Беспоповцы в Сибири // «Историческая энциклопедия Сибири» (2009)

БЕСПОПОВЦЫ В СИБИРИ. Беспоповцы - общее название представителей одного из двух направлений старообряд­чества.

Разделение защитников старого обряда на бес­поповцев и поповцев произошло в 1690-е гг. Беспоповцы не отри­цали церковной иерархии вообще, но считали невозможным принимать священников из «никонианской» Церкви. Постепенно оформилось учение, обосновывающее бес­священническое состояние. Центральное место в нем заняло эсхатологическое учение, благодаря которому утвержда­лась мысль об уже совершившемся воцарении в мире и церкви антихриста. Наступлением «последних времен» объяснялось отсутствие священства. Ожидание близко­го конца мира, предсказанного в Священном Писании и протолкованного в святоотеческом предании, позво­лило старообрядцам выработать систему аргументов, оправдывающих все новации в богослужебной практике, связанные с отсутствием священников. На протяжении XVIII—XIX вв. в беспоповщине происходило дробле­ние на согласия.

Общинами беспоповских согласий руководят настав­ники, или духовные отцы, избираемые из мирян и «благо­словляемые» по «чину поставления», который имел свою специфику в каждом согласии. Права и обязанности наставников состоят в совершении крещения, покаяния и для приемлющих браки — брака, в предстоянии при богослужении и в управлении общиной. Во всех согласи­ях внутренняя жизнь организована по принципу соборноcти. Высшей властью является собор, на него съезжают­ся наставники, авторитетные члены региональных общин, иног­да допускаются и представители других родственных согласий. Соборные постановления, особенно крупнейших общин согласия, определяют не только внутреннюю жизнь общин, но и отношение к другим беспоповским согласиям, к «ни­конианской» Церкви и в целом к государству, а также осо­бенности вероучения.

В Сибири защитники старого обряда появились с момента раскола в РПЦ. Уже в 1653 в Сибирь «за рас­колы, мятежи и лжеучения» сослан протопоп Аввакум (Петров) — идейный лидер внутрицерковного оппозиционного дви­жения, приведшего к расколу. После Московского со­бора 1666—67, на котором защитники старого обряда бы­ли отлучены от Церкви и преданы анафеме, они стали составлять существенная часть ссылаемых в Сибирь. Кро­ме того, увеличился поток переселявшихся сюда доб­ровольно с целью ухода от преследования церковных влас­тей за приверженность дониконовской старине. Беглые крестьяне и солдаты, скрываясь от власти помещиков, чиновников, а иногда и государства, чаще всего становились искренними адептами старообрядческой веры.

На Московском соборе 1681 отмечалось, что «в Си­бирской пространной стране развратники святой Церк­ви умножаются». Действительно, противники реформ, проведенных в Русской Церкви Патриархом Никоном, орга­низовали в 1670-х — начале 1680-х гг. ряд акций в сибирских городах — Тобольске, Тюмени, Таре, Красноярске, Енисейске. В 1680-х гг. одним из центров старовер­ческого движения стал Якутск. Следовательно, уже в XVII в. учение старообрядцев интенсивно распространялось по территории всей Сибири. Митрополит Игнатий (Римский-Корсаков) в конце XVII в. вынужден был написать 3 Окружных Пастырских Послания с целью обличе­ния сибирских еретиков и раскольников, что свидетельствует о присутствии большого числа старообрядцев в подведомственной ему епархии.

В Сибири представлены все основные беспоповские согла­сия. Уже в начале XVIII в. центр поморского согласия — Выговская пустынь — установил тесные контакты с уральскими и сибирскими старообрядцами. Братья Семеновы, Мит­рофановы (Гавриил, Никифор, Нван), Трифон Петров, Тимофей Трофимов и другие выговцы, переселившиеся в Сибирь, кто-то на время, укрываясь там, а кто-то на­всегда, оставили заметный след в истории старообрядческого движения региона, что нашло отражение не только в следственных делах, но и в литературных памятниках. Из цент­ра поморского согласия на протяжении всего XVIII в. с целью проповеди вероучения и сбора средств для фи­нальной поддержки общежительства отправлялись миссио­неры, которые доходили до Енисея. Все это способствова­ло распространению старообрядческого учения в Сибири.

Тарский бунт, выразившийся в отказе жителей сибирские города и соседних деревень (всего около 700 человек) от присяги наследнику престола, может служить свидетельством влияния старообрядцев на политическую ситуацию в регионе. Последовавший за открытым выступлением трехлетний розыск показал, что на территории Сибири было организовано большое количество тайных убежищ старооб­рядцев, их учение сыграло существенную роль в идеологическом обос­новании протеста. Старообрядческие скиты как поповского, так и беспоповского направления были уничтожены. Эти репрессии вызвали волну самосожжений. Особое значение имела Елунская гарь, выделявшаяся не только размерами (сгорело около 600 человек), но и прямой связью с идеологией тарского протеста. Ее организатором стал выговец Иван Семенов Митрофанов.

