Николай Петрович Ераков (23 декабря 1853, Нижегородская губерния – 13 октября 1923, Иркутск) — сенатор, прокурор Иркутской судебной палаты, с 1904 по 1919 – старший председатель Иркутской судебной палаты.
Потомственный дворянин. В 1871 поступил на юридический факультет С.-Петербургского университета и блестяще его окончил в 1876 со степенью кандидата права.
Начал службу 2 августа 1876 кандидатом на судебную должность при прокуроре Варшавской судебной палаты, 1877 – исполняющий должность судебного следователя Томашевского округа Люблинского окружного суда, 1877 переведен на ту же должность Трубежовского уезда того же суда, 1878 – исполняющий должность следователя по важнейшим делам при том же суде, 1879 – товарищ прокурора Люблинского окружного суда, 1890 – прокурор того же суда.
1897 год является началом судебной реформы в Восточной Сибири. По высочайшему повелению Еракову поручается открыть и возглавить новое судебное учреждение в Енисейской губернии – Красноярский окружной суд.
С 1902 действительный статский советник Ераков – прокурор Иркутской судебной палаты, с 1904 по 1919 – старший председатель Иркутской судебной палаты. Одновременно с 1905 по 1917 он был председателем уголовного департамента этой палаты.
2 апреля 1906 Н.П. Еракову повелено присутствовать в Правительствующем Сенате, с производством в тайные советники.
Награжден орденами Св. Анны I–III ст., Св. Владимира II–III ст., Св. Станислава I–III ст., Белого орла, Св. Александра Невского.
До революции 1917 Н.П. Ераков считался крупнейшим коллекционером Иркутска. Он владел живописными произведениями известных русских, итальянских и голландских художников, гравюрами великих мастеров. У него была богатая коллекция фарфора: сервизы Императорского фарфорового завода, изделия фабрик Никитина, Попова, Гарднера и Перевалова, кроме этого – фарфор датский, английский, финский, итальянский и стран Дальнего Востока, а также замечательные восточные изделия из бронзы, камня и других материалов.
Коллекция Н.П. Еракова по числу предметов превосходила известные частные собрания Иркутска, в т. ч. замечательное собрание В. П. Сукачева, которое положило начало Иркутскому художественному музею, собирал книги по искусству, коллекционировал картины. В его коллекции находилось замечательное полотно кисти итальянского художника Доменикино (Доменико Цампери) – «Беатриче Ченчи», голландского живописца 2-й половина XIX П. Дорси и Ф. Плесси, тончайшая по исполнению многофигурная бронзовая скульптура ваятеля Е. Лансере «Табун кабардинских лошадей» (1878), архаические бронзовые статуэтки, изображающие мифические даосские божества древнего Китая, прекрасной работы английский бар XVII с ценнейшими медальонами знаменитой фабрики Веджевуд, китайские и европейские вазы, статуэтки. Все эти экспонаты сейчас хранятся в Иркутском областном художественном музее, но это только незначительная часть коллекции Еракова.
Жена: дочь статского советника София Ильинишна Единевская (род. 23 сентября 1858).
Дети: Вера (род. 18 августа 1877), Наталия (род. 17 декабря 1878), Лидия (род. 25 октября 1883), София (род. 27 августа 1887), Петр (род. 29 сентября 1880), Юрий (род. 10 марта 1890), Сергей (род. 19 октября 1896).
В последние годы увидели свет многочисленные публикации о деятелях антибольшевистских правительств периода Гражданской войны в России (1918–1922 гг.). Однако, в большинстве своем, они посвящены либо лидерам контрреволюции, либо генералам и офицерам. Совсем мало среди героев таких публикаций гражданских чиновников, тем более из судебного ведомства.
Сразу после свержения в Сибири власти большевиков началось воссоздание системы судоустройства на основах, сформированных еще в императорской России. Тогда на территории от Урала до Тихого океана функционировали две (Омская и Иркутская) из 14 судебных палат Министерства юстиции.
К округу Иркутской судебной палаты относились Благовещенский, Владивостокский, Камчатский, Красноярский, Пограничный (действовал в полосе отчуждения КВЖД), Читинский и Якутский окружные суды[1]. Таким образом, территория, которую обслуживала эта палата, составляла целый континент.
Старшим председателем Иркутской палаты был Николай Петрович Ераков. Ему посвящена лишь небольшая публикация Т.Л. Курас[2]. Именно ему и его подчиненным предстояло восстановить деятельность судебных установлений, работа которых была прервана большевистским переворотом. Данная статья призвана восполнить этот пробел.
