Первая мировая война // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

ПЕРВАЯ МИРОВАЯ ВОЙНА. С начала войны на фронт выступили I Сибирский армейский (1-я и 2-я Сибир­ские стрелковые дивизии), IV Сибирский армейский (9-я и 10-я Сибирские стрелковые дивизии) и V Сибирский армейский (3-я и 6-я Сибирские стрелковые дивизии) корпуса, дислоци­ровавшиеся на территории Приамурского военного округа, II Сибирский армейский (4-я и 5-я Сибирские стрелковые дивизии) и III Сибирский (7-я и 8-я Сибирские стрелковые дивизии) корпуса, располагавшиеся в Иркутском военном округе, а также 11-я Сибирская стрелковая дивизия из Омского военного округа.

Тогда же, путем выделения кадров из 7-й, 8-й и 11- Сибирских стрелковых дивизий, были сформированы и отправлены на фронт второочередные 12-я, 13-я и 14-я Сибирские стрелковые дивизии. Из 11-й Сибирской стрелковой дивизии выделены кадры для второочередной 14-й Сибирской стрелковой дивизии. В сентябре 1914 13-я и 14-я дивизии вошли в состав вновь образованного VI Сибирского армейского корпуса. Позднее, уже на фронте, был сформирован VII Сибирский армейский корпус в составе 12-й и 13-й Си­бирских стрелковых дивизий. Вместо 13-й дивизии VI Сибирский армейский корпус получил 3-ю Сибирскую, перевод которой из V Сибирского армейского корпуса компенсировался передачей в его состав 50-й пехотной дивизии. 11-я Сибирская стрелковая дивизия в качестве исключения находилась в со­ставе I Туркестанского армейского корпуса.

I Сибирский армейский корпус действовал на Северо-За­падном, а с августа 1915 — на Западном фронтах. В августе— сентябре 1914 и августе—декабре 1917 входил в состав 10-й армии; в сентябре—октябре 1914, в августе—сентябре 1915 и в феврале—июле 1916 — в состав 2-й армии, в октябре—ноябре 1914 — в состав 5-й армии, в декабре 1914 — июле 1915 и в сентябре 1915 — феврале 1916 — в состав 1-й армии; в июле 1916 — в состав Осо­бой армии; в августе 1917 — в состав 3-й армии. Корпус под командованием генерала М.М. Плешкова стяжал себе славу с самого начала войны. Его 1-я дивизия прямо из вагонов, без единого орудия, атаковала немцев у Пясечна и спас­ла Варшаву. Затем корпус отстоял Лодзь и сокрушил 1-й германский резервный корпус под Праснышем, где 3-й Сибирский стрелковый полк полковника В.А. Добржанского захватил знамя померанских фузилер. В праснышских боях 12 февраля 1915 конные разведчики 2-й Сибирской стрелковой диви­зии под общим начальством капитана 5-го Сибирского стрелкового полка С.С. Толстова в результате конной атаки захва­тили у противника 4-орудийную батарею. В ноябре—декабре того же года капитан Толстов со своими разведчиками неоднократно атаковал и опрокидывал в конном строю австрийскую и германскую кавалерию. 2-я Сибирская дивизия совместно с 11-й прославилась отражением всей 12-й германской армии в Наревском сражении июля 1915.

II Сибирский армейский корпус действовал на Северо-За­падном, а с августа 1915 — на Северном фронтах. С августа 1914 входил в состав 10-й армии; в феврале—июле 1915, в августе 1915 — феврале 1916 и июле 1916 — декабре 1917 — в состав 12-й армии; в июле—августе 1915 — в состав 3-й армии; в феврале—марте 1916 — в состав 2-й армии (Зап. фронта); в марте—апреле 1916 — в состав 5-й армии; в мае-июле 1916 — в состав 1-й армии. Корпус вынес на себе всю тяжесть Варшавского сражения в последних чис­лах сентября 1914, в ходе которого погиб почти весь 1-й состав его дивизий. За бой 27 сентября под Гройцами посмертно был награжден орденом Святого Георгия 3-й степени командир 16-го Сибирского стрелкового полка полковник С.М. Рожанский, атаковавший неприятеля с последними 50 оставшимися у него стрелками.

