Большая история "московского стекла"
Первооткрывателем слюдяных сокровищ Мамско-Витимской тайги считается казак Якутского воеводства Петр Дураков. Он по своему почину "взял слюде опыт" и доставил в воеводскую избу в 1689 году отличные образцы широколистной слюды, прозрачной и светлой. В августе этого же года воевода Якутский Зиновьев отправил служилого казака Афанасия Пущина "сыскать и промыслить по Витиму реке слюды доброй и какова получитца". 1689 год геологи и горняки Мамы и берут за точку отсчета истории слюдяного промысла.
Слюду сначала везли в Москву, а затем за границу. При Петре I спрос на "московское стекло" значительно вырос: в Западной Европе и Америке его использовали для иллюминаторов боевых кораблей. Поставляли за границу в основном мамскую слюду.
Промысел долгое время был крупным и хорошо организованным горным производством, но как только изобрели листовое стекло, спрос на слюду начал резко падать. К 1890 году ее добыча прекратилась совсем.
С развитием электротехнической промышленности в начале XX века спрос на изоляционный природный материал вновь возрос. Возникла парадоксальная ситуация: держава, имеющая огромные запасы слюды, вынуждена покупать ее за границей. Только в 1912 году за 90 тонн было заплачено 30 500 золотых рублей. В 1925-м началось геологическое изучение Мамского района, а год спустя на стрелке двух рек, Витима и Мамы, возник поселок численностью в 35 человек под названием "Мамская слюдоразведочная экспедиция". Мамский и Слюдянский районы объединяются в трест краевого значения, разработка месторождения становится государственно значимой и включается в пятилетний план строительства.
Строятся рудники, появляются поселки, отстраивается Мама. 1930 год — знаменательный. Загорается первая лампочка и прилетает первый гидросамолет ПС-7.
С годами добыча слюды увеличивается, даже во время Великой Отечественной объемы производства возрастают в полтора раза.
В 1951 году Указом Президиума ВС РСФСР в составе Иркутской области создан Мамско-Чуйский район с четырьмя поселковыми и тремя сельскими советами. Райцентр Мама постепенно становится самым красивым и благоустроенным населенным пунктом на севере области. Район стремительно развивается: завозится техника, строятся поселки, дороги. Именно советское послевоенное время становится для Мамы золотым.
— Информация о вылете рейса А-81 "Иркутск — Мама" будет объявлена в 10 часов 30 минут... в 11 часов 30 минут... в 12 часов 30 минут... — хриплый динамик, искажая приятный женский голос, издевался над вылетающими в Мамско-Чуйский район уже пятый час. Дежурные, периодически меняющиеся у микрофона в справочном бюро аэропорта, сохраняли олимпийское спокойствие. Причину задержки рейса, а также перспективы относительно вылета на край губернии, комментировали лаконично и весьма туманно:
— Это ж — Мама!
Особой тревоги не наблюдалось и на лицах мамчан. Привыкли. Это обстоятельство одновременно настораживало и успокаивало. Первым, что их обрадовало, оказался собственно борт. Пассажиры из числа знающих многозначительно откомментировали:
— Ого! На нем же сам губер летает!
"Аннушка" не относится к категории всепогодных истребителей, поэтому всецело зависит от природных катаклизмов. Когда наш борт вынырнул из облаков, а внизу показались синие ленточки рек, мы было расслабились, мысленно готовясь к встрече с Мамой. Несколько настораживало поведение теперь уже хозяев района. Наблюдая за сопками, плотно окутанными туманом, мужчины и женщины каждый по-своему рисовали заключительную фазу полета.
— Ща повернет на Бодайбо.
— Да нет, сумеет сесть.
— Нет, разворачивается. Придется сидеть в Бодайбо. Домой сегодня вряд ли попадем.
—Слава богу, заходит на посадку.