Судебным установлениям пришлось разбираться с теми судьями, которые служили в советских учреждениях. 25 июля 1918 заседание Иркутской судебной палаты под председательством Н.П. Еракова оставило без последствий жалобу члена Иркутского окружного суда А.А. Дулевича. Он пытался опротестовать определение общего собрания Иркутского окружного суда от 12 июля 1918. В нем говорилось о выбытии его из состава окружного суда за участие в народном суде большевиков. 20 августа 1918 такое же решение палата приняла в отношении члена Иркутского окружного суда Чекменёва[3].
Возобновление деятельности судебных установлений проходило непросто. Одновременно в Иркутской губернии происходило становление гражданской власти. Произошел, по выражению прокурора Иркутской судебной палаты С.С. Старынкевича, «прискорбный» конфликт между Н.П. Ераковым и Иркутским губернским комиссаром П.Д. Яковлевым, который был улажен судом. П.Д. Яковлев посетил прокурора судебной палаты. Губернский комиссар усвоил точку зрения единства действий властей. Работа следственной комиссии также совместно была урегулирована. Об этом прокурор Иркутской судебной палаты С.С. Старынкевич 29 июля 1918 доложил министру юстиции Б. Патушинскому. В свою очередь Б. Патушинский 2 августа сообщил об этом «для сведения» председателю Совета Министров П.В. Вологодскому. На документе имеется виза П.В. Вологодского: «В тесном кругу Совета Министров переговорить министру юстиции с Н.П. Ераковым»[4].
1 августа 1918 в здании судебных установлений в Иркутске состоялся молебен по случаю возобновления работы судов. Среди присутствовавших был и старший председатель Иркутской судебной палаты Н.П. Ераков[5]. Информация о возобновлении отправления правосудия была разослана по местам. 27 сентября 1918 одна из газет сообщила, что председатель Пограничного окружного суда В.А. Скворцов получил от Н.П. Еракова телеграмму о восстановлении деятельности судов, а с 13 июля 1918 и судебной палаты[6].
Между тем в окружных судах накопилось множество дел, требовавших разрешения. Для помощи коллегам была возобновлена практика выездных сессий Иркутской судебной палаты. Газеты тех лет дают некоторое представление об интенсивности этих поездок. 9 ноября 1918 старший председатель Иркутской судебной палаты Н.П. Ераков выехал на восток[7]. По-видимому, заседание проходило в Чите. 12 ноября 1918 была опубликована информация о том, что выездная сессия Иркутской судебной палаты во главе с ним закончила сессию в Чите и выехала в Иркутск[8].
Затем выезд состоялся во Владивосток. Сюда вместе с Н.П. Ераковым прибыли члены Иркутской судебной палаты М.М. Драницын, П.И. Никитин, товарищ прокурора И.П. Подпалов. Всего за три дня было рассмотрено 12 дел. 25 ноября сессия закончила свою работу, и на 30 ноября 1918 был намечен выезд в Иркутск[9]. Однако вскоре Н.П. Ераков был уже в Харбине. 13 декабря 1918 в газете появилась информация, что выездная сессия палаты из Харбина проследовала в Иркутск[10]. 27 декабря 1918 подобная сессия Иркутской судебной палаты прибыла в Хабаровск. Здесь также накопились дела[11].
Интенсивность выездных сессий снизилась в 1919. Мне удалось выявить лишь одно такое сообщение. В начале августа 1919 сообщалось, что в Красноярск прибыла выездная сессия Иркутской судебной палаты во главе с Н.П. Ераковым. Вместе с ним прибыли члены палаты П.И. Никитин, Я.И. Александрович, товарищ прокурора палаты Л.Д. Юницкий. В этом городе сессия работала до 10 августа[12].
То, что увидел на местах Н.П. Ераков, подвигнуло его обратиться в Министерство юстиции. Туда поступило его предложение о введении в Восточной Сибири суда с участием присяжных заседателей. Николай Петрович считал, что надо устранить «недостаток» личного состава судей, который вел к их перегрузке делами[13]. Следует отметить, что он был многолетним сторонником распространения на Восточную Сибирь института суда присяжных заседателей[14].
Уже в сентябре 1918 одна из иркутских газет сообщила, что, «по частным» сведениям, Н.П. Ераков отказался от поста министра юстиции[15]. Действительно, в это время в Омске происходил правительственный кризис. Среди его участников был и министр юстиции Б. Патушинский[16]. Вполне возможно, что Н.П. Ераков получил такое предложение. Это, на мой взгляд, могло свидетельствовать как о том, что авторитет Николая Петровича был общепризнан, так и о том, что Омск испытывал определенный кадровый дефицит.
