Крестьянство колхозное (колхозники) // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

КРЕСТЬЯНСТВО КОЛХОЗНОЕ (колхозники), группа населения в СССР, объединенная в колхозы и профессионально ориентированная на производство сельскохозяйственной продукции.

В 1920-е гг. численность колхозного крестьянства изменялась в со­ответствии с динамикой колхозного строительства, но оставалась неболь­шой. Летом 1927 в Сибирском крае в колхозах состояло 0,7 % крестьянских хозяйств, на Дальнем Востоке - 0,9 %; в конце сентября 1929 - соответственно 6,7 и 8,1 %. Массовая коллективизация изменила ситуацию. В очень короткие сроки колхозное крестьянство ста­ло преобладающей группой сельского населения. Уже летом 1931 колхозы объединяли более половины крестьянских дворов Си­бири и Дальнего Востока. К концу 1930-х гг. абсолютное большинство крестьян вступило в колхозы, а единоличники превра­тились в небольшую маргинальную группу сельского насе­ления. Во второй половине 1930-х гг. процент коллективизации продолжал увеличиваться, а общая численность колхозного крестьянства начала уменьшаться. В 1937-39 в Западной Сибири число колхозных дворов сократилось с 950 тыс. до 902 тыс. Бывшие кол­хозники мигрировали в город или переходили на работу в другие предприятия и учреждения деревни, в том числе в машинно-тракторные станции (МТС) и совхозы. Вследствие этого снижался удельный вес колхозного крестьянства в составе сельского населения. В 1939 он составлял 61,2 % в Западной Сибири, 51,7 % в Восточной Сибири. Всего в 1939 в Сибири насчиты­валось 5,2 млн колхозников. В составе колхозного крестьянства выделялись следующие профессиональные группы: 1) работники административно-управленческого аппарата (в Западной Сибири 7,5 % всех трудоспособных колхозников); 2) специалисты (0,4 %); 3) механизаторы (4,1 %); 4) работники, связанные с малоквалифицированным, преимущественно конно-ручным трудом (88 %).

За годы Великой Отечественной войны наличное население сибирских колхозов сократилось на 24 %, трудоспособное население — на 40, число трудоспособных мужчин — на 75 %. Демобилизация привела не только к росту численности колхозников, но и к значительному улучшению структуры трудовых ре­сурсов колхозов. К началу 1948 численность трудоспособных кол­хозников региона достигла послевоенного максимума — 1 995 тыс. человек. Но уже к концу 1951 этот показатель, вследствие увеличившегося оттока населения из колхо­зов, упал до 1931 тыс. человек, что было на 15 % больше количества колхозников на момент окончания войны, но на 27 % меньше довоенного уровня. В 1950 в колхозах прожи­вала половина всего населения сибирского села.

В 1950-е гг. продолжалось снижение численности колхозного крестьянства и его удельного веса в составе сельского населения. Данный процесс не был равномерным. В 1953 колхозников-механизаторов перевели на работу в МТС. В середине десятилетия наблюдался некоторый рост числа колхозников (1,5 % за 1954-1956), связанный в первую очередь с высоким естественным приростом населения, перекрывавшим миграционный отток. Отчасти колхозное крестьянство пополнили целинники (см. Целинных и залежных земель освоение). В последующие годы из-за усилившейся миграции и начавшегося пре­образования колхозов в совхозы численность колхозного крестьянства вновь ста­ла сокращаться. В 1958 ситуацию несколько стабилизиро­вал ставший следствием реорганизации МТС перевод механизаторов и специалистов в колхозы. В целом за 1950-е гг. численность колхозного крестьянства в Сибири сократилась более чем на 1 млн человек (на 25 %). В начале 1959 в Сибири проживало 3 551 тыс. колхозников и членов их семей, из них 1,5 млн было занято в колхозном производстве. Доля колхозного крестьянства в общем числе сельских жителей в 1959 составила 40 %. 96 % колхозников Западной Сибири занимались преимущественно  физическим трудом, 82 % из них имели сельскохозяйственные  занятия.

За 1960—80-е гг. численность колхозного крестьянства в Сибири сократилась в 3,6 раза и в 1989 составила 985 тыс. человек. Их удельный вес в сельском населении снизился до 14,8 %, в том числе в Западной Сибири — до 15,3, в Восточной Сибири — до 13,9 %. На Дальнем Востоке в конце 1980-х гг. насчитывалось 85 тыс. колхозников, или 4,4 % от всего сельского населения. Их доля в занятом на­селении была еще меньшей: в Западной Сибири — 13,7 %, в Восточной Сибири — 12,3, на Дальнем Востоке — 4,0 %. Наиболь­шие потери колхозное крестьянство понесло в 1960-е гг., когда осущест­влялось массовое преобразование колхозов в совхозы и была особенно интенсивной сельско-городская миг­рация. Отток колхозников в города обусловливался не только усиливавшимся процессом урбанизации, но и политикой властей по отношению к селу, направлен­ной на ограничение личного приусадебного хозяйства (ЛПХ), ликвидацию «неперспективных» деревень. К концу 1980-х гг. колхозники, бывшие ранее основной произво­дительной силой сельского хозяйства, составляли менее трети от числа всех работников отрасли. Сибирская деревня утратила свой пре­жний, преимущественно крестьянский характер.

