Развернувшееся исследование истории благотворительности требует всестороннего анализа данного явления. Важной гранью темы применительно ко второй половине ХIХ – началу ХХ вв. выступает изучение массовых благотворительных акций как одного из ярких проявлений роста общественных инициатив. Многочисленными исследованиями доказано, что под воздействием реформ 60–70-х гг. ХIХ в. происходила существенная активизация общественной роли внеправительственных институтов, разрушавших монополию на общественную жизнь. Стремление к созданию независимых общественных организаций и к деятельности в них, а также на поприще благотворительности, становилось значительным общественным явлением. Филантропическая деятельность выступала неотъемлемой частью быта дореволюционного города, имевшей тенденцию к дальнейшему расширению и видовому разнообразию.
К середине ХIХ в. благотворительность была достаточно глубоко внедрена в общественный быт городов Иркутской губернии. Наиболее ярко она заявила о себе в практике частных пожертвований, создания благотворительных обществ. Определенный опыт был приобретен в организации и проведении различных по тематике, масштабам и формам осуществления благотворительных акций.
Сборы по общероссийским акциям были особенно распространены в городах Иркутской губернии в 1860–1880-е гг. (до 5 и более подписок в год). Традиционными являлись сборы пожертвований на нужды православных церквей, строительство памятников, в фонд помощи пострадавшим от стихийных бедствий, сборы в период войн, инициаторами которых выступали правительство, частные лица и общественные организации. В конце 1860-х – начале 1870-х гг. Иркутск попадал в число городов, где проводились ежегодные лотереи в пользу Петербургских детских приютов. Сумма взноса чаще всего составляла несколько копеек, что создавало возможность участия в акциях широких слоев городских обывателей. Тем не менее, реальное число жертвователей оказывалось невелико, как и суммы сборов, воспринимавшиеся в качестве обременительных и не имеющих прямого отношения к жизни горожанина и его окружению, а потому не актуальные. В 1851 г. в целом по Иркутской губернии было собрано всего 456 руб. 07 коп. пострадавшим от пожара в Самаре, в Петропавловске, на строительство церквей и помощи переселенцам [2]. Большей популярностью пользовались пожертвования на «богоугодные дела». Так, в 1871 г. из собранных 35 жителями Киренска 22 руб. 80 коп., 20 руб. 30 коп. (29 человек) предназначались православным храмам и лишь 2 руб. 40 коп. (6 человек) – на сооружение народной школы им. Александра I, памятники Б. Хмельницкому и И. Федорову, устройство в Константинополе госпиталя для русских [4]. Заметное место в составе жертвователей занимало мелкое, реже – среднее чиновничество, обязанное принимать участие в подобных акциях по роду службы.
Порой «правительственные» сборы носили добровольно-принудительный характер. В качестве «ответственной» единицы могло выступать все городское общество. Такие «разнорядки» приводили к парадоксальным ситуациям. То же киренское общество в 1868 г. «во исполнение предписания о подписке на помощь пострадавшим от неурожаев хлеба» просило иркутского купца К.М. Калашникова, ссылаясь на бедность, «оказать содействие» в требуемом пожертвовании, т.е. просила пожертвовать деньги на пожертвование [3].
В начале ХХ в. в Иркутске определенный резонанс вызвали общероссийские сборы добровольных пожертвований на сооружение памятника Г.И. Невельскому в Николаевске-на-Амуре (1908 г.) и голодающим в Уфе (1911 г.).
Большее оживление в общественный быт вносили внутригородские благотворительные акции, количество которых в течение второй половины ХIХ – начала ХХ в. возрастало. Максимальное для губернии разнообразие форм благотворительных акций зафиксировано в общественном быту иркутян.
Наиболее часто организаторы прибегали к благотворительным базарам и лотереям-аллегри, сопутствовавшим вечерам и балам, гуляниям в городских садах. Они получили настолько широкое бытование, что «подлинность» их не вызывала сомнения у обывателей. Полицеймейстер был вынужден призывать иркутян к бдительности в связи с появлением мнимых подписок и лотерей. Были зафиксированы случаи, когда «люди ходят по домам с подписками на раздачу лотерейных билетов, тогда как не имеют вещей, назначенных к розыгрышу». Обывателей просили «не брать лотерейных билетов без свидетельства общей Управы» [11; 49].
