Экономическое и культурное развитие Киренска во второй половине XIX – начале XX в.

Киренск занимает особое место среди сибирских городов, благодаря своему островному положению, удаленности от магистральных путей сообщения и переселенческих потоков, роли транзитного пункта по отношению к золотым приискам. Все это способствует созданию в нем специфического социокультурного пространства. Недаром в 1990 г. Киренск был включен в список исторических мест России.

История города не раз привлекала внимание исследовате­лей: работы В.Н. Шерстобоева и В.А. Вдовина дают общее представление об истории Киренска, статьи В.П. Шахерова позволяют более детально проследить социально-экономи­ческое и культурное развитие города в XVIII – первой поло­вине XIX в.¹ Следующий период – вторая половина XIX – начало XX в. – представляет не меньший интерес.

В середине XIX в. Киренск оставался одним из самых ма­леньких городов Российской империи – в 1856 г. в нем было 938 жителей обоего пола, и он занимал 662-е место среди 692 городов в стране². К концу XIX в. численность населения го­рода выросла почти в 2,5 раза и составляла 2280 человек (1384 мужчины и 896 женщин)³. Национальный состав его был достаточно однороден: 86% составляли русские, 6% – евреи, по 3% – татары и поляки. Представителей коренных народов насчитывались единицы. Несколько разнообразнее был сословный состав. Наиболее многочисленную группу со­ставляли лица сельского состояния (крестьяне и казаки) – 44%, мещане – 25%, дворяне – 6,6%, купцы – 2%, духовен­ство – 1,1%, остальные сословия (военные, ссыльнопоселен­цы и пр.) – 21%. В начале XX в. доля лиц сельского состоя­ния возросла до 46%, доля мещан – до 28%, а доля дворян в численности городского населения уменьшилась до 3% (1905 г.)⁴. В целом население Киренска в начале XX в. не только не росло, но и уменьшалось. Происходило это потому, что мас­сового притока постоянного крестьянского населения в го­род не было, а естественный прирост был очень мал (в сред­нем 5–9 человек на тысячу в год), а то и совсем отсутствовал. Так, в 1897, 1899, 1901–1903 и 1911 гг. число умерших в горо­де было больше, чем родившихся⁵. В 1917 г. в Киренске про­живало 1884 человека, но это снижение численности населе­ния можно объяснить призывом военнообязанных на фронт.

Город был небольшим и по размерам. Судя по одноднев­ной переписи 1874 г., в нем имелось 2 каменных и 2 деревян­ных церкви и 1 часовня, 1 каменный и 249 деревянных жи­лых домов, 8 торговых лавок, 2 рейнсковых погреба и 19 пи­тейных домов. Нежилых строений было 154, в том числе 5 оп­товых винных складов⁶. Все эти строения располагались на улицах: Большая, Лотовая, Верхнеподгорная и Нижняя на­бережная, а также в нескольких переулках. Отдельно нахо­дились Киренская казачья станица, Балахня и «Мыс»⁷.

К 1905 г. Киренск немного вырос – прибавилось 3 камен­ных и 17 деревянных общественных и казенных зданий, в том числе казармы, где были расквартированы нижние чины ме­стной воинской команды. Частных домов было 318, в том числе 2 каменных. Среди 167 нежилых зданий значилось уже 9 каменных. Для защиты недвижимого имущества в городе име­лась пожарная команда – 3 пожарных машины, 6 лошадей и 6 рабочих⁸.

Хозяйственные занятия жителей г. Киренска по-прежне­му определялись природно-климатическими условиями. Хле­бопашество было развито слабо. В 1861 г. им занималось 11 го­рожан, а в отчетах за 1870–1890-е гг. указано, что посевом хле­ба в Киренске не занимаются. По переписи 1897 г. лиц, име­ющих самостоятельным занятием земледелие, значилось 36 (22 мужчины и 14 женщин), а животноводством – 1 мужчи­на⁹. В 1905 г. 5 домохозяев из мещан засевали в общем 25 де­сятин¹⁰. Пахотные земли, принадлежащие городу– 63 ¹/₈ де­сятины, сдавались с торгов в аренду крестьянам окрестных деревень¹¹. Хлеб приобретался во время весенней ярмарки на городской общественный капитал, загружался в обществен­ный хлебозапасный магазин и оттуда продавался горожанам с наценкой за загрузку и хранение. Закупки хлеба росли вме­сте с потребностями. Так, в 1888 г. мещанин Н.А. Скретнев подрядился заготовить 3 тыс. пудов ржаной муки по 1 руб. 90 коп. за пуд и получил от городского головы 5 тыс. 700 руб. В 1911 г. потребности города были определены в 5 тысяч пу­дов ржаной муки по 2 руб. за пуд, 1 тыс. пудов крупчатки, кру­пы гречневой – до 50 пудов, ячной – до 50 пудов, для чего пришлось использовать не только оборотный капитал, но и часть запасного¹². Запасенного хлеба не всегда хватало на про­питание горожан, и тогда брали из запасов воинской коман­ды (так было, например, зимой 1911 г.). И сами жители покупали хлеб у частных торговцев.

