Ярослав Гашек (30 апреля 1883, г. Прага, Австро-Венгерская империя – 3 января 1923, г. Липнице, Чехословакия) — чешский писатель-сатирик, драматург, фельетонист, журналист, комиссар Красной Армии. Автор примерно 1500 рассказов, фельетонов и прочих произведений, из которых мировую известность получил его неоконченный роман «Похождения бравого солдата Швейка». Был в Иркутске депутатом горсовета. Основатель первой газеты Монгольской народной республики — «Ур», редакция которой находилась в Иркутске. В память о себе он оставил улицу в Иркутске, носящую его имя (до него этот переулок сменил три названия — Госпитальный, Юнкерский, Красный).
Во время 1-й мировой войны перешел на сторону русских войск, а позже стал бойцом Красной Армии. В 1919–1920 работал руководителем интернационального отделения, зам. начальника политотдела 5-й Армии, с частями которой прошел путь от Волги до Байкала. В Иркутске был избран депутатом Иркутского горсовета рабочих и красноармейских депутатов, принимал участие в устройстве детей-сирот, читал лекции в армейской партшколе, выступал с лекциями перед шахтерами Черембасса, был редактором политотдела журнала «Вестник ПОАРМ», председатель райкома РКП(б) штаба 5-й Армии, со дня основания сотрудничал в газете политотдела «Красный стрелок», где публиковались его сатирические рассказы и памфлеты. В Иркутске Я. Гашек редактировал газету «Рогам» на венгерском, «Штурм» на немецком и «Ур» («Рассвет») на бурят языках, встречался с Сухэ-Батором и Чойбалсаном в сентябре 1920. Находясь в Сибири, Я. Гашек не только обдумывал будущий роман «Похождения бравого солдата Швейка», но и публиковал на страницах газет рассказы, главным действующим лицом которых был этот персонаж, впервые появившийся еще за три года до начала 1-й мировой войны в произведении Я. Гашека «Поход Швейка против Италии». В 1920 по настоянию чехословацкого бюро при ЦК РКП(б) Я. Гашек уехал «на партработу в Чехословакию». В память о его пребывании в Иркутске на здании, угол ул. К. Маркса и Ленина, установлена мемориальная доска, именем Я. Гашека названа одна из улиц города.
Иркутск. Историко-краеведческий словарь, 2011.
Ранние годы
В 1889 году Ярослав поступил в школу. Благодаря отличной памяти он легко окончил начальную школу и успешно поступил в гимназию. Историю Чехии Ярославу читал известный чешский писатель Алоиз Ирасек, по бедности вынужденный подрабатывать учителем. Его лекции об истории Чехии времён независимости явно отразились на мировоззрении юного Ярослава. Он был непременным участником всех антинемецких демонстраций в Праге. Впрочем, благодаря своему непоседливому характеру, он также являлся непременным участником или свидетелем очень многих происшествий в городе — драк, скандалов.
Однако учёба в гимназии была недолгой. После смерти Йозефа Гашека в семье начались серьёзные финансовые проблемы. Единственным источником дохода для Катержины стало шитьё белья на заказ для магазинов, чего едва хватало на жизнь. За несколько лет семья сменила полтора десятка адресов, вынужденная съезжать с квартир после задержек оплаты. У Ярослава начались проблемы с учёбой: помимо хорошей памяти потребовались ещё и усердие, и прилежание, чего у мальчика никак не хватало. В третьем классе гимназии он переэкзаменовывался по математике, а в четвёртом даже остался на второй год.
Ситуация ухудшилась и политическим скандалом. В 1897 году году разразилась очередная серия антинемецких демонстраций, приведшая к введению в Праге чрезвычайного положения]. Гашек принимал самое активное участие в стычках с полицией и погромах немецких магазинов, о чём не раз вспоминал позднее. Однажды полицейский патруль при обыске Ярослава обнаружил у того в карманах камни и задержал для разбирательств. Уверения Гашека, что камни куплены для школьной коллекции минералов, были отвергнуты комиссаром полиции; он пригрозил, что ввиду чрезвычайного положения назавтра Ярослава расстреляют без всякого суда. Сохранилась записка 14-летнего юноши об этом дне:
"Дорогая мамочка! Завтра меня к обеду не ждите, так как я буду расстрелян. Господину учителю Гаспергу скажите, что… полученные мною минералы находятся в полицейском управлении. Когда к нам придёт мой товарищ Войтишек Горнгоф, то скажите ему, что меня вели 24 конных полицейских. Когда будут мои похороны, ещё неизвестно".
