Коренные народы Севера в XX в. (на примере эвенков северо-востока Иркутской области)

XX в. — время всеобщей перестройки жизни на Севере: культурная революция и индустриализация в значительной степени изменили быт коренного населения северных районов России. Эти страницы истории до сегодняшнего дня остаются мало изученными, в особенности жизнь небольших этнических групп, таких как эвенки северо-востока Иркутской области.

Район данного исследования совпадает с границами Байкало-Патомского нагорья — территории исторического проживания и кочевок эвенков, составлявших некогда единую компактную группу. Исходя из исследований Б.О. Долгих (1960), А.Т. Самохина (1927), Е.И. Титова (1923), можно говорить о том, что эта группа эвенков первоначально представляла собой конгломерат выходцев с севера Байкала и северо-востока Олёкминского края (киндигиры, чильчагиры). Административное деление региона в течение первой половины XX в. неоднократно изменялось. В настоящее время изучаемая область включает Бодайбинский, Мамско-Чуйский (выделился в 1951 г.) районы Иркутской области.

Под лозунгом ликвидации безграмотности, поднятия уровня образования, перевода с кочевого образа жизни на оседлый и развития экономики в целом советским правительством насаждался полный государственный контроль за жизнью коренных народов Севера.

Вопросы национальной политики в отношении коренных народов Севера освещены в трудах: История и культура коряков (общ. ред. А.И. Крушанов) (1993); Мельникова Л.В. Тофы: историко-этнографический очерк (1994); История и культура орочей: историко-этнографические очерки (отв. ред. В.А. Тураев) (2001); Сирина А.А. «Катангские эвенки в XX в.: расселение, организация среды жизнедеятельности (2002); и др.

Начало проведения национальной политики в отношении коренных народов было положено в 20-х гг. XX в. В 1924 г. при ВЦИК СССР образован Комитет содействия народностям Северных окраин (Комитет Севера). Для изучения хозяйства, культуры и быта северных народов были организованы экспедиции в районы их расселения.

Группе исследователей, работавшей при поддержке правительственных органов, в течение семи лет удалось разработать эффективные рекомендации по переводу кочевых эвенков на оседлость. По инициативе Комитета Севера в 1926–1927 гг. была осуществлена Приполярная перепись населения северных окраин. В результате была получена важная информация о жизни и хозяйственной деятельности малочисленных народов Севера, проживающих на территории России. Материалы переписи послужили научной основой для организации учреждений культуры, просвещения, здравоохранения, а также для проведения земле-устройства, национального районирования и других мероприятий. Кроме того, перепись позволила обеспечить более полный сбор государственного налога — пушнины.

Данные Приполярной переписи были обработаны и изложены в статистическом очерке А.Т. Самохина, где, в частности, говорилось:

Бодайбинский район был издавна населен тунгусами. Позднее сюда перекочевали якуты, поселения которых прочно укрепились в районе бассейнов Витима, Олёкмы, Чары. Затем, с открытием Бодайбинско-Олёкминской золотопромышленной системы, Бодайбинский район быстро стал заселяться приисковым русским населением. Шумная ватага русских золотоискателей, густо осевших по притокам р. Жуи и Витима, сильно потеснила как охотников-тунгусов, так и якутов. Поскольку позволяли местные природные условия, часть бродячих тунгусов перекочевала в пределы нынешней Бурят-Монгольской Республики и северо-западных земель бывшей Забайкальской области. Другая часть выдержала натиск русских пришельцев, уходя со своими кочевками в нетронутые просторы бодайбинской тайги, но постепенно была втянута в орбиту новой экономики (1).

А.Т. Самохин, основываясь на данных переписи, сделал вывод о том, что к концу 20-х гг. XX в. большинство эвенков Мамско-Бодайбинского района уже нельзя было отнести к кочевым или бродячим народам.

Перепись проводилась по трем стойбищам Бодайбинского района: Мамакан, Толондо и Хомолхо. Состав тунгусского населения был следующим:

Данные свидетельствовали о крупном перевесе мужского населения над женским, что, по мнению Самохина, ставило под сомнение жизнеспособность бодайбинских тунгусов. Однако по результатам Приполярной переписи оказалось невозможным составить полной картины о тунгусском населении, так как за основу исследования была взята жизнь нескольких стойбищ, в то время как значительная часть тунгусов кочевала по рекам Большому Патому, Малому Патому, Чаре, Ваче, мелким речкам и ручьям. Поэтому вопрос о количестве тунгусского населения так и остался открытым.

Кроме информации о количественном и качественном составе тунгусского населения в ходе переписи были собраны сведения о культурной составляющей жизни тунгусов: их занятиях, языке и т. д.

