Все вновь построенные церкви Восточной Сибири вошли в состав Тобольской и Сибирской епархии, учрежденной в 1620г. К концу XVII в. она простиралась от Уральских гор до берегов Тихого океана и была самой обширной епархией русской православной церкви. Первоначально ее главой являлся архиепископ, а с 1667г. - митрополит. В течение XVII в. на тобольской кафедре сменилось 8 архиереев.
Отличительной особенностью Тобольской епархии являлось постоянное смещение на восток ее границ, что создавало серьезные административные затруднения. Главным из них было отсутствие личного общения архиерея со своей паствой. Из-за обширности территории тобольские иерархи не имели возможности посетить ее восточную часть. В результате утвердился ярко выраженный бюрократический стиль управления, при котором из Тобольска посылались обращения, послания или грозные указы. В крае выросло два поколения верующих, ни разу не видевших своего архиерея.
Понимая невозможность управлять церковными делами в Сибири из одного центра, правительство во второй половине XVII в. попыталось учредить в крае новые епархии. На церковный собор 1667г. от имени царя было вынесено предложение, с тем чтобы "в царстве Сибирском в Тобольске вместо архиепископии митрополии быть, в Томске - епископу, на Лене - епископу быть" 27. Однако недостаточное количество церквей и монастырей для содержания новых архиереев и аппарата церковного управления не позволили воплотить в жизнь это предложение.
Через 14 лет власти вновь вернулись к этому вопросу. 27 ноября 1681г. вышел царский указ, с "приговором" патриарха о "пожаловании средств из государевой казны для удовольствования новых архиереев - в Томске, Енисейске и на Лене" 28. Тем самым решался основной вопрос - финансовый. Новый указ, как и решение собора 1667г., остался также невыполненным. После длительного обсуждения на соборе возобладало мнение тобольского архиерея, заявившего, что "епископам в тех дальних городах ныне быть не удобно малолюдства ради христианского народа". Начавшаяся в столице в 1682г. борьба за власть и вовсе сняла с повестки дня этот вопрос. В результате новых епархий в Сибири во второй половине XVII в. учредить не удалось.
Митрополит Тобольский и Сибирский, являясь единоличным руководителем православной церкви в Сибири, в своей деятельности опирался на значительный управленческий аппарат. Основным распорядительным органом тобольской митрополии являлся архиерейский приказ. В его ведении находилось: обслуживание архиерейского хозяйства, создание необходимых условий для главы епархии, организация выезда архиерея, ведение делопроизводства, деловая переписка с церквями и монастырями, подготовка бумаг и решений на подпись главе епархии, рассмотрение ставленнических и судебных дел. В архиерейский приказ стекались все необходимые сведения, отчеты и донесения. Для службы в архиерейский приказ приглашались не только представители духовенства, но и светские лица.
Обширность митрополии приводила к тому, что управленческий опыт, накопленный в епархиях Европейской России, не подходил к реалиям Сибири. Поэтому церковным властям приходилось действовать методом проб и ошибок, создавая и упраздняя различные структуры. Одной из таких структур стали разряды, являвшиеся административно-территориальными образованиями тобольской епархии. Разряды были заимствованы из системы государственного управления в Сибири, их существовало три: Тобольский, Верхотурский и Енисейский. Во главе них находились настоятели крупнейших монастырей, а к обеспечению деятельности разрядов привлекались иеромонахи и монашествующие. Отдельного штата разрядного правления не выделялось.
Глава разряда занимался сбором окладных сумм, их доставкой в архиерейский приказ, рассылкой указов и распоряжений, наблюдением за благочинием. В то же время их полномочия до конца определены не были. Главы разрядов, в соответствии с церковными канонами, не могли: посвящать в сан; давать благословение на постройку церкви, осуществлять церковный суд, так как занимались только подготовкой дел и исполнением наказания. В каждом из указанных случаев решение принимал архиерей. В результате разряды дублировали функции архиерейского приказа, переписывая и рассылая поступившие распоряжения заказчикам. В системе церковного управления они не сыграли особой роли и в начале XVIII в. митрополит Филофей их упразднил.