Если в сентябре сам Н.П. Ераков отказался, судя по газетной информации, от очевидного повышения, то через месяц это сделали его подчиненные. В октябре 1918 старший председатель Иркутской судебной палаты Н.П. Ераков телеграфом попросил председателя Пограничного окружного суда В.А. Скворцова предложить товарищу председателя М.И. Гейнсдорфу и члену суда Загоровскому быть членами Иркутской судебной палаты. Однако оба отказались[17].
О явном дефиците кадров судебных установлений свидетельствовал циркуляр нового министра юстиции С.С. Старынкевича, бывшего совсем недавно подчиненным Н.П. Еракова. 6 февраля 1919 министр обратился к нему с просьбой. «Милостивый государь Николай Петрович, – писал С.С. Старынкевич. – Вакансии крайне необходимо заполнять. Особо тяжело на окраинах. Прошу Вас поставить в известность чинов судебного ведомства вверенного вам округа, что служебная деятельность их является необходимой жертвой в интересах русского правосудия, будет почтена как особая заслуга перед родиной и что я со своей стороны приму меры к тому, чтобы эта деятельность была по возможности кратковременной (не более 2-х лет) и чтобы чины судебного ведомства, беспорочно прошедшие этот тяжелый стаж, получали соответствующее повышение и желательные для них перемещения по службе»[18].
Н.П. Еракову приходилось заниматься и нотариатом. 13 декабря 1918 вместо умершего благовещенского нотариуса М.Д. Богоявленского он назначил бывшего рухловского нотариуса М.В. Гнеденкова[19].
Признанием заслуг старшего председателя Иркутской судебной палаты, сенатора Н.П. Еракова стало его приглашение в качестве почетного гостя на торжественное открытие в Омске работы Временного присутствия Правительствующего сената. Оно состоялось 29 января 1919 Заседание своим присутствием почтил Верховный правитель России, адмирал А.В. Колчак[20].
К сожалению, мне удалось выявить только одно свидетельство о личности Н.П. Еракова в этот период. Оно принадлежит видному земскому деятелю Енисейской губернии, руководителю красноярских эсеров, редактору газеты «Наш голос» и журнала «Новое земское дело» Е.Е. Колосову. В 1917–1918 гг. его избирали от Енисейской губернии членом Учредительного собрания и Сибирской областной думы.
Е.Е. Колосов в начале февраля 1919 решил уехать из Омска в Красноярск. Тут он узнал, что на восток возвращается один из вновь назначенных сенаторов А.В. Колчака, причем он имел целый вагон. «Я не был с ним лично знаком, но слышал, что он по натуре человек честный и хороший судья – отзывался обо мне (Колосове. – С.З.) с сочувствием и, вероятно, не отказался бы взять меня с собою. Неудобство состояло только в том, что надо было идти к нему на квартиру, а жил он, как мне сообщили, у министра юстиции Старынкевича... Этот милый и добрый старик (в духе сибирского Кони) встретил меня очень тепло и радушно. “Как я рад, а мне говорят, что вы убиты”, – признался сенатор». Они сговорились ехать вместе[21].
После установления в Иркутске советской власти в январе 1920 Н.П. Ераков потерял свой высокий пост. Его семья была выселена из казенной квартиры в много меньшую. Дальнейшая его судьба была связана с научно-просветительной деятельностью. В декабре 1921 на заседании коллегии ученых руководителей Восточно-Сибирского подотдела Института исследования Сибири обсуждались три кандидатуры на пост ученого руководителя художественно-исторического музея: профессора Дамперова, художника И.Л. Копылова и Н.П. Еракова. Голосовали путем подачи записок. За Н.П. Еракова было подано три, за И.Л. Копылова – два. В итоге коллегия попросила профессора Б.Э. Петри провести переговоры с Николаем Петровичем по этому поводу. Однако в январе 1922 произошло сокращение штатов, и эта идея не была реализована[22].
При советской власти Н.П. Еракова трижды арестовывали. Причем каждый раз выпускали без предъявления обвинений. 13 октября 1923 Н.П. Ераков был убит на улице Рабочей, недалеко от своего дома[23]. Его жизнь оборвалась на 70-м году. По городу поползли слухи об убийстве бывшего судьи с целью ограбления. Однако вряд ли это являлось мотивом преступления. При Николае Петровиче остались золотые часы и деньги[24].
Формуляр, заполненный 21 мая 1916, содержит важные сведения о Н.П. Еракове. Николай Петрович родился 23 декабря 1853 в имении отца Петра Николаевича Еракова в Нижегородской губернии и происходил из православной семьи потомственных дворян Новгородской губернии. В связи со службой отца (штабс-капитана) Николай начал учиться в Киевской гимназии, а закончил с золотой медалью в 1870 гимназию в Нижнем Новгороде[25].