В своем статистическом очерке А.Т. Самохин также систематизировал данные о роде занятий эвенкийского населения. По преимуществу эвенкийское хозяйство являлось промысловым. Основным занятием эвенков Мамско-Бодайбинского района, которые вели кочевой и полукочевой образ жизни, была охота на пушного зверя: соболя и белку. Имело место и оленеводство, но оно было распространено в меньшей степени: на изучаемой территории не отмечалось ни одного крупного оленеводческого хозяйства. Масштабы оленеводства можно проследить по следующей таблице:

Данная таблица показывает, что эвенки Мамско-Бодайбинского района не располагали крупными стадами оленей. Большинство хозяйств (67 %) не насчитывали даже десятка голов.

В результате переписи были получены сведения о языке коренных народов. Эвенки Байкало-Патомского нагорья в 1920-х гг. говорили на эвенкийском наречии, общем для всех учтенных эвенков. Многие легко изъяснялись на якутском языке. Встречались случаи, когда эвенки считали своим родным языком якутский (информатор И.А. Корякин, 1949 г. р.). Здесь, очевидно, сказалось близкое соседство эвенков с якутами.

Что касается русского языка, то он был распространен далеко не по всем эвенкийским стойбищам. Это подтверждают сведения А.Т. Самохина о количестве эвенков, говоривших на русском языке:

Менее всего русский язык был распространен среди населения стойбища Мамакан, находившегося всего в 32 километрах от города Бодайбо. Самый высокий процент говорящих по-русски наблюдался по стойбищу Толондо, население которого было занято в лесозаготовках на прииске Светлый. Сравнительно много эвенков со стойбища Хомолхо было знакомо с русским языком. Эти эвенки в свое время общались с жуинским приисковым населением и в конце 1920-х годов были задействованы в работе Мачинской ярмарки. В среднем в данных трех стойбищах по-русски на 1927 год говорило 45,9 %.

Грамотность среди коренного населения Байкало-Патомского нагорья в начале ХХ века была явлением редким. Только на крупных стойбищах встречались грамотные люди. В данном случае речь идет о «русской» грамотности, поскольку наиболее сильное культурно-экономическое влияние на эвенков оказывало именно русское население. В отчете А.Т. Самохина приводятся следующие цифры на этот счет:

Низкий уровень грамотности объяснялся тем, что эвенки не имели возможности обучать своих детей в русских школах из-за большой удаленности школ от стоянок, иногда до 200 километров.

И отдавать детей в школы-интернаты у эвенков было не принято. А культурно-просветительской работы специально по эвенкийским стойбищам не проводилось. Поэтому первоочередными задачами советского правительства были объявлены ликвидация безграмотности и общий подъем культурного уровня коренного населения.

В 20-х гг. ХХ в. в различных районах Севера начали открываться так называемые культурные базы (культбазы) — учреждения, сочетавшие в одном комплексе все виды обслуживания коренного населения. Планировалось, что непременной принадлежностью каждой культбазы будут школа-интернат, дом кочевника, баня, больница, красный чум, ветеринарный пункт, слесарные и столярные мастерские.

Социально-культурные перемены в жизни эвенков можно проследить на примере одной из групп, проживавших на севере Иркутской области. Архивные данные свидетельствуют о том, что на территории Иркутского округа (ныне Иркутской области) в Бодайбинском районе (сегодня территория Бодайбинского и Мамско-Чуйского районов) с 1931 г. функционировало Мамское родовое собрание. Оно подчинялось Мамскому поселковому Совету депутатов трудящихся (пос. Мама), который был образован в октябре 1930 г. Мамское родовое собрание объединяло 39 туземных (эвенкийских и якутских) хозяйств, кочевавших по территории 240 квадратных километров. Местное население кочевало по рекам Маме, Мамакану, Конкудере, Чуе, Бисяге, Делиндре — бассейн Витима.

В 1931 г. на заседании Мамского родового собрания было предложено организовать в устье реки Конкудеры туземную деревню, которая должна была стать хозяйственно-культурным центром Мамского родового собрания (2).

В 1932 г. раздробленное кочующее население (преимущественно эвенки) было организовано в охотничье-оленеводческую промысловую артель «Красная звезда». В 1934 г. артель реорганизовали в колхоз.

Основным направлением деятельности членов артели была охота на белку и соболя. Кроме того, велась заготовка мяса диких животных, осуществлялся рыбный промысел. Побочными работами были перевозка грузов слюдоразработок и извоз на оленях в зимнее время, а также заготовка леса при золотодобывающих приисках (3).

В 1934 г. был образован Конкудерский национальный (туземный) совет, который подчинялся районному Совету депутатов трудящихся (4). Тогда же активом совета было решено создать рабочие секции: финансовую, животноводческую и культурно-просветительскую (5).

В задачи культурно-просветительской секции (культсекции) входили подъем культурного уровня коренных жителей, широкая пропаганда советской власти, привлечение местного населения к работе избы-читальни, выпуску стенгазеты, проведению ликбеза, различного рода политических кампаний и праздничных торжеств. Также работники секции осуществляли контроль над работой школы и санитарным состоянием поселка.

