Об автономии Сибири // Александр Сибиряков

Вопросы будущего Сибири, осмысление ее прошлого и настоящего, ее роли в развитии Российского госу­дарства всегда вызывали широкий резонанс в сибирс­ком обществе, нередко оказываясь в центре внимания об­щественной мысли.

Отношение царизма к Сибири как экономической колонии России, соответствующая политика, сдерживающая экономическое, социальное и культурное развитие этого края, произвол приезжей администрации и другие факторы соз­давали благоприятную почву для формирования оппози­ционных настроений и в среде сибирской буржуазии. В последней трети XIX – в начале XX в. на страницах местных и российских газет, частных изданий ею было частично представлено свое видение проблем «современного состояния Сибири, нужд и потребностей» этого края.

В нашем распоряжении несколько таких работ ир­кутских купцов (1), объединяет которые одно: всемерная поддержка прогресса в Сибири, стремление обратить вни­мание правительства на необходимость более эффективного освоения восточных окраин, желание видеть Сибирь ре­гионом с развитыми экономическими, социальными и куль­турными институтами. Совершенно доступные, эти мате­риалы, тем не менее, до сих пор не нашли должного отклика в научной среде и неизвестны массовому читателю, хотя, несомненно, заслуживают всяческого внимания. Данные документы представляют интерес при изучении общест­венного и политического сознания сибирской буржуазии, ее положения и роли в обществе, исследовании ее куль­турного потенциала.

Публикуемый ниже источник («Об автономии Си­бири») – вводная глава книги А.М. Сибирякова «О путях сообщения Сибири и морских сношениях ее с другими странами», вышедшая в 1907 г. в С.-Петербурге и более не переиздававшаяся. Но прежде, чем перейти к характеристике самого документа, несколько слов хочется сказать об авторе книги иркутском 1 гильдии купце, почетном гражданине, известном исследователе Сибири.

Александр Михайлович Сибиряков (1849–1933) при­надлежал к старинному купеческому роду, обосновавшемуся в Иркутске еще в начале XVIII в. Сибиряковы были известны не только как крупные предприниматели (хотя знавшие и периоды чуть ли не полного разорения), но и как активные общественные деятели местного самоуправления. Немалые суммы тратились ими на благотворительные цели. Были среди них и образованные люди, знавшие и ценившие литературу и искусство. Родственные узы связывали клан не только со многими знатными сибирскими родами, но и столичной знатью: влиятельна и богата была эта купеческая фамилия.

Лучшие ее качества не были утеряны представителями последнего, седьмого, поколения. В семье Михаила Алек­сандровича и Варвары Константиновны было шестеро детей. Александр, Константин, Иннокентий, Ольга, Анна и Антонида. Отец постарался дать им хорошее воспитание и образо­вание. Старший сын окончил цюрихский политехникум, младшие – петербургский университет. Современники отзы­вались о них как о высокообразованных людях, заботящихся о просвещении и освоении своего края. Достаточно сказать, что общий их благотворительный взнос на пользу Иркутска, да и всей Сибири, исчислялся несколькими миллионами рублей.

Более других получил общественное признание старший из сыновей Михаила Александровича – Александр.

Он принадлежал к тому поколению «новой» бур­жуазии, о которой, переиначивая слова М. Александрова, можно сказать: «...воспитаны по новой методе, т.е. по-светски, с прекрасной нравственностью, с высокими рели­гиозными понятиями о добре и чести, с пламенной патриотической любовью к общим пользам» (2). Действительно, в среде буржуазии в этот период шел постепенный процесс осознания своего места и назначения в обществе, выра­батывалась гражданская позиция.

А.М. Сибиряков успешно продолжил предприниматель­скую деятельность отца, оставившего после себя около 5 млн.руб. Александр получил право на участие в нескольких золотопромышленных компаниях, в том числе «Прибрежно-Витимской К°» и «К° промышленности...» и стал членом «К° Ленско-Витимского пароходства...» (3), наиболее круп­ного пароходного предприятия в системе Лены. Определен­ный доход приносила продукция Александро-Невского стекло­делательного завода и писчебумажной фабрики, приобре­тенной им в начале 1870-х годов.

