Мобилизации трудовые // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

МОБИЛИЗАЦИИ ТРУДОВЫЕ, принудительное привле­чение населения к труду в интересах государства. Трудовые мобилизации на­чали широко применяться в годы Гражданской войны обеими противоборствующими сторонами.

В соответствии с постановлением от 6 мая 1919 Российское правительство могло привлекать на государственную службу лиц «интеллигентских про­фессий» в порядке трудовой повинности. Эту меру осущест­вляли по отношению к медикам, юристам, продработникам. После восстановления советской власти в Сибири трудовые мобилизации широко применялись в разных отраслях производства. Создавались трудовые армии, которые использовались для восстановления промышленных объектов и транспортных коммуни­каций, на лесозаготовках. Местное население широко привлекалось к расчистке путей сообщения, строительству дорог, исполнению гужевой повинности, красноармейцев ис­пользовали для уборки полей. Трудовые мобилизации становились массовыми в связи с необходимостью борьбы с эпидемиями и топливным кризисом.

В январе 1920 в связи с завершением широкомасштабные военные кампании на Восточном фронте и необходимостью вос­становления народного хозяйства Третью армию преобразовали в Первую трудовую армию. В ее состав призывалось местное население Урала, Приуралья и Сибири. Окончательно система трудовой мобилизации утвердилась после принятия 29 января 1920 Декрета СНК РСФСР о всеобщей трудовой повинности. В отличие от Европейской России, пополнение отраслей на­родного хозяйства рабочими осуществлялось за счет мобилиза­ции не трех, а пяти возрастов (1892—96 гг. рождения). Трудовые мобилизации охватили не только крестьян и городских обывателей, но и квалифицированных рабочих, научно-техническую интеллигенцию. В ключевых отраслях экономики работники приравни­вались к военнослужащим (мобилизовывались) и при­влекались к ответственности за невыполнение норм вы­работки. Милитаризация охватила рабочих и служащих 14 отраслей промышленности, в том числе горнодобывающей, химической, метал­лургической, металлообрабатывающей, топливной, а также работников высших и средних учебных заведений.

На Урале с осени 1919 до апреля 1920 мобилизовали 714 тыс. человек и привлекли 460 тыс. подвод, главном образом на лесозаготовки. Городским предприятиям Сибири (без Новониколаевска и Иркутска) в эти годы требовалось 454 тыс. рабочих. Отдел труда Сибревкома смог напра­вить на работу по мобилизации 145,5 тыс. человек, или 32 % от потребности. Всего на постоянную и временную работу в промышленности, на транспорте и лесозаготовках Сибирского региона в 1920 было мобилизовано 322 тыс. человек. Преодолеть не­хватку рабочей силы не удалось. На первое полугодие 1921 не­достаток квалифицированных рабочих составлял 99,4 тыс., слу­жащих — 73 тыс. Всего по городам Сибири в этот период требовалось 262 тыс. рабочих, органы Сибтруда смогли мобилизовать 47 тыс., или 17,8 %. Но главная проблема за­ключалась в качестве исполнения работ, специалисты не­редко привлекались к исполнению неквалифицированного тру­да. В отношении интеллигенции и так называемой городской буржуазии эта политика проводилась сознательно и носила характер «классового возмездия». Производительность труда трудармейцев и мобилизованных была крайне низкой, а уровень дезертирства с работ — высоким.

