Исследования Байкала. Ученые у озера // Карнышев А. Д. «Байкал таинственный, многоликий и разноязыкий» 3-е изд. (2010)

К этому надо добавить тот факт, что мыслью и усилиями таких ученых-энтузиастов Байкал был первым озером, по поводу которого в мировой литературе был поднят вопрос о необходимости организа­ции на нем постоянной научно-исследовательской станции. Данное предложение выдвинул Б.Дыбовский в восьмидесятых годах XIX века. Впоследствии о необходимости такой станции на Байкале пи­сали как в русской, так и в заграничной литературе. Но как мы говорили выше, первые такие станции были организованы лишь в 1925 г.

К сожалению, малоизвестным среди ученых и общественности остается имя исследователя Байкала А.М.Станиловского. Человек незаурядный и увлеченный, уроженец Москвы, воспитанник Московско­го и Казанского университетов, он принимал участие в студенческих волнениях, арестовывался за участие в антиправительственной демонстрации против самодержавия, выселялся из Москвы и Казани, и в 1899 году попал в Иркутск. В городе он не раз исполнял обязанности правителя дел Восточно-Сибирского отдела Географического общества и был членом его распорядительского комитета. В 1905 году он совер­шил поездку на судне по всему Байкалу и сделал интересные описания его жизни. В его работе можно найти рассказ о животных, рыбах и других обитателях вод Байкала, зарисовки о быте и нравах абориген­ных народов и русских старожилов, археологических находках вблизи озера. Есть в книге описание особенностей и традиций байкальской рыбной промышленности и любительского рыболовства. Кстати, даны интересные примеры природозащитной деятельности населения и фак­ты пренебрежительного, равнодушного и даже хищнического отноше­ния к ней. Одним из первых исследователей он записал песни, загад­ки, пословицы и поговорки местных жителей. В книге есть словарь диалектных и местных слов. Но работа Станиловского вышла только после его смерти, накануне революционных преобразований в стране, и поэтому осталась малоизвестной.

Трагическая и нелепая гибель его когда-то потрясла Иркутск. Вечером 22 октября 1905 года Станиловский вместе с товарищами за­шёл поужинать в ресторан «Россия». Поскольку в этот день в городе стал известен манифест царя, по заявке одного из посетителей музы­канты заиграли гимн «Боже, царя храни». Все, как обычно, встали. Не поднялся только Станиловский, который ещё со студенческих лет сохранил антиимперские убеждения. Какой-то офицер бросился на него с обнажённой шашкой, но товарищи остановили нападающего. В это время грянул выстрел и Станиловский упал, убитый наповал. Оказалось, стрелял пьяный железнодорожный фельдшер, который, протрезвившись, горько раскаивался. В Иркутске могила Станилов­ского находится на бывшем Иерусалимском кладбище (ныне на его месте расположен центральный парк культуры и отдыха города) не­далеко от могилы известного краеведа и писателя М.В.Загоскина.

С 20-х годов большая наука на Байкале и о Байкале тесно связа­на с именем замечательного ученого и организатора Г.Ю.Верещагина. Будучи в начале 1910-х годов студентом Варшавского университета, он слушал там лекции о Байкале, которые читал Б.И.Дыбовский. Образные и увлекательные повествования побудили юношу посвя­тить себя изучению этого уникального водоема. В 1924 году он был избран секретарем комиссии Академии наук по изучению Байкала и разработал проект открытия на нем научной станции. Деятельнос­тью Байкальской комиссии, которую он возглавлял с 1925 по 1929 г. были обследованы все основные районы озера и накоплен факти­ческий материал, относящийся к разным сторонам природы Байка­ла, в большинстве случаев ранее вовсе не затронутых изучением. В 1929 году Байкальская экспедиция была реорганизована в Байкаль­скую биологическую станцию, и с 1932 года Верещагин полностью посвятил свою жизнь ее работе до самой своей смерти (1944 г.). Современники характеризовали его «человеком изумительной энер­гии», умевшим сочетать работу в области практических вопросов с исследованием глубоких теоретических проблем озероведения. Глеб Юрьевич оставил после себя много научных работ о славном море, среди которых своей любовью и заботой о нем отличается научно-популярный очерк «Байкал».