В конце 1720-х и в 1730-е гг. на юге Западной Сибири Акинфий Демидов построил Колывано-Воскресенские (Алтайские) заводы. Для работы на них были приписаны крестьяне Томского и Кузнецкого уездов. Кроме то­го, для заводских работ в Сибирь отправлялись рабочие и мастеровые с Уральских, в частности, с Невьянского, заводов, которые в свое время набирались из беглых и состояли в основном из приверженцев старой веры. Большинство при­казчиков на Уральских заводах являлись не просто старо­обрядцами, но и активными деятелями, способствовавшими обращению в староверие новых приверженцев, в том числе находившихся под их началом рабочих. Именно такие присылались в Сибирь. Развитие горнозаводской промышленности на юге Сибири способствовало увеличению числа ста­рообрядцев в регионе.

Под старообрядческими лозунгами, отражавшими эсхато­логическое учение защитников старого обряда, проис­ходили охватившие в XVIII в. всю Сибирь гари. Проповедь самоубийственной смерти не всегда находила поддержку в старообрядческой среде, часто обнаруживались и ее противники. После 1739, когда в Выговской ста­рообрядческой пустыни в связи с предстоящей работой в монастыре правительственной комиссии было введено богомолие за царствующего государя, в поморском согла­сии произошел раскол. В результате появилось новое беспоповское согласие — филипповское, учение которого отличалось крайним радикализмом, заключавшимся не только в отказе от совершения обязательного для всех подданных Российской империи богомолия за правяще­го императора, но и в отрицании возможности в любой форме подчиниться этой власти как власти антихриста. Последователями старца Филиппа (основателя согла­сия) самосожжение не только теоретически обосновы­валось, но и провозглашалось единственным способом спасе­ния в мире, где царствует антихрист. Старообрядческие гари в Сибири в XVIII в. не всегда были связаны с учением филипповцев, но не вызывает сомнения их антифеодальная, антимонархическая направленность.

Приверженцы филипповского учения, объявив се­бя последователями традиций соловецких иноков и первых поморских отцов, именовались не только филипповцами, но и «старопоморцами». К началу XIX в. снижается радикализм учения этого беспоповского согласия, что выражается в более терпимом отношении к верховной власти и родственным согласиям. Общины филиппов­ского согласия существовали в Сибири начиная с XIX в. Из общины Тюмени вышли яркие проповедники филип­повского учения, оставившие свой след в истории ста­роверческого движения Сибири. В их числе Иван Ро­дионович Легостаев, Варсонофий Иванович Макаров, жившие во второй половине XIX в. Благодаря их творческому наследию мы можем утверждать, что сибирские общины в это время имели тесные связи с московским Братским двором, ре­гиональными общинами Русского Севера, где учение филипповцев было распространено с момента организации согласия.

Сибирские общины поморского согласия сохраняли тесные связи с центром — Выговским общежительством — на протяжении всего XIX в., вплоть до его разгрома. Например, в начале XIX в. поморская община Тюмени состояла в активной переписке с Выгом, а в 1830—40-е гг. наставник Тальменской волости Барнаульского округа Фирс Харин был особенно уважаем и авторитетен в связи с тем, что в молодости проживал и воспитывался на Выгу. Следо­вательно, еще в первой четверти XIX столетия молодежь из Сибири получала образование в Выгореции. Общины поморского согласия существовали в Сибири в XX в., сохранились и до настоящего времени. Роль центра обычно играет община крупного населенного пункта — города или поселка городского типа, где имеются моленный дом, авторитетный наставник, общинная библиотека.

Федосеевцы появились в Сибири в начале XVIII в., вскоре после возникновения нового самостоятельного согласия, когда произошел окончательный разрыв основателя согласия Феодосия Васильева с выговскими учителями. Особенно сильно увеличилось число федосеевцев после переселения в Сибирь старообрядцев, живших за преде­лами России, по манифесту 14 декабря 1762. Добровольного переселения, как это предполагалось по манифесту, не получилось. Старообрядцы были отправлены на Алтай и в Забайкалье насильственно, когда русские войска захва­тили местность в Польше, куда после ликвидации в 1718 поселения старообрядцев федосеевского согласия (Ряпиной мызы) переселились его жители. С конца XVII в. там жили староверы, принадлежавшие к поповскому направлению. Переселенцы прибыли на Алтай и в За­байкалье после 1764. В этом потоке оказались предста­вители согласий поповского направления и федосеевцы. За ними закрепилось название «поляки», т. е. пересе­лившиеся из Польши. На Алтае и в Восточном Казахстане потомков этих переселенцев до сих пор именуют «поля­ками», а в Забайкалье — «семейскими». Федосеевские общины существуют в некоторых населенных пунктах Сибири и сегодня, хотя это беспоповское согласие никогда не бы­ло особенно распространенным на сибирских просторах.