С конца 70-х – в 80-е гг. XIX в. Сибиряковым были сделаны крупные вложения капиталов в водную транс­портную сеть Сибири. Пароходовладение, наряду с золото­промышленностью, стало основной сферой его предприни­мательской деятельности. В 1885 г. иркутский купец откры­вает “Ангарское пароходство”: ему предстояло организовать буксирное пароходство по Ангаре от устья до Братского острога. Выполнение задачи было сопряжено с большими трудностями, но все же плавание пароходов в нижнем и среднем течении реки было освоено. Пороги же близ Братского острога оказались непроходимыми, и А.М. Сибиряков в середине 1890-х гг. ликвидировал предприятие. С этого времени его внимание приковано к водным сообщениям Дальнего Востока. В августе 1894 года им совместно с А.И. Петровым был подписан контракт на учреждение «Амурского общества пароходства и торговли». Среди его акционеров значились крупные российские и сибирские фирмы, отдельные коммерсанты (4).

 В начале XX в. Александр Михайлович отходит от активного предпринимательства: капиталы обращаются в процентные и гарантийные бумаги, облигации. Он покидает Иркутск и подолгу живет на юге России, в Швейцарии и Франции. Умер А.М. Сибиряков в Ницце, в больнице Пастера, 2 ноября 1933 года.

Однако не только и не столько предпринимательской деятельностью снискал А.М.Сибиряков внимание и память сибиряков. В 1893 году иркутский городской голова В.П.Су­качев, преподнося ему звание почетного гражданина, говорил на заседании Думы: «Александр Михайлович проявляет особую сердечную отзывчивость, как затратою личного по­чина и трудов своих, а равно громадными материальными жертвами в делах поднятия народного образования и религи­озно-нравственного чувства в народе, а также в предприяти­ях, имеющих целью поднять и развить экономические силы на благо не только Иркутска, но и всего родного края – Сибири» (5). Среди наиболее крупных пожертвований Сибирякова хочется отметить взнос 100 000 руб. в 1880 году на строительство Томского университета, 50 000 рублей – на учреждение в Иркутске Высшего Технического училища (1882), 950 000 рублей – «на дела просвещения»: открытие народных школ, обустройство Томского университета, на выдачу премии за лучшее сочинение о Сибири.

Еще большую известность снискал А.М. Сибиряков научно-практической деятельностью по изучению Сибири, главным образом, ее водных путей. «Там, где реки имеют громадные протяжения, как у нас в Европейской и Азиатской России, – писал он, – они, казалось бы, и должны играть в организме страны подобающую им роль... Сибирь богата своими водными путями..., стало быть, естественно пред­полагать, что наша задача состоит в том, чтобы ими восполь­зоваться как должно; если это необходимо, создать систему сообщений, имеющую своим выходом море... Наступило время подумать об этом» (6).

Интерес к водным путям Сибири был не случаен и во многом диктовался практическими нуждами сибирской буржуазии. Неразвитая сеть путей сообщения (как водных, так и сухопутных) при значительных расстояниях между рынками сбыта и закупками товаров создавали крайне неблагоприятные условия для ведения торговых операций, в значительной степени сдерживали рост товарооборота между Сибирью, европейской Россией, с одной стороны, и Востоком, с другой; отрицательно сказывались на общем экономическом развитии Сибири. В данном случае узкие интересы определенного класса объективно совпадали с общенациональными – необходимостью развития прогресса на восточных окраинах российской империи.

В 1880-х гг. правительство усилило внимание к водным путям Сибири, но реальные результаты были невелики. Даже представители речной администрации высказывались по поводу курса властей нередко очень критически. Главная инициатива в вопросе освоения новых, более выгодных путей сообщения сосредоточивалась в частных руках. В связи с этим деятельность А.М. Сибирякова по освоению сибирских рек носила, несомненно, позитивный характер. Весьма пока­зательным, на наш взгляд, представляется сам подход купца к решению данных проблем, осознание им важности разви­тия водного транспорта Сибири для всего государства.

