Сибирь. Одежда горожан // Гончаров Ю. М. «Семейный быт горожан Сибири...» (2004)

Одежда является важным элементом быта, она указывает на национальную и сословную принадлежность человека, его имущественное положение.

Особенностью городской одежды, в отличие от сельской, в дореволюционной России являлось ее изготовление (часто на заказ) из разнообразных покупных отечественных, а отчасти и привозных тканей. Неоднородность городского населения обуславливала большое разнообразие костюмов. Внутри отдельных городских слоев различия проявлялись в качестве материалов, покрое, номенклатуре предметов одежды.

Сибирские города были тем местом, где волею судеб встречались люди разных национальностей, различных социальных слоев. Они привнесли свой взгляд на костюм, манеру одеваться. Каждый одевался с учетом своих пристрастий, возраста и материальных возможностей. Разнообразие традиций в одежде ярче всего проявлялось на ярмарке: «А в толпе встретите вы лисью шубу купеческого приказчика и штофный шугай заводской бабы, и остроконечную вислоухую шапку башкирца, и тюбетейку татарина, и gibus петербургского негоцианта, и бобров и соболей иркутских купеческих сынков» [1].

Многие современники отмечали большую состоятельность сибиряков, что проявлялось и в одежде: «Сибирь — край сытый, тепло обутый и одетый, удобно обустроенный» [2]. Губернатор Томской губернии В.С. Хвостов в начале XIX в. писал в своих воспоминаниях, что народ здесь даже «ленив от довольства. Имея одежду, обувь и все для дома потребное собственным изделием, употребляет в труд и промышленность для избытка в роскоши, любя особенно одевать не токмо хорошо, но и богато жен и дочерей» [3]. В середине XIX в. писалось: «Ныне у всякого достаточного водится: на ногах привозные сапоги, суконный халат и на женщинах шелковое платье» [4].

Характерным было такое высказывание современника: «Печать довольства и достатка лежит на всем распорядке его (сибиряка — Ю.Г.) жизни. Старожилы одеваются всегда очень заботливо и подсмеиваются над неаккуратностью русских крестьян, называя их «неумытыми» и «необразованными»: Сибиряки лаптей совсем не знают и летом ходят в сапогах, на зиму заменяя их «броднями» — высокими кожаными сапогами с мягкой подошвою и с завязками под коленками; одевают и «пимы» — черные или белые узорчатые валенки» [5].

На одежду сибиряков накладывали отпечаток и особенности нашего региона, такие, как отсутствие богатого помещичьего дворянства, задававшего тон в Европейской России. Как отмечалось: «купцы и мещане сибирские, в образе жизни и понятиях не отличаются от чиновников и вовсе не похожи на русских купцов и мещан: даже у старообрядцев, одежда, тон, манеры за малым исключением, те же, что и у чиновничества» [6]. Лапти были неизвестны в Сибири, даже среди крестьян. Ходячим был анекдот о том, как след «новосела» (переселенца из Европейской России) сибирские мужики приняли за след невиданного зверя и целой деревней ходили выслеживать его с винтовками, острогами, литовками и другим оружием [7].

Особенностью Сибири было большое распространение покупных тканей, в том числе заграничных, благодаря соседству с Китаем и Средней Азией, откуда шел большой ассортимент хлопчатобумажных и шелковых тканей. Большим спросом пользовались хлопчатобумажные ткани — ситец, сатин, синяя китайка, кумач, разноцветные плисы. Среди зажиточных слоев населения широко использовали более дорогие шелковые и полушелковые ткани — атлас, штоф, парча. Повсеместно широко использовались для праздничной верхней одежды различные сорта фабричных сукон (для праздничных кафтанов, покрытия шуб). Их достоинство определялось степенью зажиточности владельца. Ассортимент тканей был очень разнообразен. Авдеева-Полевая в своих воспоминаниях упоминает: штоф китайский по атласу, штоф французский, рытый бархат (т.е. с узорами), люстрин, гризет, тисненые обьяри и полуобьяри, голи мелкотравчатые и с большими узорами, китайские шитые и рисованные юбки, немецкий и китайский гарнитур, канфы, фанза (китайские материи), французские и немецкие тафты, китайки и разных родов даба[8].

Даже сибирские крестьяне широко пользовались материями фабричной выделки. Однако, вследствие замедленности товарооборота, отсутствия крупных капиталов у сибирских торговцев, предпочитавших брать товар в кредит, значительных расстояний от крупнейших городских центров Европейской России, в регион зачастую отправляли ткани низкого качества: «Сукна русские покупаются городскими жителями и достаточными поселянами; из шелковых же материй расходятся преимущественно платки, ленты и в городах иные гладкие материи, узорчатых же весьма мало. Вообще Сибирь покупает дешевый товар, на изящность же обращается весьма мало внимания. Все что залежалось в магазинах столичных и вышло из моды, идет внутрь империи и наконец в дальнюю Сибирь, и чем громче имя фабриканта, которым прилагается предлагаемое изделие, тем более, наверное состарилось оно: Сибирскому же покупателю не позволяется быть слишком разборчивым, потому что выбирать не из чего. Щеголи прямо выписывают платье из России» [9]. Сибиряки писали: «Очевидцы говорят, что ситцы и материи, привозимые в Сибирь — чистый брак и продаются с неимоверными обманами» [10].

В середине XIX в. в городе формируется свой стиль, наиболее определенно проявившийся в женской одежде для мещанского и купеческого сословия. Это юбка с кофтой, платье с лифом, салопы, шубки и как непременный атрибут — платки и шали. В тех же сословиях как будничная и обрядовая использовалась традиционная крестьянская одежда — рубахи, сарафаны, головные уборы. Одежда горожан среднего достатка была дороже крестьянской, особенно при широкой продаже в городах суконных, шелковых хлопчатобумажных тканей. Крестьяне, проживавшие в городах, дольше сохраняли в быту некоторые черты традиционной крестьянской культуры, что проявилось, помимо прочего, и в одежде. Мужская одежда изменялась быстрее, чем женская. Именно в мужском костюме особенно заметной была сословная принадлежность, хотя верхняя одежда (длинный сюртук, кафтан, зипун, тулуп), по крайней мере, в низших и средних городских слоях, еще долгое время была связана с традиционной крестьянской.

В XIX в. у средних и низших слоев городского населения продолжала бытовать традиционная мужская рубаха давно сложившегося покроя с косым разрезом ворота — косоворотка. Достигая почти до колен, она выпускалась поверх длинных нешироких штанов из холста или полосатой пестряди, и подпоясывалась поясом. Праздничные рубахи украшались вышивкой по воротнику, грудному разрезу (манишке), по подолу и по краям рукавов, не имевших обшлагов. Зажиточные шили штаны из плиса (сорт бархата на хлопчатобумажной основе) или сукна. Традиционные штаны удерживались на теле с помощью гашника — шнура вдернутого в подшивку верхнего края. Иногда за этот шнурок мужчины прятали согнутую пополам купюру. От этого обычая произошло слово «загашник». Во второй половине XIX в. это устройство заменяется поясом на застежке.

Наиболее распространенным верхним платьем в пореформенный период была кафтанообразная одежда: зипуны, кафтаны, полукафтаны, поддевки, глубоко запахивавшиеся на левую сторону, двубортные. В их покрое можно обнаружить как черты русской традиционной одежды, так и новые веянья, появлявшиеся под влиянием иноземных мод. Русские кафтаны отличались большей длиной (ниже колен, до середины голени), прямой спиной, отсутствием воротника, обшлагов, разреза сзади. К новым веяниям относились все большее распространение приталенных, расклешенных, сравнительно коротких форм. Цвет кафтанов и другой шерстяной одежды был естественный — черно-бурый, серый, белый, в зависимости от цвета овечьей шерсти. Купцы и мещане, кроме кафтанов, носили камзолы — однобортные с застежкой и раскошенными полами, с карманами и клапанами.

Волосы стригли «в кружок» или «под скобку». О прическах того времени позволяет судить заметки корреспондента РГО В. Тверитина о горожанах Березова: «У городских жителей волосы на голове стригутся на образ военных лиц, а некоторые: носят волосы под кружок, и раздваивают и причесывают к вискам, а другие на лбу подрезывают, а виски оставляют длинные — вокруг головы — скобка. Бороды почти у всех бритые, а у старых подстригаются» [11]. В праздничные дни было в обычае смазывать волосы растительным маслом.

Женское население вплоть до конца XIX в. придерживалось традиционных форм одежды. Купчихи и мещанки, как и крестьянки, носили длинные полотняные рубахи со сборками у ворота и с длинными широкими рукавами. Поверх рубахи в городах носили сарафаны. В комплексе с сарафаном носили пояс и головной убор, иногда с покрывалом. В большом ходу были платки и шали. В качестве верхней одежды применялись короткие безрукавные на лямках — душегреи, а также более длинные и с рукавами — шушуны и телогреи. Распространенным было также платье, состоявшее из юбки и кофты [12].

Купец И.С. Конюхов описывал одежду горожан первой половины XIX в. в захолустном Кузнецке: «На моих памятах, с 1800 года некоторые зажиточные люди, немногие мужчины носили сюртуки: а простой народ мужчины носили халаты и зипуны, на ногах ичиги (башмаки с пришитыми холщовыми голенищами — Ю.Г.) и черки (кожаные башмаки — Ю.Г.), сапогов не носили. Немногие женского пола носили шушуны и юбки, повседневно больше холщовые, печатные или крашенные в сандале, а на ногах черки с опушнями. С 1810 или 1815 годов начали уже платье носить получше и пощеголеватее, как около 1810 г. по какому-то делу переселен был из Иркутска в Кузнецк из купцов Григорий Лыков. На нем на первом увидали мы енотову шубу: Вот такую-то предки наши вели скромную и нероскошную жизнь. И на моей памяти в городе Кузнецке много учинилось перемен, как в домашней житейской экономии умножалась роскошь и сластолюбие, так и в платье излишество и щегольство, особенно в женском поле» [13].