С расстрелом всё обошлось, благо на следующий день делом Гашека занялся другой комиссар, но 12 февраля 1898 года Ярослав с разрешения матери бросил учёбу.
Первым местом работы Гашека стала аптека, куда его устроили учеником. Однако упорство и прилежание — это было не для Ярослава; вместо ежедневной работы он отправился в пешее путешествие. Вместе с компанией таких же подростков он обошёл изрядную часть Чехии, Словакии и Моравии.
В 1899 году Ярослав несколько остепенился и даже поступил в Торговую академию, где за отличную успеваемость был освобождён от платы за учёбу. Впрочем, все каникулы он по-прежнему проводил в походах. Академию он окончил в 1902 году, и в память об отце был принят в банк «Славия», где и начал работу в октябре 1902 года. И вновь ежедневная работа и бытовая рутина оказались не по нраву непоседливого Ярослава. Уже зимой, вскоре после трудоустройства, он вновь отправился в поход, никого не предупредив. Однако на первый раз администрация банка ему это простила.
Впрочем, спустя короткий срок, в мае 1903 года Гашек вновь не является на рабочее место. По некоторым сведениям он ещё и оставил на рабочем столе записку: «Не волнуйтесь. Ярослав Гашек». Подобную выходку терпеть не стали и Гашек был уволен. Сам же он провёл всё лето 1903 года в путешествиях. Точных сведениях о том, где он был почти полгода, не сохранилось, воспоминания друзей разнятся, и пути Ярослава его биографы прослеживали по точности описания тех или иных мест в его рассказах. Известно, что он помогал болгарским и македонским повстанцам на Балканах, побывал в Софии, Бухаресте, Кракове, Венгрии, Галиции и Словакии. Его несколько раз арестовывали за бродяжничество, о чём он позднее рассказывал в своих юморесках. В родную Прагу Ярослав вернулся лишь осенью.
В тылу
После публикации в 1903 году сборника стихов «Майские выкрики», написанного совместно с Ладиславом Гаеком, и получения денег за свои заметки, которые он писал в ходе своих путешествий, Гашек решает стать писателем. Он подходит к этому делу с чрезвычайной практичностью, фактически сделав из творчества ремесло.
Он быстро становится самым популярным и читаемым юмористом своего времени, заполнив развлекательные рубрики ежедневных газет и еженедельников, юмористические журналы, семейные и военные календари. Однако почти никакой литературной ценности сочинения данного периода не представляют. Гашек и не скрывает, что пишет исключительно ради денег, стараясь лишь угодить вкусу широкой публики. Даже в дружеской компании из журналистов и литераторов невысокого уровня его талант не признавался. Как писал один из чешских писателей того времени Иржи Маген:
"Тем не менее существовали люди, для которых Г. Р. Опоченский был гением, а Гашек — каким-то Санчо Пансой. Мы знали: он носит по всем редакциям разную белиберду, издал вместе с Гаеком какие-то неудачные стихи и, несмотря на эту неудачу, кропает что-то новое, и чёрт знает что ещё из этого получится. В результате в Гашека как-то не верили. А порой между ним и окружением обнаруживалась пропасть, через которую никто не решался перешагнуть".
Образ жизни Ярослава и черты его характера послужили основой для появившегося позднее мифа о бродяге и короле богемы. Кофейни, винные погребки, трактиры, ночные прогулки, стычки с полицией были неотъемлемой частью жизни Гашека. Всё это нашло отражение и в его творчестве. Как писал тот же Маген:
"Порой мы страшно любили Гашека, потому что он и в самом деле был живым воплощением юмора. Он, пожалуй, нас не любил, потому что мы играли в литераторов. Я даже убежден в этом. Но весь комизм ситуации заключается в том, что он делал литературу гораздо интенсивнее, чем все мы; собственно, он был литератором, а мы всеми силами противились тому, чтобы целиком посвятить себя литературе".
Многочисленные псевдонимы Гашека – также прямое следствие его малосерьёзного отношения к литературе. Он легко подписывался фамилиями друзей, фамилиями, попавшимися ему на глаза в газетах или рекламе.