Разведение скота также не являлось развивающейся отрас­лью хозяйства. В 1861 г. в городе было 139 лошадей (0,14 на душу), 229 коров, 10 овец и 27 свиней¹³. В 1905 г. численность лошадей несколько возросла, но обеспеченность ими умень­шилась до 0,08 на душу населения. Коров осталось лишь 129, свиней – 10, а овец совсем не было¹⁴. Хотя конкретные дан­ные сильно отличаются по годам, но роста животноводства ничто не подтверждает. Вблизи города было мало покосов, а имеющиеся у города сенокосные угодья сдавались в оброк го­рожанам, большей частью на 12-летний срок.

Стимулирующее влияние на развитие сельскохозяйствен­ных занятий горожан оказывала во второй половине XIX – начале XX в. близость Киренска к золотым приискам. В го­роде всегда занимались огородничеством – больше для соб­ственных нужд и частично для сбыта. Например, в 1861 г. по­садкой картофеля занималось 300 человек, было собрано 1114 четвертей, из них 95 четвертей было продано в Якутс­кий и Олекминский округа по 1 руб. 40 коп. за четверть, ос­тальное пошло на собственное потребление¹⁵. В 1905 г. под картофелем было уже 23 десятины. Выращивали также капу­сту, брюкву, редьку, свеклу, бобы, морковь, лук, репу, чес­нок. В начале XX в. г. Киренск и окрестные села – Змеиново, Подкаменское, Алексеевское, Половинское, Сполошинское, сбывали до 50 тыс. пудов овощей почти исключительно в г. Бодайбо¹⁶. Особым спросом пользовалась капуста. На поставку овощей на прииски заключались купцами специаль­ные подряды. Товарной культурой был также табак. В 1860 г. было собрано 100 пудов табака, продавали его по 4–6 руб. за пуд. Разведением табака в этот период было занято 70 жите­лей Киренска¹⁷. Для собственных нужд в небольшом количе­стве жители города сеяли лен и коноплю.

Занимались жители Киренска и рыболовством, хотя мас­штабы его расцени вались в отчетах как «ничтожные». В 1861 г. было добыто 290 пудов рыбы, в том числе 200 пудов ельцов и 50 пудов налимов¹⁸. Охотой не занимались, не было вблизи зверя. В связи с эти отмечалось, что питаются горожане в ос­новном овощами, мясом птицы и рыбой, приобретаемыми у окрестных крестьян. Покупательную способность ограничи­вала «бедность, происходящая от господствующей здесь праз­дной жизни», как считала киренская администрация¹⁹.

Не стал Киренск во второй половине XIX в. и ремеслен­ным центром. Продолжали существовать те ремесленные про­изводства, которые обеспечивали потребности горожан. В 1861 г. в городе, судя по отчетам, ремеслом занималось 35 че­ловек: по 4 портных, сапожников, печников, столяров и кир­пичников; 3 плотника; по 2 мясника, шорника, скорняка; по 1 булочнику, каменщику, кузнецу, трубочисту, маляру, лудильшику²⁰. В 1884 г. в городе значилось 19 мастеровых – 4 портных , 3 пильщика, 3 сапожника, 2 кузнеца, 2 печника 2 плотника, 2 столяра и 1 повар. При них числилось 12 работ­ников. Всего ремеслом занимался 31 горожанин²¹. Изделия их далее города не распространялись. В 1905 г. в Киренске было 10 плотников, 3 кузнеца, 1 бондарь; 2 человека занима­лись выделкой глиняной посуды, 2 – выделкой кирпичей и 5 человек – лесным и дровяным производством²². Столь малая численность занятых в ремесленном производстве свидетель­ствует о том, что это была домашняя промышленность, обхо­дившаяся в основном без привлечения наемных рабочих. Од­нако и работа по найму также практиковалась, и существова­ли следующие среднесправочные цены на рабочую силу: по­денная плата землекопу (в том числе зимой) – 1 руб. 50 коп., плотнику – 2 руб., столяру, каменщику, печнику, маляру, куз­нецу, слесарю – по 3 руб.²³ В начале XX в. в Киренске по­явился кожевенный завод, принадлежавший товариществу крестьян Карапчанской волости Иуде и Исаю Гдальевичам Гинзбургам и пермскому мещанину И.А. Воробьеву. В 1910 г. там работали четыре годовых рабочих. Завод вырабатывал юфтевую, черную, сыромятную кожу и подошвы, временами – лосиные кожи, которые продавались в уезде и торговцам²⁴.

