Иркутск Жюля Верна

8 февраля 2008 года исполнилось 180 лет со дня рождения корифея научной фантастики, французского писателя Жюля Верна. Вряд ли кто осмелится оспорить утверждение, что это один из самых знаменитых писателей мира. Он родился в приморском городе Нанте, отец его был адвокатом, по его стопам должен был пойти и будущий писатель, но Жюль Верн отказался от карьеры юриста, отдав предпочтение литературе. В 11 лет он тайком от родителей нанялся юнгой на шхуну, отправляющуюся в Индию, но путешествие не удалось: отец отыскал беглеца через несколько часов и возвратил домой. Получив диплом правоведа в Сорбонне, он занялся литературным трудом.

Рождение Ж. Верна как писателя-фантаста можно считать осень 1862 года, когда он написал роман «Пять недель на воздушном шаре». Давний покровитель Ж. Верна А. Дюма посоветовал ему обратиться к Этцелю, опытному издателю юношеского «Журнала воспитания и развлечения», где в начале 1863 года и был опубликован роман. Этцель заключил с Ж. Верном долгосрочный договор, согласно которому Верн должен был писать три книги в год.

Всего Ж. Верн написал около 70 романов. В них он предсказал научные открытия и изобретения в самых разных областях, в том числе подводные лодки, акваланги, телевидение и космические полеты.

Из 108 научных предвидений Ж. Верна воплощены в жизнь более половины.

Однако главной заслугой этого писателя является создание жанра научно-фантастического романа. Идеи Верна оказали влияние на К. Э. Циолковского, В. А. Обручева, Д. И. Менделеева, И. А. Ефремова.

Его творчество было проникнуто романтикой науки, верой во благо прогресса, преклонением перед силой мысли.  В его романах читатели находили не только восторженное описание техники, путешествий, но яркие, живые образы благородных героев, симпатичных чудаковатых ученых. В последних его произведениях появился страх перед использованием науки в преступных целях, вера в низменный прогресс сменилась тревожным ожиданием неизвестности.

В России уже в 1863 году был опубликован первый роман Ж. Верна, как и последующие книги, он был обречен на успех.

Поколения удивленных, восхищенных мальчишек и девчонок воспитывались на книгах этого выдающегося фантаста и выдумщика. Но очень немногие жители России, в частности, иркутяне читали его единственный «русский» роман – «Необыкновенное путешествие от Москвы до Иркутска или Михаил Строгов», в котором нашла отражение Сибирь: природа, люди, быт. Впервые эта книга была издана в Париже в 1875 году.

На долю романа выпал выдающийся успех. Только в год своего опубликования он был переведен более чем на 10 западноевропейских и восточных языков. Роман был переработан в театральную пьесу и долгое время не сходил со сцен французских театров, особенно театра Шателе, где постановка сопровождалась феерией – балетом.

Другая судьба ожидала этот роман в России. Впервые перевод романа был осуществлен в 1900 году, в 1906 году роман был переиздан. В России издание этого романа несколько раз запрещали: сначала цензоры российского государя в 1876 году, затем в 1917 году и на все годы советской власти. Возникает вопрос: почему? Почему в России был запрещен роман, который по отзывам многих, в том числе И. С. Тургенева, считается одним из лучших у писателя? И здесь необходимо вкратце коснутся сюжета.

Роман начинается с тревожного сообщения: министр внутренних дел докладывает российскому императору о том, что прервана связь с Иркутском. И даже более того, со всей Восточной Сибирью. Линия телеграфной связи повреждена неслучайно: по всей Сибири идет восстание. Местные инородческие племена — для Жюль Верна почти все они «татары» — плюс среднеазиатские ханства под предводительсвтвом грозного Феофар-Хана задались целью отчленить, отрезать от России Сибирь… Блестящий российский офицер, курьер царя Михаил Строгов, спешит в далекий Иркутск с важной императорской депешей; его цель — спасти находящегося в Иркутске брата царя, Великого князя и, таким образом, сорвать заговор… Одновременно со Строговым едет в Сибирь бывший полковник, разжалованный и сосланный на каторгу Иван Огарев, который с каторги бежал и спровоцировал коренное население Сибири на восстание. Он торопится в Иркутск, столицу Сибири, чтобы выдать себя за посланца правительства и захватить город.

Жюль Верн заставил Строгова спуститься по Волге, перевалить Урал, переправиться на бурдюках (надутые воздухом бараньи шкуры) через Енисей. И вот наконец столица Сибири Иркутск. Жюль Верн в нашем городе никогда не был, но это его нисколько не смущает. Он пишет:

«В Иркутске, столице Восточной Сибири, в настоящее время насчитывается до 30 тысяч жителей. Город со своим величественным собором и массой других церквей, разбросанных в живописном беспорядке, стоит на правом высоком берегу Ангары. Если смотреть на него со стороны, с высоты горы, возвышающейся в верстах 20 на большой сибирской дороге, то этот город со своими церквями и колокольнями, с высокими шпицами, как на минаретах, с пузатыми куполами, похожими на японские пагоды, носит характер чисто восточный.

