29 апреля 1861 г. исполняющий должность генерал-губернатора Восточной Сибири генерал-майор М.С.Корсаков предписал губернатору Забайкальской области отправить в Кяхту в распоряжение русского консула в Урге подполковника К.Н.Боборыкина[1] зауряд сотника Дмитрия Рогалева, архитектора Забайкальского областного правления, «для осмотрения и поправки дома, назначенного для помещения консульства…». В это время консульство временно размещалось в принадлежавшем китайцам казенном здании, состояние которого было до того ветхим, «что в летнее даже время оно не предохраняет от сурового тамошнего климата»[2]. Оно представляло собой несколько отдельных небольших сырых помещений с обрушившимися потолками, разбитыми окнами, грудой грязи, без мебели и удобств. Дом этот служил подворьем для приезжающих в Ургу русских и китайских чиновников.
Место для строительства консульства было выбрано возвращавшимся из Пекина, после заключения в 1860 г. договора, генерал-адъютантом Н.П.Игнатьевым. Оно располагалось между Куренем (ламским городом) и китайским Маймаченом. Предполагалось, что и в Курене, и в Маймачене будет русская торговля и около консульства образуется русский квартал[3].
Д.Рогалев составил проект дома с флигелями и службами для Ургинского консульства, а также смету на их строительство. Об этом К.Боборыкин 29 июля доложил М.С.Корсакову. По его мнению, постройка и обустройство дома должны были обойтись казне (по минимальным подсчетам) не менее чем в 20 тыс. руб. серебром.
План и смета на строительство были утверждены исполняющим должность генерал-губернатора[4] и «перепровождены на зависящее распоряжение Министру иностранных дел». Разделяя мнение К.Боборыкина о скорейшем начале работ (устройстве фундамента и заготовлении леса), М.С.Корсаков нашел возможным заимообразно выделить 3 тыс. руб. серебром, которые, как говорилось в письме к консулу, «будут присланы Вам по получении из Министерства Финансов серебряной монеты»[5].
11 августа исполняющий должность генерал-губернатора обратился к Министру иностранных дел с просьбой о скорейшем выделении 20 тыс. руб. сер. на постройку дома и 2500 руб. на его обустройство мебелью. Корсаков препроводил в Министерство проект и смету, рассмотренные в Управлении Строительной части. В пояснительной записке, прилагавшейся к проекту, говорилось:
«1. Фасад и план на постройку дома составлены удовлетворительно…2. Фасад на постройку двух флигелей, для помещения Начальника отряда и казачьей команды, составленный в деревенском вкусе, не соответствует назначению для первого и потому, для благовидности, предполагается заменить его другим, начерченным красною краскою (имеется ввиду, что в Министерство отсылался подлинный проект, выполненный Д.Рогалевым, на который наносились изменения – А.Г.) …3. План и фасад на постройку служб составлены удовлетворительно. 4. По плану местности все здания расположены удобно».
7 октября 1861 г. М.С.Корсаков обратился к директору Азиатского Департамента МИДа с просьбой поддержать его в вопросе строительства консульского дома, т.к. Министерство иностранных дел находило, «что при настоящем положении дел в Китае, лучше было бы не приступать ныне к постройке нового консульского дома, а довольствоваться по возможности старым Русским подворьем с незначительными поправками». Сыграл ли Н.П.Игнатьев какую-то роль в решении вопроса или нет, – мы не знаем, но 18 октября он сообщил Корсакову, что МИД обратилось к императору с докладом об ассигновании средств на постройку консульства, «вследствие чего Государь Император Высочайше повелеть соизволил: отпустить из Государственного Казначейства на сей предмет 20 000 руб. и сверх того на обзаведение мебелью 2500 руб.»[6].
В середине декабря серебряная монета прибыла в Иркутск, а к 10 января 1862 г. первая часть денег (3500 руб.) через Кяхтинского градоначальника уже поступила в Ургу. Но этих денег на закупку строительного материала не хватало. Из архивных материалов не понятно, почему деньги в консульство во все время строительства посылались отдельными партиями, а не все сразу, что явно сдерживало работы. Даже в июне уже следующего 1863 г. еще не вся сумма прибыла по назначению.
Строительство затянулось, а средства, отпущенные казначейством, закончились.
Причины недостаточности ассигнованной суммы заключались в том, что в Урге не производились подобные постройки, а потому и не были известны все обстоятельства, которые могли влиять на увеличение стоимости строительства, т.е. на материалы и рабочую силу. Подорожал и чай, которым расплачивались с местными жителями, а также и русскими рабочими. Кроме того, по местным условиям, вместо деревянной крыши на главном здании, для предохранения от огня из-за сухости воздуха и для большей прочности необходимо было построить железную, а ее стоимость доходила до 2 тыс. руб. Управляющий консульством Я.П.Шишмарев сообщал М.С.Корсакову в конце 1863 г., что дом окончательно не отстроен, хотя в половине нижнего этажа и во флигелях можно уже жить. Чтобы довести постройку до конца, нужно было сделать крыши на флигелях, отделать верхний этаж в доме и половину нижнего, оштукатурить, обить обоями, окончить решетку перед домом.
Все работы производились хозяйственным способом, в противном случае они могли бы стоить значительно дороже.