С 1678г. разряды подразделялись на десятины, первоначально объединявшие около 10 церквей. На территории Восточной Сибири были образованы 3 десятины: Енисейская, Якутская и Даурская. В 1698г. из состава Якутской десятины была выделена Киренская, а в 1714г. на основе Даурской десятины создали Иркутскую и Селенгинскую 29. Архимандрит Мелетий, изучавший церковную историю Восточно-Сибирского края, считал, что существовала Илимская десятина, однако документов, подтверждающих ее существование, не привел. Таким образом, в начале XVIII в., до открытия Иркутской епархии, в Восточной Сибири существовало 5 церковно-административных округов.
Типологически дела в каждой десятине подразделялось на "духовные" и финансово-административные. "Духовные" дела "ведал" заказчик, обычно назначаемый из настоятелей крупнейшего в десятине монастыря. Он занимался исключительно вопросами "церковного благочиния": наблюдал за правильностью ведения церковных служб, контролировал поведение приходского духовенства, следил за отношением к православной вере русского населения. Каких-либо административных полномочий он не имел и в случае "неустройства" лишь сообщал об этом архиерею в Тобольск.
Финансово-административными функциями в десятине обладал десятинник (иначе — десятильник). Десятинниками назначались светские лица, в большинстве случаев из детей боярских, которым разрешалось иметь небольшие воинские команды. Круг обязанностей десятинника состоял в сборе окладных и неокладных сумм, доставке "за караулом" провинившихся членов причтов, приведение в исполнение наказаний по указу митрополита (порке, конфискации части имущества, правеже недостающих сумм и т.д.). Довольно быстро должность десятинника, в условиях Сибири, превратилась в особо значимую, и они стали фактическими хозяевами в своей десятине. Отсутствие действенного контроля за ними, особенно на окраинах сибирской митрополии, усугубляло положение и приводило к злоупотреблениям. Так, даурский десятинник сын боярский Андрей Беляев за период своего пребывания в должности с 1682 по 1686гг. вообще не выслал в архиерейскую казну ни копейки 30. В Якутской десятине дела обстояли не лучше. Митрополит Игнатий в 1698г. вынужден был признать: "У прежних десятинников и у него Ивана Маслова [Якутская десятина — А.С.] их неостерегательством и нерадением по многим духовным и розыскным делам многие деньги не собраны, а по иным и взяты, а дела утаены и в приходные книги деньги не записаны" 31. В связи с этим в начале XVIII в. митрополит Филофей упразднил эту должность, а их функции передал заказчикам.
Важнейшей проблемой, которую постоянно приходилось решать тобольским архиереям, являлось обеспечение вновь построенных приходских церквей священнослужителями и причетниками. В условиях Восточной Сибири построить церковь было легче, чем подобрать квалифицированных священнослужителей, которых было крайне мало.
Тобольский архиерей оказывался в затруднительном положении: число храмов постоянно увеличивалось, а священнослужителей не прибавлялось. "В Сибири теперь попами стала скудость великая", - сообщал в 1638г. в одном из своих донесений в Москву архиепископ Нектарий 32. Решить возникшую проблему церковные власти попытались при поддержке правительства. Предполагалось организовать добровольное переселение духовенства в Сибирь из епархий Европейской России.
Архиереям в Казанской, Ростовской и Великопермской епархиях и в Москве в 1640г. предписывалось подобрать для отправки в Сибирь священников "людей добрых, крепкожительных, духовных учителей, которые б были по преданию и по правилам святых апостолов и святых отцов, а не бражников" 33. Однако, желавших покинуть свои места не нашлось.
Архиепископ Великопермский Варлаам, в ответном донесении в Москву, наглядно обрисовал сложившуюся в епархии ситуацию после объявления царской воли: "Посадские и волостные попы учинили меж себя дать подмогу тем попам, которые согласятся ехать в Сибирь по 30 и 40 рублев, многие попы для такого дальнего проезда разбежались, не желая оставлять своих домов" 34. Большая часть приходского духовенства предпочла откупиться от дальней поездки или переждать некоторое время в безопасном месте. Даже "подможная" сумма в 30-40 руб., по тем временам солидная, не привлекла их внимания.
