейдет на нашу сторону?
Флоракис с Теодоракисом спорили ночи напролет чуть ли не каждый день: сказывался горячий греческий темперамент плюс абсолютно разные взгляды на жизнь.
«Днем мы ездили по объектам, а ночами они спорили, доходило до драки, — смеясь, вспоминает Борис Васильевич. — В самый кульминационный момент Флоракис бросался ко мне, хватал меня за грудки со словами: "А ты что молчишь? Скажи ему, на чьей ты стороне!" В восемь утра греки пили кофе и ложились спать. "А мне-то надо было ехать на работу!"» — вспоминает Недашковский.
Неизвестно, перешел ли «на нашу сторону» Теодоракис, но от природы Байкала он остался в полном восторге. Выучил песню «Славное море, священный Байкал», взял стихи Марка Сергеева и обещал написать на них музыку...
Конечно, гостям, особенно в Сибири, принято дарить подарки. В основном дарили керамику — омулевую бочку, Байкал и Ангару. А также памятные альбомы и знаки Иркутской области. Но однажды вышел курьез.
«Приехал к нам югославский лидер Иосип Броз Тито, — вспоминает Борис Васильевич. — С ним была очаровательная молодая супруга, Иоанка. Пока Тито встречался с нашими первыми лицами, мне поручили развлекать его супругу. Я должен был показать ей достопримечательности Иркутска. Заходим мы на пушно-меховую базу. Иоанка увидела гору соболей и песцов, лежавшую прямо на полу. Упала в нее и заявила, что больше никуда не пойдет, потому что мечта ее сбылась!»
Борис Васильевич попал в очень щекотливую ситуацию. Подарить ей эти меха он не мог — по протоколу подарок должен был стоить пять-девять рублей. Да и соболя с песцами были как-никак государственной собственностью.
Так и ушла огорченная Иоанка ни с чем. А ведь это могло сказаться на отношениях между странами, если бы Броз Тито не был мудрым человеком. Легендарный югославский коммунист после этого приезжал в Иркутск еще дважды. В последний приезд ему было уже за восемьдесят, но выглядел он прекрасно.
На Байкале Фиделю был подарен медвежонок, которого он тут же окрестил Байкалом. Приехав в Гавану, медвежонок сначала жил в резиденции Фиделя. Потом возмужавшего Байкала поместили в клетку Гаванского зоопарка.
Индира Ганди, Ким Ир Сен, Эрик Хонеккер, Фидель Кастро, Юмжагийн Цеденбал, Луис Корвалан, Войцех Ярузельский, Николай Чаушеску и Иосип Броз Тито — эти и многие другие герои эпохи социализма бывали в Иркутске по нескольку раз.
Но все же самым ярким эпизодом в жизни Иркутска был приезд родного Леонида Ильича. В 1976 году он как раз подписал с американским президентом Картером договор о прекращении ядерных взрывов. В Иркутском аэропорту Брежнев сиял от счастья.
«Могу твердо вас заверить в том, что ближайшие тридцать лет войны не будет», — уверил всех Брежнев, и встречающие встретили это заявление овацией.
Во всю длину балкона на здании аэропорта был развернут красный транспарант: «Добро пожаловать, дорогой Леонид Ильич!». На банкете в аэропорту военные (представители Монгольского гарнизона и ЗабВО) расположились в банкетном зале, а Брежнев ушел в депутатскую комнату. Но неожиданно он вернулся и попросил официантку:
— Налей мне рюмочку водочки.
— Может, фужер? — спросила она.
— Нет, зачем злоупотреблять? Рюмочку, — настоял Леонид Ильич.
Брежнев произнес тост за военных: «Вы знаете, я признаюсь вам в одной слабости. Я очень люблю наши Вооруженные силы. И буду делать все, чтобы военные жили в достатке, чтобы у вас все было самое лучшее!»
Военные встретили эту речь горячим ура и выпили вместе с генсеком. На этом приеме Брежнев сказал, что после такого договора с США можно и на пенсию уходить. Но никто из его окружения эту мысль не поддержал. Кто знает, если бы Леонид Ильич вовремя ушел на пенсию, может, и мы жили бы по-другому...