В течение 1870–1890-х гг. Сибиряков предпринял ряд серьезных экспедиций, в ходе которых были исследованы устья рек Печоры, Енисея, Оби, Амура; побережья Карского моря и Охотского в районе Аяна; сухопутные маршруты между реками Западной и Восточной Сибири.

Ход и результаты многочисленных путешествий Алек­сандр Михайлович изложил в ряде статей в отдельных книгах (7). Судя по ним, мечтою исследователя было связать все уголки восточной части России (Западную и Восточную Сибирь, Якутский край, Дальний Восток, Камчатку) посред­ством водных артерий (Оби, Иртыша, Печоры, Енисея, Ангары, Лены, Амура) в единый хозяйственный механизм; открыть новые порты для активизации внешней торговли Сибири. Исследовательская деятельность иркутского пред­принимателя была широко известна и получила признание в России и за рубежом. Именитый сибиряк имел знаки отличия французского и шведского правительств, серебряную медаль Русского Географического общества.

Своеобразным итогом деятельности А.М. Сибирякова стала его книга «О путях сообщения Сибири и морских сношениях ее с другими странами» (СПб., 1907). В ее основе лежат научные и публицистические работы ранних лет. Книга состоит из введения и семи глав, в которых представлены и детально описаны возможные в будущем маршруты путей сообщения Сибири («О морских сношениях через Карское море и устье Печоры», «О сообщениях Тобольска с Печорой, устье Таза и о канале между Тазом и Туруханском», «О путях сообщения в Якутской области», «О внешних рынках Сибири», «О сношениях Приморской области с Китаем»). Написанная легко и интересно, эта книга мыслилась автором не только как исследовательская работа, она явились как бы концентрированной формой выражения его мыслей по проблемам «современного состояния Сибири, ее нужд и потребностей», о которых Сибиряков писал и которые пытался частично претворить в жизнь в ходе своей активной благотворительной, исследовательской и предприниматель­ской деятельности. Эти взгляды нашли яркое проявление в публикуемом ниже предисловии «Об автономии Сибири», о них свидетельствуют многочисленные отступлении автора и, наконец, письма, помещенные в седьмой главе, отосланные им ранее в редакции «Биржевых ведомостей» и «Сибирской мысли»: «По поводу мирных переговоров с Японией» и «О Портсмутском договоре с Японией» (8).

Книга Сибирякова вышла в 1907 г. после окончания Русско-японской войны, показавшей отсталость России и тяжело сказавшейся на социально-экономическом и поли­тическом положении страны, в том числе и ее восточных окраин. Подобная ситуация не могла не волновать Сибирякова... На наш взгляд, эта книга стала в определенной степени реакцией сибирского предпринимателя на резуль­таты войны, желанием в связи с этим привлечь в очередной раз внимание правительства к Сибири, требованием необхо­димости быстрейшего развития этого региона, укрепления его экономического потенциала не только в хозяйственных интересах, но и стратегических целях, учитывая увели­чивающуюся мощь Японии и Китая.

Сибиряков мыслил масштабно: нужно улучшить и реорганизовывать не только экономическую базу Сибири, но и ее управление; предоставить сибирякам право самим решать многие жизненно важные вопросы. В данном случае он выступал сторонником региональной политики, децент­рализации управления. Возможно, в этих требованиях ска­зались отголоски идей областничества...

Немалую роль отводил иркутский меценат и росту культуры в Сибири как неотъемлемой части общего прог­рессивного развития этой территории. Хочется думать, что с опубликованием статьи Александра Михайловича «О авто­номии Сибири» будет открыта еще одна станица жизни и творчества нашего знаменитого земляка, сделан еще один штрих к портрету купечества, игравшего важную роль в жизни сибирского общества.

Некоторые из положений, высказанные А.М. Сибиряковым в предисловии кратко, получили развернутую харак­теристику на следующих страницах книги, что будет нами отмечено в примечаниях к публикации.

