Новости

Росомаха — маленький медведь

Вы здесь

Версия для печатиSend by emailСохранить в PDF

За внешнее сходство с хозяином тайги деревенские охотники между собой называют зверя маленьким медведем

В нашей глухой присаянской деревне зимой, отдыхая от страды, мужики любили поохотиться. Зверья в тайге водилось всякого. Добывали сохатого, медведя, косулю, рысь. Мы, 12-14-летние пацаны, слушали их рассказы открыв рот. Однажды сосед вернулся с промысла раньше обычного, потому что росомаха влезла в его лабаз с продуктовым запасом. Все разбомбила, растащила. Что не съела — попрятала под снег, под коряги, колоды. Пометила свои схроны неприятно пахнущим мускусом.


Росомаха — зверь уникальный, умеет пользоваться даже орудиями труда

Виктор Степаненко, зам. директора по экологическому просвещению Байкало-Ленского заповедника

Вот те самые росомахи, которых в Жигаловском районе добыли охотники

Добыть «пакостниц» без хороших собак невозможно

Знатный жигаловский охотник Геннадий Кислов

Северный олень — незаменимый спутник охотника-промысловика

Нечаянная удача

Сказать, что все охотники без исключения не любят росомаху — не сказать ничего. Иной раз, когда допечет, они ее люто ненавидят. Если этот хищник появился на промысловом участке, то, считай, сезон наполовину будет потерян. «Маленький медведь» обворовывает охотника самым наглым способом — утаскивает приманку из капканов и плашек, поставленных на соболя, горностая, белку, а заодно поедает и пойманных пушных зверьков. Зараз может сожрать 10—15 белок, остальных спрячет. Урон наносит колоссальный! Мех, который промысловик мог бы сдать заготовителям и преспокойно жить с семьей на вырученные деньги, просто уничтожается. Прибавьте сюда потраченный впустую труд, силы, время — и вы поймете состояние охотника. Поэтому любой из них стремится во чтобы то ни стало избавиться от такого непрошеного гостя.

Бросает все дела и тропит росомаху, чтобы прогнать ее со своего участка или добыть. Но сделать это удается не всегда. И не всем. Известный жигаловский охотник Геннадий Кислов за 30 лет встречал в тайге росомаху 12 раз, а добыл только половину. И то благодаря лишь хорошим зверовым восточно-сибирским лайкам да богатому личному опыту. Геннадий множество раз ходил и на медведя, и на волка, и на копытных. Удача часто ему сопутствовала. А как-то за три дня добыл двух росомах и поймал одну живьем. Редчайший случай. Ведь этот хищник ведет уединенный образ жизни, встречается редко, постоянно передвигается на большие расстояния в поисках пищи — этакий вечный кочевник. Кочует с места на место по своей огромной охотничьей территории, составляющей в среднем 300-500 квадратных километров, а иногда и 1000, и даже 1500. По крайней мере, так говорится в некоторых научных трудах. Пространства, где она рыщет денно и нощно, намного больше, чем у волков. Охотится в основном ночью, но часто активна и днем.

Случилось это, помню, в ноябре. Мы с нашим гостем из Самары Михаилом Каргиным ранним утром поехали на лошадях добывать изюбря, — рассказывает Геннадий Кислов. — Увидели следы росомахи. Я сразу насторожился: как бы не напакостила на охотничьем участке. Спрашиваю Михаила: «Тебе росомаху надо?» Он сразу загорелся: «А что — зверь редкий, можно и добыть. Изюбрь от нас не уйдет». Пустили трех собак по следу.

След был старый, зверь прошел часов 7—8 назад, тем не менее лайки его взяли. Преследовали хищника, правда, вяло. Но только до той поры, пока не уткнулись в его более свежий поперечный след. Росомаха кружила, что-то выискивала. Тут четвероногие помощники охотников мигом оживились, ускорили бег прыжками.