Поскольку Киренск не мог обеспечить себя жизненно не­обходимыми товарами, в его жизни всегда важную роль иг­рала торговля. В середине XIX в., как и прежде, преобладала ярмарочная торговля. Ярмарка в городе была утверждена пра­вительством с 10 мая по 10 июня, но, по свидетельству совре­менников, обычно открывалась после Качугской, по мере на­плыва и скопления паузков, не ранее как с 27 мая, и продол­жалась не долее 6 июня²⁵. Купцов приезжало немного, в ос­новном были комиссионеры и приказчики. Торговля велась прямо с паузков. Торговый оборот был неодинаков. Напри­мер, в 1859 г. было привезено товаров на 380 тыс. руб., а про­дано на 60 тыс., не считая хлеба, которого было приплавлено на 8 тыс. руб., а продано – на 4 тыс. руб.²⁶ В дальнейшем обо­роты ярмарки явной тенденции к росту не имели в 1860-е гг. они составляли 25–30 тыс. руб. в год, в 1888 г. – 62 тыс. руб.²⁷ В начале XX в. оборот «плавучей ярмарки» на р. Лене не считали возможным определить.

Ярмарка имела для Киренска не только торговое, но и культурное значение. Неустановленный корреспондент газе­ты «Иркутские губернские ведомости» в 1858 г. отмечал, что, по сравнению с шумными кутежами семилетней давности, молодые купцы ведут себя иначе: «Все удовольствия, допус­каемые в свободное от торговли время, не выходили за рамки благопристойности». Неизменно отмечалось благотворное влияние приезжавших на ярмарку купчих, которые отлича­лись «вежливостью, ловкостью обращения и совершенным знанием, как в том не сомневались в Киренске, последних мод», что, несомненно, способствовало успешной распрода­же товаром. Но «как бы то ни было, вследствие сношений с ними утончается грубый вкус и самое обращение киренского второстепенного общества»²⁸.

В Киренске имелись и торговые лавки. В 1859 г. их было 12, в 1869 – 30, в том числе 12 общественных и 18 частных²⁹. Местные торговцы, получившие торговые свидетельства, ску­пали хлеб во время сплава по сравнительно низкой цене с пос­ледующей продажей местным жителям с большой наценкой. Значительную роль в деятельности киренских купцов играла поставка на прииски Витимской и Олекминской систем сена, огородных овощей, картофеля. Большинство купцов вели именно внегородскую торговлю. В 70-х гг. XIX в. в городе не было базаров и постоянной торговли мясом. Отмечалось, что «вообще цены на мясо здесь настолько высоки, что многие из городских жителей не считают необходимым варить себе пищу, довольствуясь одним чаем, который приготовляют по несколько раз в сутки»³⁰. Значение постоянной торговли в городе постепенно росло и в 1893 г. из общего торгового оборо­та в 300 тыс. руб. на долю ярмарки падало только 57 тыс., ос­тальные 243 тыс. приходились на магазинную и лавочную тор­говлю³¹. Среди владельцев магазинов и лавок значились Д.А. Акулов, М.В. Лаврушин, М.И. и И.М. Скретневы, А.А. Скретнева, Н.Я. Орлов, А.А. Курбатов, Т.П. Карнаухова, М.У. Черемных. Вел в Киренске торговлю и торговый дом «Щелкунов и Метелев», имевший свои представительства по всей Иркутской губернии. Жители Киренска могли купить в этих торговых заведениях мануфактурные, галантерейные, парфюмерные, бакалейные, скобяные и другие товары. От­дельную группу составляли виноторговцы. В 1869 г. в Кирснске было 3 оптовых склада, 2 рейнсковых погреба, 2 трактира и 42 питейных дома³². К началу XX в. торговые обороты су­щественно выросли. В 1900 г. в городе было 6 магазинов, 15 мелочных лавок, 3 винных склада, 6 рейнсковых погребов, 9 питейных заведений, с общим торговым оборотом 900 тыс. руб. (вместе с ярмаркой)³³. Появились специализированные магазины: мануфактура – М.В. Лаврушин, мясо – И.Г. Гин­збург, И. Рогульский, но большинство оставались смешан­ными.

