Кукла народная в Чунском районе

Куклы, которыми играли наши бабушки, очень отличаются от нынешних Барби и Кенов. О том, какими были куклы сто лет назад, знает все специалист по декоративно-прикладному искусству Иркутского областного центра народного творчества и досуга Лидия Мельникова. Недавно она вернулась из экспедиции по Чунскому району, откуда привезла интересные, неизвестные ранее подробности изготовления тряпичных кукол и народных костюмов. 

Элементы костюмов разных народностей переплетались

Чунский район для экспедиции был выбран не случайно. Именно там сохранились остатки традиционной культуры многих народностей, населявших Иркутскую область более века назад. В Чуне Лидия Мельникова познакомилась с Тамарой Григорьевной Шуриновой. Эта бабушка родом из деревни Березово, которой уже давно нет. Тамара Григорьевна сшила для иркутского исследователя куклу — тунгуску Юлю. Она изготовлена по всем канонам того времени. Имя свое она получила в честь красивой молодой тунгуски, которая жила с Тамарой Григорьевной в Березово.

"Удивительно, — говорит Лидия Михайловна, — ничего тунгусского в ее костюме нет. Абсолютно русская кукла. Несмотря на то что культура и костюмы тунгусов, чалдонов и лапотников отличалась, со временем они стали влиять друг на друга, и соответственно какие-то элементы одних народов переходили в костюмы других. Тем более что часто происходили смешанные браки."

Лидия Михайловна в экспедиции приобрела необычайный опыт. Мария Рукосоева научила ее вязать одной иглой кокольды — специальные рукавицы для охотников. А от Николая Рукосуева Иркутский центр народного творчества и досуга получил в подарок кипотки (непромокаемые носки из конского волоса).

Конопля спасала наших дедушек и бабушек

Лидии Михайловне удалось побывать в самом дальнем селе Чунского района. Чтобы попасть в Червянку, иркутянке пришлось проехать по Братскому и Усть-Илимскому районам. Ближе добраться можно только зимой.

"Я думала, что это какой-то медвежий угол, — вспоминает Лидия Мельникова. — И каково же было мое удивление, когда я обнаружила там красивые, хорошо сохранившиеся дома XVIII века, с евроремонтом внутри. Во многих дворах установлены спутниковые антенны."

Это село было интересно иркутскому исследователю тем, что в нем сохранилась культура, там живут старожилы, которые еще помнят, в чем ходили их мамы и бабушки. Червянские бабушки рассказали Лидии Михайловне, как в те времена использовали лен и коноплю.

"Раньше конопля, запрещенная сейчас, была очень популярна и даже спасала людей, — рассказывает Лидия Мельникова. — Именно из этой травы делали веревки, создавали ткани, из которой шили одежду. Во многих научных трудах, где описывается одежда жителей нашей области, представлены в основном сарафаны. Интересно, но бабушки, с которыми встречалась я, не помнят сарафаны вообще. Они говорят, что у них было очень богатое село. Поэтому мода приходила раньше. За покупной, городской одеждой ездили в Тайшет."

Юбки были хвостатые

Тогда в Тайшете было много торговых рынков и мастерских. Именно оттуда мужчины привозили своим дамам "хвостатые" юбки (сзади она длиннее, поэтому казалось, что у нее хвостик). А девушки победнее уже копировали эту одежду с богатых односельчанок. Причем чтобы достичь пышности сзади, горожанки подкладывали под юбку подушечки, а крестьянки (видимо, более смекалистые) прибегали к более простому способу, набрав большое количество складок со стороны спины.

В музее Червянки Лидия Мельникова увидела юбку необычного кроя. Она интересна тем, что разрез у нее находится сзади, хотя раньше считалось, что его делали сбоку или спереди (прикрытый фартуком). Кстати, юбки тогда шили на два-три размера больше. У женщин не было возможности менять одежду каждый день и даже каждый год. В одной юбке женщина ходила, когда ждала ребенка. И после родов она не меняла свой гардероб. Просто юбка запахивалась и перевязывалась так называемым гасником, становясь меньше размером.