Минут через сорок услышали первую полайку, она была недолгой, всего две-три минуты. Потом все стихло, — вспоминает Геннадий Кислов. — Подъезжаем и видим: была отчаянная драка, снег истоптан. Собакам не удалось удержать зверя до нашего прибытия. Росомаха всегда защищается отчаянно, бесстрашно... Через полчаса снова раздался лай собак. Тут уж мы подоспели вовремя. Росомаха сидела на дереве, метрах в шести-семи от земли. Рысь обычно, когда ее преследуют, на дереве затаивается среди веток, а росомаха ведет себя наоборот: шумно, агрессивно, громко шипит — собак пугает. Если ей удается отпугнуть лаек до прихода людей, то может спуститься на землю и побежит дальше. Она слезает с дерева интересно — винтом, то есть кружа вокруг ствола. Иногда вниз головой. Обхватывает ствол, подобно медведю, с двух сторон и так держится — за счет мускульных усилий. Та же рысь больше полагается на длинные, острые когти, впивается ими глубоко в ствол — как, скажем, леопард.

На второй день, довольные вчерашним охотничьим трофеем, Кислов и Каргин возобновили прерванный поиск изюбря, но снова наткнулись на след росомахи. Уже другой. «Ежкин кот! — воскликнул Михаил. — Да их тут сколько?..» Поехали по следу за собаками. Три раза те настигали хищника, вступали с ним в отчаянную схватку — в контакт, как говорят охотники, но зверь уходил. Однажды он стоял на задних лапах, прижавшись спиной к стволу дерева, и так отбивался. На коре остались волосы от его меха. Подстрелить росомаху удалось лишь после того, как она решила взобраться на дерево.

На третий день все опять повторилось: вместо изюбриного следа — росомаший. Кислов еще пуще удивился, в его практике такое случилось впервые — за три дня встретить следы трех росомах... Расскажи кому — не поверят.

Спустилась на «парашюте»

 — Чем объяснить столь большое скопление росомах на небольшой территории? — спрашиваю Геннадия Кислова.

По образованию он, кстати, биолог-охотовед, окончил в свое время факультет охотоведения Иркутского сельхозинститута.

Не знаю, — пожимает плечами Геннадий. — Думаю, где-то поблизости был давок. На языке охотников — место, где лежат остатки какого-нибудь крупного копытного, которого волки задавили, но все мясо съесть не смогли, ушли дальше. А росомахи столовались там на объедках. Скорее всего, Кислову и Каргину повстречалась одна семья. Первая добытая ими росомаха оказалась самкой, вторая и третья — молодыми самцами. Видимо, ее детьми.

— Вы что — и третью добыли?

— Нет, третьего зверя привезли домой в поселок живым, — говорит Кислов. — Он потом у нас в летней кухне (в клетке из сетки-рабицы) обитал больше месяца.

Мне было интересно узнать, как охотники сумели росомаху поймать живой без специального снаряжения. Оказалось, она опять залезла на тонкую лиственницу. На толстое дерево этот хищник никогда не идет — не удержится, потому что у него короткие лапы.

Чтобы словить росомаху, мужики приготовили две рогатины, срубили длинный шест и принялись им сталкивать зверя на землю. Но не тут-то было! Росомаха шипела, ярилась, раскрывала пасть и держалась на сучьях крепко — не менее часа. Тогда решили задачу упростить и ускорить. Кислов снял с себя малицу (суконная длинная куртка), завязал рукава и отверстие для головы — получился прочный мешок. Стрельнули из карабина по стволу дерева, чуть ниже того места, где находилась росомаха. Крупная пуля ствол перебила, и вершинная часть лиственницы с сидевшим там хищником, словно парашют, опустилась на снег. Собаки, ясное дело, бросились к добыче. «Нельзя! — крикнул Кислов. — Нельзя!» Лаек оттащили, зверя придавили рогатинами и затолкали в мешок. Дома кормили тушками добытых белок, соболей. Хищник съедал все подчистую. Первую ночь росомаха просидела в клетке нормально, тихо. А после второй Кислова разбудил ранним утром крик Михаила Каргина: «Гена!.. Росомаха вылезла... Сетку прогрызла!»

Подскочил с постели, подбежал к летней кухне и вижу такую картину: Михаил стоит снаружи у окна, глядит через стекло. Я тоже заглянул внутрь кухни — росомаха сидела рядом с клеткой, а в сетке зияла большая дыра, — рассказывает Кислов. — Когда дверь открыли и зверь увидел людей, то испугался — и снова в клетку, через прогрызенное отверстие. Клетка была сверху прикрыта брезентовой тканью. Росомаха, видно, восприняла ее как убежище. Я дыру заделал прочной стальной проволокой, а к следующему утру росомаха вновь прогрызла отверстие, погуляла ночью по домику, поела мяса, что мы ей оставили, снова спряталась в клетку. Мы тогда решили дыру больше не заделывать.