Н.П. Ераков окончил Санкт-Петербургский университет со степенью кандидата права. В службе состоял со 2 августа 1876 г. Вот перечень его постов: кандидат на судебную должность при прокуроре Варшавской судебной палаты, 1877 – исполняющий должность судебного следователя Томашевского округа Люблинского окружного суда, 1877 переведен на ту же должность Трубежовского уезда того же суда, 1878 – исполняющий должность следователя по важнейшим делам при том же суде, 1879 – товарищ прокурора Люблинского окружного суда, 1890 – прокурор того же суда.
В 1892 Н.П. Ераков ревизовал Томскую и Тобольскую губернии. Видимо, это было его первой знакомство с Сибирью, которая вскоре стала его судьбой. С 1896 он прокурор Варшавского окружного суда.
В феврале 1897 в Царском Селе состоялось представление чинов судебных установлений императору Николаю II. Среди них находился председатель Красноярского окружного суда Н.П. Ераков[26]. Примечательно, что он открыл работу этого судебного установления.
В Красноярске возобновилось знакомство Н.П. Еракова с будущим известным историком и профессором Санкт-Петербургского политехнического института А.А. Корниловым. Он встречался с Н.П. Ераковым еще гимназистом в Варшаве[27].
С 1902 действительный статский советник Н.П. Ераков – прокурор Иркутской судебной палаты, а с 1904 по 1919 – старший председатель Иркутской судебной палаты. Одновременно с 1905 по 1917 он был председателем уголовного департамента этой палаты.
В 1906 состоялось производство Н.П. Еракова в классный чин тайного советника. Николай Петрович был награжден многими орденами Российской империи. Среди них ордена Св. Анны I–III степеней, Св. Владимира II–III степеней, Св. Станислава I–III степеней, Белого орла. 31 декабря 1916 по Высочайшему повелению он был награжден орденом Св. Александра Невского[28]. Видимо, это последняя награда нашего героя. Кроме этого он имел серебряную медаль в память царствования Императора Александра III, светлую бронзовую медаль в память 300-летия дома Романовых, знак и медаль Красного Креста.
О высоком должностном положении Н.П. Еракова говорит тот факт, что 22 сентября 1910 вновь назначенный иркутский генерал-губернатор Л.М. Князев нанес ему визит как старшему председателю Иркутской судебной палаты[29]. В 1916 содержание Н.П. Еракова составляло в год: жалованье 4 000 р., столовые 1 500 р., квартирные 1 500 р., добавочные квартирные 300 р., прибавка 1 500 р., всего – 8 800 р. Ни у Н.П. Еракова, ни у его жены имения не было.
Женой Н.П. Еракова была дочь статского советника Софья Ильинична (урожденная Епишевская). Она принадлежала к украинскому дворянскому роду, тесно связанному родственными узами со Скоропадскими, Вишневецкими и другими семьями крупных помещиков Малороссии. По свидетельству родственников, ее отец Илья Николаевич Епишевский одно время был директором Царскосельского лицея. Софья Ильинична родилась в 1860 в Царском Селе и ее крестным отцом был император Александр II[30].
В семье росло восемь детей. Дочери Вера, Лидия и Софья в 1916 уже были замужем[31].
Мне удалось реконструировать некоторые вехи служебной деятельности Н.П. Еракова в начале XX в. В апреле 1905 в Иркутске он вел процесс о вооруженном восстании в Якутске в 1904[32] 24–25 февраля 1915 он был в Харбине, а со 2 по 5 марта 1915 – во Владивостоке на выездных сессиях суда[33].
По состоянию на 23 февраля 1917 тайный советник Н.П. Ераков являлся неприсутствующим сенатором Правительствующего сената Российской империи[34].
Он сохранил свой пост и при Временных правительствах. 5 сентября 1917 почтовым поездом в Харбин, Хабаровск и Владивосток выехала сессия Иркутской судебной палаты. В ее составе были Н.П. Ераков, члены палаты А.Ф. Мигай, П.И. Никитин, товарищ прокурора С.И. Василевский[35].
Вторая ипостась Николая Петровича – коллекционер. коллекционирование забирало у него немало сил и средств. Следует отметить, что Н.П. Ераков не был одинок в своем увлечении прекрасным. Его коллега Вячеслав Вячеславович Едличко (1857, Полтава – 20 января 1919, Омск) – тайный советник, старший председатель Омской Судебной палаты, также увлекался коллекционированием. Он был учредителем и председателем Общества любителей изящных искусств Степного края. В его собрании были живопись, графика, декоративно-прикладное искусство, картины восточных мастеров, мебель красного дерева, стол петровского времени. Фрагменты его коллекции хранятся в Омском областном музее изобразительных искусств и Омском государственном историко-краеведческом музее[36].