Важным фактором экономического развития Киренска стало появление пароходов на р. Лене. Город был не только транзитным пунктом, но и местом отстоя и ремонта судов. В 1890 г. крупнейший ленский пароходовладелец Н.Е. Глотов арендовал у городского общества участок земли в устье р. Телячиха, где был сооружен затон и механические мастерские. В 1911 г. на арендованном участке было 5 деревянных домов, в которых размещались кузница, паровой молот, вагранка, лесопилка, механическая мастерская. Стоимость всего недви­жимого имущества оценивалась в 15 тыс. руб.³⁴ В затоне отстаивались почти все суда Н.Е. Глотова (в 1911 г., например, 9 из 11), и там же производился необходимый ремонт – за­мена паровых котлов, обшивки корпуса и т. д. Работали в ма­стерских несколько десятков человек, главным образом се­зонных рабочих. Значительно меньше по размерам были за­тоны пароходства А.И. Громовой (с 1913 г. – наследников Громовой) и А.М. Кушнарева. В первом отстаивались два па­рохода – «Громов» и «Соболь», была пристань с мастерски­ми и два деревянных дома. Вся недвижимость оценивалась в 1911 г. в 3500 руб.³⁵ В затоне Кушнарева зимовал пароход «По­лярный».

Кроме работы на зимнем ремонте судов пароходство да­вало и другие возможности заработка жителям Киренска: лоцманство, погрузка и выгрузка судов, наем в состав команды. Например, в 1910 г. среди служащих пароходов Товарище­ства Н. Н. К. Глотовых были капитаны из мещан г. Киренска – С.Н. Пежемский («Витим») и В.Р. Сафонов («Тайга»); по­мощники капитанов – И.А. Шильников, М.Л. Морген; ма­шинисты – В.А. Шестерников, Ф.И. Мальцев, А.Д. Худояров³⁶. Численность пароходных команд была различна – от 16 до 35 человек, и среди матросов также были жители Ки­ренска.

Близость к золотым приискам облегчала горожанам поис­ки заработков на стороне. Например, в 70-х гг. XIX в. до 100 мещан ежегодно уходило на заработки, в основном именно на промыслы.

Таким образом, во второй половине XIX – начале XX в. Киренск постепенно становился торговым и транспортным центром и ремонтной базой речного флота, но развитие этих отраслей экономики города зависело от состояния золотопро­мышленности Лено-Витимского горного округа.

Уездный город Киренск не остался в стороне от общерос­сийских реформ 60–70-х гг. XIX в. В нем было введено, хотя и не сразу, Городовое положение 1870 г. с бессословными городовыми учреждениями. В 1875 г. в первых выборах в город­скую думу участвовало 69 человек из 163 налогоплательщи­ков – владельцев городской недвижимости, имевших право голоса. В городскую думу на 4 года было избрано 30 гласных, а обязанности городской управы возложены на городского голову³⁷. Впоследствии число гласных возросло до 36 чело­век. Среди тех, кто исполнял обязанности городского голо­вы, – мещанин А.А. Косыгин, купец М.И. Скретнев и др.

В 1892 г. было принято новое Городовое положение, по ко­торому налоговый ценз был заменен имущественным, т. е. из­бирателями были только те жители уездных городов, кото­рые имели недвижимое имущество не менее чем на 300 руб. Число избирателей в городские учреждения сразу сократи­лось – в 1903 г. в Киренске их было 52, в 1907 г. – 56, в 1911 г. – 92³⁸. Из-за малочисленности лиц, обладающих изби­рательными правами, в Киренске было введено так называемое «упрощенное управление» – сход домохозяев избирал со­брание уполномоченных (12 человек, с особым председатель­ствующим), а они выбирали городского старосту с помощ­никами. Староста и помощник получали жалование – 1200 и 600 руб. в год соответственно³⁹. В состав собраний уполномо­ченных входили мещане, иногда чиновники, в единичных случаях – дворяне, крестьяне, казаки. Образовательный уро­вень уполномоченных, хотя они относились к наиболее состоятельным жителям города, был неодинаков. Например, в 1911 г. среди 12 уполномоченных и 3 кандидатов был чинов­ник с высшим образованием, 10 выпускников городского училища, 1 человек с домашним образованием и 3 мало­грамотных⁴⁰.