Два часа мы пребывали в счастливом неведении, не подозревая, что борт запросто мог приземлиться в Бодайбо, откуда до Мамы можно добраться только по Витиму. Автомобильная дорога несколько лет находится в недоношенном состоянии.
Первые впечатления оказались самыми благоприятными. На дворе — пик бабьего лета. На горах, тесно сжимающих райцентр с двух сторон, горел осенний красно-желтый пожар. Только природа отвлекает первое время гостей от уличных траншей, изуродованных ямами дорог, заброшенных домов. В поселке достаточно много коммерческих магазинов, купить любой товар не проблема, но значительно дороже, нежели в Иркутске. Стоимость килограмма груза, переброшенного самолетом с Большой земли, возрастает на 40 рублей. Еще два года назад торговля находилась в предкоматозном состоянии, магазины закрывались, не успевая сменить вывеску. Сегодня предприниматели, невзирая на проблемы, поднимаются с колен. Торговля в первую очередь обращена к платежеспособной части населения — пенсионерам, бюджетникам. Параллельно практикуется отпуск товара в долг, тетради с соответствующими записями есть в каждом магазине. Но позавтракать или пообедать на Маме весьма проблематично. Столовых нет, кафе рассчитаны на вечернюю публику, поэтому открываются поздно, летние ларьки в первую очередь предлагают пиво, фисташки. Дежурное блюдо командированных — "Доширак" плюс бутерброд с колбасой. Варенка стоит 240—260 рэ за килограмм.
Вот что не ценится в здешних краях, так это квадратные метры. Двухкомнатная благоустроенная квартира на Маме продается, не падайте со стула, за 35 тысяч рублей! Торг уместен. В то же время дойная коза оценивается в три тысячи рублей.
Народ покидает умирающий Север. В 70-е годы в медвежий край добровольцы ехали за длинным рублем. Передовики производства ежемесячно получали 1200—1500 полновесных советских рублей. Зарплата советского служащего в то время была аккурат в десять раз меньше. Сегодня как легенда воспринимается зарплата асов горного дела — 4500—5000 рублей, при том, что "Москвич" стоил 4800 рублей. Отправляясь на юг, горняки брали с собой лишнюю тысячу только для того, чтобы шикарно угостить друзей на Большой земле, подчеркнув — я человек с Севера. Возможно, то социально-экономическое благополучие района подходило под емкое понятие "коммунизм".
Любопытно почитать документы советского периода:
Только за годы девятой пятилетки коллектив горнообогатительного комбината Мамслюда 14 раз выходил победителем во Всесоюзном социалистическом соревновании. Комбинатом Мамслюда начиная с 1960 года построено и введено в эксплуатацию 64 тыс. квадратных метров новой, в основном благоустроенной жилой площади, 11 детских садов, 3 школы, 7 клубов. В районе работает 64 магазина, 19 столовых, колбасный и коптильный цеха, пивзавод.
Прошло каких-то 30—40 лет, и началась разруха.
Мамско-Чуйский район выделяется в первую очередь так называемой мусковитоносной провинцией, крупнейшей в мире, между прочим. За слюдой в Сибирь люди ехали еще во времена Петра, планомерное освоение залежей начато в 1927 году. Максимальный объем добычи мусковта был достигнут в 70-х годах — 12—14 тысяч тонн. Затем наступил спад, а потом обвал. Так, в 1999 году горняки добыли 212 тонн ценного материала. Сегодня даже о последней цифре приходится лишь мечтать. Единственное в России предприятие по добыче и поставке слюды — мусковита — скукожилось. Малопонятные реформы по перестройке и оздоровлению экономики достигли обратного эффекта. Солнечный минерал, востребованный в первую очередь оборонкой, не говоря о предприятиях-гигантах, оказался никому не нужен.