— Она что — сетку-рабицу раскусывает легко? — удивляюсь я.

Да, легко. Сила укуса у нее чудовищная.

— Коль она запросто расправляется со стальной проволокой, то прогрызть отверстие в вашей деревянной летней кухне могла без особых усилий. Почему она так не сделала, не рвалась на волю?

— Это осталось для меня большой загадкой, — удивляется Геннадий Кислов.

Росомаха, правда, все же удрала в лес, когда, потеряв бдительность, люди не прикрыли плотно дверь. Изюбря охотники все-таки добыли. На четвертый день. Из шкур двух росомах таксидермист сделал чучела. Одно Кислов подарил музею Жигаловской школы, второе отослал Михаилу Каргину в Самару. Тот потом написал в письме, что тоже отдал его в музей местной школы. Ребятишки ходят поглазеть на росомаху толпами, потому что в том регионе она не водится.

Схватка с волком

Росомаха любит таежные и горные леса. В лесостепные, степные и некоторые примагистральные районы Приангарья заходит редко. Обитает в основном в северных районах — Катангском, Качугском, Жигаловском, Киренском. Специалисты называют эту территорию «пояс росомахи». Общая численность колеблется от 600 до 1100 голов. При длине тела 70— 105 см, весе 13—15 кг она по большому счету никого не боится. На рожон, конечно, не лезет — не дура, с медведем, например, предпочитает вообще не сталкиваться, но при защите пищи может биться даже с крупным волком.

В службе про охране и использованию животного мира Иркутской области мне показали на компьютере уникальный видеофильм — смертельную схватку с серым. Дело было зимой. Росомаха учуяла припорошенные снегом остатки северного оленя. Обоняние у нее изумительное. По фильму непонятно, кто задавил копытного. Возможно, волчья стая, которая, насытившись, ушла с этого места. Только росомаха принялась за трапезу, как откуда ни возьмись появился серый. То ли волк был одиночкой, изгнан из стаи, то ли просто решил вернуться и подкрепиться. Он с ходу напал на росомаху. Буквально впечатал ее в снег тяжестью своего тела (волки крупнее примерно в три раза), пытался схватить за горло и задавить. Маленькой (на фоне волка) росомахи не было даже видно под ним. Ну все — конец росомашке, пожалел я и собрался уходить.

— Не торопись, — многозначительно улыбнулись молодые сотрудники службы, — посмотри, что дальше будет.

Дальше было вот что. Изловчившись, росомаха кувыркнулась на спину и, лежа так под брюхом серого, яростно отбивалась от него лапами. Схватила самоуверенного нахала челюстями за морду и не отпускала. Висела на нем. Ситуация менялась на глазах. Волк попытался вырваться из зубов росомахи, сжавшей ему голову как капканом. Так продолжалось довольно долго. Серый не мог абсолютно ничего сделать с этим «маленьким медведем» и, казалось, уже был не рад, что ввязался в драку. Когда наконец ему удалось вырваться, он позорно ретировался. На него было жалко смотреть — гроза сибирских лесов убегал испуганно, трусливо, с разодранной в кровь пастью. А росомаха встала, отряхнулась и, как ни в чем не бывало, по-деловому попрыгала к еде. Она даже не оглянулась на серого, не посмотрела в его сторону — настолько была уверена в своей победе.

 — Волк еще счастливо отделался, — прокомментировал ситуацию знакомый охотовед. — Могло быть и хуже, если бы пустила струю ему прямо в нос.

Тут я должен, наверное, пояснить неискушенному читателю, что у росомахи, как и у африканского скунса, есть секретное химическое оружие. В случае опасности она выделяет из прианальной железы специальный секрет зеленоватого цвета с отвратительными запахом. Может метнуть струю в сторону врага на метр и более. Если эта жидкость попадет в нос какому-либо зверю, то его обонятельные рецепторы выйдут из строя. Тот же волк не унюхает на расстоянии добычу и будет обречен. Стая наверняка его выгонит.