Но стоит въехать в самый город, как первое впечатление тот-час же изменяется. Город наполовину византийский, наполовину китайский становится сразу европейским, как только вы увидите его мощеные улицы с широкими тротуарами, искусственные каналы, обсаженные по берегам гигантскими березами, его каменные и деревянные дома, между которых есть даже и многоэтажные здания. Наконец есть категории жителей, выдающихся по прогрессу и цивилизации. Для них моды и последние новости Парижа вовсе не являются чем-то необычным.

В эту эпоху Иркутск, пристанище провинциальных сибиряков, был загружен и изобиловал запасами и всякими вещами. Иркутск – это склад многочисленных товаров, которые обмениваются между Китаем, центральной Азией и Европой. Поэтому нет ничего странного, что он привлекает крестьян долины Ангары, монголов—халхасцев, тунгусов и бурят».

В фантастические события Жюль Верн вводит «действующими лицами» Байкал и Ангару. Изображает он их весьма правдиво и любопытно. Упоминает даже о таких не очень значительных и для нашего времени пунктах, как село Никольское в истоке Ангары и поселок Голоустное. Несмотря на малоизученность Байкала в то время, знаменитый романист довольно четко представлял себе его особенности и суровую красоту.

Однако и он не избежал нелепиц, которые или сочинил сам, или позаимствовал у какого-нибудь европейского путешественника. Вот какие чудеса Жюль Верн рассказывал о Байкале:

«В то время, как шел лед, на озере совершались любопытные явления. То били горячие источники, брызжущие великолепными фонтанами из артезианских колодцев, которыми природа наделила дно Байкала. Кипящая вода высоким столбом била прямо из озера, и мириады брызг, сверкающих на солнце, рассыпались целым радужным снопом, почти моментально замерзая в воздухе. Такое оригинальное явление, разумеется, привело бы в восторг всякого туриста, разъезжающего для своего удовольствия тихо и спокойно по этому сибирскому морю.»

Герои романа – беглые каторжники, журналисты из Англии и Франции, девушка Надя и главное действующее лицо – московский гонец Михаил Строгов – оказались окруженными на Байкале повстанцами. Жюль Верн заставляет их спасаться на плоту. Глубокой осенью, в темную ночь беглецы устремились вниз по течению Ангары. Но на их пути много препятствий: и ледяные торосы, и голодные волки, стаями забегающие на льдины. Путешественники сражаются с волками, укрываются со своим плотом между льдин. Однако их ждет новое испытание. Один из путешественников, лежа на краю плота, нечаянно опустил руку в воду и вдруг почувствовал, что какая—то липкая жидкость покрыла ее. Он поднес руку к лицу и по запаху понял, что за бортом нефть.

«Да, положительно, на воде лежал целый слой нефти, и эта нефть плыла вместе с течением Ангары в Иркутск.»

Признаки нефти на Байкале замечали давно. И писатель заставил ее в большом количестве плыть по Ангаре. Достаточно было повстанцам поджечь нефть, чтобы она огненной лавиной обрушилась на лодки, паромы, прибрежные постройки, поглощая и уничтожая в огне все, что создано упорным трудом.

«Малейший недосмотр, — пишет романист, — малейшая неосторожность с огнем – и пожар в мгновение ока разлился бы по всей реке до самого Иркутска. Одной головешки, даже искорки, упавшей в воду, достаточно было бы, чтобы загорелась вся плывшая по реке нефть».

Роман заканчивается благополучно. Иван Огарев, выдававший себя за гонца Москвы Михаила Строгова, был тотчас же с появлением действительного Михаила Строгова разоблачен и взят под арест. Повстанцы, напавшие на Иркутск, были отбиты. Нефть сгорела сама собой, а пожар ограничился только набережной Иркутска. Прошедшие длинный, полный опасных приключений путь Михаил и Надя становятся супругами. Журналисты Гарри Блоунд и Алсид Жоливэ, узнав о конфликте между Пекином и Лондоном, срочно уезжают в Китай.

То есть, перед нами беллетристика в чистейшем виде, неправдоподобный, но талантливый вымысел. Даже по замечанию того же И. С. Тургенева – «… неправдоподобие книги Верна заключается в нашествии бухарского хана на Сибирь. Это все равно, как если бы я захотел изобразить захват Франции Голландией». А такового, понятно, не может быть.

Все признают, что неправдоподобно, что «не может быть» — и, тем не менее, запрещают.