В компетенцию городского управления входили заботы о благоустройстве города, заведование школьным и медицин­ским делом, торговлей, кредитом и т. д. У города были своя собственность и свой капитал. В 1875 г. Киренскому городс­кому обществу принадлежали 317 ⁶/₈ десятины удобной зем­ли, 2667 ⁵/₈ десятины леса, 3 дома, 12 лавок. Городской ка­питал составлял 15099 руб. 87 коп.⁴¹ Бюджет города был неве­лик, но постепенно возрастал. В 1875 г. доходы города соста­вили 5210 руб., причем около половины суммы – сборы с про­мышленных заведений и документов на право торговли и только 28% – сборы с недвижимости и оброчные статьи. Рас­ход Киренска в том же 1875 г. был значительно больше – 7079 руб., из которых 19,2% шли на общественное управле­ние, 16,1% – на содержание пожарной команды, по 11,2% – на воинскую команду и народное образование и оставшиеся 42,3% – на содержание тюрьмы, общественное здравие и городское благоустройство. В 1898 г. доходы города составляли уже 8866 руб., причем сборы с недвижимого имущества и об­рочных статей давали уже половину доходов. Особенно быс­тро рос городской бюджет в начале XX в. В 1910 г. его доход­ная часть составила 18 855 руб.⁴²

Здравоохранение в Киренске было развито примерно на том же уровне, что и в других уездных городах Иркутской гу­бернии. До начала 1860-х гг. на Киренск и округ полагался один окружной врач, исполняющий и лечебные, и судебно-медицинские обязанности, акушерка и два лекарских учени­ка. По положению 1864 г. к ним по штату прибавлялись еще один врач – окружной сельский – и три фельдшера. Не­сколько позднее в городе появился свой городовой врач.

В Киренске продолжала действовать гражданская больни­ца на 30 коек: 15 – для мужчин, 5 – для женщин и 10 – для арестантов (в специальной палате, где все они – и инфекци­онные, и прочие – помещались вместе). С 6 вечера до 6 утра больные арестанты сидели под замком, да и днем эта палата постоянно запиралась. Имелось отдельное помещение для больных сифилисом. Этого было явно недостаточно, и отме­чалось, что в зимнее время число больных доходит до 40 человек.

Больные принимались по предписанию правительствен­ных учреждений за плату – 9 руб. в месяц, с арестантов и во­инских чинов брали по 73 коп. в сутки⁴³. Ежегодно больни­цей пользовались 200–300 человек, не считая амбулаторных больных, прием которых вел в отдельной комнате городовой врач ежедневно с 9 до 12 часов, причем платы за советы не брали. Среди трудностей работы больницы в конце 1880-х гг. называли отсутствие операционной комнаты и дезинфекци­онных приспособлений, недостаток белья, отчего больные постоянно ходят в грязном, недостаток посуды, невозмож­ность отделять выздоравливающих от больных «заразитель­ными» болезнями и умалишенных. На содержание больни­цы в конце 1880-х гг. отпускалось 9914 руб. 7 коп., не считая жалования низшему персоналу (фельдшер, 6 человек мужс­кой прислуги и 3 прачки) — 200 руб. и городовому врачу – 500 руб. в год. В 1895 г. врач получал уже 600 руб., фельдшер по отделению штатных больных – 200 руб. и фельдшер по арес­тантскому отделению – 400 руб. в год⁴⁴.

При больнице имелась аптека, которой также заведовал городовой врач. Медикаментами она снабжалась из Иркутс­кого приказа общественного призрения. В 1895 г. например, аптека выдала лекарств по 1314 рецептам на сумму 496 руб. 63 коп., по ручной продаже – на 121 руб. 49 коп.⁴⁵

В феврале 1895 г. больница сгорела, и в начале XX в. было построено два новых помещения — одно на тюремном дворе, на 15 кроватей, для арестантов и второе — для гражданской больницы, на 20 кроватей. На средства купца Акулова были открыты родильный приют (на 2 кровати) и богадельня.