Форсированный рост экономики в конце 1920-х гг. вызвал острейший дефицит квалифицированных кадров, прежде все­го специалистов. В начале 1930-х гг. народному хозяйству Сиби­ри требовалось дополнительно до 5,5 тыс. инженеров и около 10 тыс. техников. В этих условиях воссоздавались формы и методы мобилизации работников интеллектуального труда для обеспечения ими ведущих отраслей промышленности и «ударных» строек. Объектами мобилизационных кампаний, принявших перманентный характер, становились группы квалифицированных специалистов, а целью являлось прежде всего «добровольно-принудительное» возвращение пос­ледних в профильную для них область деятельности. Работа по учету, мобилизации, переброске «спецов» и контро­лю над их использованием сосредоточивалась в союзном и республиканских наркоматах труда и их региональных органах. В Центре и на местах при учреждениях НКТруда дейст­вовали специальные межведомственные комиссии, куда входили представители различных ведомств и органов, включая профсоюзы. Проходившие в конце 1920-х гг. первые кампа­нии носили скрыто мобилизационный характер и заключались в перемещении специалистов из управленческих аппаратов на производство сначала в добровольном порядке (по линии профсоюзов), затем — по «разверстке», а с 9 ноября 1929 (постановление СНК СССР) — уже в директивном порядке. По итогам кампании к маю 1930 из намеченных 10 тыс. спе­циалистов на производство было перемещено 6 150 человек. В Сибири из запланированных 150 ИТР переброске под­верглось 104 человек (69 %). В соответствии с постановлением СНК СССР от 1 июля 1930 о строительстве на востоке новых металлургических заводов (Магнитка и Кузнецкстрой) предусматривалась переброска в эти регионы 110 специалистов-строителей (кампания дала около 90 человек). Мобилизация специалис­тов из-за Урала не решала радикально кадровую про­блему. Требовались внутрирегиональное перераспределение специалистов и мобилизация кадров согласно внутренней разнарядке по профсоюзной линии. Объявленная в конце 1930 руководством Всесоюзного межсекционного бюро инже­нерно-технической секции мобилизация специалистов- горняков для Кузбасса в Москве и Ленинграде факти­чески провалилась.

Для выполнения разнарядок применялись различные методы воздействия на специалистов, вплоть до прове­дения «общественно-показательных судов» (в Москве в феврале 1931 — под лозунгом «Тридцать три дезертира Кузбасса») и передачи дел в судебные учреждения и органы ОГПУ. Несмотря на жесткую регламентацию и приня­тие в 1930—31 Сибкрайисполкомом (Запсибкрайисполкомом) более 10 постановлений о выявлении и мобили­зации специалистов для работы в профильных отрас­лях народного хозяйства (лесозаготовки, транспорт, промышленность, финансы и т. д.), мобилизационные перемещения имели не­высокую эффективность. Для полного обеспечения ле­сосплава в СССР в 1931 требовалось около 60 тыс. ква­лифицированных кадров, включая рабочих. Реально на сплаве работало примерно 24 тыс. человек (40 %). Лесной промышленности мобилизация дала около 9 тыс. человек, что было признано успешным. Мобилизация в 1931 специалистов водного транспорта в масштабах Западной Сибири позволила при­влечь в отрасль 75 % от числа выявленных учетом специалистов-транспортников.

В связи с созданием системы принудительного труда фор­мировалась и сеть спецпоселений, что требовало для социально-культурной и производственной инфраструктуры мобилиза­ции отдельных отрядов интеллигенции — медиков, педагогов, культпросветработников. Согласно постановлению СНК СССР от 20 апреля 1933, школы и медицинские учреждения обеспечива­лись кадрами за счет мобилизации из регионов высыл­ки. К укомплектованию школ педагогическими кадрами в соответствии с постановлением ЦК ВЛКСМ от 5 октября 1931 привлекались комсо­мольской организации. Однако директивные указания не гаран­тировали полного штатного обеспечения специалиста­ми. В спецпоселках в конце 1931 педагогические кадры составляли даже с учетом проведенных чрезвычайных мер не более 1/3 от требуемого количества. К 1933 в начальных школах комендатур Нарымского округа из 447 учителей вольнонаемных на­считывалось 247 человек, остальные - спецпереселенцы, прошедшие краткосрочные педагогические курсы.

В 1930-33 для работы в спецпоселках проводились ежегодные мобилизации врачей и среднего медперсонала как из центральной части страны, так и из Сибирского региона. Тем не ме­нее, по данным на ноябрь 1931, в комендатурах Западно-Сибирского края штат медицинских учреждений был укомплекто­ван только на 60 %. Среди медицинских работников примерно 1/3 составляли вольнонаемные, остальные специалисты - это ссыльные, заключенные, направленные СибЛАГом. Ситуация стабилизировалась вследствие мобилизации в 1932-33 на 2 года почти 70 медицинских работников из европейской части страны. После их отъезда с 1935 в комен­датурах вновь возник некомплект квалифицированного мед­персонала.