Примечания

1. Сибиряков А.М. О путях сообщения Сибири и морских сношениях ее с другими странами. - СПб., 1907; Баснин В.Н. Восточная Сибирь. Записка о командировке на о.Сахалин капитан-лейтенанта Подушкина. – М., 1875; Бутин М.Д. Письма из Америки. – СПб., 1872.
2. Александров М. Воздушный тарантас // Записки иркут­ских жителей. – Иркутск, 1990. – С. 445.
3. РГИА. ф.1102, оп. 3, д.552, л.9–12.
4. Там же. Л. 16-23.
5. Известия иркутской городской Думы. – Иркутск, 1893. – Т.1 – С.331.
6. Сибиряков А.М. К вопросу о внешних рынках Сибири... – СПб., 1893. – С.11.
7. Сибиряков А.М. Плавание парохода “О. Диксон” в 1880-м году к устьям Енисея. – Иркутск, 1880; он же. К вопросу о внешних рынках Сибири... - СПб., 1893; он же. К вопросу о внешних рынках Сибири. - Тобольск, 1894; он же. О путях из Якутска к Охотскому морю. - Томск, 1901.
8. Сибиряков А. По поводу мирных переговоров с Японией // Биржевые ведомости. – 1905. – 9 июля. – № 8916; О Портсмутском договоре с Японией // Сибирская мысль. – 1906. – 14 ноября. – № 19.

А.М. Сибиряков "Об автономии Сибири"

В последнее время в столичной печати стали появ­ляться заметки об автономии некоторых русских окраин и, в том числе, Сибири. Хотя Сибирь со­вершенно не подходит под категорию таких окраин, как Польша или даже Малороссия, где существуют особые виды славянской народности, и никто из русских, т.е. российских жителей, а равно и самих сибиряков не будет причислять сибиряков к какой-нибудь особой националь­ности, отличной от русской, но тем не менее, особенные условия Сибири в географическом, этнографическом и даже социальном отношениях настолько уже, в настоящее время, специализировались, что, прибавив к ним внешние отношения Сибири к ее непосредственным соседям, каковы Китай и Япония, т.е. то положение, какое занимают они по отношению к Сибири в данный момент, возбуждение вопроса об автономии Сибири представляется теперь более чем кстати. Действительно, на наших глазах целые области Сибири начинают отпадать от нее к другим державам и, будучи у нас почти вовсе незамеченными, у них оказываются краями, наделенными природой бога­тыми преимуществами, каких мы вовсе в них не замечали (1). Неужели же так будет и дальше? Где же этому причины? Очевидно, они находятся в настоящей организации Сибири, которая должна быть признана вредной для ее культуры, т.е. те же края, которые в наших руках остаются без движения, по переходе к другим, в течение короткого времени, начинают изменяться и усваивать европейскую культуру. В Сибири до сих пор ощущается громадный недостаток в хороших путях сообщения, а некоторые обширные области ее, как Якутская, Приамур­ская или Приморская с Камчаткой, и почти совершенно лишены всяких сухопутных дорог, вследствие чего и куль­тура их развивается крайне слабо, водяные сообщения тоже далеко не развиты так, как могли бы они быть, принимая во внимание естественные условия Сибири, реки ее одни из первых в мире, в течение всего времени, как Сибирь существует, они совершенно между собой не были соединены, между ними нет ни одного канала, точно так же и по некоторым волокам, имеющим важное значение, не существует до сих пор никаких сообщений, как, на­пример, между Аяном и Нельканом, или между Олой и Колымой, или между Печорой и Обью, или, чтобы не ходить уж так далеко, - даже между Ангарой и Аеной, между Амуром и Аеной, между Байкалом и Витимом... Вследствие этого обстоятельства и торговля и промышленность в Сибири развиты очень слабо и, несмотря на соседство наше с Китаем и возможность пользоваться им как рынком для сбыта разных произведений, как это давно практикуется у многих цивилизованных народов, наши сношения с ним до настоящего времени сравнительно ничтожны и ограничиваются почти только чайной тор­говлей. Иное дело было бы, если бы в Сибири были ус­тановлены заводы и фабрики и сбыт их произведений был бы обеспечен в Китай, что вполне естественно, ка­залось бы предполагать в виду соседства его с нами (2). Точно так же и взаимные отношения некоторых областей Сибири до настоящего времени далеко неразвиты так, как бы следовало; так, например, вследствие того, что между Якутской и Приамурскои областями нет никаких дорог и сношений - продукты одной не могут попасть в другую, хотя в этом и ощущается надобность: соль, например, из Якутской области могла бы доставляться в Приамурье, т.к. в ней ее нет, если бы была проведена дорога между Аяном и Нельканом или Амуром и Аеной (3).