Больных в Киренске было немало, и главными причина­ми распространения эпидемических и венерических заболе­ваний современники считали «занос» их рабочими, идущи­ми на прииски, а также антисанитарное состояние города⁴⁶. Действительно, на протяжении всей второй половины XIX – начала XX в. в городе не существовало ни санитарных вра­чей, ни санитарного надзора. Городская дума, судя по отче­там врачебной управы Иркутской губернии, не слишком за­ботилась об этой стороне городского хозяйства. Отмечалось, что нечистоты жители сваливают на берег Лены, чтоб весен­няя вода унесла их. В результате дно заиливается там, где жи­тели берут воду для питья, и этим обусловливались «заболе­вания желудочно-кишечного тракта, имеющие как бы эпи­демический характер»⁴⁷. Не чище содержались улицы и дво­ры, но «привлечения к ответственности нарушителей сани­тарных правил не было, т.к. пришлось бы привлечь всех до­мохозяев города поголовно»⁴⁸. Городовой врач Н. Поспелов так характеризует внешний вид и «коммунальное хозяйство» Киренска в конце XIX в.: «Улицы Киренска не мощены... после построек, распилки бревен на дрова, каковая произво­дится прямо посреди улицы, щепа остается на улицах, пока не перегниет и не сравняется с почвою. Хозяйственные от­бросы во многих местах города также выбрасываются прямо на улицу... помойных ям во всем Киренске не более 5; затем при более зажиточных домах зимой устраивается ледяной круг, в который сливают отбросы и в котором они замерзают, по мере накопления круг вырубается и вывозится за город; летом помои выливаются в бочку и также вывозятся за город. При большинстве же домов и этих приспособлений не суще­ствует, и отбросы сваливаются куда попало»⁴⁹.

В городе была одна общественная баня, воду для которой брали из колодца во дворе бани, а уходила грязная вода частью в желоб и яму, а частью – прямо в почву. В 1895 г. по поводу грязного содержания общественной бани был состав­лен протокол, но ситуация не изменилась к лучшему и в на­чале XX в.

Вместе с тем Киренск во второй половине XIX – начале XX в. можно считать маленьким «культурным гнездом» в цен­тре Восточной Сибири, хотя, судя по данным переписи 1897 г., городская интеллигенция была немногочисленной. В Киренске значилось 13 мужчин и 1 женщина, занимающие­ся богослужением, 11 мужчин и 2 женщины – врачебной и санитарной деятельностью, 7 учителей и 1 учительница, а так­же 3 деятеля науки, литературы и искусства и 1 юрист⁵⁰.

Киренск продолжал оставаться церковным центром этого удаленного от основных средств сообщения края. Как извес­тно, в нем находился Троицкий мужской второклассный мо­настырь, имевший во второй половине XIX ^— начале XX в. один каменный храм, один деревянный, а также каменную трехэтажную колокольню с большим колоколом, весом 140 пудов 35 фунтов, отлитым в Иркутске в 1838 г.⁵¹ В изучаемый период монастырь переживал не самое лучшее время в своей истории. По штату ему было положено 17 монашествующих, однако порой он оставался «почти без братии». Так, в 1862 г. в нем находился лишь архимандрит Дмитрий и 2 послушни­ка, так как назначенные «вдовый священник и дьякон до того оказались неодобрительны, что священник умер скоропос­тижно, а дьякон удален из монастыря и от всякой деятельно­сти»⁵². Временами положение улучшалось – в 1870 г. было 9 монашествующих и 2 послушника, в 1873–1874 гг. – 5 и 2 соответственно. Однако в 1880 г. отмечалось, что братии в мо­настыре недостаточно даже для ежедневных богослужений⁵³. Нередко братия пополнялась священнослужителями, нака­занными за какие-нибудь проступки, чаще всего за пьянство. Например, в 1864 г. из шести обитателей монастыря трое были запрещенные в священнослужении и преданные суду иеро­монахи⁵⁴. Кроме того, в монастырь отправляли на епитимью (наказание за нарушение церковных канонов) светских лиц. Так, в 1895 г. при монастыре было 30 епитимийцев светского знания (при 2 монашествующих), в 1897 г. – 16. В конце XIX в. Троицкий монастырь, наряду с другими, был освобожден от епитимийцев, поскольку тяжелой работы, которую они должны были выполнять по приговору суда, при нем не было.

Со временем увеличивались трудности и с назначением на­стоятеля монастыря. За 1861–1897 гг. в нем сменилось пять архимандритов (Дмитрий, Анатолий, Сергей, Пантелеймон, Венедикт). Последний был настоятелем дольше других – в течение 10 лет. С 1897 г. во главе монастыря стояли либо игу­мены, либо даже иеромонахи (за 20 лет их сменилось семь), а место архимандрита оставалось праздным.