Ежегодно, начиная с декабря 1862 г., проводились лотереи-аллегри в честь Рождества Христова. В начале ХХ в. практика проведения лотерей-аллегри сохраняется, как и традиционная «обстановка» их проведения. В этот период лотереи-аллегри чаще всего организовывались во вновь открывшимся Александровском сквере и Общественном собрании Иркутска. Однако, несмотря на увеличение числа общественных организаций, которым было дозволено устраивать лотереи-аллегри (в частности, подобное право в 1903 г. получили пожарные общества), активность использования данной формы сбора пожертвований несколько снижается, хотя она остается жизнеспособной. Последние лотереи-аллегри прошли в Иркутске в августе 1919 г. в рамках «Дня рабочего дворца» [13; 364].
На всем протяжении рассматриваемого периода сохраняется традиция проведения спектаклей и концертов с благотворительной целью, прочно закрепившаяся в Иркутске уже в середине ХIХ в. Формируются новые традиции. С учреждением в 1882 г. в Иркутске общества любителей музыки и литературы заметное место заняли благотворительные акции музыкально-литературных вечеров. Благотворительный сбор литературно-музыкального вечера 26 октября 1888 г. решено было сделать традиционным. В 1880-х гг. появляется практика благотворительных сборов с выручки от цирковых представлений и художественных выставок. Получившие в этот период достаточно широкое бытование «пожертвования взамен визитов» перед Пасхой, Рождеством, Новым годом в начале ХХ в. отходят на второй план. Последние затрагивали лишь верхушку общества, тех, кто согласно социальному статусу совершал «праздничные визиты» вышестоящим по социальной лестнице лицам.
Обращения местной администрации или городской Думы с призывом о пожертвовании обеспечивали в основном крупномасштабные проекты: устройство укрепленного вала на берегу р. Ангары, строительство городского театра 1871–1873 гг. или 1897 г., учебных заведений и др. К концу ХIХ – началу ХХ в. система «приглашений» к пожертвованиям была отлажена. На приглашение генерал-губернатора А.Д. Горемыкина внести благотворительные взносы на строительство каменного театра в Иркутске за короткий срок крупнейшими представителями купечества губернии было собрано 141,6 тыс. руб. Кампания 1901 г. по сбору пожертвований на сооружение памятника Александру III была организована еще тщательнее [5].
Осуществляются благотворительные подписки от имени официальных и общественных объединений. Одна из наиболее крупных прошла в Иркутске по инициативе Комитета помощи погорельцам в пожаре 1879 г. Уже к 1 сентября 1879 г. иркутским купечеством было собрано 125 тыс. руб.
В начале ХХ в. «подписки» от имени губернской или городской администрации, общественных объединений как форма сбора благотворительных средств, сохраняются. В тоже время достаточно редкой «технологией» становятся благотворительные «подписки во время торжественных обедов», к которым часто прибегали во второй половине ХIХ в. в Иркутске и малых городах губернии. Из подобных акций можно отметить лишь торжественный обед на 150 кувертов в честь 50-летнего юбилея принятия священного сана архиепископом Тихоном (Иркутск, 1903 г.), участниками которого по подписке было собрано 2,5 тыс. руб. на стипендию имени архипастыря при одном из учебных заведений столицы Восточной Сибири.
Имели место подписки, проходящие в тесном кругу лиц, как правило, интеллигенции, связанные общими взглядами и интересами. В 1893 г. по случаю кончины И.Д. Черского его вдове Марфе Павловне «лица, желавшие выразить… сочувствие», организовали подписку, собрав 756 руб. [12; 285]. Успех во многом зависел от признания горожанами важности и целесообразности предлагаемого благотворительного сбора. Так, подписка в начале 1880-х гг. на возведение Казанской церкви в Рабочем предместье иркутскими купцами А.М. Сибиряковым и Д.Д. Демидовым имела успех: необходимость строительства церкви назрела и воспринималась горожанами благосклонно. В то же время сборы в пользу переселенцев (1883 г.) гласным иркутской Думы чиновником Н.К. Стриханским дали лишь 921 руб. Существенную роль среди подписчиков играла популярность и авторитет лица, собирающего деньги. Именно непопулярностью в Иркутске Л.А. Карпинского, начальника Иркутского горного управления, члена ВСОИРГО, объяснял Г.Н. Потанин «провал» организованной им благотворительной подписки (собрано лишь 50 руб.) на нужды ВСОИРГО в 1887–1888 гг. Неприятие вызывала и сама организация сбора: Л.А. Карпинский просил доставлять деньги к нему на квартиру. Реакция жертвователей была отрицательна: «Я же несу ему деньги, и он за мои 10 рублей заставит меня полчаса ждать в зале» [10; 94–95].