Премьер-министр Индии Индира Ганди приехала в Иркутск летом, в светлом сари. Из аэропорта ее сразу увезли на Байкал, а свита из сорока человек осталась в Иркутске. Врачам нужно было закупить какие-то медикаменты, журналистам — отправить в Индию дежурные сообщения. В общем, у всех нашлись в городе дела.
«А мне было поручено всех накормить, — рассказывает Борис Васильевич. — Я пришел в ресторан "Арктика", сделал заказ. Приходят индусы. На столах — омуль, колбаса. "А мы это не едим, — говорят. — Мы вегетарианцы". Ёлки-палки! А чем кормить-то? Тогда с фруктами у нас была напряженка. Ну, поискали в закромах, откопали кое-чего. Они наелись, но я этот ужин запомнил на всю жизнь».
Официанты из ресторана «Арктика» вспоминают еще иранскую принцессу Ашраф Пехлеви, которая тоже удивила всех своими гастрономическими пристрастиями. Она прибыла в Иркутск в середине 1980-х с няней, жила в особняке на 23-м километре Байкальского тракта.
«Принцесса была необычно высокого для восточных женщин роста, очень смуглая и красивая, — рассказывает иркутский повар Нина Банайтис. — Когда она спала, у дверей прямо на полу сидели двое стражников. Утром пожилая няня принцессы вежливо попросилась к нам на кухню, сварить для девушки кашку на воде. Через переводчика она рассказала, что рядом с принцессой уже двадцать лет и каждое утро варит ей особую кашу на воде. "Для личика хорошо, для личика!" — улыбаясь и гладя себя по щекам, говорила няня. А на обед принцесса ела творог. Причем обильно посыпала его черным перцем. С большим наслаждением ела. Наши смотрели во все глаза».
В 1970—80-е годы в Иркутске бывало по 100 иностранных делегаций в год. Приезжая в край, где «по улицам ходят медведи», удивленные иностранцы встречали здесь высокую культуру, прекрасный прием и первоклассную кухню. Нам удалось найти людей, которые обслуживали VIP-иностранцев в Иркутске. Это бывшие повара и официантки из ресторана «Арктика»: Елена Матанцева, Неля Сенькова и Нина Банайтис.
В бригаде ресторана «Арктика», обслуживавшей VIP-персон, работали официантками Валентина Житницкая, Неля Сенькова, Елена Матанцева, Зоя Бутина, Галина Потапова, поваром была Нина Банайтис, заведующей производством и директором — Нина Арсентьевна Макарова. Официантами служили Александр Токарев, Дмитрий Шафарастов, Леонид Малых, Анатолий Колокольников, Николай Сосновский.
«Мы работали на уровне президентов! — вспоминает Неля Васильевна Сенькова. — Девушки-официантки носили форму — блузку и юбку, а парням-официантам шили фраки. Все сотрудники "Арктики" состояли на учете в органах госбезопасности. При приеме на работу в самый элитный ресторан Иркутска был строгий отбор...»
«Многие говорят: "Ну, вы там президентам и генсекам девушек смазливых подкладывали, пили с ними", — говорит Неля Васильевна Сенькова. — Но это не так! За официантами и официантками следила госбезопасность, поэтому ничего этакого они не могли себе позволить. Иначе не работали бы в "Арктике"».
Сегодня это звучит странно, но почти все повара и официанты были членами компартии. В ресторане «Арктика» была своя коммунистическая организация.
Одной из самых красивых официанток была Елена Матанцева. Высокая голубоглазая блондинка с высокой прической, стройная и обаятельная, она многим нравилась. Но чтобы дело шло дальше ухаживаний!..
«Однажды приехал к нам министр какой-то, я не помню ни имени, ни фамилии, — рассказывает Елена Ивановна. — Он уже был в возрасте. Очень страдал из-за язвы желудка. В первый день его пребывания у нас я принесла ему воды запить лекарство, и он сразу стал выделять меня. Как-то вечером он сидел за одним столом с Банниковым (первый секретарь Иркутского обкома партии). Я принесла им ужин. Министр говорит: "Садись с нами!" Я говорю: "Нет. Не положено". "Садись! Я тебе разрешаю!" Банников заметил: "Конечно, она правильно говорит..." "Но я же министр!" — оскорбился гость. "Ну-ка, кого она послушает, тебя или меня?" — говорит Банников. Я отвечаю: "Конечно, вас. Он уедет, а вы-то останетесь"».
