Сады, скверы, парки Иркутска до 1917 г.

Путешественники, учёные, да и все, кто посещал по тем или иным причинам Сибирь, высоко, а часто и восторженно, отзывались о природных условиях Иркутска.

Они отмечали, что здесь обилие солнца, прекрасный для здоровья климат, хорошие почвы. Ну и, конечно, все писали с восторгом о сибирских лесах. Всё это давало Иркутску возможности разнообразно озеленять свои площади, сады, скве­ры и улицы.

Многие замечали, что прилегающие к городу леса и тайга могли быть прекрасным «питомником», который использовался бы при обсадке Иркутска и других сибирских городов. Об этом в 1779 г. писал известный академик Паллас: участвующий в работе 2-й Камчатской экспедиции:

«Россия имеет в своих восточных и южных областях, а особенно в обширной Сибири, такое великое множество изрядных, отчасти присущих только сей стране природных дерев и кустов, что в состоянии насадить оными, не заимствуя иностранных родов, весьма прекрасные сады и рощи, которые красотою и переменою ни в чём Аглинским не уступят, а климат петербургский тем легче понести могут, когда их гораздо ещё жесточайше сибирские морозы в природном их месте не повреждают. Сибирь изобилует дикими, весьма прекрасными цветами и душистыми травами, которые наижесточайший климат сносят и могут быть употреблены к заведению самых великолепнейших диких цветников в северных садах».

До начала XIX в. некоторые иркутские губернаторы пытались осуществить высадку деревьев и кустарников в городе. Но эти попытки не принесли результатов, так как иркутяне такие действия воспринимали как дополнительную обязательную повинность. И зелень не уживалась. Но уже в начале XIX в. при домах иркутян отводилась земля под огороды. При домах же состоятельных горожан обустраивались сады.

Обычно эти сады не имели украшений, декораций, и были обычно берёзовые рощи. Лучшими в то время садами считались при домах генерал-губернатора, губернатора и вице-губернатора. Последние два имели более привлекательное местоположение — на берегу Ушаковки. Другим местом отдыха являлась берёзовая роща, носившая название «Комендантская».

При губернаторе Н. И. Трескине её огородили и благоустроили — установили скамейки, обустроили беседки. Но из-за ее отдаленного по тем меркам местоположения (а это была территория ны­нешнего завода имени Куйбышева) она не притягивала иркутян. Кстати, губерна­тор Н. И. Трескин пытался сделать в сосновой роще, принадлежавшей купцу Портнову, место массовых гуляний горожан.

По его распоряжению здесь был выстро­ен танцевальный зал, скорей напоминающий, как писал И. Т. Калашников, сарай и балаган, сколоченный из досок, непокрашенный. Были даже придуманы и фон­таны, для которых была подведена вода из Ушаковки. Но ничто не помогло при­влечь иркутян к этому месту отдыха. По отдалённости от города в Портновский сад никто не заглядывал из жителей, и. наконец, он был заброшен и забыт.

Первые сведения об озеленении города по летописным источникам относятся к 20-м гг. XIX в. В это время по берегу реки Ангары напротив Знаменского женского монастыря вдоль его ограды был высажен первый в городе бульвар.

Первый же городской публичный сад закладывается 3 октября 1824 г. вблизи бывшей Гостинодворской площади на берегу реки Ангары. По имени ближайшей церкви этот сад в народе получил название «Спас­ский» и занимал площадь 2            десятины 172 сажени. В нём постоянно устраива­лись представления, гуля­ния и иллюминации. По выходным и праздничным дням здесь играл оркестр.

Так, летом 1858 г. в саду под управлением Редрова играл оркестр, который исполнял разнохарактер­ные произведения, начиная от лёгкой музыки и до классических музыкаль­ных произведений. Грандиозное гуляние в публич­ном саду было организовано 7 сентября 1858 г.  

Оно посвящалось присоедине­нию Амура к России. В начале празднества был взору иркутян представ­лен фейерверк, выполнен­ный Либгартом и продол­жавшийся полтора часа. Среди фигур фейерверка были и вертящиеся колё­са, и различные щиты, и вензеля, и «Солнца», и различные аллегоричес­кие фигуры, и т. п.