В свое время специалисты предрекали некоторое сокращение применения изделий из слюды. Электротехническая и химическая промышленность постепенно стала переходить от дорогой щипаной слюды в электроизоляции к более дешевым заменителям из стеклотканей и термостойких полимеров. Однако целый ряд отраслей в ближайшем будущем едва ли найдут достойный заменитель минерала, например, по стойкости к гамма-излучению, сверхвысоким температурам. Во многом благодаря слюде космические корабли научились относительно безболезненно проходить плотные слои атмосферы. Казалось бы, максимум, что ожидало предприятие, десятки лет работавшее стабильно, — небольшое снижение уровня добычи. Ан нет, произошел обвал. Непомерно высокие тарифы заставили потребителей отказаться от слюды. Социальная сфера, инфраструктура всего района, висевшая на шее комбината, как бы цинично это ни звучало, окончательно сломала хребет своему кормильцу. Сейчас нет смысла восстанавливать хронологическую последовательность повальных, круговых неплатежей, называть умопомрачительные цифры — в этом вопросе такие авторитетные органы, как арбитражный суд, с трудом разбираются.
Объективные и субъективные причины привели к тому, что процветающие поселки начали хиреть, люди стали спешно покидать Север. Если в 1989 году население Мамско-Чуйского района насчитывало 18,9 тысячи человек, то в 2000 году — только 12 тысяч, а сегодня едва набирается восемь. В первую очередь берега Мамы и Витима покинули квалифицированные специалисты, многие подались в старательские золотодобывающие артели. Остались пенсионеры, а также те, кто не смог или не захотел устроиться. Нельзя сказать, что сегодня Мамско-Чуйский район населяют одни алкаши, хотя таковых достаточно много. Парадокс в том, что и работяги, и "алконавты" находятся на одной ступени, не получая ничего. Невыгодно быть передовиком производства. Самое ужасное — люди не видят смысла вкалывать, если заработанные деньги предприятие периодически "прощает". Посетив лет двадцать назад любой из цехов комбината, журналисты непременно нашли бы передовика, коммуниста, победителя соцсоревнования и написали бы примерно следующее: "Марья Ивановна регулярно перевыполняет дневную, месячную норму на 150—200 процентов". Сегодня мы вынуждены писать другое: "Лучшей работнице комбинат должен 150—200 тысяч рублей". "Жизнь людей неразрывно связана с деятельностью комбината. Практически жители района остались без работы, минимальных средств к существованию, социальная обстановка крайне обострена". Эти строки были написаны еще в 1994 году губернатором области, тогда Юрий Абрамович Ножиков просил обратить внимание на положение северян не кого-нибудь, а первого заместителя председателя правительства Олега Сосковца.
Неисправимые оптимисты в Мамско-Чуйском районе давно перевелись. Одни ждут субсидий, 600—700 тысяч рублей позволяеют закрепиться на Большой земле. Другие, получив деньги, в первую очередь устраивают в областном центре, других городах детей, махнув на себя рукой. Третьи упорно ждут, когда же предприятие выплатит хотя бы часть долга, не имея финансов не то что до Иркутска, до райцентра с отдаленных рудников не доберешься.??
Цепь агонизирующих поселков нанизана на трассу Мама — Горная Чуя. Когда-то в каждом из них функционировал рудник, сегодня здесь разруха. Чтобы убедиться в этом, авторы проекта отправились к югу района на машине. Более-менее презентабельно выглядит поселок Луговский, (в народе — Луговка), однако местные утверждают, что через три-четыре года он начнет загибаться. Спасти Луговку отчасти может автомобильная дорога Мама — Мамакан. Слюдянка (не путать с той, что находиться на южной оконечности Байкала), уже умерла. Подробный репортаж о последних днях поселка — в следующем номере. Населенный пункт с поэтическим названием Согдиондон (в переводе с эвенкийского "долина ветров") тает на глазах. О былом великолепии напоминает квартал пустых многоэтажек, некогда прекрасно оформленный фасад клуба. Продолжают работать островки надежды — средняя школа и детский сад. Вот только детей становится все меньше и меньше.
