Тихвинская площадь, журнал, самиздат

Тихвинская площадь — главный орган Иркутской организации партии ДС, издавался с января 1990 года (№1 – январь, №3 – март, №4 – апрель-май, №6 – без даты, после сентября; макет №2 исчез из типографии при загадочных обстоятельствах и, видимо, так и не был восстановлен).

Это многотиражное детище иркутских самиздатчиков печаталось в Прибалтике, на т. н. “полиграфической базе издательства “Свободное слово”, но даже при таких возможностях сохраняло машинописный набор, лишь изредка встречаются страницы, распечатанные на матричном принтере. Первый номер вышел с браком - некоторые страницы перевернуты вверх ногами, стр. 37 нет вовсе, зато последний, шестой номер, отпечатан двумя красками: черной и синей. Тираж, привозимый в Иркутск со значительным опозданием, достигал несколько сотен экземпляров (на обложке стоит 3000). Объем – несмотря на формат А5 – был довольно значительным, до 40 стр. Ответственным редактором журнала стала Ирина Шишкина, постоянным автором партийного органа был и П. Малых. Другие члены редакции (Р. Карасев, А. Крутов, Е. Турчанинов) участвовали в подготовке 1-3 номеров.

В редакционной статье в №1 о главной задаче издания было написано следующее: “…нести читателям идеи различных направлений демократического движения…”. Название журнал взял от центральной площади города, переименованной в сквер Кирова: “Наш журнал – издание иркутское, мы любим свой город…а возвращение исторических названий – неотъемлемая часть возрождения культуры”.

Важной частью идеологии ДС было абсолютное неприятие “советского тоталитарного режима” и полное бесстрашие (членам ДС Устав партии запрещал эмиграцию как способ уйти от преследования властей). В первом же номере досталось двум областным газетам (“Восточно-сибирская правда” и “Литературный Иркутск”), КГБ, обществу “Мемориал”, журналу “Огонек”, Кировскому РОВД г. Иркутска, администрации ЛТП-6 в пос. Плишкино и даже самому К. Марксу… В последующих номерах эти атаки усилились. Годовая отчетно-выборная конференция “Мемориала” 24 марта 1990 года была оценена как “Скучный фарс” - в организации заправляли сотрудники КГБ, а последний член группы “Стена”, инициировавшей создание общества в городе, А. Антонов подал заявление о выходе из “Мемориала”. В. Прокопьев описал методы работы КГБ, внедрившей в неформальную среду своего агента под видом журналистки (“Семипалатинск” для КГБ”, №3, с. 14-20).

Хотя по сравнению с остальной страной Иркутск прошел через годы перестройки сравнительно спокойно, без крупных столкновений неформалов с властями, без избиений, применения спецсредств, был все-таки один “политзаключенный” - за выступление на митинге 22 апреля П. Малых получил 15 суток. Такое событие не могло пройти незамеченным и в №4 он описал тюремные будни 1990 года в небольшой статье “Зарисовки с натуры”.

Сотрудники редакции не побоялись не только противостоять властям, но и задели “священную корову”, гордость Иркутска – Валентина Распутина. Ему была посвящена большая критическая статья А. Крутова в №6. Распутину вменялись в вину неучастие в деле спасения реки Иркут от водовода БЦБК, элементарная неграмотность в медицине и орнитологии, феноменальное смешение идеологических ориентиров в газете “Литературный Иркутск”¹ (лозунг “Пролетарии всех стран, соединяйтесь!” над ликами святых) и прямые симпатии к дореволюционным черносотенцам и многое, многое другое…

Из номера в номер продолжалась публикация “Этюдов о гражданской войне” историка А. Крутова (в то время – член совета Иркутского клуба гражданских инициатив, секретарь комсомольской организации СЭИ СО АН СССР, отдельные главы из этой работы в виде полу-листовок – полу-брошюр ДСовцы раздавали на митингах). Однажды Крутов попробовал напечатать часть своего труда в газете “Советская молодежь”. Газета, только что объявившая о полном освобождении от всякой цензуры, вырезала столько, что редакция журнала сочла нужным напечатать полный текст главы, подчеркнув вырезанное и воспроизвела два абзаца, которых не было в рукописи. Так «неформалы» продемонстрировали читателям работу “внутреннего цензора” редактора газеты.

В рубриках “Услышь слова мои...” и “Право на бесправие” напечатаны воспоминания репрессированных (Е. Иноземцевой, Б. Баданина); воспоминания И. Шера “Основной закон” - о том, как проходило “всенародное обсуждение” новой Конституции в 1977 году². Постоянные рубрики дополняли перепечатками (отрывки из книг А. Зиновьева “Горбачевизм” в №№5-6, А. Авторханова “От Андропова к Горбачеву” в №№1-4, статья В. Рыбакова “Интеллигенция и перестройка” из журнала “Посев” и “Делом московских социалистов” из журнала С. Григорьянца “Гласность”) и опусами иркутских литераторов (В. Диксон “Горькие хлебы предложения, или Не однажды в день седьмой…”, №5). Важной частью работы издания была хроника общественного движения в изложении Пресс-центра ДС.

“Тихвинская площадь” — единственный источник, в котором можно найти упоминание об Анархо-демократическом объединении молодежи. Активистами были школьники из Нижнеудинска И. Работкин, С. Лукин, Е. Захаркин, Воловиченко и др, учащиеся специализированного лицея при ИГУ и школы №2; в работе учредительной конференции участвовали представители из Чуны, Иркутска, Усолья-Сибирского, Черемхово.

“Тихвинскую площадь” все лето и осень 1990 года успешно продавали вместе с другим самиздатом на улице Урицкого (по воспоминаниям Малых 80 коп. с рубля шло на тиражирование, 10 коп. – в кассу, 10 - продавцу). Но стоило редакции объявить (в №5, июнь-июль 1990 г.) подписку на следующие номера, как механизм разладился. Последний, шестой, номер вышел осенью 1990 года. Время требовало более оперативной реакции и тратить два-три месяца на отправку макета в Прибалтику и ожидание тиража было уже нельзя. Кроме того, к этому моменту тираж главной партийной газеты “Свободное слово” достиг 55 тысяч экземпляров и иркутские ДСовцы полностью переключились на продажу собственных “центральных” изданий и популярных в то время прибалтийских газет и пресс-дайджестов.

Примечания