После фейерверка открылось гуляние на территории сада. Здесь были задействованы ты­сячи разнообразных, разноцветных китайских фонариков, развешенных между де­ревьями. Аллеи освещались зажжёнными «шкаликами». В саду играл оркестр, пел хор казачьих певчих. Все аллеи были заполнены иркутянами. Спасский сад просу­ществовал, украшая город и служа местом отдыха иркутян, более полувека. Июнь­ский пожар 1879 г. уничтожил его.

С давних пор окрестности Иркутска привлекали своей красотой. Гостям города бросалось в глаза, что в летний период улицы города после полудня буквально пус­тели. Иркутяне более, чем жители других сибирских городов, выезжали отдыхать в пригородные местности.

Наиболее посещаемыми местами были: Верхоленская гора, Каштак, река Ушаковка с Косым бродом и разными заимками, остров Любви на Ангаре против Городского сада, луговые и нагорные берега Иркута, долина реки Каи с Сенюшиным озером, Петрушина гора, сад «Царь-Девица», заимка П. П. Кокуева в виде обширного и в необыкновенном порядке и чистоте содержащегося молодого парка. Также привлекали внимание отдыхающих местности вблизи де­ревень Пивоварихи, Кузьмихи, Максимовщины, Малой Разводной и др.

Но осо­бенно любимыми были местности по реке Кае и Косой брод. Вот как об этом сви­детельствует 32-й номер газеты «Иркутские губернские ведомости» за 1869 г.: «Про­резая долину по различным направлениям, в самых широких местах едва достигая 2-3 саженей, Кая образует узкую водную полоску, теряющуюся в туманной горной дали.

Оттенённый грунт долины кажется буквально бархатным ковром, разостлан­ным у подошв далёких гор, обнажённые формации которых пестреют сквозь прозрачно-сиреневый воздух. Изолированные кучки леса, разбросанные в некоторых местах долины, дополняют собой картину. Вот в этих-то лесных клочках кроется огромное количество беспрестанно кипящих самоваров, раскинутых палаток, ков­ров и всевозможного городского люда, наслаждающегося кайской природой».

За рекой Ангарой, на левом её берегу, была большая дача (заимка) Титова. В августе-сентябре 1861 г. руководитель оркестра А. М. Редров с группой музыкантов здесь попытался устроить «Венецианские ночи» с исполнением музыкальных про­изведений и организацией фейерверка. Но попытка оказалась неудачной: чтобы посмотреть на фейерверк и послушать музыку не обязательно было добираться до сада и платить за вход трёхгривенный, так как всё было хорошо и видно и слышно из-за пределов сада.

Кроме того, в это время года вечера в Иркутске были холодны­ми. Заглохший после попытки А. М. Редрова сосновый лес дачи Титова с 10 июля 1862 г. берёт в аренду Франц Ратти, который, расчистив местность и устроив аллеи и необходимые помещения, организует красивый парк. Парк и местность получа­ют название «Дача-Луна». В этом парке устраивались гулянья публики, концерты оркестра, а вечером — иллюминация с фейерверком. С 1864 г. «Дачу-Луну» берёт в аренду верхоленский купец И. О. Краузе. И с этого года здесь даются представле­ния артистической труппы во вновь устроенном летнем театре.

На открытии сезо­на 28 мая было много публики. Ф. Ратти взял в аренду с 1 июня этого же, 1864-го, года начавший приходить в запустение Городской публичный сад. Приведя его в должный порядок, Ф. Ратти устраивает специальную сцену для выступления арти­стов и акробатов. В саду начал работать буфет, играл оркестр.

В июне 1863 г. во дворе Тюремного замка силами самих арестантов рассажива­ется небольшой сад для прогулок.

Иркутские повествования. 1661 - 1917 годы. В 2 т. / Автор-составитель А. К. Чернигов. Иркутск: "Оттиск", 2003. Т. 1.