Н.П. Еракову не повезло и как коллекционеру. Судьба и художественная коллекция иркутянина В.П. Сукачева хорошо известны в Сибири[37]. Иное дело Н.П. Ераков. В книге Н.М. Полуниной «Кто есть кто в коллекционировании старой России: новый биографический словарь» его имя не указано[38]. В публикации А.П. Банникова и С.А. Сапожникова содержится лишь короткая справка о нем[39].
Начало собирательства Н.П. Еракова А.И. Шинковой относит к периоду его службы в Красноярске. Тогда у Николая Петровича состоялась поездка по делам в Минусинск. Из нее он вернулся с сотнями художественных и исторических предметов. Они были выкопаны из курганов Абаканских степей. Среди них китайские бронзовые фигурки даосских бессмертных святых (сяней), слон-курительница, сосуды и пр.
По сведениям А.И. Шинкового, до революции 1917 Н.П. Ераков считался крупнейшим коллекционером Иркутска. Он владел живописными произведениями известных русских, итальянских и голландских художников, гравюрами великих мастеров. У него была богатая коллекция фарфора: сервизы Императорского фарфорового завода, изделия фабрик Никитина, Попова, Гарднера и Перевалова, кроме этого – фарфор датский, английский, финский, итальянский и стран Дальнего Востока, а также замечательные восточные изделия из бронзы, камня и других материалов. Коллекция Н.П. Еракова по числу предметов превосходила известные частные собрания Иркутска, в т. ч. замечательное собрание В.П. Сукачева, которое положило начало Иркутскому художественному музею, ныне носящему его имя.
Н.П. Ераков не ограничивался только собирательством. 23 апреля – 3 мая 1915 в I Общественном собрании Иркутска состоялась благотворительная художественная выставка «в пользу Иркутского комитета по оказанию помощи семьям запасных нижних чинов и ратников ополчения, призванных на военную службу»[40]. Он принял в ней активное участие.
В Иркутске Н.П. Ераков приобрел множество предметов искусства в комиссионном магазине Собакарева. Его коллекция росла также благодаря различным подаркам, которые делали ему жители города, зная об увлечении сенатора. Он часто ездил по делам службы в Санкт-Петербург и Москву. Был он в странах Западной Европы. Из каждой поездки возвращался с новыми экспонатами.
Н.П. Ераков владел чрезвычайно ценной коллекцией гравюр. О ней даже ходили легенды. Художник-график В.И. Лебединский, учившийся у В.В. Матэ, одно время был хранителем Иркутского художественного музея. В 1960 он вспоминал: «Мне пришлось видеть из коллекции Еракова только небольшую часть той обширной коллекции, которая была хорошо известна до революции, так как там хранились листы ведущих мастеров Западной Европы (называлось до семи листов Рембранта)».
Когда в конце 1919 через Иркутск отступали войска интервентов, преследуемые Красной Армией, к Н.П. Еракову обратились американцы. Они предложили продать им всю коллекцию за большие деньги и возможность выехать с семьей в Харбин. Николай Петрович отклонил предложение. Он заявил, что произведения искусства собирал для России, а не на продажу. Половина коллекции была им завещана Иркутску с тем, чтобы на ее основе создать городской музей, другая половина – детям.
Обычно тяжелая судьба ожидает коллекции после смерти владельца, когда свои права предъявляют наследники. Несчастья обрушились на собрание Н.П. Еракова еще при его жизни. Его семью несколько раз «уплотняли». С каждым разом помещение, занимаемое большой семьей, уменьшалось. Это, безусловно, негативно сказалось на сохранности собрания.
Большая часть собранного Н.П. Ераковым оказалась в разные годы в Иркутском художественном музее. Его экспозицию украшают граненый хрустальный сервиз в серебряной оправе из пяти предметов с надписью «Дорогому Николаю Петровичу Еракову от сослуживцевъ по Красноярскому окружному суду 1897–1901». Сервиз был изготовлен по заказу ведущими мастерами российской фирмы ювелирных изделий К. Фаберже. Привлекают внимание посетителей бронзовые скульптурная группа Е. Лансере «Табун кабардинских лошадей» и статуэтка «Мальчик с черепашкой».
Отдельные предметы коллекции отца Вера Николаевна и Сергей Николаевич видели в 1923, будучи в эмиграции в Харбине.