В конце XVIII в. появилось новое беспоповское со­гласие — бегуны, или странники. В начале XIX в. следственные дела фиксируют наличие в Сибири представителей это­го согласия, причем речь идет о явных лидерах, фор­мулирующих идеологию нового беспоповского толка. Ярким примером может служить Иван Ипатов — автор сочинения, в котором изложены основы нового вероуче­ния основателя согласия старца Евфимия. Список это­го сочинения, имеющего антиправительственную, антимонархическую направленность, подписан автором в начале XIX в. в Барнауле, что и засвидетельствовано в Барнаульском суде. Сибирь оказывалась либо перевалочным пунктом, либо конечной целью, указанной в страннических «путешест­венниках», дававших возможность желающим «бежать» из мира антихриста.

Урало-сибирские беглопоповцы, т. е. приемлющие свя­щенников «никонианского» поставления, постепенно эволюционировали в сторону беспоповщины. Уже в конце XVIII — начале XIX в. часть согласия, названная «стариковщина», заменила иереев монахами и старика­ми-наставниками. Полный отказ согласия от услуг священников и переход к беспоповской практике получил окончательное соборное оформление в 1840. Одно из согласий поповщинского направления превратилось в беспоповс­кое с наименованием «часовенное». С этого времени ча­совенные общины возникают во многих населенных пунктах Сибирского региона. Современное археографическое обследование Сибири показыва­ет, что представители часовенного согласия по-прежнему играют важную роль в религиозной жизни региона.

Старообрядцы активно участвовали не только в зем­ледельческом освоении сибирских территорий, развитии гор­нозаводской промышленности, но и в перестройке на буржуазный лад хозяйства региона. Многие старообрядцы принадлежали к купеческому сословию, умело сочетая успешные торговые опе­рации с активной проповедью вероучения своего согласия. Например, братья Алексей и Василий Нифонтовы, приехав в середине XIX в. в Томск, торгуя медом и скотом, приобре­ли значительное состояние. При этом они были активными пропо­ведниками поморского учения, имели богатое книжное собрание, пользоваться которым разрешали своим едино­верцам из разных мест губернии.

После революции 1917 атеистическое мировоззрение ста­ло партийно-государственной идеологией. Защитники старого обряда по­пытались опять найти убежище на просторах Сибири. Старообрядческие скиты и заимки создавались в труднодоступных местах на территории от Уральских гор до районов Дальнего Вос­тока. Как только властям становилось известно о такого рода поселениях, они немедленно уничтожались. Так, обнаруженные в 1951 на притоке Енисея Дубчесские скиты были сожжены, а жители арестованы. К суду привлечено 33 человека, двое из них умерли в лагерях, а остальные выпущены после смерти Сталина. Они верну­лись на Енисей и содействовали возрождению скитов в Восточной Сибири, в том числе на Енисее. Это типичный пример спо­собности сторонников старообрядческого вероучения не только выживать физически, но и сохранять верность религиозному учению, которое они продолжали проповедовать среди на­селения, привлекая все новых и новых адептов.

В более позднее время репрессии не были столь жестокими, но преследование старообрядцев не пре­кращалось. Власти пытались поставить под контроль существование и деятельность религиозных организаций, требуя обязательной регистрации старообрядческих общин в административных учреждениях, что, естественно, было неприемлемо для многих согласий. Учтенные общины попадали под пристальное внимание со стороны партийных органов, которые наблюдали, чтобы не росла численность собрания, особое внимание обращалось на недопустимость участия молодых. Возрождение религиозной жизни в Сибири начинается со времени перестройки. Это относится и к старообрядчеству. Общины пополня­ются новыми членами, открываются часовни и молен­ные дома. В Сибири есть общины всех согласий беспо­повского направления.

Лит.: Беликов Д.Н. Томский раскол (Исторический очерк от 1834 по 1880-е годы). Томск, 1901; Селищев А.М. Забайкальские старообрядцы. Семейские. Иркутск, 1920; Покровский Н.Н. Ан­тифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. Новосибирск, 1974; Духовная литература староверов вос­тока России XVIII — XX вв. Новосибирск, 1999. Т. 1; Новосибирск, 2005. Т. 2; Мангилев П.И. «Родословие поморской веры на Ура­ле и в Сибири» (Исследование. Текст. Комментарии) ^Проблемы истории России. Екатеринбург, 2005. Вып. 6.

Н.С. Гурьянова