Химический оруженосец

Как и скунса, росомаху нередко называют вонючкой. В неволе она чувствует себя неплохо, хорошо приручается. Ее можно встретить в зоопарках, зооуголках, зоогалереях. В живом уголке заповедника «Столбы», что в Красноярском крае, долго жил самец по кличке Фикс. Он был почти ручной, вспоминает заместитель директора по экологическому просвещению Байкало-Ленского заповедника Виктор Степаненко. Но, когда грянула перестройка и денег у заповедника было очень мало, начались перебои с приобретением корма для диких животных. Фиксу это не понравилось, он взломал вольеру и ушел на волю.

Запах секрета, выделяемого росомахой, почти не отмыть. Ни мылом, ни самым хорошим порошком. А пальнуть она может не только когда обороняется от врага, но и просто от стресса, сильно испугавшись. Это у нее происходит самопроизвольно. Поэтому росомахи в домах любителей живой природы долго не задерживаются. Зафиксирован, правда, случай, когда этот хищник обитал у одного исследователя довольно продолжительное время. Но жена, уставшая отмывать буквально все подряд, в конце концов не выдержала и заявила супругу: «Решай — она или я». Говорят, исследователь, поколебавшись, выбрал жену. В цирке росомахи тоже не выступают. По крайней мере, в нашем иркутском мне ни одного такого факта привести не смогли. Оно и понятно: пальнет струей пахучего секрета на зрителей — что тогда? Росомаху уважают в тайге все дикие звери.

В том числе волки. Стая, конечно, легко может с ней расправиться, если захочет, но предпочитает не связываться. Как говорится, себе дороже. Росомаха знает это и без боязни следует за серыми по их охотничьей территории. Она их постоянный спутник и утилизатор остатков волчьей добычи. Виктор Степаненко рассказал, как его знакомый, тоже биолог-охотовед, наблюдал любопытную картину. Серые ели задавленного ими оленя, а чуть поодаль, на расстоянии каких-то 60—70 м, не таясь, сидела росомаха. Ждала, когда хозяева добычи, насытившись, уйдут. И они ушли, оставив лишь кости. Стая была большая, съела все мясо.

Однако для росомахи кости тоже пища. В них мозг, жир, кальций, микроэлементы, необходимые для живого существа. Разгрызает практически любые кости. Ведущий специалист-эксперт службы по охране и использованию животного мира Иркутской области Константин Баранов до сих пор помнит один случай. Жил он тогда в Нижнеилимском районе. Его земляк, профессиональный охотник, зашел на месяц в тайгу — пострелять и половить белку, соболя, других пушных обитателей леса. Наткнулся на берлогу и решил не упускать фарт. Тем более что лицензия была. Добыл хозяина тайги в одиночку, опытные собаки помогли. Тяжелую шкуру и мясо косолапого положил в свежесрубленном лабазе на хранение, а сам отправился дальше — обходить свой промысловый участок. Охотничий сезон был в разгаре. Когда вернулся в поселок, то перво-наперво навестил Баранова.

Он пришел и говорит: «Поедем на твоем снегоходе, заберем медвежатину», — рассказывает Костя. — Поехали, а там ни туши, ни шкуры. Росомаха отыскала лабаз и похозяйничала. Ни одного кусочка не оставила — съела, попрятала... Меня особенно потрясло, что она даже медвежий череп разгрызла, валялись только мелкие кусочки, клыки да его верхняя часть. Это ж какую силищу в пасти надо иметь! Земляк был очень зол. Она у него еще и приваду из капканов, ловушек воровала. Съедала пойманных пушных зверьков.

 — Сама в соболиный капкан попадает?

 — Да, по неосторожности. Но всегда разбивает его и уходит. Ее может удержать только волчий капкан.


Ну чем не маленький медведь?

Виктор Романов, директор ООО «Тайга-тур»

На лошадях охотники могут добраться до самого отдаленного промыслового участка

... А на олене лучше!