К концу ХIХ в. широкое бытование получает система частных прошений, вырабатываются основные ролевые позиции просителя и дарителя. В восприятии городского обывателя жертвователь представлялся лишь носителем многомиллионного состояния, а его личность отходила на второй план. Яркий образчик тому – письма разных лиц к купчихе 1-й гильдии А.М. Сибиряковой. Весьма показательна и характеристика иркутского золотопромышленника И.М. Сибирякова. О нем писали: «В нем видели человека, обладающего значительными средствами, но забывали, что и он человек, у которого есть духовный мир, есть сердце, словом позабывали в нем человека… видели в нем только симпатичного филантропа, рука которого не оскудевает» [1]. В то же время, чрезмерная щедрость вызывала непонимание, вплоть до осуждения. Крупные пожертвования того же И.М. Сибирякова были расценены обществом как умопомешательство.
В уездных городах на всем протяжении второй половины ХIХ в. одной из наиболее распространенных форм благотворительных акций выступали подписки. Так, в Киренске в течение 1870–1890-х гг. сбор средств проводился на учреждение и содержание женских и уездного училища. Сборы составляли от ста до нескольких тысяч рублей. Восьмидесятые годы стали переломными в развитии массовой благотворительной деятельности в уездных городах. Активизация общественной инициативы в этот период послужила толчком к созданию библиотек, любительских театров, организация и деятельность которых были тесно сопряжены с филантропическими акциями. В Киренске по инициативе исправника Петрова прошли подписки на открытие библиотеки (1882 г., участие приняло 29 человек, собрано около 600 руб.). Организовывались детские праздники (очень часто – новогодние елки), поддерживалась практика передачи благотворительных сборов в Иркутск, в местные отделения обществ. Еще в 1859 г., в период активизации движения учителей в Иркутске, из Верхоленска в губернский город было прислано 50 руб. «от некоторых лиц» для основания в Иркутске педагогической или учительской библиотеки. Лотереи-аллегри, благотворительные базары, концерты, пожертвования взамен визитов, музыкально-литературные вечера значительного распространения не получили.
С благотворительными актами прямо или косвенно была связана значительная доля (14–50%) культурно-досуговых и общественных мероприятий Иркутска. Во внимание были взяты официальные праздники, события культурной жизни (выставки, спектакли, литературно-музыкальные вечера, концерты, представления, лекции); освящения построенных общественных и религиозных учреждений, балы и танцевальные вечера, торжественные открытия обществ, наиболее крупные события спортивной жизни, общественные гуляния в саду; «кормления», похороны наиболее известных лиц города, вызывающие общественный резонанс в городе и т.п.
Наиболее интенсивно общественные мероприятия проходили в 1880-х гг., что соответствовало общему оживлению общественной жизни Сибири в этот период: почти каждое второе событие было связано с благотворительной акцией. Увеличению количества благотворительных акций сопутствовало возрастание разнообразия их форм. К 1900 г. количество благотворительных акций уменьшилось до исходного показателя (14,2%) при постоянно возрастающем общем числе культурно-досуговых и общественных мероприятий города.
В первое десятилетие ХХ в. этот «разрыв» продолжает увеличиваться: лишь единичным спектаклям, выставкам или лекциям, главным образом, организованным одним из местных филантропических или просветительских обществ, сопутствовали благотворительные сборы. Традиционным местом их проведения становится Общественное собрание Иркутска.
Следует отметить использование такой формы сбора благотворительных средств как «кружечные сборы» или «установка ящиков». Использующаяся на всем протяжении ХIХ в. православной церковью и являющаяся для нее традиционной данная «технология» на рубеже ХIХ/ХХ вв. начинает особо активно применяться благотворительными и просветительными объединениями Иркутска. Широкое распространение кружечный сбор получает во время Русско-японской и Первой Мировой воин. Так, в 1904 г. в Иркутске были открыты в нескольких местах города ящики с надписью: «Не пожалейте, господа, опустить в этот ящик папирос или табаку для воинов на Дальнем Востоке» [13; 41]. Крупные кружечные сборы проходили в Иркутске в 1914–1917 гг. в пользу русских воинов и населения, пострадавшего от войны. В 1914 г. кружечный сбор на Забайкальской железной дороге дал 7,5 тыс. руб. [13; 196], а в 1915 г. в пользу беженцев и разоренного войной населения прошел кружечный и фургонный сборы вещей [13; 204, 210]; устраивался подворный кружечный сбор. Один из последних кружечных сборов состоялся в сентябре 1918 г. во время объявленного по Иркутской губернии дня «Крестьянского дела» (сбор на нужды крестьянских организаций).