В этой ситуации правительство подготовило новый указ для привлечения духовенства в Сибирь. В нем предписывалось самому духовенству выбрать из своей среды кандидатов для отправки в Сибирь, при этом тем "кто в Сибирь выбраны будут дано будет на подъем жалования из нашей казны подможных денег на платье и на харчи архимандриту по 40 рублей, протопопу 35 рублей, черным и белым попам по 30 рублей человеку, да кроме того казенный корм в дороге и казенные подводы им и под жен, детей и работников" 35. Но поддержка государства не исключала тех средств, которые давали "посадские и волостные попы". В итоге общая помощь для священников, пожелавших переселиться в Сибирь, составила 60-70 рублей. Для второй половины XVII в. это был настоящий капитал.
Только после этого объявилось несколько желающих. Из Москвы "написалось своею волею черных 2 попа [иеромонаха — А.С.], да белых попов 6 человек", из Великопермской епархии - "1 архимандрит, 1 протопоп, 5 белых и 3 черных попа" 36. Всего же, включая домашних, в Сибирь в 1640г., вместе с новым архиепископом Герасимом, отправилось 60 чел.
В дальнейшем для пополнения рядов духовенства каждому из вновь назначенных тобольских архиереев, направлявшихся на служение в Сибирь, предписывалось подобрать с собой команду из духовных лиц. Обычно она состояла из 20-25 чел., более половины из них являлись священниками.
Однако потребности края оказались несоразмерно большими, по сравнению с числом прибывавших священников. К тому же значительная часть из вновь прибывших оставалась на служение в уже обустроенных приходах Западной Сибири, а до Восточной Сибири добрались единицы. Поэтому "скудость великая" в духовенстве здесь не уменьшалась.
Из лиц, прибывших в Тобольск вместе с архиепископом Герасимом, летом 1641г. оказались в Якутске священники Степан Фомин и Степан Яковлев, дьякон Спиридон Васильев, иеромонахи Симеон и Порфирий. С собой они привезли церковные принадлежности: облачения, иконы, сосуды, вино, свечи, ладан, масло, книги, 4 колокола — благовестник, 2 зазвонника и вестовой острожный 37. Ряд якутских исследователей считает, что эти лица составили первую духовную миссию в Сибири 38. Однако высказанное предположение требует дополнительных подтверждений, особенно статуса миссии. Более вероятно, что прибывшие в Якутский острог лица были направлены архиепископом к уже построенным церквям для организации регулярных богослужений и учреждения православного монастыря. При этом миссионерская деятельность являлась одним из направлений их церковного служения.
Понимая, что ожидать заполнения вакантных мест только священнослужителями из Европейской России или выходцами из духовного сословия невозможно, тобольские архиереи во второй половине XVII в. открыли доступ к духовному сану представителям иных социальных групп. Местная администрация не препятствовала этим мероприятиям. В итоге среди первых священнослужителей Восточной Сибири оказались "казачьи попы", "крестцовые попы", "странники", "попы-разстриги", "перехожие попы", а также выходцы из податных сословий.
К "казачьим попам" относились духовные лица, присоединившиеся к отрядам казаков. В XVII в. считалось, что каждый крупный отряд должен иметь в своем составе "попа". При этом его реальный сан значения не имел. Наряду с казаками он носил оружие, участвовал в боевых действиях, кроме того, еще исполнял, как мог, церковные службы. Вместе со своими отрядами "казачьи попы" оказались в Восточной Сибири и многие из них постепенно оседали при острожных или городских церквях. Закрепившись на новом месте, они получали "выбор" от прихожан и отправлялись на поставление в Тобольск, где официально получали грамоту на служение. В Прибайкалье одним из "казачьих попов" был Иван Мичурин. Он обосновался при Братской церкви, получил благословение от тобольского митрополита и стал родоначальником династии церковнослужителей Мичуриных.
Иную категорию представляли собой "крестцовые попы". В их число попадали церковнослужители, по различным причинам лишенные своих мест служения при церквях или монастырях. Не имея иных источников существования, они останавливались в кабаках или у перекрестков больших дорог, именовавшихся "крестцами" и совершали за плату любые требы для всех, кто к ним обращался. Поскольку плата за требы, запрашиваемая "крестцовыми попами", зачастую была меньшей, по сравнению с тем, что требовали приходские священники, а договориться с ними было проще, они оказались востребованы обществом. Явление это настолько распространилось в Европейской России, что многие епископы стали выдавать специальные "крестцовые грамоты". Однако после собора 1667г. на них начались гонения, что заставило многих бежать в Сибирь.