В Сибири были введены раньше, еще Сперанским, особые учреждения, так называемые Главные управления (4), как для Восточной, так и для Западной Сибири; стало быть и тогда уже правительство находило нужным дать ей свое особое устройство (5). В последнее время взгляды правительства совершенно неожиданно переменились, и их охватила мысль о централизации окраин, в том числе и Сибири. Плачевные последствия этого мы видели в войну между Японией и Россией, которая доказала, что на Сибирь правильнее смотреть, как на колонию России, и которая была неудачна именно потому, что она была колониальная, а колониальные войны и в прежние времена, как это дока­зывает история, были для метрополии крайне обреме­нительны и в высшей степени разорительны. Поэтому, нам кажется, следовало бы ввести в Сибири снова особые устройства управления краем наподобие тех Главных управлений Сибири, которые были упразднены, улучшив их расширением прав и введением в них местного пред­ставительства на выборных началах, т.е. создав в не­котором роде общественную Думу. В самом деле, кому же лучше могут быть известны местные условия края и кому дороги его интересы, как не местным жителям? Но этим учреждениям, по нашему мнению, следует не только предоставлять особые права, более или менее самостоя­тельные, но и дать возможность пользоваться средствами для использования тех предначертаний, какие будут ими для пользы края предложены (6). Помимо этого, необ­ходимо теперь же возбудить вопрос и в Государственной Думе об улучшении сообщений в Сибири, устройстве в ней дорог, каналов, морских сношений ее с соседними странами и заселении ее областей, еще малообитаемых, чтобы как можно скорее двинуть ее культуру вперед (7) и не дать возможности и другим областям ее отойти к ее соседям, в виду того, что в настоящее время, благодаря нашей неудачной войне с Японией, последняя стала на Востоке сильною военною державою, да и Китай начинает уже реорганизовываться и, кто знает, в будущем, – быть может, весьма недалеком, - тоже превратится в еще более сильную великую державу, чем нынешняя Япония. Таким образом, внешние обстоятельства побуждают нас обра­тить серьезное внимание на Сибирь, а более или менее автономное ее управление будет, несомненно, содейст­вовать к ее скорейшей культуре, т.к. чрез это создастся орган, который социально будет ведать ее интересы и постоянно будет следить за ее развитием, – орган, который к тому же нисколько не будет идти вразрез с участием Сибири в Государственной Думе как части русской тер­ритории.

Что же касается до земских учреждений, уже пред­положенных к введению в Сибири (8), то такие учреж­дения, мы считаем крайне полезными для нея, но недо­статочными еще для более всестороннего развития ее культуры, земские учреждения или, применяясь к Сибири, иначе сказать, областные учреждения и те общесибир­ские, о которых мы говорили выше, будут дополнять друг друга и содействовать выяснению ее нужд, как целою края, и их скорейшему удовлетворению; по крайней мере, таково наше мнение.

(Из книги: Сибиряков А.М. О путях сообщения Сибири и морских сношениях ее с другими странами. – СПб., 1907. – С. V–IX.)