Отличительной особенностью проводимых в начале ХХ в. благотворительных акций стала их символизация и многократность. Ярким воплощением новых традиций явился «День Белого цветка». В 1910 г. была образована Всероссийская лига для борьбы с туберкулезом, годовщину основания которой решено было ознаменовать устройством «туберкулезного дня», получившего название «Дня Белого цветка». Первый такой день во многих городах России прошел в 1911 г. В Петербурге он состоялся 20 апреля, в Иркутске – 21 сентября и на протяжении последующих семи лет вплоть до 1918 г. ежегодно отмечался в апреле. По общероссийским данным, «валовой доход от первого «туберкулезного дня» в России достиг свыше полумиллиона рублей.
Празднование «Дня» начиналось с шествия по главным улицам, обставлено было с большей или меньшей пышностью… Днем и вечером устраивались гуляния…» [6; 30]. Торжественно проходил этот день и в Иркутске. В 1911 г. пожертвования составили свыше 10,6 тыс. руб., участников же сбора насчитывалось более 300 человек [13; 160]. Данная акция нашла живой отклик у иркутян: в 1912 г. было создано Общество для борьбы с туберкулезом, в 1914 г. вышел первый номер газеты «День Белого цветка», распространяемый в Иркутской губернии. Благодаря деятельности общества и освещению проблемы на страницах специального издания акция «Дня Белого цветка» завоевала в Иркутске популярность.
Возможно, она дала своеобразный толчок к организации других подобных акций. С 1910-х гг. в Иркутске стали проходить организованные различными благотворительными обществами «День солдатского погона», «День сибирского стрелка», «День ополченского креста», «День Ермака Тимофеевича», «День незабудки», «Вербные базары»; организуется продажа флажков в пользу детских приютов и Красного Креста. Начиная с 1909 г. на протяжении 9 лет (до 1918 г. с небольшими перерывами) проводятся вечера-сборы от родительских комитетов в пользу недостаточных учащихся.
Количество, массовость и разнообразие благотворительных акций в городах Иркутской губернии возросло в период Русско-японской и Первой Мировой войн. Пиками активности стали 1904 г. и 1914–1915 гг. В частности, в 1915 г. различные благотворительные акции фиксируются каждый месяц и чаще.
Характерной чертой рассматриваемого нами периода стало расширение социального состава участников благотворительных акций по сравнению с предшествующими этапами (ранее 1850-х гг.). Ведущее место по количеству жертвуемых капиталов по праву принадлежало торгово-промышленным слоям городов. Группе удалось не только активно действовать в этой сфере общественного быта, но придать ей устойчивость и насыщенность. Вторая половина ХIХ в. стала расцветом благотворительности местной буржуазии, а влияние филантропии на жизнь города максимальным.
Наибольшее число пожертвований приходится на 1870-е гг. – период расцвета коммерческой деятельности региональной буржуазии. Основными сферами вложения жертвуемых капиталов выступали просвещение, культура, освоение и изучение Сибири, здравоохранение, благоустройство города, пожертвования на «богоугодные дела». Особенно заметный вклад был внесен купечеством в просвещение и культурное развитие региона.
Благотворительность купечества уездных городов не получила столь широкого размаха как по сферам вложения жертвуемых капиталов (доминировали пожертвования на «богоугодные дела», благоустройство города, менее – на просвещение и культуру), так и по размерам благотворительных взносов. Период «расцвета» частной благотворительности не был хронологически обозначен столь четко, как в Иркутске.
Все глубже проникает филантропия в общественный быт чиновничества и госслужащих. Чиновничество охотно участвовало в благотворительных акциях по сбору средств на поддержку театральной жизни, местного оркестра, детских приютов. Оживление вызывали сборы средств на открытие и развитие учреждений, использующих новые методы и формы организации призрения, воспитания, обучения: открытие «Детского сада», приюта для арестантских детей, земледельческих колоний для малолетних преступников, открытие женских училищ.