Но после войны над Байкалом стали сгущаться иные «науч­ные» тучи. В 1958году коллектив столичных гидропроектировщи­ков под руководством главного инженера Н.Григоровича работал над проектом «комплексного использования Байкала». Проект с помощью взрыва намечал углубить русло реки Ангары, чтобы уве­личить подачу воды к нижележащим гидростанциям. Уровень Бай­кала собирались вначале понизить на три - пять метров, а затем в течение последующих десятилетий повышать и вновь понижать с шестиметровым размахом колебаний. Кратко остановимся на ар­гументах научного обоснования проекта, сделанного в то время. «...В каждом метровом слое байкальской воды, если его пропу­стить через турбины Иркутской и Братской ГЭС, заключается 20 миллиардов киловатт-часов электроэнергии. Если понизить уро­вень Байкала хотя бы на пять метров, мы получим сто миллиардов квт/ч. - огромное количество энергии...  Исток Ангары станет судоходным».

Болгарский писатель Крум Босев вспоминает о своей встрече с профессором М.М.Кожовым, на которой зашёл разговор о данном проекте инженера Григоровича по взрыву подводного каменного массива в истоке Ангары. Проекта, который как полагали инициаторы, должен был принести два миллиарда прибыли народному хо­зяйству.

Вот некоторые суждения профессора, приведённые писателем: «Именно миллиарды хватают за сердце некоторые наши планирую­щие организации, углубляют и усложняют борьбу против проекта... Два миллиарда! А сколько будет стоить тридцать тысяч аммонита, нужные для взрыва? А сколько будет стоить гибель рыбного богат­ства Байкала, которая произойдёт при взрыве? Байкал — глубочай­шее в мире озеро, а для животного мира имеют значение лишь мел­ководные прибрежные участки... Наши подсчёты показывают, что загубленное рыбное хозяйство Байкала составит те же два миллиар­да рублей... И кто может гарантировать, что плотина водохранили­ща Иркутской ГЭС выдержит сильный напор волн, образующихся при гигантском взрыве? Это же будет чуть ли не взрыв атомной бомбы... Есть и другое. По моему мнению, это самое важное. Бай­кал -  это бесценный дар природы, это жемчуг, красота, поэзия. Никому не дано право разрушать этот дар, уничтожать красоту».

М. Кожов умел не только красиво говорить, но и точно так­же действовать. В 1960 году в Москве состоялось заседание Бай­кальской комиссии Всесоюзного гидробиологического общества АН СССР, секций охраны природы, гидробиологии и ихтиологии Мо­сковского общества. Встреча была посвящена докладу М.М.Кожова и Н.В.Тюменцева «О биологических последствиях колебаний уровня Байкала», подготовленному учёными по поводу плана углубления истока Ангары с помощью мощного взрыва.

Доклад не только позволил сделать шаги, положившие конец названному проекту, но и навёл на другие размышления. По итогам встречи участники приняли документ, в котором, в частности, го­ворилось: «Следует обратить внимание общественности на недопу­стимость проектирования и строительства на берегах озера Байкала целлюлозно-бумажных заводов... совершенно уникальный природ­ный комплекс Байкала следует рассматривать как национальное до­стояние советского народа...».

Бороться приходилось по проекту не только со специалистами, нацеленными на объемы гидроресурсов и прибылей, но и с поддер­живающими их партийными и советскими органами. В ход опять-таки шли аргументы о создании энергетиками «благ для народа» и их заботой о научно-техническом прогрессе. Например, секретарь Ир­кутского обкома КПСС тех лет Кацуба в адрес ученых бросал сле­дующие слова: «Мы хотим создать новое предприятие, сотни тысяч тонн алюминия выдать, а вы нам там всяких козявок, рачков — быч­ков собираете». Секретарь Бурятского обкома КПСС А.Модогоев, в свою очередь, назвал ученого Г.И.Галазия за его позицию «врагом бурятского народа».