Привлекали для церковного служения тобольские власти и "странников". К ним в это время относились весьма доброжелательно и при первой возможности определяли к приходам.
Сыграли свою роль в заполнении вакантных церковных мест и "перехожие попы". Свое наименование они получили в связи с тем, что не имели постоянного прихода, и совершали служения, переходя от одного населенного пункта к другому. Среди них встречались лица, которых лишили сана. Одним из таких священников был поп Андроник. В Сибири он оказался после "обнажения" - лишения сана и ссылки в Забайкалье, где "велено ему быть в пашне". В 80-е гг. XVII в. он самостоятельно покинул место своего поселения и стал священствовать в Прибайкалье безо всякого разрешения. "Ныне он Андроник из Даурских острогов бежал на Лену в Илимский острог с уезды и ворует по разным местам, без нашего великого господина указу и без благословенной грамоты священствует и служит у часовен и свадьбы венчает и молитвою рожениц и ленных женок и девок очищает", - сообщалось в грамоте тобольского митрополита Павла 15 марта 1689г. Заказчику игумену Феодосию предписывалось: "Поимать разстригу попа, остриг у него волосы и выслать за караулом к нам митрополиту в Тобольск и сдать на поруки" 39. Добиться выполнения данного указа не удалось, так как поп Андроник перебрался дальше - в Якутскую десятину, где его следы затерялись. Подобных примеров в Восточной Сибири было довольно много.
Более надежным источником заполнения вакантных мест стало посвящение в духовный сан представителей иных сословий. Верующим разрешалось выбирать достойного кандидата из своей среды и направить его в Тобольск "ставиться в попы". Кандидат должен был знать обрядовую сторону служения и пользоваться непререкаемым авторитетом. Большинство кандидатов, направлявшихся на поставление, в определенной степени оказывались знакомыми с церковным служением, являясь ранее церковными старостами, трапезниками, сторожами и т.п. В Тобольске они наскоро обучались и возвращались в приход рукоположенными в духовный сан.
Так произошло с крестьянином Вологодской губернии Козьмой Бобровниковым. На родине он несколько раз избирался церковным старостой. В конце XVII в. он вместе со своей семьей перебрался в Сибирь и выбрал местом проживания Балаганский острог. Поскольку при Спасской церкви священника не имелось, Козьму Бобровникова избрали на эту должность. В Тобольске он был посвящен в сан и получил от митрополита грамоту на священство. После этого началось его служение при Балаганской церкви, продолжавшееся около 30 лет. В начале 20-х гг. XVIII в. он вышел за штат, принял монашество под именем инока Корнилия и вступил в Иркутский Вознесенский монастырь. Епископ Иннокентий Кульчицкий заметил спокойного и распорядительного иеромонаха и в 1728г. назначил его своим духовником, а после смерти игумена Вознесенского монастыря Пахомия поставил его во главе обители. За умелое распоряжение хозяйственными делами игумен Корнилий в 1731г. был посвящен в сан архимандрита, ему же епископ поручил руководить работой архиерейского приказа. Козьма Бобровников стал основателем династии церковнослужителей. Духовную карьеру для себя избрали два его сына.
8 сентября 1690г. был посвящен в священнический сан тобольским митрополитом Павлом посадский Братского острога Иван Григорьев 40.
Поскольку кандидатов на священническое место во второй половине XVII в. было не много, выбирать сибирским архиепископам не приходилось. Один из тобольских митрополитов сообщал в Москву: "...ставить в попы некого, потому что в Сибири, государь, люди все ссыльные и в попы ставиться охотников мало" 41.
О первых священниках сведений сохранилось немного. Известно, что в Красноярске ими были братья Филипп и Матфей Вертикулаковы. В Иркутске первым протопопом был Семен Адамов, скончавшийся в 1688г., а первым священником — Иван Пантелеймонов.