Об одежде жителей Тюмени в середине XIX в. местный краевед писал: «Все почти здешние купцы и мещане, даже и молодые, не бреют бороды, но носят сюртуки. Женщины, даже некоторые и в купеческом быту, немолодые носят дома рубашки с широкими рукавами и узкими запястьями, и сарафаны, подпоясываясь шелковым поясом. Отличительный наряд старух низших сословий, при выходе из дома — покрывало на голове или т.н. фата: она бывает ситцевая, шелковой материи или канавчатая с золотом (т.е. из канауса — ткани из шелка-сырца из некрученой и неотбеленной пряжи, сохранявшей естественный золотистый цвет — Ю.Г.). Молодые женщины купеческого звания все одеваются в платья круглые, очень щеголяют богатыми нарядами и подражают столичным модам» [14].

Цены на предметы одежды были такими: в 1870 г. в Мариинске пара сапог стоила 4,5 руб., башмаков — 1 руб., бродни продавались за 2–50, чарки — за 70 коп.; пара подошв стоила 25 коп., пара шерстяных чулок — 50 коп.; шуба русская овчинная — 9 руб., однорядка (длинная просторная одежда, однобортная, без воротника и подкладки — Ю.Г.) крестьянского сукна — 4–50, холст для белья — 10–18 коп. за аршин, в зависимости от сорта. Сотня медных булавок или иголок — 30 коп., катушка суровых ниток — 1/2 коп. [15]

В сибирских городах, где не было богатых помещиков, дворянство было в основном чиновным, небогатым и не могло задавать тон жизни, пример в бытовом укладе подавали купцы. В.М. Флоринский, руководивший постройкой Томского университета, писал об этом так : «купцы задают здесь тон жизни, подчиняют своему карману весь чиновный мирок. Всюду они на первом месте: и у губернатора, и у архиерея: Все за ними ухаживают в видах той или иной благостыни, и это дает городу убеждение, что вся сила в купеческих карманах» [16]. В силу этого, зачастую, законодателями мод были именно купцы.

В литературе часто можно встретить указание на существование какой-то специфической купеческой одежды. Так, английский путешественник Уоллес Маккензи отмечал, что — «Русский купец никогда не высказывал желания быть не тем, чем он есть. Он обыкновенно носит платье, указывающее на его социальное положение» [17]. Американский историк Р. Пайпс так характеризовал внешний облик русских купцов: «в отличие от дворянства, которое шло на поводу у Запада и утратило все черты восточного наследия, купцы оказались более косными и до начала XX века сохранили типично восточный внешний вид: борода (теперь обычно подстриженная), сюртук, являвший собой видоизмененный кафтан и застегивавшийся на левую сторону, высокая шапка, мешковатые штаны и сапоги»[18].

Однако, в действительности предметы одежды сибирского купечества, особенно повседневной, были в основном те же, как у крестьян и мещан, только богаче и лучше по качеству и больше по количеству. Как справедливо отметил В.П. Бойко, — «В парадных случаях купцы вынуждены были отдавать дань европейской моде, облачаясь в сюртуки, жилетки, туфли, а иногда и во фраки и цилиндры. Но лучше и естественнее они чувствовали себя в сапогах с высокими голенищами, картузе и в длиннополых, утепленных, из толстого сукна сюртуках» [19].

Своеобразие купеческого костюма заключалось главным образом не в том, что купцы носили какие-то особые вещи, которых кроме них не носил никто, а в сочетании вещей. Некоторые из них были заимствованы у представителей верхних слоев общества, другие имели крестьянское происхождение, но, конечно, разнились от своих народных образцов качеством и стоимостью.

В целом среди сибирского купечества одежда была довольно разнообразной. Некоторые из торговцев стремились подчеркнуть свое богатство, выделиться среди других горожан. Так, например Н. Чукмалдин, деревенским мальчиком поступивший в услужение к тюменскому купцу вспоминал свою первую встречу с ним: «на дрожках сидел верхом сам хозяин дома, одетый во фризовую шинель и шляпу цилиндр» [20]. Постепенно долгополые сюртуки, сапоги бутылками, косоворотки уступали место фракам и визиткам, модным костюмам, часто сшитым в столицах.

 

С другой стороны и в начале XX в., даже в таких крупных культурных центрах региона, как Иркутск, некоторые купцы одевались просто. Лидия Тамм вспоминает о своем деде-купце: «Одевался всегда в светлую полотняную косоворотку, вышитую крестом по воротнику и подолу красными или синими нитками, такого же цвета была и опояска с кистями на концах. Сверху он надевал сюртук или пиджак. Валенки дедушка не носил, какой бы мороз ни был, носил только сапоги. Помню его зимой в енотовой шубе с собольим воротником и такой же шапке-боярке» [21].

Примерно также, как купцы, одевались некоторые приказчики и мещане побогаче, мелкие лавочники и ремесленники, но их костюмы были менее разнообразны, проще и шились из более дешевых материалов.

Купцы носили сюртуки, модные в 70–80-х гг. XIX в., — длинные, застегивающиеся на четыре пуговицы по борту. Зачастую купеческие сюртуки обшивались по вороту, отворотам, бортам и обшлагам тоненькой шелковой тесьмой. Гильдейцы предпочитали сюртуки из черного или темно-синего крепа, кастора или сукна. Пуговицы на купеческих сюртуках были очень маленькие, размером с двухкопеечную монету, плоские, обтянутые матовым шелком. Жилеты при сюртуках носили с глухим вырезом — однобортные или двубортные, из того же материала и с такими же пуговицами (шесть-семь штук по борту), что на сюртуке [22].

Излюбленной одеждой купцов, также как и мещан, был костюм с поддевкой — коротким кафтаном с застежкой на крючках на левую сторону, иногда без рукавов. Поддевка имела небольшой стоячий воротник, косые или прорезные карманы, сзади имела сборы или складки. Шили поддевки из черного или синего сукна.

Поддевка вместе с косовороткой и брюками, заправленными в сапоги, в 1890–1900-е гг. была в моде также среди разночинной интеллигенции. И.Е. Лясоцкий вспоминал: «Олиман Щеглов считался лидером народников в Сибири. Ходил он в смазных сапогах, в синей поддевке, волосы стриг под скобку и носил большую, рыжую как огонь, яркую бороду» [23]. В городах поддевки носили также рабочие, мещане, лавочники, выходцы из крестьян, как наиболее удобную одежду, не стеснявшую движений. Летом короткая поддевка из тонкого сукна сочеталась с жилетом, плисовыми шароварами, заправленными в сапоги.

Был и зимний вариант поддевки. Синие и черные поддевки на лисьем меху, с отложным или стоячим воротником, любили носить провинциальные купцы и состоятельные мещане. Зимние поддевки имели меховую оторочку по краям рукава, по борту и карманам. Карманы у них были только нижние, вертикально или косо прорезанные. Иногда на такой зимней поддевке делали маленькие нагрудные карманы с меховой отделкой по верху кармана.

Чуйки, популярные у сибирских горожан, представляли собой мужской длинный кафтан без воротника и отворотов, сшитый обычно из сукна, с отделкой по вырезу горловины и низу рукавов полосками меха или ткани [24]. Среди богатого московского купечества, еще не отказавшегося от традиционного костюма, чуйки из дорогого сукна с ценным мехом были даже предметом щегольства. Например, московский купец-мануфактурщик Заборов «зимой и летом ходил в чуйке и высоких сапогах бутылками, голову покрывал картузом с большим лакированным козырьком» [25]. Вместо чуйки зимой также носили шинели на волчьем, лисьем или енотовом меху с большим воротником или капюшоном.

Характерными для купцов и представителей средних городских слоев были также длиннополые, утепленные, из толстого сукна сюртуки, прозванные «сибирками». Сибирка по своему назначению была универсальной и выполняла роль летнего пальто и представительского костюма. Известный специалист по истории русского костюма Р.М. Кирсанова писала, что сибирки, вплоть до начала XX в., оставались «признаком мелкого, часто провинциального купечества, мещан, лавочников, уличных торговцев» и, в то же время, «старинная сибирка или чуйка служили «миллионщикам» средством эпатажа, нарочито выражающим стремление подчеркнуть свою сословную принадлежность» [26].

Сибирка спереди напоминала сюртук, но застегивалась, как поддевка, наглухо, на левую сторону на крючках, а воротник имела отложной. Пуговицы ее были нашиты, как на сюртуке, но играли лишь декоративную роль. Сзади она имела сборы. Шились сибирки обычно из черного или синего крепа или сукна. Их иногда делали на теплой стеганной подкладке, что давало возможность носить их как верхнюю одежду.

Под сюртук или поддевку одевали белую или светлых расцветок косоворотку. Они были полотняные, шелковые или атласные, иногда расшитые по вороту, подолу, рукавам. Дома, в лавке или трактире чаще всего носили косоворотку с одним жилетом, украшенным толстой часовой цепочкой из золота, серебра или томпака (сплав меди и цинка, внешне похожий на золото).

Рубашку носили навыпуск, не заправляли ее в брюки, подпоясывались шелковым шнуровым поясом с кистями или тканым узеньким поясом из шерсти, завязка пояса была с левой стороны. Брюки купцы и мещане, как правило, заправляли в сапоги. Брюки были широкими — типа шаровар, с напуском на голенище. Их шили из крепа или сукна в цвет сюртука. Часто носили брюки в мелкую клеточку или в полоску. Встречались также шаровары из плиса с небольшим ворсом. Плисовые шаровары любили носить приказчики и молодые купцы.