От грустной картины несколько отвлекает великолепная природа — плантации черники, голубики, брусники видны с дороги невооруженным глазом, шишки кедрового стланика можно рвать практически из окна машины. Дорогу регулярно пересекают речушки с чистейшей водой, по которой хариус начал плавиться в глубину на зимовку. На Согдиондонском перевале в середине сентября выпал снег — предвестник затяжной зимы. От этого одно из знаковых мест — скальник Царские ворота — смотрится еще красивее. За четыре с лишним часа нашими попутчиками было рассказано столько случаев из жизни с непременным участием медведей, что запомнились лишь самые неординарные. Однажды топтыгин наведался в огород одного из мамчан в тот момент, когда тот обрабатывал картошку. Пришлось хозяину участка в спешном порядке забраться на столб и отмахиваться от косолапого тяпкой. Другой случай: на автомобильной трассе дальнобойщики прикормили бурого сгущенкой, медведь регулярно встречал машины, выходил из чащи, давал себя погладить. Идиллические отношения продолжались до тех пор, пока не нашелся урод, убивший ручного зверя.
— Приехали. Вот и Горная Чуя, — Александр Анатольевич Богун, сопровождающий иркутян в командировке, по-своему готовился к встрече с жителями рудника. Заместителю главы администрации района по социальным вопросам приходится отвечать сегодня на самые сложные вопросы.
В цехе, где происходит щипка слюды, тишина. В пятницу у женщин сокращенный день — одна из немногих оставшихся привилегий. Весть о приезде журналистов мгновенно разнеслась по поселку, и вскоре в цехе начался своего рода митинг. Озлобленные своим положением люди не стеснялись в выражениях. Досталось всем — руководству предприятия, главе района, губернатору, журналистам.
— Ездят и ездят без конца, а никакого толку! Комиссия за комиссией, только деньги проедают! А мы не можем выехать даже до Мамы! Раньше ходила вахтовка, в салон которой входило двадцать и больше человек, нет, сняли с маршрута. Коммерсанты пустили "таблетку", брали за рейс три тысячи рублей — хочешь, один езжай или дели сумму на десятерых. Администрация урегулировала с предпринимателями топливный вопрос, снизилась цена на проезд, однако места в уазике катастрофически не хватает. Машину пассажиры берут штурмом. Представьте, в прошлом году с мая по октябрь в поселке не было света, сейчас зажигают, пока выпекается хлеб. Скажите, когда кончится издевательство над людьми? Народ годами не получает квалифицированной медицинской помощи. Врачи если и приезжают, то устраивают поточный метод. Какой диагноз можно поставить за десять минут? Ладно — мы, наши дети стали заложниками ситуации. Большинство малышей сидят по домам — нечем платить за садик. Приходит время поступать старшеклассникам в вузы, а мы не можем наскрести денег на дорогу, хотя заработали по 150—200 тысяч рублей. Сходите в гору, посмотрите, как добывается слюда, напишите правду. Снимите наш поселок — в Чечне разрухи, наверное, меньше. Может, правда дойдет до нового губернатора. Прежний приезжал, головой помотал, пообещал, но ничего не сделал. Пусть нам либо выплатят деньги, либо вывозят отсюда. Руководство комбината меняется, деньги наши разворовывают, а нам ерунду городят. Нет веры никому! Опять выборы затеяли, какое-то местное самоуправление! Не пойдем, нечем у нас уже управлять! Поймите, люди озлоблены до предела, в любой момент может произойти бунт. Не думайте, что мы шутим.
Какие тут шутки. В истории немало примеров, когда стихийные митинги перерастали в захват власти, погромы поместий, восстания. Необходимые компоненты для народных волнений есть сегодня и в Мамско-Чуйском районе. Глупо недооценивать серьезность момента. Голодный человек, уставший от унижения и бесправия, беспощаден, и уже не принципиально, какой век на дворе — восемнадцатый или двадцать первый.