Вскоре после создания культурно-просветительской секции в колхозе «Красная звезда» была организована изба-читальня. Поначалу из-за нехватки квалифицированных сотрудников, отсутствия музыкальных инструментов, радио и другого необходимого оборудования возникало немало проблем. Однако в отчете о работе избы-читальни за первый квартал 1939 г. говорилось о том, что было организовано четыре вечера художественной самодеятельности и девять викторин, а также проводились игры (домино, шахматы, бильярд). Деятельность культсекции этим не ограничивалась. 12 апреля 1936 г. вышел первый номер стенгазеты «Новая деревня» (всего было выпущено пять номеров). В 1938 г. в поселке появилось радио (6).

В функции культсекции входила также проверка санитарного состояния домов местного населения, которая проводилась один раз в пять дней. Правила гласили, что каждый колхозный двор должен иметь оборудованные помойную и уборную ямы, а к 1 мая была обязательной побелка квартир. В целях противопожарной безопасности следовало очищать лесоучасток вокруг поселка от хвороста и вершин. Повсеместно проводилась активная разъяснительная работа по правилам личной гигиены (7). Однако положительные результаты разъяснительной работы были не везде. В верховьях рек Конкудеры и Мамы, где эвенки продолжали жить в избушках и юртах, проверяющие отмечали антисанитарное состояние: грязь и тесноту (8).

Для ликвидации безграмотности не только организовывали работу изб-читален, но и строили школы-интернаты. К 1934 г. в селе Конкудера уже действовала начальная школа-интернат, где обучались дети коренных жителей. Но в документах тех лет отмечалось много недостатков в работе школы: слабая дисциплина учащихся, низкий уровень успеваемости, плохие бытовые условия и полное отсутствие медицинской помощи. Также в 1930-х гг. на исследуемой территории школы-интернаты действовали в поселке Горная Чуя (8 классов), на приисках Андреевский, Светлый (7 классов), на прииске Кропоткин и в Бодайбо (8 классов).

В целом национальная политика советского правительства в отношении коренных народов Севера дала следующие результаты:

1. Большое значение имела работа по ликвидации неграмотности. У жителей Севера появилась возможность получать образование и работу, приобщаться к культурам других народов. С другой стороны, государственным языком был русский, следовательно, обучение в школах велось на этом языке и создаваемые организации: ясли, детские сады, школы-интернаты, больницы — и органы управления также вели работу только на русском языке. Постепенно происходило засилье русского языка, что влекло за собой утрату языка родного.

В свою очередь, система интернатов, надолго отрывая детей от семьи и ее традиционных занятий, привела к разрушению исторически сложившихся форм передачи профессиональных навыков, таких как охота и оленеводство, от поколения к поколению.

2. Организация и развитие здравоохранения и медицинского обслуживания позволили значительно сократить заболеваемость и смертность. Однако этот процесс проходил с переменным успехом, играла свою роль вековая традиция коренного населения полагаться на традиционные народные методы лечения и искусство врачевателей-шаманов. Препятствовали развитию здравоохранения и такие факторы, как удаленность районов кочевок местных жителей, нехватка медицинского персонала, проблемы с финансированием, повсеместное спаивание эвенкийского населения (9).

3. Проведение коллективизации, организация государственных промыслово-оленеводческих колхозов, т. е. введение нетрадиционных форм хозяйствования, привели к закреплению ранее кочевых народов на определенной территории, изъятию оленей из личной собственности, переориентации хозяйственной деятельности колхозов на охоту, скотоводство, полеводство, что, в свою очередь, предопределило вынужденный переход на оседлость.

Ломка в традиционном укладе ведения хозяйства эвенков имела негативные последствия: колхозы как форма организации эвенкийских хозяйств не оправдали себя. Вскоре колхозы были переформированы в промхозы, основными видами деятельности которых стали заготовка древесины, медтехсырья — трав, ягод, продуктов охоты и оленеводства (панты, струя, медвежьи лапы и жир), а также разведение серебристо-черных лис. Внедрение новых форм хозяйствования привело к тому, что оленеводство пришло в упадок и основным видом деятельности стала охота. Для осуществления торгового оборота с пушниной были образованы интегралсоюзы, но закупка пушнины государственными образованиями велась по низким ценам, поэтому большей популярностью у эвенков-охотников пользовались частники-перекупщики.