Для зимы также шили сюртуки в виде пальто на вате или на меху. Поверх сюртука надевали суконную «чуйку» или шубу. Шубы были длинные, двубортные, крытые черным кастором или сукном. Иногда верх ее был цвета маренго или темно-синим. Сзади на шубе обычно имелся разрез. Воротники шуб были шалевые, отложные, а также с меховыми отворотами, лацканами. Чаще всего на воротники ставили черный каракуль, выдру, енота, бобра. Бобер был двух сортов: «польский» (речной) бобер и камчатский с проседью (самый дорогой). Иногда на шубах делали меховые манжеты из того же меха, что и воротник. Меховые шубы часто не имели прорезных петель, а застегивались на петли, сделанные из шкурки и пришитые под борт, или на язычки из материи с прорезанными в них петлями. Пуговицами при таких петлях могли быть обычные (большого размера) или в виде палочек [27].

Популярными были полушубки — нагольные или покрытые сверху тканью, качество которой определялось достатком. Зимние шубы крыли сукном или драдедамом (плотной хлопчатобумажной тканью). На торги часто ездили в простых полушубках. По всей Сибири пользовались популярностью полушубки — «барнаулки» черного цвета, которые производились в Барнауле [28]. П.М. Головачев писал: «известны «барнаулки» — шубы, окрашеные, вместо дубления, особым составом, изобретенным: замечательным сибирским деятелем С.И. Гуляевым» [29]. В начале XX в. в Барнауле выделывалось в год до 12 тыс. шуб. Цены на них были такие: тулуп от 15 до 18 руб., пальто от 12 до 15 руб. и пиджаки от 8 до 12 руб. Большая часть шуб отправлялась для продажи в другие города Сибири, преимущественно в Томск, Иркутск и Благовещенск [30]. Барнаулки шились не только мужские, но и женские: «была она в черной короткой шубке-барнаулке, опушенной по рукавам, подолу и карманам голубоватым курчавым мехом» [31].

В непогоду или в дороге поверх шубы или другого верхнего платья надевали овчинный тулуп. Эта одежда обычно не имела застежки и лишь глубоко запахивалась на левую сторону и подпоясывалась кушаком, к тулупу обычно пришивался большой воротник шалью. В дороге могли надевать также доху — зимнюю просторную одежду с широкими рукавами и большим воротником, сшитую мехом наружу, которую накидывали не застегивая: «Одолеть санную дорогу во время сильных морозов, не накинув на шубу доху, путешествуя из Сибири в Москву или Петербург, было невозможно. В России в таких случаях пользовались тулупом, но по мере возрастания роли сибирских капиталов в российской экономике все чаще появлялись на столичных улицах рослые, крепкие бородатые мужчины в необычной для средней полосы одежде — дохе» [32]. Купец Н.М. Чукмалдин писал: «Сибирские — доха, валенки, с наушниками шапка, — надежные защитники от холода и буранов» [33]. В Сибири дохи, бывало, шили и из собачьих шкур.

Так называемые романовские шубы и полушубки изготовлялись из шкур овец романовской породы. Это были овцы с очень густой и не очень волнистой шерстью, несколько напоминающей современную цигейку. Шубы шились нагольными, то есть их не покрывали сверху материалом. Мездру дубили особым способом, так что она становилась очень мягкой, и окрашивали в черный или коричневый цвета.

 

Обычно романовская шуба имела фасон поддевки с отложным воротничком. По борту, краям рукавов и карманов нашивали полосы меха того же цвета и качества, как и на воротнике. Характерной чертой романовской шубы было тиснение по борту, краям карманов, а иногда и по краю обшлага. По вытесненному рисунку делали еще и вышивку шерстью, в один или два цвета (обычно красный и зеленый) [34].

Самой популярной обувью для сибирской зимы были валенки («пимы»). Валенки делали из шерсти естественных цветов — черные, серые, белые. Плотные и жесткие катали из грубой шерсти, а мягкие, легкие, называвшиеся «чесанками», изготовляли из тщательно обработанной шерсти и слегка ворсили, так чтобы на ощупь они были немного пушистыми. Удобство валенок в условиях холодного сибирского климата и больших расстояний способствовало тому, что их носили и мужчины, и женщины, и дети. Женские валенки, особенно праздничные, иногда украшали вышивкой из цветной шерсти. Такие узорчатые валенки мы можем видеть на известной картине В.И. Сурикова «Взятие снежного городка».

В качестве головного убора мужчины носили летом матерчатые картузы с козырьком. Самым популярным был черный или темно-синий картуз из крепа или диагонали с матерчатым или черным лаковым козырьком. Купеческий картуз имел канты (для жесткости) из того же самого материала. По нижнему канту околыша шел шелковый шнурок. При ветреной погоде этот шнурок крепился за петлю к пуговице сюртука или пальто. Зимой носили меховые шапки. Некоторые купцы, особенно старообрядцы, предпочитали высокие, дорогие бобровые шапки. Традиционные овчинные шапки — треухи, малахаи (головные уборы, имеющие четырехугольный суконный верх, с четырьмя меховыми клапанами на лбу, ушах и затылке) [35]постепенно уступали место ушанкам, а также папахам.

Самой распространенной мужской обувью в городе были сапоги. Традиционные русские сапоги шили из юфти с пришивным голенищем или цельные — вытяжные. Фасоны сапог были достаточно разнообразны, общим был прямой срез голенища. Сапоги были мягкие и на твердом футере (подкладке), шевровые или лаковые. Носили также сапоги с «гамбургскими передами» (лаковые голенища и матовые головки). Сапоги имели множество складок (гармошку). Чем больше складок, тем считалось шикарнее. Складки эти были толщиной примерно в палец и имели совершенно правильную круглую форму. Для этого под кожу вшивалась круглая веревка — получалось кольцо; отступая полсантиметра, снова вшивали кольцо. Таких колец на сапоге было пять-шесть.

Сапоги шились как на рантах, так и без них. Носки имели круглую или удлиненную форму. Некоторые заказывали специально сапоги со скрипом. Для этого между подошвой и стелькой делали подкладку из сухой бересты или насыпали туда сахарный песок.

Различны были и фасоны каблука. Пожилые обычно носили сапоги почти без каблуков. Были сапоги с высоким каблуком, небольшим по основанию, а также каблуки с выемкой сзади, что делало их несколько похожими на дамский каблук. Такой каблук назывался «в рюмку» [36].

В ненастную погоду на сапоги надевали глубокие галоши, кожаные или резиновые, почти закрывавшие головку сапога. В качестве рабочей обуви использовали бродни. Позднее, в начале XX в. кроме сапог широко распространялись различные ботинки, туфли, полусапожки.

Праздничная и гостевая одежда была особенно богатой. Писательница Лухманова описывала как тюменские купцы ездили в гости: «оба в романовских мягких, как бархат полушубках, в смушчатых шапках — папахах и в ирбитских рукавичках, расшитых поверху цветистой синелью; на шее намотаны шарфы шелковые двуличные, кушаки опоясные тоже шелковые с аграмантами и с кистями» [37].

Даже простонародье на праздники старалось одеться понаряднее. Вот описание одежды томских рабочих на Пасху: «На нем блестела сатиновая голубая рубашка, топорщился пиджак, чуть помятый от долгого лежания, и отливали синевой плисовые шаровары, заправленные в сапоги с гамбургским носком: Бабушка тоже принарядилась в темное кашемировое платье и атласную наколку» [38].

В отличие от купечества, большинство чиновников в Сибирских городах были людьми малосостоятельными, жившими только за счет мизерного жалованья. Особенно бедственным было материальное положение низшего чиновничества в северных городах, оставшихся в стороне от главных транспортных магистралей: Березова, Сургута, Нарыма, Тобольска. Политический ссыльный М.И. Михайлов, прибывший в Тобольск в 1861 г., писал, что его поразило убожество приказной канцелярии и жалкий вид канцелярских чиновников: «На них были костюмы, какие можно встретить разве в казарме, где помещаются ссыльные из беднейших слоев общества: продранные сапоги и валенки, покрытые заплатками штаны, замасленные сюртуки с оборванными пуговицами и продранными локтями, какие-то онучки на шее вместо галстука, странного покроя (и тоже в дырах) одежды — не то восточные халаты, не то пальто, обличающее под широкими рукавами отсутствие хоть какой-нибудь рубашки: Я теперь сомневаюсь, — писал М.И. Михайлов, — чтобы и каторжный согласится обменяться своим местом, платьем и делом с кем-либо из канцелярских чиновников Тобольского приказа о ссыльных»[39].

Женская одежда отличалась большим разнообразием. Самым распространенным женским костюмом купчих и мещанок было платье с длинными рукавами из шерсти, шелка, кисеи, поверх которого надевалась короткая кофта без воротника, парчовая или шелковая. На голове обязательным был платок. Под платок замужние женщины надевали ситцевые повойники (традиционный головной убор замужней женщины в виде мягкой полотняной шапочки) или сборники, стягивавшие волосы.

Вот как описывает Е. Авдеева-Полевая одежду сибирских купчих середины XIX в.: «Прежде все купчихи носили юбки и кофты, а на головах платки; платки были парчовые, глазетовые (глазет — ткань с шелковой основой и металлическим утком серебряного цвета, разновидность парчи — Ю.Г.), тканные, с золотыми каймами, шитые золотом, битью, канителью; бывали платки по сто пятидесяти рублей; дома носили в достаточных и бедных домах бумажные вязаные колпаки. Ныне все молодые женщины, купчихи, одеваются точно так же, как и в столице. Кто приедет прямо из Москвы или Петербурга, тот мало заметит разницы в одежде» [40].

На ногах носили нитяные или шерстяные чулки, сапоги и сапожки. Женщины побогаче, особенно молодые, обували выстроченные башмаки из сафьяна, парчи или шелка.

Теплой одеждой у зажиточных горожанок были разного рода короткие утепленные накидки — плащеобразные с прорезями для рук и без них — епанчи, салопы, душегрейки. Душегрейки могли быть на дорогой шелковой подкладке, но чаще на меху. В городском быту их использовали как теплую домашнюю одежду. Душегрейка в городах служила признаком сохраняемых связей с деревней, с традиционным костюмом. Люди, более причастные к городской бытовой культуре, предпочитали иные названия сходного типа одежды — епанечка, кацавейка. Зимой также носили шубы и шубки на заячьем, лисьем, куньем мехах с меховыми воротниками. Женские шубы были очень разнообразны, они отличались покроем и обычно были крыты тканью — сукном, штофом, нанкой, плисом, бархатом.