Утром Елена принесла завтрак министру. Он сел за фортепиано, усадил рядом строгую официантку и стал для нее играть. Исполнял русские романсы. Елена запомнила это на всю жизнь. Министр приезжал в Иркутск несколько раз и всегда подчеркнуто вежливо кланялся Елене.
«Мы всегда знали, что стоим на учете в КГБ, — рассказывает Елена Матанцева. — Но мы не ощущали особого контроля. Кроме того что санитарные книжки должны были быть в порядке, у нас была железная дисциплина. Работники ресторана "Арктика" должны были знать все нюансы протокола по приему высоких гостей».
«По протоколу на официальных банкетах полагалась только белая посуда! — вспоминает Неля Васильевна Сенькова, официантка. — У нас был сервиз на сто двадцать персон из высокосортного тончайшего белого фарфора. Никаких цветов и рисунков на посуде не должно было быть. Еще у нас было два хрустальных сервиза на сто с лишним персон. Один — из Гусь-Хрустального, другой — чешский».
Высоких гостей принимали и на 23-м километре Байкальского тракта в «Избушке охотника» — деревянном доме, срубленном без единого гвоздя, и в «Шалаше рыбака» — соломенной хижине, внутри которой были деревянные удобные кресла-сиденья. В самом Иркутске тоже было несколько особняков для высоких гостей. Все они имели порядковые номера: особняки номер один и два располагались по улице Ленина, номер три — по улице Советской, еще был санаторий "Байкал", откуда на время приезда глав стран выселяли постояльцев.
Рассказывает Нина Банайтис, бывший повар ресторана «Арктика»:
«Продукты всегда для гостей были наисвежайшие! Едет делегация, кто-то из наших отправляется в колхоз за тридцать километров, забивают бычка, привозят говядину. Никаких консервов на столе в помине не было! Никаких шпрот, никакой буженины или окорока. Все было свежеприготовленное. Из консервов мы признавали только икру черную и красную, крабов. Однажды приехал министр обороны Монголии, увидел на столе икру, крабов и говорит: "Как хорошо приезжать домой! А то у вас на столе — икра, крабы какие-то, непонятно, что это такое!" Шутил, конечно. Но мы действительно старались накормить гостей по первому разряду. Подавали на завтрак кефир, творог, стакан сметаны, вареное яйцо, блины или оладьи, кофе, чай. На обед варили пельмешки (сами лепили из свежайшего мяса), осетрину заливную или курицу фаршированную, суп-солянку, голубцы. Обязательно наши, сибирские деликатесы: омуль жареный, омуль соленый, брусника, рябчиков с брусникой подавали всегда. и, если у кого-то была диета, подавали диетическую пищу. Вот Войцех Ярузельский страдал язвой. У него был свой повар, который готовил ему оладьи из тыквы или кабачков, котлетки на пару, в общем, пищу для язвенных больных. И не пил Ярузельский ничего, ему нельзя было. Я старалась готовить ему повкуснее, даже диетические блюда, и Войцех подарил мне кожаное портмоне и серебряную подвеску. Храню их до сих пор».
Этот случай вспоминает Неля Синельникова, бывшая официантка ресторана «Арктика». Ее отправили обслуживать VIP-гостей первый раз. Приехал президент Финляндии Урхо Кекконен с женой и председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин.
«Поехали на теплоходе в бухту Песчаную, — вспоминает Неля. — Вдруг на Байкале поднялся страшный шторм! Дальше идти было невозможно, и всю команду высадили на берег в бухте около Больших Котов. Мы высадились на песок, впереди — лес, позади — волны. Нас было около пятидесяти человек обслуги, московские и наши чекисты и Косыгин с Урхо Кекконеном. Официанты расстелили крахмальные скатерти прямо на траве, на песке, ковры постелили, чтобы гости могли сесть. Накрыли стол. Банкет проходил, прямо скажем, в неофициальной обстановке, без всякого протокола. Потому что за стол пригласили и чекистов, и официантов. Косыгин спросил, как меня зовут, и говорит: "Ну, садись, Нелечка, будем петь!", — вспоминает Неля. — Я запела "Славное море, священный Байкал", потом вспомнила "Бежал бродяга с Сахалина сибирской узкою тропой". Президенты просили меня спеть что-то наше, сибирское, и я их развлекала. Косыгин даже подпевал. Потом подъехали на огонек рыбаки, подвезли омуль, рыбу сразу поджарили на рожнах. В общем, когда пришел спасательный теплоход, гости покидать это место отказались. Увезли поваров и официантов, а высокие чины остались ночевать на диком байкальском берегу. Позже Косыгин и Урхо Кекконен говорили: "Как же у вас на Байкале тихо! Ни машин, ни звука самолетов. Только волна плещется!" Урхо Кекконен настолько полюбил Байкал, что приезжал сюда почти каждый свой отпуск на пять-шесть дней».