Одним из первых священнослужителей Иркутска был Петр Григорьев Шульгин. Судьба этого человека оказалась тесно переплетена с историей православия в Иркутске. Его отец, Григорий Иванов Шульгин, добравшийся до Иркутского острога с одним из отрядов казаков, стал священником при Спасской церкви. Семья была многодетной, что по тем временам не являлось редкостью. Старший сын - Петр родился в 1668г., кроме него, у священника было еще трое сыновей: Петр, Федор и Иван. Поначалу единственным источником существования семьи Шульгиных являлось церковное служение. В 1686г. священник подал прошение о выделении его семье земельного надела и получил данную грамоту на запрашиваемый участок. Петр Григорьев с юных лет помогал отцу при церкви и в дальнейшем избрал для себя духовную карьеру. В 17 лет он женился. В 1687г., когда ему едва исполнилось 19 лет, он лишился отца и был вынужден взять на себя заботы не только о своей семье, но и помогать братьям. Церковная карьера у него складывалась успешно. Начав с причетнических должностей, он к 1698г. дослужился до сана протоиерея. В этом сане он прослужил 40 лет. На его глазах развивался Иркутск, строились новые церкви, увеличивалось православное население города, при этом более 1000 чел. были крещены им лично. За годы своего служения он встретил 4-х архиереев: епископа Варлаама, митрополита Филофея, епископа Иннокентия Кульчицкого и епископа Иннокентия Неруновича. В период отсутствия епископа на него не раз возлагались обязанности по управлению церковными делами в административном округе, будь то десятина или викариатство. В 1737г., по причине вдовства, он был отстранен от церковного служения епископом Иннокентием Неруновичем. Смирившись с волей архиерея, Петр Григорьев принял постриг и под именем старца Пахомия провел остаток своих дней в стенах Иркутского Вознесенского монастыря. Скончался иркутский протоиерей 7 января 1744г. в возрасте 75 лет 42.
Несмотря на все трудности, к концу XVII в. все городские и острожные церкви края уже имели постоянных священников. В сельских и слободских приходах постоянных священников было меньше, а для удовлетворения своих религиозных потребностей верующие призывали священников из ближайшего острога или города, или довольствовались услугами "перехожих" служителей.
Определенную помощь в заполнении вакантных священнических мест оказывали сибирским архиереям монастыри. Зачастую не имея достойного кандидата, архиереи обращались к настоятелям монастырей с просьбой направить в приход иеромонаха. Наиболее часто обращения поступали в Киренский Троицкий и Иркутский Вознесенский монастыри. Иеромонахи Киренского монастыря нередко заменяли священников Ангинской Ильинской церкви, а иеромонахи Иркутского Вознесенского монастыря проводили служения в монастырских селах и заимках. Например, иеромонах Иона Шергин долгое время проводил служения при Верхнеиркутской Введенской церкви 43.
В отличие от священников, формирование дьяконского состава в Прибайкалье во второй половине XVII в. шло значительно медленнее. В условиях Сибири получить хорошего дьякона можно было только "по прибору из России". При переезде в Сибирь они получали еще большие льготы, чем священники. Только деньгами от казны они получали 40 рублей. Церковный историк П.В.Знаменский отмечал, что "дьяконов вообще было мало даже в Великорусских приходах. Дьяконы были своего рода роскошью и держались только в богатых, главным образом городских приходах, для большего великолепия церковной службы" 44. Из податных сословий в дьяконы в этот период не посвящали.
Недостаток дьяконов чувствовался даже в Западной Сибири, поэтому в отдаленные части митрополии, к которым во второй половине XVII в. относилась Восточная Сибирь, они направлялись крайне редко. В документах того времени дьяконы упоминаются в Енисейске, Якутске, Иркутске, Илимске, Киренске. В сельских и слободских приходах в это время дьяконов не было.
Формирование причетников происходило довольно быстро и следовало сразу же за назначением священника. Единственным сдерживающим фактором являлось материальное положение приходской общины, в ряде случаев заставлявшее ограничиваться одним причетником или временно вообще обходиться без него.
Основным источником пополнения причетников в это время становились представители иных сословий. По замечанию П.В.Знаменского, эти должности занимали "большей частью люди бездомные, сироты мещанского, казачьего, крестьянского происхождения, не знавшие никакого ремесла" 45. "Писцовая книга" Иркутска за 1686г. сообщает о причетниках следующие сведения: "В Иркуцком же остроге на посаде двор, а в нем Спасской церкви дьячок Ивашко Терентьев, по сказке ево родом он города Енисейска, а в Енисейску нигде отец ево и он Ивашко ни в каком чину и тягле не бывали... Другой двор, а в нем посадской человек Гришка Иванов, а ныне он Гришка в Иркуцком остроге у Спасской церкви в пономарях, по сказке его родом он пинежанин, а с Пинеги пришол он в Иркуцкой гулящим человеком" 46.