Широко распространенным украшением был жемчуг. Купчихи носили жемчужные нити на шее, жемчужные серьги. Вообще купчихи того времени любили пощеголять богатством украшений. Н.А. Лухманова писала: «В большой гостиной сидят маменьки и тетушки, одна перед другой щеголяют самоцветными каменьями и бриллиантами, у них надето по 3 и 4 брошки подряд, все пять пальцев унизаны кольцами, шея обвита золотыми веницейскими (т.е. венецианскими — Ю.Г.) цепями из тонких золотых колец, больших и гладких, как обручальные, хитро переплетенных между собой, с массивными золотыми «формулярами», как старая Икониха фермуары зовет (фермуар — застежка на ювелирных изделиях — Ю.Г.)»[41].

В одежде отдельных групп горожан значительное место занимало форменное плате — у чиновников и государственных служащих различных ведомств, студентов, гимназистов, других учащихся. Новую форменную одежду предпочитали одевать во время торжеств, праздников, гуляний, старую — донашивали дома.

Инженеры, служившие на казенных заводах и железной дороге, носили специальную форму, которая отличалась только цветом петлиц, кантов, материалом, чеканом и цветом пуговиц, а также шитьем парадных мундиров. Головной убор инженеров — фуражка с суконной тульей, бархатным околышем и черным козырьком. На околыше — значок-эмблема той или иной инженерной специальности, на тулье — кокарда. Летом на фуражку надевался белый чехол.

Шинель у инженеров была черная, касторовая, того же покроя, что и у чиновников, — зимой на теплой подкладке, с черным каракулевым воротником. В зависимости от специальности и ведомства, на шинелях были различные петлицы и канты, а на петлицах — вышитые звездочки и полоски, указывавшие звание.

Повседневной одеждой инженеров служил однобортный китель из темно-синего или черного сукна со стоячим воротником, с верхними накладными карманами, с клапанами и форменными пуговицами. Петлицы и канты на кителе носили редко. Летний китель был белым из ластика или рогожки, иногда синим и зеленоватым из хлопчатобумажной ткани.

Инженеры путей сообщения носили двубортные тужурки (двубортная короткая куртка) с петлицами и форменными пуговицами, с кантом по воротнику, борту и обшлагам, брюки и сапоги; под тужурку надевали белую или темную косоворотку. Вместо тужурки иногда носили и черные кожаные двубортные куртки с фирменными пуговицами.

Горные инженеры носили фуражку с темно-синим бархатным околышем, синей диагоналевой тульей (диагональ — шерстяная или хлопчатобумажная плотная ткань с характерным косыми выпуклыми рубчиками) и светло-синими кантами. Эмблемой являлись два скрещенных золотых молотка. Такая же эмблема была на золотых пуговицах. Их петлицы были из темно-синего бархата с синим кантом [42].

Обувью при всех формах одежды были черные штиблеты (при парадном мундире — лакированные) или черные ботинки на шнуровке. При тужурке, кители, шинели носили высокие сапоги.

Свою форму имели и полицейские. Рядовые уездной полиции назывались «стражники», городской — «городовые». Городовые набирались из отставных солдат и унтер-офицеров по вольному найму, содержались за счет города. Городовые носили серую форму, летом белую, и особые наплечные знаки различия в виде контр-погонов (поперечные погоны) с лычками по званию, полученному на действительной военной службе, и наложенным сверху двойным оранжевым шнуром соответственно полицейскому званию. Вооружались револьвером и шашкой, имели полицейский свисток, на головном уборе носили городской герб со своим служебным номером [43].

Летом городовые надевали светлую коломянковую (коломянка — светлая льняная, иногда с добавлением пеньки, плотная гладкая ткань) гимнастерку без карманов, подпоясанную затяжным ремнем или длинные двубортные белые кители. Зимой ходили в суконных гимнастерках или двубортных мундирах. В качестве головных уборов зимой носили черные длинношерстные папахи, башлыки, а иногда и полушубки.

Обязаны были носить форму и все учащиеся гимназий. В «Уставе гимназий и прогимназий ведомства Министерства народного просвещения» регламентировалась одежда гимназистов, состоявшая из однобортного полукафтана темно-синего сукна, не доходящего до колен, застегивавшегося на 9 посеребренных гладких выпуклых пуговиц, с четырьмя такими же пуговицами сзади по концам карманных клапанов. Воротник был скошенный, обшлага — прямые, одного сукна с мундиром, по верху воротника нашивался узкий серебряный галун, а у обшлагов, где разрез — по две маленькие пуговицы. К мундиру полагались шаровары темно-синего сукна. Пальто шилось из серого сукна, двубортное, офицерского образца, пуговицы такие же, как и на мундире, петлицы на воротнике одинакового с полукафтаном сукна с белой выпушкою и пуговицей. Шапка шилась из той же материи, с белыми выпушками вокруг тульи и верхнего края околыша. На фуражке, под козырьком, носили жестяной посеребренный знак, состоявший из двух лавровых листьев, перекрещивающихся стеблями, между которыми помещены прописные заглавные буквы названия города и гимназии с ее номером. Сверх того дозволялось носить башлык (съемный капюшон с двумя длинными концами, которые могут быть обмотаны вокруг шеи) из верблюжьего сукна без галуна [44].

В начале XX в. в провинциальных гимназиях далеко не всегда требовали завести форму, что было связано с ее дороговизной (комплект формы стоил 20–25 руб.) и определенной демократизацией состава учащихся. Требование обязательного ношения формы даже некоторыми педагогами рассматривалось как анахронизм. Учитель барнаульской гимназии Н.Ф. Шубкин писал в своем дневнике: «Мужская гимназия отличилась на славу! Директор Н–в: потребовал от всех учеников завести форменные мундиры, чего ни в здешних, ни в других среднеучебных заведениях уже давно не требуют. Это требование более задело родителей, преобладающее большинство которых принадлежит к людям с ограниченными средствами: Когда возмущенный этим один из родителей г. Л. пришел к Н-ву объясняться, тот мог выдвинуть только один «довод»: «Неужели вы не понимаете, что мундир облагораживает человека?» [45].

О том, как выглядела в то время форма гимназисток, можно судить по описанию современницы: «Красивая дама в черном платье показала нам два манекена. На обоих были одинаковые коричневые, с длинными рукавами платья, с прямыми воротниками-стойкой, на которых белели подворотнички. На одном манекене черный сатиновый фартук на бретельках, на втором белый с оборками, карманов нигде не было. «Это ваша форма, — сказала нам дама, — одна рабочая, а вторая торжественная. Чулки и ленты могут быть только коричневого или черного цветов. Волосы заплетать в косы или коротко стричь, но космы не распускать. Никаких украшений не надевать» [46].

Форма реалистов (учеников реальных училищ), в целом была сходной по фасону с гимназической, разница была только в цветах. Так, фуражки реалистов были черные, с желто-оранжевым кантом. Эмблема была позолоченная, на ней значились буквы «РУ» (реальное училище). Шинель реалиста — черная, с позолоченными пуговицами. Черными же были и куртки и гимнастерки.

Городские школы (четырехклассные училища, находившиеся в ведении городских дум) имели форму, состоявшую из черных фуражек с красным кантом, с черным лакированным козырьком. Эмблема помещалась на околыше и представляла собой позолоченный венок с монограммой «ГУ» (городское училище). Зимой учащиеся ходили в черных косоворотках с застежкой на левую сторону и черных же брюках. Летом носили коломянковые косоворотки с медными выпуклыми пуговицами без эмблем. Полагалась им также двубортная шинель военного покроя с красными петлицами [47]. Однако обычно учащиеся городских училищ — дети бедных родителей, рабочих, мелких служащих — из всей формы носили только фуражки.

Своеобразным видом форменной одежды было одеяние духовенства. Обыденный (не ритуальный) костюм белого духовенства назывался рясой. Ряса представляла собой просторное облачение до пят, расклешенное ниже пояса, с длинными рукавами, расширяющимися книзу, с глухой застежкой и двумя складками на спине. В складках находились глубокие прорезные карманы. Воротничок был низким, стоячим. Застегивалась ряса на левую сторону при помощи двух клапанов на пуговичках, обтянутых материей. Шилась ряса из шерсти, шелка или плотной хлопчатобумажной материи любого темного цвета, обязательно на подкладке того же цвета, как и сама ряса, либо в тон. Летом носили рясы из чесучи (вид шелковой ткани), коломянки светлых тонов. Самой богатой считалась ряса из шелкового муара. Протоиереи, в просторечии — протопопы, а также протопресвитеры (высший сан белого духовенства) носили фиолетовые рясы [48].

Под рясу надевался так называемый подрясник. Он имел почти такой же крой, как ряса, но несколько короче, с более узкими рукавами и воротником. Склонные к щегольству священники надевали под подрясник крахмальный стоячий воротничок и манжеты.

Непременным атрибутом священника был наперсный крест (от славянского «перси» — груди). Крест был серебраянный или позолоченный, обычно с изображением распятия. Носился он на длинной цепочке, завязанной сзади на шее узлом. Дьяконы и дьячки крестов не носили. Священники, окончившие духовную академию, кроме того, носили академический значок — небольшой крестик из серебра с эмалью. Значок висел на короткой цепочке с левой стороны воротничка на борту. Каждая академия имела свой особый значок. Ордена и медали священники носили на колодках с левой стороны груди. Если они были награждены орденами высоких степеней, то носили их на длинных орденских лентах выше наперсного креста, на шее.

Белое духовенство носило брюки вправленными в высокие черные сапоги с низкими каблуками или вообще без каблуков. Брюки навыпуск духовные лица не носили.