Почему-то очень запомнилась официанткам и поварам из ресторана «Арктика» жена Цеденбала Анастасия. Юмжагийн Цеденбал был президентом Великого народного хурала Монголии, а жена у него была русская.
« Кто-то из наших рассказывал, что Цеденбал увидел ее в Москве, в одном из особняков, где она работала сестрой-хозяйкой, — рассказывает Нина Банайтис. — Работала в особняке сестрой-хозяйкой, а потом стала первой леди Монголии. Красивая, стройная, волосы у нее были великолепные, длинные. Но характер у нее был ужасный. Она быстро подчинила себе Цеденбала. По крайней мере, нам так показалось».
Когда монгольская делегация приехала в Иркутск, жена президента не проснулась, ее решили не будить и оставили шофера, чтобы тот, когда она проснется, привез ее в особняк номер один.
Не успел Цеденбал приехать в особняк, как прилетела Настасья Петровна. Очень раздраженная: «Как это так, меня в самолете забыли, а сами уехали?»
Не повезло Цеденбалу и с отъездом. Зарядили дожди, и стояла нелетная погода. Три раза монгольский президент с женой уезжали в аэропорт и столько же раз возвращались.
«Когда они вернулись во второй раз, — вспоминает Нина Банайтис, — она быстро ходила туда-сюда по залу, видно было, что, если бы она была у себя дома, она бы уже начала бить посуду. Но, видимо, наше присутствие ее все-таки удерживало».
Приезжали один раз в Иркутск и людоеды из одной маленькой африканской страны. То, что они людоеды, они, конечно, не афишировали. Питались в «Арктике», как все, и вежливо благодарили.
Один эпизод на ужине с людоедами запомнился Борису Васильевичу особенно:
«Я сидел с первым министром за одним столом. И мы разговорились. Он рассказал, что у президента их страны пять жен. Я спросил его: "А у тебя тоже пять?"
— Нет, у меня нет столько буйволов.
— ??
— Ну, чтобы взять жену, нужно отдать за нее буйвола. А у меня столько нет.
Страна эта была очень бедной, и самым богатым мужем был президент. Только когда африканцы уехали, пресса написала о том, что в этой стране процветает людоедство.
Был и еще один забавный случай с африканцами. Президент компартии Батиста и его первый зам ездили по области. Программа визита была напряженной: возили их в Братск, на БАМ, в Ангарск, в Усть-Илим, отдыхали они два дня на Байкале. На следующий день предстояло лететь в Братск. А в Иркутске африканцы встретились с делегацией коммунистов из Испании. Разговорились.
— Мы завтра никуда не поедем, — вдруг огорошили всех африканцы. — Мы решили вернуться домой и сделать революционный переворот. Наметили революцию на 19 июля. У нас в стране нищета, люди голодают, а у вас тут все развивается быстрыми темпами. Мы тоже хотим, чтобы у нас было столько гидростанций и заводов!»
Не на шутку встревожившись, Недашковский позвонил в ЦК, в Москву. Рассказал о создавшейся ситуации.
— Ты вот что, Борис Васильевич, — ответили по вертушке, — вези их в Братск, скажи, что Москва не принимает, нелетная погода. Подержи их у себя недельку, потом что-нибудь придумаем.
Борис Васильевич отвез революционеров в тайгу, на Братский ЛПК, пилот тем временем разобрал самолет и сказал, что поломка серьезная. Конечно, это было подстроено. Три дня африканские лидеры жили в бараке в тайге среди простых работяг. Но зато удалось спасти маленькое африканское государство от неподготовленной революции.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