4. Промышленное освоение территорий обитания малых народов (развитие горнодобывающей промышленности, пароходства и авиации, строительство дорог) наряду с бурным развитием экономики страны повлекло за собой вытеснение этносов с обжитой территории, сокращение поголовья оленьего стада и нарушение условий обитания диких животных. Эвенки, кочевавшие по территории нынешних Бодайбинского и Мамско-Чуйского районов, одни из первых в Иркутской губернии столкнулись с процессом «опромышливания» территории пришлым русскоязычным населением в конце XIX в. Продвигаясь от поселка Мача на реке Лене до притоков Витима, русские преследовали цели добычи и вывоза полезных ископаемых, таких как золото и слюда, а также скупки пушнины: соболя, белки (10). Для этого были проложены дороги, в том числе первая в Иркутской губернии небольшая железная дорога от Бодайбо до прииска Светлый, вдоль которой возникла целая система приисков с открытым способом добычи золота. Местные эвенки активно участвовали в этом процессе. Они выступали в качестве проводников, перевозчиков грузов, заготовителей леса для приисковых нужд, отчасти в роли поставщиков продукции пушно-мехового промысла и оленеводства (кожи, ремни, шкуры). Золотоискатели, в свою очередь, обеспечивали снабжение тканями, оружием, продуктами питания (чай, крупы, сахар), а также в изобилии водкой, табаком, дорогостоящими сладостями и безделушками.

5. Борьба с религией и институтом шаманства привела к ликвидации главных носителей традиционной духовной культуры — шаманов.

Все эти процессы завершились между 80–90-ми гг. XX в. Насильственно проводимые так называемые положительные мероприятия советского правительства привели к тому, что за короткий промежуток времени (70 лет) произошла сложная перестройка исторически сложившегося жизненного уклада коренных северных народов. Государство сумело проникнуть не только в хозяйственную (закрепление охотников на определенной территории, организация артелей, контроль над проведением охотничьего промысла и пр.), но и во внутрисемейную жизнь коренного населения. Это выражалось в регламентации и организации жизненного уклада: тотальном прикреплении к месту жительства, регистрации рождения, брака, смерти, а также в навязывании элементов чужеродной культуры. В итоге происходило разрушение сложившихся в поколениях норм деловых этнических отношений, тем самым создавался конфликт не только внутри этнического общества, но и внутри эвенкийской семьи.

Что мы имеем сегодня?

В Мамско-Чуйском районе Иркутской области на 25 мая 2005 г. насчитывалось 48 эвенков (32 взрослых и 16 детей). Основная масса — пенсионеры, кочевников нет. Известно, что в Бодайбинском районе (между реками Большим Патомом и Малым Патомом) до сих пор кочует одна семья из рода Максимовых. Эвенкийский язык стал бытовым и был практически утрачен. Эвенкийское население практически растворилось в среде пришлого русскоязычного населения и проживает в поселках. Из традиционных видов хозяйства остались охота, рыболовство, собирательство (ягода, орехи), преимущественно в целях личного пропитания.

В конце XX — начале XXI в. государство снова обратило внимание на коренные народы, призывая их возрождать и сохранять свою традиционную культуру. Непроизвольно возникает вопрос: «А какую культуру необходимо восстанавливать и сохранять — художественные промыслы, национальную кухню, национальные праздники, одежду?..»

Создаются ассоциации, фонды, выделяются средства. Носителей информации осталось не так много, большинство уже в преклонном возрасте. Они вряд ли смогут вернуться в тайгу и вести прежнее хозяйство. Молодежь, в силу многих обстоятельств, уже не может и не хочет вести традиционный образ жизни — нарушена связь поколений. Есть попытки возрождения традиционных хозяйств, но они существуют за счет дотаций государства. Находятся единицы, желающие вернуться к истокам. Однако речь идет уже о видоизмененном хозяйстве, претерпевшем сильное влияние новой культуры XX в. Время упущено…

Примечания

1. Государственный архив Иркутской области. Оп. 1. Д. 18. Самохин А. Статистико-экономический очерк положения тунгусов, населяющих Бодайбинский район. 1927 г.

2. Государственный архив города Бодайбо (ГАГБ). Ф. 5. Оп. 1. Д. 1. Протоколы общего родового собрания, 1934–1939 гг.

3. ГАГБ. Ф. 12. Оп. 1. Д. 2. Акт Мамского родового собрания за 27.08.1927 г.

4. ГАГБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 1.

5. Там же.

6. Там же.

7. Там же.

8. ГАГБ. Ф. 5. Оп. 1. Д. 4. Докладная записка, отчет о работе Конкудерского национального совета.

9. В 1930 г. на основании установок директивных органов при секторе снабжения наркомторга РСФСР была введена целенаправленная продажа спирта и водки в целях стимулирования пушных заготовок. В результате северные народы получили «свободный» доступ к приобретению алкоголя.

10. Подлиняев Г.М. К вопросу о закреплении населения и создания постоянных кадров в слюдяной и золотодобывающей промышленности Иркутской области // Известия Восточно-Сибирского отдела Географического общества СССР. 1970. Т. 68. С. 94–102.