Монастырь получал содержание от казны – 1249 руб. 37 коп. (1909 г.), имел запасной капитал – 18 тыс. руб., про­центами с которого пользовался, получал пожертвования, и мел доход от продажи свечей и могил, владел землями и уго­дьями (сенокосы – 32 десятины, овощной огород в ограде мо­настыря и рыбные ловли на Байкале и озере Орон в верховь­ях р. Витим)⁵⁵. Летопись Киренского монастыря упоминает о рыбных ловлях на р. Ангаре, которые сдавались в аренду из-за дальности расстояния. Таким образом, Киренский мо­настырь был хорошо материально обеспечен. Правда, ему не раз приходилось терпеть убытки от пожаров. В 1863 г. сгоре­ла деревянная церковь во имя Алексея Человека Божия, по­строенная в 1832 г., под которой, как полагали, был погребен основатель монастыря Гермоген. Убыток составил 2 тыс. руб. серебром. На том же месте была построена новая церковь. В ее строительстве принимали участие сосланные в Киренск поляки – Михаил Дембовский и Феофил Бон (столярные работы и сооружение иконостаса). Исправлением икон, по­страдавших от пожара, занимался Николай Васильевич Голубов, обучавшийся в Академии художеств⁵⁶. Строилась цер­ковь 5 лет и была освящена летом 1869 г. В 1881 г. она вновь сгорела и была отстроена на средства крестьянина с. Банщиково Василия Никифоровича Дмитриева⁵⁷. Средства монас­тыря расходовались и на другие цели. В 1899 г. был поставлен новый иконостас в каменной Троицкой церкви, а старый пе­редан в молитвенный дом Мартыновской волости. Пополнялась монастырская библиотека. В 1885 г. она насчитывала 1400 наименований книг и рукописей.

Собственного прихода монастырь не имел, его посещали жители всего города Киренска и окрестных деревень. Бого­служения были ежедневными, обычными, крестных ходов не было. Особенными были только две заупокойные службы по первостроителе Гермогене: 10 декабря – в день его тезоиме­нитства и 19 декабря – в день его смерти. При монастыре не было ни больницы, ни богадельни, ни приюта, ни школы. В 1910 г., например, «пособие его по отношению к бедным вы­разилось лишь в отпуске богомольцам 100 бесплатных обе­дов»⁵⁸. Епархиальное начальство считало, что раз братии едва хватает на ежедневные богослужения, то большего от монас­тыря и требовать нельзя. В результате монашествующие зна­чительно меньше, чем белое духовенство Киренска, были свя­заны с духовной жизнью прихожан.

Каменный Спасский собор в Киренске в изучаемый пе­риод был трехпрестольным, с достаточно многочисленным причтом -протоиерей, второй священник, дьякон и псаломщик. При соборе имелась довольно хорошая библиотека, при которой в начале 90-х гг. XIX в. был открыт книжный склад для продажи Св. писания и народных духовно-нравственных изданий. Был организован хор певчих-любителей под руко­водством псаломщика. Много сделал для благоустройства со­бора протоиерей Константин Гаврилович Кокоулин, который служил в нем более 25 лет. При нем в 1865 г. на пожертвова­ния мещан и купцов (в том числе и иркутских) при соборе было основано попечительство. На собранные средства со­держали богадельню, хоронили нищих, помогали вдовам, приобретали церковное имущество. Горожане в 60-х гг. XIX в. вообще были внимательны к нуждам соборного причта и в 1864 г. «постановили в полном собрании для улучшения быта сего духовенства выдавать соборному клиру ежегодно 350 руб­лей из процентов с общественного капитала»⁵⁹. Учитывая, что священник отдаленного прихода получал в 1860-х гг. 180 руб. в год, дьякон – 90 руб., а псаломщик – 60 руб., не считая хлеб­ного довольствия (руги), ежегодная доплата должна была почти удвоить денежное содержание причта Спасского собора. Правда, трудно сказать, насколько аккуратными и продол­жительными были эти выплаты.

Во второй половине XIX – начале XX в. Киренск являлся образовательным центром этой отдаленной части Иркутской губернии. В городе продолжали действовать мужские уездное и приходское училища, открытые в первой половине XIX в. В 1873 г. была основана четырехклассная женская прогимна­зия, первый год работавшая как училище. В 1914 г. она была преобразована в гимназию.

До 1884 г. все учебные заведения размещались в одном зда­нии. В 1885 г. на частные пожертвования было построено но­вое здание для прогимназии, а в 1890 г. – для уездного и при­ходского училищ. Уездное училище имело свой капитал – 6 тыс. руб., пожертвованный умершим в 1881 г. купцом Н.В. Марковым⁶⁰. Состоятельные ученики этого училища и женской прогимназии платили за обучение 6 руб. в год, а бед­ные учились бесплатно. В приходском училище все ученики платили по 2 руб. в год.