III Сибирский армейский корпус действовал на Северо­-Западном, а с августа 1915 — на Западном фронтах. В августе 1914 — феврале 1916 входил в состав 10-й армии, в апреле—сентябре 1916 — в состав 4-й армии; в ноябре 1916 — декабре 1917 — в состав 2-й армии. Корпус прославился геройской обороной Лыка в феврале 1915 и фактически спас от крушения Северо-Западный фронт. Такую же стойкость он проявил во всех дальнейших боях.

IV Сибирский армейский корпус действовал на Северо­-Западном, с августа 1915 — на Западном, с сентября 1916 — на Юго-Западном и с декабря 1916 — на Румынском фронтах. В январе—июле 1915 корпус входил в состав 12-й армии; в августе 1915 — июне 1916 — в состав 2-й армии; в июне 1916 — в состав 3-й армии; в сентябре 1916 — в состав 8-й армии; в декабре 1916 — декабре 1917 — в состав 6-й армии. Корпус проявил упорство и стойкость в обороне, но, несмотря на выдающуюся храбрость, не сумел отличиться в боях наступательных.

V Сибирский армейский корпус действовал на Северо-За­падном, с августа 1915 — на Западном, с марта 1916 — на Северном, с июня 1916 — на Юго-Западном фронтах. В октябре 1914 — январе 1915 входил в состав 1-й армии; в феврале—сентябре 1915 — в состав 2-й армии; в сентябре 1915 — феврале 1916 — в состав 4-й армии; с марта 1916 — в состав 12-й армии; с апреля по май 1916 — в состав 6-й армии; в июне 1916 — в состав 8-й армии; в июле 1916 — декабре 1917 — в состав 11-й армии. 6-я Сибирская стрелковая дивизия, находившаяся в рядах корпуса, прославилась летом 1916 после того, как 3 июля в сражении на Стыри 3 дивизии XXII германского корпуса бежали 6 верст под штыками ее 4 полков, захвативших у противника за полчаса боя 23 пушки.

VI Сибирский армейский корпус действовал на Северо-Западном, с августа 1915 — на Западном и с октября 1915 — на Северном фронтах. В декабре 1914 — январе и октябре 1915 входил в состав 1-й армии; в феврале — июне и сентябре 1915 — в состав 2-й армии; в июне—сентябре 1915 — в состав 4-й армии; в октябре 1915 — декабре 1917 — в состав 12-й армии. Обе дивизии корпуса в ходе войны зареко­мендовали себя храбрыми и надежными соединениями. 14-я Сибирская стрелковая дивизия в мае 1915 первая испытала на себе действие немецких газов, которыми и была уничтоже­на. Корпус прославился атакой без единого выстрела германских позиций у Бабита в декабре 1916. В этом бою осо­бенно отличились 56-й Сибирский стрелковый полк полковника П.П. Шрамкова и 11-й Сибирский стрелковый полк полковника В.Н. Пименова.

VII Сибирский армейский корпус действовал на Северо-­Западном, с августа 1915 — на Северном, а с сентября 1916 — на Юго-Западном фронтах. До августа 1915 входил в со­став 5-й армии; в августе 1915 — августе 1916 — в состав 12-й армии; в сентябре 1916 — декабре 1917 — в состав 7-й армии. Его 12-я и 13-я дивизии отлично показали себя в первые месяцы войны, но, потеряв свой превосходный 1-й со­став, утратили прежнюю боеспособность. Летом 1915 во время боев в Курляндии они проявили мало стойкости. В итоге VII Сибирский армейский корпус не пользовался на фронте доброй славой.