В 1941-45 мобилизационные формы перераспределения трудового потенциала в масштабах страны получили новый импульс. С начала Великой Отечественной войны в связи с крупномасштабными мобилизациями военными экономика Сибири вступила в полосу острого дефици­та рабочей силы, особенно в сельском хозяйстве. Президиум Верховного Совета СССР, стремясь решить проблему кадров пу­тем предельной интенсификации труда, 26 июня 1941 принял Указ «О режиме рабочего времени рабочих и служащих в военное время», согласно которому устанав­ливались обязательные  сверхурочные работы, а очередные и дополнительные отпуска отменялись. 13 апреля 1942 вышло постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) «О повышении для колхозников обязательного минимума трудодней» со 100 до 150 в год. Подростки в возрасте от 12 до 16 лет были обяза­ны выработать не менее 50 трудодней. Невыполнение установленных норм считалась уголовным преступлением и сурово наказывалось.

Но решить проблему дефицита рабочих рук путем пре­дельной интенсификации труда было невозможно. По­этому упор делался на мобилизационный принцип формирова­ния и использования рабочей силы. 26 декабря 1941 Указом Президиума Верховного Совета СССР «Об ответствен­ности рабочих и служащих военной промышленности за самовольный уход с предприятий» провозглашалось право государства на закрепление работников на предприяти­ях. Отныне все лица, занятые в военной промышленности или в отраслях, обслуживающих военную промышленность, считались мобилизованными на период войны. Позднее военное поло­жение было введено на железнодорожном, речном и морском транспорте.

13 февраля 1942 был издан Указ Президиума Верхов­ного Совета «О мобилизации на период военного време­ни трудоспособного городского населения для работы на производстве и в строительстве». После этого на производство призывали так же, как в армию. Мобилизационный принцип действовал и при наборе учащихся в школы фабрично-за­водского обучения (ФЗО), ремесленного и железнодорожного училища. Трудовой мобилизации подлежали мужчины от 16 до 55 лет и женщины от 16 до 45 лет. От трудовой мобилизации освобождались женщины, имеющие детей в возрасте до 8 лет, учащиеся средних и высших учебных за­ведений. Впоследствии для женщин призывной возраст был увеличен до 50 лет, а возраст детей, дающий право матери на отсрочку от трудовой мобилизации, снижен до 4 лет.

В 1942 постановлением СНК СССР «О порядке привлечения к трудовой повинности в военное время» мобилизационный принцип набора рабочей силы был расширен. Трудовые мобилизации как форма набора рабочей силы и взаимоотношений государства с работниками распространялась на временные и сезонные ра­боты. Мобилизованные трудились на уборке урожая, на свеклобазах, сахарозаводах и стеклозаводах, ремонти­ровали дороги и мосты. В 1942-43 на основании ряда постановлений ГКО СССР в рабочие колонны и отряды со строгой централизованной армейской структурой было моби­лизовано взрослое население немецкой, финской, румынской, венгерской и болгарской национальностей. Только советских немцев (мужчин и женщин) в так называемую Трудармию за годы войны было мобилизовано свыше 300 тыс. человек. Большинство мобилизованных работало на объектах НКВД.

Всего в Сибири за период с 13 февраля 1942 по июль 1945 на постоянную работу в промышленность, строительство и на транс­порт было мобилизовано 264 тыс. человек, в школы ФЗО, ремесленные и железнодорожные училища - 333 тыс., на сельскохозяйственные и времен­ные работы - 506 тыс. человек.

Уклонение от трудовой мобилизации и побеги мобилизованных рас­ценивались как дезертирство и карались главным образом по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 26 декабря 1941 «Об ответственности рабочих и служащих военной промышленности за самовольный уход с предприятий», предусматривавшему тюремное заключение сроком от 5 до 8 лет. После завершения Великой Отечественной войны была восстановлена система организованного набора рабочей силы, практиковались также общественные призывы молоде­жи на стройки народного хозяйства и целинных и залежных земель освоение.

Лит.: Прошин В.А. К вопросу о проведении всеобщей трудовой повинности в Сибири в период военного коммунизма (конец 1919­1921 гг.) // Вопросы истории Сибири. Томск, 1980; Герман А.А., Курочкин А.Н. Немцы СССР в трудовой армии (1941-1945). М., 1998; Пыстина Л.И. Мобилизация как форма решения кад­ров специалистов для промышленности в конце 1920-х - начале 1930-х гг. // Культура и интеллигенция сибирской провинции в го­ды «Великого перелома». Новосибирск, 2000; Исупов В.А. Людские ресурсы Западной Сибири в годы Великой Отечественной войны: проблемы формирования и использования // Хозяйственное осво­ение Сибири в контексте отечественной и мировой истории. Ново­сибирск, 2005.

В.А. Исупов, С.А. Красильников, В.А. Прошин, В.М. Рынков