Важными факторами, влиявшими на формирование приходского духовенства, являлись его материальное положение и хозяйственная деятельность. В XVII в. средства на содержание клира поступали от государства или приходской общины. В зависимости от источника дохода церкви подразделялись на ружные и приходские. Домовых церквей, содержавшихся на средства одного лица, в регионе не было.
Большинство причтов в XVII в. получали "государеву ругу". Ее выделяли, как правило, для городских и острожных церквей. Необходимость выделения руги обосновывалась недостаточной состоятельностью приходских общин, которые еще не могли взять на себя в полном объеме содержание причтов. Она назначалась властями после поступления прошения от "нищих и убогих богомольцев".
Размер руги существенно отличался. Например, для служителей Красноярского Преображенского собора для 2-х священников и дьякона в 1667г. полагалось выплачивать по 6 руб., 6 четв. ржи, 4 четв. овса и 1,5 пуда соли; дьячков — по 5 руб., пономарей — 3-4 руб. 47 Священники считали размер денежного и хлебного жалования недостаточным и неоднократно просили об его увеличении. Причту Илимской Спасской церкви власти определили следующий размер годового содержания: протопопу - 7 руб., ржи и овса по 3 четв. с осминой; дьякону - 5 руб., хлеба и овса по 2 четв. 5 четвериков, дьячку и пономарю по - 3 руб., и 1,5 четв. хлеба и овса каждому 48. Таким образом, денежное содержание причта Илимской Спасской церкви, выделенное властями, составляло 18 руб. Жалование причта Иркутской Спасской церкви было большим. Первый протопоп - Семен Адамов, скончавшийся в 1688г., получал денежного содержания - 20 руб., хлебного - 20 четв. ржи и овса. Протопоп Петр Григорьев получал 10 руб. и 7 четв. хлеба и овса, священник Иван Пантелеймонов - 7 руб. и 7 четв. ржи и овса, дьякон Иван Васильев - 6 руб. и 6 четв. ржи и овса, дьячок Иван Яковлев и пономарь Григорий Иванов - по 3 руб. и 3 четв. ржи и овса каждый 49. Таким образом, на содержание причта Иркутской Спасской церкви власти выделили денежное содержание в размере 29 руб. В среднем в XVII в. священник получал денежное содержание в 10 руб. Получая такое жалование, он считал себя вполне обеспеченным человеком. Для сравнения приведем данные по другим сословиям: сын боярский Василий Перфильев получал денежный оклад в размере 15 руб., а подьячий приказной избы - 12 руб. 50
В сельских приходах верующие сами определяли размер содержания причтам, что закреплялось особым соглашением — "выбором". Так, жители Бельского острога установили плату священнику 80 пудов ржи в год. Крестьяне Илгинского острога выплачивали по 3 пуда со двора, что при наличии 150 дворов в приходе, составляло 450 пудов. Прихожане Оекской церкви установили содержание для священника по 2 пуда с венца [семейной пары — А.С.] и дополнительно обязались выплачивать за совершенные требы 51. В целом содержание от прихожан было достаточным, но большинство причтов в XVII в. стремились обеспечить себя "государевой ругой", считая ее более надежным источником существования.
Оглавление книги "ПРАВОСЛАВНАЯ ЦЕРКОВЬ В ВОСТОЧНОЙ СИБИРИ В XVII – НАЧАЛЕ ХХ ВЕКОВ"
Глава 1. Распространение православия в Восточной Сибири в XVII веке
Энциклопедии городов | Энциклопедии районов | Эти дни в истории | Все карты | Всё видео | Авторы Иркипедии | Источники Иркипедии | Материалы по датам создания | Кто, где и когда родился | Кто, где, и когда умер (похоронен) | Жизнь и деятельность связана с этими местами | Кто и где учился | Представители профессий | Кто какими наградами, титулами и званиями обладает | Кто и где работал | Кто и чем руководил | Представители отдельных категорий людей