В Иркутск из Червянки Лидия Михайловна привезла и двух традиционных кукол. Она назвала их Нюра и Хеония в честь авторов-изготовителей. Первая из них выглядит точно так же, как делали для себя игрушки маленькие девочки в начале прошлого века. Анна Николаевна Брюханова, правда, осталась не очень довольна своей работой, считая куклу несколько несуразной. А вот Лидии Михайловне понравилась Нюра. Искусствовед говорит, что от этой куклы исходит теплота. Кроме того, у нее очень необычный принцип изготовления тела. Хеонию Рукосуева сшила в городском костюме крестьянки.

Шитье кукол было семейной академией женских рукоделий

Лидия Михайловна не случайно прибегла к кукольной теме. Дело в том, что в обязанность женщин того времени входило шитье всевозможных половичков, ковриков, и естественно, костюмов (кроме охотничьих). Эти навыки селянки приобретали будучи еще девочками, когда учились шить кукол. Ткань тогда была роскошью. Поэтому маленькие мастерицы использовали даже самые маленькие лоскуточки, оставшиеся от рукоделия мамы. Дочки начинали с самой простой работы, с возрастом учились все более сложной, достигая в конечном итоге мастерства.

"Таким образом, девочки готовили себя к замужеству, — рассказывает Лидия Михайловна. — Мамы целый день находились на работе, а дочери играли дома. Все их игры были обучающие. Небольшие лоскуточки считались для них богатством. Каждая тряпочка ценилась на вес золота. Изначально девочка училась бережливости. Кроме того, она приобретала навыки шитья, которые ей потом пригодятся в будущей семейной жизни. Вдобавок ко всему работа пальчиками развивала у них моторику. Дочери проходили своеобразную семейную академию женских рукоделий. Их с детства готовили к тому, что они будут работницами и продолжательницами рода. Всему этому их и учили куклы."

Лидия Михайловна очень сожалеет, что эти давние традиции совсем забыты в настоящее время. Современные Барби не в состоянии преподать маленьким иркутянкам необходимые в дальнейшей жизни уроки.

"У нас в стране сейчас развивается культ Барби, — говорит Лидия Мельникова. — Эта игрушка учит девочек быть принцессой. Они все мечтают жить так же красиво, а в настоящей жизни не очень много принцев, способных обеспечить всем богатое будущее. И нынешним дошкольницам придется столкнуться с большими проблемами."

• Почти в каждом сельском доме того времени была швейная машинка. Во время последней экспедиции Лидии Мельниковой удалось обнаружить до сих пор работающие "Зингер" и поповские машинки. Кроме того, что очень необычно, увидели две машинки, не встречавшиеся раньше в Приангарье. Одна — фирмы "Кайзер", а название производителя второй читается с трудом, скорее всего, это Gritzner.
• Термин че(а)лдон впервые (1866) был пояснен еще в словаре Владимира Даля — "бродяга, беглый, варнак, каторжник" (с указанием на заимствование из монгольского языка). Еще один словарь пишет, что "челдон — это насмешливое наименование, даваемое "расейскими" местным жителям". До сих пор в ряде мест Сибири это слово означает: тупой и безграмотный человек. Однако народная этимология объясняет значение иначе. У современных потомков чалдонов бытуют семейные предания, согласно которым, предки их переселились в Сибирь "оттудова, где реки Чал и Дон слились", отчего и стали они называться на новой родине чалдонами. Иногда говорят, что челдоны приплыли с Дона на челнах, откуда и пошло их название. Иркутяне, не имеющие отношения к историческим наукам, вряд ли знают, что в освоении Приангарья значительную роль сыграли чалдоны (человек с Дона). Они одними из первых приехали в наши края, и поэтому чалдонов относят к старожилам. Позже стали приезжать люди, которых прозвали лапотниками, или лапотонами. По укладу жизни они походили на белорусов. Кроме того, в нашем крае всегда жили татары. Элементы народных костюмов этих людей, естественно, оказали влияние на одежду жителей нашего края.

Автор: Светлана Шестакова. Фото автора. Газета "Пятница", № 41 от 14 октября 2005