Сдвиги в профессиональном составе колхозного крестьянства происходили в направ­лении увеличения численности работников индустриального типа, фор­мирования специалистов широкого профиля, появления новых профессий, ранее не известных в деревне, сокра­щения доли ручного неквалифицированного труда. На измене­ния в профессиональной сфере существенное влияние оказывало повы­шение уровня образования колхозного крестьянства. Если в 1970 из 1 тыс. занятых колхозников высшее и среднее (среднее и специальное) образо­вание имели всего 58 человек, то в 1979 — 214, в 1989 — 494 человек. Возрастала доля работников умственного труда. В 1959 в Западной Сибири она составляла 3,8 %, в 1970 — 7,3, в 1979 — 9,1 %; в Восточной Сибири в 1979 — 6,7 % от само­деятельного колхозного населения. Однако в общей численности сельской интеллигенции процент колхозников был невелик: 0,8 — в Западной Сибири, 0,5 — в Восточной Сибири (1979).

Изменялись не только численный и профессиональный состав колхозного крестьянства, но и его социальный статус. В 1930-е — начале 1950-х гг. колхоз­ники представляли собой лично и экономически зависимую от государства и эксплуатируемую последним группу сельского насе­ления. Они прикреплялись к колхозам (см. Паспортизация населения Сибири), а их труд в «общественном» хозяйстве приобрел характер отработочной повинности. Разме­ры отработок регулировались обязательным годовым и сезон­ным минимумом трудодней, а также установленными в трудоднях нормами выработки и расценками работ. Не выработавшие установленного минимума подлежа­ли исключению из колхоза с конфискацией приусадебного участка, а также могли быть высланы в отдаленные районы страны (см. Советская репрессивная политика в Сибири). Оплата труда в колхозах производилась по тру­додням преимущественно натурой. Ее размер определялся в конце года после вычета из доходов хозяйства натуральных и денежных на­логов, отчислений в неделимые и производственные фонды, которые сводили уровень заработков к минимуму. Крайне низкие размеры оплаты не стимулировали колхозников к высокопроизводительному труду. Колхозники не имели права на отпуск, оплату больничных листов, им не назнача­лись пенсии, женщинам-колхозницам не оплачивались отпуска по беременности и родам.

Основным источником существования колхозного крестьянства являлись, не­смотря на их мизерные (законодательно ограниченные) размеры, личные приусадебные хозяйства. Значительная часть ресурсов ЛПХ расходовалась на покрытие натурально-денежных обязательств крестьян перед государством. Кроме того, колхозное крестьянство привлекалось к исполнению трудовой и гужевой повиннос­ти на лесозаготовках, строительстве и ремонте дорог, а также в некоторых других отраслях, где требовалось сезонное при­влечение рабочей силы (рыбопромыслы, производство кирпи­чей, лесохимия).

В постсталинский период советской истории положение колхозного крестьянства стало меняться. Внеэкономические методы принуждения к труду сменились экономическими стимулами. Постоянно расту­щая заработная плата стала основным источником дохода. Во второй половине 1960-х гг. систему распределения по трудодням заменила гарантированная государственными кредитами денежная оплата труда на уровне тарифных ставок работников совхозов. Существенно снизился уровень налогообложения ЛПХ. Снимались ограничения на свободу передвижения членов колхозов. С 1964 колхозники стали обеспечиваться пен­сиями по старости и потере трудоспособности. С начала 1970-х гг. на колхозное крестьянство распространили порядок социального стра­хования, установленный для рабочих и служащих. В итоге по своему фактическому социальному положению колхозное крестьянство переста­ло отличаться от работников совхозов, превратившись в государственных наемных сельскохозяйственных рабочих.

После проведенной в начале 1990-х гг. реорганизации колхозов колхозное крестьянство как особая социальная группа сельского населения прекратила свое существование. В большинстве своем бывшие колхозники стали трудиться на сельскохозяйственных предпри­ятиях с акционерной и иными формами собственности. Часть из них превратилась в фермеров (см. Фермерство на рубеже XX—XXI вв.).

См. Аграрная политика советского государства в Сибири, Аграрный строй, Раскрестьянивание.

Лит.: Крестьянство Сибири в период строительства социа­лизма (1917—1937 гг.). Новосибирск, 1983; Крестьянство Сиби­ри в период упрочения и развития социализма. Новосибирск, 1985; Крестьянство и сельское хозяйство Сибири. 1960—1980-е гг. Но­восибирск, 1991.

В.А. Ильиных, И.Б. Карпунина