Головные уборы духовенства были разнообразны: черные котелки, фетровые шляпы из черного велюра, летом — соломенные шляпы. Зимой носили меховые круглые шапки (лисьи или бобровые) с верхом из котика или черного бархата или бобра. Существовал еще один головной убор, носимый в любой сезон, — так называемая скуфья, или скуфейка; она представляла собой мягкую шапочку в виде остроконечного колпака из четырех клиньев, сшитую из бархата или сукна. Скуфейки были черные, синие, темно-красные; протоиереи носили фиолетовые [49]. Скуфейка надевалась также при молебнах на открытом воздухе и при крестных ходах.

Верхней одеждой для духовенства служили пальто специального покроя, напоминавшие рясу, со скрытой застежкой на левую сторону, с широкими рукавами. Пальто имело воротник, крытый бархатом и отвороты, как на обычном гражданском пальто. Такого же кроя делалась и шуба. Воротник шубы был из бобра, лисы или выдры. Небогатое духовенство носило также тулупы или сшитые по образцу «духовного» пальто.

Ритуальный (обрядовый) костюм духовенства составляли ризы и облачение. Ризы делались из серебряной или позолоченной парчи, или из бархата с вытканным металлическими нитями орнаментом, или из одного бархата с отделкой позументом и нашитыми парчовыми крестами. Цвета были самые разнообразные: зеленые, синие, красные, белые. Черные ризы надевались только при отпевании умерших и на панихидах. Обычно черные ризы были бархатные, обшитые серебряным позументом.

У священников и дьяконов ризы были разного типа. Дьяконы носили так называемый стихарь. Это длинная рубаха из парчи или бархата, длиной до пят, с круглым вырезным воротом и с широкими рукавами, чуть ниже локтя. Кроме того, на запястья надевались специальные манжеты (поручи) из парчи или бархата, украшенные позументами и крестами. Под стихарь надевался шелковый подризник, напоминавший подрясник.

Облачение священника было значительно сложнее. Помимо стихаря и поручей оно состояло еще из так называемой фелони. Это был род плаща из парчи или бархата, надеваемого на стихарь. На спине фелони был большой крест из парчи или позумента. На шею священник надевал епитрахиль — узкую полоску из парчи или бархата, украшенную позументом или крестами. Спереди она свисала почти до края стихаря.

Все части облачения застегивались на специальные «церковные» пуговицы — маленькие, круглые, сделанные из филиграни (тонкой металлической, серебряной или позолоченной проволоки) и пришивающиеся за ушко.

Некоторым священникам (главным образом протоиереям) высшее церковное начальство жаловало в знак награды камилавку — головной убор ведрообразной формы широким концом кверху. Делалась она из бархата ало-синего или фиолетового цвета. Надевалась при облачении в ризу вместо скуфейки [50].

Черное духовенство (монахи и монахини) носили рясы и подрясники, схожие по фасону и крою с одеждой белого духовенства, но с более узкими подолом и рукавами. Рясы и подрясники шились из шерсти или плотной хлопчатобумажной ткани. Игумены и архимандриты носили рясы и подрясники из черного шелка.

Характерной чертой монашеского костюма был широкий кожаный пояс с металлической пряжкой. Пояс назывался «катаур». В черте монастыря монахи обычно ходили без рясы, в одном подряснике. Ряса одевалась в торжественных случаях, а в особо торжественных к ней добавлялась еще и мантия — длинная до земли, пелерина из черной шерсти.

Головным убором монахов был клобук — ведрообразная шапка из фетра или сукна.. простые монахи чаще всего носили только камилавку. Она же служила головным убором для послушников. Послушники носили только подрясники темно-серого или темно-коричневого цвета.

Все представители духовенства носили длинные, до плеч, волосы, бороды, усы. Это, а также костюм особого покроя, сразу выделяло их из толпы.

Костюм монахинь в основном был сходен с костюмом монахов, только подрясник и ряса были несколько шире. Вместо камилавок монахини носили черные платки, плотно охватывающие лицо (в них была вшита резинка) и целиком закрывающие волосы [51].

Определенное сходство с форменной одеждой имела профессиональная и производственная одежда приказчиков, «мальчиков», подмастерьев и т.п. категорий горожан, занятых в ремесле, торговле, сфере услуг. В начале XX в. в крупных магазинах тем, кто работал за прилавком, выдавались единообразные: куртка, пояс и фуражка. Именитые фирмы размещали на фуражках служащих свое название, например, «Второв и сыновья» [52].

В Сибири приобретение одежды для каждого социального слоя имело определенные источники. Верхушка чиновничьего аппарата и крупнейшие представители буржуазии могли позволить себе заказать платье или костюм в лучших швейных мастерских Москвы и Петербурга, владельцы которых покупали образцы платьев у лучших портных Парижа или выполняли их по рисункам из модных журналов, которые получали из столицы моды каждые две недели. Еще в середине XIX в. офицер, прибывший из столицы в Омск, заметил: «здесь в высшем обществе можно уже видеть лучший европейский тон, где также царствуют разорительные для столь отдаленного края моды и уборы» [53].

Интересное высказывание о моде оставил купец И.С. Конюхов. Он писал: «В 1873 г. открылось требование на сорочьи шкуры, в ноябре начали покупать в Кузнецке по 15 коп. серебром за штуку. Из сего выходит, что мода и дурь — две сестры родные»[54]. Кстати, «птичий товар»: крылья, хвосты северных птиц, использовавшиеся для украшения дамских шляп, пользовался постоянным спросом заграничного рынка. За этим товаром на Ирбитскую ярмарку приезжали специальные агенты [55].

В крестьянском быту платье изготовлялось в большинстве случаев собственными силами семьи. Основная же масса горожан платье и обувь заказывали у местных мастеров. В сибирских городах существовала целая сеть небольших портняжных мастерских и одиночек-ремесленников. Только в Томской губернии в 1881 г. количество ремесленников, занимавшихся приготовлением одежды, составляло 389 человек [56]. Плата за шитье была довольно высокой: так, за шитье сюртука брали 8 руб., брюк — 2 руб. 50 коп., жилета — 2 руб., пальто — от 5 до 8 руб. [57]

В то же время обычным делом было шитье одежды своими силами. Девушки готовили приданое, шили платья, белье, повседневную одежду: «Женский пол в Тюмени занят частию торговлею, а больше рукодельями, женщины: целый день сиднем сидят за работой; зато в праздники их можно видеть разряженных в церкви или летом разгуливающих по городу как маков цвет, и одну другой красивее и наряднее» [58]. Корреспондент РГО Ф.В. Бузолин писал: «У нас женщины сами шьют для себя одежды и отличаются искусным вышиванием разными шелками, серебром и золотом. Знатные барыни и девицы преимущественно занимаются этой работой и щеголяют» [59].

С течением времени увеличивался привоз в Сибирь готового платья из Европейской России. Особенно усилилась конкуренция производителей готовой одежды с местными портными в 90-е гг. XIX в., после проведения Сибирской железной дороги и увеличения производства готового платья на российских фабриках. Распространенным типом магазинов в русских городах в это время стал «Дом готового платья», где на вывесках наряду с фамилией владельца фирмы нередко было написано что-либо в роде: «Венский шик». Цены на готовое платье на Нижегородской ярмарке, с которой осуществлялось снабжение Сибири, в 1899 г. составляли: на дамские жакеты 5–15 руб., мужской полный костюм 6–15 руб., сюртук и жилет 11–20 руб., брюки — 1 руб. 50 коп., пальто драповое или бобриковое на вате — 9–12 руб., пальто на барашковом меху — 18–30 руб. [60] Однако фабрики готового платья обслуживали в основном средние и малосостоятельные слои, тогда как богатая клиентура, не терпящая шаблонности и требующая выполнения субъективных капризов, долгое время оставалась верной портному. Заказчики обычно шили у постоянного портного, некоторые портные, обслуживавшие зажиточную публику, имели у себя в мастерских манекены, специально сделанные по фигуре заказчика, что давало возможность шить без примерки и обслуживать иногородних клиентов. В крупных портновских мастерских хозяин одновременно был и закройщиком, а шили наемные мастера.

Это же можно сказать и про обувь. Однако местные производители выделывали только массовую обувь для низших и средних городских слоев. Приехавший в начале 1880-х гг. в губернский Томск чиновник отмечал: «В целом городе нельзя купить приличной городской обуви. Продаются только мужицкие сапоги и бродни. Томская интеллигенция должна либо выписывать обувь, либо шить на заказ у местных мещан» [61].

Для ухода за одеждой в начале XX в. в сибирских городах появляются специализированные заведения. Так, например, в Томске, в Горшковом переулке располагалась прачечная «Ин-да-фу», производившая чистку, окраску, стирку одежды. На Большой Королевской находилась прачечная «Образцовая» [62].

В конце XIX — начале XX в. все шире среди провинциальных горожан распространяются инновации в одежде, все меньше используются ее традиционные виды. В городе в силу специфики его экономического и культурного развития, при изготовлении одежды все шире применяются промышленные материалы и профессиональный труд. В условиях значительной социальной неоднородности городского населения, большую роль в трансформации костюма играла мода, отвечавшая потребностям социального престижа. Все это способствовало более быстрому, в отличие от села, отходу от традиционного костюма и закреплению в быту его общеевропейских городских форм. Как отмечалось, — «в середине XIX в. в одежде большинства горожан господствовало сочетание традиционных и новых элементов. Далее довольно бурно шел процесс смешения и вытеснения старины» [63].

Старые наряды еще сохранялись во многих городских семьях в это время, но носили их (наряду с новыми) преимущественно пожилые люди. В начале 1900-х гг. в связи повышением интереса к прошлому, и с распространением так называемого псевдорусского стиля, затронувшего в некоторой степени и прикладное искусство, среди интеллигенции возрастает интерес и к национальным чертам одежды. В итоге в некоторых группах городского населения появляется своего рода мода на русский костюм. Стилизованный русский наряд девушек с сарафаном и кокошником, украшенный яркими бусами и блестками, использовался в широкой городской среде во время маскарадов, вечеринок, балов «в русском стиле». По-русски наряжали кормилиц, нянюшек, дворников в богатых семьях. Городским извозчикам предписывалось ношение костюма в нарочито старинном русском стиле [64].