По иронии судьбы в этот же день в Горной Чуе гуляли свадьбу — событие для депрессивного поселения редкостное. Мы, наивные, движимые репортерским азартом, кинулись запечатлеть торжество на пленку, но едва не получили в глаз. Родственники новобрачных ни в какую не хотели пускать нас на выкуп невесты.
— Приехали снимать разруху? Вот и снимайте! Не хрен лезть в личную жизнь! Знаем, в какую сторону повернете репортаж, мол, несмотря на тяжелое финансовое положение люди живут, вот и свадьбы играют. Так замутите статью, что правды не найдешь! Вас просто купили! Напишите, как люди живут, годами не получая зарплату, а сюда не лезьте!
К счастью, жених не усмотрел в нашем визите подвоха и разрешил присутствовать на выкупе.
Как потом выяснилось, нам еще повезло. Не так давно в поселок приехали сборщики черного металла, вроде даже оформили договор с администрацией. Попались сборщики на глаза озлобленному горняку, он схватил ружье и словами: "Гады, увозите последнее!" давай палить на поражение. Колеса прострелил, одного мужчину ранил в плечо.
Несмотря на заверения пессимистов, слюда остается востребованным товаром на рынке, косвенным доказательством может служить черный оборот минерала. Данная тема — табу в здешних местах. Складывая обрывочную информацию, получаем такую картину. Вокруг рудников постоянно кружат темные личности, которых интересует сырье. Скупщики появились в тот момент, когда рудники залихорадило. Людям некуда деваться, жить-то надо, вот и идут на преступление. В открытую никто не скажет: "Я украл и продал центнер слюды по 200 рублей за килограмм". Это ж криминал получается. По разным данным "черные геологи" предлагают за килограмм минерала от 200 до 500 рублей. Стоимость обработанного сырья впоследствии многократно возрастает.
Штольня, в которую мы отправились в сопровождении начальника участка Чуя ФГУП ГОК ?? Мамслюда Бориса Гайсина, закрывается от мороза и воров, решетки установлены на технологических лазах. Желающих нагрести мешок-другой ценного минерала — хоть отбавляй. Вглубь горы, до слюдоносной жилы, ведет тоннель, его длина восемьсот метров. По ходу дела Борис Ахнафович буднично рассказывает о жутких случаях на производстве. Часто страдают специалисты взрывного дела. По контуру прохода в так называемые стаканы закладывают до двадцати зарядов аммонита. Взрывной волной порода сдвигается, и один из детонаторов с остатками взрычатки не срабатывает. Как только горняк начинает бурить, раздается взрыв. В таких ситуациях считается, что повезло, когда мужчина остается без пальцев, например.
Незаметно мы подошли к "восходящему" — тесному вертикальному лазу. По небольшим деревянным лесенкам, чередующимся с крошечными площадками, поднимаемся в блок — каменный мешок в двадцати метрах над штольней.
Человеку, который страдает клаустрофобией, здесь лучше не бывать. Каменный свод в некоторых местах укреплен бревнами. От блока к блоку ведут узкие проходы, по которым иначе как ползком не проберешься. Стены блоков украшают большие кристаллы слюды. Очень красиво и одновременно страшновато.
— Борис Ахнафович, а вы не пробовали привести на экскурсию кого-нибудь из руководства комбината — авось проникнутся чаяниями горняков, инвесторов начнут искать, деньги платить?
— Да приезжал тут один. Больше всего просил не отходить от него далеко в штольне.
Добыча слюды — дело очень вредное для здоровья. С годами профессионалы зарабатывают силикоз и вибрационную болезнь, хотя сейчас они встречаются реже.
Силикоз — результат длительного вдыхания слюдяной пыли. Симптомы похожи на бронхит или астму, если не считать, что легкие человека забиты слюдяной пылью. Пневматический отбойник со временем дарит горняку вибрационную болезнь, когда у человека начинают неметь руки, дрожат пальцы. Сами горняки говорят — "мясо от костей отстает".