В 1930-х гг. власти пытались найти коллекцию гравюр Н.П. Еракова. Ее хотели национализировать, но разыскать ее не удалось и судьба ее до сих пор не известна. Сам владелец мог раздать гравюры своим многочисленным родственникам для хранения. У него было несколько братьев и сестер, живших в Санкт-Петербурге – Ленинграде. В Иркутский художественный музей перешло лишь небольшое собрание гравюр анималистов Мольтрука, Цобеля, Жави и др.
В 1936 родственники Николая Петровича подарили 33 предмета из его коллекции Иркутскому художественному музею, среди них 13 бронзовых статуэток даосских бессмертных.
В 1992 в Государственном музее изобразительных искусств имени А.С. Пушкина в Москве прошла выставка «Искусство стран Ближнего Востока», на которой экспонировались предметы из коллекции Н.П. Еракова и висел его портрет[41]. Пока не известно, как туда попали предметы из собрания Н.П. Еракова.
Тем не менее часть коллекции вдове удалось сохранить. После смерти С.И. Ераковой в 1928 вещи перешли к дочери Софье Николаевне и ее мужу Е.В. Даукшо. 21 июля 1937 врач кассы Коопинсоюза в Иркутске Е.В. Даукшо был арестован. 6 января 1938 он был приговорен к расстрелу. 19 февраля его казнили.
Во время его ареста было изъято, по подсчетам А.И. Шинкового, 1 536 предметов искусства. Среди них: полное облачение сенатора, гравюры, бронзовые канделябры, шкатулка, табакерки, монеты, кошельки, броши, кольца, сережки, цепочки, часы, медальоны. Привлекает внимание и такая запись в протоколе изъятия: «…№ 113. Боги буддийские, бронзовые – 8 штук. № 114. Части к богам – 9 штук».
Изъятое было вывезено и брошено на пол в комиссионном магазине на улице Урицкого. Тогда Иркутскому художественному музею удалось приобрести 411 предметов. Всего в музее находится 444 экспоната из коллекции Н.П. Еракова.
Г. Красовский несколько лет назад выступил с идеей помочь законным наследникам Н.П. Еракова вернуть конфискованное. Согласно «Инструкции по применению положения о порядке возмещения ущерба, причиненного гражданину незаконными действиями органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда от 2 марта 1982» (п. 7), возмещению подлежит «имущество, конфискованное или обращенное в доход государства судом либо изъятое органами дознания или предварительного следствия, а также имущество, на которое наложен арест». В случае смерти гражданина имущество возвращается его наследникам.
Г. Красовский полагает, что коллекция Н.П. Еракова, конфискованная согласно акту НКВД от 7 августа 1937 и другим документам, непременно должна быть возвращена ее истинным и законным наследникам, а именно Наталье Викторовне Бобковой и ее многодетной семье, живущей теперь у самой черты бедности.
Н.В. Бобкова с помощью юристов составила исковое заявление «Об истребовании имущества из чужого незаконного владения» в Кировский районный суд Иркутска. Документов и фотографий, прилагаемых к заявлению, по мнению Красовского, предостаточно для того, чтобы доказать, что Н.В. Бобкова является истинной и единственной наследницей конфискованного у ее прадедушки Е.В. Даукшо антиквариата[42].
Семье Ераковых удалось вырастить и воспитать восьмерых детей. Очевидно, что основная тяжесть легла на плечи Софии Ильиничны. Вера Николаевна (1877–1966, Москва) была замужем за юристом Константином Константиновичем Миллером.
Наталья Николаевна (1879–1958, Иркутск). Муж – юрист Яков Иванович Александрович. Оба были в 1937 репрессированы и несколько лет находились в лагерях.
Петр Николаевич (1881–1905, Красноярск) – в 1903–1904 гг. был помощником секретаря гражданского департамента Омской судебной палаты[43], затем – судебным следователем. Погиб в дни революции 1904–1905 гг.
Лидия Николаевна (25 октября 1883 – умерла в Иркутске, дата смерти не известна). Муж – следователь Николай Николаевич Преображенский. Был арестован в 1923 в Иркутске, отправлен в Москву, где в тюрьме и умер.
Николай Николаевич (1885–1895) – утонул.
Софья Николаевна (27 августа 1888 – 1975, Иркутск). Муж – Евгений Владиславович Даукшо.
Юрий Николаевич (10 марта 1890 –1958, Ленинград). Его имя находится в числе лиц, получавших жалованье и всякого рода вознаграждения по состоянию к 15 декабря 1916 по Иркутской судебной палате: «Ераков Юрий Николаевич, сын тайного советника, старший кандидат на судебные должности 837 руб.»[44] При советской власти был народным судьей, неоднократно арестовывался.
