Голод // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

ГОЛОД, социальное бедствие, вызванное отсутствием или недостатком питания. Может быть абсолютным (полное отсутствие продуктов питания) и латентным (хроническое недоедание, острый недостаток в рационе белков, ми­нералов и витаминов).

В традиционном аграрном обществе к массовому голоду приводят сильные и обширные неурожаи. В Сибири до конца XIX в. неурожаи носили локальный характер и не вели к голоду. Переложная и парозалежная системы земледелия (см. Земледелия системы) обеспечивали плодородие поч­вы и достаточно высокие сборы зерновых в благоприятные годы. Остававшиеся у крестьян излишки хлеба со­здавали страховые запасы, которые позволяли пережить неурожайные годы. Положение изменилось на рубеже XIX—XX вв. Вовлечение Сибири в общероссийский аграрный ры­нок стимулировало наращивание посевов. Сокращение площади свободных целинных земель приводило к вовлече­нию в полевой оборот не восстановившей свое плодоро­дие залежи. В ряде западных районов Сибири залежная систе­ма земледелия сменялась трехпольем, не обеспечивав­шим достаточный уровень восстановления плодородия почвы. Урожаи в благоприятные годы и страховые запасы зерна у крестьян сокращались. Неурожай в этих усло­виях мог привести к голоду.

В 1890—92 в Сибири голод охватил степные округа Тобольской губурнии — Курганский, Ишимский, Ялуторовс­кий. В помощи нуждалось 362 тыс. человек. Положение усугублялось наплывом переселенцев из голодающих районов России. Голод сопровождался эпидемией холеры. В 1911-01 в Тобольской губернии умерло 19,2 тыс. человек. В связи с этим правительство Российской империи выделило средства для закуп­ки продовольствия с целью его распределения в голо­дающих районах. Создавались государственные страховые запасы. На помощь голодающим пришла общественность. В регионе завершилось формирование сети организаций, оказывавших помощь переселенцам.

В 1900—01 и 1911—12 Голод охватил обширные районы Сиби­ри. В 1911—12 положение усугублялось тем, что крестья­не-переселенцы в ряде земледельных районов края, фактически растворившие старожил, население (см. Колонизация аграрная Сибири в XVII — начале XX вв.), запасов продо­вольствия не имели. Начавшаяся в связи с этим выдача продовольственных и денежных ссуд запоздала, сопровождалась бю­рократическими проволочками, коррупцией и разворовыванием средств, что вызывало недовольство крестьянства.

После установления советской власти голод в регионе стал более частым явлением. Масштабы социального бедствия он приобрел позднее, чем в европкйской части страны. Реквизиционный характер продразверстки, для выполнения которой ис­пользовались запасы, накопленные в предыдущие годы, привел к тому, что крестьяне потеряли всякий стимул к ведению товарного хозяйства и стали сокращать производство сельскохозяйственной продукции до потребительских норм. В итоге продовольственных запа­сов в деревне не осталось. Неурожай и не уступавший по своим размерам разверстке первый продналог в начале 1922 вызвали широкомасштабный голод в основном сельскохозяйственных районах Сибири. Зимой 1922/23 голод возобновился. Натуральный налог соби­рался с хозяйств, экономические силы которых оказались подорваны предыдущими заготовительными кампаниями и вторым подряд недоро­дом. В 1924 обширный очаг голода возник в Славгородском уезде. Не успевших восстановить свои хозяйства крестьян постиг очередной неурожай. Голод начала 1920-х гг. сопровождался бегством крестьян в более хлебородные районы Сибири и даже за ее пределы.

Новая экономическая политика в конечном итоге привела к прекращению голода. Возобновление сверхнор­мативного изъятия продовольствия в деревне в конце 1920-х гг. вновь ухудшило ситуацию. Нехватка продо­вольствия стала ощущаться в сельской местности ряда районов Сибири летом 1928. В начале 1930-х гг. форсированная коллективизация привела к массовому голоду, временами и местами переходившему в голодомор. За свой труд колхозники практически ничего не получали. Личные приусадебные хозяйства у большинства колхозников в этот период сводились к небольшому огороду. Осо­бенно сильный голод в 1931—32 охватил юг Западной Сибири и Зауралья. В этих районах люди поедали суррогаты, водо­росли, перезимовавшее под снегом зерно-падалицу, ле­беду, собак, трупы павших животных, опухали и поги­бали. Кризисная ситуация усугублялась тем, что в Сибирь, спасаясь от голода и коллективизации, мигрировали десятки тысяч кочевников из Казахстана. Для более «благопо­лучных» сельских районов, а также городов в начале 1930-х гг. была характерна латентная форма голода. Большинство их жителей питались главным образом картошкой и низкокачественным хле­бом, объемы потребляемого не обеспечивали физиологического минимума. Десятки тысяч крестьян мигрировали в го­рода и рабочие поселки. Голод начала 1930-х гг. сопровождался массовой вспышкой инфекционных заболеваний: септической ангиной, тифом, желудочно-кишечными болезнями. Ос­лабленный человеческие организм не в силах был сопротив­ляться напору эпидемий, в результате резко возросла смертность населения.

В середине и второй половине 1930-х гг. в условиях относительной стабилизации экономического положения колхозов голод приобрел преимущественно очаговый характер. Им практически каждый год поражались наиболее неурожайные районы Сибири. Зи­мой 1940/41 на юге Западной Сибири начался сильный голод, напоминавший ситуацию 1931—32. После него сразу же последовали перманентно голодные военные и послевоенные годы, среди которых особенно выделялся 1947-й. Голо­дали не только селяне, но и горожане. Продовольственное положе­ние сибирского крестьянства, относительно стабилизировавшееся в конце 1940-х гг., вновь ухудшилось в начале 1950-х гг. Голодание по-прежнему вызывало сверхнормативное изъятие у сельхозпроизводителей продукции и финансовых средств. Ситуацию ухудшали периодически проводившиеся кам­пании по сокращению размеров ЛПХ.

Существенное снижение налогово-податного обложе­ния крестьянства, увеличение доходов городских и сельских жителей в середине 1950-х гг. положили конец голоду как социальному явлению.

Лит.: Островский И. В. Аграрная политика царизма в Сибири периода империализма. Новосибирск, 1991; Ильиных В.А., Ноздрин Г.А. Очерки истории сибирской деревни. Новосибирск, 1995: Исупов В. А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века: Историко-демографические очерки. Новосибирск, 2000; Политика раскрестьянивания в Сибири. Ново­сибирск, 2003. Вып. 3.

В.А. Ильиных, В.А. Исупов, Г.А. Ноздрин