Главный врач Мамской ЦРБ Тамара Чекашкина рассказала, что раньше был обязательный ежегодный осмотр всех рабочих, профпатологи выезжали в поселки, а в каждой больнице был рентген. Человек по десять ежегодно выводили из-под земли по медицинским показаниям.
Сейчас отслеживание профзаболеваемости стремится к нулю — больницы закрываются, в поселках района остались фельдшерские пункты. Бригады врачей выезжают по району, осматривают людей примерно раз в квартал. Фельдшера выписывают рецепты, а лекарства в основном на Маме, куда горнякам весьма проблематично добраться.
За сутки до вылета участники проекта собрались в кабинете главы администрации района Владимира Щапова.
— Владимир Михайлович, есть ли перспектива выживания у края или надо ориентироваться на вывозку людей?
— Перспективы (вздох, длинная пауза), конечно, есть. Район — слюдодобывающий, запасы есть, и существенные. Просто сложилась тяжелая ситуация с такими предприятиями, как ГОК Мамслюда, сейчас идет конкурсное производство — последняя стадия процедуры банкротства. Я уже встречался и с конкурсным управляющим, исполнительным, они гарантировали, что в ноябре на базе ГОКа будет создано новое предприятие.
— Складывается парадоксальная ситуация: люди либо сами уезжают из неперспективных поселков, либо их переселяют (пример тому Слюдянка), а слюда остается.
— Выход один — вахтовый метод. Только он даст положительный эффект. Я сам пять лет работал на Чуе директорм и знаю, что можно на данной слюде работать рентабельно.
— Почему район регулярно погружается во тьму? В гостинице, например, нас первым делом предупредили, что три раза в неделю с 9 до 17 часов не будет света...
— Раньше линии электропередач обслуживал ГОК, в начале 90-х произошло акционирование некоторых подразделений (так образовалось АО "Импульс"), но он из-за отсутствия средств не смог выполнить работы в полном объеме, линии стали разваливтаься. Например, от Мусковита до Согдиондона работает одна линия вместо двух. В 2002 году "Импульс" ликвидировали и вновь созданое предпиятие "Мамские энергетические сети" было передано Облкомэнерго. Ситуация заметно улучшилась. Недавно произошли структурные изменения и наши сети передали Усть-Куту.
— Новый губернатор наверняка поедет по регионам, какие вопросы в первую очередь вы ему зададите?
— Мы очень-очень ждем и надеемся, что губернатор объедет северные территории, проникнется нашими проблемами. Основные вопросы: привлечение инвесторов, как достроить дорогу на Большую землю, в которую необходимо вложить еще хотя бы 60 миллионов рублей, а потом постепенно достраивать. Кроме того, постоянное энергообеспечение и состояние аэропорта Мама, который вот-вот может вступить в процедуру банкротства, у него кредиторская задолжность 10,7 миллиона рублей. Необходимо решить вопрос о передаче его в областную собственность либо выделять району 2,5 миллиона рублей в год, чтобы мы могли дотировать его деятельность.
— Со слюдой — проблемы, с лесом, золотом тоже ситуация складывается не лучшим образом. Из чего тогда складывается бюджет района?
— На 95 процентов бюджет дотационный. На 1 января 2005 года наши собственные доходы составляли 26 млн рублей. В этом году в связи с изменением налогового законодательства 70 процентов подоходного налога ушло в областной и федеральный бюджеты. В результате из 26 млн у нас осталось 10,8 млн. В целом бюджет района составляет порядка 315 млн рублей. Северный завоз, на который потратили 130 млн рублей, прошел успешно, все завезли, перезимуем нормально.
За помощь в подготовке репортажа редакция благодарит заместителя главы администрации Мамско-Чуйского района Александра Анатольевича Богуна, главного редактора районной газеты "Мамский горняк" Валерия Васильевича Клеца.
Авторы: Борис Слепнев, Ольга Контышева, Берт Корк. Газета "Копейка", 38 от 30 сентября 2005
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