Хорошую репутацию заслужила 11-я Сибирская стрелковая дивизия. В сентябре 1914 ее полки деблокировали Осовец, в февральских боях 1915 с отличием дрались под Праснышем, а в июле в Наревском сражении отразили атаку 6 германских дивизий XI и XVII корпусов. Среди офицеров дивизии, награжденных орденами Святого Георгия IV степени, — капитан А.Н. Пепеляев и полковник Г.А. Вержбицкий, во время Гражданской войны ставшие крупными военачальниками.

После отбытия на фронт сибирских стрелковых дивизий на территории Омского и Иркутского военных округов было сформировано 5 сибирских стрелковых запасных бригад. 2-я бригада (управление в Иркутске) включала 9-й, 10-й, 11-й и 12-й полки (Иркутск), 16-й и 29-й полки (Канск); 3-я бригада (управление в Омске) — 19-й, 20-й, 26-й, 27-й, 28-й, 36-й и 37-й полки (Омск); 4-я бригада (управление в Новонико­лаевске) — 17-й, 21-й, 22-й и 23-й полки (Новониколаевск), 33-й полк (Петропавловск), 34-й полк (Курган) и 35-й полк (Тюмень); 5-я бригада (управление в Томске) — 18-й, 25-й, 32-й, 38-й и 39-й полки (Томск), 24-й полк (Барнаул и Семипалатинск); 6-я бригада (управление в Красноярске) — 14-й, 15-й и 30-й полки (Красноярск), 13-й и 31-й полки (Ачинск). Полки готовили попол­нения для действующей армии и в составе маршевых рот направляли на фронт. На 7 декабря 1916 в запасных полках Омского военного округа числилось 154 366 человек, Иркутского военного округа — 67 744, на 8 марта 1917 г. — соответственно 191 245 и 78 736 человек. Кроме запасных частей, на территории округов дислоцировалось 27 пеших дружин государственного ополчения, в том числе 532-я (Ачинск), 550-я (поселок Антипиха), 562-я (Березовка), 574-я (поселок Песчанка), 609-я (Чита), 615-я и 707-я (Новониколаевск), 700-я и 710-я (Тюмень), 701-я (Тобольск), 702-я (Семипалатинск), 703-я, 705-я, 706-я и 709-я (Омск), 704-я (Курган), 708-я (Томск), 711-я (Ишим), 712-я (Барнаул), 713-я (Бийск), 714-я (Чита), 715-я (станция Иннокентьевская), 716-я (Канск), 717-я (Красноярск), 718-я (Иркутск), 719-я (Нерчинск), 720-я (станция Маньчжурия и Даурия). Солдаты этих формирований охраняли железную дорогу, военные склады, лагеря военнопленных.

Начальный период войны был отмечен в Западной Сиби­ри массовыми бунтами мобилизованных. В Новоникола­евске в последней декаде июля 1914 трижды происходили широкомасштабные столкновения призванных в армию с полицией и войсками с использованием огнестрель­ного оружия, жертвами которых стали 31 убитый и 65 раненых. Более массовый и разрушительный характер приняли волнения мобилизованных в Барнауле, Бийске, Ишиме, Мариинске. Военные действия сопровождались массовым призывом. За время войны под ружье было поставлено 988 тыс. человек из сельской местности и 123 тыс. из городов, всего 1 млн 111 тыс. человек (из 10,1 млн жителей региона): из них 51,5 % трудоспособных мужчин Томской, 38,8 - Енисейской, 49,5 - Иркутской, 51,8 - Тобольской губерний, 60,8 % - Акмолинской и 54,8 % - Забайкальской областей; на Дальнем Востоке - более 50 % трудоспособных крестьян и до 40 % казаков. Резко вырос личный состав местных гарнизонов, сопоставимый с численностью населения соответствующих городов: в Омском - от 60 до 90 тыс. человек, Иркутском - от 30 до 50 тыс., Владивостокском - от 20 до 46 тыс. человек. Только из 4 запасных полков в Новониколаевске в 1914-15 на фронт отправлялось ежемесячно по 25 тыс., а в 1916 - по 15 тыс. человек.

Следствием войны стало появление за Уралом бежен­цев, выселенцев, интернированных и военнопленных. Ранее военнопленных в Сибири появились депортированные подданные Германии и Австро-Венгрии (немцы, евреи, поляки, литовцы, чехи, румыны, болгары, греки и т. д.). Военнопленные стали прибывать в регион с начале сентября 1914. К январю 1915 их насчитывалось 186 тыс. человек, к лету численность уже достигла пика - 353 тыс. человек. В зиму 1915/16 они распределялись следующим образом: в Тобольске, Тюмени, Кургане по 5 тыс., Новониколаевске - 12 тыс., Омске - 14 тыс., Барнауле - 2,5 тыс., Томске - 5,2 тыс., Красноярске - 13 тыс., Верхнеудинске и Ир­кутске - по 8 тыс., Троицкосавске - 6,7 тыс., Чите - 32,5 тыс., Сретенске - 11 тыс. человек. На январь 1917 на территории Омского военного округа находилось 199 077 военнопленных, Иркутского - 135 594, размещенных соответственно в 28 и 30 концентрационных лагерях; в Приамурском военном округе - 14 тыс. человек. Бытовые условия в лагерях соответствовали порядкам в гарнизонах соответствующих городов. Из-за острой нехватки рабочих рук пленные могли работать в соответствии со своими профессиями и иногда даже выбирать место работы. До 1,2 тыс. пленных мадьяр (венгров) к началу 1917 трудились на Кольчугинских копях. Офицеры имели возможность подыскивать в городах хорошо оплачива­емую работу (учителя, инженеры, музыканты, врачи и т. д.). Отношение к военнопленным и депортированным славянам отличалось доброжелательностью, к немцам и отчасти евреям - сдержанностью.

Существенную группу прибывших в сибирские города составля­ли беженцы. К февралю 1917 их численность в Сибири достигла 86 664 человек, на Дальнем Востоке - 1,5 тыс. При абсолютном большинст­ве русских среди них имелись поляки, латыши, немцы, евреи, литовцы, эстонцы и т. д. В Иркутске в июне 1916 беженцев насчитывалось 3 793 человек, в том числе 3569 русских, 80 поляков, 27 латышей, 47 представителей других национальностей. Беженцы дали мощный импульс к созданию национально-благотворительных и культурно-просветительских организаций (еврейских, польских, латышских, эстонских и т. д.). Местные национальные общины экстерриториальных этносов (евреи, поляки, латыши и т. д.) в основном поддержали правительство в начавшейся войне. Проблема недостатка рабочей силы на Дальнем Востоке частично решалась за счет приостановки действия за­кона от 21 июня 1910, ограничивающего иммиграцию из Китая и Кореи. В результате в 1916 здесь числилось около 150 тыс. иностранцев, а их доля в составе населения региона возросла до 14,8 %.

Индустриальное развитие Сибири и Дальнего Востока вступило в начале ХХ в. в стадию промышленного переворота на транспорте, в обрабатывающих отраслях и углубления технического переворота в горно-добывающей промышленности. Однако к 1914 доля промышленной продукции в общей стоимости местного валового продукта составила 22 %, существенно уступая сельскому хозяйству. Веду­щее место в экономике региона (61 %) занимали отрасли, связанные с переработкой сельскохозяйственного  сырья (маслодельная, мукомольная, винокуренная, кожевенная), а также горно-добывающая и горно-заводская промышленность (35 %). В годы войны увеличивается производство продукции, необходимой для армии. В то же время уменьшились объемы переработки сельскохозяйственного сырья.

Для нужд обороны задействовались и топливно­сырьевые ресурсы. В 1916 добыча угля в Кузбассе вы­росла с 47 млн пудов в довоенный период до 72 млн пудов. К этому времени с Кольчугинских копей для нужд уральских заводов ежемесячно отправляли по 1 млн пудов коксую­щегося угля. Добыча угля на Дальнем Востоке в 1913-16 увеличилась с 21,7 млн до 38,4 млн пудов. Риддеровское горно-промышленное общество переоборудовало рудники и построило заводы в Семипалатинской области и в 1917 выплавило около 95 тыс. пудов цинка.

Определенную роль в наращивании военного производства сыграли возникшие в 1915 военно-промышленные комитеты (ВПК) (их было создано 34), деятельность которых координи­ровали Омский, Томский областные ВПК и Иркутское заводское совещание. Комитеты занимались производством шанцевого инструмента, одежды, обуви, веревок, онучей, варежек, валенок, сбруи, попон, гильз для снарядов, гранат, бомбометов и т. д. Но их роль в поставках обо­ронной продукции была незначительной, что объяснялось слабым развитием металлообработки, недостаточностью станочного парка. Стоимость заказов, полученных ВПК Сибири от Главного интендантского управления, Главного артиллерийского и военно-технических управлений составила 29,2 млн руб., из которых на долю Тобольской губернии пришлось 12,1 млн, 8,2 млн - Семипалатинской и Акмолинской областях, 3,5 млн руб. - Томской губернии. По состоянию на 1 сентября 1916 в Сибири заготовили 651,7 тыс. пар сапог на сумму 5 567 тыс. руб. На конец 1916 всего на оборону работали 347 предприятий с общим числом рабочих и служащих 44 407 человек. Среди наиболее значимых научных достижений следует назвать созданный профессорами Томского технологического института специальный газ, предназна­ченный для борьбы с отравляющими газами противника. Преподаватели медицинского факультета Томского университета в условиях дефицита импортных медицинских препаратов смогли получить аспирин и антипирин.

Активно в годы войны развивалась сеть железных до­рог. Сдачей завершилось строительство моста через Амур в Хабаровске Амурской железной дороги. В начале ноября 1916 курьерский поезд «Международного общества спальных вагонов» впервые проследовал из Петрограда во Владивосток по русской территории. Сооружались вторые пути на Уссурийской железной дороге. Продолжалось строительство Алтайской и началось сооружение акционерными компаниями Кольчугинской, Кулундинской и Ачинск-Минусинской железных дорог. В начале сентября 1914 железнодорожный транспорт переводится на военное положение и работает преимущественно на удовлетворение армейских потребностей - к 1916 по сравнению с 1913 объем перевозок увеличился на 41 %. Однако местные железные дороги явно не справлялись с перевозкой грузов. В конце 1916 - начале 1917 на станциях Алтайской железной дороги между Семипалатинском, Барнаулом и Бийском скопилось 4 млн пудов мяса, сваленного под открытым небом из-за отсутствия вагонов. Примерно такая же картина наблю­далась с заготовленным для отправки в Европейскую Россию зерном. Железнодорожники не смогли справиться с нарастающим грузопотоком, направляющимся в порт Владивостока. В августе 1916 только на станции Эгершельд находилось до 3 тыс. неотправленных вагонов с груза­ми. Возросло количество требующих ремонта паровозов (до 20—27 % по отдельным дорогам) и износ подвижного состава. Для разрешения этой проблемы во Владивостоке и Харбине была налажена сборка паровозов и вагонов, поступавших из США. Отрицательно последствия войны сказались на водном транспорте. Число судов во всех бассейнах региона сократилось на 8,4 %, а перевозка грузов из-за отсутствия государственного заказа — на 32—40 %.

Война значительно усилила торгово-транспортное значение Дальнего Востока. Владивосток оказался единственным крупным морским портом, через который могли беспрепятствен­но поступать мирные и военные грузы. Для эффективного использования судов распоряжением правительства Доброфлоту в рамках военно-судовой повинности передаются все част­ные и ведомственные суда, базировавшиеся во Владивостоке. В местном порту были построены и оборудованы 2 новые гавани, более 10 причалов, к нему приписываются 2 новых ледокола. Грузооборот Владивостокского порта вырос в 2 раза, составив 2,6 млн т в 1916. Несмотря на то, что ежемесячный объем отправляемых грузов достиг 10 млн пудов, порт не успевал справляться с нарастающим грузопотоком. К февралю 1917 здесь скопилось несколько де­сятков миллионов пудов неотправленных грузов, которые осложняли его работу.

Война стала серьезным испытанием для аграрной сферы. Массовый призыв трудоспособных мужчин резко обострил проблему трудовых ресурсов, которую не удалось решить за счет привлечения к сельскохозяйственному производству военнопленных и беженцев. Резко сократилось переселенческое движение (в 1915 — 28 165 человек, в 1916 — 7 478 человек). Из-за рекви­зиции лошадей понизилась обеспеченность деревни тяг­ловой силой. По сравнению с предвоенным четырехлетием посевные площади в рассматриваемое время увеличились, но среднегодовой темп прироста резко снизился: с 8,6 % в 1910—13 до 0,8 % в 1914—17. Сократились и посевы на душу сельского населения. После урожайного 1914 в 1915 сельское хозяйство Сибири пережило засуху и неурожай. В 1916 поз­дние заморозки и засуха повторились в Западной Сибири. На Дальнем Востоке на сельское хозяйство серьезно повлияло наводнение в Приморье летом 1914. Поголовье продуктивного скота в Азиатской России увеличилось, но, в конечном счете, сказа­лись трудности военного времени, усугубленные непогодой и эпизоотиями из-за ухудшения ветеринарного обслуживания. Сократилось на треть производство сливочного масла, в 2 раза уменьшилось количество дворохозяйств, занимающихся промыслами (охота, рыб. ловля, извоз и т. д.), на что влияли в значительной степени снизившиеся потребности самих крестьян.

Для нужд армии уполномоченными ГУЗиЗ (с 1915 — Министерства земледелия) преимущественно через кооперативные объединения осуществлялись закупки хлеба, мяса, фуража, масла (см. Заготовки сельхозпродукции государственные). В губерниях и областях уполномоченными назначались губернаторы, в уездах и городах — исправники и полицмейстеры. При них создавались приемные комиссии в составе местных чиновников и представителей общественных, прежде всего, кооперативных организаций. Мясо должна была заготавливать Монгольская экспедиция полковника П.К. Козлова на территории Степного края, юге Восточной Сибири, в Монголии и Маньчжурии. Всего за первый год войны только сибирской кредитной кооперацией было заготовлено более 7 млн пудов муки, 850 тыс. пудов зерна, 500 тыс. пудов сена. Всего регион за указанное время поставил более 46 млн пудов зерна на 20 млн руб. из 250 млн, отпущенных на эти цели. Возросшая потребность в продовольствии побудила правительство принять дополнительные меры по увеличению заготовки и вывозу рыбной продукции с Дальнего Востока. Только в 1915 на нужды армии отправили более 1 млн пудов соленой рыбы и 250 тыс. ящиков консервов. Но вывоз рыбной продукции с Дальнего Востока за время войны сократился втрое.

Государство пыталось монополизировать заготовки. В августе 1914 уполномоченный по заготовкам продуктов в Сибири заключил договор с правлением Союза сибирских маслодельных артелей (ССМА) о скупке масла союзом как контрагентом казны, который будет его покупать не только у своих артельщиков, но и у частых производителей. Под предлогом борьбы с недобросовестной конкуренцией с частниками и их попытками извлечения сверхприбылей 21 октября 1914 принимается решение о про­ведении реквизиции масла, сопровождаемое запретом его погрузки в вагоны для вывоза за пределы Сибири. Поскольку объем продовольственных заготовок для нужд армии ос­тавался недостаточным, с 17 февраля 1915 разрешаются по всей стране реквизиции продуктов «в случае их нехватки на рынке». С разрешения командующего Ом­ским военным округом с 27 февраля 1915 режим реквизиций стал применяться и в Западной Сибири. При этом интендантство получило право изымать продовольствие по ценам на 20 % ниже, чем объявленная закупочная цена на товар. За 3 года войны из Сибири вывезли 1 230 тыс. пудов масла, из них нелегально — 10 %. Поставки продовольствия проходили в обстановке ухудшения положения в сельском хозяйстве. Тем не менее только алтайскими кооператорами в 1916 было заготовлено 120 тыс. пудов мяса, 170 тыс. пудов пшеницы и 1 млн пудов сена. Однако большая часть мяса пропала из-за отсутствия вагонов и соли.

Усилилось налоговое бремя. В апреле 1915 вводится военный налог, которым облагались лица мужского пола в возрасте до 43 лет, освобожденные от воинской повинности: имевшие доход до 1 тыс. руб. в год платили 6 руб. налога, от 1 тыс. до 5 тыс. — 25 руб., от 5 до 10 — 100 руб., свыше 20 тыс. — 200 руб. в год. Семьям мобилизованных, не имеющих трудоспособных сыновей-кормильцев, назнача­лись продовольственные пособия в 2—3 руб. в месяц. Сумма равня­лась стоимости продуктов питания, входивших в так называемую кормовую норму или паек, включающий 1 пуд 28 фунтов муки, 10 фунтов крупы, 4 фунта соли и 1 фунт растительного масла. Всего через государственные структуры только в Западной Сибири за годы войны выдали 1,9 млн пайков. Уволенные со службы инвалиды имели право на получение от казны пособия в 3—6 руб. в месяц. Наряду с государственной широкий характер приняла благотворительную помощь солдатским семьям и инвалидам. Этих мер оказалось недостаточно, и рост недовольства выразился в массовых беспорядках солдаток в конце 1916 в Барнауле, Семипалатинске и Новониколаевске.

Сибиряки помогали пострадавшим на войне пос­редством организации передовых врачебно-питательных отрядов, лечением раненых воинов, трудоустройством инвали­дов. Уже осенью 1914 по инициативе сибирских депутатов Государственной думы IV созыва (Н. В. Некрасов, В.Н. Пепеляев, С.В. Востротин и другие) создается Сибирское общество для подачи помощи больным и ра­неным воинам и пострадавшим на войне (Сибиртет). К середине 1915 на фронте действовало 6 его передовых врачебно-питательных отрядов. В регионе разместилось несколько сводных эвакуационных госпиталей. Большую помощь в тру­доустройстве инвалидов оказывали Особая комиссия по призрению воинских чинов и других лиц, пострадавших во время настоящей войны, а также их семей и губернские попечительные о раненых и больных воинах комитеты. Для инвалидов открывались специальные курсы по обучению различным ремеслам, специальные мастерские, в которых работали «увечные воины».

Первая мировая война существенно ухудшила усло­вия жизни сибиряков и дальневосточников, прежде всего горожан. С августа 1914 начали расти цены на продоволь­ствие и потребительские товары. Только в Томске к февралю 1917 они поднялись на ржаную муку на 320 %, на молоко — на 300, на свинину — на 497, на ситец — на 280, на дрова — на 405, на шерстяные ткани — на 775 %. На Дальнем Востоке расходы на питание к 1916 увеличились вдвое. Настоящим бедствием для населения стала инф­ляция. С осени 1915 начинаются перебои с продажей муки, в 1916 исчезает с полок магазинов и лавок сахар. Ситуацию усугубили реквизиции мяса и масла. Положе­ние пытались разрешить путем ограничения потребле­ния, введения «мясопустных» дней: во вторник, среду, четверг и пятницу запрещалась продажа мяса и мясо­продуктов. Местная администрация пыталась ограничить рост цен установлением предельных цен (таксы) на отдельные продукты питания. Поскольку акция не смогла перело­мить ситуацию, со второй половины 1916 в крупных городах региона вводилось нормированное распределение сахара, муки, хлебо­булочных изделий. Серьезную помощь в преодолении снаб­женческого дефицита оказывала кооперация. В 1915 - начале 1917 наблюдался поступательный рост торговых оборотов и прибылей потребительских обществ, преобладающей стала тенденция распределения прибылей не «по-капиталистически» (по типу акционерного общества), а «общественным» путем, когда на руки выдавался минимальный дивиденд, а основная часть накоплений шла на торговые и культурные цели. Усиливалась производственная деятельность кооперативов, которая характеризовалась прибыль­ностью, хорошим качеством продукции и более высокой оплатой труда.

Военные действия пробудили интерес к информации, прежде всего к периодической печати, роль которой неизмеримо возросла. Достаточно сказать, что тираж наиболее популярной иркутской газеты «Сибирь» через месяц после начала войны вырос с 7 тыс. до 13 тыс. экземпляров. В «Памятной книжке Тобольской губернии на 1915 год» отмечалось, «что в течение настоящей войны не только в городах, но и уездах, чтение газет стало насущнейшей потребностью всех жителей».

Несмотря на четко определившийся интерес насе­ления к политическим событиям, во время войны все политические формирования региона находились в состоянии перма­нентного идейно-теоретического и организационного кризиса. Практически полностью развалились их структуры. По мере его формирования с конца 1915 ситуация начинает изме­няться. Прежде всего активизируется деятельность внепартийных объединений. Одними из наиболее влиятельных среди них становятся отделы Всероссийского союза городов и их съезды. При преобладании кадетов и октябристов, в них работали и члены радикальных политических объединений. В 1915-16 усиливается проникновение радикалов в кооперативные организации. Эсеры рассматривали кооперацию не просто как «крышу» и канал воздействия на крестьянство. Им импонировала точка зрения ссыльного публициста Д.И. Голенищева-Кутузова (Дм. Илимского), квалифи­цировавшего в 1915 ССМА как пример, который «должен лечь в основу нашей будущей политики в Сибири». В рассматриваемое время реанимируется идея введения земства в Азиатской России.

Значительную роль в общественно-политической жизни региона в 1914-16 играли политические ссыльные. По разным подсчетам, к февралю 1917 их насчитывалось от 6,4 тыс. до 8,4 тыс. человек. В условиях острого дефицита людских ресурсов для фронта, особенно грамотных, власти решили в начале 1916 призвать в армию всех подследственных и ссыльнопоселенцев. В запасные полки сибирских городов хлынул поток политических ссыльных. Только в Нарымском крае к ноябрю 1916 мобилизовали 230 «политических», из которых более 200 оказались в Томском гарнизоне. Осенью 1916 в Нарыме и Томске начинает действовать Военно-социалистический союз, объединивший эсеров, социал-демократов и анархистов. Его члены установили контакты с аналогичными организациями в гарнизонах Ачинска, Красноярска, Иркутска, Новониколаевска. В листовке объединения (февраль 1917) под заголовком «Кто должен победить?» формулировался следующий ответ: «Ужасная война, начатая капиталистами и их правительствами для нашего порабощения, должна окончиться победой рабочих над капиталистами».

В начале 1917 политическая ситуация в Сибири внешне вы­глядела спокойно. Однако к этому времени в России окончательно определились предпосылки для социального катак­лизма, который начался в конце февраля (см. Революционный процесс 1917 года).

Лит.: Баталов А.Н. Борьба большевиков за армию в Сибири (1916 - февраль 1918 г.). Новосибирск, 1978; КерсновскийА.А. Ис­тория русской армии. Т. 4. М., 1994; Иконникова Т.Я. Дальневос­точный тыл России в годы Первой мировой войны. Хабаровск, 1999; Горелов Ю.П. Сибиряки на защите Отечества в войнах начала XX в. Кемерово, 2003; Запорожченко Г.М. Городская и рабочая потреби­тельская кооперация Сибири 1864-1917 гг. Новосибирск, 2004; Ере­мин И.А. Томская губерния как тыловой район России в годы Первой мировой войны (1914-1918 гг.). Барнаул, 2005; Шиловский М.В. Политические процессы в Сибири в период Первой мировой войны (июль 1914 - февраль 1917 г.) // Вопросы истории Сибири XX века. Новосибирск, 2005. Вып. 7; Новиков П.А. Восточно-сибир­ские стрелки в Первой мировой войне // Иркутск, 2008; Сереб­ренников И.И. Претерпев судеб удары. Дневник 1914-1918 гг. Иркутск, 2008.

Д.Г. Симонов, М.В. Шиловский