Сергей Николаевич (19 октября 1896, Варшава – 1972, Омск). Его восприемниками при крещении 16 января 1897 были товарищ прокурора Плоцкого окружного суда Константин Константинович Миллер и жена губернского секретаря Софья Петровна Манасевич-Мануйлова[45]. К.К. Миллер позже стал мужем В.Н. Ераковой. В 1909–1916 гг. С.Н. Ераков учился в Иркутской мужской гимназии. В 1916 он поступил на юридический факультет Томского университета, который не окончил вследствие призыва в армию. В 1918 демобилизовался с категорией «инвалид» и больше на военную службу не призывался. С 1918 по 1921 продолжал образование в Иркутском государственном университете. Из вуза ушел с четвертого курса, переехав на жительство в ДВР в Читу. В том же 1921 вследствие болезни жены Тамары Бруновны Ераковой, нуждавшейся в серьезной операции, выехал с семьей в Харбин. Здесь после смерти жены проживал до 1936. С 1936 по 1947 жил в Шанхае, где, как и в Харбине, работал в различных коммерческих предприятиях в качестве счетного работника. В 1941 возбудил ходатайство о восстановлении в гражданстве СССР. В 1947 возвратился с семьей на родину. С 1948 по 1949 проживал в Свердловске и работал бухгалтером в Горразнопромсоюзе, Хлебсбыте и Уралсетьстрое. С 1950 по 1956 проживал в поселке Абезь Интинского района Коми АССР. Здесь занимался разными хозяйственными работами. С 1 октября 1956 по 1 января 1969 работал в Омской областной библиотеке, некоторое время заведовал отделом иностранной литературы. В последние годы жил у своей дочери Нины Сергеевны Батуевой[46].
Ныне живущая в городе Кемерово А.М. Колесникова в 1964–1965 гг. работала в Омской областной библиотеке, когда заведующим отделом иностранной литературы был Сергей Николаевич Ераков. Она помнит его рассказы о том, что его воспитывали в строгости. Когда С.Н. Ераков входил в комнату, то сидевшие женщины, по словам А.М. Колесниковой, выпрямляли спину: входил мужчина-дворянин[47].
Хочется надеяться, что данная публикация не только вернет из небытия имя видного российского юриста, крупного коллекционера, отдавшего полвека работе в Сибири, главным образом в Иркутске, но и возможно, будет способствовать выявлению новых сведений об этом незаурядном человеке.
[2] Курас Т.Л. Деятельность старшего председателя Иркутской судебной палаты Н.П. Еракова (1905–1920 гг.) // История белой Сибири: материалы 6-й междунар. науч. конф. 7–8 февр. 2005 Кемерово, 2005. С. 149–151.
[3] Государственный архив Иркутской области (ГАИО). Ф. 245. Оп. 1. Д. 1716. Л. 14–15, 42–43.
[4] Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ). Ф. 176. Оп. 5. Д. 1429. Л. 9, 11.
[5] Сибирский курьер (Иркутск). 1918. 4 авг.
[6] Приамурье (Хабаровск). 1918. 27 сент.
[7] Русский вестник. 1918. 12 нояб.
[8] Русский Восток (Чита). 1918. 12 нояб.
[9] Голос Приморья (Владивосток). 1918. 26, 29 нояб.
[10] Приамурье. 1918. 13 дек.
[11] Там же. 24 нояб.
[12] Енисейский вестник (Красноярск). 1919. 11 июля, 5 авг.
[13] Свободный край (Иркутск). 1918. 28 авг.
[14] Абрамитов С.А. К истории попыток введения института присяжных заседателей в Иркутском окружном суде (1897 – февраль 1917) // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири: четвертые науч. чтения памяти проф. А.П. Бородавкина. 7–8 окт. 2003 Барнаул, 2003. Кн. 2. С. 264–268.
[15] Сибирский голос (Иркутск). 1918. 15 сент.
[16] См. подробнее: Звягин С.П. Министр юстицииБ. Патушинский: биогр. очерк. Красноярск, 2001. С. 28–43.
[17] Приамурье. 1918. 10 окт.
[18] Российский государственный исторический архив Дальнего Востока (РГИА ДВ). Ф. 1417. Оп. 1. Д. 1. Л. 22–22 об.
[19] Амурское эхо (Благовещенск). 1919. 30 янв.
[20] Забайкальская новь (Чита). 1919. 29 янв.; Отечественные ведомости (Екатеринбург). 1919. 2 февр.; Зырянов П.Н. Адмирал Колчак, верховный правитель России. М., 2006. С. 633.
[22] Лыхин Ю.П. Художественная жизнь Иркутска (первая четверть XX века). Иркутск, 2002. С. 108.