Преобладающими цветами мужских костюмов по-прежнему были темные: черный, синий, маренго (черный, с вкраплениями белого или серого), темно-серый, реже коричневый. Выходные костюмы (фраки, визитки, смокинги) шили только черными. Фактура материалов была главным образом гладкая или с небольшой выделкой (шевиоты, бостоны). Полосатые материалы (для костюмов и брюк) имели нерезкую расцветку полос, обычно светлее или темнее основного цвета материи. Клетчатые материалы не имели широкого распространения.

Популярной выходной одеждой сибирских горожан по-прежнему был сюртук. Брюки к нему шились из того же материала, без лампасов и манжет. С начала XX в. все большее распространение получили полосатые брюки, обычно в серо-черную полоску. Сюртук носили с крахмальным бельем, но не обязательно с рубашкой, а чаще с пристяжной манишкой. Обувь с сюртуком носили только черную: ботинки на шнуровке либо штиблеты. Туфли и полуботинки с сюртуком не носили. Из головных уборов принято было надевать котелки, фетровые шляпы и даже форменные фуражки, летом — соломенные шляпы (панамы или канотье — соломенная шляпа с низкой, цилиндрической формы тульей и прямыми, узкими полями) [65].

Основным же типом мужской одежды, как и теперь, был пиджачный костюм. Буржуазия и интеллигенция носили его как повседневную одежду, рабочие — как выходную. Пиджачный костюм состоял из пиджака, брюк и обязательно жилета. Пиджаки носили двубортные и однобортные. Двубортные пиджачные костюмы были преимущественно темные (черные, синие или темные в светлую полоску). Материалом служили креп, бостон, шевиот. Однобортные пиджаки были как темные, так и светлые.

Пиджаки шили удлиненными, с довольно широкими лацканами. Рукава делали короче, чем сейчас, чтобы крахмальные манжеты выступали на 2–3 см из-под рукава. Двубортные пиджаки застегивались на три, иногда на четыре пуговицы (на четыре пуговицы носил народ попроще, главным образом рабочие, приказчики, мелкие торговцы, это была устоявшаяся мода в 1910-х гг.). Ряды пуговиц были расположены довольно близко друг от друга и строго вертикально. На двубортных пиджаках зачастую не было верхнего кармана. Они обычно имели сзади разрез (шлицу), который позволял не мять пиджак при сидении.

Однобортные костюмы шились из того же материала. Рисунок ткани был в полоску, «в елочку» и очень мелкую клетку (преимущественно на летних костюмах). Застегивались однобортные пиджаки на две или три пуговицы и имели верхний карман. Однобортные пиджаки носили, не застегивая на пуговицы, поэтому жилет был хорошо виден. Иногда, главным образом, летом, жилет носили из другого, чем весь костюм, материала. Летом при однобортных пиджаках иногда носили пояс-жилет, представляющий собой широкий пояс из того же материала, что и костюм, или из белого пике (хлопчатобумажная, реже шелковая ткань, лицевая поверхность которой выработана в виде рубчиков различной формы), застегнутый на три-четыре пуговицы. Рабочие носили пояса из широкой тесьмы, застегивающиеся на одну-две пряжки или нашитые ремешки, с кожаным кармашком для часов с левой стороны.

Брюки к пиджачному костюму носили неширокие (20–22 см внизу), длинные, так что они заламывались на обуви. Обшлага на брюках делали редко, причем преимущественно при однобортном пиджаке; стрелка (заутюженная складка на брюках) тоже не была распространена. Рабочие, которые обычно носили брюки заправленными в сапоги, не гладили их вообще [66].

Основными фасонами галстуков были самовязы, регаты и бантики. Одноцветные (черные, белые, цветные), преимущественно неярких тонов или в мелкий рисунок (цветы, полоски, клеточки, крапинки, горошины), они изготовлялись из плотного натурального шелка или атласа. Самовязы иногда делали из тонкой парчи.

Гораздо большее распространение, чем в наши дни, имели бантики-«бабочки». Их носили с фраком, вицмундиром, форменным и гражданским сюртуком и реже с костюмом. Самовязы носили с костюмом, сюртуком и визиткой, завязывая их широки узлом. Верхний и нижний концы галстука скалывали специальной булавкой. Галстуки того времени были короче, чем современные, так как их обычно заправляли под жилет [67].

Значительно чаще, чем самовязы встречались регаты — галстуки, внешне похожие на самовязы, но с готовым фабричным, раз и навсегда завязанным узлом. Они имели два конца с застежками в виде пряжки с зубчиками, позволявшими регулировать охват шеи. У чиновников, купцов, приказчиков регаты совершенно вытеснили самовязы, потому что всегда сохраняли форму узла, и их можно было быстро надеть и снять [68].

Просто одевались рабочие. У рабочих распространены были косоворотки, сшитые из сатина или шелка, или рубашки с отложным воротничком. Рубашки и косоворотки надевались как в брюки, так и навыпуск. Они подпоясывались шелковым шнурком или широким эластичным поясом. Летом носили жилетку без пиджака, брюки заправляли в сапоги, являвшиеся предметом особого щегольства. Сапоги были хромовые, с многочисленными гармошками (складками), либо с «гамбургскими передами». Часто брюки и пиджак были разного цвета и фактуры. Носили также черные плисовые шаровары. В торжественных случаях рабочие могли надеть и галстук-регату.

Верхней одеждой рабочих служили полупальто типа бушлата, двубортные, из темного сукна или суконные черные, или темно-синие поддевки, как длинные, ниже колена, так и короткие. Зимней одеждой служили полупальто на вате или овчине, разного рода полушубки, в том числе романовские и барнаулки. Головными уборами зимой были ушанки, которые шили из различных дешевых мехов. Вот как описывает одежду томского рабочего в своих мемуарах Лясоцкий: «Негустая черная борода от уха до уха: синяя шерстяная рубашка, кожаный пояс, большие сапоги. Летом — черная широкополая шляпа и рыжий азям (длинная, халатообразная одежда, без застежек, с глубоким запахом налево и отложным воротником — Ю.Г.) внакидку, зимой — пыжиковая ушастая шапка и барнаулка» [69].

Женщины-работницы носили ситцевые платья, на работу обычно темные. На производстве надевали сверху халатик или передник. Выходные платья старались приобрести шерстяные. На улице в холодную погоду носили короткие на ватине кофты. Предметом особых забот были головные платки, шали, полушалки. Разного цвета, разного качества, часто красивой расцветки, они сразу меняли облик женщины. Сережки, колечки, брошки и браслеты были в большом ходу, чаще всего серебряные или позолоченные с искусственными камнями. Прическу делали простую, узлом, закалывали обычными железными шпильками. Девушки носили косы. Косметика почти не применялась: в рабочей среде считалось стыдным румяниться и пудриться, особенно девушкам. Духов и одеколонов обычно не покупали, ограничивались душистым мылом. Особенно в ходу было земляничное мыло [70].

Иркутянка Лидия Тамм в своих мемуарах подробно рассказывает об одежде сибирских горожанок с достатком начала XX в. [71] Нижнее белье шилось из тонкой белой ткани: батиста, мадеполама (тонкая и плотная белая хлопчатобумажная ткань с глянцевым блеском), в зимнее время — из бязи. Ткань должна была быть мягкой и удобной для тела. При этом, по представлениям того времени «цветное белье носили только кокотки». Вначале надевали нижнюю рубашку, которую украшали тонким кружевом. Рубашка заправлялась в панталоны. Панталоны имели широкий пояс и разрез, чтобы при необходимости не возиться с завязками. Завязки шились или из тесьмы, или из того же материала, что и сами панталоны. Внизу панталоны украшались прошвами и кружевами.

Поверх рубашки надевался лифчик, он был длинным, до пояса, и застегивался впереди на многочисленные костяные или перламутровые пуговицы. С боков лифчика были выточки для бюста. Грудь должна была казаться высокой, но не выдавать округлостей. В моде были полные фигуры, при этом «если Бог обидел и женщина была тонкой, с маленькой грудью, ей ничего не оставалось делать, как подкладывать под лифчик нужных размеров подушечку».

Одним из важных элементов костюма были корсеты. Корсеты шились из тканей нежных тонов (голубого или розового) и украшались кружевами. В корсеты вставлялись планки из китового уса. Шнуровался такой корсет сзади. Некоторые модницы затягивали талию до 50 сантиметров. Какое это было мучение и для нее самой, и для тех, кто зашнуровывал ее корсет! Модной считалась фигура, напоминающая рюмочку: талия — осиная, бедро — крутое. Для того чтобы фигура приобрела модные пропорции, дамы зачастую пристегивали к лифу или корсету специальные подушечки: одну длинную сзади и две маленькие на бедра.

Нижние юбки, надевавшиеся под платья, должны были создавать силуэт в виде колокола. Для этой цели по подолу нашивали несколько оборок. Если платье было узким, нижняя юбка шилась без оборок. На талии юбка крепилась с помощью завязок. Помимо рубашки и нижней юбки под платье надевался шелковый чехол.

Чулки должны были гармонировать с цветом платья, они были или хлопчатобумажные, или фильдеперсовые (шелковистое, мягкое трикотажное полотно), гладкие без рисунка. Некоторые экстравагантные дамы предпочитали полосатые чулки контрастных цветов. Их носили с узкими длинными платьями. У платьев был большой запах, при ходьбе он раскрывался, и изумленному взгляду представала изящная ножка в ярком чулке. На ноге чулки крепились подвязками из широкой резинки, покрытой гофрированным шелком под цвет корсета.

В начале XX в. были в моде платья — «татьянки» с широкими юбками и рукавами реглан. Популярностью пользовался и втачной рукав, состоявший из двух половинок. Он обтягивал руку и украшался вышивками. Лиф платья отличался многочисленными оборками, рюшами из кружев или из того же материала, что и само платье. В начале XX в. стали носить платья с глубоким треугольным вырезом, через который выглядывала нарядная манишка. К одному платью шились несколько разного цвета и фасона манишек. Таким образом дама каждый раз представала как бы в новом платье.