...А натовцы ее обожают

 В Кадастре охотничьих видов зверей и птиц Иркутской области, в разделе «Росомаха», сказано: добыча носит случайный характер и промыслового значения не имеет. В том смысле, что организованной, специальной, целенаправленной охоты на хищника нет. Но это не значит, что мех росомахи не востребован, не ценится. Как раз наоборот — ценится и очень востребован, ибо обладает удивительным свойством: даже в лютые морозы не покрывается изморозью, не индевеет, остается всегда сухим. Жители Крайнего Севера, полярники любят носить куртки с капюшонами, отороченными мехом росомахи. Аборигены Сибири и Дальнего Востока знали эту росомашью тайну еще задолго до прихода сюда русских. Они шили из меха «маленького медведя» шапки, делали оторочки к меховым капюшонам своей национальной одежды, в том числе и той, в которой охотились. На Камчатке местные модницы носили в ушах вместо сережек небольшие кусочки росомашьего меха.

 — По прочности и носкости меху росомахи нет равных, — говорит Виктор Степаненко. — Эталоном прочности в пушном мире служит мех выдры. Его носкость оценивается в 100%. По отношению к нему мех соболя — 55%, норки — 80%, белки — 5%, а росомахи — 200%.

 — То есть вечный?

 — Что-то вроде того, — соглашается Степаненко и, улыбнувшись, добродушно смотрит на меня сквозь толстые линзы очков, шутит: — Если моль не съест. Кстати, когда я много лет назад работал в экспедиции, то приходилось рыбачить на таежных речках, и лучше всего хариус, ленок клевали на мушку из волосков росомашьего меха.

 — Разыгрываете, Виктор Николаевич?

 — Да ну, какой розыгрыш — правда. Коллеги по рыбалке мне вот тоже не верили. Они все перепробовали, но не ловится, а у меня ловилась рыбка, да еще как...

До 1980-х годов мех росомахи считался малоценным — как ни странно. А потом его стоимость сильно подскочила. Сегодня за него дают большие деньги, порой даже больше, чем за соболя. По информации директора иркутской заготовительно-туристической фирмы «Тайга-тур» Виктора Романова, на единственном в России Санкт-Петербургском международном пушном аукционе за одну невыделанную шкурку «маленького медведя» дают в среднем 150 американских долларов, тогда как соболь идет за 110-120.

 — Виктор Иванович, кто на аукционе покупает росомаху? — спрашиваю Романова.

 — В основном канадцы — для своих полярников и пограничников, а также летчиков морской и прочей авиации стран военного блока НАТО, которые служат в северных широтах. Отделывают этим мехом капюшоны курток, чтобы не покрывались изморозью... Заготавливаем росомаху и для реализации на внутреннем российском рынке. Но немного, зверь все-таки штучный. Получаем его из Иркутской области мало, чаще всего из Нижнеилимского, Катангского и некоторых других северных районов. Основные заготовки делаем в Якутии и на Чукотке.

В Приангарье мех «маленького медведя» охотно покупают туристы-экстремалы, охотники-любители. Сшитую из него шапку не пробьет мороз, не продует ветер. Сама шапка, ясное дело, не заиндевеет вокруг лица. Для тех, кто ездит по сибирской тайге на снегоходе, да еще быстро, этот головной убор просто незаменим. Некоторые молодые охотники-любители, да и профессионалы тоже носят пышные росомашьи шапки, демонстрируя тем самым имидж крутого таежника. Я потом поспрашивал еще кое-кого про НАТО. В том числе и Виктора Степаненко.

 — Да, — подтвердил он слова Романова. — Куртки с капюшонами, отороченными мехом росомахи, носят сегодня все летчики воздушного флота НАТО, базирующегося на Аляске, в Канаде, Норвегии и других северных странах.

Про экипировку российских летчиков узнать не удалось. Даже у военных. Наверное, государственная тайна.

Праздник живота

Ошибочно считать росомаху в основном падальщицей, которая живую пищу сама добывает редко. Конечно, она зверь всеядный, но в то же время прекрасный охотник. Причем довольно умный. В тех местах, где снег глубокий, нет волков или их мало, «маленький медведь» активно ловит копытных — не только кабаргу, но и более крупных зверей. Весной, когда образуется наст и копытные режут себе в кровь ноги о него, для росомахи наступает праздник живота. Может настигнуть и растерзать даже изюбря. Особенно беременную самку. По осени ей иногда удается задавить быка-самца, который во время бурного гона не ест, не спит, охраняя свой гарем, и очень ослабевает.