В уездном училище по штату полагалось три учителя и смотритель. В 1895 г. все они были крестьянами по проис­хождению, выпускниками Виленскогои Оренбургского учи­тельских институтов. Учащихся насчитывалось от 20 до 50 в разные годы, число выпускников колебалось от 3 до 11. Они принадлежали к разным сословиям, но большинство состав­ляли мещане. В 1899 г. уездное училище было преобразовано в городское трехклассное училище. В 1901 г. при нем был от­крыт ремесленный класс. В 1909 г. училище стало четырех­классным, а в 1915 г. было еще раз преобразовано – в высшее начальное училище.

В женской прогимназии была начальница и три учителя, не считая законоучителя, который полагался и в других учеб­ных заведениях. Обучалось в прогимназии от 40 до 100 дево­чек ежегодно. Начальницей прогимназии более 25 лет начи­ная с 1882 г. была К. Н. Кулеш, выпускница женского епар­хиального училища, имеющая свидетельство на звание до­машней учительницы. Учителем русского языка в прогимназии был ее муж – Яков Григорьевич Кулеш, из крестьян, вы­пускник Виленского учительского института. Семья была многодетной, так что К. Кулеш можно считать одной из пер­вых представительниц сибирской интеллигенции, успешно совмещавших служебную деятельность и семейную жизнь.

В мужском приходском училище обучалось от 20 до 50 мальчиков, которые после его окончания продолжали обуче­ние в уездном училище. В конце XIX в. были открыты и жен­ское приходское училище, и целый комплекс церковно-приходских школ: второклассная, при ней образцовая одноклассная и воскресная школа для взрослых. Заведовал ими священ­ник Константин Кокоулин.

Таким образом, школьную сеть Киренска можно считать достаточно развитой для такого маленького города. По под­счетам К. Кокоулина, в 1894 г. грамотность мужчин в городе составляла 45%, а женщин – 32%. Выше был уровень грамот­ности у дворян, чиновников и духовенства – 81 % у мужчин и 67% у женщин. Ниже среднего были показатели у мужчин-ссыльнопоселенцев – 32% и женщин – крестьянок, казачек, мещанок – 12%⁶¹. Вместе с тем в 1905 г. указывалось, что «дети, желающие продолжать свое образование в средних и высших учебных заведениях, не могут выдержать конкурс на поступления в таковые по ограниченности программ здеш­них училищ»⁶².

Развитие библиотечного дела в Киренске уже не раз рас­сматривалось⁶³. Имеющиеся данные позволяют сделать вы­вод о том, что общественный интерес к чтению проявился в 80-х гг. XIX в. под влиянием сравнительно образованного и активного меньшинства, причем не столько из представите­лей интеллигенции, сколько из государственных и частных служащих. Не только инициатором создания библиотеки в 1882 г. был исправник Петров, но и наиболее значительную группу взрослых читателей составляли чиновники⁶⁴. Отказ го­родской думы принять библиотеку на счет города свидетель­ствует об отсутствии осознанной потребности в чтении у ос­новной массы горожан.

В начале XX в. культурная среда Киренска развивалась бо­лее активно, чем в предшествующий период. Заслуга в этом принадлежала различным слоям городского общества и го­родским учреждениям.

Большое значение для развития всех форм культурной жизни Киренска имело появление Народного дома, принад­лежащего городскому училищу. Открылся он 24 октября 1900 г. в специально построенном двухэтажном здании с дву­мя большими залами наверху. В одном из них проводились уроки ручного труда для учащихся городского училища, а в другом зале был натянут экран и по воскресеньям устраива­лись чтения с волшебным фонарем, на которых присутство­вали в основном женщины. Здесь же время от времени про­водились благотворительные спектакли и концерты, на ко­торых выступал хор под управлением священника⁶⁵. В поме­щение Народного дома перенесли небольшой музей, который существовал при городском училище. Однако в ночь с 9 на 10 января 1903 г. Народный дом сгорел вместе с оборудованием ученических мастерских, приборами физического кабинета, коллекциями зарождающегося музея и гардеробом кружка любителей драматического искусства.

Для восстановления его средств не нашлось, и центром культурной жизни стало общественное собрание, существо­вавшее с 1896 г., но заметно оживившееся с постройкой но­вого здания в 1901 г. В нем находились общественная биб­лиотека, танцевальный зал, действовал любительский драма­тический кружок. Участвовали в спектаклях главным обра­зом чиновники и служащие частных компаний (например, па­роходства А.И. Громовой). Режиссурой занимался акцизный чиновник, скрытый в газетных публикациях под инициалом П. (очевидно, Ф.П. Прокопьев, много лет служивший в этой должности). Кроме спектаклей, в общественном собрании ус­траивались и концерты духовной и светской музыки, что сви­детельствует о достаточно развитых музыкальных вкусах жителей Киренска.