Летом даже в самую жаркую погоду приличной даме (если только она была не на даче) было непозволительно появляться на людях в одном платье. Поверх платья обязательно нужно было надеть накидку из легкого шелка.

Вечерние платья украшались искусственными цветами из шелка и кожи. Шлейфы постепенно исчезали и оставались только на платьях невест. В моду вошли деловые костюмы с прямым силуэтом и большими буфами на рукавах. На прямых юбках появилась плиссировка. Подолы юбок обшивались специальной тесьмой, которая напоминала щетку. Она была под цвет одежды и предохраняла ее от грязи. По мере загрязнения тесьму отпарывали и стирали.

К вечернему платью полагались туфли-лодочки с узкими носками на французском каблуке «рюмочкой». Их шили из тонкой кожи — лайки или шевро. Будничная женская обувь была разнообразной: кожаные сапожки с застежкой впереди или сбоку на многочисленных пуговицах, туфли и ботинки с тупыми или полукруглыми носками, с прямыми широкими или узкими каблуками; туфли с рантом для делового костюма.

Нельзя было обойтись без перчаток. Перчатки носили вязанные, из фильдекоса, лайковые или замшевые до локтя или короткие, кружевные либо трикотажные. Летом носили митенки (перчатки без пальцев), обычно ажурные, белые, оставлявшие обнаженными две фаланги.

 

Носить драгоценности в большом количестве считалось в начале XX в. уже признаком дурного тона, даже в купеческой среде. Обычный гарнитур включал в себя серьги, брошь, браслет и кулон одного металла или с одинаковыми камнями, не считая обручального кольца, и подбирался соответственно костюму. Только бриллианты можно было носить независимо от цвета платья, но носили их только в торжественных случаях.

Непременной принадлежностью женского костюма были кружевные и шерстяные шарфы, кашне; шерстяные манишки с воротником под горло, которые носили под пальто; горжетки из лисицы, песца, соболя, горностая; меховые боа и палантины; шали шелковые цыганские, испанские, кашемировые, ковровые; платки оренбургские с ажурной каймой; шейные шелковые, под демисезонные пальто.

В непогоду носили дождевики темно-серых или коричневых тонов, калоши мелкие или глубокие, их надевали на ботинки. С холодами надевали на ботинки фетровые или шерстяные боты на теплой подкладке. В морозы носили валенки: катанки розового цвета с всевозможными рисунками, черного цвета пимы, подшитые кожей, и такого же цвета чесанки. Варежки предпочитали рисунчатые или оренбургские однотонные.

Демисезонные пальто шили из шерстяных или драповых тканей. Зимние пальто подбивались ватой. В сильные морозы надевали шубу, чаще всего беличью. Воротники пальто делали из скунса, соболя, лисицы, выхухоли.

Пожилые женщины носили ротонды, тальмы, их платья были сшиты из тяжелого шелка или кашемира, а украшения отличались массивностью.

Женские шляпы выделялись разнообразием. Они были и с широкими, и с средними полями. В моде были береты, конфедератки с околышем, шляпы типа «ток», «рондо», «сомбреро», эспаньерки (пилотки), цилиндры и полуцилиндры, шляпы с шарфами, продернутыми через тулью, отделанные шелковыми, бархатными и кожаными цветами, перьями страуса, павлина, стеклярусными украшениями; шляпы из фетра и панбархата; капоры для детей и чепчики для пожилых женщин. Летние шляпы делали из тюля или шелка на проволочном каркасе, дамы охотно носили шляпки из натуральной и шелковой соломки.

Шляп было большое разнообразие, конкурирующие магазины и мастерские придумывали бог знает какие фасоны: с лентами, цветами, перьями, кружевами, вуалями. Шляпки серьезные, для девушек, для пожилых дам. Выбрать шляпу — целая мука: чтобы шла, была недорога, практична, не на один сезон.

Зимние меховые шапки шили прямой формы. Вначале на голову надевали легкий оренбургский платок, затем шапку, а сверху покрывали другим платком или шалью.

Уже в конце XIX в. в провинциальных городах распространенными были разнообразные аксессуары, дополнявшие внешний облик горожан: очки, пенсне, портфели, бумажники, часы, портсигары и т.д.

Наиболее распространенным типом очков в дореволюционной России были овальные очки в тонкой металлической оправе — стальной, вороненой, серебряной, золотой, с такими же тонкими, как сама оправа, дужками. Носили очки и в черепаховой оправе. Круглые стекла встречались редко и были небольшого диаметра. Круглые очки обычно были в тонкой черепаховой оправе. Дужки таких очков могли быть и металлическими. Так как металлические оправы были очень тонкими, а упоров на переносице, как на современных очках, тогда не делали, то зачастую дужку очков обматывали нитками, чтобы она не врезалась в переносицу.

Большое распространение имели тогда пенсне — очки, держащиеся на переносице посредством зажима. Стекла у них чаще всего были овальной формы, но встречались и серповидные и со стеклами прямоугольной формы. Оправа пенсне была такой же, как у очков. В дужке пенсне вставлялась пружина, сжимавшая переносицу, либо дужка сама растягивалась при надевании пенсне и сжимала переносицу. В дужки иногда вставляли пробковую или резиновую прокладку, чтобы уменьшить трение переносицы. На одном стекле пенсне обычно имелась петелька, в которую вдевался тонкий шелковый шнурок, оканчивавшийся металлическим крючком; при его помощи пенсне прикреплялось либо к лацкану пиджака, либо зацеплялось за ухо. Были пенсне, обычно золотые) в которых вместо шнура употреблялась тонкая цепочка [72].

Портфели не имели в то время столь широкого распространения, как сейчас. С ними ходили главным образом адвокаты, банковские служащие, иногда чиновники. Портфели тогда не имели ручек, и поэтому их носили под мышкой [73]. Делали портфели из черной или темно-зеленой кожи, коричневые встречались редко. Кожа была гладкая или так называемая шагреневая, с тиснением. Иногда на портфелях было теснение в виде рамок. Портфели имели замок, никелированный или медный, закрывавшийся на ключик. На нижних уголках портфеля часто были укреплены металлические уголки. Подкладка портфелей делалась из муарового шелка.

 

Студенты носили книги и тетради, перехваченные специальным ремешком, а учащиеся средних школ носили на плечах ранцы.

Непременным атрибутом женского костюма была сумочка, которая подбиралась соответственно платью: к вечернему — бисерная, шелковая; к повседневному — ридикюли круглой или квадратной формы. Небогатые обычно сами шили сумочки из остатков материи к надетому платью. К ним пришивались кольца, через которые протягивались шнурки того же цвета. Сумочка украшалась кружевами. Ридикюли носились кожаные, разных цветов, с металлическими замочками и ручками. Были ридикюли из панцирной металлической сетки, серебряные и позолоченные [74].

Бумажники делали значительно большего размера, чем сейчас. Это понятно, потому что банкноты в то время были больше современных, и размер бумажника был, поэтому, равен согнутой пополам крупной ассигнации в 100 или 500 руб. В бумажниках имелись отделения для визитных карточек и почтовых марок. Они были без застежки или застегивались при помощи кожаного язычка, продеваемого в кожаную же петельку. Встречались бумажники, запиравшиеся на ключ. Иногда делали бумажники, вмещавшие записную книжку с петельками для карандаша.

Кошельки были самых всевозможных размеров, сорта и цвета, но почти всегда однотипные по конструкции. К металлическому каркасу с застежкой из двух шариков приделывался кожаный мешочек. В больших кошельках имелось специальное закрывающееся отделение, для золотых денег или крупных ассигнаций. Дамские кошельки имели такую же конструкцию, но меньший размер. Часто их делали из замши, либо сафьяна (баранья кожа очень мягкой фактуры). Были также дамские кошельки, сделанные из серебряных или вороненых колечек и имеющие ручку из цепочки. Такие кошельки одновременно исполняли роль сумочки [75].

До революции не было принято носить с собой папиросы в фабричных коробках. Для этого широко использовались портсигары. Портсигары были очень разнообразны по форме, размерам, отделке и материалу.

 

Богатые люди имели портсигары из чистого золота, гладкие, с гравированными рисунками (модны были портсигары «в полоску» — одна полоска блестящая, другая — матовая). Были золотые портсигары, отделанные эмалью. Шире были распространены серебряные с рельефными штампованными рисунками на крышке. Популярны были портсигары с изображением женщин с распущенными волосами, собак, делающих стойку, мчащихся троек, всевозможных богатырей и витязей. Более дешевыми были портсигары из вороненой стали, обычно гладкие, полированные, без рисунка, стоили такие портсигары 1,5–2 руб. Примерно столько же стоили простые портсигары «польского» серебра [76].

Зажигалки в то время практически не были распространены, зато в широком обиходе были спичечницы — металлические футляры для спичечных коробок. Спичечницы обычно были серебряные, украшенные чернью или цветной эмалью. Были спичечницы из папье-маше, покрытые лаком и украшенные рисунками. Все эти спичечницы были одинаковыми по конструкции, в них вставлялась коробка спичек таким образом, что внутренняя часть коробки свободно выдвигалась в обе стороны. По бокам спичечницы были прорези, открывавшие ту часть коробки, по которой чиркали спичками [77].

Основным типом часов были карманные. Мужские часы были очень разнообразны по внешнему виду, конструкции и материалу корпусов. Собственной часовой промышленности дореволюционная Россия не имела. Часы либо импортировались, либо собирались из импортных деталей. Наиболее распространенными марками часов были «Павел Буре», «Мозер», «Омега», «Таван-Вотч». Эти и другие фирмы выпускали часы как дешевые, так и дорогие. Самые дешевыми были так называемые цилиндрические часы из штампованных деталей и без камней. Варшава и Лодзь предлагали от 1 руб. 50 коп. плоские часы вороненой стали с такой же цепочкой.

