Бухтарминцы // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

БУХТАРМИНЦЫ, русское старообрядческое население Ал­тайских гор по Бухтарме, правому притоку Иртыша, и соседним горным долинам. В XVIII в. сюда «в Камень», в места, не контролируемые государственной администрацией, бежа­ли крестьяне, мастеровые, солдаты, ссыльные, стремясь уйти от подушной подати (для старообрядцев — удво­енной), рекрутчины, тяжкой подневольной работы в рудниках и на заводах.

В подавляющем большинстве своем это были выходцы из Туринского и Тобольско-Тюменского сельскохозяйственных регионов, из деревень Приобского и Чумышско-Кузнецкого регионов, в первую очередь — приписанных к Колывано-Воскресенским (Алтайским) заводам. В этничном плане ведущую роль среди бухтарминцев, как и вообще среди старожилов-сибиряков, играли носители восточно-славянской, преимущественно русской, культуры; вместе с тем здесь нередко встречались и обрусевшие потомки пермских и обских угрофиннов.

Военные отряды, направлявшиеся в 1760-х гг. и позднее из Усть-Каменной и Бухтарминской крепостей в глубь Рудного Алтая для поимки бежавших в горы, искали и уничтожали избушки беглецов, а их обитателей арестовывали. Однако постепенно число беглецов в труднодоступных лесах долины Бухтармы, по склонам Листвяжьего хребта, Холзуна, а затем в Уймонской долине и на Катуни увеличивалось; у них возникло общинное самоуправление.

Общины «каменщиков»-Бухтарминцы имели конфессиональный характер. Побег в глухие необжитые места традиционно связан в Сибири со старообрядчеством. Старообрядческие общины Урала и Сибири оказывали значительную, вполне реальную помощь беглецам, предоставляя им убежище, снабжая продовольствием и т. д. Такая поддержка закономерно приводила многих беглецов в староверие. Сеть тайных ста­рообрядческих укрытий для уходящих все дальше на восток и юг недавних крепостных, мастеровых, солдат существовала в XVIII и XIX вв. на Урале и в Сибири; со 2-й трети XVIII в. у староверов находили своеобразные описания тайных маршрутов в Сибирь с указанием таких убежищ (прообраз «Путешественника» Марка Топозерского XIX в., где излагался путь в сказочное Беловодье). Бухтарминцы принадлежали к разным старообрядческим согласиям — по­морскому, часовенному и др.

Возникновение на Бухтарме постоянных поселений относится к 1760-м — начала 1770-х гг. Попытки дополнить лесные промыслы скромным на первых порах хлебопашест­вом начались рано; уже в 1760-х гг. здесь существовала пашня, но посевы было трудно скрыть от военных команд. Среди первых насельников края можно обнаружить обитателей нескольких маленьких старообрядческих скитов. Авторитетные старцы создавали элементарные механизмы взаимопомощи, распоряжаясь скудными на первых порах общими запасами хлеба, а затем играли видную роль в сложившейся общине «каменщиков». Община эта жила по законам самоуправления, важные вопросы решались на сходах дворохозяев, где слово стариков было особенно веским. Здесь же рассматривались взаимные споры и уголовные дела. Высшей мерой наказания было изгнание с Бухтармы: виновного привязывали к плоту и спускали вниз по этой горной реке. Иные выживали.

Еще до возникновения у «каменщиков» постоянного устойчивого земледелия они сумели организовать тайную, но достаточно прибыльную торговлю продукцией лесных промыслов с казахскими и Ташкентскими купцами. Жители постепенно богатевших поселений Бухтарминцев все более остро ощущали крайнюю невыгодность своего нелегального положения. Во 2-й половине 1780-х гг. сторонники легализации оказались в меньшинстве и даже подвергались наказанию. В 1790 начались переговоры об условиях принятия «каменщиков» назад в русское подданство, под управление администрации империи. Указами 1791 и 1792 Екатери­на II объявила «каменщикам» прощение за побег и даровала ряд важных льгот им и их потомкам, разрешив жить в «изысканных ими местах», вместо всех налогов платить только легкий ясак по образцу «ясашных ино­верческих народов», пользоваться свободой от рекрут, повинности и свободой старообрядческого вероисповедания. Эти льготы, как и трудолюбие Бухтарминцы, способствовали быстрому процветанию долин Бухтармы и Уймона.

Сравнительно долгое существование вольной общины «каменщиков» и серьезные уступки при их «проще­нии» привели к нескольким безуспешным попыткам других беглецов добиться подобных уступок, а также к широкому распространению среди крестьян Сибири и Европейской России слухов о легендарной стране крестьянского счастья — Бе­ловодье. В длившихся весь XIX в. и 1-е годы века XX многочисленных попытках поиска этой легендарной страны принимали самое актив, участие и староверы из многолюдных фамилий Бухтарминцы, в том числе упоминаемые в списках «каменщиков», воспользовавшихся благами указов 1791—92.

Льготы, объявленные указами Екатерины II, просуществовали вплоть до 1878. К этому времени Бухтарма и Уймон прочно числились среди наиболее зажиточных российских волостей, а Уймонская долина стала житницей всего Горного Алтая. Несколько позднее именно здесь появилась заметная прослойка богатых фермеров-старообрядцев, которые в крупных масштабах вели высокотоварное сельское хозяйство. Такая ферма могла насчитывать десяток тысяч голов крупного рогатого скота, а алтайское масло в начале XX в. появилось на рынках Франции и Бельгии. Вместе с тем здесь сохранялись многие традиционные черты русского народного быта, архитектуры, одежды, что сделало эти места ценными для этнографов.

В Гражданскую войну многие алтайские земледельцы, недовольные аграрной политикой режима Л. В. Колчака, вступали в красные партизанские отряды. Но затем советская политика сплошной коллективизации заставила их опять взяться за оружие, и в результате поселения нескольких алтайских долин подверглись страшному разгрому. Одновременно были объявлены вне закона религиозные общины Бухтарминцев и уймонцев; их богатые часовни разорялись, древние книги и иконы сжигались.

Такому уничтожению подверглось тогда и большое книжное собрание часовенных Уймона. Лишь несколько древних книг из него спасено с опасностью для жизни староверами. Книги эти числятся среди наиболее ценных находок новосибирских археографов.

Лит.: [Бломквист Е.Э., Гринкова Н.П.]. Бухтарминские ста­рообрядцы. Л., 1930; Покровский Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974; Чистов К.В. Русская народная утопия. СПб., 2003.

Н.Н. Покровский