[23] Красовский Страшная тайна музейных экспонатов //http://info.irk.ru/irkutsk/peoples/erakov/tainaexpon.htm по состоянию на 27 июня 2008
[24] Шинковой А.И. Меценаты России: Материалы науч. конф. «Сукачевские чтения-1992». Иркутск, 1994. Вып. 3. С. 34.
[25] Там же. С. 31.
[26] Абрамитов С.А. Открытие Иркутской судебной палаты // Сибирский юридический вестник. 2002. № 2. С. 46.
[27] Корнилов А.А. Воспоминания // Минувшее: ист. альманах. М.; СПб., 1992. Т. 11. С. 76.
[28] Красовский Указ. соч.
[29] Романов Н.С. Летопись города Иркутска за 1902–1924 гг. Иркутск, 1994. С. 147.
[30] Шинковой А.И. Указ. соч. С. 31.
[31] Государственный архив Томской области (ГАТО). Ф. 102. Оп. 4. Д. 785. Л. 5 об. – 18 об.; Памятная книжка Енисейской губернии на 1898 Красноярск, 1898. С. 11; Долгоруков В.А. Путеводитель по всей Сибири и среднеазиатским владениям России. Томск, 1899. С. 374; Он же. Путеводитель по всей Сибири и среднеазиатским владениям России. Томск, 1903–1904. Адресные сведения. С. 77; Памятная книжка Енисейской губернии на 1911 Красноярск, 1911. С. 123; Забайкальская новь (Чита). 1918. 23 окт.; Курас Т.Л. История Иркутской судебной палаты (1897 – февраль 1917 гг.): дис. ... канд. ист. наук. Иркутск, 2002. С. 75.
[32] Попов И.И. Забытые иркутские страницы. Записки редактора. Иркутск, 1989. С. 254.
[33] Курас Т.Л. Указ. соч. С. 51–52.
[34] Российский государственный исторический архив (РГИА). Ф. 1405. Оп. 528. Д. 70. 47; Куликов С.В. Социальный облик высшей бюрократии России накануне Февральской революции // Из глубины времен. СПб., 1995. Вып. 5. С. 36.
[35] Иркутская жизнь. 1917. 7 сент.
[36] Булдеев А. Едличко Вячеслав Вячеславович // Сибирская речь. 1919. 11 янв.; Государственный архив Омской области (ГАОО). Ф. 86. Оп. 1. Д. 248. Л. 47.
[37] См. например: Владимир Платонович Сукачев: К 140-летию со дня рождения иркутского просветителя / сост. и автор вступ. статьи А.Д. Фатьянов. Иркутск, 1989.
[38] Полунина Н.М. Кто есть кто в коллекционировании старой России: новый биограф. словарь. М., 2003.
[39] Банников А.П., Сапожников С.А. Собиратели и хранители прекрасного: энцикл. словарь российских коллекционеров от Петра I до Николая II. 1700–1918 гг. М., 2007. С. 187.
[40] Сибирь (Иркутск). 1915. 12, 23, 28 апр., 1 мая.
[41] Шинковой А.И. Указ. соч. С. 30–38.
[42] Красовский Указ соч.; Николаева Е. «Оборотни» НКВД // Кузбасс (Кемерово). 2004. 29 июля. С. 13.
[43] Долгоруков В.А. Путеводитель по всей Сибири и среднеазиатским владениям России. Томск, 1903–1904. Адресные сведения. С. 9.
[44] Курас Л.В., Курас Т.Л., Щербаков Н.Н. История Иркутской судебной палаты (1897 – февраль 1917 гг.). Улан-Удэ, 2003. С. 200.Иркипедия
[45] ГАТО. Ф. 102. Оп. 4. Д. 785. Л. 4.
[46] Копия автобиографии С.Н. Еракова // Личный архив автора статьи; Государственный архив Хабаровского края (ГАХК). Ф. 830. Оп. 3. Д. 71994. Л. 1–1 об.; Письмо заместителя директора Омской государственной областной научной библиотеки им. А.С. Пушкина Д.В. Шадрина С.П. Звягину от 6 нояб. 2003 // Личный архив автора статьи.
[47] Воспоминания А.М. Колесниковой от 16 окт. 2003 // Личный архив автора статьи.
Звягин С.П. Старший председатель Иркутской судебной палаты Н. П. Ераков в годы гражданской войны в Сибири (1918 – 1919 гг.) //
Земля Иркутская. — 2008. — № 2 (35). — С. 93–97
Звягин Сергей Павлович — д. и. н., профессор кафедры гуманитарных и естественных дисциплин Кемеровского филиала Омской академии МВД России (Кемерово)
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