Часы заводились или при помощи заводной головки, как на современных часах, или при помощи ключика. Корпуса часов изготавливали из золота, серебра и даже платины. Дешевые имели корпуса стальные, вороненые, никелированные, томпаковые, а также из так называемого «американского золота» (анодированные).

В карманных часах ценилась плоская форма корпуса, как более удобная для ношения. Дорогие часы имели толщину не более серебряного рубля, не считая крышек. Часы носили в левом кармане жилета. Некоторые носили их в верхнем кармане, некоторые в нижнем, укрепленными на цепочке, продетой в пуговичную петлю жилета. Цепочки были самого разнообразного фасона. Чем цепочка была тоньше и чем изысканнее была форма звена, тем она считалась элегантнее. Купцы любили носить толстые золотые или серебряные цепочки, подчеркивавшие богатство их владельцев [78].

В большом распространении были палки и трости. С ними ходили старики и молодые, предприниматели и рабочие, щеголи и бедняки. Разница между палкой и тростью состояла в том, что палка имела ручку, на которую при ходьбе можно было опираться, а трость имела круглый или цилиндрический набалдашник и носилась в руках исключительно из щегольства. Были легкие тростниковые или бамбуковые тросточки. Иногда употреблялись трости, плетеные из соломки. «Богатые» палки делали из черного и красного дерева, бамбука, можжевельника, украшали ручками из слоновой кости, серебра, самой разнообразной формы. Рабочие, ремесленники, мелкие чиновники довольствовались палками попроще — из вишневого дерева, вереска или железа, выкрашенного черной эмалью. В передних комнатах, в домах состоятельных горожан для тростей и зонтов стояли специальные стойки [79].

До революции мужские зонты были гораздо более распространены, чем теперь. С зонтами ходили не только во время дождя, но и используя их как палку. Мужские зонты были только черного цвета и имели всегда массивную дугообразную деревянную ручку. Ручки были покрыты лаком и сохраняли естественный цвет дерева. Дешевые мужские зонты делались из хлопчатобумажной ткани (обычно зонты были шелковые) и ручки на них были металлические, никелированные.

Дамские зонты от мужских отличались меньшим диаметром и значительно более высокими ручками. Были также зонтики, напоминающие трости с фигурными набалдашниками из кости, серебра в форме цветков, голов животных и т.д. Материи дамских зонтиков были различны, преимущественно темных тонов, а не исключительно черные, как мужские. Иногда они имели кайму другого цвета, отделку кружевами и бахромой. Часто к ручкам приделывались петли из шелкового шнура или тесьмы и тогда зонт в закрытом виде можно было вешать на руку [80].

Таким образом, производство широкого ассортимента производственных товаров, многие из которых были рассчитаны на массовый спрос, все более широкое распространение новых форм одежды, усиливающее влияние моды способствовали тому, что повседневный и праздничный городской костюм в начале XX в. стал отличаться преобладаниием в нем новых форм и большим единством у различных групп горожан. Тем не менее, изменения в одежде происходили достаточно медленно, особенно в провинции. И в мужской, и в женской одежде, кроме возрастных различий, еще сохранялись особенности, обусловленные сословными различиями, спецификой быта тех или иных социально-профессиональных групп городского населения. Однако, в связи с размыванием сословной структуры общества, формированием новых социальных категорий на первый план выдвигаются различия, связанные с имущественным неравенством населения. Это сказывалось на качестве материалов и покрое одежды, на составе и разнообразии гардероба, на характере украшений и отделки.

Примечания

1. Телешов Н. За Урал. Из скитаний по Западной Сибири: Очерки. М., 1897. С. 72.

2. Завалишин И. Описание Западной Сибири. М., 1862. С. 79.

3. Хвостов В.С. О Томской губернии. СПб., 1809. С. 6.

4. Гагемейстер Ю.А. Статистическое обозрение Сибири. Ч. II. СПб., 1854. С. 573.

5. Петров М. Западная Сибирь: Губернии Тобольская и Томская. М., 1908. С. 85.

6. Завалишин И. Указ. соч. С. 81, 88.

7. Живописная Россия. Т. 11: Западная Сибирь. СПб., М., 1884. С. 219.

8. Авдеева-Полевая Е. Записки и замечания о Сибири // Записки иркутских жителей. Иркутск, 1990. С. 52–53.

9. Гагемейстер Ю.А. Указ. соч. С. 553–554.

10. [Ядринцев Н.М.] Семилужский Н. Письма о Сибирской жизни // Дело. 1868. N 5. С. 78–79.

11. АРГО. Разряд 61. Оп. 1. Д. 28. Л. 7.

12. Русские. М., 1999. С. 330–332.

13. Конюхов И.С. Кузнецкая летопись. Новокузнецк, 1995. С. 71, 73.

14. Абрамов Н. Город Тюмень // Вестник ИРГО. 1858. N 8. С. 144.

15. Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. 234. Оп. 1. Д. 42. Л. 12, 17об., 39.

16. Флоринский В.М. Заметки и воспоминания // Русская старина. 1906. N 4. С. 287.

17. Маккензи У. Россия. Т. I. СПб., 1880. С. 215.

18. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 270.

19. Бойко В.П. Томское купечество в конце XVIII–XIX вв. Из истории формирования сибирской буржуазии. Томск, 1996. С. 195.

20. Чукмалдин Н. Мои воспоминания. СПб., 1899. С. 67.

21. Тамм Л.И. Записки иркутянки. Ч. I. Иркутск, 2001. С. 18.

22. Ривош Я.Н. Время и вещи: Очерки по истории материальной культуры в России начала XX века. М., 1990. С. 207.

23. Лясоцкий И.Е. Записки старого томича. Томск, 1954. С. 86.

24. Кирсанова Р.М. Костюм в русской художественной культуре 18 — первой половины 20 вв. (Опыт энциклопедии). М., 1995. С. 318–320.

25. Слонов И.А. Из жизни торговой Москвы. М., 1898. С. 76.

26. Кирсанова Р.М. Указ. соч. С. 254.

27. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 106.

28. Скубневский В. Барнаул купеческий // Алтай. 1994. N 4. С. 144.

29. Головачев П.М. Экономическая география Сибири. М., 1914. С. 97.

30. Баитов Г.Б. Очерки Барнаула. Томск, 1906. С. 55.

31. Словарь современного русского литературного языка. В 20 т. Т. 1: А-Б. М., 1991. С. 345.

32. Кирсанова Р.М. Указ. соч. С. 91.

33. Чукмалдин Н.М. Записки о моей жизни. М., 1902. С. 169.

34. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 106.

35. Шелегина О.Н. Адаптация русского населения в условиях освоения территории Сибири. М., 2001. С. 64.

36. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 210.

37. Лухманова Н.А. Очерки из жизни в Сибири. Тюмень, 1997. С. 59.

38. Лясоцкий И.Е. Записки старого томича. Томск, 1954. С. 23.

39. Шелгунов Н.В., Шелгунова Л.П., Михайлов М.И. Воспоминания. М., 1967. Т. 2. С. 349.

40. Авдеева-Полевая Е. Указ. соч. С. 8–9.

41. Лухманова Н.А. Указ. соч. С. 157.

42. Шепелев Л.Е. Чиновный мир России XVIII — начала XX в. СПб., 1999. С. 302.

43. Энциклопедический словарь российской жизни и истории. XVIII — начало XX в. М., 2003. С. 153.

44. Дореволюционная гимназия: содержание и организация обучения. М., 2000. С. 11.

45. Шубкин Н.Ф. Повседневная жизнь старой русской гимназии (Из дневника словесника Н.Ф. Шубкина за 1911–1915 годы). СПб., 1998. С. 158.

46. Тамм Л.И. Указ. соч. С. 75.

47. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 140.

48. Шепелев Л.Е. Указ. соч. С. 443.

49. Кирсанова Р.М. Указ. соч. С. 256.

50. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 213–214.

51. Там же. С. 215, 224.

52. Засосов Д.А. Пызин В.И. Из жизни Петербурга 1890–1910-х годов: Записки очевидцев. СПб., 1999. С. 118.

53. Белов И. Путевые заметки и впечатления по Западной Сибири. М., 1852. С. 18.

54. Конюхов И.С. Указ. соч. С. 105.

55. Герштейн Я.Л., Смирных А.И. Ирбит. Свердловск, 1981. С. 22.

56. Гальских Е.В. К истории производства и торговли готовым платьем в Западной Сибири во второй половине XIX в. // Предприниматели и предпринимательство в Сибири (XVIII — начало XX вв.). Барнаул, 1995. С. 96.

57. ГАТО. Ф. 233. Д. 339. Л. 2–46.

58. Абрамов Н. Город Тюмень // Тобольские губернские ведомости. 1858. N 50.

59. АРГО. Разряд 55. Оп. 1. Д. 38. Л. 3.

60. Гальских Е.В. Указ. соч. С. 99.

61. Флоринский В.М. Заметки и воспоминания // Русская старина. 1906. N 4. С. 154.

62. История названий томских улиц. Томск, 1998. С. 56.

63. Русские. М., 1999. С. 349.

64. Там же.

65. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 103–104.

66. Там же. С. 105.

67. Кирсанова Р.М. Указ. соч. С. 75–76.

68. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 105–106.

69. Лясоцкий И.Е. G`ohqjh старого томича. Томск, 1954. С. 19.

70. Засосов Д.А. Пызин В.И. Указ. соч. С. 135–136.

71. Тамм Л.И. Указ. соч. С. 44–46.

72. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 118.

73. Энциклопедический словарь российской жизни: С. 594.

74. Засосов Д.А., Пызин В.И. Указ. соч. С. 137.

75. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 119.

76. Засосов Д.А., Пызин В.И. Указ. соч. С. 136.

77. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 120–121.

78. Там же. С. 121.

79. Энциклопедический словарь российской жизни: С. 798.

80. Ривош Я.Н. Указ. соч. С. 123–124.