Невысокий экономический потенциал существенно ограничивал размеры благотворительных взносов: жертвуемые суммы редко превышали 200–300 рублей, чаще ограничиваясь несколькими десятками рублей, а, следовательно, обуславливал поиск других форм активности в этой области. Пожалуй, главным и реальным каналом вовлечения группы в филантропическую деятельность являлось личное участие.
Становление филантропии в качестве характерной черты деятельности формирующейся буржуазии обуславливало активизацию филантропической деятельности «обуржуазивающейся» части дворянства и чиновничества. Мотивы и причины благотворительности данной группы приближались к характерным для буржуазии в целом (П.А. Сиверс, В.П. Сукачев).
Пожертвования мещанства и цеховых были невелики и соответствовали, главным образом, религиозным и сословным интересам. В конце ХIХ – начале ХХ вв. филантропия все более входит в общественный быт «обуржуазивающейся» в процессе социального расслоения верхушки мещанства и цеховых. Однако «вхождение» группы в число благотворителей было замедленно по сравнению с чиновничеством. Общим моментом являлось превалирование светских мотивов благотворительной деятельности перед религиозными по сравнению с купечеством, в среде которого последние занимали существенное место.
Расширение состава участников благотворительных акций в городах Иркутской губернии было связано с активизацией в пореформенный период роли женщины на общественной арене, хотя единичные факты ее участия в делах филантропии имели место и в первой половине ХIХ в. (Е.М. Медведникова). Однако речь идет лишь об отдельных представительницах купеческого и чиновничьего мира, в силу различных причин (социальный статус, семейные традиции, большая жизненная активность и энергичность, нравственные и религиозные представления) втянутых в эту сферу общественного быта (З.И. Трапезникова, П.А. Савинская, Е.К. Трапезникова, С.А. Маак, И.А. Мыльникова, Е.И. Голдобина и др.). Для данного слоя благотворительность становилась одной из наиболее доступных сфер общественной деятельности. С другой стороны, фиксируется некоторая эволюция в отношении общества к благотворительности женщин. В 1850–1870-х гг. активная деятельность благотворительниц вызывала у горожан Иркутской губернии настороженность и недоверие, порой язвительную критику. Говоря устами героя сатирических стихов, «это было не более, чем желание… наших дам-франтих благотвореньями заняться…». «Незаслуженно холодно» относились к супруге иркутского купца 1-й гильдии К.П. Трапезникова, Зинаиде Ивановне, делавшей «столько добра и вообще, и специально для училища и гимназии (женской им. И.С. Хаминова. – Н.Г.)» [9; 625]. В конце ХIХ в. роль женщины в филантропической деятельности получает официальное признание местного общества: впервые в 1898 г., а позднее в 1909 г. иркутская городская дума отмечает званием «Почетный гражданин г.Иркутска» иркутских купчих А.К. Медведникову, Ю.И. Базанову, В.П. Кельх.
В начале ХХ в. организация благотворительных акций аккумулируется инициативными группами различных благотворительных и просветительных обществ, во главе которых стояли, главным образом, мелкое чиновничество, служащие, интеллигенция. Роль сословных обществ, торгово-промышленной элиты города в инициировании благотворительных акций заметно падает. В то же время следует отметить возрастающую активность профессиональных и национальных объединений. Так, в 1914–1916 гг. благотворительные акции в Иркутске в пользу русских воинов, семей запасных, населения, пострадавшего от военных действий, были организованы объединениями иркутских извозчиков, медицинских работников, парикмахеров города, домашней прислуги, Союзом домовладельцев, общебурятским комитетом, колонией итальянских подданных и др.
Традиционно широкое бытование в городах губернии имела раздача милостыни, одного из самых устойчивых и массовых видов частного благотворения, освещаемых церковью. По подсчетам «Иркутских губернских ведомостей» (1900 г.) в будние дни нищие собирали от 50 коп. до 1 руб., а в праздники – 1–2 руб. и более, что в месяц составляло не менее 10–20 руб. В год «всякий городской обыватель средней руки» отдавал около 5 руб. милостыни [7]. Близкой по форме и смысловой нагрузки к ней являлась раздача денег бедным в дни похорон из завещанных умершими капиталов.
В целом, вторая половина ХIХ в. зафиксировала численный рост и ширящееся разнообразие благотворительных акций в городах Иркутской губернии. Анализ показал, что развитие филантропии здесь шло в русле общероссийских тенденций [8, 14; 383–389]. Наиболее ярко они обнаружили себя в Иркутске.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