Несколько лет Гашек перебивался нерегулярными публикациями, пока в 1909 году его приятель Ладислав Гаек, к тому времени уже бывший редактором журнала «Мир животных», не оставил свой пост при условии, что его место займёт именно Ярослав. Однако спокойный академический характер издания претил весёлому и беспокойному характеру Гашека, и он решил порадовать читателей всяческими открытиями из жизни животных. Из под его пера родились загадочный «табу-табуран», живущий в Тихом океане, муха с шестнадцатью крыльями, восемью из которых она обмахивается как веером, и домашние серебристо-серые вурдалаки, и даже древний ящер «идиотозавр». Неудивительно, что Гашек недолго пребывал на посту редактора «Мира животных». Что характерно, подобным образом просвещал публику и другой известный писатель-сатирик — Марк Твен ("18 юмористических рассказов"). Данный эпизод позднее Гашек использовал в «Бравом солдате Швейке», где он сохранил и фамилию прежнего редактора, и название журнала.
Следующее место работы Гашека также нашло своё отражение в его знаменитом романе. Ярослав открыл «Кинологический институт», а по сути просто контору по продаже собак. Не имея денег на покупку породистых щенков, он просто ловил дворняг, перекрашивал их и подделывал родословную. Подобное мошенничество продолжалось недолго и окончилось судом, под который попала и супруга Ярослава, Ярмила, числившаяся совладелицей.
Его работа в газете «Ческо слово» также оказалась недолгой. На собрании бастующих трамвайщиков, куда его отправили писать репортаж, он взял слово и выступил с заявлением, что лидеры профсоюза тайно вступили в сговор с предпринимателями. Однако, как Гашек вскоре выяснил, «Ческо слово» издавалось той же самой национал-социалистической партией, которая руководила данным профсоюзом.
Расставшись в 1912 году с женой и лишившись постоянных источников дохода, Гашек вовсю ударился в творчество. За небольшой период он написал массу юморесок, часть из которых была напечатана в газетах, ещё часть — издана отдельными книгами. Весёлый и озорной характер Гашека по-прежнему не менялся. Сохранились сведения о его многочисленных розыгрышах и происшествиях. Так, однажды его отправили в сумасшедший дом. Прохожий, увидев, что Гашек стоит на мосту и пристально смотрит в воду, решил, что тот собирается покончить с собой. Подоспевшие полицейские задержали Гашека и отправили в участок… Где он представился Святым Яном Непомуцким, примерно 518 лет от роду. На вопрос: «Когда же вы родились?», он спокойно ответил, что он вообще не рождался, а его выловили из реки. Лечащий врач пояснил агентам полиции, что Гашек совершенно здоров и даже привёл в порядок всю больничную библиотеку. Однако домой его отправить не удаётся — он всюду ходит, всем интересуется, и, видимо, собирает материалы для новых рассказов. И этот эпизод из бурной биографии писателя также найдет своё отражение в его романе.
Не менее характерен и другой случай, когда уже после начала Первой мировой войны Гашек поселился в одном пражском отеле. Вот только зарегистрировался он как «Лев Николаевич Тургенев. Родился 3 ноября 1885 года в городе Киеве. Живёт в Петрограде. Православный. Частный служащий. Приехал из Москвы. Цель приезда — ревизия австрийского генерального штаба.» Неудивительно, что его вскоре под усиленной охраной как русского шпиона доставили в полицию, где он заявил, что в качестве лояльного гражданина счёл долгом проверить, «как в это тяжкое для страны время функционирует государственная полиция». В полиции Гашека хорошо знали, и он получил 5 суток ареста.
Вообще имя Гашека часто фигурировало в полицейских протоколах:
«вышеозначенный в нетрезвом состоянии справлял малую нужду перед зданием полицейского управления»; «в состоянии легкого алкогольного опьянения повредил две железные загородки»; «недалеко от полицейского участка зажёг три уличных фонаря, которые уже были погашены»; «стрелял из детского пугача»…
Полицейские же протоколы показывают, как непринуждённо Ярослав менял место жительства: в них зафиксировано 33 различных адреса. Однако адресов было много больше, и часто полиции не удавалось установить, где теперь проживает Ярослав. Ну а присуждаемые ему штрафы никогда не оплачивались, поскольку всё кончалось на констатации факта, что «у должника нет никаких носильных вещей, которые можно было бы конфисковать, живёт он у своей матери и не имеет никакой собственности, кроме того, что на нём». Сам же он ещё и зарабатывал на этих происшествиях, публикуя юморески и фельетоны о произошедшем.
На войне
Гашека солдатом сделала Первая мировая война. Ее начало пришлось в 1914 году на август, который не раз менял судьбу чешского писателя. Гашек еще до войны критиковал порядки империи, которая послала его на необоснованную и ненужную простым людям бойню. Поэтому неудивительно, что в книге о Швейке сапер по фамилии Водичка, жалуясь на военные будни, говорил: "Такой идиотской мировой войны я еще не видывал!". И неудивительно, что Гашек вскоре перешел на сторону русских. Как острил неунывающий Швейк насчет попадания в плен: "Всякому занятно посмотреть чужие края, да еще задаром".
Гашек увлекся тем, что творилось тогда в России. Революция, волнующие возможности, непредсказуемость и опасность каждый день... Гашек познакомился с самим Свердловым. Способности писателя-чеха были замечены, и ему поручили дело массовой агитации за Красную Армию, что Гашек и выполнял с большим успехом. Например, после его выступления в Челябинске перед военнопленными аж семьсот двадцать из них сразу вступили в Красную армию. Правда, умение убеждать не помогло Гашеку, когда он по уши влюбился. Не помогло, потому что просто не понадобилось: русская девушка, печатница Александра Гавриловна Львова влюбилась в чешского писателя, как и он в нее, с первой встречи, которая произошла в Уфе. Кроме дара убеждения в работе Гашеку помогало его чувство юмора и владение языками. Он знал русский, английский, французский, немецкий, сербский, венгерский, башкирский и японский языки и почти на каждом из них выпускал пропагандистские газеты.
По инициативе Гашека была выпущена и первая в мире газета на бурятском языке под названием "Ур" ("Рассвет"), и разговорный русско-бурятский словарь. Армейский политотдел, в котором работал Гашек, занимался также в периферийных пунктах сбором и отправкой хлеба в Питер. При этом, конечно, приходилось сталкиваться: а) с недовольством тех, кому предлагали поделиться хлебушком, и б) с качающими права авторитетами — местечковыми вариантами батьки Махно. Всякое бывало, и кто знает, может, именно российские, в том числе и иркутские события стали прообразом описанного в романе Гашека экстрима и острых ситуаций. Таких как, например, поднебесное катание генерала на двухместном самолетике с почти пустым баком для горючего. Или взять случай, когда офицерская жена попросила Швейка, чтобы он ей... Но в двух словах не перескажешь, надо читать подробно, с начала и до конца.
Армейский политотдел переехал в Иркутск в 1920 году. Писатель проживал с женой Александрой в доме № 4 по улице Дёгтевской (сейчас это улица Российская). Здесь любящая Сашенька готовила мужу салат из окурков (в переводе на русский это "салат из огурцов"), а влюбленный Ярослав дарил ей вонявку ("духи" по-чешски). Те, кто бывал в бывшем театре музкомедии на ул. Ленина (где сейчас ТЮЗ и Иркутская областная филармония), знайте: в этом помещении ходил и выступал знаменитый на весь мир писатель. И, может быть, он опирался плечом о стену в том же месте, где это делали вы. На той же улице Ленина, там, где сейчас троллейбусная остановка, невысокий, круглолицый, начинающий полнеть чех по фамилии Гашек курил трубку и рассказывал смешные истории в толпе красноармейцев.
В Иркутске Гашек жил с начала июня до конца октября 1920 года, и за это время успел побывать депутатом Иркутского городского Совета. Немалая власть, учитывая размер Иркутской губернии, тогдашнюю нестабильную обстановку в стране и регионе и решительную хваткость красных. Без подписи Гашека не обходился ни один важный документ, касающийся работы хозяйственных организаций и органов безопасности губернии. Народным избранником от компартии чешский литератор стал в августе (снова Август, Меняющий Судьбу!). Ради правды надо заметить: несмотря на его активность и везение в политической деятельности, Гашек все же не был, выразимся так, прирожденным политиком. Когда выдающийся чех вернулся на родину, к коммунистическим затеям по переделке общества он стал абсолютно равнодушен.
Вот к чему Гашек был явно неравнодушен, так это к трудностям простых людей. Для того он и в политику пошел, чтобы оказывать конкретную помощь: избавлять от участия в бессмысленной войне, налаживать работу продовольственных и строительных организаций. Ну и, конечно, ради приключений. Поставьте себя на его место — чужая страна, новая любовь, общественные события, как штормовые волны: не зевай, изловчись, и волна поднимет ввысь, и сделает тебя хоть королем, хоть депутатом Иркутского горсовета. Вот кем был Гашек: не политиком, а искателем приключений. Но главное приключение его жизни было впереди. Заключалось оно в написании книги о Швейке, которая прославила Гашека на всю планету, потому что, будучи книгой о вещах серьезных и значительных — о войне, о жизни, о противоречиях социального устройства — "Швейк", тем не менее, написан весело, увлекательно и читается легко. Работу над романом Гашек начал вскоре после того как выехал из Иркутска в Москву, а оттуда через Эстонию — на родину, в Чехословакию.
Роман "Похождения бравого солдата Швейка" заслуживает занесения в Книгу рекордов Гиннесса не только по причине сверхпопулярности, но и по причине своего объема. Полная версия "Швейка" — это крупноформатный том почти в восемьсот страниц мелким шрифтом. Книга — гигант чешской литературы! Кстати говоря, в чешской культуре вообще почему-то имеется склонность к гигантизму, казусы коего немногочисленны, зато весьма впечатляющи. К примеру, в Праге находился (пока его не демонтировали) самый большой в мире памятник Сталину. Самый большой в мире монумент всадника также находится на родине "Швейка", которого Гашек написал (еще рекорд!) всего за год и девять месяцев. Количество иллюстраций к роману, автором которых был Йожеф Лада, тоже внушительно: пятьсот сорок рисунков, послуживших впоследствии основой для создания кукольного мультика о Швейке.
История о бравом солдате повлияла и на кино: по роману было сделано несколько художественных фильмов, а название одной из наших старых кинокартин похоже на цитату из того эпизода в "Швейке", где Швейк прощается с другом перед уходом на войну, и они договариваются встретиться "в шесть часов вечера после войны". Причем прощание выглядит довольно-таки юмористически: друзья назначают встречу в пивной "У чаши", обсуждают, есть ли там девочки и какое подают пиво. Делятся впечатлениями: "Кусок поджаренной ветчинки, полежавшей в рассоле, да с картофельными кнедликами, посыпанными шкварками, да с капустой!.. После этого и пивко прохладное, золотистое пьется с удовольствием!.." А после пивка с кнедликами, со смехом предполагают друзья, не исключена и потасовка с дефенестрацией. Поговорив, друзья уславливаются:
— Приходи лучше в половине седьмого, на случай, если запоздаю!
— А в шесть часов прийти не сможешь?
— Ладно, приду в шесть!
Писать "Швейка" Гашек начал в Праге, но вскоре в ход событий вновь вмешался Август, Меняющий Судьбу. В августе 1921 года выдающийся писатель перебрался в село Липница-на-Сазаве. Там он впервые обзавелся собственным домом. Там и была написана львиная доля великого романа о Швейке, в котором наверняка переданы впечатления Гашека (в несколько измененном, конечно, виде) от пребывания и в России, и, в том числе, в Иркутске.
Послевоенная жизнь
В декабре 1920 года Ярослав Гашек вместе с супругой вернулся в Прагу, где его не ждали. «Вчера посетителей кафе „Унион“ ожидал большой сюрприз; откуда ни возьмись, как гром среди ясного неба, после пятилетнего пребывания в России, сюда заявился Ярослав Гашек» — с таким текстом в Праге вышли утренние газеты. Ещё со времен сдачи в плен в прессе регулярно появлялись некрологи: то его вешали легионеры, то его забивали в пьяной драке, то ещё что-либо. Один из приятелей Гашека вручил ему по возвращении целую коллекцию подобных сообщений.
Вернувшись на родину, я узнал, что был трижды повешен, дважды расстрелян и один раз четвертован дикими повстанцами киргизами у озера Кале-Исых. Наконец меня окончательно закололи в дикой драке с пьяными матросами в одесском кабачке.
Учитывая его сотрудничество с большевиками, местная пресса активно выступала против Гашека, называя его убийцей тысяч чехов и словаков, которых он резал, «как Геродот грудных детей»; его жену называли единственной оставленной им в живых дочерью князя Львова. Многие друзья отвернулись от него; однажды его чуть не избили бывшие легионеры. Одна журналистка спросила, на самом ли деле он питался в Красной Армии мясом убитых китайцев? «Да, милостивая пани», — подтвердил Гашек и пожаловался на неприятный привкус.
Однако планировавшейся из Москвы коммунистической революции в Чехии не предвиделось, восстание было подавлено, его лидеры оказались в заключении, партийная деятельность Гашека быстро сошла на нет, и он вернулся к прежней жизни. Он оказался почти без средств к существованию и даже продавал на улицах экземпляры своих книг, скопившиеся у издателей за время войны.
Вскоре он снова жил на авансы от издателей, кочуя из трактира в трактир. В трактирах же он и писал свои новые произведения, часто там же их и зачитывал. Постоянная выпивка, два перенесённых тифа, отказ соблюдать рекомендации врачей, запретивших есть острое и жирное, тяжёлая наследственность — всё приводило к постоянному ухудшению здоровья Гашека.В августе 1921 года он перебирается из Праги в небольшой городок Липнице. По легенде это произошло следующим образом. Выйдя из дома за пивом, Гашек повстречал своего приятеля Ярослава Панушку, который ехал работать в Липницы, и, оставив кувшин для пива в кафе, прямо в домашней одежде сел в поезд. Хорошо подвешенный язык выручал его ещё со времен юношеских пеших походов, не подвел его и в этот раз. Он бесплатно добрался до Липниц, договорился с хозяином гостиницы и трактира о кредите и поселился там. Лишь спустя три недели он удосужился сообщить жене, о том, где он. Та тотчас приехала и признала, что в Липницах действительно лучше для пошатнувшегося здоровья Гашека.
Несмотря на увеличивающиеся доходы от творчества, денег в семье Гашека не прибавлялось. Ярослав быстро перезнакомился со всей округой и щедро помогал всем знакомым, нуждающимся в материальной помощи. Он даже завёл собственного сапожника, который делал обувь как для самого Гашека, так и для его многочисленных друзей. Он даже стал попечителем местной школы.Ярослав много бродил по окрестностям, часто исчезая на несколько дней. Однако его здоровье становилось всё хуже и хуже. Обнаружив, что не успевает записывать всё приходящее ему в голову, он нанял себе секретаря Климента Штепанека, который должен был записывать то, что надиктует Гашек с 9 до 12 часов и 15 до 17.
В это время Гашек работал над четвёртой частью похождений Швейка. Благодаря отличной памяти, он диктовал Швейка, не пользуясь никакими заметками и набросками, лишь изредка обращаясь к карте. Также он прекрасно помнил всё, надиктованное ранее, и работу над следующей главой начинал, используя лишь листок с окончанием предыдущей.В ноябре 1922 года Гашек наконец обзавёлся собственным домом. Но здоровье его ухудшалось и ухудшалось. Часто из-за болей приходилось прерывать работу. Однако Гашек трудился до конца. Последний раз он диктовал Швейка всего за 5 дней до собственной смерти. 3 января 1923 он подписал завещание и заявил, что «Швейк тяжко умирает».
3 января 1923 года Ярослав Гашек скончался. На похоронах присутствовали его жена Шулинька, сын Рихард, и более ста человек из окрестных сёл и Липнице. На его могиле одним из его местных друзей, каменотёсом Харамзой, был установлен памятник — раскрытая каменная книга, на одной странице которой имя Гашека, на другой — Швейка. Из чешских друзей Гашека присутствовал только художник Панушка, с которым Гашек и приехал в Липнице. Остальные друзья Гашека не поверили сообщению его смерти, считая, что это очередная мистификация. Его друг Хэгон Эрви Киш заявил:
"Ярда не впервой дурачит нас всех, водит за нос. Не верю! Сколько раз он уже умирал! Гашек не имеет права умирать. Ведь ему нет еще и сорока".
Всего Гашек считается автором примерно полутора тысяч произведений. Часть из них он издавал лично, но весьма большой объём работ был издан уже после его смерти. Роман о Швейке пробудил огромный интерес ко всему большому литературному наследству Гашека, к его рассказам и фельетонам, но оказалось, что не так просто разобраться в его литературном наследии. До сих пор не известны все псевдонимы, под которыми он печатался в чешских газетах и журналах, не все чешские издания России сохранились в архивах. Да и сама биография писателя: служба в трёх армиях, жизнь в двух империях и двух республиках, не очень способствует поискам его произведений. Поэтому неудивительно, что новые книги под авторством Гашека выходят на свет до сих пор.
Прижизненные издания
Русские переводы
Несмотря на то, что довольно долго Гашек жил в России, русскому читателю он стал известен только после смерти. Первым на русский был переведён его роман, причём — с немецкого языка. Вскоре появился и перевод с чешского. Одновременно появлялись публикации сборников рассказов. В 1983—1986 годах в Москве вышло собрание сочинений в 6 томах, куда вошли многие произведения ранее не публиковавшиеся на русском, в том числе и «Политическая и социальная история партии умеренного прогресса в рамках закона». Но, разумеется, самым популярным является именно роман о похождениях Швейка, выдержавший не одно переиздание.
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