Во время своей поездки в Пекин через Ургу русский посланник полковник А.Влангали сообщал М.С.Корсакову в письме от 22 ноября 1863 г., что оставлять здание неоконченным было бы неблаговидно перед монголами и даже вредно для «произведенных уже работ, на которые непогода будет иметь разрушительное влияние»[7]. По его же мнению, значение самого строительства было велико:
«…это первое по своей величине и по употребленным строительным материалам здание во всей Монголии, так что оно производит на жителей не малое впечатление. Все строения, даже большие кумирни, в Урге сложены из глины или земли, а если лес и употребляется, то на крыши и некоторые столбы, связывающие стены, а потому жители дивились, как материалам из которых сложено здание, так и железной крыше. Сказывают, что в первое время, когда работали крышу, то толпы монголов проводили целые дни пред Консульством и не могли достаточно наглядеться на нее»[8].
По мнению исправляющего должность Ургинского консула и строителя здания сотника Д.Рогалева, на окончание работ требовалось 6253 руб. 80 коп.
Генерал-губернатор Восточной Сибири 29 апреля 1864 г. переправил смету на указанную сумму в МИД, но, не дожидаясь скорого решения, в этот же день своим распоряжением разрешил исправляющему должность Российско-Императорского консула Я.П.Шишмареву позаимствовать из оставшихся за последние три года денег, отпущенных на содержание консульства, до 2500 рублей на неотложные строительные работы[9]. Такой шаг генерал-губернатора можно расценить как довольно смелую инициативу, которая, как выяснилось в дальнейшем, не понравилась высшим чиновникам МИДа.
Азиатский департамент МИДа в лице его директора Н.П.Игнатьева выразил неудовольствие тем, что здание не было окончательно построено на первоначально выделенную сумму в 22 500 руб., а также решением генерал-губернатора об использовании остаточных средств консульства.
Время шло, а здание стояло недостроенное. 6 февраля 1865 г. М.С.Корсаков обратился к управляющему делами Комитета Министров Корнилову с просьбой вынести вопрос о дополнительных средствах на рассмотрение Комитета. Генерал-губернатор апеллировал к тому, что недостроенное здание консульства великой державы выглядит неблаговидно в глазах китайцев и монголов. В ответ 23 июня управляющий запросил дополнительную информацию для доклада Комитету. Переписка продолжилась.
В ответном послании от 14 августа Корсаков подробно изложил причины, по которым выделенных первоначально средств не хватило, отчего пришлось ходатайствовать о дополнительных. Отметил он и позицию МИДа на его решение о выделении 2500 руб. из остаточных средств.
«Министерство иностранных дел… не дало дальнейшего движения моему представлению за неимением в Министерстве свободных сумм, предписав Ургинскому консулу все остаточные суммы употребить на содержание консульства в нынешнем году, так что Председательствующий в Совете Главного Управления Восточной Сибири принужден был деньги эти уплатить консульству из сумм Иркутской Казенной Палаты»[10].
Ответ еще не был получен, а Корсаков сделал новое распоряжение об отсылке Ургинскому консулу на продолжение постройки еще 1500 руб.
Наконец, 22 октября Комитет Министров доложил Императору суть вопроса с просьбой на ассигнование 6253 руб. 80 коп. из сумм Государственного казначейства, на что Александр II дал свое согласие.
К концу 1865 г. консульский дом был почти отстроен, за исключением мелочных работ. На все было затрачено 28 772 руб. 80 коп.[11]
В феврале 1866 г. в Ургу для освидетельствования построек был командирован член Совета Главного Управления Восточной Сибири, заведующий строительными делами ГУВСа подполковник И.И.Шац.
Ниже мы приводим описание выполненных работ и оценку, данную им И.И.Шацем.
«Прибыв в Ургу, я удостоверился на месте, что возведенные там для помещения нашего консульства здания следующие, а именно: двухэтажный деревянный на каменном фундаменте дом, крытый железом, с необходимыми при нем службами для помещения Консула, Секретаря и проезжающих из России в Пекин и обратно как русских, так и иностранцев.
Два деревянные на каменном же фундаменте флигеля крыты тесом, для помещения священника и заведующего воинскою командою, находящеюся при консульстве.
Деревянное строение казармы на деревянных стульях, крытое тесом, в котором, кроме казачьей команды помещается также школа.
Все здания обнесены с трех сторон глухим дощатым забором, а со стороны переднего фасада невысоким решетчатым забором.
По надлежащем, самом тщательном осмотре означенных построек в видимых их частях (так как для руководства при освидетельствовании я не имел ни смет, ни чертежей) оказалось, что все вообще здания возведены прочно с соблюдением правил строительного искусства и архитектуры и из материалов хорошего качества»[12].
Такую высокую оценку заслужил автор проекта и производитель работ Д.Рогалев, о личности которого мы знаем крайне мало. Известно, что Рогалев после окончания строительства консульства в Урге находился во 2-й Конной бригаде Забайкальского Казачьего войска. Его деятельность еще ждет своего исследователя [13].
К своему отчету И.И.Шац приложил чертеж дома и план Урги с показанием места, на котором располагалось консульство, выполненные во время поездки, которые и сохранились в делах секретаря по дипломатической части при генерал-губернаторе Восточной Сибири.
[1] Фамилия Боборыкина в архивных документах пишется по-разному. Мы приводим наиболее частое написание.
[2] ГАИО, ф.24, оп.11/2, д.23, л.1, 2, 16
[3] Там же, оп.11/3, д.121, л.10об.
[4] ГАИО, ф.24, оп.11/2, д.31, л.15
[5] Там же, ф.24, оп.11/2, д.23, л.14
[6] Там же, лл.18-18об., 25, 27-27об.
[7] Там же, л.117об.
[8] Там же, л.107-107об.
[9] Там же, лл.118, 119
[10] Там же, л.145
[11] Там же, л.189
[12] Там же, д.31, лл.21об.-22, 23
[13] Возможно, что в 1861 г. он занимался поправкой посольского дома в Пекине.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей