Наука на востоке России // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

НАУКА НА ВОСТОКЕ РОССИИ. Формирование научного потенциала восточных территорий происходило парал­лельно с процессом социально-экономического и социокультурного разви­тия региона в составе Российского государства на протяжении нескольких столетий. Начиная с XVIII в. научное изучение Сибири сопровождало процессы экономического, хозяйственного и культурного освое­ния восточных регионов (см. Экспедиционная деятельность Академии наук). В течение длительного времени преобладала выездная, «экспедиционная» модель сбора центральными на­учными учреждениями и отдельными учеными эмпирического материала о природных ресурсах, экономических возможностях, культуре и населении Азиатской России.

Новый период в исследовании восточных территорий страны начался с момента появления в Сибири на каторге и в ссылке политических противников царизма (декабристы, революционеры-демократы, народники и другие). Ссыль­ная интеллигенция внесла огромный вклад в развитие научных знаний о Сибири. Новые организационные формы на­учно-исследовательских работ (НИР) возникли в ходе создания и деятельности в середине — второй половине XIX в. сибирских от­делов Русского географического общества (РГО) — Сибирского в 1851 (Иркутск) и Западно-Сибирского в 1877 (Омск), а так­же регионального отделов других центральных ассоциаций и ведомственных организаций (технические, медицинские, ботанические общества, статистические комитеты и т. п.). Стационарными структурами, которые занимались на­коплением и первичной систематизацией эмпирических знаний о регионе, стали также музеи. Первые музеи появились в Тобольске (1870) и Минусинске (1877). В 1877 на­чинается деятельность метеорологической обсерватории в Иркутске. В эти же годы происходит становление региональной сети ве­домственных учреждений: военно-топографические отделы при штабах военных округов, развернувших планомерные геодезические, топографические и картографические работы.

Во второй половине XIX в. удалось обеспечить сочетание деятельности ссыльных с организационными, материальными и финансовыми ресурсами научных обществ, музеев, правительственных организаций, также частными пожертвованиями крупных меценатов (так называемая Сибиряковская экспедиция в Якутию 1894—96). Строительство и функциониро­вание Транссибирской магистрали не только способствовали развитию горной промышленности, но и дали мощный импульс геологическим исследованиям (см. Геологический комитет). Массовое переселенческое движение на восток послужило толчком для экспедиционных работ и статистико-экономических обследова­ний, организованных государственными органами, заинтересованны­ми в получении информации об экономике и природных ресурсах районов интенсивного переселения. Под эгидой Докучаевского почвенного комитета развернулись систематические почвенно-ботанические исследования Сибири.

Революционный сдвиг в формах и масштабах научного освоения Сибири «изнутри» произошел на рубеже XIX—XX вв. с открытием здесь первых вузов — Томского государственного университета (ТГУ) (1888) и Технологического института (1900) (ныне — Томский политехнический университет) (см. Высшая школа на востоке России). На базе или при участии томских высших учебных заведений были созданы Общесво естествоис­пытателей и врачей, Юридическое общество и др. Под руководством томской профессуры активизировалась экспедиционная деятельность. Это географическо-ботанические исследования В.В. Сапожникова, ботанические — С.И. Коржинского, П.Н. Крылова, зоологические — Н.Ф. Кащенко, М.Д. Рузского, Б.Г. Иоганзена, экономические — М.И. Боголепова, М.Н. Соболева, медицинские— И.Н. Грамматикати, М.Г. Курлова, В.М. Мыша, Э.Г. Салищева. Благодаря систематической деятельности профессионально-преподавательского корпуса происходит зарождение и становление первых региональных научных школ ресурсоведческого профиля, прежде всего геологической, у ис­токов которой стоял академик В.А. Обручев (расцвет ее был достигнут в постреволюционные годы под руководством академика М.А. Усова), и ботанической, основанной член-корреспондентом АН П.Н. Крыловым. На­кануне 1917 профессионально-преподавательский состав томских вузов на­считывал около 200 человек, треть составляли профессора и приват-доценты. По отраслевой специализации преоблада­ли медики, составляя половину профессионально-преподавательского состава, четверть преподавателей была представлена специалис­тами в области естественных наук, далее шли представители точных и общественных наук.

В дореволюционный период в регионе печатались «Известия» Томского университета (вышло более 80 томов) и «Известия» Томского технологического института (более 50 томов). Труды ученых Сибири издавались в виде монографий и ста­тей в ведущих отечественных и зарубежных научных и технических журна­лах. Формировались устойчивые международные научные и культурные связи.

Эпоха войн и революций породила разнонаправленные и противоречивые тенденции в научно-образовательной сфере Сибири. Произошел приток в регион научно-педагогических кадров из-за Урала вследствие беженства и эвакуации на вос­ток. Вузовскими городами стали Иркутск, где возник Иркутский государственный университет, и Омск (Сельскохозяйственный и Ветеринарный институты). Расширился профессионально-преподавательский со­став томских вузов за счет работников Пермского университета и других учебных заведений. Благодаря концентрации ученых в Томске в 1919 возникла такая принципиально новая для региона структура, как Институт исследования Сибири, ставший прообразом регионального комплексного научно­-исследовательского учреждения (НИУ) ресурсоведческого типа. Часть научной интеллигенции активно поддержала антибольшевистские режимы работой в аппаратах их правительств (Г.К. Гинс, Г.Г. Тельберг, П.П. Гудков), оказавшись впоследствии в эмиграции. Другая часть погибла вследствие голода, эпидемий и репрессий (И.А. Аносов, А.В. Адрианов и др.).

Первое десятилетие новой власти в Сибири (1920-е гг.) характеризовалось сочетанием эволюционных и революционных процессов в сфере научного строительства. Расширяется число вузов, упорядочивается сеть ведомств. НИУ, восстанавливается деятельность прежних научных обществ, возникают новые, в том числе  в национальных республиках (Бурят-Монгольское научное общество им. Д. Банзарова, Якутское научное общество Саха-Кескиле), растет число музеев. В стране появляются специализированные управленческие органы, прежде всего - Главнаука в составе Наркомата просвещения. Новая организационная форма осу­ществления НИР под эгидой государства находит воплоще­ние в создании научно-исследовательских институтов (НИИ). Институционально научный потенциал начинает концентрироваться в 3 секторах - вузовском, отрасле­вом и академическом.

На востоке России НИИ первоначально формиру­ются в составе вузов (в 1922—23 создаются Институт при­кладной физики при Томском технологическом институте; в 1928 Сибирский физико-технический институт при ТГУ; Биолого-географический институт при Иркутском университете; Институт краеведения во Владивостоке при Дальневосточном государственном университете (см. Университеты Сибири). Насчитывая в своем составе по 20—25 сотрудников и аспирантов, ву­зовские институты, помимо НИР, вели подготовку новых научных кадров и издавали труды, бюллетени.

Вузовская профессура и преподаватели активно вов­лекались в прикладные исследования природных ресурсов и произ­водительных сил региона. Первым отраслевым НИИ в Сибири стало созданное в 1926 Новосибирское отделение Института сельскохозяйственной экономии (Москва), в 1929 ре­организованное в самостоятельный региональный институт — Институт социальной реконструкции сельского хозяйства. В условиях неразвитости специализированный НИИ в регионе в этот пери­од особенную роль играли научные общества, объединявшие профессиональную научную интеллигенцию, номенклатурных работников и кра­еведов. Крупнейшее среди них, Общество изучения Сибири и ее производительных сил, являясь ассоциацией различных организаций и опираясь на аппарат Сибкрайплана, во второй половине 1920-х гг. фактически выступало в ро­ли инициатора и отчасти координатора научных исследований, осуществлявшихся в регионе. ОИС стало организато­ром Первого Сибирского краевого научно-исследовательского съезда (1926), при его участии выходило первое специализированное региональное периодическое издание — бюллетень «Сибиреведение».

Период первых пятилеток (конец 1920-х — 1930-е гг.) отмечен радикальными переменами в формах организации науки, приоритетах государственной политики в области науки в регионе. Это время динамических изменений во всех секторах науки — от систем управления до тематики теоретических и прикладных исследований. Впервые апробировались принципы планирования научных исследований, генетически связанные с подходами и мето­дами народно-хозяйственного планирования, принципы организации промышленного производства переносились в сферу организации науки. Наиболее динамично развивавшимся сегментом научного потенциала стала отраслевая наука.

В конце 1920-х — 1930-е гг. приоритетным направлением научного строительства стала организация новых НИУ в местах концен­трации ведущих промышленных предприятий. В начале 1930-х гг. в Сибири появилось несколько десятков филиалов и отделений промышленных, транспортных и строительных НИУ Москвы и Ленингра­да. Если в 1928 в стране насчитывалось 438 отраслевых и академических НИИ, то к 1933 их число возросло до 1 028.

Этап экстенсивного научного строительства в восточных регионах в форме так называемой филиализации был непродолжительным. В процессе реструктуризации сети НИУ в середине 1930-х гг. произошло сокращение не столько московских и ленинградских учреждений, сколько ее научной периферии, т. е. филиа­лов и отделений. НКТП в 1936 сократил 3 тыс. из 7 тыс. (т. е. более чем 40 %) научных сотрудников, работавших в ведомственных НИИ. В Сибири из 15 филиалов отраслевых промышленных НИИ осталось лишь 3 (Сибирский угольный институт (Новосибирск), Сибирский филиал Всесоюзного НИИ га­за и искусственного жидкого топлива (Новосибирск), ГИНЗолото (Иркутск)). Типичным становится вариант включения периферийных НИУ в состав профильных вузов, имев­ших общую ведомственную принадлежность: Сибирский филиал ЦНИИ транспортного строительства (СибЦИС) слил­ся с созданным в Новосибирске транспортным вузом (НИИТ); кадры и имущество Сибирского комплексно­го института сооружений и строительных материалов (СибКИС) переданы Новосибирскому строительному институту; Сибирский НИИ металлов объединялся с Сибирским металлургическим институтом (Новокузнецк).

Региональная сеть НИУ других важнейших секторов отраслевой науки (здравоохранения и сельского хозяйства) также имела фазы подъема и спада, но в целом положительную динамику. В 1932 в Сибири насчитывалось 5 НИУ системы здраво­охранения, к 1938 их число возросло до 16. По непол­ным данным, в них работало более 800 человек, в том числе 130 научных сотрудников. Периферийная сеть НИУ системы Нар­комата земледелия на территории Сибири располагала на этот период 1 380 работниками, в их числе научных сотруд­ников было около 180. Всего в регионе в канун Великой Отечественной войны насчитывалось 47 отраслевых научных учреждений: в сферах промышленности, строительства, транспорта и связи — 7, в сфере сельского хозяйства — 27, в сфере образования и культуры — 6, в сфере здравоохранения — 7. Совокупная численность научных сотрудников и занятых НИР специалистов достигала 700 человек. Из этого числа 41,5 % вели исследования в сфере сельского хозяйства, 21,6 % — здравоохранения, 21,4 % — в индустриальной сфере, 15,5 % — в области образования и куль­туры. Около 2/3 научных учреждений и кадров отраслевой науки региона располагались в Западной. Сибири, в том числе 40 % — в Новосибирской области.

В формировании регионального потенциала отраслевой на­уки Сибири в 1930-е гг., несмотря на значительный скачок в развитии НИУ в годы первой пятилетки, преобладала эволюционная тенденция. Об этом свидетельствует сохранение пропорций в распределении кадров науки по сферам их деятельности. Несколько снизилась лишь доля лиц, занятых НИР в области сельского хозяйства (с 50 % в 1929 до 41,5 % в 1939), тогда как доля кадров НИУ в индустриальной сфере и здра­воохранении держалась на уровне примерно 20 % в каждой из них.

Основная часть наиболее квалифицированных научных работников региона концентрировалась в вузах Западной Сибири. К концу 1930-х гг. профессионально-преподический состав вузов Томска, Новоси­бирска, Омска, Новокузнецка насчитывал до 1,5 тыс. человек. ТГУ располагал не только учебными кафедрами, но и 3 НИИ (в том числе Сибирским физико-техническим институтом — единственным за Уралом институтом, проводившим фунда­ментальные исследования в области физики), а также 5 музеями, Ботаническим садом, Гербарием. Успешное развитие получили возникшие в дореволюционный период научной школы в об­ластях изучения фауны и флоры, полезных ископаемых, медицины. Сформировались крупные научные коллективы, работавшие над теоретическими и прикладными исследованиями в области точных и естественных наук (в том числе  НИИ математики и ме­ханики). Лидером в группе технических вузов выступал другой старейший институт региона — Томский индустриаль­ный (с 1944 политехнический), находившийся в веде­нии Всесоюзного комитета по делам высшей школы. Научные исследования, осуществлявшиеся в технических вузах, соответство­вали народно-хозяйственной специализации региона, где домини­ровали угольная и химическая промышленность, черная металлургия, машиностроение, транспорт. Омск являлся признанным центром сибирского аграрного образования и науки. В этом городе базировались основные вузы данного профиля (Сельскохо­зяйственный и Ветеринарный институты), тесно связанные тематикой и кадрами с крупнейшим на востоке Сибир­ским НИИ зернового хозяйства (СибНИИЗХоз).

Кадровый потенциал вузов Восточной Сибири, представлен­ный институтами Иркутска, был слабее. Из почти 500 их сотрудников более 300 не имели ученых степеней и званий. Активными исследованиями в ресурсоведческих областях занимались коллективы Биолого-географического НИИ и Байкаль­ской лимнологической станции, единственные в 1930-е гг. ста­ционарные научные учреждения Академии Наук СССР в Сибири.

Наряду с ведомствами активным субъектом государственной научной политики выступала Академия Наук, имевшая собственную стратегию продвижения из Центра на периферию. Здесь выстра­ивалась модель «филиализации», основанная на комп­лексном подходе к изучению ресурсного потенциала конкретной территории. Формально Академия Наук СССР добилась на уровне высших органов принятия решения об открытии своих филиалов в Западной и Восточной Сибири еще в 1931. Однако реально потребовалось более 10 лет, чтобы они стали создаваться, — в Новосибирске с 1944, в Иркутске с 1947. На Урале и Дальнем Востоке академические филиалы нача­ли свою работу в 1932 (см. Филиалы Академии наук СССР на востоке России).

Для открытия филиала Академии Наук в Западной Сибири поначалу складывались благоприятные условия. Создание на вос­токе страны 2-й угольно-металлургической базы (см. Урало-Кузбасс) требовало адекватного научного сопровождения. Академия Наук через Совет по изучению производительных сил СССР (СОПС) получила средства на организацию десятков экспедиций в районе Урало-Кузбасса. В начале 1930-х гг. сюда направлялось от 1/2 до 3/4 всего экспедиционного финан­сирования Академии Наук СССР. Летом 1932 прошла беспрецеден­тная акция — 2-недельная выездная сессия Академии Наук СССР (см. Выездные сессии АН СССР в Сибири), целиком посвященная Урало-Кузнецкой проблеме. В услови­ях жесткого дефицита ресурсов и централизации при­нятия решений добиться финансового обеспечения реги­ональных НИР можно было только под конкретные программы стратегического характера. В 1931—32 Урало-Кузнецкий проект позволил объединить усилия разных секторов науки и обеспечить кооперацию экспедиционной деятельности отраслевых уч­реждений и вузов с учреждениями Академии Наук СССР. Затем эта модель была воспроизведена для научного обеспече­ния строительства Байкало-Амурской магистрали (БАМ): в 1933—34 комплексные академические экспедиции работали совмест­но с отраслевыми транспортными НИУ.

Однако в приоритете целей региональный аспект государственной научной политики оказывался производным и зависимым от производственно-отраслевого принципа. Руководство страны мобилизо­вывало научный потенциал на обеспечение научного сопровож­дения строительства и пуска в эксплуатацию стратегических индустриальных и транспортных объектов. Сами восточные и северные регионы стра­ны с их населением рассматривались лишь как географическое пространство, территория реализации «сверхпроектов». При таком подходе стратегия комплексного научного освоения восточных регионов не имела реальных перспектив.

В недрах Академии Наук СССР подобные идеи все же вызрева­ли. Именно Академия Наук взяла на себя ответственность за организацию и проведение масштабных экспедиций по изучению крупных территорий на востоке страны. К их числу отно­сились комплексные экспедиции 1920—30-х гг. в Якутии, Ойротии, Кузбассе, Кулунде, в районе трассы БАМ. Такие экспедиции продолжались от 2 до 5 лет, но их завер­шение не приводило к продолжению академического присутствия здесь в виде стационарных учреждений. Потребовалось сверхординарное событие — Великая Отечественная война, чтобы в государственной  научной политике «восточный вектор» получил им­пульс для своего возникновения, в том числе и применитель­но к академической науке.

Один из мощных и долговременных по своему влиянию ре­зультатов войны заключался в том, что в стране изме­нилась пространственная конфигурация научного потенциала, произошло его рассредоточение. В условиях военного вре­мени это привело к рождению новых принципов организации науки, а также к формированию у высшего политического руководства устойчивых представлений о необходимости, по аналогии с промышленностью, создания дублирующих структур в научном комплексе. У временно перемещенной на вос­ток науки появилась возможность продемонстрировать свой потенциал на практике. Именно «форс-мажорная» ситуация войны, выдвинувшая в разряд приоритетную за­дачу координации деятельности всех 3 секторов науки, дала важнейший опыт сосредоточения усилий, в том числе на про­блемах регионального развития. Одной из «точек роста» новой региональной политики в сфере науки стала работа Комиссии Академии Наук СССР по мобилизации природных ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана на нужды обороны страны. Война послужила катализатором 2-й (после 1-й пятилетки) волны продвижения научного потенциала на периферию. Отражением этого процесса стало форми­рование в 1944 в Новосибирске Западно-Сибирского филиала Академии Наук СССР.

Во второй  половине 1940-х — начале 1950-х гг. в СССР бы­ла проведена послевоенная реконструкция народного хозяйства. Однако экономика сохранила милитаризованный характер, а реконверсия оказалась весьма ограниченной. В осо­бенности это было характерно для предприятий, расположенных в городах восточной части страны, где в годы войны возникла вторая линия советского оборонительного комплекса. На основе ранее эвакуированных из Центра промышленных объектов обо­ронного назначения формировалась система предприятий-дублеров. В СССР ускоренными темпами восстанавлива­лась экономика, основанная на воспроизводстве прежней, довоенной системы производственных отношений. Разрешение экстремальной ситуации военного времени и послевоенное восста­новление экономики требовали пересмотра макроэкономической ситуации. В стране снижались темпы экономического роста, на­растала ресурсоемкость производства и уменьшалась его эффективность, усиливался технологический разрыв между военизированными отраслями экономики и ее общегражданским секто­ром. Решение этих проблем оказывалось невозможным без активизации научной деятельности.

На рубеже 1940—50-х гг. успешным решением в СССР проблемы атомного оружия положено начало военно- технической революции. Ее продолжение требовало дальней­шего развития «большой науки» и формирования соответствующей научно-производственной базы. «Холодная война» стала важ­нейшим фактором развития научных исследований и разработок, которые во многом определялись военно-техническими потребностями.

В ведущих государствах мира формировался фундамент постиндустрмальных экономик, что качественно меняло поло­жение науки в обществе. Отныне наука определяла дальнейшие перспективы экономического прогресса, приобретала самостоятельную экономическую роль. Происходило объективное повы­шение роли науки как отправной точки технологических и социально- экономических изменений.

Экономическое развитие на востоке СССР в послевоенные годы отличалось спецификой. В восточных регионах к концу войны промышленность оказалась более милитаризованной, задачи реконверсии здесь носили более сложный характер, требовали значительных изменений в организации производственного процесса, в межотраслевых и территориальных связях, в технологиях. Процесс реконверсии на востоке России был более длительным. Во второй половине 1940-х гг. коренным образом изменились вос­производственные пропорции в экономике и межрегиональное перераспределение ресурсов. Совокупная доля Сибири и Дальнего Востока в капиталовложениях в 1946—50 снизилась до 13 % по сравнению с 18 % в предвоенные годы. Наме­тилась тенденция существенно более высокого роста в Сибири отраслей производства топливно-энергетического комп­лекса по сравнению с промышленностью в целом, которая приоб­рела долговременный характер.

В 1946—50 в стране решались главным образом, восстановительные задачи. Одновременно закладывались экономические и технологические осно­вы для поддержания военно-стратегического паритета. В такой ситуации положение науки в СССР оказывалось про­тиворечивым. С одной стороны, количество научных учреж­дений и работников в них быстро возрастало. С 1940 по 1950 количество НИУ в СССР увеличилось с 2 359 до 3 447 (в РСФСР — соответственно с 1 318 до 1 907), а численность на­учных работников — с 98,3 тыс. человек в 1940 до 162,5 тыс. человек в 1950. С другой стороны, наука не рассматривалась как объект формирования единой политики, интегри­рованной в социально-экономическую политику государства. В стране от­сутствовала научная политика как системная совокупность целей и задач по использованию научно-исследовательских, опытно­конструкторских работ (НИОКР) для обеспечения государственных приоритетов. Исключение составляли оборонные задачи, в отношении которых использование возможностей науки носило системный характер.

В первые послевоенные годы НИУ находились в ве­дении отраслевых министерств, которые несли ответственность за реализацию технической  политики на подведомственных им пред­приятиях. Научно-техническое развитие определялось совокуп­ностью разрозненных отраслевых политик, а фундаментальная наука не входила в число государственных приоритетов. Не сущест­вовало региональных проекций в научно-технической политике, ори­ентированных на восточной территории страны.

С формированием на рубеже 1947—48 Государственного комитета по внедрению новой техники в народное хозяйство (Гостехника) впервые в стране возникла организация, ответственная за развитие НИОКР на общегосударственном уровне. Однако ра­дикально ситуация не изменилась — Гостехника просу­ществовала недолго, а функции ее были ограниченны­ми и не включали в себя разработку принципов региональной научно-технической политики.

Вплоть до конца 1950-х гг. прирост научного потенциала страны обеспечивался главным образом за счет формирования и развития НИУ, расположенных в центральной части России. Про­порции в размещении научного потенциала оказались нару­шенными и не коррелировали с географическим положением про­изводственных объектов. Удельный вес так называемых главных отраслей технического про­гресса (машиностроения, электроэнергетики и химии) в структуре промышленности СССР к рубежу 1950—60-х гг. в стране в целом составлял 32,1 %, в Уральском регионе — 35,6, в Западно-Сибирском — 38,8, в Восточной Сибири — 30,5, на Дальнем Востоке — 27 %. К этому времени в СССР действовало 4 196 НИУ, в том числе в России — 2 292. Вмес­те с тем в 1956 2/3 НИУ страны (и более 60 % российских) бы­ло расположено в Центральном и Северо-Западном экономических районах. На Урале работало около 3,8 % всех НИУ, в Западной Сибири — около 3,2, в Восточной Сибири — 2,7, на Дальнем Восто­ке — менее 2 %. Всего в Сибири к началу 1956 функцио­нировало 246 НИУ различной ведомственной подчиненности, в которых трудилось свыше 9,3 тыс. научных сотрудников, в том числе более 2,8 тыс. докторов и кандидатов наук. Количество научных работников в учреждениях, расположенных в регионе, со­ставляло лишь около 5,5 % кадрового потенциала работников науки, которым располагала вся РСФСР. Удельный вес восточных регионов по количеству самостоятельных НИУ (без филиалов и отделений центральных НИИ) был в 1,5—2 раза ниже. Система научного обеспечения социально-экономического развития регионов нового хозяйственного освоения оставалась недостаточно мощной и эффек­тивной. Восточные районы зависели от экспорта техники и тех­нологий из Центра. В условиях усиливавшейся общеми­ровой тенденции регионализации научно-технического прогресса эта проблема требовала скорейшего решения.

В послевоенные годы система организации науки в СССР сохранила ранее сложившуюся структуру и включала в себя 3 базовых сектора — академическую науку (НИУ АН СССР и так называемых отраслевых академий), отраслевую науку и вузы, включая специализированные НИУ при вузах. На востоке России при­сутствовали учреждения всех секторов науки, однако лишь академическая наука была представлена особой региональной подсистемой — филиалами Академии Наук — Уральским, Западно-Сибирским, Восточно-Сибирским, Якутским, Дальневосточ­ным и Сахалинским.

Доминирующее место по количеству организаций и персонала занимали научные учреждения, находившиеся в ведении промышленных, инфраструктурных и прочих отраслевых министерств и ве­домств. В Сибири по числу учреждений также домини­ровала отраслевая наука: 162 НИУ, хотя собственно НИИ к 1956 в регионе действовало лишь 23. Отраслевая наука характеризовалась высокой степенью концентрации в центре страны: в Центральном и Северо-Западном экономических районах в середине 1950-х гг. работало около 45 % всех НИИ, в то время как в Западной Сибири — меньше 2,5 %, в Сибири в целом — меньше 4 %. Около 82 % всех научных работников в Сибири было занято именно в сфере отраслевой науки. Значительный научный потенциал был сосредоточен в учреж­дениях высшей школы. Однако наиболее квалифицированным составом научных сотрудников обладали 19 действовав­ших в регионе академических учреждений. Ситуация на Урале и Дальнем Востоке радикально не отличалась от сложившей­ся в Сибири, хотя в Уральском регионе квалификация научных кадров в отраслевом секторе науки, прежде всего в оборонных учреждениях, оказалась несколько выше, чем в других восточных регионах.

Большая часть НИУ «гражданской» отраслевой науки на востоке была представлена опытными станциями, опорными пунктами, опытными и экспериментальными по­лями — организациями слабыми, не обладавшими значительными кадровыми возможностями. Доля собственно НИИ вместе с филиалами и отделами не превышала и четверть всех НИУ. Отраслевые институты Сибири концентрировались в крупных городах — Томске, Иркутске и Новосибирске. В Ураль­ском регионе сложившимся центром отраслевой науки тра­диционно оставался Свердловск.

В послевоенные годы толчок к формированию в СССР структур «большой науки» дала разработка новых видов вооружений. В военно-технической сфере начались изменения, приведшие впоследствии к формированию собственной технологической базы, основанной на полном цикле «наука — техни­ка — технологии — производство». В этом плане наибо­лее показательными стали 3 масштабных оборонных програм­мы послевоенных лет: создание атомного оружия, средств его доставки и системы противовоздушной обороны. При их реализации отрабатывались новые методологии управления наукой, которые затем распространялись и на гражданский сек­тор. Работа над атомным проектом отчетливо демонстрировала, что для разработки передовых технологий не­обходимо развитие широких поисковых, фундаментальных исследований. Это имело большое значение для развития науки на востоке России.

Для решения военно-технических задач в СССР началось формирование системы комплексов, основой которых яв­лялись научные, научно-технические или научно-производственные объек­ты оборонного значения. Вокруг них создавались поселения специалистов и обслуживающего персонала (см. Наукограды). Подобные анклавы включали в себя НИУ, структуры, ответственные за подготовку специалистов, а также предприятия оборонных отраслей промышленности. В основе их организации лежала потребность в создании центров разработ­ки опережающих технологий либо дублирующих научных комплексов и производств.

В 1950—60-е гг. на востоке страны такие комплексы особенно быстрыми темпами развивались в Уральском регионе. Крупнейшим из них стал созданный в 1955 в Снежинске НИИ-1011, переименованный во Всесоюз­ный НИИ приборостроения (ВНИИП), затем во Все­союзный НИИ технической физики, известный ныне как Российский федеральный ядерный центр — Всероссийский научно-исследовательский институт технической физики. Центр формировался для работы над созданием новых типов атомного и водородного оружия. Его основу составили специалисты ранее созданного ком­плекса по разработке ядерных вооружений КБ-11 в Сарове. Несмотря на то, что подобные центры существенно увеличивали вес восточных территорий в совокупном научном по­тенциале страны, они были слабо включены в систему экономических отношений регионов размещения. Причиной это­го являлась высочайшая степень их закрытости и сек­ретности проводимых там НИОКР. Они оказывались продолжением производственных вертикалей соответствующих оборонных ведомств и не имели глубоких связей с региональным социально-экономическим окружением.

Наряду с территориально замкнутыми научными комп­лексами на востоке ускоренными темпами развивались и другие НИУ оборонного характера. Как правило, они были «при­вязаны» к расположенным в этих же регионах базовым предприятиям военно-промышленного комплекса. В 1940—60-е гг. сеть таких НИУ сформировалась в боль­шинстве крупных городов региона — Свердловске, Омске, Новосибирске, Томске, Иркутске и других.

С точки зрения создания системы НИУ ВПК, пока­зательна ситуация в Новосибирске. Еще в военные годы в городе возник Сибирский НИИ авиации (СибНИА) — филиал Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ). В 1946 он был преобразован в самостоятельное научное учреждение. Институт ориентировался на фундаментальные, поисковые и прикладные исследования в области авиационной и ракетной техники. Особенно востребованными оказались работы СибНИА по проблемам прочности «слоёных» конст­рукций, которые находили применение в ракетной технике, а также по расчетам «усталости» конструкций самолетов. С авиационной промышленностью связан еще один отраслевой институт, поя­вившийся в годы войны, — Сибирский проектно-конс­трукторский и научно-исследовательский институт авиа­ционной промышленности. Основные направления деятельности — проектные работы по расширению производственных мощностей и размещению эвакуированных, по развитию и реконст­рукции существующих и вновь строящихся заводов авиационной промышленности в Сибири, на Дальнем Востоке и в Средней Азии. Третьим НИУ оборонного харктера и авиационного профиля стал Новосибирский НИИ авиационной технологии и органи­зации производства (НовосибНИАТ), организованный в 1958 как Новосибирский филиал НИИ авиационной технологии и организации производства. Технологичес­ки и организационно этот институт был ориентирован на разработку и производство современных и перспективных изделий авиационной и специальной техники, в основном — ОКБ Сухого. Фор­мирование сети оборонных НИУ авиационного профиля сделало Новосибирск одним из крупнейших центров авиационной на­уки, техники и технологий не только в восточных регионах, но и в стране в целом. Деятельность НИУ имела производственную базу в виде действовавшего в городе крупного авиастроительного предприятия (см. Новосибирское авиационное производственное объединение им. В.П. Чкалова).

Параллельно в послевоенные годы в Новосибирс­ке сформировался комплекс НИУ, занятых НИОКР в области приборостроения и средств автоматики. К их числу относились НИИ автоматических приборов (НИИ-19), Новосибирский НИИ измерительных прибо­ров (НИИ-208), Электровакуумный НИИ (НИИ-617), НИИ электронных приборов (НИИ-48). Каждый инсти­тут действовал при соответствующем базовом предприятии — НАПО им. В.П. Чкалова, Новосибирском электровакуумном заводе, Новосибирском заводе им. Коминтерна и т. д.

Аналогичные научно-производственные системы оборонного характера складывались и в других крупнейших городах ре­гиона. Оборонные НИУ выделялись среди других отраслевых на­учных учреждений как по технической оснащенности, так и по уровню квалификации персонала. В целом научное обес­печение ВПК намного отличалось в лучшую сторону от гражданского сектора производства.

Научно-технический и технико-технологический прогресс, достиг­нутый в оборонном комплексе, стимулировал развитие и гражданских секторов экономики, хотя трансферт технологий оставался весьма ограниченным. В конце 1950-х гг. характер и масштабы промышленного роста СССР подверглись существенной корректировке. Декларировался курс на ускоренное раз­витие перспективных отраслей производства — машиностро­ения, химической промышленности, генерирования электроэнергии и др. В этих отраслях ускорен. темпами создавались предприятия, оснащенные новейшей техникой и обо­рудованием.

Во второй половине 1950-х — 1960-е гг. внимание политического руководства к проблемам развития науки существенно возрастает. Отражением новых приоритетов становится формирование общегосударственных структур управления наукой, ответственных за разработку и реализацию единой научно-технической полити­ки. С середины 1950-х гг. такие организации, хотя и под различными названиями, постоянно присутствовали в системе экономического управления СССР. Повышение роли науки в обществе приве­ло к ее быстрому количественному росту. На данном этапе интенсификация производства обусловила экстенсивное раз­витие научной сферы, которая рассматривалась как основа технологической перестройки экономического комплекса страны. Кривая развития науки приняла экспоненциальный характер. В 1950—60-е гг. эта тенденция проявилась во многом индус­триально развитых странах мира. Расходы на науку в СССР увеличились с 0,3 млрд руб. в 1940 до 5,7 млрд руб. в 1960 и 11,7 млрд руб. в 1970. Рост доли расхо­дов на науку в валовом внутреннем продукте (ВВП) привел к увеличению научного потенциала страны. Количество НИУ с 1950 по 1960 возросло в стране с 3 447 до 4 196 (в Рос­сии — соответственно с 1 907 до 2 292). К 1971 эти показатели составили соответственно 5 307 и 2 970 НИУ. Численность научного пер­сонала увеличилась со 162,5 тыс. человек в 1950 до 664,6 тыс. в 1965 и 927,7 тыс. человек в 1970. Темпы роста количества научных работников намного превышали показатели роста занятых в экономике страны в целом.

Усложнение производственной деятельности, возрастание влия­ния науки на технологические и производственные процессы привело к усилению регионализации научно-технического потенциала. НИ­ОКР все более ориентировались на исследования, разработку и внедрение целостных комплексов машин, механизмов и технологий. В экономическую деятельность вовлекались регионы пионерного освоения, большей частью расположенные на северо-востоке страны, что требовало специальных научно-технических и технологических решений и вело к перестройке всей научно-технической сферы. Особенно остро стоял вопрос о территориальных дис­пропорциях в размещении научного потенциала: требо­валось перенести акценты на научное обеспечение экономического развития в регионах нового хозяйственного освоения. Структура территориального размещения НИУ признавалась нерациональ­ной. Отмечалась неправомерность создания отраслевых ин­ститутов в столичных городах, на огромном расстоянии от производственной базы. Ко второй половине 1950-х гг. относится начало формирования региональной научно-технической политики, главным образом применительно к восточным территориям СССР. Частично это отражало изменения в экономическом мышлении, но в целом сдвиг науки на восток оставался производным либо военно-стратегические, либо экономические детерминанты.

Новый вектор научно-технической политики, связанный с формированием территориальных научных комплексов, затронул и гражданский сектор науки. Был реализован проект по со­зданию ряда научных центров в Подмосковье. Однако на­иболее известным проектом стал крупнейший и успешно осуществленный эксперимент по формированию Сибир­ского отделения (СО) АН СССР (ныне — Сибирское отделение РАН). При его создании приоритетными оказывались не только интересы обороны или производства, но и потребность в развитии перспективных направле­ний в науке и технике, чего трудно было достичь при переориентации действующих НИУ.

Решение об организации нового регионального научного комплекса было принято в мае 1957. Перед СО Академии Наук СССР стави­лись задачи проведения теоретических и экспериментальных исследований в области физико-технических, естественных и экономических наук, а также осу­ществления разработок, направленных на развитие про­изводительных сил Сибири и Дальнего Востока. СО Академии Наук СССР пере­давались все НИУ Академии Наук, действовавшие к этому времени на огромной территории к востоку от Урала. Одновременно предпо­лагалось создание значительного числа новых НИИ. Территориальным и административным центром комплекса стал Новосибирск, вблизи которого был возведен Академгородок, вскоре вошедший в состав Советского района города. Уже в начале 1960-х гг. большинство организованных институтов смогло при­ступить к работе. В 1961 на Выездной сессии Академии Наук в Новосибирске было заявлено о том, что формирование научного центра в основном завершено.

Главными принципами, на которых строилось СО, стали ком­плексность составляющих его научных центров; опережаю­щее развитие исследований по приоритетным направлениям фундаментальных наук; интеграция науки и образования, ак­тивное содействие практической реализации научных достижений, прежде всего в интересах Сибирского региона. Эти принци­пы получили широкую известность как «треугольник Лаврентьева» и сохранили свое значение для развития фундаментальная науки на долгую перспективу.

После создания СО Академии Наук СССР академическая наука в Сиби­ри развивалась темпами, невиданными для страны. Уже в 1961 в состав новосибирского комплекса институтов входил 21 НИИ. Кадровый потенциал НИУ СО АН СССР в Но­восибирске за 1957—61 увеличился более чем в 6 раз. В 1960-е гг. 1/2 всех институтов СО Академии Наук СССР действо­вала в составе Новосибирского научного центра: в них работало почти 2/3 научных сотрудников Отделения.

В результате организации СО Академии Наук СССР сеть академических уч­реждений радикально изменилась. Резко упал уровень централизации в структуре Академии Наук СССР. Доля Москвы и Ленинграда в общем количестве академических НИУ снизилась с 90 % в 1951 до 65 % к середине 1960-х гг. Еще 15 лет спустя она составляла лишь 40 %. Удельный вес Сибири по количеству НИИ АН СССР вырос более чем в 3 раза, достигнув к январю 1961 20,5 %. Доля научных работников, проживавших в Сибири, в общей численности занятых в НИУ Академии Наук СССР к началу 1970-х гг. выросла примерно в 4 раза. Академгородок новосибирский приобрел репутацию одного из ведущих в мире научных комплексов.

Успеху продвижения науки на восток способствовал ряд обстоятельств. Концепция создания крупнейшего научного центра в Сибири, не имевшего ни по своим масш­табам, ни по принципам организации науки аналогов в отечественной практике, выдвинутая академиками М.А. Лаврентьевым, С.А. Христиановичем и С.Л. Соболевым, хорошо согласовывалась с потребностями научно-технического прогресса. Осмысление перспективных тенденций развития науки и техники подсказывало целесообразность объединения в рамках единого комплекса разнопрофильных учреждений, связанных между собой не только местоположением, но и организационно-управленческой структурой и системой коммуни­каций. Создание СО Академии Наук СССР облегчалось решением о перестройке системы управления промышленностью и строительством по территориальному принципу — совнархозовской реформой (см. Совнархозы).

На рубеже 1960—70-х гг. численность НИУ в восточных регио­нах продолжала увеличиваться темпами, превышающи­ми средние по стране. Это касалось не только академической науки. В отраслевом секторе науки также происходили изменения — создавались новые институты, ряд филиалов и отделений центральных НИУ был преобразован в самостоятельный НИИ. Наука шла за развитием производственных комплексов. В 1970-е гг. значительно возросло количество НИУ в городах Западной Сибири, прежде всего в Кемерове, Новосибирске, Том­ске, Омске. Отраслевые НИУ тяготели к крупным городам, индустриальным центрам страны и региона, где сосредоточе­ны основные промышленные предприятия и имелись подготовленные кадры. Быстрыми темпами нарастал научный потенци­ал Тюменской области, что предопределялось развитием нефтегазового комплекса. Центром уральской отраслевой науки оставался Свердловск, дальневосточной — Хабаровск и Владивосток. Узлами концентрации отраслевых НИУ в Восточной Сибири являлись Красноярский край и Иркутская область.

Относительно равномерно на территории восточных регионов распределялись НИУ, относящиеся к отраслям культу­ры, науки и научного обслуживания, а также медицины и сельского хозяйства. Это связано с развитием информационные и инфраструк­турные функции городов, выраженной в создании новых и развитии уже имеющихся музеев, библиотек, архивов и т. п., а также с усилением внимания к изучению среды оби­тания. Потребность в развитии сельскохозяйсвенных НИУ диктовалась значительными различиями в природно-климатических условиях и в ус­ловиях ведения сельского хозяйства в отдельных краях и областях восточных ре­гионов России.

В 1960—80-е гг. СО Академии Наук СССР продолжало разви­ваться, перенеся акценты на рост научного потенциала за пределы Новосибирска. Второй после новосибирской стала иркутская группа институтов, где на базе Восточно-Сибирского филиала СО Академии Наук СССР происходило формирование Иркутского научного центра СО Академии Наук СССР. Во второй половине 1960-х — 1970-е гг. ускоренными темпами продолжалось развитие комплекса учреждений Отделения в Красноярске, Якутске и других городах региона. К 1980-м гг. сис­тема территориальных научных центров СО Академии Наук СССР охватила практически все края и области Сибирского региона.

Новые академические учреждения появились на Урале и Дальнем Востоке. В 1970 на базе Уральского филиала был со­здан Уральский научный центр Академии Наук СССР, что придало академической науке в этом регионе новый импульс развития. Одновременно из состава СО Академии Наук СССР выделился Дальне­восточный филиал, преобразованный в самостоятельный Даль­невосточный научный центр. Опыт формирования комп­лексных научных центров Академии Наук СССР в Сибири подтолкнул процессы регионализации в отраслевых академиях наук. В 1970 принято решение о создании Сибирского филиала АМН СССР с центром в Новосибирске. Его опорным учреждением становится Институт клинической и экспери­ментальной медицины. В 1973 началось строительство комплек­са учреждений Новосибирского научноог центра филиала. В эти годы формируется Научно-исследовательская ла­боратория полярной медицины (Норильск), из СО АН СССР в состав филиала передается Институт физиологии. В 1979 филиал преобразован в СО АМН СССР (ныне — Сибирское отделение РАМН). На СО АМН СССР возлагались задачи планирования, координации и про­гнозирования научных исследований по важнейшим проблемам медицины, проводимых медицинскими учреждениями Сибири и Дальнего Востока.

В 1969 начато формирование Сибирского отделе­ния Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. В.И. Ленина (ВАСХНИЛ) (ныне — Сибирское отделение РАСХН). Первоначально в состав СО ВАС­ХНИЛ входило 5 институтов в Новосибирске, инсти­туты в Омске, Норильске и Амурской области, а также 4 опытных хозяйства. Основными задачами Отделения стали организация исследований в различных отраслях сельского хозяйства, разработка научных ре­комендаций и технологий в сфере сельскохозяйственного производства, под­готовка кадров высшей квалификации. Для размещения новосибирской группы институтов и органов управления территориальным научным комплексом был возведен поселок Краснообск вблизи Новосибирска. С учетом опыта СО АН СССР строительство научно-производственных помещений, объектов социально-культурного назначения и жилья велось параллельно, что обеспечило быстрый запуск и устойчивое функциони­рование научного комплекса.

В 1970-е гг. в состав Отделения вошло несколько новых институтов: Алтайский научно-исследовательский и проектно-технологический институт животноводства, Институт экспериментальной ветеринарии Сибири и Дальнего Востока, Сибирский НИИ растениеводства и селекции. В 1979 в ведение СО ВАСХНИЛ переданы все НИИ, селекционные и опытные станции, конструкторские бюро и опыт­ные хозяйства, работающие в области сельского хозяйства на территории Сиби­ри и Дальнего Востока, в том числе  Красноярский НИИ сельско­го хозяйства, Алтайский НИИ земледелия и селекции, Всесоюзный НИИ бруцеллеза и туберкулеза животных (Омск); НИИ сельского хозяйства Северного Зауралья ( Тюмень) и другие.

В 1960—80-е гг. на востоке страны продолжалось ускоренное развитие территориальных научных, научно-технических и научно-производственных комплексов оборонного характера. Наряду с Всесоюзным НИИ приборостроения (с 1992 — Россий­ский федеральный ядерный центр — Всероссийский НИИ технической физики) в Снежинске на Урале и в Сиби­ри развивались и другие закрытые центры. В восточных регио­нах России особенно высокой оказалась концентрация НИУ и предприятий, относящихся к ядерному комплексу. На Урале сложилось 5 так называемых атомградов — Озерск, Снежинск, Трехгорный (все в Челябинской области), Лесной и Новоуральск (Свердловская область). В Сибири сфор­мировалось 3 города ядерного цикла: Северск в Томской области (Западная Сибирь) и Железногорск и Зеленогорск в Красноярском крае (Восточная Сибирь). В 4 закрытых научно-производственных комплексах Урала и Сибири разра­батывались технологии и обеспечивалась химическая перера­ботка урана.

1960—70-е гг. стали решающим этапом становления крупного научно-промышленного узла химических технологий оборонного характера в Бийске Алтайского края (ныне — наукоград Бийск). В это время мощный импульс развития получили НИИ-9 (ныне — Федеральный научно-производственный центр «Алтай»), а также ряд подразделений СО Академии Наук СССР (в их числе Институт проблем химико-энергетических техно­логий СО РАН). Результаты их деятельности — высокотех­нологичные научные и технические разработки специальной химии для ракетно-космической техники — нашли практическое применение на Бийском химическом комбинате, Бийском олеумном заводе, ПО «Сибприбормаш» и другие.

В 1973 принято решение о формировании вблизи Новосибирска Всесоюзного НИИ молекулярной биоло­гии (ВНИИ МБ, ныне — Государственный научный центр вирусологии и биотехнологии «Вектор») — крупнейшего в России биотехнологического центра. Для распо­ложения научных и производственных площадей нового учреж­дения и обеспечения его жизнедеятельности в 1977 основан поселок Кольцово, впоследствии ставший первым наукоградом РФ на востоке страны.

К середине 1970-х гг. сеть НИУ на востоке России приоб­рела контуры, сохранявшиеся вплоть до начала 1990-х гг. К 1975 в СССР действовало 5 327 НИУ, расположенных в более чем 1 тыс. населенных пунктов. На территории России функцио­нировало 2 990 научных организаций. В дальнейшем сеть НИУ увеличивалась незначительно; в первой  половине 1980-х гг. она даже несколько сократилась. Несмотря на то, что резервы роста научного комплекса на востоке страны оставались далеко не исчерпанными, таких радикальных изменений в территориальных пропорциях размещения научного потенциала, какие произошли в конце 1950-х — 1960-е гг., больше не наблюдалось. Удельный вес этих территорий в распреде­лении НИУ к середине 1970-х гг. существенно изменился лишь применительно к Западной Сибири: количество размещен­ных в этом регионе научных учреждений превысило 4,7 % от совокупного числа НИУ. Удельный вес НИУ Уральского, Восточно-Сибирского и Дальневосточного регионов с середины 1950-х гг. остался почти без изменений: около 3,7, 2,7 и 2,5 % соответственно. Для сравнения: доля НИУ РСФСР незна­чительно возросла, составив к середине 1970-х гг. около 58 % от СССР в целом, Центрального региона — снизилась с 25,6 до 20 %, а Северо-Западного — с 8,4 до 7,5 %.

Увеличение удельного веса Западной Сибири в территориальном раз­мещении научного потенциала почти исключительно оп­ределялось процессами формирования и развития СО Академии Наук СССР и других академических комплексов на востоке страны. В дальнейшем существенные изменения также происходили лишь в академическом секторе науки и обусловливались обра­зованием Уральского и Дальневосточного отделений Академии Наук СССР на базе действовавших в соответствующих регионах научных центров Академии Наук СССР по образу и подобию СО.

К рубежу 1970—80-х гг. относятся попытки форми­рования в Сибирском регионе механизмов региональной координа­ции НИОКР. Они связаны прежде всего с иницииро­ванной в 1978 СО АН СССР долгосрочной научно-исследовательской и координационной программой, направленной на комплексное изучение и использование ресурсного потенциала Сибирского региона (см. «Сибирь», программа). Эта инициатива, приобретшая в середине 1980-х гг. государственный статус, базировалась на методике программно-целевого планирования. Она позволила объединить в качестве исполнителей более 700 организаций и предприятий страны, относившихся к различным министерствам и ведомствам СССР и РСФСР.

На рубеже 1991—92 в РФ действовало почти 2 800 НИУ. Всего же исследованиями и разработками было занято около 4 600 организаций. Большая их часть по-прежнему располагалась в Центральном (30,6 %, в том числе в Москве 17,2, в Московской области — 3 %) и в Северо-Западном (10,6 %, в том числе в Санкт-Петербурге 9,5 %) экономических районах. Совокупная до­ля Сибирского региона в общем количестве учреждений, выпол­нявших НИОКР, составляла 14,3 %, в том числе 9,8 в Западной Сибири и 4,5 % в Восточной Сибири. Однако по академическим НИИ она превышала 20 %. В Западной Сибири 3,6 % всех организаций, занятых исследованиями и разработками, приходилось на Новосибирскую область, что выводило этот регион на ли­дирующие позиции по развитию научно-технического потенциала среди восточных регионов России. На Урале функционирова­ло 10,2 % учреждений, выполнявших НИОКР, в том числе в Свердловской области 3,2, на Дальнем Востоке — 5,3 %.

Распределение научного и научно-вспомогательного персонала по территории страны в целом коррелирует с размещением НИУ при более высоком уровне концентрации исследовате­лей в учреждениях, расположенных в Европейской России. В Центральном регионе работало 42,4 % всех занятых в исследованиях и разработках, в том числе в Москве 29 и в Москов­ской области 5,4; в Северо-Западном регионе — 16,5, в том числе в Санкт-Петербурге 15,8; на Урале — 7,9, в том числе в Свердлов­ской области — 3,3; в Западной Сибири — 6,9, в том числе в Новоси­бирской области — 3; в Восточной Сибири — 2,4; на Дальнем Востоке, включая Республику Саха (Якутия), — 2,1 %.

Значительная доля академических институтов в региональной сети НИУ обеспечила относительно высокий уровень квалифика­ции научных кадров в ряде краев и областей Сибири: толь­ко в учреждениях СО Академии Наук СССР к рубежу 1990—91 ра­ботало более 11,7 тыс. исследователей. Соответственно при средней по стране доле докторов и кандидатов наук среди научного персонала, равной 11,4 %, в Иркутской области она составляла 20, в Томской — 19, в Новосибирской области — 17 %.

Лидирующие позиции ряда восточных регионов в научно-технической сфере подтверждаются данными о доле пер­сонала, занятого исследованиями и разработками, в общем количестве занятых в социально-экономическом комплексе страны. При средних для России показателях в 14 человек на 1 тыс. занятых в Новосибирской области в сфере НИОКР заня­ты 23 человека из каждой тысячи, в Томской — 19, хотя в целом в Западной Сибири этот показатель составлял 9 человек, на Урале — 7 (в Свердловской области — 10), в Восточно-Сибирском регионе — 5, на Дальнем Востоке — 6 человек. Таким образом, в восточных регионах сформировался «островной» тип научно-технического потенциала.

К началу 1990-х гг. характер науки в восточных регионах Рос­сии определялся работами в интересах национальной обороны, а также фундаментальными исследованиями и разработками, осуществлявшимися в академических институтах. Это подтвержда­ется данными о структуре расходов на проведение НИ­ОКР. Если в целом по стране доля фундаментальных исследований в общих расходах, направляемых на финансирование науки, составляла 9,3 %, то в Восточной Сибири — 14,6, на Дальнем Востоке — 18, а в Новосибирской области — 19,2 %. Что касается Урала, то там соответствующие показатели незначительно пре­вышали 5 %, отражая свойственный НИУ этого региона прикладной характер НИОКР.

Системный кризис в стране на рубеже 1980—90-х гг. не мог не затронуть российскую науку в восточных регионах. В 1990-е гг. наука фактически оказалась исключенной из системы государственных приоритетов: финансирование НИОКР стало осуществляться по остаточному принципу. После распада СССР кризис усугубился попытками проведе­ния радикальных реформ российской науки и научной инфраструктуры, которые недостаточно учитывали особенности сложившей­ся в стране системы организации НИОКР. Доля расходов на науку в ВВП постоянно снижалась при одновременном сокра­щении объемов самого ВВП, составив к середине 1990-х гг. не более четверти от показателей 1991. Наиболее по­страдала отраслевая наука. В условиях реорганизации системы управления были реформированы ведомственные вертикали. Новые российские министерства, организованные по иным основа­ниям, чем прежние, союзные ведомства, в своей массе отказывались брать на себя ответственность за судьбы отраслевых НИУ. Финансирование отраслевой науки сокра­тилось наиболее радикально, в результате чего боль­шая часть отраслевых институтов прекратила свое сущест­вование. Значительно снизились объемы НИОКР и в учреж­дениях высшей школы.

Академия Наук СССР была реорганизована в Российскую акаде­мию наук. Аналогичные процессы произошли в АМН СССР и ВАСХНИЛ, преобразованных соответственно в РАМН и РАСХН. На судьбах сибирской науки сказались и процессы суверени­зации. За счет объединения потенциала НИУ, располо­женных в Якутии, в том числе и части институтов СО РАН, возникла Академия наук Республики Саха (Якутия). Большие сложности испытывали НИУ сибирских отделений всех 3 академий. Например, только за 1990—93 общая численность ра­ботавших в СО РАН уменьшилась более чем на 11 тыс. человек. Встала задача сохранения уникального академического комплекса. Началось формирование так называемой политики выживания СО РАН, которая представляла собой совокупность тактических средств и методов обеспечения сохранности потенциала научного комплекса и его отдельных институтов. Одновременно реша­лись задачи реформирования НИУ и демократизации научного сообщества.

В начале 1998 руководством Отделения была принята «Концеп­ция адаптации и реформирования СО РАН и меры по ее реализации». Основными приоритетами при реструктуризации Отделения стали поддержка ведущих научных школ, объектов исследовательской и информационной инфраструктуры и корректировка их научных направлений. Меры по реализации концепции пре­дусматривали изменение сети НИУ и реформирование внутренних основ функционирования институтов, дальней­шее развитие интеграционных процессов, усиление практической отдачи науки через формирование технопарковой сис­темы и расширение связей с субъектами экономической деятельности. Предполагалось также укрепление материально-технической базы НИИ и эффективное использование имущества и земли, оптими­зация кадровой, в том числе молодежной, политики, проведение сбалансированного международного сотрудничества.

Расширялись интеграционные связи СО РАН с другими региональными центрами академической науки, с сибирскими отделениями РАМН и РАСХН, с Уральским и Дальневосточным отделениями РАН, а также с академиями наук ряда республик СНГ и других зарубежных стран, прежде всего — в Азиатско-Тихоокеан­ском регионе. Особое место в деятельности руководства Отделения заняло сотрудничество с администрациями республик, краев и областей Сибири, а впоследствии и с админис­трацией полномочного представителя Президента РФ в Сибирском федеральном округе. В Новосибирске эта ра­бота привела к принятию в 1995 закона Новосибирской области «О научной деятельности и региональной научно-­технической политике» — первого документа такого рода в законотворческой практике региона и страны в целом. За­кон предполагал закрепление существующих и создание дополнительных правовых и экономических норм и гарантий для развития науки, подготовки кадров, использования результатов научной деятельности в материальном производстве, социальной жизни и культурной сфере области. В документе также определялись основные положения региональной научно-технической политики, обязанности и ответственность субъектов научной деятельности, механизмы управления наукой и порядок ее финансирования.

В условиях положительных перемен в экономике к концу 1990-х гг. произошли позитивные изменения в динамике финансирования регионального научного комплекса. С 1997 по 2001 объем финансирования СО РАН увеличился в 3 раза. Доля федерального бюджета в общем финансировании оказалась чуть меньше 50 %. Это свидетельствовало о том, что академические учреждения стали широко использовать альтернативные источники финансирования, в том числе систему исследовательских грантов и коммерческих контрактов. Стабилизирова­лась кадровая ситуация: уменьшился отток научных работни­ков, увеличилось количество докторов наук, а с 2000, впервые после 1992, произошло увеличение числа кандидатов наук, резко возросла численность аспирантов. Началось планомерное переоснащение институтов СО РАН приборами и обо­рудованием. Аналогичные процессы происходили и в академических комплексах Уральского и Дальневосточного регионов, а также в сибирских отделениях РАМН и РАСХН.

К 2002 в РФ существовало 3 906 организаций, выполняю­щих исследования и разработки. (За 10 лет кризиса и струк­турных реформ в науке и производстве число таких организаций уменьшилось почти на 15 %.) Около 40 % из них распола­гается в Центральном федеральном округе, в том числе 22,6 — в Москве, и более 15 — в Северо-Западном федеральном округе (11 % в Санкт-Петербурге). На Урале размещается около 6,6 % всех организаций, выполняющих исследования и разработ­ки, в Сибирском федеральном округе — 11,4, в Дальневосточном федеральном округе — почти 3,9 %. В Цент­ральном федеральном округе работает свыше 50,6 % всего российского персонала, занятого исследованиями и разработками, в Северо-Западном — 12,9, на Урале — 6,2, в Сибири — 7,2, на Дальнем Востоке — 1,9 %. Таким образом, совокупная доля восточных ре­гионов страны в численности организаций, осуществляющих НИ­ОКР, составляет около 22 %, снизившись за 10 лет поч­ти на четверть. Удельный вес восточных регионов страны в общем количестве персонала, занятого исследованиями и разработками, оказался еще ниже — на уровне 15,1 %. Доля персона­ла, занятого НИОКР, в расчете на 10 тыс. занятых в экономике, на Урале (91 человек), в Сибири (72 человек) и на Дальнем Востоке (45 человек) существенно уступает аналогичным показателям в Центре (250 человек) и на Северо-Западе (168 человек). Эти данные отражают вновь наметившуюся тен­денцию возрастания территориальных диспропорций и увели­чения доли Центрального и Северо-Западного регионов в разме­щении научного потенциала.

Вместе с тем в 1990-е гг. на востоке России удалось сохранить потенциал академического сектора науки. К 2005 в СО РАН работало свыше 33 тыс. человек, в том числе более 9,1 тыс. научных сотрудников, среди которых более 1,8 тыс. докторов и почти 5 тыс. кандидатов наук. Крупнейшим в Отделении реги­ональным комплексом остается Новосибирский научный центр, в его составе на 1 января 2005 — 40 научно-исследовательских и конструктивно-технологических институтов, работающих в области физико-математических, технических, химических, экономических, общественных и гуманитарных наук, а также наук о Жизни и наук о Земле. В ННЦ СО РАН — более 5,1 тыс. научных сотрудников, из них 92 члена РАН, почти 1 тыс. докторов и около 2,8 тыс. кандидатов наук. По концентрации лиц, обладающих степенью кандидатов и докторов наук, в общем количестве экономически активного населения новосибирский Академгородок занимает одно из лидирующих мест в стране.

Региональные научные центры и научные учреждения СО РАН действуют почти во всех республиканских, областных и краевых «сто­лицах» или других крупных городах Сибири. По данным на 2005, 35 НИУ входят в состав Дальневосточного отделения РАН, в них работают 13 действительных членов и 20 член-корреспондентов РАН, более 270 докторов и 1 150 кандидатов наук. В Уральском отделении РАН — 40 институтов, а также несколько конструкторско-технологических и инженерных центров, в которых занято более 3,6 тыс. научных сотрудников, в том числе 19 академиков и 40 член-корреспондентов РАН, более 560 докторов и 1,7 тыс. кандидатов наук. Оба региональных отделения РАН также располагают сетью терри­ториальных научных центров.

Академическая система региона эффективно дополняется сетью территориальных отделений СО РАМн и СО РАСХН. В 2002 в состав СО РАМН входило 21 НИУ, в том числе 4 научных цен­тра, и 17 НИИ. Общая численность сотрудников Отделения со­ставляла около 6 тыс. человек, из них работали в науке более 2,3 тыс. человек, в клинических подразделениях — около 3,6 тыс. человек. Научные исследования в СО РАМН осуществляли 20 академиков РАМН, 34 член-корреспондента, более 300 докторов и 600 кандидатов наук. В состав СО РАСХН — 32 НИИ, 5 селекционных центров, 3 опытные станции на самостоятельном балансе и 13 в составе НИИ, 4 конструкторских бюро, 55 опытно-производственных хозяйств, Центр информационно-вычислительного обеспечения. В СО РАСХН работают 9 член-корреспондентов и 10 академиков РАСХН. В организациях СО РАСХН занято свыше 1,5 тыс. научных ра­ботников, в том числе более 130 докторов и около 530 кандидатов наук.

Новым явлением в системе организации науки в регио­не стало формирование наукоградов, имеющих особые режим налогообложения и государственной программы развития НИОКР и подготовки кадров. В регионе расположено 2 научных комплекса, официально получивших статус на­укограда Российской Федерации. Это поселок Кольцово, место расположения Государственного научного центра вирусологии и биотехнологии «Вектор», и Бийск, основными видами деятельности предприятий которого стали НИОКР специальной химии для ракетно-космической техники. Всего на востоке России дейст­вует более 20 научных комплексов, экспертно относи­мых к категории наукоградов, но пока не имеющих соответственного официального статуса. Из них 9 расположено на Урале (Свердловская и Челябинская области), 12 в Сибири и на Дальнем Востоке (Алтайский, Красноярский и Приморский края, Новосибирская и Томская области). Значительная часть базо­вых предприятий и организаций наукоградов занята выполне­нием НИОКР в интересах оборонного комплекса страны.

Уральские, сибирские и дальневосточные научные центры играют боль­шую роль в реализации научно-технических и научно-производственных функций государства, особенно в сфере фундаментальных исследований в различных областях знания и при решении оборонных задач. В последнее время расширяется практика использования их потенциала в интересах формирования инновационно ориентированных региональных хозяйственных комплексов на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке, базирующихся на принципах «экономики, основанной на знаниях».

Лит.: Артемов Е.Т. Формирование и развитие сети научных учреждений АН СССР в Сибири. 1944—1980-е гг. Новосибирск, 1990; Водичев Е.Г. Путь на Восток: формирование и развитие на­учного потенциала Сибири. Середина 1950-х — 1960-е гг. Ново­сибирск, 1994; Осташко Т.Н. Наука и ученые в годы Великой Отечественной войны. Новосибирск, 2002; Рубежи созидания. К 70-летию академической науки на Урале. Документы и матери­алы. 1932—2002 гг. Екатеринбург, 2002; Катровский А.П. Фор­мирование и развитие территориальной структуры высшего обра­зования России. М., 2003; Российская академия наук. Сибирское отделение. Исторический очерк. Новосибирск, 2007.

Е.Г. Водичев, С.А. Красильников