Росомаха без колебаний прыгает сверху на кабаргу или изюбря, спрятавшегося от хищников на каком-нибудь узеньком скальном выступе (охотники называют такие места отстоем), сбивает с него зверя и падает вместе с жертвой вниз — в горную расщелину, в овраг, на крутой склон, в воду. Копытные разбиваются или получают такие увечья, после которых легко становятся добычей. Кроме росомахи, никто из сибирских хищников — ни рысь, ни волк, ни медведь — эту опасную для себя тактику не применяет: сами ведь могут разбиться. А сибирский скунс остается цел и невредим.

Но «маленький медведь» не всегда прыгает на спину находящегося на отстое дикого животного. Хищник не прочь воспользоваться (подобно дальневосточному калану) орудиями труда. Находит увесистый камень, катит его вверх по склону, чтобы оказаться выше своей жертвы, и сталкивает его вниз. Камень сбивает копытного со спасительного горного выступа... Одному из очевидцев посчастливилось наблюдать, как она это делала. Когда с первой попытки не получилось, росомаха повторила все сначала.

В документальной литературе описан случай, когда росомаха загрызла лося. Рогатого великана долго преследовали волки, но потом из-за глубокого и рыхлого снега, в котором они вязли, преследование прекратили. Ушли. Загнанный в сугробы лось передвигался с огромным трудом. Силы у него были на пределе. Тут-то и появилась росомаха. Бросилась на лося, мертвой хваткой вцепилась ему в спину и, пока тот пытался опасного наездника сбросить, умудрилась перегрызть хребет своей жертве, обездвижив ее. В Африке так поступают львы, запрыгивая на спину буйволу. Так то львы...

О силе и выносливости росомахи ходят легенды. Мне рассказали, как она затащила на дерево, на высоту не менее двух метров, голову лося (естественно, с рогами) весом не менее 35 кг. То есть взяла вес, превышавший ее собственный почти в три раза.

Наш сибирский «маленький медведь» так живуч, вероятно, потому что всеяден, а всеяден до универсальных масштабов. Помимо падали, костей, живой пищи он охотно поедает летом ягоды (морошку, чернику, бруснику, малину, клюкву), не отказывается при случае от мышевидных грызунов. О «домашней жизни» росомахи скажу кратко. Логово она делает обычно под корнями дерева, в снегу — под сухой колодой, а также в расщелинах скал. Щенки (их обычно в помете два-три) рождаются в конце зимы или ранней весной (март — апрель). Линяет росомаха два раза в году — весной и осенью. Живет 5—6 лет. Биология хищника мало изучена, а его семейные отношения — это вообще тайна за семью печатями. В Финляндии зафиксирован случай, когда росомаха-бабушка, у которой как раз была лактация, подкармливала молоком щенка — внука, то есть отпрыска своей дочери.

Росомахи все друг друга хорошо знают и постоянно общаются, способны передавать сородичам информацию на большие расстояния. Но как они это делают, каким способом, ученые до сих пор не знают, — развел руками Виктор Степаненко. — Ясно лишь одно: наличие этого хищника в природе — индикатор ее благополучия. Если росомаха где-то исчезла, не может там жить, значит, что-то не так в таежной экосистеме. Сигнал, скажу я вам, тревожный. Не только и не столько для ученых и биологов, а для всех жителей. Конечно, охотникам она портит нервы. Но надо понимать: росомаха у себя дома, она живет так, как ее создала природа, а не так, как хотелось бы человеку. Это мы вторгаемся на ее территорию, а не наоборот. Она ведь, несмотря на все свои исключительные способности ловкого и умелого добытчика, не берет лишнего, поэтому не оказывает отрицательного влияния на животный мир. По крайней мере за все время своего существования не уничтожила ни одного вида копытных, ни одной популяции. Хотя обитает рядом с ними.

Фото автора и из архива охотников

Выходные данные материала:

Жанр материала: Термин (понятие) | Автор(ы): Ивкин Михаил | Источник(и): Иркипедия | Дата публикации оригинала (хрестоматии): 2010 | Дата последней редакции в Иркипедии: 17 марта 2015

Примечание: "Авторский коллектив" означает совокупность всех сотрудников и нештатных авторов Иркипедии, которые создавали статью и вносили в неё правки и дополнения по мере необходимости.

Материал размещен в рубриках:

Тематический указатель: Статьи | Иркипедия | Библиотека по теме "Природа. Экология" | Публикации Иркипедии