Примечания

1. Примером подобного отношения к культуре наших окра­ин может служить Аляска, которая, пока находилась в наших руках, была чуть ли не такой же пустыней, как у нас теперь Камчатка или Колымский край, а в руках американцев она делается уже цивилизованным краем, с удобными путями сообщения, развитием горнопро­мышленности, рыболовства и даже ... земледелия, при широком использовании рек ... Мы пугаемся даже слова автономия, а не думаем о том, что наши области, такие как Камчатка или Колымский край, где нет совершенно никаких удобных сухопутных сообщений и которые ничем не связаны со своей территорией, могут отойти от нас на самом деле в другие руки, и мы не будем в состоянии их защищать... – стр. 22.
2. Приамурский край должен бы служить главным звеном для сношения России с Китаем. К сожалению, оно до настоящего времени весьма ограничено. - стр. 183. Япония в настоящее время может представить для нас конкуренцию в наших торговых сношениях с Китаем. Японцы хорошо понимают, насколько важны для них торговые сношения с Китаем, и с каждым годом раз­вивают их... Поэтому, было бы нежелательно, чтобы мы при развитии наших сношений с Китаем стали поль­зоваться услугами японцев, как это отчасти делается теперь, гораздо лучше было бы, если мы сами непо­средственно начали развивать такие сношения. – стр. 186.
3. В течение войны с Японией неимение дорог в Якутской области к Охотскому морю повело за собой то, что прибрежные жители моря и Камчатки, вследствие пре­кращения морских сношений с Владивостоком, не имели возможности ниоткуда достать себе хлеба обречены были чуть ли це на голод, т.к. доставка хлеба сухим путем возможна только зимой из Якутска, да и то стоила бы дорого и была бы затруднена. – стр. 59.
4. Автор имел в виду реформу Сперанского в Сибири 1822 г., юридически оформленную обособленность сибирского региона от России. Созданные в результате ее институты просуществовали без особых изменений до 1917 г., будучи основой политической, социальной, экономической жизни этого обширного края. Согласно “Учреждению для уп­равления Сибирских губерний", Сибирь была разделена на Западно-Сибирское и Восточно-Сибирское генерал- губернаторства, в каждом из которых учреждались сле­дующие управления: Главное, Губернское, Окружное, Волостное и Инородческое. Главное управление состояло из генерал-губернатора и Совета, куда входили назна­чаемые властью чиновники. Целью этого органа являлся надзор за деятельностью местной администрации.
5. По мысли Сперанского, как известно, было прежде два Главных управления Сибири: Западное и Восточное, и это гораздо более подходило к условиям местной жизни, чем нынешние центральные учреждения с полной за­висимостью всего такого обширного, как Сибирь, края от одного С.-Петербурга. – стр. 21.
6. Ввиду особых условий Сибири и отдаленности ее от метрополии, в ней следовало бы ... создать еще такой чисто местный орган, который бы ведал дела отдельных частей, если не всей Сибири, т.к. интересы отдельных ее областей имеют между собой взаимную связь, так на­пример, север Тобольской губернии непосредственно связывается своими интересами с севером Енисейской губернии, интересы Якутской области, т.е. например, Камчатки и даже Приамурского края, отчасти и с ин­тересами Забайкальской области, и будь такой орган, который ведал бы, например, всю Западную Сибирь или Восточную Сибирь, то несомненно это отозвалось бы очень выгодно и на ее культуре. – стр. 20–21.
7. Культура в Сибири и ее население еще очень слабо развиты и развиваются крайне медленно, и если так пойдет дальше, то Бог весть, к каким может привести это результатам, т.к. мы имеем теперь новое явление: две соседние страны Сибири, Китай и Япония, уже стали пробуждаться к новой жизни, из них первый только начал еще думать о своем возрождении, но зато вторая сделалась уже великой державой; в Сибири же все попытки воз­рождения, предпринимаемые со стороны местных жите­лей, рассматриваются обыкновенно начальством за про­явление какого-то сепаратизма ... – стр. 21.
8. Вопрос о введении Земской реформы 1864 г. на тер­ритории Сибири поднимался неоднократно. Наконец, царским рескриптом 3 апреля 1905 г. иркутскому гене­рал-губернатору П.П.Кутайсову поручалось разработать положение о сибирском земстве. Однако создаваться они начали лишь Временным правительством в 1917 г. и через год были ликвидированы.

(Публикация Н. Гавриловой)